Человек-свистун

МАКСИМИЛИАН ФОСТЕР,Автор:БОГАТЫЙ ЧЕЛОВЕК, БЕДНЫЙ ЧЕЛОВЕК,"Соблюдая приличия" и др.Нью - Йорк , Лондон,1916.
***
Ровно в шесть вечера каждого буднего дня в течение года мистер Мейплсон спускался
по лестнице станции метро "Л-роуд" на углу и тащился вверх
по боковой улочке к своему дому. Он жил у миссис Тилни, в
предпоследний дом в квартале; но, хотя мистер Мейплсон жил в нем более шестнадцати
лет, никто из других родственников хозяйки
постоянные посетители - или, если уж на то пошло, хозяйка квартиры - многое знали о
своем соседе-постояльце. Честно говоря, он был большой загадкой. Остальные
к тому же считали его странным в своих поступках. Возможно, они были правы.

Это был невысокий мужчина, сутуловатый, пожилой и худощавый, с аурой
бодрой, кипучей энергии, совершенно птичьей в своей резкости. Высокомерный
вы могли бы осуждать его, и к тому же за самомнение; но в его усталой
в глазах, а также в опущенных уголках его маленького чувственного рта было что-то такое, что противоречило тщеславию напыщенного, уверенного в себе человека. И еще: его оживленность не была такой уж убедительной, если внимательно присмотреться к нему, потому что под всем этим скрывалась тайная нервозность, которая временами граничила с паникой. Короче говоря, он был застенчивым - застенчивым до последней степени; застенчивый, робкий человек, который при каждом удобном случае уклонялся недоверчиво от окружающего его суетного мира. Потерпевший кораблекрушение, выброшенный на берег
необитаемый остров едва ли мог быть более одиноким, только в случае мистера
Мейплсона, конечно, одиночеством был Нью-Йорк.
Таких много. Действительно, ни один квартал города не обходится без своих
Мистера Мейплсона. Их можно увидеть запертыми в клетках за решетками каждого
банка и бухгалтерии; они также наводняют похожие на улей офисы
крупные страховые компании; мягконогие, верные, кроткие, они прячутся
пыльно среди затхлых подсобок и библиотек юриспруденции.
Простые винтики в машине, их награда - существование, и ничего больше. Затем
когда шестеренка сломана, ее пригодность подходит к концу, ее небрежно выбрасывают на свалку, в то время как станок продолжает шлифовать. _O tempore! O нравы!_ Мистер Мейплсон был клерком в конторе по продаже недвижимости на Пайн-стрит.Его зарплата составляла двадцать восемь долларов в неделю, и его работодатели считали, что это высоко!
Но достаточно! Сегодня был канун Рождества; и когда мистер Мейплсон спустился
со станции "Л-роуд" и побрел на запад, улыбка такая же тайная, как и он сам, лучезарно трепетала на его губах.Над головой, сквозь разрыв в ворсистых, мчащихся облаках, сияло множество звезд, как огни стоящего на якоре "аргоси"; и когда он взглянул поднявшись и увидев их там, глаза маленького человечка моргнули и сверкнули в ответ на них. Затем по улице налетел порыв ночного сырого ветра, и он, подставив ему голову, заторопился, когда крупинка снега
словно острие ножа ужалила его в щеку. "Ха!" - воскликнул мистер Мейплсон,
его лицо просияло. "Белое Рождество, да?" И, бросив быстрый взгляд
вверх, словно для того, чтобы убедиться в этом, он критически осмотрел небо.
Потом он усмехнулся, серебристый звон, и плотно прижимая
связки на руках Мистера Mapleson поспешил на его стройные ноги обивка
асфальт как Кролик кролик по. Немного взволнованный, ты бы
я бы подумал, что его, возможно, немного лихорадит; и все же, в конце концов, почему нет? Помните, что Рождество наступает только раз в году, и как легкое
рисунок быстро проносились под уличным фонарем стоял возле его двери,
был блеск в серых морщинах лицо, которое можно было бы отыграть
возник в сердце заполнено лишь с добротой, с ночи дух доброй воли.
Все еще улыбаясь, мистер Мейплсон открыл дверь своим ключом и
вошел в холл миссис Тилни. Затем произошла любопытная вещь. Закрывая
дверь, мистер Мейплсон на мгновение застыл в позе
пристальное внимание. Это было не только скрытно, но и немного лукаво.
Затем его глаза, блуждая по сторонам, устремились по темному коридору туда, где в тусклом свете единственного газового рожка, очевидно, виднелась лестница она вела на кухню этажом ниже, потому что оттуда доносился не только
сильный запах готовящейся еды, но и звук визгливого, взволнованного голоса,
женского. Очевидно, его владелец руководил с правом совещательного голоса над
делами на кухне. Во всяком случае, голос стал более пронзительным, слова стали разборчивыми жалоба стала более пронзительной.
"Неужели все на земле рухнет? Мэри Мэнгин, ты меня не слышишь?
Делай, как я тебе говорю!"
"Я ничего не делаю, не так ли?" - раздался в ответ обиженный голос.
Затем наступила пауза. Дверь на кухню захлопнулась, а из
в другом месте возникали belowstairs еще третий голос, девушки.
Она пела, певучим, как жаворонок: Один ботинок снял и один надел,
 Дидл дидл клецка, мой сын Джон.

Это было все. Это закончилось негромким смехом, взрывом веселья, который
музыкально прокатился по лестничному колодцу.

Мистер Мейплсон резко двинулся с места. На цыпочках подойдя к началу лестницы, он спустился вниз.
крадучись, на полпути к подножию. Вот он повернулся, и устанавливающий его
участки на лестнице, он снял шляпу, которую он положил на них сверху.
После этого маленький человечек поспешно расстегнул пальто и достал из
внутреннего кармана газету. Он развернул ее на
середине. Затем с кропотливой точностью, скрупулезный в уходе мистер
Мейплсон компактно сложил газету так, чтобы отобразить одну конкретную
колонку среди рекламных объявлений.
Заголовок, состоящий из одного слова, напечатанного крупным шрифтом, был многозначительным.

 ЛИЧНОЕ

Когда он сунул бумагу в карман г-н Mapleson взял его
шляпа и связки и на цыпочках прокрался вниз по оставшейся части лестницы.
Дощатая перегородка перегораживала лестницу, и, добравшись до самого низа,
маленький человечек осторожно выглянул из-за деревянных конструкций. Взгляду открылось Столовая миссис Тилни, в ней горит свет, стол накрыт к ужину. Через несколько минут прозвенит звонок, и войдет дюжина гостей
гурьбой приступающих к трапезе. Однако, как будто убедившись, что комната пуста, мистер
Мейплсон как раз пробирался в подвальный холл, когда с уловом
у него внезапно перехватило дыхание.

На коврике перед камином стояла девушка. Это была
молодая девушка. По возрасту она была, пожалуй, девятнадцать, или она может быть в чуть больше. Но независимо от ее возраста, хотели бы вы или нет
назвать ее красивой, в ней было одно, в чем нельзя было ошибиться
. Это было очарование ее улыбки, веселье, которое танцевало
и переливалось в ее глазах, как блеск на залитом солнцем шелке. В этот момент
случилось так, что молодой человек в вечернем костюме встал перед ней,
и с поднятыми руками, прижав свою стройную фигуру к его, девушка
она сосредоточенно завязывала ему галстук. Все ее внимание было сосредоточено на этом.
ловкими пальцами она завязывала бант из белого газона; но
с молодым человеком все было по-другому. На его лице, столь далеком от того
бессмысленного, скучающего выражения, которое бывает на лицах тех, у кого должны быть повязаны галстуки
, казалось, был крайний интерес. Приоткрыв губы,
улыбаясь, он смотрел на лицо, которое было теперь так близко к нему.

Мистер Мейплсон украдкой взглянул. Вскоре он увидел быстрые тонкие пальцы девушки.
завязала галстук бантом, затем похлопала по нему в завершение; и как будто еще
опасаясь, что его увидят, он уже скрывался, когда молодой человек
пошевелился, и он услышал, как тот слегка вздохнул.

"Спасибо", - коротко сказал молодой человек.

Глаза девушки неторопливо поднялись. На мгновение они остановились на нем,
затем их серые глубины внезапно осветились. Мгновение спустя раздался звон.
рябь веселья покинула ее, и она отвернулась.

- Не за что! - рассмеялась она; и они с молодым человеком скрылись из виду.
Мистер Мейплсон воспользовался представившейся возможностью.

Скользнув по коридору, он тихо открыл дверь с другой стороны.
конец. Затем, войдя внутрь, он так же тихо закрыл ее за собой. Он
оказался на кухне миссис Тилни, святилище, на которое обычно накладывалось табу для гостей миссис
Тилни. В другом конце зала, возле плиты, стояла сама леди.
пронзительно увещевая своего повара, краснолицего человека поразительной комплекции.
и, что примечательно, непроницаемого спокойствия.

"Мэри Мэнгин, Боже мой!" - обратилась к ней миссис Тилни. "Ты хочешь быть
причиной моей смерти? Достаточно того, что происходит, и без того, чтобы у тебя подгорел суп! Сними
Немедленно этот чайник, слышишь меня?

Дрожа при каждом движении, бегемот на мгновение вынырнула из
паров, окружающих кухонную плиту.

"Будь осторожен, будь так добр!" - предостерегла Мэри Мэнгин. "Что за глупости вы творите"
на следующий день будет чудом, что мы не стали хуже и все такое!

Именно в этот момент мистер Мейплсон заговорил.

"Миссис Тилни", - сказал он.

Хозяйка квартиры обернулась. Это была невысокая женщина с резкими, пытливыми
чертами лица и проницательными, но не недобрыми глазами. Теперь, взглянув на мистера
Мейплсон из-за своих очков в стальной оправе миссис Тилни начала
моргать, точь-в-точь как маленькая испуганная сипуха. Очевидно, она
внезапно разволновалась.

- Ну? она выдохнула.

Положив свои свертки, мистер Мейплсон снял шляпу, после чего он
достал из кармана сложенную газету. Он молча указал на
колонку, озаглавленную "Личное", и так же молча миссис Тилни прочла:

 БЕНЕДИКТ. Щедрое вознаграждение будет выплачено за информацию, касающуюся
 настоящего местонахождения, живого или мертвого, человека, известного по-разному как
 Рэндольф Бенедикт, Бенедикт Эймс или Эймс Рэндольф, о котором в последний раз слышали
 в январе 1897 года, предположительно, собирался отплыть из Нью-Йорка
 в какой-нибудь портвейн в Южной Америке. Все сообщения будут рассматриваться
 как полностью конфиденциальные. Адрес Хилл, Гамильтон, Дюран и Хилл, Уолл-стрит
 Стрит, Нью-Йорк.

У миссис Тилни вырвался легкий вздох. Она все еще смотрела на газету, разинув рот.
когда мистер Мейплсон взял ее у нее и, перевернув страницу, указал на
новую статью в другой колонке:

 = СОСТОЯНИЕ БИСТОНА КРИТИЧЕСКОЕ =
 = СЕМЬЮ ВЫЗВАЛИ К =
 =ВЕЛИКОМУ ФИНАНСИСТУ =
 = У ПОСТЕЛИ БОЛЬНОГО =

Наступила пауза. Затем движением большого пальца мистер Мейплсон указал
в соседнюю столовую, откуда снова донесся звенящий девичий голос,
полный веселья.

"Все ее", - сказал он, и когда он заговорил, его голос дрогнул.
"миллионы!"

У миссис Тилни снова перехватило дыхание.

"Бэб?" - прошептала она. - Моя маленькая Бэбби Уинн?

Мистер Мейплсон медленно кивнул.

"Это правда, - сказал он. - Я позвонил им, и это так же верно, как Священное Писание"
! Адвокаты приедут сюда в восемь!




II


Только что пробило шесть часов, когда Бэб, мельком взглянув на себя
в зеркало, открыла дверь своей спальни и поспешила в
холл. Каждый вечер это была ее обязанность, чтобы убедиться, что обеденный стол
было установлено должным образом, и сегодня вечером она была задержана. Несмотря на ее
спешку, однако, ее шаг заметно замедлился, когда она приблизилась к началу
лестницы. Комната там была мистера Варика; и за дверью она увидела
было слышно, как он быстро передвигается, напевая себе под нос веселую песенку
одеваясь:

 La Donna ; mobile,
 Quam plume mal vento!

Она улыбнулась его жизнерадостности. Как приятно всегда было его слушать!

