Магия сильных слов

Слова, которые порой срываются с языка, недаром называют еще и «словами-паразитами»: с виду они могут быть вполне безобидными, однако это иллюзия. У всех слов и выражений, массово используемых нами в речи и имеющих статус «привычек» и «паразитов» – продуманная схема внедрения и четкая цель.

Любое слово — это уже воздействие. И если раньше выходили на брань и орали под предводительством опытных магов и волхвов именно бранные слова — бросали заклинания в противников! – то те воины прекрасно знали силу воздействия бранных слов на организм. А сейчас орут матерные песни ради прикола, чтобы посмеяться. Интеллект, говорите? Не, не слышали.

Сколько угодно можно рассуждать о происхождении мата, рассматривать под лупой корни и лексемы, да вот образы, наложенные за прошедшие века на «матерные» слова, — гораздо серьезней всех луп и научных изысканий.

Мат — серьезное  оружие, обоюдоострый меч, с которым нужно обращаться очень осторожно, чтобы самому не пораниться.

«Матерными» слова стали оттого, что почти все они изначально связаны с Матерью Сырой Землей, со священным актом совокупления Небес с Землей во имя урожая и жизни, равно как и между мужчиной и женщиной — во имя продолжения человеческого рода и зарождения звезд. Ведь именно там, в нижнем «котле» и половых органах, хранится живо-Творящая сила, которая, опять же, напрямую связана с Землей и космосом.



Паразитам (как и грибам), живущим внутри наших тел, нужна пища. В какой-то мере люди давно стали рабами своих желаний, но «своих» ли?

Пища для всей этой квазиразумной (и, кстати, тоже запрограммированной живности) состоит не только из белков, жиров и углеводов, не только из трупов животного мира, но еще и из негативных, разрушительных эмоций, аморальных поступков и мыслеобразов. Пищу получают и от вампирских действий, направленных на сбор энергии, в том числе и с помощью колебаний, вызванных матерными словами.

Как это происходит. Сначала всегда создается негативный образ, следом за ним запускается кодирующая электромагнитная волна, влияющая на объект уже на клеточном уровне. Торсионное поле не спит в это время, оно активно. И убийственные мысли достигают противника, не обращая никакого внимания на пространство и время. Далее, уже в зависимости от внутренней силы проклинающего человека или его хозяев-паразитов, результат отличается. Какая-то жертва (более защищенная, например) почувствует резкую головную боль или усталость, а кто-то и в ящик сыграет. Но надо понимать, что волна всегда возвращается, и прилив будет таким, что проклинающему человеку мало не покажется. Совесть-то пишет на диск души, ни на мгновение не отвлекается.

Звуковая же волна — очень мощное оружие, а в умелых руках и языках — та самая потерянная магия вуду, когда на куклу накладывается образ врага. Тогда, используя слова-заклинания, шаману достаточно одного укола иглой, чтобы жертва, не имеющая «магической» защиты, погибла. Либо лишилась самосознания, так как в ее мозгу сломается не только особый мостик, но и порвется связь тела с духом, что гораздо хуже, нежели физические повреждения, ведь тогда человек превращается в зомби.

Магия в руках невежд, применяемая без нужды и осознанности, равносильна забавам обезьяны с гранатой. А если это массовая культура? Тогда придется наблюдать масштабные последствия.

Принято считать, что мат есть у всех народов, однако только у русских он «широкий и могучий», плюс имеется два подвида государственного языка: «русский культурный» и «русский матерный». Не пора ли задаться вопросом, а почему и кому выгодно?

Когда мужчина бранится — это всегда нападение либо защита. Даже если он просто объясняется и разговаривает на «русском матерном», даже если пытается с помощью обсценной лексики признаться в любви. Речевые обороты - не только социальный маркер. В данном случае это можно расценить, как самозащиту неуверенного в себе человека, а также как желание напасть, пробить оборону женщины, как враждебного оппонента, или же с целью овладеть ею, пусть ментально, но всё же быть сверху. Ничего сверхъестественного, всего лишь основной инстинкт.

