Царство Лаврентиуса - проклятый лес ч. 5

Пасмурное небо имело цвет мертвых камней и казалось ближе, чем обычно, как будто флегматично следило за каждым движением Сильвии своими апатичными, пусто-голубыми глазами, каждая крохотная капелька туманного дождя, дрейфующего вокруг, напоминала прозрачную расплавленную сталь, как выглядел тротуароно готово было разрыдаться безутешными слезами, даже сам воздух был серым, таким предельным и вездесущим, что цвет был повсюду вокруг нее.

Неведомый сероватый загадочный лес оцепенел от морозной стужи, а огромные сосны, возвышавшиеся над темной болотистой почвой, напоминали сборище суровых немых братьев из запретного древнего ордена, поклоняющихся забытым идолам, о которых никто никогда не слышал за пределами Лаврентиуса. Отчаянный пронзительный крик ужаса раздался далеко над острыми верхушками деревьев, окутанными тонким обсидианово-прозрачным туманом, и Сильвия рывком вздрогнула, снова споткнулась и чуть не рухнула на холодную влажную землю.

Но полная непрерывная тишина была страшнее всякого зловещего шума, самых громких криков тоски, самых пронзительных криков...
Мертвая тишина...
Буквально мертвая...

— Недавно я жил более комфортно, окруженный тайнами — раздался голос Мага среди леса. Словно десятки роскошных атласных подушек, они со всех сторон обнимали меня безопасным убаюкивающим теплом, изолируя таким образом от острых мертвенно-холодных граней правды, скрывающихся за их очаровательно гладкими фактурами и нежными успокаивающими цветами.
Тайны могут быть такими неотразимо прекрасными...

— Помимо этого, какие еще у тебя тайны? Снова запрещенные ритуалы, человеческие жертвоприношения, пытки? Ты попытаешься меня убить? — спросила Сильвия испуганным голосом.

— Я всего лишь пытался быть самим собой.
Но чем усерднее я стремился, тем больше понимал, что, наверное, потерял этого "себя" где-то между двумя прекрасно исполненными ролями. Оглянись вокруг, моя красавица, нас окружает Смерть во всех ее проявлениях – здесь только мы двое...
Все одинаково слабы внутри, только некоторые представляют свои руины как новые замки и становятся королями, как это сделал Аврелиус.
О, он действительно был похож на божество – идеальное соотношение опасности и обаяния, он был одновременно обаятелен и недосягаем, отстранен в силу демонстрируемой безупречности и обладал такой силой характера, что пугал и в то же время совершенно привлекательный в заманчивом и запретном пути...

Желания – это то, что легче всего может нас погубить, милая.