Война потрясшая мир

Кто нынче вспомнил, что 5 сентября 1905 года подписанием мирного договора в Портсмуте завершилась русско-японская война? А ведь эта небольшая война потрясла не только Россию, но и весь мир!

Современник пишет: «Небольшая по сравнению с Россией островная Япония, вступившая в 1904 году в войну и принужденная вести ее на чужом материке, победила русского Голиафа. Война 1904-1905 гг. была крайне непопулярна в России. Велась из-за интересов, чуждых русскому народу и ему даже неведомых, в условиях чрезвычайно затрудненной связи театра военных действий с материком. Но как ни объяснять причины наших неудач, приведших к падению Порт-Артура и завершенных тяжкими ударами: на суше – под Мукденом и на море – близ о. Цусимы, печальные результаты войны не могли не отозваться весьма болезненно на гордости и самолюбии русского человека. В этой войне с отчетливостью выявилось совершенное бессилие русского колосса. И всеми силами своей израненной души этот русский человек, самого даже умеренного направления, не мог не почувствовать возмущения теми государственными порядками, которые довели великую страну до перенесенных унижений...».


На этом прервем генерала от инфантерии Ю.Н. Данилова и предоставим слово современникам Ю.Н. Данилова, которые «не могли не чувствовать возмущения теми государственными порядками, которые довели великую страну до перенесенных унижений!:

Ленин: Темнота, невежество, безграмотность, забитость крестьянской массы выступили с ужасающей откровенностью при столкновении с прогрессивным народом в современной войне, которая так же необходимо требует высококачественного человеческого материала, как и современная техника. Без инициативного, сознательного солдата и матроса невозможен успех в современной войне.
Зачем же царское правительство влезло в эту войну?  Вот что говорит генерал Деникин: «Между тем в начале 1903 года широко распространилось известие, что вице-адмирал Абаза{24} и отставной штабс-ротмистр Безобразов, возведенный вскоре неожиданно для всех в высокое звание «статс-секретаря Его Величества», в компании высокопоставленных лиц, приобрели концессию на эксплуатацию лесов Северной Кореи, и что туда, для охраны дроворубов, вводятся военные отряды.


Потерпев поражение в войне с Японией,  Россия развеяла миф о непобедимости Запада и дала толчок многим «цветным» восстаниям против белого колониализма.

Американский россиявед Р. Пайпс пишет об этом так: Поражение России в войне с Японией имело важные последствия для всей Европы, понизив престиж    «белых» в глазах неевропейских народов, ибо впервые в новейшей истории азиатское государство разбивало наголову мощную  европейскую державу. Один наблюдатель отмечал в 1909 году, что эта война «радикально перекроила» настроения на Востоке: «Не было ни одной азиатской страны, от Китая до Персии, которая не    ощутила бы реакции на русско-японскую войну и у которой не пробудились бы новые амбиции. Обычно они   находили выражение в желании добиться  независимости, в требовании равноправия с белыми народами и  приводили в результате к снижению западного престижа на Востоке».   (Millard T.F. America and the Far Eastern Question. N. Y., 1909. P. 1—2).
Мало того: «В каком-то смысле русско- японская война знаменовала начало процесса колониального сопротивления и      деколонизации, завершившегося полвека  спустя» .  Не без помощи СССР, прошу обратить внимание.

Первый президент Китайской республики  Сунь Ятсен вспоминал: "Мы рассматривали это поражение России от Японии как поражение Запада от Востока. Мы рассматривали победу Японии как нашу собственную победу».  Ему вторил первый премьер-министр Индии  Джавахарлал Неру:  "Победа Японии уменьшила чувство неполноценности, от которого страдало большинство из нас. Великая европейская держава потерпела поражение, поэтому Азия все еще могла победить Европу, как это было в прошлом».


  Лондон. "Дейли миррор" сообщает:  «Антибританская агитация с севера проникла на юг Индии и охватила почти весь Индостан. Агитаторы требуют конституции, как в Персии, и ведут пропаганду в туземных войсках. Знатоки нынешней Индии отмечают развитие паниндианизма и паназиатизма, явившееся следствием усвоения европейской культуры и примера Японии (нанесшей серьезнейшие потери Европейскому государству в ходе войны): они сомневаются в возможности долгого сохранения деспотического управления Индией».

Правда, иногда восстания народов против угнетения приобретали странный вид. Из Владикавказа сообщали:  «При нападении ингушей селения Базоркина на осетин Ольгинского селения убито 9 ингушей и 7 осетин, ранено 40 ингушей и 12 осетин. В Ольгинском разграблен целый квартал, сожжено три дома. Подошедшая казачья полусотня и взвод солдат были обстреляны Ингушами. Убит казак и ранен солдат».


Из поражения были извлечены и некоторые уроки. Спрашивается, почему железная дорога так плохо работала? Печать сообщала: «На Байкал выехала комиссия, с тайным советником Горчаковым во главе назначенная для обревизования дел забайкальской железной дороги в связи с обнаруженными на этой дороге хищениями и злоупотреблениями». Да не простыми, а «грандиозными»!

Хотя вряд ли они смогут превзойти расхищения наших дней: вот только что к бесследно сгинувшим 1,5 миллионам наборчиков военного снаряжения добавились и 9,1 миллиона сухпайков, не пригодных в пищу.

