Мурочка и Польша. Отель Зимовит

               
               
Наш пятиэтажный отель расположился в одном из самых живописных мест Польши. Лес и невысокие Опавские горы напоминали Крым. Красивые цветы на клумбах, трёхразовое питание (шведский стол), бассейн с вибромассажем, медпункт, - все это походило на санаторий, особенно после пережитого ужаса вдруг оказаться в тихом уютном месте, где не летали ракеты и не звучали сирены. А, как положено в лесу, пели птички и росли грибы. В Польше довольно влажный климат и прохладнее чем в Запорожской области, поэтому в мае мы были еще в курточках. Еще я обратила внимание на довольно высокую сочную траву. На второй день я подружилась с Ларой из Харькова, и мы вместе стали ходить в небольшие походы по горным лесным дорожкам.
          Наконец, я смогла дозвониться по вайберу  мед.брату пансионата в Запорожской области, где находилась тётя Галя. Он дал мне возможность поговорить с ней. Это был один из самых счастливых дней. По видео связи я увидела тётю, а она меня. Моя дорогая тётя сидела на своей кровати в новой синей кофточке, которую я дала ей на дорогу.  Тётя Галя очень обрадовалась, увидев и услышав меня. Мы посмотрели друг другу в глаза, в которых были слёзы. Душа одновременно плакала и радовалась. Тётя улыбнулась и сказала: Дуська жива? (она назвала Мурочку именем давно умершей ее любимой кошки).  Я ответила: да, конечно жива, и показала ей Мурочку. Тетя опять обрадовалась и сказала:  ну вот и хорошо, береги ее и будете вместе. Потом рассказала, что ей там в интернате неплохо. Ее кормят и купают, и спросила: ты меня заберешь, когда вернешься? Я искренне ответила: конечно дорогая тетя, как только закончится война, заберу и мы опять будем вместе. Тогда я думала, это произойдет где-то в октябре. Я рассказала тете, что я в Польше в санатории (так сказала), что очень скучаю и обязательно ее заберу. Я просила её дождаться меня. И искренне верила, что она дождется. Так  было всегда. Это был наш последний раз, когда мы видели друг друга.
Позже, когда я звонила в течение последнего месяца тётиной жизни, была плохая видео связь и мы уже не виделись. Я навсегда запомнила добрые, полные материнской любви и бескорыстия тетины глаза. У тёти Гали была отличительная черта. Она была очень заботливым человеком. И там, в интернате, она продолжала заботиться и переживать обо мне. Все время спрашивала как я, как здоровье, есть ли мне что покушать. Она верила, что наша разлука временна, война скоро закончится. Я приеду, заберу ее и мы поедем вместе в родной Орехов в нашу квартиру, за которой тётя Галя очень скучала. Она скучала  за нашими  соседями, за своими пожилыми подругами, скучала за своим диванчиком, за книгами и журналами, которые читала, за балкончиком и за любимым горшочком с кактусом, стоящим на подоконнике.
       Свою жизнь в Зимовите я и воспринимала как отдых после пережитого ужаса войны в Орехове. Прошло уже два года, а я до сих пор ощущаю признаки контузии, т.е. ощущаю в голове лёгкий шум и реагирую, когда что-то летит или взрывается. А тогда, в лесу, в горах это был блаженный покой, блаженная тишина. Кто пережил войну, тот поймёт. Я сдружилась со своими соседками по этажу. Это были две сестры из-под Киева - Лариса, мамочка с тремя детьми и ее сестра – инвалид на ходунках Вика. У Лары были хорошие детки - старший мальчик 12-и лет, дочка Настя 7-и лет, и маленький Марьянчик-7-и месяцев от роду - самый младший беженец в Отеле. Лара была простая женщина из маленького поселка под Киевом. Во время боевых действий там был прилет по нефтебазе, которая располагалась вблизи их дома, и маленький Марьян, которому шёл в ту пору четвёртый месяц от ударной волны выпал с кроватки и чудом остался жив. Мы любили его всем Отелем. Лара часто доверяла мне своих детей. И я сидела с ними в номере, наблюдая,  как они играются с Мурочкой, ходила с ними в бассейн. Маленького Марьянчика любили все. Интересно, что родился он 6-го ноября в день рождения моей тети Гали. Я вместе с подругами ходила в лес, в горы, где мы собирали ягоды и грибы. Приносили их поварам Отеля для компота и грибного супа. Жизнь шла своим чередом. И мы были благодарны простым полякам, которые проявляли к нам человеческое милосердие и сострадание. И надо сказать, несмотря на антироссийскую политику правительства, мы не раз встречали поляков чаще старшего и среднего возраста, которые симпатизировали России, русским и лучше относились к русскоговорящим украинцам из восточных областей, действительно пострадавшим от войны, чем к приезжим из западных областей, которые никак не являлись реальными беженцами. Но воспользовавшись статусом, который им давал закон Зеленского, ринулись в Европу за деньгами и шмотками. Среди них тоже были разные. Были те, кто честно работали, с целью помочь своим семьям. А были и явно порочащие  свой народ. Пользовались выплатами, которые поляки давали на детей и при этом вели аморальный образ жизни. 
