1. Тверь

Русь Ордынская. IV часть: ВРАГ СВЯТОГО МИХАИЛА.
   
   
1. ТВЕРЬ.  Лежавшая в самом центре Залеской Руси Тверская Земля издревле считалась дремучим захолустьем. В эти забытые Богом и людьми задворки Ростовского удела народ шел всегда крайне неохотно. И хоть тверские леса буквально кишели всевозможным промысловым зверьем, а мед диких пчел в тех местах только что по земле не тек, а рыба в озерах и речках косяками ходила, а руда железная в болотах неисчерпаемыми слоями громоздилась, на Руси Матушке встречались места и побогаче.

Но вот грянул кровавый 12 век, за ним, царапая землю боевой сталью, пришел век 13. Спасаясь от лютой усобицы княжеской и разорения половецкого, потянулись к верховьям Волги первые толпы беженцев. На север уходили целыми семьями, а иногда и деревнями, угоняли домашний скот, увозили на телегах детей и самое ценное, что только может быть у крестьянина, - орудия труда. На встречу южанам с севера нескончаемым потоком шли новгородские землепашцы, на вечные времена покидавшие исчерченную католическими крестами Ливонию. Тверь богатела, полнилась людьми, расстраивалась. Маленькая пограничная крепость в короткий срок превратилась в большой торговый город и для своей безопасности сама начала окружать себя крепостями. Кашин, Кснятин, Зубцов, Старица, Дорогобуж, Клин, Калязин надежным кольцом окружили столицу новой Земли, которая в начале 13 века волей владимирского князя Ярослава Всеволодовича стала еще и столицей нового самостоятельного удела. Первым на тверской стол сел Александр Невский. К тому времени никто уже не считал эту землю захолустьем.

Батыево разорение Тверская Земля перенесла особенно тяжело. В страшную зиму 1238 года монгольский вал прошелся по ее территории дважды: первый раз, когда всей массой ломился на север к Новгороду, второй раз, когда облавой катился назад. Впрочем, и оправилась Тверь, не в пример иным землям, довольно быстро. Громадные пространства лесов, болот и рек были надежной защитой от всех последующих вторжений, и потому Тверское Княжество одним из первых сумело подняться на ноги.

Как бы в ознаменование растущего могущества этого лесного русского княжества в 1285 году князем Михаилом Ярославичем и первым тверским епископом Симеоном в деревянной Твери был заложен Спасо-Преображенский собор, который стал первым в стране белокаменным храмом, построенным после монголо-татарского нашествия. Его сооружение стимулировало строительство каменных храмов и в других городах Северной Руси.

К моменту смерти последнего из сыновей Александра Невского Тверь без преувеличения стала самым сильным княжеством Суздальской Земли. Тверской князь Михаил, как единственный наследник младшего Александрова брата Ярослава, по древнему лествичному счету, был главным претендентом на великокняжеский престол. Спорить с ним родовитостью мог только престарелый суздальский князь Михаил Андреевич, который помимо всего прочего по матери был еще и внуком Даниила Галицкого. Однако старик связываться с могущественным тезкой не стал. Выпросив себе во владение выморочный городецкий стол, он без споров уступил двоюродному брату великое княжение. Иван-Калистрат Стародубский, Ярослав Дмитриевич Юрьевский, Давыд и Константин Федоровичи Ярославские, а также князья белозерские и ростовский князь Константин Борисович – все как один признали тверского князя своим государем. Новгородцы по обыкновению своему пытались торговаться, но и им в конечном итоге пришлось-таки подчиниться общему желанию. Владимиро-Суздальская Земля совокупно и без споров приняла волю Михаила Ярославича. Да и кому же еще было садиться на великий стол, как не тому, кого некогда испугался сам Дюденя?

Впервые за долгие годы, на владимирский трон взошел государь, который был безоговорочно принят всем миром. Люди русские радовались бескровной смене правителя, с надеждой смотрели на спокойное и мирное завтра, и мало кто тогда заметил, как хмурится, кусает губы и нервно постукивает пальцами по рукояти меча Юрий Московский.