Сегретто

Были в светлой Флоренции с давних времён постоянные и жестокие конфликты между двумя политическими партиями – гибеллинами и гвельфами. Папа и Империя пытались взять верх на Апеннинах. Причины этой вражды лежали глубоко в истории. Истоком же этой вражды всегда было стремление народа обеспечить себе спокойную, безопасную и благопристойную жизнь. Часть населения поддерживала влияние Святого Престола на бурно развивающийся город. Это были гвельфы. Другая же часть рассуждала так: пусть лучше император Священной Римской Империи считается нашим покровителем. Он далеко, в наши дела глубоко соваться не будет, но в случае чего защитит нас ото всех напастей и врагов. Это были гибеллины. Все города постоянно бурлили страстями. То одна партия возьмёт верх и в правительстве города соберётся их большинство, то другая протащит туда своих представителей. Порой на улицах городов вспыхивали целые баталии между ними. Иногда города объединялись в лиги и непрочные союзы, и тогда полномасштабные битвы переносились на просторы благословенных полей и долин тогдашней Италии, которой как таковой ещё не было и в помине. Флоренция на этом фоне стремительно разрасталась, строилась и богатела. Её церкви, часовни и дворцы украшали своими трудами искусные мастера. Флоренция расцветала нежным цветком Тосканы. Но стебель этого нежного цветка был колюч. В любой миг он мог ощетиниться копьями и мечами и ринуться в бой за свои интересы против врага. В то время самый главный враг для Флоренции была Сиена. Она также стремилась к гегемонии в Тоскане, в ней также расцветали искусства, и она богатела трудом и ремёслами своих горожан. Рано или поздно яростное столкновение между городами  было неизбежно, так как влияние Флоренции  с каждым годом неуклонно продвигалось на юг Тосканы. Сиена опасалась Флоренции. Поэтому в какой-то момент она почти полностью примкнула к гибеллинам, в отличии от наполненной гвельфами Флоренции. Но не все во Флоренции были за влияние Святого Престола. Из-за этого-то и произошли события, о которых пойдёт речь.

Жил во Флоренции славный и значимый род Буондельмонте. Они были ярыми гвельфами. И во всех политических движениях их благословенного города они поддерживали главенство посылов, что власть Римских императоров должна быть вырвана с корнем из самих мыслей жителей Флоренции. И была там ещё сильная и богатая семья – Арриги … Они так же радели за свою Флоренцию. Но думали, что если император Священной Римской империи станет номинальной главой их отчизны, то благ для города от этого будет больше. Они были гибеллинами. Неприязнь между семьями возникла давно. Лет за сорок до описываемых здесь событий кто-то из Арриги убил молодого Буондельмонте, который направлялся на собственную свадьбу. Убил прямо на Понте Веккьо (1). Это событие потом назвали «Кровавая свадьба». Вспыхнула вражда, которая никак не утихала. Так ведь надо же… У Арриги было много родственников во враждебной Сиене… А Сиена была врагом.
