Ядерная война 1812 года

     Когда в компаниях заводили разговоры о путешествиях во времени Виталий Игнатович только посмеивался. Знали бы эти знатоки сколько требуется на это энергии. Даже небольшой скачок на пятьдесят лет на сутки обесточит небольшой райцентр. Большая наука – большие энергозатраты. Ему ли не знать. Виталий Игнатович больше десяти лет работает над созданием машины времени. И не у себя в сарае, а вполне официально в академгородке Дубны и, конечно же, под патронажем министерства обороны. Куда уж без него если проект суперсекретный. Хотя совсем непонятно: зачем воякам машина времени, если работает она только в одном направлении – в прошлое. И никак иначе. Будущее ещё не наступило и попасть в него просто невозможно.

     Вообще то Виталий Игнатович он только в документах, ведомостях и приказах по институту, среди своих в лаборатории «Пространственно-временных континуумов» просто Виталий или «Игнатыч», для жены «дорогой» или «Таля». Смешно так – «Таля»: укороченное «Виталя». Тридцать семь лет, уже не мальчик, но ещё не старик. Некоторые вон жизнь заново в эти годы начинают в других семьях, а он нет. Не нужен ему никто кроме его Оленьки. Да и не рискнул бы он завязать отношения на стороне. Жена у него прапорщик по духу и по профессии, служит оператором в военной части, входящей в золотое кольцо ПВО Москвы. Между прочим, она не просто «Ать-Два», высшее образование имеет, окончила Московский радиотехнический институт. С ней интересно: и поговорить, и кроссворд порешать, и в театр сходить. К тому же секретов у них друг от друга не было: какие бы режимные бумаги что он, что она, ни подписывали. Ольга нет-нет, а делилась курьёзными случаями на службе, Виталий – результатами своей работы. Благо супруга инженер всё-таки и в общих чертах понимала о чём речь.

     – Соседи наши (имелась в виду параллельная лаборатория) закидывают в прошлое капсулу с путешественником во времени, – рассказывал он, – Наш отдел создаёт электромагнитную мембрану между временными срезами, так называемый портал или временные «врата» в просторечии. Достаточно войти в них и сразу окажешься в прошлом.
     – И большие ворота? – любопытствовала супруга.
     – Хотелось бы поменьше, ужать их поменьше, метров так пять на пять, но пока получаются километр на километр. А это много.
     – А не всё ли равно какие? По мне, чем больше, чем лучше.
     – Не скажи. Разверну я эти врата, и кто не надо в них угодит. Ну, ладно там мыши-птицы отсюда в прошлое попадут – не так страшно. А вот машина, скажем, или самолёт. Представь себе в шестнадцатый век самолёт залетит. Каково? Потому приходится ворота разворачивать у вас за полигоном, где никто не ходит и не ездит.
     – Ты – гений! – восторгалась им Ольга.
     – Зато ты меня охраняешь, – это он намекал, что та работает в ПВО. – Хотя по факту защищать тебя должен я.
     – Тебе повезло, ты женат на амазонке. И гордись этим.

     В другой раз Виталий «под большим секретом» рассказал, что в соседнем отделе разыскали библиотеку Ивана Грозного.

     – Интересно, – оживилась Ольга, – А я уж, грешным делом, думала, что это легенда и такой библиотеки никогда не было. И что, книжки из прошлого таскают?
     – Нет. Проблема у них с доставкой артефактов. Изучать библиотеку отправляют специалиста по мёртвым языкам. Что-то он там ищет.
     – И что ищет?
     – А кто его знает. У нас всё под грифом «Совершенно секретно».
     – Тогда ты откуда знаешь? Шпионишь?
     – Больно надо. Какие секреты в нашем НИИ если лаборанты обедают в общей столовой?
     – Либери;я  – это интересно. Хоть бы одним глазком увидеть её, полистать древние книги, ощутить запах древних страниц.
     – Хочешь полистать, понюхать старые книги, сходи в библиотеку, – рассмеялся Виталий.
     – Нынче, это не то, что надысь.  Старые книжки из библиотек давно убрали. Литература должна соответствовать современному политическому строю, не иначе. Всё остальное в костёр.
     – Увы, кое-что мы потеряли.
     – Знаешь, ещё студенткой, проходила практику на химпредприятии в Новомосковске.
     – Где это?
     – Ниже Москвы километров триста, в провинции. Так там, в заводской библиотеке я обнаружила семь томов химической энциклопедии.
     – Удивила, – хмыкнул Виталий.
     – Удивишься. 1933 года издания, на немецком языке, исполненная готическим шрифтом, каждая иллюстрация переложена калькой. Наверняка из Германии по репатриации вывезли.
     – И что тебя так возбудило?
     – Так классная штука и ни у кого такой нет. Раритет в прекрасном состоянии. Его даже ни разу не открывали.
     – Ну, да, у нас мало кто знает немецкий в совершенстве.
     – Честно, даже хотела стащить энциклопедию, – призналась жёнушка.
     – И что тебя остановило? – улыбнулся Виталий.
     – Как бы я её вынесла через проходную? На себе? На мне платьице 46 размера, а каждая книжка – фолиант на два кг.
     – А я привык читать с интернета, – сообщил Виталий.

