Святой Христофор. Глава тринадцатая

КАЗНЬ   СВЯТОГО  ХРИСТОФОРА.

Над Антиохией рассвет
Окрасил небо в желтый свет.
Он мягким тоном осветил
Узор дворцов и мрамор вилл.
Искристым светом заиграл
В его лучах водой канал.
И с листьев пальм ночная мгла
Ленивой тенью вниз сошла.
А боги древности седой
Со стен мозаичной толпой
Грез ночи чествуя уход,
Встречают радостно восход.
И ранней утренней порой,
Когда не томит душу зной
Стоит благая тишина,
Что умиротворит сполна...
Но почивалось утром тем.
В том граде далеко не всем.
Сходились жители толпой
На казнь к площади большой.
И вскоре уж вместить она
Собравшихся всех не могла-
Хоть негде людям было встать
Но продолжали прибывать.
 

Из-за домов виднелся сам
Юпитера великий храм.
Посередине дров гора,
Что возложили для костра.
Напротив в человека рост
Резной из дерева помост.
На нем сам Деций восседал,
За казнью с трона наблюдал.
Стояли подле рук его
На злате фрукты и вино.
И тяжело висел над ним
Из шелка красный балдахин.
Расположился рядом Вакх
С граненой чашею в руках,
И Альвес- тучный молодец
Юпитера верховный жрец.
За ним легат- дозор он нес,
И раб, серебряный поднос,
С кувшином что в руках сжимал,
Вином их кубки наполнял.
А ниже все места занять
Поменьше поспешила знать.
Внизу волнуется толпа
Над площадью и гул и гвалт.
И в нетерпении своем
Все говорили кто о чем.

День город полднем озарил
И казни час уже пробил.
И все давно готово тут,
Но пленника вот не ведут.
Волненье нарастало... вдруг
Раздался рев  призывных труб.
Солдаты, получив приказ,
Пошли теснить щитами враз
По разным сторонам народ
Чтоб к середине дать проход.
В толпе раздались крики тут:
"Смотрите! Вот его везут!".
Чеканя шаг по мостовой
На площадь выступил конвой.
Скребя копытом сбитым грязь,
Две лошади едва влачась
В повозке жалкой всю в пыли
Стальную клетку привезли.
В ней Христофор сидел и он
В молитву  весь был погружен.
Народ на пленника глядел
Вздыхал кто тяжко, кто свистел,
Кидая мусор, грязь, смеясь
Похабных жестов не стыдясь.
Но были те, презрев кто страх,
Благословление желав,
У праведника получить,
Его на муки проводить.
В тот тяжкий час сюда пришли
И наблюдали не с дали...
С помоста Деций дал приказ
И казнь немедля  началась.

Из меди ящик принесли,
Чтобы зажечь под ним угли.
Размерами он был такой-
Троих сокрыл бы с головой.
А сверху крышка, что с трудом
Наверх втащили вчетвером.
Из клетки вышел Христофор,
Не ведав страху до сих пор.
И жестом всех благословил,
Лишь шерсть, играя шевелил
На торсе легкий ветерок,
И поклонился на восток,
Себя крестом он осенил
И тихо произнес: "Аминь!".
Потом смиренно в ящик влез
И с глаз внутри его исчез.
Накрыли крышкой и потом
Стал раздувать огонь мехом
С большим усердием палач,
В толпе раздался крик и плач.
Взыгралось пламя и седым
Туманом застелил все  дым.
Огонь стал яростно трещать,
Но ящик продолжал молчать,
Хоть начал сильно греться  он
Не слышен был ни крик, ни стон.
И скоро в пламени исчез
Костер взметнулся до небес...
Горел часа наверно два-
Кидали все в него дрова.
Потом огонь пошел на спад
Вновь начал ящик проступать
Сквозь дыма пелену, огня.
Он на горе углей стоя.
Из толстых стен остался цел,
От копоти весь почернел.
Тяжелым жаром пышел он.
Настолько весь был раскален.
Напрасно издали шестом
Пытались крышку приподнять-
Ни подойти, ни рядом встать
Никто из смертных не сумел-
До углей сразу бы сгорел...
Хотели поливать водой,
Запрет на то дал Деций свой.
А после приказал опять:
Сидеть и терпеливо ждать.
И не один уж прошел уж час,
Как жар значительно угас.
Но медных стен рукой коснись-
Одно до мяса бы спеклись.
До крышки все ж смогли достать
И попытались приподнять.
Нажали на рычаг с плеча
На раз два дюжих палача.
В подставки ноги уперев
И от натуги покраснев...
Но крышка все же не далась
И на чуть- чуть лишь поднялась.
На место опустившись... Вдруг.
Из ящика донесся звук.
Зашевелился кто-то там.
Тут разом ахнула толпа.
Раздался крик: "Он жив! Смотри!"
Поднялась крышка изнутри,
И под могучею рукой
Вмиг отлетела вниз долой.
И Христофор оттуда встал
У всех пред взорами предстал
Такой каков он был и есть:
Не опалилась даже шерсть.
Он через стенку перелез
На угли встал и произнес:
"Благодарю, Господь тебя!
Давненько в термах не был я!"

Визгливо Деций заорал
На мученика целый шквал
Понесся стрел со всех сторон.
Как мух сбивал их наземь он.
А пролетевшее копье
Сломало древко тут свое.
Мелькнувший тенью словно вор,
Палач занес над ним топор.
Но Христофор взглянул в глаза,
И тот без сил шагнул назад...
Тут праведник с костра сошел,
 С благословлением пошел
К толпе, ладони вверх воздев
Всех оглушил  гром , прогремев.
Со стоном вздрогнула земля
И на ногах не смог стоять
Уже поблизости никто
Удар такой был силы что
В мгновение повалил людей,
Повозки, утварь, лошадей.
Из пыли столб взметнулся вверх,
Свет даже солнечный померк.
С помоста наземь рухнул трон
В обломки превратился он.
Но Деций выпрыгнуть успел,
Теперь, встав на ноги глядел
Как Христофор сумел пройти-
Никто не смел ему пути
Пытаться как-то преградить.
К помосту стал он подходить,
На императора взглянул ,
На лестницы ступень шагнул...
И поднявшись к нему сказал,
Смотря в упор в его глаза:
Ни меч, ни пламя, ни зверье,
Ни злодеяние твое
Мою не повредили плоть,
Ведь защищал меня Господь.

Но Деций свой ответ не дал.
От ужаса весь белый стал
И все тогда, кто были с ним,
Попрыгали во страхе вниз
Лишь глянул Христофор на них
И кисти рук воздел своих.
Спиною к Децию он встал
И громко к Господу воззвал.
Утихомирилось все вдруг.
И мир опять настал вокруг.
Исчез и гром и злая тень.
Погожий воцарился день.
На площади все из пыли
Вставать на ноги начали.
И сотни полных страхом глаз
На вестника поднялись враз...
А он, проложивши стоять,
С помоста начал возвещать:
Не бойтесь, люди! Силой той
Господь не гнев явил вам свой!
Но он как любящий отец
Детей неслушных наконец
Решил немного пожурить
В том продолжая их любить!

И Децию сказал он вновь:
Безмерна Господа любовь!
Страшны твои грехи, но знай-
Спастись возможность не теряй!
Пусть ядом полон ты внутри!
Иисусу сердце отвори!