Как-то на большом празднике в старой церкви Сан-Феличе-ин-Пьяцца молодой  Гвидо Арриги узрел младшую дочь Буондельмонте – Маддалену. Была эта Маддалена столь прекрасна, и лицом, и станом, что не было на свете мужчины, который, увидев её, мог бы отвести свой взор от неё. Гвидо без памяти влюбился в юную Маддалену. На всех праздниках он старался оказаться как можно ближе к ней. Маддалена также обратила на юношу внимание. Их юность и красота были достойны друг друга. Часто Гвидо прогуливался возле палаццо Буондельмонте, испытывая нестерпимое желание хоть на мгновение увидеть свою возлюбленную, проходящую возле окна. А когда это удавалось, то он был близок к тому, что вот-вот потеряет сознание – настолько сильно любовь к Маддалене укоренилась в его сердце. Иногда Маддалена специально подходила к окну, искала взглядом юношу и всегда находила, ибо он постоянно находился на посту. Время от времени Маддалена в сопровождении слуги и няни отправлялась на рынок за покупками. Гвидо следовал за ней по пятам, упиваясь каждым её движением, взмахом руки, поворотом головы. Он наслаждался тем, как ветерок развевает её прекрасные длинные светлые волосы, как она изящно одета, какая у неё плавная походка, как мягко и тепло она глядит на него, и какой неземной свет, как казалось Гвидо, она излучает. Ему так хотелось подойти к ней, сказать ей хоть слово, но он не мог, так как Маддалена никогда не бывала одна. Он не видел и не слышал ничего вокруг. Только её образ занимал все его мысли и днём, и ночью. И вот однажды небеса смилостивились над несчастным юношей, и произошло вот что. Слуга, который непрестанно был при Маддалене, тащил здоровенную корзину с овощами. При выходе с узенькой улочки на большую площадь, на слугу случайно налетел всадник и сшиб его с ног. Всадник соскочил с коня, кинулся к раненному слуге, и обнаружилось, что у последнего сломана нога. Гвидо Арриги помог собрать разбросанные овощи в корзину, передал её няне, подхватил слугу на плечи и донёс его до палаццо. Войти в палаццо он, естественно, не мог, так как их семейства враждовали, но передавая пострадавшего людям Буондельмонте, он умудрился вручить Маддалене записку, которую подготовил давно, но отдать её девушке у него не было никакой возможности. В своей комнатке Маддалена развернула записку, и её сердечко стремительно забилось. Юноша так пылко признавался ей в любви, подбирал такие фразы и давал такие клятвы, что заподозрить его в неискренности было невозможно.
Дома Гвидо заявил отцу, что намеревается предложить руку и сердце Маддалене Буондельмонте и просит поддержать его в этом. Но отец, старый Якопо Арриги, весь почернел от гнева:
- Сын мой, Гвидо! В уме ли ты? Разве ты не знаешь, что Буондельмонте наши враги? Они спят и видят – как бы завладеть нашими богатствами и изгнать нас из светлой Флоренции. Наша вражда древняя и ни они, ни я не дадим разрешения на этот брак.
- Но отец, я люблю её! Я готов расстаться с жизнью, если она не станет моей женой.
- Она никогда не станет твоей женой!
- Тогда я сам пойду просить её руки.
- Не смей! Я запрещаю тебе даже думать о ней! Поверь мне, сын мой, и они будут против. Забудь её. Всё. Разговор окончен.
Но Гвидо не мог с этим смириться. Всю ночь он не мог уснуть, а наутро один отправился в палаццо Буондельмонте. Его провели в большой зал, где его встретили старший из Буондельмонте, Родриго, и его младший сын Гильельмо, которому только-только исполнилось шестнадцать. Старший сын, Оберто, был где-то в отъезде. Гвидо честно всё рассказал Родриго, что любит Маддалену, что его семья в этом его категорически не поддерживает. В качестве весомого довода он говорил, что если эта свадьба состоится, то давняя вражда между семействами утихнет, и совместно они будут трудиться на благо родной Флоренции. Родриго Буондельмонте долго слушал Гвидо, наконец, прервал его и от души рассмеялся.
- Пошёл вон отсюда! Как смеешь ты, из семейства Арриги, предлагать мне такое! Я Буондельмонте! А ты – ничтожество! Прочь отсюда! Скажи спасибо, что я не велю прирезать тебя как паршивую овцу! Гильельмо, выкини его из нашего дома. Выкини его так, чтобы у него и в мыслях не было ещё раз сюда вернуться!
Гильельмо позвал слуг, те скрутили несчастного Гвидо, вывели из дома на площадь и бросили его, как тюк с соломой. А чтобы нанести ему ещё большее унижение, Гильельмо встал на лежащего в пыли юношу, вытер о него ноги, плюнул и гордо удалился в свой палаццо. Кипя от гнева, Гвидо вернулся домой и начал обдумывать, как можно было бы отомстить этим заносчивым Буондельмонте. А ночью он получил от своей прекрасной Маддалены ответное послание, в котором она тоже признаётся ему в любви и верности. Боже, какое же это было счастье, читать её строки. Он прочитал их сто раз, а тысячу раз – поцеловал. Однако, на обороте было написано, что девушка опасается, что им не быть вместе, так как их семейства никогда не пойдут навстречу их желаниям и примирения не будет.
Гвидо созвал своих друзей, чтобы совместно придумать, как можно было бы учинить ущерб Буондельмонте, но судьба сама подготовила ему, да и всем Арриги, неприятный сюрприз. 