Вместо предисловия
«Русская армия всегда была
 ценна опрятным видом,
осанкой военнослужащего».
В.М. Заварзин,
Российский военачальник, государственный политический деятель, генерал-полковник в отставке, депутат Государственной Думы IV, V, VI и VII созывов. Член фракции «Единая Россия», заместитель председателя комитета Госдумы по обороне,
Поневоле вспоминается бессмертное:  «Благодаря сделанному Швейком, по собственному почину, заявлению целый ряд вопросов отпал и осталось только несколько важнейших. Ответы на них должны были подтвердить первоначальное мнение о Швейке, составленное на основе системы доктора психиатрии Кадлерсона, доктора Гевероха и англичанина Вейкинга».
После этих слов российского военачальника, государственного деятеля уже не приходится удивлять, что российские ВС то начинают войну плохо, то заканчивают худо, или    и то и другое вместе.
Несчастное начало Несчастья
Едва какой-то из царей найдет,
 Что повод есть для новой свистопляски,
 Как он кричит, закатывая глазки:
 «Мой враг— твой враг, о верный мне народ!»
 Джузеппе  Белли (1791–1863).

В ночь с 8 на 9 февраля 1904 года  ВМС  Японии  без  объявления войны напали на российские военные  корабли в Порт-Артуре.
 «Думается, что … началом всех бед, испытанных и доселе испытываемых Россией, является именно эта война. Несчастная во всех отношениях, она раскрыла многие наши утренние язвы, дала обильную пищу критике существовавшего государственного строя, перебросила в революционный лагерь множество лиц, заботящихся о судьбах родины, и тем не только дала мощный толчок  революционному течению, но придала ему национальный, благородный  характер». 
 Обратите внимание, что пишет это не какая-нибудь сволочь красная, а  генерал от кавалерии; автор ряда сочинений по теории войн,  убеждённый сторонник самодержавия В.И. Гурко.  Пугающе-пророчески звучат и сегодня слова «началом всех бед, испытанных и доселе испытываемых Россией». 
Язвы патриотизма

Как завелось у вас однажды,
Так, видно, будет и вперед:
Хоть грабит патриот не каждый,
Но что ни вор, то — патриот.
А.М. Жемчужников
Какие же язвы раскрыла эта полузабытая ныне  война?  Прежде всего, война показала, на что готовы бессовестные людишки ради наживы.  Отставному полковнику А.М. Безобразову, имевшему большие связи при дворе, удалось заглотить предприятие по вырубке лесов для превращения в пустыню  берегов Ялу, пограничной реки между Кореей и Китаем. В России своих-то лесов не хватает…
Казалось бы, урвал кусок  – и руби дровишки, пока не кончатся или пока более ловкие не отняли. Ан, нет-с! Геополитически мыслящему Безобразову захотелось урвать ВСЮ Корею!!

 Были также поползновения  сделать из Манчжурии для России то, чем была Индия для Великобритании.  Называлось это Желтороссия.  Сюда предполагалось переселять безземельных смердов из самой России, чтобы не требовали помещичьей земли.

Во главе грабиловки встали лучшие люди страны. Троцкий негодовал: «Одним из последних толчков к этой позорнейшей и преступнейшей во всей новой истории войне послужила забота о лесных захватах в Корее, где пайщиками лесной концессии на Ялу выступали вороватые великие князья и сам царь, внесший в дело несколько своих миллионов, в расчете на неисчислимые барыши».
Великий князь Александр Михайлович скорбно  писал в своих воспоминаниях: «Я принял предложение встать во главе дела по эксплуатации лесной концессии на Ялу.  Прошел год. Я получил сведения, что русская дипломатия решилась на новую авантюру. На этот раз она собиралась продолжить Сибирский путь до границы Кореи и объявить эту страну аннексированной Российской Империей. Я сел и написал очень резкое письмо министру двора барону Фредериксу, в котором сообщал ему, что слагаю с себя полномочия по руководству делом концессии на Ялу и предсказываю в ближайшем будущем войну с Японией. …  я отказываюсь иметь что-либо общее с планами, которые ставят под угрозу сотни тысяч невинных русских людей».

Но ушёл в отставку великий князь очень тихо. Из Высших Государственных Соображений: «Во всяком ином случае уход от дела его главного руководителя делается всегда достоянием гласности, но барон Фредерике полагал, что если мое разногласие с Царем получит огласку, то это может иметь неблагоприятное влияние на ход дела на Дальнем Востоке. Вне небольшого круга наших родственников и друзей никто так и не узнал, что великий князь Александр Михайлович перестал участвовать в работах комиссии по эксплуатации лесной концессии на Ялу. Это случилось в 1902 г.».

А коли общественность ничего не узнала, то для предотвращения бессмысленной бойни ничего сделано не было. И зря - с: ближайшего родственника царя стали считать главным виновником гибели тех тысяч русских людей, о спасении которых он беспокоился.
Спасибо, большевики, придя к власти, сделали достоянием гласности переписку двора и несколько оправдали беднягу. 

Но на Корею облизывалась и Страна Восходящего Солнца, поскольку, не имея  своих полезных ископаемых крайне нуждалась корейском сырье. Для неё это был вопрос жизни и смерти – у России и своих неиспользованных богатств было более чем достаточно. Да и ссориться с Японией в преддверии большой войны на западе было неразумно, о чём прямо говорили более дальновидные люди.

