Май пэйн

Это был май 2021-го. Одна из самых странных, я бы даже сказал безумных ночей в моей жизни. Мой товарищ был уже давно в своей реальности, но меня ещё как-то воспринимал. Влил в себя бутылку коньяка, ничем не закусывая. Когда его встретил, он уже был хороший. Успел, сука, где-то накидаться. Его жизнь летела в пропасть: взаимопонимания с родителями нет, работы нет, целей нет, а тут ещё и верхние соседи по вечерам устраивают вечеринки вперемешку с оргиями, превращая его и без того разваливающийся мир в сущий кошмар.

Никогда до этого раньше не видел глаз сломленного человека - в них ледяная бездна, зовущая на самое дно. Когда в тебе  плещется армянский трёхзвездочный, ничего не стоит пойти на этот зов. В ту ночь я пошёл. Но вначале пошли мы - до остановки, каким-то чудом, ибо ноги отказывались слушаться. Он практически на мне висел, что-то невнятное мыча под нос. Поплелись через Хрусталку, чтобы меньше привлекать к себе внимания. Шум прибоя как-то глушил весь тот ад, который лился из него, когда он ненадолго приходил в сознание. В какой-то момент наши ноги полностью вышли из строя и мы оба повалились на мокрый асфальт. Он в отключке лежал на спине. От него лишь остались только вздымающаяся грудь и сухой кашель.

А моему взору предстало  тёмное полотно, усыпанное сотнями равнодушных к людским страданиям звёзд. То ли я улетал в него, то ли оно падало на меня, не важно. Казалось, к горлу комом подступал истерический рёв, но в итоге грудную клетку стал разрывать не менее истерический смех. Если бы мимо проходили патрульные, несложно догадаться, где бы мы провели остаток ночи. Но ни один человеческий звук не нарушил нашу безумную идиллию. Единственным третьим не лишним был шум моря, сонливо напевающего свою колыбельную двум придуркам, окончательно потерявшим связь с окружающим миром.

Наши пути с товарищем в скором времени разошлись, но в ту ночь я понял, что подошёл к краю пропасти максимально близко. Вспоминается Полозкова: «Люди любят себя по-всякому убивать, чтобы не мертветь». Мой знакомый психолог мне ещё лет 5 назад вынес диагноз - склонность к саморазрушению. Но если бы не она, я бы никогда не стал писать. Нас формирует наша боль.