           В Зимовите были в основном настоящие русскоязычные беженцы из восточных областей - Харьковской, Запорожской.  Многие уже потеряли  жилье и близких.  Нас кормили. Волонтеры обещали небольшую единоразовую выплату - 300 злотых каждому, но это через месяц, полтора. На большее - 500 злотых (100 евро) ежемесячно на каждого ребенка могли рассчитывать только мамочки. В Польше были хорошие программы для молодежи и детей. Как я потом шутила - тут любят детей и кошек.
        Разговаривали мы в основном на русском языке иногда с примесью украинских слов. И поляки нас понимали, отвечая нам на польском. Как-то я с подругами ехала на машине в городок Глухолазы. Разговорились с водителем, мужчиной лет 55-60 лет. Он, оказался хорошим знатоком русского языка и литературы, любителем творчества Лермонтова. Цитировал нам его стихи на русском языке. Он говорил нам о своем несогласии с политикой Дуды, о том, что политики решают свои грязные проблемы, а страдают народы. Печально, в Польше запретили играть произведения великого русского композитора Петра Ильича Чайковского. Рассказывал, что многие простые поляки любили песни российской и советской эстрады, сейчас официально запрещённые. Говорил, что большинство людей знают, что в конфликте России и Украины виновата Америка. Украина – это плацдарм для выяснения отношений Запада и России. Молодых поляков настраивают против России. И очень печально, что их посылают на смерть за американского дядю  за деньги отморозка Зеленского и польских политиков - предателей своего народа. Немного позже, уже живя в Ополе, я познакомилась с женщиной, владелицей магазина сувениров и подарков. Мне понравились в ее магазине несколько украшений из натуральных камней. Они мне напомнили о подобных, которые я видела в Крыму. Я не побоялась сказать об этом женщине. По ее реакции я увидела, что она обрадовалась.  Женщина ответила, что тоже очень любит Крым, раньше там бывала, говорила, что знает русскую историю и согласна с тем, что Крым вернулся в Россию. Она сказала, что уважает русскую императрицу Екатерину II, отвоевавшую  у Турции для России Крым. И что юго-восточная Украина по своей ментальности и складу населения, культуре тоже является Екатерининскими землями. Украинские националисты, уничтожающие русскую, малороссийскую, да и украинскую культуру, переворачивающие с ног на голову историю славян, - обязательно проиграют в этой войне.  Россия должна победить! И она победит! По-другому не может быть! С Россией Бог и Правда! Я обрадовалась и одновременно очень удивилась, услышав такие слова из уст польки. Обычно поляки молчат и говорят с беженцами только на темы работы и быта. Но видимо, я вызвала доверие у женщины и мы разговорились. Она рассказала, что Опольское воеводство раньше было Пруссией и именно из этих мест родом принцесса София Августина Ангальт-Цербская, - впоследствии ставшая российской императрицей Екатериной Великой. Я заметила, что в книжных магазинах Польши есть книги о Екатерине на польском, английском и немецких языках. Она рассказала, что на территории Опольского воеводства живёт много польских немцев, но самих немцев поляки не любят, в памяти остались кровавые воспоминания второй мировой войны,  как не любят и настоящих бандеровцев и украинцев, выходцев из Западных областей, особенно из Луцка, помня о том, что творили с поляками укр. националисты.  Она так же мне сказала, что чувствует, что я хороший человек, и что меня по жизни ведет любовь, а не ненависть. И посоветовала мне занять  время моего пребывания в Польше изучением польского языка и истории государства, посетить музеи, храмы, послушать орган. Тем более, что я призналась ей, что дед со стороны отца был родом, вероятно из этих мест, воевал в Советской армии и остался в Союзе. Я мало его помню. Так получилось, что мама рано умерла и меня взяли на воспитание бабушка и дедушка со стороны матери, и я знакома только с родственниками с ее стороны. О чём не жалею. Это очень достойные люди, которые дали мне хорошее воспитание, привили настоящие ценности, я закончила музыкальное училище и стала учителем игры на фортепиано, как мама. Бабушка - учительница русского языка научила меня писать сочинения и, наверно, благодаря ей я пишу сейчас свои воспоминания с целью поделиться с миром о пережитом, рассказать свою правду об этой жестокой войне. Но здесь в Польше, видимо, у меня проснулся голос крови, и я полюбила эту страну, родину моего любимого композитора Фредерика Шопена. Я полюбила замечательную природу, окружавшую нас в Зимовите - смешанные леса, в которых росли огромные красные мухоморы, и невысокие Опавские горы, туристические тропы, ведущие к старинным замкам. Бог дал мне возможность увидеть родные земли моих предков. И я благодарна Ему за это. Еще я благодарна полякам за их отношение к моей  Мурочке и вообще к животным. Для нас, как для беженцев, была небольшая культурная программа. В основном, она касалась мамочек с детьми. Помню, нас возили в зоопарк в Ополе, я носила на руках маленького Марьяна, помогая Ларе, и он с удовольствием рассматривал мартышек, мишек и жирафов.
Еще я благодарна директору дома культуры городка Глухолазы, который самолично выкатывал для меня на сцену рояль. И я играла. Играла для поляков полонез Огинского и вальсы Шопена. Учительница из музыкальной школы милостиво давала мне ноты. Один из музыкантов тогда сказал: пани играет сердцем! Это лучшая похвала для пианистки.