   Но на Самом Верху к безобразовской  затее отнеслись благосклонно, пребывая  в уверенности, что Япония воевать не решится. Куда им, убогим. А дёрнутся, так небольшая победоносная война царю-батюшке не повредит. При защите престола от посягательств. Многие прямо так и говорили: «Чтобы спасти страну от революции, нам нужна небольшая победоносная война». (Министр внутренних дел В.К. Плеве)
Между тем военные люди пытались оценить, каков будет исход будущей войны. «С января 1900 года в Морской академии начались занятия военно-морской игры с целью проверки нашей боевой подготовки на Дальнем Востоке», – рассказывает генерал от инфантерии Епанчин. И эта игра показала, что с огнём играть не стоит -- война будет проиграна. / Н.А. Епанчин. Воспоминания. М., 1996/.

Как известно, лес рубят – щепки летят. Вот они вскоре и полетели. От Государства Российского.
В решении проглядывает что-то до боли  знакомое, правда? Как и древле, вокруг Верховной Власти крутятся проходимцы и жулики, распутины влияния, чубайсы расхищений, березовские  раздач и тупые чиновники егоро-гайдаровской разновидности,  определяющие внутреннюю и внешнюю политику многострадальной России. Благодаря им Россия, собственно,  и становится многострадальной.
Японцы пытались решить вопрос полюбовно. Осенью 1901 года в Петербург приехал из Японии для улаживании разногласий граф  Ито. Он  был принят царем, встретился с министром иностранных дел В.Н. Ламздорфом и министром финансов С.Ю. Витте.   Взывая к царю, японцы исходили из зело простого соображения: «Как человек умный, он поймет, что часть меньше целого, и отдаст мне эту часть из опасения потерять все». /Ильф И. А., Петров Е. П.  Золотой телёнок/. Это графу не удалось, и ему оставалось только сразу же поехать в Лондон и  заключить союз с Великобританией против России – жадность фраера сгубила.. 


  «Безобразовцы» задавили нахрапом отбрыкивавшихся министра финансов Сергея Витте, военного министра Алексея Куропаткина и министра иностранных дел Владимира Ламздорфа. Царь-батюшка Николай эту авантюру не токмо утвердил, но и назначил Безобразова статс-секретарем. Таким образом, Безобразов стал предшественником Березовского. Мало того,  С.Ю. Витте вышибли с должности  министра финансов, а  А.Н. Куропаткин ушёл сам, не дожидаясь, пока попросят.

Великий князь Александр Михайлович вспоминал о предвоенной беседе с Николаем Вторым: «Он ни слова не говорил о положении на Дальнем Востоке и казался веселым. Это была его обычная манера избегать разговоров на неприятные темы. Я насторожился. «В народе идут толки о близости войны, — сказал я. Государь продолжал курить. — Ты все еще намерен избегнуть войны во что бы то ни стало?» — «Нет никакого основания говорить о войне», — сухо ответил он. «Но каким способом ты надеешься предотвратить объявление войны японцами, если ты не согласишься на их требования?» — «Японцы нам войны не объявят». — «Почему?» — «Они не посмеют». — «Что же, ты примешь требования Японии?» — «Это становится наконец скучным. Я тебя уверяю, что войны не будет ни с Японией, ни с кем бы то ни было», -- огрызнулся прозорливый император. Как и некоторые другие правители он надеялся что вс как*нибудь рассосётся само собой.

Что плохо с правящими особами – рано или поздно им начинает казаться, что стоит им только высказать пожелание, как оно тут же исполнится. Горбачёв считал, что стоит только  отдать приказ – и вековая  пьянка в России закончится.  Таким образом, по дурости царя-батюшки Россия оказалась втянутой в совершенно не нужную ей бессмысленную войну, не давшую ей ничего, кроме напрасных потерь и унижений, и  ставшую началом конца царизма.

Жёлтый всадник на белом коне

Эй, вставайте! – крикнул всадник.
- - Пришла беда, откуда не ждали.
Напал на нас из-за Черных Гор
 проклятый буржуин.
Опять уже свистят пули, опять уже рвутся снаряды.
Писатель Голиков,
«Сказка о мальчише Кибальчише
 и его военной тайне».

Только в данном случае это был не будёновец, а Смерть на белом коне из откровения Иоанна Богослова.

Поздно вечером, вернувшись из театра, где шла  «Русалка» Даргомыжского, Ники получил сообщение Алексеева о ночном нападении  японцев, подрыве броненосцев «Цесаревич», «Ретвизан» и крейсера «Паллада», и о 13 погибших  российских моряках, ставших мужьями русалкам в Подводном Царстве. Ники был поражён не менее генерала Павлова, который тоже накануне войны, пока немцы двигатели танков прогревали, сидел в театре.

Потому что днём ранее  от наместника, генерал-адъютанта Алексеева поступило заверение: «Флот пребывает в полной боевой готовности и смело отразит всякое покушение со стороны дерзкого врага». 

Из чего следует, что как человек благоразумный, Алексеев  знал об уверенности  Николая в невозможности войны. Знал он и о вероятном нападении. Догадайтесь, какое из знаний пересилило. Ибо где-то, может, Знание и Сила, а у нас Сила – Незнание!  Во все века на всех материках у всех народов чиновники знали, как опасно НЕ угодить Начальству.  Поэтому  лучше выглядеть дураком, чем быть безработным.
 А потому на докладах подчинённых, что Япония готова к войне и  возможно внезапное нападение, наместник писал: «Мы никогда не были так далеки от войны, как сегодня». Или: «Несвоевременно!»

И генерал Павлов и святой страстотерпец Ники, плывший по течению  политической жизни, как навоз по реке Ялу, – оба были расстреляны в наказание за своё легкомыслие.