Как бы то ни было, но подобное речевое поведение разрушает биополе человека, так как банально расходует энергию. Ее надо восполнять.

Мало кто умеет делать это правильно, чаще прибегают к действиям, прямо противоположным пополнению запасов.
Когда мужчина или женщина матерятся в присутствии противоположного пола — это уже не вопрос простого неуважения, бескультурья, неприличия.

Речевая агрессия – это прямое нападение, попытка пробить оборонительную систему оппонента (нервную и защитную, иммунную систему). Но самое интересное в том, что, прежде всего, это атака на репродуктивную систему и ДНК человека.

Ранее, в языческие времена, использование матерных слов в качестве речевой агрессии, междометий или негодования считалось кощунством по отношению к богине Матери — сырой Земле, к Отцу, к собственному телу и гениталиям, созданным богами не только ради плотских утех "уда", но еще и ради продолжения Жизни, ее процветания, созидания, БЛАГО-дарения и возвышения духа. И если прежде особенные слова использовались с умом и считались привилегией воинов, знахарей, повитух и волхвов, то позднее, уже в 11-12 веках, эти же слова приобрели негативный окрас (не в последнюю очередь из-за христианского табу на сильные слова), что и положило начало нецензурщине: так сильные слова начали использоваться направо и налево обычными гражданами в повседневной жизни и именно в негативном контексте, хулящем и ругательном.

Это равносильно тому, как смастерить лук, чтобы стрелы ранили лучника.
Итак, истинное значение слов потеряно, и то, что ранее считалось приличным и даже доброжелательным пожеланием-заклинанием (например, во время свадебных ритуалов или во время вспашки и засева полей), теперь приобрело негативную окраску и получило строгий запрет на использование. Что делают с запретом? Его нарушают. Это обратная психология. И нарушают уже, не осознавая смысл своих действий.

Так обрезаются корни, ведь язык — это самоопределение народа, его самобытность, фундамент и уникальность кодировки всей нации.
А когда слетает кодировка, то образуются ошибки в системе, в том числе в мозговой деятельности каждого индивидуума. Следом утрачивается контроль за мыслями, желаниями, словами, поведением… Теперь остались недоразвитые ветви и не дозревшие плоды, которые сами не понимают, почему везде вставляют матерные и бранные слова.

«Забвение» — один из смыслов слова «бл*дь», так часто нами всеми употребляемого. Древнерусское «бл*дити» означает «обманывать, пустословить» и восходит к праиндоевропейскому bhla, что имеет значение «дуть». Так же древнерусское «блудити» означает «блуждать, теряться», отсюда и злая славянская ведьма, которая путала, словно путана, и заставляла ходить кругами, не видеть выхода.

Между прочим, еще в Русской Правде за оскорбление женщины ругательством «бл*дь» предусматривалось суровое наказание.

В свою очередь, блуд, блудить, жить беспорядочной половой жизнью, не ведать Конов, жить словно псарня… всё это имеет образ «заражения, поражения рода и крови», отсюда и blood = кровь. Интересно отметить, что похожее слово blud-geon означает дубину, то есть орудие, с помощью которого бьют, убивают, отбиваются от врагов.

Испокон веков все блудницы — это распутные, бесчестные женщины, а уж сколько они крови попили за все века, сколько людей перезаражали - именно испортили кровь! В последнее время их любят обелять, вызывать к ним сочувствие и понимание, однако сопереживание не меняет ситуацию: соблазн НЕ с целью создать семью всегда оказывает пагубное влияние на кровь и рода.

Не менее интересно и название известного фильма «Blade» — это игра смыслов, ведь здесь имеется в виду не только лезвие, но и оружие, которое режет, уничтожает культ крови, и это оружие находится в руках полукровки, у БЛУДного сына.

Попробуйте прочитать по-русски (но латинскими буквами) английское слово blade, и вы получите весьма распространенное древнерусское и нынешнее ругательство, а смысл всё тот же: «бл*дин сын». Позднее это выражение перешло в другую форму: «пёсий» и «сучий» сын.