Честно говоря, интерес Бэб к молодому человеку был несколько глубже, чем тот.
чувства, которые она обычно проявляла к постояльцам пансиона миссис Тилни.
Дом, хотя и был достаточно комфортабельным по-домашнему, все же не был
тем, что можно было бы назвать оживляющим; и его завсегдатаи не были более
вдохновляющими. По большей части они были клерками, такими же кормильцами, как
Г-н Mapleson, с редкими машинистка или продавщица Ленд
сорт. Среди них, однако, Варик оказался исключением - примечательно.
на самом деле это так; и Бэб быстро это поняла.

Обычно никто не ожидает найти Варика в пансионате.
Действительно, до того дня, как он прибыл на Тилни Миссис варик никогда так
сколько сунул нос в один. Короче говоря, он был тем, кого мисс Хульц,
обитательница квартиры миссис Тилни на третьем этаже, так метко назвала "шикарным человеком".
И когда она сказала "шикарно", мисс Хульц имела в виду "шикарно"; не было никаких сомнений в том, что
что. Находясь в отделе шляпа и перо в Бимберг это-пятый
Конечно проспект Бим ... она, следовательно, знал.

Но тогда то, что Варик был Вариком, следовательно, избранным, было бы
вероятно, очевидно даже без авторитетного высказывания мисс Хульц
.

Это был стройный, высокий сероглазый парень с узкой, высокородной головой
и спокойными, приятными манерами. У миссис Тилни приезжих было немного,
поскольку дом, хоть и скромный, содержался в хорошем состоянии, так что гости оставались в нем
на неопределенный срок. Однако в тот момент, когда Варик впервые почувствовал
когда он вошел в столовую, все остальные посмотрели на него с интересом.
Сразу догадавшись, что это кто-то особенный. Более того, мистер Джессап,
джентльмен во главе стола, немедленно подтвердил это.

С женой, пухлые, пожалуйста, маленькая женщина, Мистер Джессап арендована Миссис
На втором этаже Тилни вернулся. Кратко он был бухгалтером в Национальном
Отдел от "Гаранти" до "Я"; и когда Варик
вошел, мистер Джессап оторвал взгляд от супа и уставился на него.

"Фух!" - присвистнул он, на что миссис Дж. толкнула его локтем.
"Не дуй в суп, Джо!" - предупредила она. "Это не манеры!"

Как ему было не все равно! Несколько месяцев назад, когда умер отец Варика, Джессапа
пригласили помочь распутать банковские счета старика. О том, что
они были настолько вовлечены во все это, он даже не мечтал.
Варик в пансионе! Мистер Джессап снова присвистнул. Однако
даже эти превратности судьбы, казалось, не сломили молодого человека. Быстрая
Улыбка осветила его лицо, когда бухгалтер осмелился обратиться к нему.

"Конечно, я вас помню!" - воскликнул он. Затем он повернулся к
пухленькой даме бухгалтера в той же откровенной, дружеской манере. "Рад
познакомиться с вами, миссис Джессап!"

Таким образом, впечатленные, возможно, немного напуганные, другие гости миссис Тилни
узнали, что среди них есть Варик. Не то чтобы Варик пытался
ни внушить благоговейный трепет, ни произвести впечатление. Как и Джессап, он тоже был простым служащим
теперь в банке, и он не стеснялся в выражениях. Банк был Национальным.
Боро. Заведение находилось на Брод-стрит и платило ему двенадцать долларов
в неделю. Это была еще одна причина, по которой Варик бывал у миссис Тилни.

Но даже не это - то есть факт получения двенадцати долларов и их
условное отношение к его присутствию в пансионе - казалось в
по крайней мере, чтобы не портила его жизнерадостность. Баб от души чувствовала она
никогда не встречал таких отзывчивых, так интересно. Когда она свернула
по лестнице, спеша к своей задаче в столовой, она была еще
улыбается, тихонько напевает себе под нос в то время как воздух, она слышала, как он
пение.

Несколько минут спустя, когда она раскладывала последние ножи и вилки,
дверь столовой открылась, и на пороге появился Варик собственной персоной. Его лицо
мгновенно просветлело, когда он увидел ее.

"Привет, Бэб!" - поприветствовал он. "Мне показалось, я слышал, как ты спустилась!"

Он был в вечернем костюме, его наряд был безупречен, за исключением одного
особенно его галстук. Это, с двух концов наискосок, вцепилась в его
воротник в мятом узел.

"Занят?" - спросил он.

Баба засмеялась.

"Я полагаю, ты хочешь завязать галстук!" - ответила она, предупрежденная прежним опытом.
 "Я думал, в прошлый раз я преподал тебе урок!"

Варик кивнул.

"Я знаю. Но что мне нужно, так это не уроки - это меньше тумаков. А теперь будь
хорошим парнем, ладно?

Бэб снова рассмеялась; и, отложив ножи и вилки, которые держала в руках,
она протянула руку и начала придавать форму мягкому газону.
Наконец, она была довольна.

- Вот так! - пробормотала она.

Варик не отодвинулся. Вместо этого он стоял, глядя на нее сверху вниз, его
серые глаза остановились на ней, и в них был проблеск интереса, который она
не раз замечала там в последнее время. Как будто недавно Варик
нашел в ее лице что-то, чего не находил там раньше. Это
что-то тоже, казалось, внушало ему растущее раздумье.

Бэб, несмотря на свою привлекательную внешность, не была тщеславной. В то же время,
впрочем, и слепой она тоже не была. Она с любопытством посмотрела на Варика.

"Ну?" вскоре она спросила.

Варик, казалось, внезапно вспомнил.

"Спасибо!" - сказал он; и она, в свою очередь, рассмеялась в ответ: "Не за что!"

Не успела она договорить, как в тускло освещенном холле Бэб увидела мистера
Мейплсон внезапно появляется на лестнице и на цыпочках крадется к кухне.
скрывается из виду. У нее вырвалось приглушенное восклицание,
услышав его, Варик рассеянно посмотрел на нее.

- Прошу прощения? - спросил он.

"Ничего ... просто кто-то был в холле", - уклончиво ответила Бэб.;
и теперь ее лицо стало задумчивым, она закончила накрывать на стол. Устроившись
на коврике у камина, Варик наблюдал за ней. Однако, хотя она была довольно
сознавая это, она почти не обратила на это внимания. Ее лоб наморщился сам собой.
Она еще больше задумалась.

- Тебя не будет сегодня дома, не так ли? - спросила она вскоре.
Когда Варик сказал, что его не будет весь вечер, Бэб взгромоздилась
на сервировочный столик в углу и сидела, покачивая своими
изящными каблуками. "Я полагаю, ты собираешься на вечеринку, не так ли?"
предположила она.

Он снова улыбнулся.

"Почему, да, Бэб... почему?"

- О, я не знаю, - так же бесцельно пробормотала она. Затем ее взгляд стал затуманенным.
она перевела дыхание.

"Там будет дерево, я полагаю?" Варик кивнул. Да, там будет
дерево. - И, полагаю, ты к тому же будешь танцевать? - добавила Бэб,
снова глубоко вздохнув. "Я тоже полагаю, что там будет
там будет много девушек - хорошеньких девушек?"

Она видела, как он уставился на нее, заинтересованный ее тоном, ее вопросом; но сейчас
ей было все равно. Бэб собиралась спросить его о чем-то в ближайшее время,
хотя как ей это сделать, она все еще не была до конца уверена.

"Забавно", - пробормотала она таким тоном, как будто размышляла. "Ты знаешь, я
никогда не была на танцах!"

Варик снова уставился на нее. "Правда?"

- Хонор Брайт! - воскликнула Бэб, заметив его изумление. У нее была манера,
когда другие забавляли ее, забавно приподнимать уголок рта;
и затем, когда ее улыбка становилась шире, покрывая рябью ее лицо, маленький
носик Бэб морщился, как у кролика, временно скрывая
веснушки по обе стороны от него. "Даю тебе слово!" - призналась она.

Затем, откинувшись назад, она села, щелкнув каблуками, ее глаза
блуждали по потолку.

- Не смейся, - пробормотала она, - но я часто задавалась вопросом, что такое танец.
Я имею в виду, настоящий танец. Видишь ли, с тех пор, как я была ребенком, все
вокруг меня были слишком заняты или слишком устали, чтобы думать о подобных вещах.
Иногда они тоже были слишком взволнованы; поэтому единственные танцы, на которых я когда-либо
был, были просто танцами мечты - понарошку. Ты ведь знаешь, как это
когда у тебя нет других детей, с которыми можно поиграть? Я бы заставила
поверить, что нахожусь в огромном танцевальном зале, совсем одна, а потом где-нибудь заиграла музыка
! О, я все еще слышу это - Штрауса, "Голубой Дунай"!
Взгляд Бэб был затуманенным, восхищенным; а затем, подняв тонкую руку, она
начала отбивать такт чувственной мелодии, плывущей в
ее разум. "Свет, музыка, этот огромный бальный зал", - рассмеялась она над этим воспоминанием.
"музыка, Голубой Дунай. Да ... и тогда я танцевала бы совсем одна, совсем
сама по себе! Разве ты не видишь меня - меня в моих косичках и передничке, танцующую!
Забавно, не правда ли?"

[Иллюстрация: "Ты знаешь, я никогда не была на танцах!"]

"Смешно?" повторные варик, и она увидела, что лицо его было серьезным. "Я не
думаю, что так. Почему?"

Но баб не внял. Ее лицо напряженным, она по-прежнему сидела, улыбаясь в
потолок.

Незнакомыми людьми часто спрашивает про баб. Это было не только ее лицо, однако,
что пробуждено, что провел их интересах. Они также удивлялись тому, что в
тусклым и грязно окрестности пансионата хозяйки
юная подопечная получила воздуха, таким образом, явно выше ее
окрестности. Но история Бэб, какой бы туманной она ни была, дала намек на причину
. Ее мать, женщина, которая умерла много лет назад у миссис Тилни,
оставив своего ребенка на руках миссис Тилни, явно была женщиной
утонченной. Иными словами, несмотря на кровь среды баб было
сказала; И что он свидетельствует интерес варика в ней. Во
его месяцев у миссис Тилни, он, по сути, удалось увидеть хороший интернет
довольно хозяйки отделения.

Однако даже этот интерес, удовольствие, которое он находил в ее обществе
, ни в малейшей степени не затуманили восприятие Бэб фактов. Она
прекрасно понимала свое собственное положение. Она знала, что его-и в Персидском заливе
он положил между ними. Молодой, привлекательный мужчина; то, что сейчас он
был бедным было не много изменили свое социальное положение. Все оставалось бы так же, как было
и до тех пор, пока он не женился. Затем, когда он это сделает, его положение будет
оцениваться богатством - таковым или его отсутствием - женщины, которая стала
его женой.

Таким образом, хотя Варик сингл может пристойно существовать в интернате
хаус, была огромная разница между этим и женатым Вариком -
Вариком, готовящимся к жизни, скажем, в четырехкомнатной квартире в Гарлеме. И Бэб,
не забывай, тоже была безымянной подопечной содержательницы пансиона.

"Скажи мне кое-что", - попросила она.

Соскользнув со своего насеста, она пододвинула стул и, усевшись, наклонилась вперед.
подперев подбородок руками.

- Вы слышали о Бистонах, не так ли? - спросила она. - О семье на окраине. Случайно
вы их не знаете?

"Бистоны!"

Она увидела, как он нахмурился, его вид был изумленным. Однако, хотя она и удивилась тому, что
на мгновение, когда он замолчал, ее полностью заинтересовало, что он ответит.

"Почему ты спрашиваешь?" он поинтересовался.

"Я хотела знать", - медленно ответила Бэб. - Я хотел кое-что выяснить
. Они когда-нибудь устраивают вечеринки - танцы, подобные той, на которую ты идешь
сегодня вечером? И ты когда-нибудь ходишь на них?

Взгляд Варика стал еще более изумленным. Он не только знал Бистонов,
он часто бывал в огромном доме, который они занимали в одном из центральных районов города.
боковые улочки, отходящие от Авеню. Но хотя это было правдой, по какой-то причине
этот факт, казалось, не доставлял ему особого удовлетворения. Его лицо
внезапно стало жестким.

"Кто тебе о них рассказал?" - требовательно спросил он.

Бэб неопределенно улыбнулась.

"Там есть мальчик, не так ли?" она парировала. "Внук старого мистера Бистона?"

Удивление на его лице росло.

- Кто? Ты имеешь в виду Дэвида Ллойда? Откуда ты его знаешь? - спросил он.

- Я не знаю, - сказала Бэб, улыбаясь его горячности.; - Я только слышала о
нем. Он калека, не так ли... безнадежный калека?

Это доказывало, что Варик всю свою жизнь знал мальчика - вернее, мужчину
, - которого она имела в виду.

- Послушай, Бэб, - озадаченно обратился он к ней, - почему ты спрашиваешь меня об этих
людях? Я бы хотел это знать! Ты мне скажешь?"

