Дарящая радость. Глава 4

Глава 4
Уже с утра день занялся пурпурным заревом, а затем солнце, высоко вставшее над горизонтом,засветило так ярко, что слепило в глазах. Молодой мужчина, гуляющий в саду так сильно прищурился, что кожа на его лице сложилась в мелкую гармошку. Как же прекрасно вдыхать аромат трав, роз и можжевельника. Сегодня день показался ему более прекрасным, чем вчера . Ведь вчера ранним утром  до него дошли плохие вести об отце,  но к вечеру посыльный, прибывший из Стамбула  доложил, что падишаху стало лучше. Он был счастлив, он желал отцу выздоровления. Тяжело вздохнув тёплый благоухающий воздух, шехзаде опустился на скамейку.  Дивные цветы и растения, цветущие сочной зеленью, распростёрлись перед ним. И он был рад наблюдать их яркое цветение.  Сегодня прекрасный день, а как благоволит к охоте, думал он, срывая алую розу. Нежный бутон ещё не раскрылся, его едва уловимый аромат почти не читался, и он еле чувствовал его. Что может быть лучше утренней прогулки, особенно в такой погожий денёк. Он прислушался к пению птиц и с наслаждением закрыл глаза. Каким же сильным был творец , если смог создать мир и нас в нём. Наверно, он гордится своим творениям, как и гордится он, создавая свои прекрасные украшения. Вот только мир не идеален, потому что он живой, а его работы холодны и безжизненны. Он сгрёб в ладонь горсть земли поднёс её к лицу и втянул воздух, почувствовав аромат дёрна, он улыбнулся.  Ему нравился этот спелый запах, наполненный жизнью и полнотой. Как бы он хотел дышать полной грудью, но боль в сердце сжималась тоской за отца. Даже когда он узнал хорошие вести, тяжёлые мысли не покидали его. В глубине души он всё же боялся  потерять его навсегда. К огромным переменам он ещё готов не был. Ему отлично жилось в санджаке и брать регалии он не намеревался. В случае смерти отца ему открывался путь к трону о котором так грезили его братья. Сулейман же всегда оставался холоден. Наверно, если бы он был простым ювелиром, то был бы более счастлив. Наследный принц привык жить вдали от трона, отец редко призывал его к себе, и в свои двадцать шесть лет Сулейман вполне состоялся, как талантливый поэт, умелый ювелир и даже научился собственноручно отмывать пушки. Он любил своего сына Мустафу и его мать красавицу Махидевран.  У него было всё для счастья молодость, ум и стремление созидать новое. Но ему многое предстоит сделать, многому научиться, чтобы стать таким же могущественным и сильным, как его отец. Явуз был грозным падишахом перед ним склоняли головы многие сильные правители, а теперь болезнь сломила его и он был  не в силах встать с постели. Сулейман верил, что отец поправится и встанет на ноги. Принц больше не ждал плохих новостей, несмотря ни на что был  в хорошем расположении духа и собирался выйти на охоту. Тем более подданные уже ждали его во дворе роскошного замка.лошади нервно топтались в предвкушении бесконечного аллюра, а их седоки в нетерпении посматривали на окна опочивальни своего господина.  Леса Манисы, изобиловавшие дичью ждали их, и сегодня они все намеревались насладиться любимым промыслом и вдоволь поохотиться.  И когда принц показался из за распахнутых дверей они радостно заулюлюкали, встречая его. Сулейман гордо приосанился и улыбнулся, затем окинув всех строгим взглядом нашёл среди всех верного слугу и призвал его к себе. Ибрагим, обрадовавшись вниманию шехзаде, быстро подскочил к нему и приветствовал его наклоном головы. 
- О, мой дорогой Паргалы, утро выдалось прекрасное. Думаю, и охота заладится.
Ибрагим радостно причмокнул и широко улыбнулся.
-Природа щедра также как и ваша добродетель, мой господин. Аллах даёт нам благостные дни,-поравнявшись с шехзаде почти выкрикнул Ибрагим.
Он всегда терялся в присутствии своего падишаха. Несмотря на сердечную привязанность к нему своего господина, он никогда не забывал кем он являлся на самом деле. Сын рыбака из Парги, несмотря на величайшую преданность османскому государству, никогда не забывал своих христианских корней и иногда молился деве Марии и просил её заступничества. Только никогда никому об этом не рассказывал, не раскрывал своей души, боясь попасть в опалу своего дорогого и благочестивого господина. Ибо только ему он обязан всем, ведь благодаря ему он получил превосходное образование, потому что обучался наравне с ним.  Паргалы любил читать особенно нравились ему научные книги. Соревновался он в знании истории, географии и философии с сильными пашами и визирями, и даже с самим Сулейманом. Но иногда острый ум подводил его и он не замечал простых вещей: коварства, лжи и интриг, изобиловавших в просторах роскошных дворцах и будуарах османского королевства.
Когда они выехали на лесную дорогу и уже было собирались пересечь лесную чащу их нагнал гонец из Стамбула.  Долговязый юноша быстро спешился и, упав на одно колено перед своим господином, протянул ему  депешу. Сулейман нервно схватил скрученный свиток и, разломив печать, начал читать. Казалось, каждый из присутствующих слышал стук  сердца своего господина и унисон сердец своих сотоварищей, гвалт стучащих и гудящих горнов вдруг заполнили пространство и стало нечем дышать от их леденящих звуков. Все настороженно ждали, внимая каждому жесту и прислушиваясь к каждому звуку. Гонец, едва дыша, не смея встать с колен, так и стоял коленопреклонённым, свесив голову.  Вдруг лицо Сулеймана исказила скорбная гримаса и послышался тяжёлый всхлип. Шехзаде побледнел, чуть пошатнулся, но быстро справился с волнением и приказал посланнику подняться.  Тишина, нависшая над ними, зловеще усмехнулась, и быстро, сменившись весёлым птичьим щебетанием растворилась вдали. Теперь тоска немного отступила и на лицах присутствующих появилось едва заметное просветление.  Сулейман протянул свиток Ибрагиму и сильно сжал поводья, до боли в руках, только так ему становилось легче. А самое трудное было впереди, впереди была целая жизнь и как не посрамить дело отца он пока не знал. Пока мысли, роем пчёл, жужжали у него в голове, он надрывно спросил, превозмогая тоску в сердце.
- Сильно ли мучился мой отец?
Гонец поклонился и досадно произнёс.
- Лекари делали всё возможное.
Сулейман с пониманием кивнул и осмотрел подданных. Все стояли глубоко склонив головы, и боялись взглянуть в глаза своему новому повелителю. Сам же Сулейман печально осознавал какое бремя так неожиданно упало на его плечи. Его братья многим бы пожертвовали , чтобы быть сейчас на его месте, он же испытывал лишь отчаяние и боль от потери отца. Он хотел кричать, но не мог этого сделать, ведь теперь он великий господин. Разве он может быть слабым и безвольным, его сан не позволит дать волю своим чувствам. Не с кем даже поделиться своим горем, даже родная мать не простит ему слабости.  В запале нахлынувшего гнева на самого себя он с силой дёрнул поводья и втиснул шпоры в бока лошади и тот пустился галопом, вздымая клубы пыли. Под его копытами горела земля, отбрасывая огненные искры и только конь понимал переживания своего хозяина, ибо чувствовал его тяжёлое тело у себя на спине.
- Повелитель, не гоните так сильно,- крикнул вслед Ибрагим и помчался за своим господином. Теперь начиналась новая глава его жизни и он прискорбно принял это как должное.