С наступлением дня подвергся обстрелу  и сам город Порт-Артур. «По какому-то странному стечению обстоятельств, — злопыхательски пишет очевидец, участник обороны Порт-Артура подполковник С.А. Рашевский, — Один из первых японских снарядов попал в здание знаменитой Лесопромышленной компании на реке Ялу, которая, несомненно, сыграла выдающуюся роль в деле обострения наших отношений с Японией». И первой пала жертвой жадности своих владельцев.

Роковым образом обстрел царского самодержавия  японцы производили  под красным знаменем, словно на Красной Пресне.

Как и ныне, обыватели перепугались, поезда «осаждала толпа отъезжающих. Все пароходы и даже шаланды были переполнены». С перепугу люди пытались выгребать против течения даже на надувных матрасах, поскольку понимали, что против японцев не попрёшь.

«В роковую ночь на 27 января войскам гарнизона приказано было занять форты. … естественно, произошла страшная путаница: одни части занимали не свои позиции, другие заняли форты без патронов, третьи имели только караульные патроны в подсумках». Ну, всё как в 1941!

Кстати, обратите внимание на слово «естественно». Такая же неразбериха продолжалась и на протяжении ВСЕЙ этой войны. Если война с собственным народом велась более-менее успешно, то с мало-мальски сильным м противником начинались неудачи.

«В довершение всей этой сутолоки многие из чиновников, по свойственному русским обычаю, с горя так напились, что … решительно ничего нельзя было добиться».
От чиновника и по трезвому-то ничего не добьёшься, а уж когда он подзашибет…
Излишне добавлять, что по многовековой традиции как и на западной границе  в 1941, укрепления Порт-Артура были не достроены, войск не хватало и т.д.


Вслед за этим погибли минный транспорт «Енисей» и крейсер «Боярин».
«Енисей» был послан ставить минное заграждение в Дальнинской бухте, где чтобы не затруднять лишний раз японцев,   подорвался на собственной мине.

Взрыв поделил  моряков на счастливчиков и неудачников. Первым хватил место в лодках, а  остальные  добирались вплавь до берега, это было не далеко по морским меркам,  300-400 сажен, но не забывайте, что дело происходило зимой. Поэтому  многие  пловцы утонули, «другие, окоченев от холодной воды, хоть и доплыли, но умерли на берегу от паралича сердца». Всего погибло около 80 человек.

Потом настал черёд  «Боярина». Он был отправлен также в Дальнинскую бухту, натолкнулся там на  плавающую мину, поставленную предыдущим кораблём, и, естественно,  подорвался. Ну, это с каждым может случиться.

Но потом началось что-то и вовсе невероятное. Его главный, «капитан 2-го ранга Сарычев, руководствуясь неизвестными побуждениями, отдал приказание покинуть корабль. Несмотря на протесты некоторых офицеров, крейсер был оставлен на произвол судьбы…. Команда сошла на шлюпки и миноносцы, сопровождавшие «Боярина», и вместе с его командиром благополучно прибыла в Артур. Бедный «Боярин» долго еще держался на воде и, покинутый своими хозяевами, в течение трех дней носился по воле волн у унылых берегов Квантуна, пока северными ветрами не был выкинут на прибрежные камни и не нашел там свою окончательную гибель».

При таких российских начальниках японцам оставалось только спокойно ждать, пока россияне сами потопят свои военные корабли.


Пришла беда – отворяй ворота


Именно так говорит старая русская пословица. Потому как неприятности не ходят в одиночку, они нападают сплочённой шайкой. Несмотря на всю самоотверженность нижних чинов и младшего начсостава поражения следовали за поражениями.  Люди недоумевали: почему, имея равное по численности действующее войско, Россия проигрывает?
Рассказ очевидца В.В. Вересаева: «Мы дрались три дня, и артиллерии у нас не было. Против японских орудий у нас были только винтовки. Не только осадную батарею, все орудия куда-то убрали!.. У нас считается лучше положить тысячу солдат, чем подвергнуть опасности одну пушку. Телеграфируй, что легла целая дивизия, — честь! Телеграфируй, что потеряли одно орудие, — позор! И все время у нас думали не о том, чтоб нанести пушками вред японцам, а только о том, как бы они не попали в руки японцев»...
Вступив в Мукденскую битву, наши войска  имели 1475 орудия. Им противостояли японские  1062 орудия. Догадайтесь, кто проиграл.
Опять  рассказ очевидца: «На столе разложены карты, полковник генерального штаба водит пальцем по карте и вполголоса говорит двум генералам: «У нас 360 батальонов, а у японцев только 270. И вот я вас спрашиваю: как же все это случилось?»  Что пушки спасли, а армию загубили.
К сожалению, так бывает, когда на руководящие должности назначают не тех, кто лучше воюет, а тех, кто лучше угадывает настроения Начальника, а не противника.

Любимое изречение Наполеона гласит: « Бог всегда на стороне больших батальонов». Но не всегда на стороне больших начальников больших стран. Ибо тот же Наполеон уточнял: «Войско баранов, предводительствуемое  львом, всегда сильнее войска львов, предводительствуемого бараном».
Что лишний раз подтверждает неизменность основных принципов ведения войны, о которых вам с удовольствием расскажут в академии генштаба..


Дело это обычное. Ещё великому врачу Пирогову в Крымскую войну тяжело было наблюдать "глупости и пошлости", какие делаются командованием, видеть, "из каких ничтожных людей состоят" штабы, и он уехал из Крыма.