Она на мгновение задумалась.

- Я что-то слышала, - сказала она затем, поколебавшись.

- Здесь? В этом доме? - спросил он, еще более изумленный; и Бэб
кивнула.

"Я слышала, как мистер Мэпи сказал это", - ответила она.

Варик в свою очередь пристально посмотрел на нее, его лицо было как картинка.

"Мистер Мэпи", - он знал, имел в виду мистера Мэйплсона. Он тоже знал, как и другие
границы, процентов баб в причудливый, серый лицом маленького человека, его
сосед наверху. Правда, Баб порой беспечно смеялась-Н
Мейплсон, бесконечно дразнящий его за странности; но в остальном,
Варик также знал, что ее сердце тянулось к странному, любопытному маленькому человеку.
глубокий колодец нежности, любви и мягкого понимания. Однако,
дело было не в этом. Что Mapleson делать с Дэвидом Ллойд?
Что был затхлый, состаренной Сосновой улице клерк делать с любым из
Beestons? Теперь, когда он подумал об этом, было и кое-что еще,
что Варик хотел бы знать.

Последние десять дней - точнее, две недели - он чувствовал
неопределенное ощущение того, что в соседней комнате происходит что-то странное.
Ночь за ночью, еще долго после того, как другие гости миссис Тилни искали
когда они отдыхали, он слышал, как мистер Мейплсон тихонько ворочается. Снова и
снова он слышал, как тот что-то шепчет, бормочет себе под нос. Что такое
больше, варик не был единственным, кто был нарушен. Несколько ночей
прежде чем, довольно поздно, слишком, он услышал силы рэпа круче на Мистера Mapleson по
двери. Вздрогнув, мгновение спустя он услышал чей-то голос. Это был
Джессап!

- Мейплсон, - потребовал ответа Джессап, - что ты задумал, чувак?

Варик не расслышал ответа, потому что после испуганного восклицания
Мистер Мейплсон понизил голос до шепота. Но Варик услышал
достаточно. Что, в самом деле, задумал мистер Мейплсон?

Взгляд Бэб затуманился. Затем она рассмеялась. Смех, однако, был
немного натянутым, чуть менее свободным, чем обычно. Затем ее взгляд опустился, и
слабый румянец залил ее лицо и шею.

- Честный индеец, - она снова неловко рассмеялась, - разве ты не понимаешь, что
происходит?

Варик покачал головой, и Бэб, не сводя с него глаз, задумчиво прикусила губу
. Вопрос, который она так хотела задать ему, завис у нее на губах
сейчас, и вместе с этим на ее лице появилось выражение тоски.
Ее голубые глаза слегка затуманились.

"Скажи мне", - сказала она и заколебалась, - "скажи мне кое-что. Если бы на танцах
сегодня вечером - на танцах, на которые ты идешь - если бы... если бы все изменилось; и
Я... ты...

Варик спокойно кивнул.

- Да, - подсказал он, - если я...

- Если бы я была там, - сказала Бэб, - если бы все изменилось и я...

Она снова замолчала. Ее глаза тоже внезапно опустились. Затем прикусила губу
.

- Да, Бэб, - подбодрил Варик. - Если бы что-то изменилось?

Но Бэб не ответила. Внезапно, когда она подняла на него глаза,
огромная волна румянца бросилась ей в лицо, прикрывая глаза. Из
внезапно глаза тоже опустились, опустившись перед его взглядом. Ее замешательство
было яростным, и резким движением, быстрым и неожиданным для него,
она соскользнула со стула и бросилась в полуосвещенный холл. Затем
в следующее мгновение она исчезла, а Варик, изучающий свое лицо, стоял,
ошеломленно глядя ей вслед.

"Боже милостивый!" пробормотал он себе под нос.

Ибо он не был ни дураком, ни жеманником; и то, что Бэб позволила ему
прочитать на своем лице, было откровением.




III


Тем временем ее щеки пылали, она отчаянно стеснялась того, что сделала
выяснилось, что Барбара Уинн взлетела по лестнице в свою комнату.
Там, полчаса спустя, тихонько постучав в ее дверь, мистер Мейплсон
нашел ее лежащей в темноте, зарывшись лицом в подушки на своей кровати
.

- Ну, Бэбби! - прошептал он. - Бэбби Уинн!

Жильцы дома миссис Тилни, и особенно те, кто слышал
историю Барбары Уинн, часто отмечали преданность мистера Мейплсона
маленькой подопечной хозяйки. Дело в том, что эти двое долгое время жили вместе
в пансионе; в течение года, когда мистер Мейплсон приезжал к миссис
Тилни было года Барбара Уинн приехал туда же. Однако, что
но совпадение. Они никак не связаны. Г-н Mapleson, это
казалось, уже пришел первый.

В ту ночь, почти семнадцать лет назад, едва пробило девять часов
, как раздался звонок в дверь миссис Тилни. Поскольку день был
воскресенье, и, следовательно, у девушки с верхнего этажа выходной, миссис Тилни
ответила сама.

Ночь выдалась душной. Был вечер августовского собачьего дня,
жуткий между ужасами жары и застоявшимся, ослепительным
солнечный свет, но мужчина, которого она нашла в вестибюле, был одет по-зимнему
костюм не только был ему велик, но и душил своей толщиной, подобной броне
. Пыль осыпала его с головы до ног. Она запорошила также
дешевый чемодан, который он поставил рядом с собой.

- Ну? - резко спросила миссис Тилни.

Совершенная судорога смущения на мгновение удержала худощавого,
бледного мужчину от ответа. "Я... ну, ваша вывеска снаружи", - запинаясь, сказал он.
затем: "Не могли бы вы предоставить мне комнату".

"У вас есть рекомендации?" Потребовала миссис Тилни.

Маленький человечек покачал головой. Миссис Тилни собиралась закрыть дверь.
внезапно он вскинул обе руки. Жест был робким, как у
девушки.

"Я из деревни", - обратился он. "Я прошел большой путь. Я
очень устал.

Затем он улыбнулся ей, и каким-то образом, в тусклой тоске его
взгляда, резкая, недоверчивая женщина была умиротворена.

"Ой, хорошо", - ворчала она и, стоя в стороне, она помахала ему
войти.

Она приняла Миссис Тилни недели, не скажу месяцев, чтобы понять настоящее
характер у нее странный, ухода гостей. Шло лето, осень обратил на.
Новая стая зимних "стойловых" птиц заменила летних перелетных
и она гадала, когда он тоже уедет. Но мистер Мейплсон не выказывал
никакого желания уходить. На самом деле были признаки того, что он намеревался
остаться на неопределенный срок. Как бы то ни было, однажды утром, войдя в его комнату,
Миссис Тилни обнаружила на стене три дешевых цветных гравюры, каждая
в аккуратных рамках из дымчатого дуба. Также в сигарной коробки и помидоров может по
подоконник-Н Mapleson возложил на себя зачатки
окно в сад. Герань и китайская луковица составляли садовую экспозицию
.

Однако только несколько недель спустя, в День благодарения,
Подозрения миссис Тилни относительно своего гостя были окончательно рассеяны.
Это обстоятельство возникло в связи с несколько внезапным отъездом одного из
других постояльцев, некоего мистера Аграмонте. Джентльмен, управляющий
агентством по бронированию водевилей, оплатив счет за три недели,
тайно сбежал посреди ночи. Это было за день до
Дня благодарения. Итак, в полдень в день праздника, о котором идет речь, мистер Мейплсон
внезапно появился в дверях кухни миссис Тилни. В руках он нес
небольшое растение в горшке. Завод был в полном расцвете и Мистер Mapleson был
застенчиво сиял.

"Я принес вам цветок", - сказал он.

"Я?" - ахнула миссис Тилни.

"Да, это бегония", - говорил мистер Мейплсон, когда, к его удивлению, а также к его
тревоге, миссис Тилни рассмеялась, или, скорее, это было карканье,
затем резко разразилась слезами, первыми за многие годы.

Никогда, никогда раньше, как она возмутилась, было одним из ее границы показаны
ей такое внимание. При мысли, что миссис Тилни плакал заново.

Однако продолжим: ровно через месяц после этого Барбара
Уинн, подопечная миссис Тилни, приехала туда в интернат
Дом. Этот день, как и день появления мистера Мейплсона, запомнился надолго
. С утра поднялся резкий восточный ветер,
а во второй половине дня начался дождь. Вскоре, словно для того, чтобы показать, что
декабрьский шторм действительно может натворить в Нью-Йорке, он перерос в
проливной ливень - наводнение, которое вскоре сменилось проливным дождем со снегом,
потом на мокрый, липнущий снег.

Ближе к ночи служанка миссис Тилни, живущая наверху, вошла в кухню, где миссис
Тилни вела дневную войну со своей кухаркой.

"В гостиной леди, мам", - объявила она.

Термин оказался уж больно часто пошло неправильно в космос Миссис Тилни в
возбуждают ожидании.

"Леди? Откуда ты знаешь?" - спросила миссис Тилни.

"Конечно, мэм, - ответила девушка с убедительной откровенностью, - она действительно выглядит по-другому"
Ваши пансионерки!

Более того, это оказалось правдой. Наверху, в гостиной, миссис
Тилни нашел стройную женщину с бледным лицом, к которой прилипли промокшие юбки.
такого же промокшего под дождем ребенка; и то, что они были знатными людьми.
даже их внешний вид не мог оспорить этого. Голос посетительницы, когда она заговорила
, был низким и модулированным. Он звенел, как перезвон колокольчика.

"Я ищу комнаты ... комнату", - поправила она.

Дрожь сопровождала эти слова, и жестом неконтролируемой истомы
она протянула руки к углям, тлеющим в камине.

Хозяйка квартиры обсуждается. Переходные процессы такого рода были, как мало в ней
нравится, как они были редкостью. Однако, после некоторого сомнения, она показала ей
посетитель одна вакансия. Это была спальня на верхнем этаже, чуть дальше по коридору
от комнаты мистера Мейплсона. Включая питание, арендная плата составляла шестнадцать долларов.

"Спасибо", - сказал посетитель. "Я сейчас же распоряжусь, чтобы прислали мой сундук".

Миссис Тилни подумала, что ее тон был поспешным, чересчур нетерпеливым. Прежде чем
хозяйка, однако, смогла произнести свойственный ее призванию лозунг: "У вас
есть рекомендации?" заговорила девочка. Цепляясь за юбку матери, она
пристально смотрела на миссис Тилни.

"Бэбби Уинн проголодалась", - сказала она.

Вздрогнув и быстро поджав губы, мать наклонилась к ней.
"Тише!".

"Тише! Да, дорогая, уже совсем скоро!

Миссис Тилни не просила, чтобы ей платили вперед. Уверенность,
подсознательная, но все же уверенная, подсказала ей, что у посетителя ее нет. И
чтобы выгнать эту женщину и ее ребенка на улицу в такую ночь, как эта,
требовалось больше мужества, чем было у миссис Тилни.

- Можно нам остаться, мама? - серьезно спросила девочка.

Тут миссис Тилни сурово вмешалась:

"Вы женаты, не так ли?" - спросила она с прямотой, столь же
нарочитой, сколь и грубой.

В глазах посетительницы промелькнуло удивление. Затем со спокойным
достоинством она сняла перчатку, продемонстрировав на пальце узкое
золотое кольцо.

"Я вдова", - сказала она.

Миссис Тилни больше ничего не спросила.

"Пока вы получите ваш ствол", она направлена", вы оставите этого ребенка с
меня. Сегодня не вечер для нее тащась по улице! Я вижу, что она
и так ужин. Что она ест?"

И вот вы где! Барбара Уинн пришла к миссис Тилни!

Рассказывать больше особо нечего. В семь вернулась мать. Затем,
некоторое время спустя, экспресс-фургон оставил сундук у двери миссис Тилни.
В тот вечер миссис Уинн спустилась к обеду; но после этого, из миссис
Гости Тилни, никто, кроме мистера Мейплсона, больше никогда ее не видел. Поздно вечером
на вторую ночь маленький человечек спустился по лестнице и постучал в дверь миссис
Тилни.

"Вам лучше подняться наверх", - сказал он. "Что-то происходит".

Надев халат, миссис Тилни поспешила наверх. Через полчаса
позже пришел врач. Он бросил один взгляд на женщину, стонущую на своей
подушке - в ночной рубашке, с заплетенными в косички волосами, она казалась едва ли больше
девочки - и затем доктор пожал плечами.

"Пневмония... быстро прогрессирует", - сказал он.

К вечеру следующего дня все было кончено. Постепенно светильник жизни
горел все тусклее, погружаясь во тьму; но прежде чем его свет погас совсем,
он мигнул один раз, вспыхнув на мгновение. Затем наблюдательница у
кровати увидела, как тусклые глаза открылись, засияли, и она увидела, как губы
приоткрылись и затрепетали.