     Теперь уже хмыкнула Ольга:

     – Ага, – скривилась она, – Недавно тут в Инете наткнулась на статью, что мол в 19 веке, аккурат в 1812 году случилась ядерная война. Приводилось описание ядерной зимы тех лет, фото озёр в Подмосковье и Сибири, напоминающих воронки от бомб, леса возрастом не больше двухсот лет, хотя по факту должны быть старше. Я понимаю, что многие «ку-ку», но даже с воспалённым мозгом до такого ещё додуматься надо?
     – А, может и на самом деле бомбы взрывали, – решил подтрунить над женой Виталий.
     – Ну, ну, – не повелась она, – Ни канализации, ни туалетной бумаги не имели, зато ядерные бомбы взрывали.
     – Инопланетяне, – высказал предположение Виталий.
     – В это больше поверю, – согласилась Ольга, – Только чем этих самых инопланетян человечество тех лет задело, что они стали «гасить» их бомбами?
     – А вот, чтобы всё это выяснить и нужна моя работа, а конкретно –путешествия во времени. – улыбнулся Виталий.
     – Расскажешь, если, что узнаешь?
     – Непременно.

                *   *   *

     Тот день как-то не задался, вроде бы пятница, и тем не менее. Во-первых, слегка проспали. Пять минут «подремать ещё» вылились в пятнадцать и отсюда поспешность в сборах. Во-вторых, сахар закончился и пили кофе без него. В-третьих, машина Ольги сразу не завелась. В свою утреннюю смену она подвозила Виталия на работу. Пришлось «прикуривать» от соседа, задержав и его.
Опоздание даже на пять минут оформляли на вахте – распоряжение начальника по режиму. А это ещё какое-то время. В результате, Виталий не успел к утреннему чаепитию в лаборатории. Ремарка специально для тупеньких и самонадеянных начальников – не стоит обольщаться, что работники умственного труда тут же начинают напрягать мозги и изобретать по сигналу начала рабочей смены. Выкусите, милые, учёным настрой нужен, в который утреннее чаепитие тоже входит.

     В 10-20 в письменном столе Виталия зазвонило. Он даже не сразу понял, что это его «секретный» телефон. Ну, нельзя им на службе иметь мобильники. Хотя «по секрету» имели все, на экстренный случай.

     – Да, – ответил он.
     – Милый, я люблю тебя, – в трубке послышался голос Ольги.

     И было в нём столько безнадёги, что Виталий похолодел.

     – Всё так плохо?
     – Хуже не бывает. Прощай.

     Всё-таки случилось то, о чём они говорили, подшучивая – другая ядерная держава и наш бессменный оппонент решилась развязать ядерную войну. А это значит, что десятки ракет летят сейчас к Москве. Какие-то из них попробует перехватить военная часть жены, но все не смогут. Об этом и хотела сказать Ольга.

     – Сколько у меня есть времени? – твёрдо спросил он.

     Обычно в их семье лидировала Ольга, но сейчас она сникла:

     – Минуты четыре, не больше, – мёртвым голосом сообщила она.
     – Это хорошо, – прикидывая в голове что-то, сказал Виталий и переключившись, спросил:
     – Тефтели или котлеты?
     – Что? – не поняла жена.
     – Ты что на ужин будешь, тефтели или котлеты? В холодильнике я, кажется, фарш видел.
     – Какой ужин? – заплакала Ольга, – Ты о чём? Это конец!
     – Тефтели или котлеты? – со стальным нажимом повторил Виталий.
     – Котлеты, – ничего не понимая ответила жена.
     – Значит будут, поверь, – с этим Виталий дал отбой.