Флоренция продолжала кипеть политическими страстями. И вот, в какой-то момент, власть в ней полностью захватили гвельфы, главой которых в этот момент был Родриго Буондельмонте. По обычаю, всех своих противников, особенно ярых гибеллинов, а Арриги, несомненно, таковыми и являлись, победившая партия принудила к изгнанию. Получив на сборы всего пару дней, многие знатные семейства Флоренции покинули её. Гвидо сходил с ума, что приходится уехать из города, в котором он оставляет Маддалену, а, следовательно, и своё сердце. Маддалена писала ему, что будет молиться за него и ждать благосклонности судьбы, хотя она и не представляет, как и когда это может произойти, и при этом некоторые буквы в послании были размыты, видимо, слезами бедной девушки.
Арриги отправились в Сиену. Через преданных им монахов-бенедиктинцев, которые беспрепятственно могли перемещаться между Флоренцией и Сиеной, Гвидо и Маддалена постоянно передавали послания, из которых узнавали друг о друге, и не переставали клясться в любви друг другу. Но тучи сгущались. 
То вяло, то более активно между Флоренцией и Сиеной начались военные действия. Флоренция постоянно теснила противника и, наконец, подошла вплотную к землям Сиены. Сицилийский король Манфред, который в то время был императором Священной Римской империи, обещал помощь Сиене. Он и прислал сильный отряд тяжёлой конницы, который помог в нескольких схватках сломить упорство флорентийцев. Это разозлило Флоренцию, и она, собрав большое войско, создав новую лигу против императора и призвав на помощь Болонью, Лукку, Перуджу, Вольтерру и некоторые другие города, решительно двинулась на Сиену. Войска в начале сентября 1260 года встретились у маленького городка Монтаперти. Воинство Сиены возглавлял Провенцано Сальвани, известный и удачливый военачальник. Он решил схитрить. Воины Сиены трижды выходили на поле боя и маршировали под звуки труб. И каждый раз они меняли одежду. Сальвани хотел показать врагу, что воинов у него было намного больше, чем в действительности. Гвидо Арриги был в отряде всадников. По замыслу Сальвани пехота Сиены должна был измотать флорентийцев, а потом всадники молниеносным броском довершить дело. Так и случилось. В этот день небеса отвернулись от Флоренции. В самом начале битвы приключилось совсем уж невероятное событие. Один флорентиец, Бокка дельи Абати, подбежал к знаменосцу войск Флоренции, Якобо ди Пацци, да и отрубил ему руку. Знамя чуть не упало на землю. Его успели вовремя подхватить, но на всех флорентийцев это подействовало удручающе. Потом поговаривали, что Бокка сделал это из ревности. И началась битва. Флорентийцы выдержали несколько атак пехоты армии Сиены, а хорошо вооружённые свежие тяжёлые конники, смяв оборону врага, довершили разгром флорентийских войск. Флорентийцы побежали с поля боя. Всадники Сиены преследовали их и методично избивали. Сиена одержала полную и абсолютную победу! Захваченное знамя Флоренции привязали к хвосту самой неприглядной ослицы и протащили по полю битвы.
Гвидо с небольшим отрядом преследовал убегающего врага. Сгущались сумерки, и прозвучал звук рога, призывающий всадников прекратить преследование и вернуться в лагерь. Но Гвидо хотел догнать ещё одного отставшего флорентийца. Тот со всех ног мчался к лесу, в надежде уйти от погони. Но за несколько шагов до спасительной кромки он споткнулся и упал ниц. Гвидо соскочил с коня, поднял меч за рукоять двумя руками, намереваясь убить противника.
- Повернись ко мне, - приказал он, - взгляни смерти в лицо!
Противник повернулся к Гвидо и взглянул на него. Это был юный Гильельмо Буондельмонте, брат Маддалены. Гвидо опустил меч.
- Это ты, Гильельмо!
Тот лежал на спине, молча ожидая своей участи.
- Ты, твой брат Оберто и твой отец Родриго – враги. Вы изгнали наше семейство из Флоренции. Вы жестоко насмеялись и унизили меня. За это вас надо убить!
- И что же ты медлишь?