"Что с тобой, дорогуша?" прошептала миссис Тилни.

Только невнятное бормотание пришел, но части его миссис Тилни
думал, она была уверена.

"Babbie! Барбара Уинн!" губы, казалось, вызов.

По коридору торопливо прошла миссис Тилни. Дверь мистера Мейплсона была
приоткрыта, и там на полу сидели маленький человечек и ребенок. Они
вырезали ниточки для бумажных кукол из газеты.

"Пойдем", - сказала миссис Тилни.

Однако это короткое мелькание было последним. Мать Любовь
на мгновение заломил назад передавая дух его оболочка еще не было
в состоянии удерживать его там. Жизни бежали когда миссис Тилни вернулся в
комнате с ребенком.

Держа девочку за руку, миссис Тилни вышла из комнаты и
закрыла за собой дверь. Никогда еще она не выглядела такой мрачной, с таким острым лицом,
такой некрасивой. Никогда еще ее костлявое, угловатое лицо, ее сутулая фигура и
покатые плечи не казались такими непривлекательными. Но что из этого?

Не было найдено ни единого ключа к личности ни матери, ни ребенка
среди немногочисленных вещей мертвой женщины. Факт в том, что в ее сундуке
было мало вещей. Бумаги, которые были в нем, включали всего полдюжины
письма без даты, по большей части краткие заметки, и ни одна из
любой ценности. Все они были адресованы "Дражайшему Д." и подписаны либо "Б", либо "Н".
или "В." Однако, из замечания, оброненного миссис Уинн было сделано предположение
, что у нее не было ни друзей, ни семьи в Нью-Йорке. Также было сделано предположение
, что она приехала не из города. Вот и все.
Однако в сундуке обнаружилась одна вещь, которая, если и не представляла ценности
для установления личности ее владельца, то, по крайней мере, имела денежную ценность. Это была
бриллиантовая брошь. В конечном счете, это окупило похороны его бывшей владелицы.

Бэб, как вы понимаете, так и не покинула дом миссис Тилни. В ночь убийства
похороны матери Мистер Мейплсон проскользнул по коридору в сторону гостиной миссис
Тилни. Она сидела там, окутанная сумерками, и тихо напевала.

- Ну? - спросил мистер Мейплсон.

- Тише! - яростно прошептала миссис Тилни. К ее плоской, некрасивой груди была крепко прижата взъерошенная голова Бэб, и мистер Мэйплсон больше ничего не сказал.

Первые несколько лет маленький старичок зарабатывал на жизнь продажей словарей.

.........
........... Это было омерзительное, потертости торговля. Тогда уж будет тогда
он получил, были, к человеку, его застенчивый характер, каждый распятие.
В конце концов, однако, ему позволили найти другую работу. Это было так
бухгалтер в конторе по продаже недвижимости на Пайн-стрит.

В тот день его радость достигла апогея бурлящего ликования. Подхватив
Бэб, он высоко подбросил ее.

"Бриллианты и жемчуга! Бриллианты и жемчуга! Ты еще наденешь их, ты!
подожди!

Но Бэб Уинн была гораздо более практичного склада ума.

"Ты принесла мне лакричную палочку?" - требовательно спросила она.

Именно мистер Мейплсон первым научил Бэб грамоте. Шаг за шагом
он воспитывал ее, пока не пришло время отправлять Бэб в школу. Затем
школы были отобраны, с рук ребенка в его Мистер Mapleson
ходил туда с ней каждое утро. Вечером тоже был мистер Мейплсон
который всегда слушал ее уроки. "Пишется _cat_", - говорил мистер Мейплсон;
и когда Бэб, после глубокого раздумья, объявляла, что c-a-t пишется как cat,
Мистер Мейплсон восклицал: "Очень хорошо! Очень хорошо!" - и, заложив
написание книги, хотели забрать читателя. "Прочтите, пожалуйста", - приказывал он
; и маленькая девочка, серьезно склонившись над своей книгой,
демонстрировала мужчине, затаившему дыхание от интереса, это замечательное свидетельство
Творение, чудо растущего разума ребенка. "О, посмотрите на быка! Это
Добрый бык? Да, бык добрый".

Мистер Мейплсон был бы очарован.

"Бриллианты и жемчуга!" он бы сказал. "Бриллианты и жемчуга!"

Однако, есть опасения, что бывают моменты, когда Бэб Уинн, обладающая духом,
свидетельствующим о зарождении характера, была не просто такой серьезной, такой
сговорчивой. Надувшись, она бормотала: "Не знаю, как пишется "кот"!" или:
"Нет, я не вижу старого быка!"

Мистер Мейплсон медленно качал головой.

"Если ты не умеешь читать и писать по буквам, Бэб, - говорил он, - как ты можешь надеяться?"
"Я не хочу быть хорошей леди!" - Спрашивал он.

"Я не хочу быть хорошей леди!" Бэб ответила бы.

Обычно после этого наступало короткое молчание. Затем мистер Мейплсон протягивал к ней
обе руки.

"Ты хочешь разбить сердце мистеру Мэпи?" он спрашивал.

Это всегда приводило ее в восторг. И так проходили годы, один за другим.
пролетали незаметно. Бэб только что исполнилось двадцать, и обещание мистера Мейплсона
сбылось. "Бриллианты и жемчуга! Бриллианты и жемчуга!" он сказал ей.
Теперь они должны были принадлежать ей. Бэб Уинн наконец-то нашла свой народ!

 * * * * *

Она все еще лежала, зарывшись каштановой головкой в подушки; и мистер
Мейплсон, с глазами, блестящими, как у птицы, склонился над ней, дрожа,
его тонкая рука нежно коснулась ее щеки.

- Почему, Бэбби?

Внезапно она подняла голову, ее глаза наполнились слезами.

- О, мистер Мэпи! - прошептала она. - Это правда? Это правда?

Он оставил дверь открытой, и если бы кто-нибудь пригляделся повнимательнее, то увидел бы
при свете снаружи, что мистер Мейплсон старсначала Тед,
а потом краска быстро сбежала с его лица.

- Что вы имеете в виду? - прошептал он; и, поднявшись с подушки, Бэб наклонилась
ближе к нему, ее лицо выражало восторг, губы приоткрылись от волнения.

"Я имею в виду обо мне", - ответила она, ее грудь вздымалась мягко--"о
все! Прошлой ночью вы разговаривали и я слышал-я не смог бы помочь
слушаю! Вы рассказывали о Бистонах ... о них ... обо мне!
О, мистер Мэпи, это правда?

Мистер Мэйплсон уставился на нее, его лицо было как глина. Его тоже трясло.
Затем он заговорил, и его голос, когда она услышала его, был хриплым и хриплым
сломанный. Вряд ли кто-то узнал бы в нем его.

- Да, - сказал мистер Мейплсон и вздрогнул. - Это правда! Вы старик
Внучка Бистона. Твой отец был его сыном". И тогда мистер
Мейплсон сказал очень любопытную вещь. "Да, да поможет мне Бог!" - прохрипел он.

Внизу все жильцы миссис Тилни сидели за ужином, и в
комнате, тускло освещенной единственным газовым рожком, они были совершенно одни -
бледнолицый, седовласый, увядший старичок; девушка, юная,
милая, обольстительная. Но только если бы они были, то весь мир в том, что
мгновенный возможно, кружились около них, грохоча, еще ни бы
услышала это.

Вскоре Бэб заговорила.

- Ты хочешь сказать, - медленно произнесла она, удивляясь, - ты хочешь сказать, что я принадлежу им? Что
они придут, чтобы забрать меня?

Мистер Мейплсон сказал: "Да".

"И теперь у меня будет все, действительно все?" спросила она. "Ты
имеешь в виду, что у меня будет красивая одежда? Чтобы я везде ходила? Знать всех
они знают?

Так оно и было; и его лицо исказила судорога, рот странно дернулся, мистер
Мейплсон начал кивать, как мандарин на каминной полке.

"Да, да ... все!"

Он снова склонился над ней, выражение его лица снова стало восхищенным, еще раз
преобразилось.

- Да, и ты можешь жениться. Ты понимаешь, не так ли? - сказал мистер Мейплсон,
его голос был энергичным, ясным. "Ты можешь выйти замуж за кого угодно. Ты понимаешь - за кого угодно?"

Затем внезапным жестом он протянул свои тонкие, похожие на трубы руки; и
Бэб, с налитым румянцем лицом, спряталась в них. На мгновение мистер Мэйплсон
похлопал по голове, спрятанной у него на плече.

- Значит, вы счастливы? - спросил он.

- О, мистер Мэпи! Мистер Мэпи! - прошептала она.




IV


Адвокаты должны были прибыть в восемь. Задолго до того, как наступил этот час,
постепенно возникло убеждение, что назревает нечто поразительное.
чтобы засветиться в умах жильцов миссис Тилни. Ужин сам по себе
был знаменательным.

Обычно под опытным присмотром миссис Тилни трапеза протекала с соблюдением
порядка и приличий. На самом деле, сегодня вечером все было не так, чем дольше это продолжалось,
тем больше это, казалось, приобретало поспешность, чтобы не сказать импульсивность,
альпийской лавины. Еда, тарелки, столовые приборы, Все были брошены
по рельефу скатерть как будто выписаны по некоторым
конвульсия природы.

"Простите!" сказала Мисс Hultz, резко останавливаясь посреди
трапеза. Она схватила Лену, официантку, крепко за запястье. "Вы
верни мне, что капусту!" режиссера Мисс Hultz, ее тон minatory. "В
идея, как ты, схватив вещи, прежде чем я закончу!"

Лена мужественно защищалась.

- Не нужно сваливать это на меня, мисс! В восемь звонят люди, хотят навестить миссис
Говорю вам, Тилни, и я должен освободить комнату!

"Ничего слишком!", возразила Мисс Hultz. "Миссис т. можно задать в
вся улица, если она против, только я не собираюсь отказываться от еды!
Передайте хлеб, мистер Бэкус!

Мистер Бэкус, джентльмен слева от мисс Хульц, был пухлым, одутловатым молодым человеком.
мужчина, который работал на Уолл-стрит, и, передавая хлеб, спросил:

"Что мадам дает, суаре"?"

Он назвал это "Клятвой", но мисс Хульц, казалось, поняла.
Пожав плечами, она одновременно подняла свои тонкие,
выразительные брови.

- Обыщи меня, - лениво пробормотала она.

Беседа, казалось, не были утеряны на других; ни у
они пропустили смутные свидетельства того, что нечто необычное происходит в
Дом миссис Тилни.

Мистер Джессап вдруг заговорил.

"Ты сказала, что кто-то придет?" резко спросил он. Затем добавил:
"Сегодня вечером?"

Тон у него был странный. Вид у него был не менее любопытный, и миссис Джессап
удивленно посмотрела на него.

"Что это?" - спросила она.

"Я спросил, Что происходит", - сказал мистер Джессап. Тогда, как казалось, никто не
в состоянии ему ответить, он окинул взглядом стол. "Где мистер Mapleson?"
- внезапно спросил он.

Казалось, никто не мог ему этого сказать.

- Гм! - как-то странно произнес мистер Джессап и, взяв нож и вилку,
он молча продолжил есть. На его лице, однако, все еще было странное выражение
.

Варик встал. Он тоже на протяжении всего ужина осознавал, что
спешка, та самая спешка, которая наполнила его смятением. Однако он
не придал этому особого значения. Уверенный, что что-то происходит, он был
в то же время мало заинтересован в том, как это отразится на сервировке стола миссис Тилни
. Ибо отсутствовало не только лицо мистера Мейплсона.
Бэб тоже пропала.

Растущее беспокойство, помимо его воли, начало беспокоить и раздражать
Варик. Он все еще с любопытством размышлял над тем, что произошло между ними
там, в столовой, перед ужином. Тогда, кроме того, что же это было такое, что
происходило? На нее это подействовало? Покончив с ужином наполовину, он сунул
отодвинул свой стул от стола.

- Здравствуйте, я вижу, вы на вечеринку! - понимающе воскликнул мистер Бэкус.

Варик кивнул.

"Да, только что вышел", - ответил он и, оглядев сидящих за столом, кивнул головой.
Застенчиво улыбаясь. "Всем счастливого Рождества!"

Мисс Хульц, например, ослепительно улыбнулась ему, обнажив все свои красивые зубы
.

- И вам того же, мистер Варик! Многие из них!

- Конечно! И счастливого Нового года, сынок!" - добавил мистер Бэкус.

Все остальные присоединились, даже сварливый старый мистер Ломакс, сломленный,
разочарованный юрист по страхованию жизни, который снимал заднюю часть миссис Тилни
гостиную.

