Обращение 2

Мессир, не хотела занимать ваше и без того драгоценное время, но последние обстоятельства вынуждают меня обратиться к вам.

Помните, у Пастернака "быть женщиной - великий шаг, сводить с ума - геройство". А геройство - это всегда про смерть, не так ли? И ведь дело далеко не в том, чтобы обезоружить и влюбить, забыв себя, убить, как модно сейчас говорить, своё эго, плевать на него. Никакая Вальхалла не стоит того. Никто и ничто не стоит вообще убийства собственной тени, самой милосердной тьмы. Поверьте, это досадная ошибка. Вот, что я вынесла, придя к вам на свидание.

Ваш посланник, очень элегантный, завёрнутый в алый плащ, так и не раскрывший лица, тем не менее спровоцировал меня на улыбку. А я редко улыбаюсь незнакомцам, вы знаете. Он предложил прогулку и я согласилась. Мы шагнули в юность осени, и оказались пред тяжёлыми коваными дверями совсем не зимы. Я увидела вход или выход, как в последнем мультике Миядзаки. И за каждой стеной - была моя тайна. Персональная ячейка, заполненная скетчами прошлых жизней. Редкостные зануды почитают эту теорию вульгарной, растиражированной проделкой для узких умов. Что ж, не претендую на сладкие и аппетитные размеры моей операционной системы. Так вот.

Летопись тех лет гласила - я сама выбирала, как будет проходить моя инициация. И договор всегда сводился к вечному возвращению, вечному проживанию разных судеб. Всё это очень похоже на мицелий. Ты проявляешься в разных точках избранного тобою эона, выполняешь условия контракта, накапливаешь знания, которые уносишь с собой, как пчела уносит нектар в теплых жёлтых мешочках. Зачем я всё это вам рассказываю, когда вы и так знаете все алгоритмы?

И всё же. Выходит так, что один контрактник вбирает в себя самскары прошлых воплощений, иногда сам того не осознавая в полной мере, а порой сознательно вытаскивая, как я, эти почившие, милые сердцу слепки.
Я уже близка к завершению своего монолога, потерпите меня немного.
Реальность оказалась настолько мягкой, что искусными руками любовника на её зефирной коже остаются пурпурные пятна. Вы же любите подробности, я догадывалась. Иначе чем объяснить ваше просьбы о новом и новом рандеву.

Вам не нужна моя душа, все эти рассказы о продажности - великая ложь. Вы жаждете игры, деталей, искушения, искусства. В конце концов, вы, как и все, желаете любви, как женщина, ласкаемая сразу несколькими мужчинами в сумраке переливающейся страстью и нежностью оргии, хочет быть единственной, первобытной, бесстыжей в своей красоте грешницей. Ведь так? Смотрите, какая очередь к ней и к вам.

Реальность податлива, словно мягкая скорлупа, она сочится вариантами событий и мыслей. Стоит подумать и вот уже живое воплощение. Опасно! Очень опасна, мессир, игра для незнающего правил. Готова ли я заиграться, немой вопрос в ваших глазах отмечен отцовской тоской. Ведь я ваша любимая воспитанница. А я задам встречный - Чего им не хватает, мессир? Ведь всё же просто, как говорит герой одного сериала, всё же просто: любишь, женишься, любишь жену, потому что друг, любишь детей, потому что кровь...
Да, кровь. Моя тень и моя тьма пропитаны кровью.
А теперь к короткому протоколу:

Джана - одно из моих имён. Место жительства Персия. Жена влиятельного человека, приближённого ко двору.
Покрывающая скульптурное молочное тело бирюза, длинные рыжие волосы, окно с видом на шумный город, богатое убранство алькова.

Калия - арабская танцовщица. Темноволосая, с кошачьим разрезом зелёных глаз. Желанная гостья, любительница праздников, отменная хозяйка своей жизни. Душа Востока.

Суйя - ведьма, хозяйка лесов. Возможно, жившая на землях викингов волшебница. Светловолосая, с прозрачной кожей в редких веснушках, с водянистыми русалачьими глазами.

Эллиот - шотландский художник, предпочитавший море всему, высшая свобода, высшая ценность. Вот откуда моя простывшая страсть к виски, мшистым  домикам, седовласому небу, маякам и призракам. Он подставляет лицо дерзкому ветру, и тот надувает не только паруса, но и рукава его белой рубахи, пока каштановые волосы разлетаются в стороны.

Теодор, Тео - простой служащий в архиве, представитель Эпохи Возрождения. Итальянский мечтатель, так и не ставший писателем, неисправимый романтик и эстет. Любитель путешествий по лавочкам и тавернам.

Возможно, это не полный список, но, как мне кажется, основной. На сегодня, по крайней мере.
Это моя семья, мои люди. Я их нежно люблю, мессир. Без них не было бы меня.

Я ничего не ожидаю от посторонних и незнакомцев, кроме как признания сплита или твиста в моём сознании, где на самом деле господствует сплин.

Чувствую себя школьницей на экзамене, которая завалила всё, всё, что только можно и нельзя: любовь превратилась в сахар со стеклом, я - в сжатый хаос, готовый взорваться к чёртовой матери. Знаете же, что делают в таких случаях? Правильно. Пристреливают. Потому что нельзя предавать тьму, себя, своих верных и самых преданных людей.

Поэтому, мессир, я жду вашего посланника и проследую с ним, куда угодно, только не оставаться в тишине, которая подобно скальпелю способна излечить и убить.

Иллюстрация: С.С. "DEFENDER", х/м, 2024