Гвидо замолк. Затем он бросил свой меч на землю.
- Не могу, - сказал он, - хоть ты мне и враг, и ты сейчас в моей власти, я не могу убить тебя.
- Почему?
- Я люблю твою сестру! Разум твердит мне – убей! Но сердце запрещает сделать это.
Гильельмо встал с земли, и они долго смотрели друг на друга.
- Я люблю твою сестру Маддалену, люблю больше жизни, - снова повторил Гвидо. – Это не позволяет мне причинить тебе вред. Ради любви к ней я дарю тебе жизнь!
Гильельмо протянул руку Гвидо, и они обнялись.
Уже под утро Гильельмо удалось добраться до дальнего лагеря флорентийцев, в котором собирались оставшиеся в живых воины. Телеги стояли нагруженные телами убитых. От одной из них отделился плачущий Родриго Буондельмонте. Увидев младшего сына, он поднял руки к небесам и крикнул:
- Господи! Хвала тебе, что он жив! Мальчик мой, иди ко мне! – Он обнял подбежавшего к нему Гильельмо.
Потом он показал куда-то за спину:
- Там… Оберто… Твой брат… Он мёртв… Как же тебе удалось спастись, сын мой?
- Отец, я должен был погибнуть и уже почти простился с жизнью. Но меня пощадили…
- Как это произошло?
- Гвидо Арриги… Он мог убить меня. Но не стал этого делать.
- Арриги? Гвидо? После того, как мы вышвырнули его из нашего дома?
И Гильельмо всё обстоятельно рассказал отцу. И как проходила битва на том участке, где он сражался, и как их отряд был раздавлен конницей, и как они побежали, и как их преследовали, выбив почти весь их отряд. И самое главное… Что явилось причиной его невероятного для таких обстоятельств спасения.
Прошёл месяц. Переписка Гвидо и Маддалены через монахов-бенедектинцев продолжалась. Однажды монах принёс не одно послание от Маддалены, а два. Прочитав сначала первое и узнав, что его возлюбленная в здравии, любит его и молится за него, Гвидо развернул второе послание. Оно было от её отца, Родриго Буондельмонте. Оно было следующего содержания:

Гвидо! Желаю тебе здравствовать! Я никогда не смогу забыть, что между нашими семействами царит многолетняя вражда, конца края которой не видно. Ни я, ни все мои многочисленные родственники никогда не сможем простить вам, Арриги, давнее преступление. Но… Мой старший сын Оберто погиб на полях под Монтаперти. И младший, Гильельмо, тоже мог не вернуться живым. Но высшая сила уберегла его. Я никогда не забуду, что ты, во имя любви к Мадделене, пощадил его и не толкнул меня в объятия вечной скорби. Ты говорил, что вся твоя семья была бы против твоего брака с девушкой из нашего семейства. Так вот, Гвидо Арриги, я, Родриго Буондельмонте, глава нашего семейства и глава синьории (2) нашей Флоренции, отдаю руку дочери моей, Маддалены, тебе, как ты и просил некоторое время назад. Но не будем вспоминать былое. Однако, ты, как представитель противоборствующей стороны, будучи членом семейства Арриги, должен меня понять, что не сможешь приехать во Флоренцию и прилюдно сочетаться браком с Маддаленой. А посему полагаю, что нам надо встретиться с тобой на нейтральной территории, дабы обсудить устройство твоего с моею дочерью счастья. Через месяц в Риме пройдут большие празднества по случаю избрания нового Папы. Будь то гвельфы или гибеллины, знатные синьоры нашей Родины приглашены туда. Приезжай тайно в Рим, там всё и обсудим.
Родриго Буондельмонте

Получив это послание от Родриго Буондельмонте, Гвидо Арриги задумался. Получается, ради счастья обладания Маддаленой, он должен пойти на контакт с их семейством, вопреки воли отца, вопреки политическим интересам движения, к которому принадлежало их семейство. Что для него важнее? И решение мгновенно кристаллизовалось в его сознании. Маддалена! Ничего в этом мире не может быть важнее её! Она, только она! Милая и нежная, родная и несравненная! Прекрасная и дающая вдохновение. Девочка, девушка, женщина, Божество! Единственный человек, ради которого стоит жить, а если потребуется – и умереть! Только она стоит того, что его жизнь значима в этом мире! Всё остальное – это малозначащие всплески потребности его существования. Божественная сила любви не дала Гвидо и намёка на выбор!