- ... Рождество, молодой человек! - проворчал он и снова принялся за нарезку капусты.
В угрюмом молчании. Его жена наклонилась и дотронулась до него. Она была
высокий, блеклая женщина в черном шелковом и кружевном чепце, с хилой розовый
щеки, которые идут с крышками и черный шелк. "Как-нибудь вечером ты должен надеть"
и свой парадный костюм, - прошептала она. "Мы пойдем в театр!"

Когда Варик направился к двери, она проводила его взглядом. Она могла
вспомнить то время, когда мистер Ломакс тоже выглядел молодо; когда он был
казался стройным, жизнерадостным, энергичным. Варик увидел этот взгляд, и как его глаза
поймав ее руку, он улыбнулся ей в своей дружеской, мальчишеской манере. Миссис Ломакс
просияла.

Молодой человек поднялся этажом выше и направлялся дальше
вверх по второму лестничному пролету, когда мистер Мейплсон внезапно появился на
площадке лестницы. Спешка маленького человека была очевидна. Как только он увидел
Варика, он воскликнул:

"О, вот ты где! Я как раз искал тебя!"

Он спустился по лестнице, его маленькая фигурка была более настороженной, более
суетливой, более суетливой, чем когда-либо. В нем, однако, чувствовалось беспокойство.
это было безошибочно. На самом деле, вид у него был такой, словно он собрался с духом
чтобы встретиться с чем-то лицом к лицу.

"Ты уходишь?" спросил он быстрым тоном.

Варик сказал, что да. Мистер Мейплсон, услышав ответ, казалось, засуетился и
затрепетал еще больше. Затем, быстро протянув руку, он коснулся
Руки Варика.

"Ты не мог бы подождать?" он попросил. "Это услуга - большая услуга!"

Варик посмотрел на него с удивлением. Маленький человечек дрожал. На
мгновение приступ застенчивости, более чем обычно неловкой, показался ему болезненным.
Его сотрясали конвульсии. Его глаза бегали по сторонам. Да и не было его
речь менее бурным.

"Если бы вы могли подождать," он запинался, "я хочу тебе кое что сказать."

Затем его эмоции, какова бы ни была их причина, взяли верх над ним. "Я
умоляю тебя, не уходи пока!" - пропищал он; и посмотрел на Варика снизу вверх, его
глаза блестели, рот нервно подергивался.

Прошло мгновение, пока Варик с растущим изумлением смотрел на повернутое к нему
белое лицо. Затем он спокойно положил руку на плечо мистера
Мейплсона.

"Почему, что случилось, мистер Mapleson?" спросил он. "Ты не в любом
неприятности, не так ли?"

Г-н Mapleson на вопрос выглядел пустым.

"В беде? Я?"

"Да. Если я могу вам помочь..." - начал Варик, когда маленький человечек издал
неожиданное восклицание.

"Я не в беде! Кто сказал, что я в беде?" он закричал; и Варик уставился на него,
уставившись на него с новым изумлением. Если это было не ради него самого
то, что мистер Мейплсон умолял его остаться, тогда ради кого?
В этот момент Варика осенила внезапная мысль.

"Послушайте, - резко сказал он, - это ведь не Бэб, не так ли?"

Эффект был мгновенным. Мистер Мейплсон снова взглянул на Варика, его
лицо преобразилось; и снова, импульсивно, он коснулся руки
молодого человека.

"Она очень мила, не правда ли?" сказал он. "И она очень добрая и
милая; ты так не думаешь?"

В этом не было сомнений, но Варик по-прежнему не отвечал. Смутное
понимание начало закрадываться в его разум, и он вопросительно
посмотрел в обращенное к нему лицо маленького человека.

- Скажите мне, - сказал мистер Мейплсон, и, когда он услышал его, глаза Варика расширились.
- Скажите мне, - запинаясь, произнес он, - вы действительно считаете ее прелестной? Ты действительно считаешь
ее милой и обаятельной, не так ли?

Варик медленно кивнул.

"Ну да, - сказал он, - она очень обаятельна". И при этих словах мистер Мейплсон
издал нетерпеливое восклицание.

Его лицо просияло, и он снова протянул обе руки.

- О! - воскликнул он. - Тогда, если бы она была богата, если бы вы знали, что она к тому же
знатного происхождения, почему... почему... - Тут мистер Мейплсон неловко начал
фальтер: "Ну, тогда вы бы ... бы..." Тут он сделал паузу. Облизнув губы
маленький человечек внезапно задрожал: "Она могла бы выйти замуж... выйти замуж
за кого угодно, ты так не думаешь?" он взвизгнул. "Она могла бы выйти замуж за того, кого выбрала;
ты так думаешь, не так ли?

Но если и так, Варик этого не сказал. Прошло мгновение, а затем, как это
было с Бэб, краска залила его лицо, покрывая
его до бровей. Другими словами, он наконец-то увидел, что именно мистер
Mapleson означало, по его смутным, прерывистым ключевыми словами. Если баб были богаты, если
Баб были родовитыми, тогда бы варик жениться на ней? Вопрос был
так и не ответил. В этот момент за спиной Варика раздался звонок в дверь миссис Тилни
внезапно.




V


Женится ли он на Барбаре Уинн? Ту ночь с чередой неожиданных,
сбивающих с толку событий, которые быстро сменяли друг друга, одно следовало за другим
, Варик с тех пор мог помнить только так, как вспоминает разум
смутные, непостоянные образы сна. Но меньше всего на свете
был этот завуалированный вопрос, заданный ему мистером Мейплсоном. Однако он ответил
он все еще хотел ответить, даже самому себе, когда раздался звонок в дверь
прерванный.

Снаружи, в вестибюле, стояли два человека - женщина и мужчина. Их
голоса, пока они ждали, были слышны через стекло; и Варик,
услышав их, с любопытством прислушался. Что-то в их тоне было
знакомое, особенно в тоне женщины; и хотя шаги
Официантки Лены уже были слышны на лестнице,
он не стал ждать. Инстинктивно он распахнул дверь.

Все было так, как он и предполагал. Двое снаружи были ему знакомы, и некоторое время
мгновение он изумленно смотрел на нее. Леди - ибо, очевидно, несмотря на свою
любопытную внешность, она была именно такой - первой нарушила молчание.

"Боже мой!" - сказала она голосом, который гремел, как у гренадера. "Неужели это
не Баярд Варик!"

Ее сопровождающий казался не менее удивленным. Джентльмен, мужчина средних лет,
среднего роста, с бледными близорукими глазами, светлыми обвисшими усами,
и жидкими бесцветными волосами, что-то проворчал, а затем фыркнул.
Однако звуки горна леди сразу же заглушили это.

Ее удивление при обнаружении Варика было не просто испуганным, это было
шокированным, это было видно.

- Уж не хотите ли вы сказать, что живете здесь? требовательно спросила она. Позже, после того, как
сокрушительно ударила одной рукой по своей шляпке, она заметила
красноречиво: "Милорд!"

Варик невольно заставил себя улыбнуться. Мира, или что часть
мир, по крайней мере, который присваивает себе этот титул, когда-нибудь вспомнят
с почтением--а, что касается, впрочем, не смешиваясь с юмором-что может,
энергичный рисунок, Мисс Эльвира Бистон. Самой хозяйкой, в _doyenne_
тоже из богатой, влиятельной семьи, Мисс Эльвира поданы в
сделка личности не следует упускать из виду. Коротко говоря, это бы
сделал ее заметной, что ее в жизни. Но сейчас это не важно. В
лет ей было шестьдесят-то или около того; на рисунке она была короткой, не
чтобы отметить кряжистый. Кустистые брови, квадратное, с резкими чертами лицо, пытливые глаза
и выступающий ястребиный нос составляли другие детали ее внешности.

Как следует из приставки, мисс Эльвира никогда не была замужем. Возможно, на то были свои причины
. Однако из них та, которую выдвинула сама леди
, возможно, была наиболее правдоподобной. "В жизни, - было слышно, как она
заметила, - и так хватает проблем".

Однако то, что она была женщиной с умом, характером, а не одной
чисто женственное, вы бы легко догадались по платью мисс Эльвиры
. Ее шляпа, тюрбан, режим которого был не менее трех сезонов в
задолженность, просели jadedly в положении, когда ее рука в последний раз
ткнул его; в то время как ее платье, в равной степени рококо, была написана в стиле, с которым не
прачка изволил бы уродовать себя.

Ее спутник, джентльмен с близорукими глазами и светлыми усами,
был мужем ее племянницы, Декурси Ллойдом. Старый Питер Бистон был его
тестем. Со скучающим видом, вздернутым носом и видом человека, который
охотится за тонким запахом, мистер Ллойд направился в кабинет миссис Тилни.
коридор. Очевидно, его убранство вызвало у него отвращение, потому что
оглядевшись по сторонам, он просто заметил: "Боже милостивый! Что за
мерзкая дыра!", как вдруг кто-то отвлекся.

Мистер Мейплсон все еще был в коридоре. В ту минуту, когда раздался звонок в дверь
он начал; и тогда уже выглядел, а быстро поменять бы
видели, чтобы украсть над серым маленького человечка, бороздчатый особенности. В свою очередь
различные эмоции настороженности, интереса, затем возбуждения отразились
на его лице; и теперь, на мгновение тупо посмотрев на
Мисс Бистон, он издал сдавленный крик. В следующее мгновение, развернувшись
на каблуках, мистер Мейплсон со всех ног помчался вверх по лестнице. Он побежал,
его поспешность была очевидна, он порхал, как испуганный кролик. Затем, когда он
достиг верхней площадки лестницы, он обернулся и бросил взгляд назад. Это было в
Мисс Бистон он посмотрел, и варик увидел его лицо. Террор сотрясшая
маленький человек. Взгляд, однако, был потерян на Мисс Эльвиры. Оглядевшись
по сторонам на мгновение, она наставила на Варика пухлый, но повелительный
палец.

- Ну, молодой человек, - протрубила мисс Эльвира, - вы мне еще не сказали, что
вы здесь делаете?

Варик со странным выражением на лице повернулся к ней.

"Разве ты не знаешь?" тихо спросил он.

Мисс Бистон не знала. С момента варик был мальчик в коротких
брюки она знала его. Вдобавок к этому, он долгое время был другом,
а также близким другом ее племянника, калеки Дэвида Ллойда.

"Это напомнило мне, что" Мисс Эльвира резко спросила: "почему вы не были на
смотрите нас в последнее время?"

Варик дал плечами пожала. Однако пожатие плеч было скорее неодобрительным, чем грубым.
Было очевидно, что он почему-то чувствовал себя неловко. Мисс Бистон вопросительно посмотрела на него.
- Ну? - спросил я. - Что? - спросил я. - Что? - спросил я.

- Ну?

"Твой брат знает", - говорил Варик. "Возможно, тебе лучше спросить
у него", когда он понял, что мисс Эльвира не интересуется
то, что он ей говорил, и, если уж на то пошло, она его не слушала.

Ее квадратное, некрасивое лицо было выжидающе поднято, она стояла, глядя вверх по лестнице
, и когда Варик взглянул на нее, он увидел внезапную трансформацию.
Квадратная челюсть, казалось, стала менее квадратной; яркие, пытливые глаза
заметно смягчились, их блеск стал менее жестким, менее проницательным, в то время как мисс
Рот Эльвиры, обычно сложенный в хитрую, скрытую усмешку, казалось, на мгновение
мгновение, чтобы затрепетать. Ее грудь тоже слегка вздымалась, и, пораженный,
Варик обернулся посмотреть.

На верхней площадке лестницы стояла Барбара. Держась рукой за перила лестницы,
она на мгновение остановилась, уставившись на незнакомцев в холле внизу.
Затем на ее лице появилось легкое выражение удивления, и, устремив взгляд на
Мисс Эльвира, она медленно спустилась к ней.

Квадратная, приземистая фигура мисс Эльвиры как будто внезапно преобразилась.
Впервые в жизни редкостная, не поддающаяся описанию красота озарила ее некрасивые черты лица
- сияние, которое повергло бы в изумление мисс
Дружки Эльвиры, если бы они были там и видели это. Она ничего не сказала. Она
стояла, наклонившись вперед, ее рот шевелился, глаза горели из-под
косматых бровей.

Бэб направилась прямо к ней.

- Я Барбара... Барбара Уинн, - представилась она. - Вы пришли повидаться со мной, я полагаю?
Полагаю?

Варик, озадаченный, переводил взгляд с одного на другого в своем изумлении. Пока что он
ничего не понимал из происходящего. "Почему, что это?" он пробормотал
Мисс Эльвиры. Однако сейчас, что дама забыла, что варик даже
существовало. Взявшись за шляпку, ее жесткое старое лицо странно дернулось,
она внезапно выбросила вперед обе руки.