Но пренебрежение к «лаянью матерному», «пёсьим сыновьям», как и к «псам смердящим» было у славяноариев не только из-за половой неразборчивости собак. Тут имеет место отсылка и к загробному, иному миру, и к псоглавцам, киноцефалам, к тем самым египетским пёсьеголовым Анубисам и другим, схожим божествам и святым, некогда стоявшим на вершине пирамиды кровавого культа с пожиранием человеческой плоти и крови.

По некоторым данным этот культ плавно перешел под крыло одной известной религии, облачившись в новые благородные одежды, но это должна быть отдельная статья. Об оборотнях. Главное, что у нас осталась ругательная фраза «Песья твоя голова!» и всякие ее сыновья…

Кали-юга, скажете? Нет, просто паразитизм, медленно, но верно захватывающий территории и затмевающий Разум у некогда Живых и мыслящих Людей.

Небольшое дополнение: люди, перенесшие значительное повреждение мозга, после инсультов и травм, как правило, первые слова говорят матом. И первое время им легче общаться именно так. Но не потому, что они все безграмотные, агрессивные и некультурные. В свете вышеизложенного, тут нет ничего удивительного. Откуда еще черпать силы, как не из нижних чакр, ответственных за выживание?

Магия сильных слов быстрее всего восстанавливает нарушенные функции тела. Главное, знать, когда ее использовать, чтобы не во вред самим себе.
Например, что мы говорим, когда случайно падаем или ударяемся? А всё то же. С целью уменьшить боль, заглушить ее, заблокировать нервные окончания. Тем не менее тут наблюдается двоякое воздействие: с одной стороны уменьшается боль из-за призыва на помощь ядерной силы репродуктивной системы, а также силы Матери Земли и Хорса в их многочисленных «матерных» вариациях, а с другой стороны — удар по собственному биополю. Но тут уж организму приходится выбирать.

К слову, если травма сильная, то никто, конечно же, уже не матерится. Обычно, просто пускают звуковую монотонную волну, типа «а-а-а-а…», «у-у-у…», и прочее, для стабилизации состояния и направления энергии вверх или вниз, для раскрытия или закрытия, расслабления мышц или напряжения их в зависимости от нужд организма.

И что же желали врагу на поле брани? А врагу желали окончания жизни. Недругов проклинали и заклинали, внедрялись в их биополе с целью прервать весь род, испортить кровь, нарушить функционирование внутренних органов. То есть произвести умышленное заражение и, как следствие, поразить Дух неприятеля. Что получал воин за это действие? За редким исключением — увечья. И вовсе не по той причине, что в бою каждый мог получить по башке палицей.

Дабы не словить «обратку», создавался купол над воинством, и да, держали его волхвы с помощью всё тех же заклинаний и сильных слов. Рода выкрикивали не только имена своих прародителей-богов, но и крепкие слова. Правда, в каком порядке их ставили, каких правил придерживались, кого из богов в первую очередь призывали на помощь — осталось тайной родов. До нас дошли лишь забавные игрища на праздниках, а не настоящая брань.

Сейчас же мы используем все эти слова не по назначению, а лишь во вред самим себе, так как образы слов и выражений никуда не делись, они по инерции тянут на себя негативные последствия брани и продолжают ранить. Однако каждый раз кто-то внутри забрасывает на язык КОД разрушения и изменения человеческой ДНК.

Пользуясь удобным случаем, когда человек уже атакован обстоятельствами и его психика сбоит, сквернословие пробивает дополнительную брешь в биополе и начинает «расплетать» цепочку ДНК, рушить защитные барьеры клеток, убивать «Живу» внутри тел, открывать «врата» для проникновения…


Сквернословие – это такое же программирование на клеточном уровне, как и пресловутая грамматика, за которую многие готовы глотки друг другу перегрызть, доказывая неучам, как НАДО писать.

Но кому, спрашивается, надо, кому выгодно, qui prodest?