Одесские мотивы

 Командировку в Одессу я воспринял как удачу - этот город известен юмором жителей и анекдотами о неунывающих неудачниках.
 Был март, слой сырого снега покрывал поле аэродрома. С  опозданием подали трап, мы спустились к старому автобусу с хлопающими дверьми. Люди в ватниках вручную тащили тележку с чемоданами и сумками.
Все это не соответствовало представлениям об Одессе как о веселом, теплом  и радостном городе.
По дороге  из аэропорта  я не увидел что-либо примечательное в облике домов, улиц и начал огорчаться, тем более что на заводе, куда я был направлен, ожидался неприятный разговор о дефектах нашей продукции.
 Когда с работником отдела входного контроля был составлен протокол обтекаемого содержания, появился пожилой человек с язвительным выражением лица. Брюки его синей спецовки не прикрывали манжеты трикотажных кальсон.
Он окинул меня ироничным взглядом и сказал:
— Вы приехали за этим барахлом?
— Детали можно использовать. Мы договорились, что нужно сделать.
— Сейчас все хотят использовать, а не делают, как нужно.
Разговор не получался. Я решил изменить тему, сказав, что первый раз приехал в Одессу. Собеседник изобразил улыбку и буркнул:
— Настоящая Одесса давно кончилась. Что вы тут сочинили?
Он бегло прочел протокол, поднял телефонную трубку,
— Фима, я с ленинградцем по тем шелабушкам, что они прислали.Мы к тебе зайдем.
На двери кабинета была вывеска: «Главный инженер Е.М. Шварцман».
Небольшого роста, тучный, очень подвижный Шварцман закричал:
— Что ты водишь его по секретному предприятию?
Он еще подумает, что у нас нет другой работы, как заниматься их браком!
— Он первый раз в Одессе, хочет знать за наш город.
— У нас таки всегда есть, что рассказать. Ты прочел эту историю о сервизе, что нашел обмотчик канатного завода? Интересно, что он мотал, пока не обнаружил графский сервиз?!
— Он им все отдал. Теперь он - народный герой, получит премию.
Шварцман задумчиво посмотрел в окно и проронил:
— Сеня, они взяли этот сервиз у Гробштейна с Пишоповской, у этого скряги, что считает себя коллекционером.  Они пришли к нему и сказали: «Хочешь жить спокойно, иметь медаль ветерана труда и большую пенсию -  отдай!"
И он отдал. Обмотчик тут рядом не  лежал, это - их майсы.
— Что делать с молодым человеком и его металлоломом?
— Пусть идет на Привоз и торгует этим. Заработает на обратную дорогу.
Акт мне подписали, даже накормили в заводской столовой..
После этого я осмотрел все известные места города - оперный театр, дворец Воронцова, Приморский бульвар с памятником Де Рибасу и знаменитой лестницей, на которой снимались известные кадры фильма «Броненосец Потемкин».
Но хотелось посмотреть и Молдаванку, Пересыпь, где по описаниям великих писателей этого города происходила яркая жизнь одесситов.
Я зашел в кафе. Крепкая официантка, держа в каждой руке по три кружки пива, лениво ходила между столиками, долго отсчитывала сдачу. На столах валялись чешуя и кости вяленой рыбы.
За столиком, куда я присел, двое вели такой разговор:
— И что говорит ее отец?
— Говорит, это - ваше дело.
— Ваше дело! Надо же где-то жить. Он квартиру – в гроб возьмет?
— Не бросай в меня угли! Мне и так тошно от этой семейки!
Тот, кому было тошно, поднялся и ушел.
Тот, кто остался, задумчиво сказал в пространство:
— Служит в конторе. Деньги видит два раза раз в месяц. Говорил ему — не связывайся с Гробштейнами. Антиквариат любят жадные люди.
— Эту фамилию я уже слышал, он - ювелир?
— У вас плохой выговор. Вы, наверно, из Москвы.
Я коротко объяснил - зачем приехал. Сказал,  что видел оперный театр.
— Был я в этом театре, - вяло ответил он, - одна любительница балета водила. Столько падений бывает лишь на тренировке фигуристов.
Оценивающе оглядев меня, собеседник продолжил:
— В вашей конторе есть инструментальный цех? Не знаю, кому здесь нужны ваши детали, везите лучше алмазную крошку. У нас один ловкач делает из нее бриллианты. Укладывайте в банки из-под томатов, чтобы не привлечь внимание органов. Могу связать с нужными людьми.
— Обязательно – в банки из-под томатов?
— Можно, от баклажан...
Собеседник явно терял интерес ко мне, и я заискивающе сказал:
— Одесса - очень интересный город!
Он слегка оживился:
— Был третий город в стране! А какие люди жили здесь?!
Мой дед был за Бунд, потом стал таким большевиком, что перепугал всю родню до Николаева! Мог стать большим человеком - сидел в тюрьме с самим Котовским! При НЭПе ему разные должности предлагали. Отвечал, это – не мое, у вас начинается такое, что было прежде.
А что нового бывает у людей? Все идет циклами, и новым кажется то, что успели забыть. Дед спился, и умер как босяк. Но хоронили его с оркестром, мужчины серьезно молчали, дамы плакали. Все – по заведенному ритуалу.
А тут появились его кореша по спиртному. Один из них залез на бочку от сельди и закричал так, что остановились лошади извозчиков:
— Что мы видим! Умер великий человек, а водку продают с+ одиннадцати! Только мы знаем, что в революцию он Дзержинского на мотоцикле возил!
Мой собеседник счастливо рассмеялся. Потом напомнил:
- Не забудьте про алмазную крошку. Иначе – незачем сюда приезжать.
 Я вышел из кафе и побрел к ярко освещенному гудящему порту. С моря волнами налетал влажный ветер, туман скрывал горизонт.
Мне представились греческие фелюги с контрабандой, преследующий их баркас пограничников, веселые бандиты во фраках, биндюжники, пьющие молодое вино и печальные аптекари, продающие средства от всех болезней в промежутке между очередными погромами.
В Одессе я больше не был.