А откуда берутся ничтожные людишки? Их назначают на руководящие должности за непротивление начальству.

Вот как описывает своё вступление в должность участник войны с Японией генерал Деникин: «Когда полковник узнал о своей смене, он снял шапку, перекрестился и сказал ... По крайней мере теперь в ответе не буду. Сколько раз я встречал в армии — на высоких и на малых постах армии — на высоких и на малых постах — людей безусловно храбрых, но боявшихся ответственности!» Что военным чиновникам присуще не меньше, чем гражданским.

Вот такие трусоватые храбрецы и проигрывают войны, ибо смелость города берёт, а боязнь ответственности отдаёт их обратно..

«В промежутках между извещениями о крупных успехах японцев телеграммы сообщали о лихих разведках сотника X. или поручика У., молодецки переколовших японскую заставу в десять человек. Но впечатление не уравновешивалось», -- вспоминает другой участник войны В.В. Вересаев.
Первопораженцы
 …громкий крик вознесся в небеса. способные к бою
 и неспособные, смелые и трусливые, сильные
 и слабые — все закричали: «К оружию, к оружию!»
 И даже самая несчастная кляча,
как горячий конь, мчалась в битву. 
Козьма Пражский Чешские летописи.
 С началом войны Общество, вместо того, чтобы ещё теснее сплотиться вокруг царя-батюшки,  вдруг раскололось. С одной стороны, «в стране мгновенно началось патриотическое остервенение. «В газетах «маленькие "макаки" извивались под сапожищами лохматого чудовища с кровожадною рожею, и это чудовище олицетворяло Россию. Тем временем патриотические газеты и журналы писали о глубоконародном и глубоко-христианском характере войны, о начинающейся великой борьбе Георгия Победоносца с драконом», -- описывал события Вересаев. И опять что-то до боли знакомое и родное…
Патриоты по найму под руководством  переодетых околоточных и городовых ходили по городу поддерживая правительство.  Да так остервенело, что  разнесли несколько заведений, а  «на  Страстной площади конные городовые и вовсе вынуждены были «нагайками разогнать толпу, слишком пылко проявившую свои патриотические восторги».
Кстати, отметим, что вооружение полиции дубинками непатриотично – нагайками надоть  вооружать!
Для неграмотного населения выпускались открытки наподобие  «Завтрака казака», на которой огромный казак с тупой рожей, словно заправский людоед пожирал маленького японца.  Нанятые правительством по признаку родства душ издатели делали всё от них зависящее, чтобы изобразить русских кровожадными дикарями, от которых лучше держаться подальше.
Но! «Так казалось издали. Но вблизи это выглядело иначе. Кругом, в интеллигенции, было враждебное раздражение отнюдь не против японцев. Вопрос об исходе войны не волновал, вражды к японцам не было и следа, наши неуспехи не угнетали; напротив, рядом с болью за безумно-ненужные жертвы было почти злорадство».
С чего бы это?
«Многие прямо заявляли, что для России полезнее всего было бы поражение. При взгляде со стороны, при взгляде непонимающими глазами, происходило что-то невероятное: страна борется, а внутри страны ее умственный цвет следит за борьбой с враждебно-вызывающим вниманием. Иностранцев это поражало, "патриотов" возмущало до дна души, они говорили о "гнилой, беспочвенной, космополитической русской интеллигенции".
Что-то это напоминает, господа, не правда ли? Ну, не нравится этим яйцеголовым умникам и очкарикам, видите ли, что за прибыли высокопоставленных жуликов приходится погибать русским мужикам – это явно беспочвенники.
«Что тут, действительно, могло поражать, что теперь с особенною яркостью бросалось в глаза, -- это та невиданно-глубокая, всеобщая вражда, которая была к начавшим войну правителям страны: они вели на борьбу с врагом, а сами были для всех самыми чуждыми, самыми ненавистными врагами», -- делает вывод представитель самой человеколюбивой стези Вересаев. 

Так и хочется воскликнуть: «Когда надо, так оно не побеждает!  А все из-за тебя, проклятый докторишка!» / Х/ф «Айболит-66»/.

Как бы то ни было, мы видим, что Ленин был не первым россиянином  желавшим поражения своему жуликоватому правительству.
«А мужики в это время печально говорили:
-- Теперь еще больше пойдут податей брать!»
Брать, однако,  стали  не только подати.
Мобилизация и «мобики»
В то время как леса на реке Рабе в Галиции
видели удирающие австрийские части, а в Сербии
 австрийские дивизии одна за другой получали то,
что они давно заслужили, австрийское
 военное министерство вспомнило о Швейке, надеясь,
что он поможет монархии расхлебать эту кашу.
Писатель-пораженец Ярослав Гашек,
«Приключения славного воина Швейка».
Поскольку потери были огромными, вместо победы, вестимо, пришлось объявлять мобілізацію.  Потому как рожать народ никто не просил, а вот на войну власть приглашает. И весьма настойчиво. «Здесь в большинстве случаев исчезала всякая логика и побеждал параграф, душил параграф, идиотствовал параграф, фыркал параграф, смеялся параграф, угрожал параграф, убивал и не прощал параграф». (Ярослав Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка»). Как и положено в государстве, дошедшем до своей гибели.

