Мурочка и германия. Путь в Берлин

               
               
Последнее желание, которое я хотела реализовать в Польше перед отъездом к Оле в Германию, это было найти православную церковь. Исповедаться и причаститься. Я нашла ее в подвальном помещении католического собора Петра и Павла. Служба шла на трех языках – польском, русском и украинском. Польский батюшка исповедовал, причастил меня, благословил на дорогу и попросил  помолиться о православных поляках, когда я буду в Топловском монастыре в Крыму. Кроме того, он объяснил мне разницу между католицизмом и православием и мы долго беседовали на богословские темы за чашкой горячего фруктового чая с печеньками. Я попрощалась с батюшкой на польском языке, мы обнялись и он сказал: «Ты наша Анна Герман, нелегко тебе будет там, как и нам нелегко здесь. Человеку, несущему Свет Христов трудно везде. Замолви слово о Польше, скажи людям правду, мы тоже помолимся о тебе». Интересно, что, взглянув в глаза батюшки, я увидела в них слёзы и поняла, что батюшка знает обо мне намного больше, чем я сама. Мне даже показалось, что он видит мое будущее и чувствует мое предназначение. Хотя для меня это все было закрыто. У меня тогда было одно желание,  доехать до Германии к своей подруге Оле. Там лучше должны относиться к русскоязычным беженцам, есть выплаты, что немаловажно. Кроме того, в Польше уменьшалось финансирование украинских беженцев, нарастало недовольство поляков тем, что многие украинцы вели себя крайне недостойно и нагло, росла безработица, так как  работодатели предпочитали брать на работу украинцев. Моральный облик многих украинских мамочек с детьми, пьющих пиво на лавочках в парках, тоже желал лучшего. Недовольство распространялось и на тех, кто действительно нуждался в помощи. Для Польши начинались безрадостные дни. Народ расплачивался за проамериканский выбор политиков и свою русофобию. Я  знала, что польских добровольцев правительство посылает воевать на стороне укронацистов. «Враг моего врага мой друг» - так говорил один убежденный польский русофоб, предприниматель, спонсирующий наш лагерь в Глухолазах. Каждый день, он приходил к нам на завтрак, называл нас «Люби друзи» и вкрадчиво заглядывал каждому в глаза. Я помню этот парализующий взгляд, он пронзал насквозь и переворачивал душу на изнанку. Я поняла, что этот поймёт, кто я и на какой стороне, убьёт и глазом не моргнёт. И эта была одна из причин, почему я уехала из Глухолаз. И теперь, по прошествии времени, когда я слышу, как люди в Крыму всуе поминают слово «бандеровец», думая обидеть кого-то,- я вспоминаю глаза этого страшного человека, настоящего бандеровца. Их не забудешь никогда.
        Так Родина моих предков благословила меня на мой духовный путь и добрые дела. В тот же день я купила билет на поезд до Берлина.
       Поздно вечером, возвратившись в общежитие, я созвонилась с Олей и сказала, что завтра выезжаю к ней, и собрала вещи, многое из одежды оставив в общежитии. У меня был большой чемодан на колесиках, купленный на деньги, которые мне каким-то невероятным способом передали родственники из России. Это было символично. Говоря языком украинских беженцев – я «собрала сумочку». Провожать до автобуса меня пошли Лена и еще одна молодая девушка Оля, тоже все потерявшая, но ей понравилось в Польше. Она работала, учила язык. Оля несла в переноске привыкшую к переездам Мурочку. «Удачи! Береги кошку» - сказали мне на прощание девушки и мы обнялись. Я уезжала из Польши, которая меня приняла, накормила и дала кров. Я мысленно благодарила всех поляков, кто оказывал нам с Мурой помощь, и своих друзей-беженцев. Между нами бывало всё - и хорошее, и плохое, и понимание, и вражда. Но у нас было одно общее горе под названием война, и оно сближало таких разных нас.
         На вокзал мы прибыли вовремя, почти к отправлению поезда, быстро нашли свой вагон. Тут же нашлась доброжелательная попутчица и помогла нам с кошкой зайти в вагон и найти свое место. Поезд был, как все в Европе  - сидячий, комфортабельный и с интернетом. Почти все пассажиры сидели за своими ноутбуками, расположив их на уютных столиках перед сидением. Я сделала то же самое. Пять часов езды прошли незаметно. Мы приехали в Берлин.
       Огромный вокзал, отовсюду слышались какие-то звуки и немецкая речь. Было непривычно и немного страшно…Немцы всё-таки. Наверно генетическая память проснулась. Но на вокзале меня встретили волонтёры из России. Я очень удивилась, в Польше таких не было. Помню, я рассказала им о себе и попросила отвезти меня в Крым. Женщины удивились. Одна была из Казани, другая из Томска. Они пожелали мне попасть туда, куда я хочу, но для начала помогли мне перенести вещи и кошку к перрону, с которого шёл поезд на Гамбург. Одной из женщин очень понравилась Мурочка, и она посочувствовала ей, в том что на перроне холодно, и кошка вся дрожала. Я ответила - у неё же шубка - она спасёт, но тоже с сочувствием глянула на дрожащую от холода и страха Муру. Мы попрощались и я села в поезд на Гамбург. А в Гамбурге пересела в поезд до Ноймюнстера. Я смотрела в окно. Был уже поздний вечер, темно и шел снег. На дворе 18 января 2023-го года, Крещенский Сочельник и день смерти, ухода в иной мир моей любимой бабушки Лиды,- учительницы русского языка и литературы, бывшей после маминой смерти моим опекуном. Примечательно, что именно в этот день, после долгой разлуки, я ехала в гости к своей подруге  и мне реально казалось, что я еду к ней не из Ополе в Ноймюнстер, а из Орехова в Днепропетровск, как раньше…