Наушники

Смеркалось
Девочка лет 8-11, предположительно, Катя, стояла на пустой платформе где то не доезжая до Армавира и смотрела на уходящую электричку,
Из которой она только что выпала. Она была здесь совсем одна, и поля.
И кофточка осталась в вагоне. И сок. И мама с папой. И телефон.
Под ногами шуршал гравий. У неё была стерта коленка. Но мама с пластырем удалялась в поездном составе. Девочка забыла даже как плакать.
* * *
Другая девочка (вероятно, Наташа), удалялась  как раз в этом вагоне. Она вернулась И села на своё место. Поглядывая на родителей оставшейся на минувшей станции, за бортом, девочки. Они об этом, правда, пока ничего не знали. Никто не знал,
 кроме Наташи. Она наконец то прикрыла глаза.
Эта девочка закончила школу лет 20 назад. Но чувствовала себя с выпавшей наравне. Или даже младше. Ещё недавно её от этих людей никто не защитил.

Полчаса, а может, час назад Наташа попросила эту девочку надеть наушники. Ей хотелось подремать в дороге. Но вместо того, чтоб её поддержать, родители, пускай они будут Алина с Евгением, начали разворачивать возмущение, что они имеют право. И их школьница имеет право. Это вообще тихо, а Наташа преувеличивает. Наташа всем мешает. Своими замечаниями. Хамка.
 К активно возмущающейся семье присоединилось несколько случайных соседей пассажиров. Пристыдив одинокую Наташу за то, что она пристаёт к ребёнку. Это же дети.
Все потерпят. Все добряки.

Наташе пришлось выдержать ещё какое то время без сна (звук проникал сквозь беруши), терпя удары дицебел по оголённые нервам, в позиции провинившейся перед чужими людьми.
Все молча торжествовали что она заткнулась. Что они победили.
Она сжала зубы и на терпении ждала своей станции.

А потом увидела, как девочка, Наташе было без разницы, как её зовут, пошла в тамбур. Ей наскучило сидеть.
Наташе, видимо, тоже наскучило.
 
На остановке по требованию электричка подхватила несколько человек, которые быстро переместились со своими сумками в тёплые светлые недра вагона. Дверь за ними закрылась. И начала закрываться входная, за которой смеркалось.
В этот момент в тамбуре были только 2 девочки. Маленькая не видела за спиной другую чуть побольше, засмотревшись на бродячих собак. Она и не поняла, как оказалась на улице, когда поезд тронулся.
Потом поняла, но не сразу.

Вернувшись в вагон, Наташа вспомнила, что удачно сменила вагон и место и ехала не по билетам. А камер в тамбуре не было. Теперь ей было интересно, когда одни "правые" хватятся другой.
Мама листала ленту в телефоне, папа смотрел фильм. Прошло уже 15 минут. 19. 22. Поезд мирно мчал своих пассажиров вперёд, за окном стемнело и начало накрапывать.
Станция Наташи приближалась. Но спать уже не хотелось, как и выходить. Ведь дальше будет интересно.

В какой то момент женщина встрепенулась, и начала оглядываться. Толкнула локтем мужа. Тот тряхнул лысиной и брюшком. Сначала суета происходила в креслах за проходом. Потом они вдвоём побежали туда-сюда. Зазвучало одно и то же имя. Которое Наташу мало интересовало. Потом появился проводник. Один, второй, уже четверо. Полиция.
А Наташа, не поддерживая охи вокруг, думала "да кому нужна ваша девочка? Чтоб ее красть? Нужна лишь сатисфакция с теми, кто научил её быть такой, что лучше без нее."
Примечательно, что родители испугались в первую очередь того, что им теперь отвечать. Затаскают... Вот кто тут в пострадавших...
* * *
Вскоре вспомнили время, когда видели её в последний раз. Вычислили станцию. Позвонили полиции и девочку подобрали у путей. Она пробыла одна не более часа. Но запомнит она это всё на всю жизнь.

Наташа была рядом. Она слышала, как мать яростно говорила: "вот получит она, что вышла без разрешения! ". Найденышу не поверили, что её вытолкнули.

А вот и виктимблейминг. Когда девочка проявляла насилие, её поддержали, а когда стала жертвой, обвинили.
 Очень удобно.
То есть родители защищали тогда не права и блага ребёнка, а своё спокойствие и правоту.

Дальше Наташа не видела, она вышла на следующей станции. С чувством, что почти выспалась.

* * *

Давно я не писала

Маленькая страшилка случилась на ходу

Большие формы я, разумеется, пишу в совершенно ином стиле,
но в этом же жанре, где я исследую, почему люди бывают жестоки, тут же на Прозе у меня есть "Баю-Бай", "Сучки" и "Волосы".

А как вы уживаетесь и миритесь со своей социопатией? ;