В назначенные дни Гвидо, незаметно для отца, оставил Сиену и направил бег своего коня в сторону Рима. Там он снял маленькие апартаменты в непосредственной близости от Папского дворца. Он не участвовал в процедуре поздравлений по случаю занятия престола Святого Петра новым Папой. Он ожидал. Ожидал окончания официальных церемоний воцарения. Они прошли. Тогда, зная, где в Риме остановились посланники Флоренции и семейство Буондельмонте, как-то под вечер, он явился туда. Его встретили дружелюбно и проводили в покои, где остановились Буондельмонте. Гвидо поднялся на второй этаж палаццо. В больших покоях за столом, уставленном изысканными блюдами, восседали Родриго, Гильельмо и она! Светлая девушка, его возлюбленная Маддалена! Гвидо, прежде всего, подошел к ней. Он встал на одно колено, поднял край её одеяния и трепетно его поцеловал. Маддалена протянула к нему обе руки. Тогда Гвидо склонился к её ладоням и оставил там свои поцелуи и закрыл её ладошки. Он смотрел на неё, как на Божество! Именно так он ощущал себя. Только после этого он повернулся к её отцу и брату. Гильельмо обнял его и долго не выпускал из объятий. Родриго Буондельмонте был более сдержан. Он жестом пригласил Гвидо присоединиться к трапезе.
- Гвидо Арриги, сын мой. Присоединяйся к нам. Нам есть о чём поговорить, есть что обсудить.
Гвидо поклонился Родриго и сел за стол.
- Сын мой! Благодаря тебе, я изменил свой взгляд на мир, - так начал глава семейства Буондельмонте, - с одной  стороны ты слишком молод, чтобы чему-то научить меня. С другой стороны, я благодарен тебе, что сейчас Гильельмо своим светом одухотворяет мои старые годы. А вот ещё, смотрю на свою дочь Маддалену и вижу сияние любви, которое она излучает. Вижу твоё почитание и преклонение перед моей дочерью и осознаю, что божественный свет любви коснулся вас. У меня нет сил и желания противодействовать такому стечению обстоятельств. Отдаю её тебе! Будьте счастливы!
- Родриго, отец мой! – ответствовал Гвидо, - благодарю тебя за благосклонное решение. Будь уверен, что каждый мой вздох, каждое биение моего сердца будет посвящено твоей дочери Маддалене, - а далее он обратился к ней. – Моя милая и бесценная Маддалена! Моё драгоценное сокровище! Солнце моё! Звезда моя! Счастье моё! Каждый удар моего сердца принадлежит тебе! Оно всё в беспокойстве о тебе! Каждый мой вздох стремиться к тебе! Я люблю тебя всей своей душой! Скорее в морозный зимний день вдруг расцветёт розовый куст! Скорее в жаркий летний день наш Арно (3) покроется коркой льда! Скорее солнце взойдёт на западе и поплывёт на восток! Скорее в ночном небе нашей Флоренции поднимутся две полных луны! Скорее все античные боги явятся на наши земли, затмевая свет Христа! Клянусь! Клянусь всеми божьими силами до конца своих дней любить и боготворить тебя, свою ясную звёздочку, своё светлое солнышко, тебя моя милая и ни с кем несравнимая Маддалена! Душа моя!
   
В эту же ночь в одной небольшой церковке Рима, в районе Квиринальского холма Вечного города, произошло тайное бракосочетание Гвидо Арриги и Маддалены Буондельмонте. При этом событии присутствовали только несколько человек. Наутро молодая чета синьор и синьора Сегретто, точнее Микеле и Джулиана Сегретто, так их теперь стали именовать, как представители Родриго Буондельмонте, отбыли из Рима в Цуриго (Цюрих), в котором начинал свою деятельность новый флорентийский банкирский дом.
Мы же можем только лишь пожелать им счастья…

Примечания:
1. Понте Веккьо – мост во Флоренции
2. Глава синьории – должность в средневековой Флоренции, главное лицо в городском управлении
3. Арно – река, на которой стоит Флоренция