     Он бросился к пульту управления машиной времени, включил его. Нужно две минуты пока установка войдёт в рабочий режим. «Выгоню того, кто не включил её заранее».

     – Карту района! – рявкнул он лаборантам.

     Зачем он её попросил? Виталий и без неё помнил местность, где стояла установка. Пальцы автоматически вводили знакомые параметры. Лаборантов он взбодрил не зря, пусть готовы будут. Они и не подкачали.
Моментально карты оказались у него на столе. Ага, мимо полигона проходила просёлочная дорога. Растягивая мембрану-временные врата прихватываем и её. Ничего страшного, дорога не основная, по ней мало кто ездит. Будем надеяться, что и сейчас по ней никто не поедет. Виталий установил максимальный квадратный размер временного окна. Они ещё не проводили испытаний с такими параметрами. Наши ракеты уже ушли, иначе бы Ольга не звонила. Перед последним параметром он слегка задумался. Какой год ввести? Улыбнувшись он набрал 1812 и обернулся к лаборантам:

     – Мощность на полную.

     Те, переглянувшись, метнулись к силовой установке.

     – Готово! – замкнув рубильник, отрапортовал один из них.
     – Ну, молитесь, – негромко произнёс Виталий и нажал клавишу «Enter».

     Свет в лаборатории мигнул, затем засветился в пол накала и через какое-то время стал ярче. Виталий развернулся на стуле к лаборантам. Те непонимающе смотрели на него.

     – Внештатное испытание, – улыбнулся как мог им Виталий.

     Свет опять еле заметно мигнул. Что-то пересекло временные врата. «Птица». Такое уже не раз бывало в предыдущих испытаниях. Масса птицы мала потому и бросок напряжения мал. Ольга сказала, что у них десять минут. Он глянул на часы, прошло семь. Свет мигнул и не сразу включился. Что-то большое пересекло временную мембрану отправляясь в 1812 год. Затем свет мигнул ещё и ещё, после этого почти погас лишь изредка всполохами пытаясь загореться снова. Абсолютный атеист, Виталий на свой лад молился, чтобы силовая установка выдержала. И если здесь броски напряжения отмечались отключением освещения, то где-то в Москве останавливались лифты, отключались насосные, замирали трамваи и троллейбусы.
Наконец всё прекратилось. Свет перестал моргать. А это значит, что чужие ракеты больше не пронизывают временные ворота. Ждать следующую атаку? Виталий глянул на пульт управления. Он расцветился аварийными лампочками. Виталий пощёлкал клавишами. Аппарат никак не реагировал.

     – Похоже, амба, сгорел, – за спиной сказал один из лаборантов.

     Наверное, он прав. В этот момент в лабораторию ворвался замнача по режиму.

     – Это вы тут всю энергию на себя взяли? – заорал он, – Почему эксперимент не согласован? У меня компьютер полетел. Объяснительную быстро!

     Его прямо распирало возмущением и осознанием собственной власти над учёными. Нет бы спасибо сказал, что не пеплом стал. Виталий молча выключил машину времени и пошёл на выход.

     – А объяснительная? Срочно мне на стол.
     – А не пошёл бы ты…, – Виталий впервые в жизни матюкнулся и ему отчего-то стало не стыдно, а радостно.

     Вечером он дождался супругу с котлетами. Та вернулась после девяти и немного подшофе.

     – Со сменой отметили удачные стрельбы, – призналась она, – И что странное, мы, конечно, попадали, но их ракет было больше. И вдруг они стали пропадать с радаров. Словно их кто-то сачком отлавливал.
     – Не сачком, а временной мембраной, – поправил Виталий, – Помнишь я рассказывал о нашей установке, что стоит как раз за вашим полигоном.
     – Так это ты! – удивилась Ольга.
     – Не я, а моё изобретение, – поскромничал он.
     – Это дело надо отметить, – обрадовалась она и тут же скомандовала, – Дуй в Красное-Белое за бутылкой. Нужно успеть пока не нагрянули чекисты.


     А когда они нагрянули, спрашивать было уже не с кого. Все допросы отложили на следующий день.