"Иди сюда, девочка", - хрипло сказала мисс Эльвира, ее голос дрогнул, когда она заговорила.
"Ты знаешь меня, не так ли? Я тетя твоего отца - и твоя тоже. Я
пришел, чтобы забрать тебя домой".

 * * * * *

Поздно вечером, после обеда у миссис Тилни, новости
то, что произошло, побежал из комнаты в комнату. Сказать, что пансионат
был ошеломлен, но едва ли это выражает. История читается как сказка.

Рассказывали, например, как двадцать лет назад
сын старика Бистона против воли отца женился на ничтожестве - на
девушка без богатства и положения. Отвергнутая, а затем лишенная наследства.
сын, а также женщина, на которой он женился, исчезли. Это было так, как будто
могила поглотила их. Что, впрочем, было дело, как
человек и его девушка, жена умерла. Ребенок, однако, уцелел
ними, и тот ребенок был Баб. Фотография ощущение на Миссис Тилни!

"Что ж, поговорим об удаче!" заметила мисс Хульц, которая была одной из
первых, кто услышал эту новость. "Теперь она может получить все, что захочет!"
В этот момент ей в голову пришла мысль, и она внезапно
восклицание. "Да ведь она может заполучить даже мистера Варика!" Казалось, не было никаких
причин сомневаться в этом.

Так случилось, что в доме миссис Тилни был один человек, который не разделял
Взгляд мисс Хульц. Это был Варик собственной персоной!

Одиннадцать часов пробило и баб, рядом с ней маленькая сумочка упакованы,
ее лицо было белым, были унесся в городе Большой Beestons'
лимузин. Миссис Тилни тоже ушла. Ее изможденное лицо вытянулось.
мрачная, она сидела в своей спальне, уставившись в холодный, прогоревший камин.
камин. Его пепел, казалось, каким-то образом олицетворял ее чувство опустошенности,
одиночество, ибо, как она выражается, баб не было, баб больше не было
ее. Как быстро все это было! Как неожиданно! Однако, с учетом этого
сила духа, воспитанная в долгом знакомстве с судьбой - или называйте это фортуной, если хотите
Миссис Тилни с сухими глазами приняла этот последний подарок;
со вздохом она встала и приготовилась ко сну.

Тем временем этажом выше Варик только что постучался к мистеру
Дверь Мейплсона. Его лицо было задумчивым. С него сошли все краски, пока
он не стал белым, пепельно-бледным, а его серые глаза не затуманились.

- Мейплсон, - хрипло произнес он, - ты понимаешь, что ты наделал?

Маленький человечек разинул рот. Он съежился, вздрогнув, как от удара.
Затем с лица мистера Мейплсона тоже быстро сошли последние остатки краски
.

- Я? - выдохнул он.

Варик мрачно кивнул.

- Да, ты, Мейплсон! Ведь это у вас были те письма, не так ли?
те, что были в сундуке мертвой женщины? И вы тоже, не так ли?
передали адвокатам другие бумаги - их корректуры? Его голос был хриплым, он
пристально посмотрел на маленького человечка. "Классную кашу, чувак, ты заварил!"

Прижав обе руки ко рту, мистер Мейплсон отпрянул, дрожа.

"Что вы имеете в виду?" он взвизгнул, и Варик пожал плечами
с отвращением.

"Только то, что я сказал!" - ответил он. "Ты не знаешь, не так ли, это был тот самый
человек, этот негодяй, который погубил моего отца? Вы не знаете, не так ли, что это он
был тем, кто отделал его на Уолл-стрит? И теперь вы отдали ее
ему!

Мистер Мейплсон в ужасе уставился на него.

- Разорен? Он? Твой отец? он запнулся. - Бистон?

На лбу Варика внезапно выступил пот.

- Разве ты не знаешь, что я люблю ее? он плакал. "Разве ты не знаешь, что я хочу ее? Ты
не думаешь, что они позволят мне взять ее сейчас, не так ли?"

Но маленький человечек не обратил на это внимания. Вдруг он подбросил его
руки.

"Что я наделал?" он застонал. "О, что я наделал?"




ВИ


Путнику знакомы с дороги и тропы Нью-Йорк
напомним, что в одном из самых широких, самых выберите Аптаун
переулки Открытие от Пятой авеню существует ряд особняк
двойной жилища введения величие и масштабы, и большинство
невероятные уродства, а также. Даже Мэйфейр в Лондоне не может выглядеть хуже;
если уж на то пошло, то и Унтер-ден-Линден или даже Питтсбург тоже. А
широкая лестница с выпуклыми каменными перилами ограждает уличный фасад
каждый; а над ними плоско возвышаются сами дома, их фасады
в основном примечательны своим видом самодовольства и солидной респектабельности - это
и широкая площадь окон из зеркального стекла. Раньше огромное разнообразие
декоративных элементов в стиле рококо тутти-фрутти в лучших работах камнереза украшало
эти фасады; но сегодня погода, а также вялотекущее беспокойство
пробуждение в умах жильцов избавило от большей части этого; так что
теперь дома выглядят просто заурядно, просто богато. Но как бы то ни было
май, именно в этот сочельник он достался самым большим, самым богатым,
и самое внушительное из этих жилищ, в которое привез Бэб лимузин "Бистон"
. Потому что Бэб вернулась домой.

Бэб чувствовала, что поездка, какой бы короткой она ни была, по освещенной, сверкающей аллее,
она навсегда запомнит ее с такой яркостью, которую не сможет испортить даже время.
Это была ее первая возможность привести мысли в порядок. Она Бистон?
Она, маленькая беспризорница из пансиона, наследница приличного состояния? Бэб почувствовала, что
ей стоит только сказать "Пуф!", чтобы лопнуть, взметнуть в воздух хрупкую,
недолговечную ткань этого пузыря!

Так много всего произошло! К тому же так много всего произошло одновременно!
Возбуждение прошло, она начала чувствовать себя вялой и
угнетенной. И все же, как она знала, ночное испытание едва началось.
Через несколько минут ей предстояло увидеть родного отца своего отца, эту мрачную
и властную фигуру, Питера Бистона. Что будет тогда?

В газетах того дня Бэб прочла, что старик был при смерти
. Но если это было правдой, то теперь произошла удивительная
перемена. Питер Бистон не был мертв, и он не умирал; вместо этого,
когда до него дошла весть о том, что ребенок его сына был найден, это
это возбудило его, как эликсир. "Приведи ее сюда!" он сказал. Когда они
выразил протест, опасаясь влияния на него, мужчина повернулся
тлеющий гнев. "Приведите ее, вы слышите!" он яростно грохотали. "Ты"
приведи ее, я говорю! Итак, Бэб, как он и приказал, привели.

Трудно передать, как сильно она этого боялась! Если бы только мистер Мэпи
мог пойти с ней! Чтобы быть уверенными, Мисс Бистон был добр, она
был мягким, но еще баб пожелал, она могла бы с ней в
предстоят тяжелые испытания, кому-то она знала. Любопытно, однако, г-н
Мэпи исчез. Ни она, ни кто-либо другой в течение нескольких часов не видели его
.

Она смутно задавалась вопросом, почему. Как она теперь вспомнила, на ее пути вниз
в тот вечер она встретилась с ним идет вверх; г-мапы бежал,
врассыпную тоже. Кроме того, она вспомнила, как странно его лицо было
выглядел ... взволнованным, довольно страшно, на самом деле. Более того, хотя она
пыталась поговорить с ним, он не внял ей. Он бросился вверх по лестнице
.

Но мистер Мэпи был не единственным, кто вел себя той ночью
с любопытством. Там был еще и Варик. У нее создалось впечатление, что для
то, что случилось, ее удача, Варик, казалось, даже сожалел.
Вот и все - сожалел! Почему?

Это было, когда он спустился вниз, одетый, готовый к выходу, и он
попрощался.

Они встретились на лестнице, и на мгновение она стояла с ним в
тусклый свет на лестничной площадке. Лицо его было серьезным, молчаливым, мрачным. Ей тоже показалось,
что у него было что-то, что он хотел бы сказать
ей. Но он этого не сделал. Он неловко протянул руку.

"Прощай, Бэб", - сказал он тогда.

"До свидания, мистер Варик", - неловко ответила она, не зная, что еще сказать.
и снова он улыбнулся сухой, тусклой улыбкой.

"Прощай, я тебя больше не увижу!"

Это было совсем не то, что она себе представляла - это расставание.

Баб, однако, было мало времени, мало возможностей, чтобы обдумать мысли
как эти. Она была не более чем начали задумываться о варика интересно
отношение, когда лимузин, заворачиваем за угол, подкатил к
Дверь Бистон.

"А, вот и мы!" - возвестил снисходительный голос мистера Ллойда; и
когда лакей распахнул дверцу лимузина, Бэб посмотрела мимо
него на дом позади. Темный, нигде не горел свет из окон, он
возвышался как утес, возвышающийся утес высоко над тротуаром. Она могла
мы ахнули от его масштабов.

Мисс Эльвира, которая всю дорогу сидела, откинувшись в уголке
автомобиля, резко поднялась.

"Давай!" сказала она, и в следующее мгновение, улица дверного проема с
в пределах, Баб стоял и смотрел о ней, затаив дыхание в
дом, который когда-то был дом ее отца.

Если снаружи это место казалось огромным, то внутри она чувствовала себя поглощенной им.
Гостиная, теперь превратившаяся в огромное темное хранилище, находилась с одной стороны, в то время как
с другой стороны была приемная, сама по своей необъятности похожая на пещеру.
За ней открывались и другие комнаты. Бэб мельком увидела библиотеку, затем
столовая, сервант и сервировочный столик, сверкающие серебром.
Но обо всем этом она успела лишь мельком взглянуть. Лакей открыл им дверь
В холле, кроме него, стоял дворецкий. К
нему мисс Эльвира резко повернулась.

- Ну что, Крэбб? - требовательно спросила она.

Мужчина, седой, розовощекий старик пристально смотревший
круглыми глазами на баб, у спешно себя в руки.

- Доктор все еще наверху, то есть ассистент, мадам.
Хозяин, по его словам, окреп.

Мисс Эльвира не стала медлить. Сделав знак Бэб, энергичная дама ушла.
она торопливо поднялась по лестнице, остальные последовали за ней. Не более чем через
полминуты Бэб обнаружила, что стоит у кровати своего дедушки
.

То, что произошло после этого, было стремительным, невыразимо сбивающим с толку. Комната
, в которой лежал старый Питер Бистон, была огромной, как и все остальное в этом
доме. Это было впечатляющее помещение, похожее на склеп, и обставлено мрачно
в такой же массивной манере. И, как и его окружение, комната и ее
мебель - большой туалетный столик, огромный письменный стол, массивный
балдахин, на котором он сидел, - сам мужчина был огромным, массивной мужской фигурой
чей жестокой, задумчивое лицо сердито посмотрел про него не страшнее
туча.

Баба смотрела на него в восхищении. Он лежал, раскинув, его конечности скрещены как
под простынями - крестоносец; и хотя возраст и болезнь
опустошили его, впечатление, которое он производил, все еще было гигантской силой, гигантской
свирепостью. Его лицо, обрамленное подушками, взглянуло на нее
быстрым, вопрошающим взглядом; и затем, когда он, казалось, понял, Бэб
почувствовала, как его взгляд сверлит ее насквозь с пронзительной интенсивностью. Его
губы шевельнулись, рот на мгновение дернулся, и он, казалось, собирался заговорить.
Но когда он заговорил, то обращался не к Бэб.

Ллойд, а также мисс Эльвира вошли в комнату вместе с Бэб, и
Бистон немедленно понял это. Одна скрюченная, узловатая рука поднялась
сама собой из-под покрывала, и, отведя глаза от Бэб, он заговорил.
Речь прозвучала яростно грохочущей.

"Убирайся!" - сказал он.

До сих пор воздух Ллойда было на редкость любопытное, и теперь Баб видел его
начать.

"Ты имеешь в виду меня, сэр?" спросил он неловко. Его поведение, подумала Бэб, было
неловким, странно неуверенным для того, кто прежде был таким самоуверенным, таким
снисходительным; и она удивленно посмотрела на него.

Снова заговорил Бистон. Поднятая им рука отбросила покрывало.
Внезапный удар, и комната загрохотала от эха его голоса.

"Убирайся, я сказал!" - повторил он, и Ллойд, после того, как быстрый взгляд на баб,
взгляд обиды, которых она не промах, резко отдернул.

Затем старый Бистон поднял руку, поманив указательным пальцем.