В деревнях людей отлавливали, как перепелов прямо в поле, у сохи. В городе полиция глухою ночью звонила в дверь, вручала повестки и привычно  тащила и не пущала. Иногда трудно понять, где орудуют налётчики, а где с ними борются  городовые. 
«У одного знакомого инженера взяли одновременно всю его прислугу: лакея, кучера и повара. Сам он в это время был в отлучке, -- полиция» бесхитростно и привычно  «взломала его стол, достала паспорты призванных и всех их увела» под белые ручки, предварительно заломив оные.
Только сволокли не как привычно в участок, а в присутствие.
«Людей брали, а за ними оставались бессмысленно разоренные хозяйства и разрушенные благополучия».
Какие же всё-таки гады эти японцы! Ещё не дошли толком до исконной  России, а уже началось разорение.
Счастья умереть за прибыли жуликов понимали не все. «По всему городу стояли плач и стоны. Здесь и там вспыхивали короткие, быстрые драмы. У одного призванного заводского рабочего была жена с пороком сердца и пятеро ребят; когда пришла повестка о призыве, с женою от волнения и горя сделался паралич сердца, и она тут же умерла; муж поглядел на труп, на ребят, пошел в сарай и повесился. Другой призванный, вдовец с тремя детьми, плакал и кричал в присутствии:
-- А с ребятами что мне делать? Научите, покажите!.. Ведь они тут без меня с голоду передохнут!»
Естественно, несознательному объяснили, что смерть жены и трое детей – не повод  отказываться воевать. Но не внял человек. «Он был как сумасшедший, вопил и тряс в воздухе кулаком. Потом вдруг замолк, ушел домой, зарубил топором своих детей и воротился.
-- Ну, теперь берите! Свои дела я справил».
Его  взяли не на войну, а под стражу.
Видите, как далеко ушло нравственное развитие человечества? Оно ещё не смогло преодолеть в себе привычки воевать и грабить, но никто  уже не гребёт на службу отцов с тремя детьми.
Бездетные не плакали, а безобразничали и привычно превышали полномочия. «Вечером за лагерями солдаты напали на пятьдесят возвращавшихся с кирпичного завода баб и изнасиловали их». То ли в рамках боевого слаживания, то ли в знак протеста. Причём сделали это так быстро, что те, говоря словами Анатоля Франса, «даже не успели удивиться». Во Франции это обычное дело. Вот они ИХ нравы!!!
Как обычно, чтобы выполнить разнарядку, гребли всех подряд – хромых, слепых, глухих, увечных. «Нечего говорить, как жестоко было отправлять на войну всю эту немощную, стариковскую силу. Но прежде всего это было даже прямо нерасчетливо. Проехав семь тысяч верст на Дальний Восток, эти солдаты после первого же перехода сваливались», -- пишет мобилизованный врач Вересаев.
«Они заполняли госпитали, этапы, слабосильные команды, через один-два месяца -- сами никуда уж не годные, не принесшие никакой пользы и дорого обошедшиеся казне, -- эвакуировались обратно в Россию».
Что касается пользы, то она, естественно, была. Для отчётности. Счёт-то идёт по головам.
Врач Вересаев описывает людей в белых халатах, ставших чиновниками:  «В полках старшие врачи, военные, твердили младшим, призванным из запаса:
-- Вы незнакомы с условиями военной службы. Относитесь к солдатам построже, имейте в виду, что это не обычный пациент. Все они удивительные лодыри и симулянты».
Опять вспоминаются приключения Швейка: «…старший военный врач Баутце. Это был неумолимый человек, видевший во всем жульнические попытки уклониться от военной службы — от фронта, от пули и шрапнелей. Известно его выражение: "Das ganze tschechische Volk ist eine Simulantenbande" [Весь чешский народ — банда симулянтов]. За десять недель своей деятельности он из 11 000 граждан выловил 10 999 симулянтов и поймал бы на удочку одиннадцатитысячного, если бы этого счастливца не хватил удар в тот самый момент, когда доктор на него заорал: "Kehrt euch!" [Кругом!].
Словом, оказалось, что и русский народ состоит сплошь из симулянтов.
Но зачем же выдёргивать из привычной жизни запасных, если имеешь войско численностью более миллиона душ?  Запасные «шли на войну, а в России оставались войска молодые, свежие, состоявшие из кадровых солдат. Рассказывали, что военный министр Сахаров сильно враждует с Куропаткиным и нарочно, чтобы вредить ему, посылает на Дальний Восток самые плохие войска».
Вот ведь к чему ведёт назначение плохих, но угодливых начальников. Неугодливым жить сложнее. Посол России в Японии барон Розен горячо советовал принять условия Японии. На донесении государь начертал примерно так:
В сакуре хрен вдруг расцвёл –
Не видать японцам Кореи
Слова были несколько иными, более резкими, но смысл был именно такой.  За излишнюю настойчивость в отстаивании государственных выгод барон Розен был смещен с поста посланника в Японии и переведен на  второстепенную должность  в Баварии, а на его место назначен Извольский. Который, ознакомившись с состоянии японских Вооружённых Сил, тоже советовал разделить добычу поровну. «Нас было 69 детей лейтенанта Шмидта. Мы всю страну поделили на участки по-честному! Ему досталась Мордовская АССР. По справедливости, Бендер!» /х/ф «Золотой телёнок»/.
За излишнюю настойчивость Извольский был отправлен в ссылку в Копенгаген.
То же самое выискивание и выдвижение серости было повсеместным. Ген. Куропаткин в своих «Итогах» признаёт:
«Люди с сильным характером, люди самостоятельные, к сожалению, не выдвигались вперед, а преследовались; в мирное время они для многих начальников казались беспокойными. В результате такие люди часто оставляли службу. Наоборот, люди бесхарактерные, без убеждений, но покладистые, всегда готовые во всем соглашаться с мнением своих начальников, выдвигались вперед».