- Вира, - сказал он. - Вира! И когда его сестра склонилась над ним, старый Бистон
хрипло зарычал, его голос, хотя и грубый, все еще дружелюбный: "Вира, ты тоже иди
, старушка!"

И Бэб оказалась наедине с этой мрачной, темной фигурой, лежащей рядом.
там лежал ее дедушка.

"Подойди ближе!" - пророкотал Бистон. "Я хочу посмотреть на тебя!"

Последовала пауза. С сильно бьющимся сердцем Бэб подошла ближе к кровати
и пока она стояла там, глядя на смуглое, свирепое лицо,
мрачно смотревшее на нее, жалость на мгновение наполнила ее сердце.
Это был отец ее отца, сказала она себе; и встревоженная, она начала
теперь понимать, что если этот властный, непобедимый человек разрушил счастье других людей в своей жизни, то он разрушил и свое собственное.
счастье в своей жизни.

Узловатая рука, лежавшая на покрывале, внезапно вытянулась.

- Говорят, ты дочь моего сына, - сказал Питер Бистон. - Ну, так это ты?

Его голос нес в себе внимание, запугивания, свирепый в недоумении,
но сейчас она не чувствовала страха перед ним. Руки, которые держали ее, она чувствовала
слишком колчан.

"Да," сказала она.

Снова пауза. Он влажный его губы, его язык работает на них сухо,
с нетерпением; а потом вдруг его глаза оставили ее и пошли дрейфующих
в сторону потолка. Когда он снова заговорил, его голос надломился.

- Расскажи мне о нем, о моем сыне! - попросил Бистон.

Бэб нерешительно посмотрела на него. Именно этого она и боялась.

"Что мне тебе сказать?" - спросила она.

Глаза Бистона по-прежнему были устремлены в потолок.

"Мертв, не так ли?" он требовательно спросил.

Да, он был мертв, и человек, лежавший там долго, должно быть, знал это; и ее
беспокойство росло, Бэб молча смотрела на него. Но мрачные глаза не подали никакого
знака.

"Ты не похожа на него!" - внезапно сказал ее дедушка, так резко
что она вздрогнула. "Ты, должно быть, похожа на ту женщину, а?"

Бэб пристально посмотрела на него.

"Ты имеешь в виду мою мать, не так ли?" - спросила она. Она была готова
к этому, и в ее голосе звучала спокойная решительность, которую она хотела, чтобы
он ясно понял. "Ты не должен так говорить", - четко произнесла она.
"Моя мать не сделала тебе ничего плохого!"

Она увидела, как его глаза перескочили с потолка на нее и обратно. Затем
улыбка, мрачное подобие веселья, озарила его мрачное лицо. За ней последовало рычание
.

"Так ты своевольный, да?" пророкотал он. "Я вижу, ты весь из себя Бистон!"
Затем у него вырвалось ворчание, похожее на усмешку. - Я был бы осторожен, молодая женщина! Я
тоже из Бистона, и я видел, что происходит с нами, своевольными людьми! Твой
собственный отец из-за этого погубил себя. И это еще не все.
И из-за этого моя дочь замужем за дураком! О, я видел
этого достаточно! - пророкотал он.

Бэб была поражена. Она знала, подумала она, какого дурака он имел в виду, но к этому
она лишь на мгновение обратила на это внимание. С трудом поднявшись, его лицо потемнело, его перекосило,
без сомнения, от мыслей, бушевавших в его голове, Бистон повернулся и
грубо встряхнул подушки, которые поддерживали его. И это был
человек, которого они считали умирающим! Ворча, хрипло рыча, он лежал.
затем рычание стихло, как отдаляющийся гром.
в глубине далеких холмов.

Она все еще смотрела на него, поглощенная, пораженная, когда увидела перемену
на искаженном лице мужчины. Как будто ярость, вспыхнувшая в тот момент,
должно быть, зажгла в темных уголках его сознания что-то
забытая камера; потому что внезапно тлеющий гнев в его глазах угас
и он сидел, уставившись в стену.

"Ну, так ты мне не скажешь?" тяжело спросил он. "Я хочу знать о моей
сын".

Но баб ничего не знала, чтобы рассказать. Поэтому испытания, с которыми она сталкивалась
в ту ночь наполнила ее таким образом со страхом. Мало она знала или
ее родителей было то, что они сказали ей Миссис Тилни. Смутно.
у них сложилось впечатление, что мать приехала откуда-то с севера штата.
откуда, они не знали. Но какой бы скудной ни была эта информация
и туманной, то, что они узнали об отце, было еще меньше. О его
истории они ничего не собрали, даже не впечатление. Как для
сама она ничего не помнила о нем. Не знаю, когда он
умер или как. По правде говоря, она даже не могла сказать, где находится могила ее отца.
Бистон лежал, уткнувшись в подушки, и смотрел в
потолок. Затем внезапно он пошевелился.

"Ты не можешь мне ничего рассказать? Ответь мне!" - сказал он, его голос
нарушение густо. "Он был моим сыном; я прогнал его от меня! Тебе не
понял? Я хочу знать! Я должна; он был моим мальчиком!

Бэб попыталась высвободить свою руку из его.

"Ты делаешь мне больно", - сказала она, и при этих словах он резко пришел в себя
.

"А?" - сказал он, словно очнувшись.

Тогда он отпустил ее руку и, закрыв глаза, откинулся на
подушки, его грудь вздымалась от буйства эмоций, которые
мучили его. Но теперь, когда борьба прошел лицо мужчины
заново меняется с одним из тех удивительных превращений, которые так
часто отмечается его характер. Он неуверенно улыбнулся. Пламень угас от
его лицо. И пока Бэб, снова испытывая жалость, сидела, глядя на него сверху вниз, Бистон
рука снова протянулась и мягко накрыла ее руку. Притягивая ее к себе.,
он прижался щекой к ее щеке.

- Не бойся, - прошептал Питер Бистон. - Не бойся! Ты
Девочка моего мальчика - его! Тебе никогда не нужно меня бояться!"

Десять минут спустя, когда Мисс Эльвира и медсестра заглянула в комнату,
они нашли Баб сидел на кровати и разговаривал с Бистон, как будто она
всегда его знал. Улыбка заиграла в уголках мрачного рта мужчины
. Он держал ее руку в своей.




VII


Как и предвидел мистер Мейплсон, кипевший от предвкушения, город на следующее утро проснулся в добром, старомодном белом Рождестве.
На следующее утро в городе наступило Рождество. В
в полночь начал падать снег, и с каждым часом буря усиливалась.
к рассвету улицы были покрыты им по уши.

В ее комнате было темно, шторы на окнах плотно задернуты,
так что Бэб, измученная напряжением предыдущей ночи, долго спала.
ее обычный час пробуждения миновал. Но вскоре до нее донесся перезвон колокольчиков
звон шеста на колокольне ближайшей церкви, и
вздрогнув, она села прямо. Ошеломленная, с затуманенными глазами, ее восприятие все еще оставалось затуманенным.
Она огляделась вокруг в мгновенном изумлении. Пробуждение Бруннехильды
она не могла быть в большей растерянности. Затем с трепетом вспомнила.

Снаружи все еще звонили колокола; снег стелился, шепча по
оконным стеклам; а в конце улицы, журча, как море, раздавался
приглушенный гул Проспекта. В доме, однако, все было тихо.
и, учащенно дыша, Бэб смотрела по сторонам широко открытыми глазами.

Обстановка, контрастирующая с ее собственной маленькой комнатой в доме миссис
Тилни, было вполне достаточно, чтобы заставить ее вытаращить глаза. В пансионате
ситец дешевого, но симпатичного покроя был наиболее заметной тканью.
Из него были сшиты занавески, как и балдахин на маленькой кровати Бэб.
это и драпировка на ее туалетном столике. Но здесь оконные драпировки были обиты толстой парчой
и напоминали доски; крышка бюро была льняной
с ирландским кружевом по краю; а кровать была огромной из красного дерева, ее
четыре столба венчал балдахин, покрытый дорогим расшитым шелком.

Остальные предметы обстановки были такими же богатыми. Ее глаза, блуждая по комнате,
с удивлением и признательностью переводили взгляд с одного конца комнаты на другой.
Туалетный столик был заполнен слоновой костью и тяжелым, тонко отчеканенным серебром.
рядом с ним стоял большой наклонный трюмо, а на каминной полке были украшения из
фарфора и чеканного хрусталя; в то время как по обе стороны от
под балдахином, на мягком ворсе ковра, был расстелен белый меховой коврик,
шкура огромного белого медведя. Чем больше взгляд Бэб блуждал по сторонам, тем
больше она восхищалась множеством дорогостоящих свидетельств богатства, роскоши
, которые окружали ее.

И подумать только, что эта комната, когда-то ее отца, был со всеми его
богатство, богатства он передал, теперь ее! Приподнявшись среди подушек,
ее миниатюрная фигурка затерялась посреди огромного кресла с балдахином, Бэб
сидела, погруженная в глубокие размышления. Это была странность всего происходящего.
На данный момент это угнетало ее настроение. В большой, полутемной комнате, тоже, так
огромный и торжественный, направил тень одиночество вползло в ее сердце;
и только потом, на каминной полке над камином, как тикают часы,
деловито там тихо пробили час. Это был последний штрих! Каждый
инсульт она учитывается отдельно. Их было девять! Фиксатор
ее дыхание, сдавленный глоток, она вспомнила, что миссис Тилни они
будет сидеть до завтрака!

Завтрак - рождественский завтрак - и Бэб не было бы с ними! Сначала
будут грейпфруты, каждый из которых похож на яблоко Гесперид,
золотой шар сочности, края которого обточены ловкой рукой. Затем
следовали бифштекс, печеный картофель, кофе с настоящими сливками и,
в завершение, большое блюдо с вафлями сочного золотисто-
желтого цвета, от которых шел пар. Где можно найти еду лучше, чем эта?
Где тоже будет искать более дружественным и простым радушием,
больше бодрости и удовольствия, чем в простой, домашней партии
собралось около доски Тилни Миссис?

С затуманенными глазами, с комком в горле, Бэб сидела, вглядываясь в
эту картину в своем воображении. В честь такого события сама миссис Тилни
должна была сидеть во главе стола. На противоположном конце был бы
Мистер Мейплсон, его глаза вспыхивали от возбуждения и веселья, его застенчивый,
ледяной смешок раздавался на каждом шагу. Рождество было замечательным.
День с маленьким человечком! Накануне вечером он не спал допоздна.
подстригал елку в гостиной. Елка была для всех. Никто не
даже самые новые границы, были бы забыты.

"Поймите, - говорил мистер Мейплсон, - у всех нас не может быть дома - возможно, не у нас самих.
но мы все можем праздновать Рождество, не так ли?"

Даже Мэри Мэнгин, кухонному бегемоту, было бы предложено войти. Ее руки
подбоченившись, огромный памятник хихикающего смущения, она будет
сопровождать к дереву самого мистера Мейплсона. Затем с большим трудом
маленький человечек суетливо метался среди множества упаковок, выискивая
нужную. "Ha! вот оно!" - восклицал он наконец.
"Мисс Мария Манджин, поздравления с Рождеством от Криса Крингла!" После чего
Мэри манж, с сейсмической конвульсии трясет ее от фронтона к
купол, будет ковылять до ближайшего дивана и опасности, что кусок,
рухнуть на него, восклицая в то время как в имени Мистер Mapleson это: "й'
феи будет добра к вам! Пусть феи будут добры к вам!" Потом, когда все
остальные уже представлена, и он убедился, что никто не был
упускается из виду, маленький человек сел бы в угол и, глаза
блестят, руки дрожат жадно, открывать посылки которые проводятся
подарки для себя.

Какое тогда было время! Какое щебетание! Какое хихиканье! Какой смех и
веселье! "Как раз то, чего я хотел!" "Да что вы, то самое!" "Кто сказал
вам, что мне это нужно?" "Почему, миссис Джессап!" - воскликнул он однажды. "Как ты вообще мог мечтать..."
Предложение так и не было закончено. "Вот, дай мне это;
это для Бэб! - возмущенно воскликнула миссис Джессап и выхватила у
маленького человечка розовую шелковую коробочку для заколок, которую он с восторгом
принял. Один подарок, однако, мистер Мейплсон всегда приберегал напоследок
аккуратно откладывая его в сторону, пока не были открыты все остальные.
Затем его глаза засияли мягким блеском, а ловкие, тонкие
умелыми пальцами он торопливо, но осторожно развязывал его.
ленты и обертки. Но сначала, прежде чем перейти к подарку,
он найдет маленькую открытку с ярко-зеленой и красной каймой
Рождественский остролист:

 Для МИСТЕРА МЭПИ,
 С любовью и веселым Рождеством,
 От БАБ!