Куропаткин и о своих способностях не заблуждался. В ответ на своё назначение он  сообщил Николаю, что назначен за оскудением в людях и дарованиях.  «Только бедность в людях заставила Ваше Величество остановить свой выбор на мне», — отбил Куропаткин после своего назначения 13 октября 1904 года.

Говорит об этом и Деникин, приводя в пример невостребованного  ген. Пузыревского: «Блестящий профессор Военной Академии, автор премированного Академией Наук труда, преподаватель истории военного искусства наследнику — будущему императору Николаю II, участник русско-турецкой войны, он был человеком острого слова, тонкой иронии и беспощадных характеристик. Принадлежал к категории «беспокойных» и имел много врагов. Поэтому не был привлечен на японскую войну». Которая по этой причине и была успешно проиграна.

А возглавлявший одно из боевых подразделений граф Келлер и вовсе   честно признал незадолго до гибели: «Неприятель превосходит нас только в умении действовать». Проще говоря, умишка у начсостава не хватало. Опять…

По этой причине поезд Главного стоял на главном пути – нельзя же начальство в тупик отгонять – и задерживал всё движение на железнодорожной  ветке, а японцев задержать не сумел, превратив российский  Главный Путь в Исторический тупик.  Возможно, Главный смутно хотел лечь на рельсы вместо Бориса Николаевича.
Славное отступление
Самый быстрый способ окончить войну – проиграть ее .
Джордж Оруэлл.

Главноначальствующего на Дальнем востоке генерала Куропаткина снабдили в  дорогу целым вагоном образов, которые должный были заменить храбрым воинам утеплённые подштанники. «И всё равно он не знает, каким образом победить японцев», -- изощрялись остряки. Несмотря  на присланные лики святых и образа войска отступали, переходя иногда в драп. Царила полнейшая неразбериха. Начальство не знало, где находятся вверенные ему части, полки не знали, что делать. Поэтому все отступали, неся совершенно неоправданные потери.  И даже помощь добровольческой корейской дружины не помогала.
По полкам ходила байка: поймали человека  и ведут в качестве японского разведчика. «Откуда же вы знаете, что это японец?» -- спрашивают их. «Так, вашбродь, уж больно хорошо по-русски говорит, а главное – положение всех наших частей знает!»
В силу царящей бестолковщины ротам и сотням невозможно было получить корма для коней  и питания для нижних чинов.  Это не мешало кладовщикам сразу после отказа сжигать склады с войсковыми запасами, чтобы не достались японцам.
Едущие в Манчжурию войска голодали. На остановках не хватало не токмо продовольствия, но даже и кипятку. Воины воровали и рассказывали, что  неосторожная свинья только что попала под поезд.  И несмотря на запрет торговли водкой были постоянно пьяны. Да и вообще  недостроенная железная дорога оказалась  не готова к провозу такого количества людей и грузов – забыли предусмотреть.
Отметим для любознательных, что она и сегодня оказалась не готова! К провозу спутников и носителей на построенный ударным трудом космодром «Восточный». Потому что современный носитель  просто не может пролезть  в  туннели царской постройки. А заводы по их производству находятся всё больше в Европейской России. Ну, забыли учесть этот сущий пустячок. Всё как обычно.
Отступающие привычно выпивали всю водку в уничтожаемых на радость хозчасти складах, а в пьяном виде русский народ склонен буйствовать.   Война – она, родимая всё спишет. Как и хозчасть  убытки. 
На всё 300-тысячное войско имелся только один современный поезд для перевозки раненых. Остальных клали прямо на пол в теплушках, из которых только что вывели коней. Одну скотинку выгрузили, другую, наскоро убрав по возможности навоз,  погрузили – и гоже.
Только до чугунки раненых ещё надо довезти.  И тут выясняет, что опять злобствует параграф: требует как можно быстрее вывезти раненых в тыл. Врачи задумались:  «Они люди военные, для них самое главное – телеграфировать в Петербург: «все раненые вывезены». А что половина их от этого перемрет, – «на то и война». Чем мы рискуем? Везти тяжелых раненых, перетряхивать их, перегружать – верная для них смерть».  А на месте оперировать нельзя – начальство запрещает, чтобы не попали в коварные лапы японцев.
Зима, холодно. Не хватало тёплой одежды. К зиме оказались готовы не больше, чем немцы в 1941. «Наконец привели полушубки», -- радовался народ. Но не долгой была радость --  вместе с ними привезли  и сибирскую язву.
И всё равно наиболее твёрдые сторонники власти говорили, что отступление – это правильно. Это план у Куропаткина такой – отступить до Москвы, чтобы дать бой на её подступах.  Тогда пути снабжения наших войск сократятся, а японцев – увеличатся. И им нечем будет воевать.
Некоторые даже стали подумывать о  сдаче Москвы: «Хоть чуток от неё передохнём, а то замучились уже этих дармоедов кормить!» -- склонялись к кутузовским мерам мужиковствующие.
- Непременно сдадим-с! И сожгём к чёртовой матери, как в 1812!! – с готовностью  оглашался с очередной реновацией  градоначальник в предчувствии небывалых «откатов» при восстановлении загубленного.
- А потом американцы нас освободят!!! – с надеждой поддерживали их либералы, лелеявшие мечту поступить к ним в холуи за «зелёненькие». Они как обычно стремились поскорее проиграть войну
При этом  награды сыпались дождём, словно японские снаряды. Разумеется, не на тех, кто их заслужил.
Описывая всё это, проклятый докторишка Вересаев делает странный вывод:  «Выяснялось с полною очевидностью, что для победы в современной войне от солдата прежде всего требуется не сила быка, не храбрость льва, а развитый дисциплинированный разум человека. Этого-то у русского солдата и не оказалось. Поразительно прекрасный в своем беззаветном мужестве, в железной выносливости, - он был жалок и раздражающ своей некультурностью и умственною мешковатостью." /«На японской войне»/.
А что вы хотите, если у ВСЕХ японских нижних чинов было не менее как 4-летнее  образование, а у храбрых русичей  ; были неграмотными. Никак  самодержцы земли русской не могли наскрести средств на оное. И до сих пор оставались бы неграмотными, если бы большевики не ввели всеобщее обязательное образование. Разница между СССР и Российской империей в том, что в 1905 году Порт-Артур был потерян, а в 1945 – взят. И выиграли войну молодые, которые уже имели на то время семилетнее образование .  В  отличие от своих предшественников они-то знали, за что воюют.
В очередной раз подтвердилась мысль выдающегося полководца Драгомирова: «Относительно масс безусловно верно то, что где больше читают, там больше и думают, масса же сильная в мыслительной работе, всегда будет бить ту, которая в этой работе слаба».

Тут ещё добавьте исполосованную стеком морду нижнего чина, который посмел не выдать офицерской кобыле  из другого подразделения корма, поскольку не имел на это права, о чём рассказал тот же Вересаев.
В сущности, это было просто частное проявление  основного способа управления Россией – «удар искросыпительный, удар зубодробительный, удар скуловорот» -- ничем не прикоытое насилие, которое даже российским капиталистам было в тягость. Не просто же так они снабжали средствами борьбы борцов с царизмом. При чём тут законы?   «Смешно говорить о "праве", когда помещики и издают законы, и применяют или отменяют их на практике».  /Ленин В.И. «Замечательное дело»/.. То есть законы выполняются только тогда, когда Правящие сочтут это для себя необходимым.
«Когда Аврамов с казаками истязает Спиридонову, это есть военно-полицейская диктатура над народом», -- пояснил Ленин. И когда начальник истязает стеком морду подчинённого – это тоже военно-полицейская диктатура, добавим от себя. Ленин также  предположил, что «народ …очень вероятно, убил бы на месте некоторых из этих, с позволения сказать, людей».  Что мы и наблюдаем на примере русско-японской заварушки, когда нижние чины начали сначала огрызаться, потом избивать и убивать начальников.
 «Мимо нас проводили с позиций на станцию партии пленных японцев и хунхузов. Вместе с ними под конвоем шли и обезоруженные русские солдаты. Мы спрашивали конвойных: – Эти за что арестованы? – За что нашего брата арестуют? Офицеров ругали, – угрюмо и неохотно отвечали конвойные».   Опасно в России ругать власть – возьмут в плен, как японцев.
Но словами дело не ограничилось. Пьяные воины, поживившись горячительными напитками  на уничтожаемых складах,  начинали вести себя раскованно, делая с начальством то, что оно привыкло делать с ними.  Потихоньку начались убийство офицеров, подвернувшихся под горячую или нетрезвую руку. Защитники Отечества грабили пожитки офицеров. А заодно грабили всё, что подвернётся. Пехота стреляла  в посланных на её усмирение казаков.
По сей причине после замирения  «по великому сибирскому пути, на протяжении тысяч верст, медленно двигался огромный, мутно-пьяный, безначально-бунтовской поток, … полный слепой и дикой жажды разрушения».  Старого мира, основанного на насилии. То есть, стараясь избегнуть революции, власти всячески её приближали.  За ней оставались разгромленные станции, убитые и раненые.  Потому что за время войны, которую начинал отнюдь не народ,  «жизнь человеческая стала не дороже гнилой картошки».  Сколько погибло воинов при возвращении, никто не считал..
И «народ, масса населения, неоформленная, "случайно" собравшаяся в данном месте, сама и непосредственно выступает на сцену, сама чинит суд и расправу, применяет власть, творит новое революционное право». /Ленин/. А  Вересаев уточняет, каким образом: «Официанты сообщили нам, что завтра у них официантский митинг; они собираются «экспроприировать» буфет и вести его впредь на артельных началах, без хозяина». Первый шаг к коммунизму делают люди, которые в своей глуши таких слов и не слыхали никогда.

Не изящно, но следует помнить, что роды нового мира, как и любые роды - -явление не слишком изящное и привлекательное.   Поднялись слои населения, «которые буржуазия угнетала, забивала, отупляла» -- и вот вам неизбежное,

Впрочем, Старый Мир, от которого собирались отречься, но что-то пошло не так, тоже был создан не изящно. «...вот этот безумец откусил нос своему сраженному врагу, а вон тот раздавил голову женщины огромным камнем. …  Они создают право. Они основывают собственность, принципы культуры, устои общества и основы государственной жизни... Это начало политики». После чего разбойник Кракен основывает первую королевскую династию.
/Анатоль Франс, «Остров пингвинов»/.

Нынче  и вовсе животы не вспарывают, словно перину в поисках сокровищ графини во время обыска. Правда, Рогозин пытался в своё время вместо этого ударить по собственному пузу  голодовкой в пользу малоимущих стариков – 11 дней продержался вместе с партией «Родина». Зато долго держался на руководящих должностях