"Хм!" - говорил мистер Мейплсон и яростно сморкался.
"Хм!"

Затем... Картинка померкла, внезапно расплывшись, и раздался сдавленный всхлип
Бэб повернулась и быстро зарылась головой в подушки большой кровати
с балдахином. Мистер Мэпи этим утром отказался от своего подарка. Он лежал
забыта в ящике комода у миссис Тилни.

Бедный мистер Мейплсон! Некоторое время она лежала, думая о маленьком человеке и
о всей его нежности к ней; и вскоре от этой мысли ее охватило
чувство комфорта. Мистер Мэпи понял бы. Он всегда
понимал. Он бы знал, что на самом деле она его не забыла. Это было только потому, что
все произошло так внезапно, так удивительно. Ее настроение поднялось, она
снова села среди подушек и, с растущим возбуждением, нежно
подбадривая ее, еще раз оглядела большую, полутемную комнату.

Она все еще сидела там, в голове у нее роились сотни мыслей,
когда раздался стук в дверь, и в комнату тихонько вошла горничная. Служанка,
высокая, угловатая англичанка с каменным, невозмутимым лицом, подошла к
окнам и начала отдергивать портьеры.

- Прошу прощения, уже девять часов, миледи, и идет снег. Миссис Ллойд
спрашивает, скоро ли вы ее увидите.

- Миссис Ллойд?

- Да, мисс. Они с мистером Ллойдом едут на машине на Лонг-Айленд на
ленч.

Тут Бэб вспомнила. Миссис Ллойд была тетей, которую она еще не видела. Как
любезно с ее стороны так быстро подумать о своей новой племяннице. Конечно, Бэб спустится вниз.
повидаться с ней, и немедленно.

"И если вас не затруднит, Мисс," горничная объявила, "ящик с цветами
оставили для тебя в это утро. Будет у тебя теперь?"

"Цветы?"

Даже под холодным, бесстрастным взглядом англичанки она не смогла
сдержать восклицания. Кто мог прислать ей цветы на Рождество
цветы? Мгновение спустя горничная протянула ей длинную картонную коробку,
затем она удалилась. С округлившимися глазами Бэб сняла крышку коробки.

"О, вы, дорогие!" - прошептала она.

Внутри лежала огромная связка срезанных цветов. Там были розы, бледные
Глоир де Дижон; там были ландыши, резеда и
гиацинты - вот эти и кружевные побеги девичьего папоротника. Никогда прежде
она не видела такой коробки, тем более ей ее не присылали; и, достав
букет ароматных, изысканно окрашенных роз, она прижала их
к лицу, наслаждаясь их красотой.

"Ах, вы, дорогие!"

Затем ее внимание привлекла открытка, лежащая в коробке.:

 Бэб с поздравлениями с Рождеством.
 и большой любовью от ее нового кузена.,

 ДЭВИД ЛЛОЙД

Ее сердце учащенно забилось, и она почувствовала, как легкий румянец залил
ее щеки, когда она прочитала надпись, сделанную изящным, хорошо воспитанным
почерком. Она знала о Дэвиде Ллойде. Это был мальчик-калека - вернее, мужчина
, - о котором она спрашивала Варика; и когда она заново прочитала его доброе,
приятное приветствие, ее сердце инстинктивно потеплело к ее новообретенному
родственнику.

Как хорошо все это казалось! Как это было чудесно! Даже в ее самых смелых
воображение: ей приснилось это должна была быть такой! Подумать, она не
только нашел ее родственник, но что они должны доказать так добры! Она
теперь ей все равно, кто увидит, как заблестели ее глаза. Она могла бы петь
вслух о своем счастье.

- Ваша ванна наполнена, мисс, - объявила Моусон, невозмутимая англичанка.
Бэб поднялась, передавая ей цветы. Пока она
одевалась, стало очевидно, что если Бэб и весь мир в целом были
поражены внезапной переменой в ее судьбе, то мисс Эльвира - нет.
Явно, что в состоянии леди должна иметь не только известен дней, что было
следовало ожидать, у нее тоже был к нему готов. Множество маленьких предметов роскоши, которые она
приготовила, чтобы Бэб было удобно; и когда Моусон вынес их,
Бэб почувствовала, как одно за другим ее сердце забилось быстрее, потом еще быстрее.
Если бы только мистер Мэпи мог быть там! Если бы только он и она могли
взяться за руки, чтобы потанцевать, порадоваться! Невозмутимый Моусон
с костлявым лицом был почти такой же хорошей компанией, как грифон! Однако, не
даже каменность Моусон не смогла полностью подавить все ее чувство
растущей радости от удивления. Она была слишком молода, слишком неиспорченна и незатронутая, чтобы
утратить этот цвет, и когда она торопливо заканчивала накладывать макияж, ее лицо
сияло.

Ее первым долгом, когда она поспешила вниз по лестнице, было постучать по ней
дверь дедушки. Открыла опытная медсестра, и когда она увидела, кто
постучал, она приятно просияла. Пациент, как оказалось, был намного
бодрее. Он уже спрашивал о Бэб. Она должна была увидеть его в полдень;
и, поблагодарив молодую женщину, Баб поспешил дальше. Она не должна держать
Ллойд!

Столовая, как и другие комнаты в этом огромном доме, была сама по себе
огромной - огромная, тускло освещенная квартира, где убранство, все
самые богатые сорта были наследием той угрюмой, удивительной эпохи дурного вкуса
поздневикторианского периода. Расколотый на четвертинки дуб и тисненая бронза
обои соперничали друг с другом в мрачности; в то время как буфет,
стол и стулья в стиле начала восьмидесятых были
соответствующая атмосфера нудности, солидного богатства и меланхолии. Это
эффект тоже был усугубляется фотографии на стене, все ценное
и каждый, конечно, а все-таки жизнь-обычная рыба, неизбежное
блюдо виноград и апельсины, вечный опрокинул корзину
цветы. Группа овец от Verboeckhoven, обычно шерстистых, завершала показ
.

Когда Бэб, ее сердечко, вытатуированное в предвкушении, проходило мимо
выйдя в холл, она увидела, что ее тетя и дядя вышли из-за стола и
стоят на коврике перед камином, склонив головы друг к другу, и
о чем-то серьезно разговаривают. Сюртук, брюки в полоску и Пикадилли
гетры загар одетый господин Ллойд; но стоило только заглянуть
один раз на бледное, близорукий, пресыщенный барин угадать, что в настоящее время
он уйдет на пенсию, чтобы изменить его-мужчину помогая ему, в одежде больше
подходит для автомобилей--гостиная костюм твид, скажем, или шляп. Бэб,
застенчиво улыбаясь, как раз входила в столовую, когда Ллойд посмотрел на нее
вверх. Мгновенно она увидела его запустить. Она была уверена, тоже, она слышала, как он
шепот быстро предостережение: "Берегись!" Затем, отвернувшись, Ллойд опустился.
лениво покручивая свои светлые, вялые усы.

То, что они говорили о ней, было очевидно. То, что они сказали
, не предназначалось для ее слуха, также было очевидно. На мгновение она
запнулась. Она почувствовала, что цвет ее лица смущенно выдает ее.

"О, вот и ты!" - Ллойд воскликнул своим непоследовательным, певучим
голосом. "Мы ждали тебя, ты знаешь!"

Его голос был достаточно приятным, хотя в то же время он улыбался.
Подсознательно, если не сразу, Баб начал Божественную подсказку
антагонизма в человеке. Видимо, по какой-то причине он не такой, как
но принял ее как Мисс Эльвира, как его сын, тоже принял
ее-то есть, если с цветами что-то значила. Однако,
поздоровавшись с ним, она застенчиво повернулась к своей тете. Ожидая, миссис
Ллойд откровенно изучала ее.

"Так это наша новая родственница, не так ли?" - заметила она. После этого она
коротко протянула руку. Поцеловать племянницу она не предложила.

Бэб почувствовала легкое замешательство. Ее тетя была высокой женщиной с прекрасным телосложением,
Боадицеей, с глазами светло-голубого цвета, маленьким ртом с
странно поджатые губы. Однако больше всего Бэб привлек ее голос.
В нем было то, что внимание репрессий, учился лености почти наглым,
что женщины ее класса и рода часто культивируют. Лениво терпимо было
а не интересно, Баб думал.

В то утро было много вещей, о которых ей хотелось спросить
о своем отце, например, о его детстве, каким он был, кем
были его друзья. Все это и многое другое! Оказалось, однако, что
эта тема не представляла особого интереса для Ллойдов, для Ллойда меньше всего
из всех. Несколько мимолетных упоминаний, конечно, были сделаны о смерти Бэб
отец; но в каждом случае им так же не хватало интереса,
интимности, как если бы они были произнесены незнакомцем. Она чувствовала, что в ее собственных делах
в настоящее время их любопытство было гораздо сильнее.

Ллойд, протянув руку, коснулась почти на кнопку.

"Завтрак, Ламли," он направлен, с указанием Баб на лакея, который
вошел. Затем, когда она села, Ллойд вернулся на свое место.
на коврике у камина. В то время как Миссис Ллойд в ее тянут, утомленный голос
сама обращалась к бабе, ее муж старательно осмотрел палец
ногти.

С любопытством он казался нервным, раздражительным, слишком; но что он внимательно прислушаться
во время разговора Бэб почему-то чувствовала себя уверенно. Это не добавляло ей легкости.
В чем дело? Почему у них такой странный вид? Миссис Ллойд, ее
образом на поверхности вежливо простоя, но ее любопытство все-таки видно,
был допрос Баб о своей жизни на Миссис Тилни, как она ушла
нет, почему она осталась, когда вдруг Ллойд увеличения
интерес взял верх над ним.

- Послушай, - внезапно обратился он к Бэб, - ты знаешь Варика, не так ли?
ты... тот парень, что был там прошлой ночью?

Знаешь Варика? Чашка с чаем, которую она поднесла к губам, повисла, и
мгновение она смотрела поверх него на Ллойда, внутренне пораженная его тоном.


- Ну да, - ответила она.

Он бросил взгляд на миссис Ллойд.

- Варик тоже жил там долгое время, не так ли? он требовательно спросил.

- С прошлой весны, - тихо ответила Бэб.

- И вы тоже довольно хорошо его знаете, не так ли? - настаивал Ллойд.

Бэб поставила чашку. Голос ее дяди был не только ворчливым;
в нем, по какой-то причине, слышались нотки насмешливого обвинения. Варик, чтобы
конечно, был знаком с Lloyds, но запрашивает у дяди было
за ними, она увидела, не просто социальный интерес. Ни был, что
все! Пока мужчина был курсирующими по ней с его вопросы ее тетя, она была
в сознании, изучал ее с скрупулезный внимание. Фрина раньше
Ареопаг не мог бы почувствовать большего вызова; и ее удивление
росло, ее дискомфорт не отставал от него, она парировала его
перекрестный допрос дяди, когда внезапно произошел перерыв.

"Доброе утро!" - раздался веселый голос. "Всем счастливого Рождества!"

Бэб, оглядевшись, вздохнула с облегчением.

Улыбающийся мальчишеский парень, который стоял там, обрамленный на мгновение
дверному проему, Бэб, в ближайшие месяцы суждено было узнать больше,
чем любому мужчине, которого она когда-либо встречала. Ее интерес к нему был мгновенным. По возрасту
ему было около двадцати восьми, он был худощавого телосложения, с упругими,
рыжевато-каштановыми волосами, оживленным лицом и проницательными, добрыми серыми глазами,
глубоко посаженными и выразительными. Видно было, что он был мягким, но в этой мягкости
не было ничего слабого, ничего женоподобного. В Дэвиде Ллойде -
внуке Питера Бистона - снова проявились сила, характер, которые превзошли собственных детей Бистона
. Когда она посмотрела на него быстрым взглядом,,
внезапный укол жалости пронзил Бэб до глубины души. Его поддерживали костыли. Он
был безнадежным калекой.

Он быстро двинулся вперед, умело ориентируясь по
ненадежному деревянному полу, и его лицо озарилось удовольствием.
"Это Бэб, не так ли?" он улыбнулся; и, опершись на
костыли, приветственно протянул руку. Она увидела, что ей не нужно бояться его сердечности.
и, робко откликнувшись, она протянула ему руку.
Пожатие его прохладных, сильных пальцев было на редкость дружелюбным, успокаивающим,
и хотя предательский румянец снова бросился ей в лицо,
на этот раз это означало только удовольствие.

"Подумать только!" - рассмеялся он. "Неделю назад мне даже не снилось, что у меня есть
двоюродный брат!" Затем он бросил на нее лукавый, капризный взгляд: "Тем более такой
симпатичный!"

Бэб почувствовала, как ее настроение стремительно улучшается. Он выдвинул стул и,
на мгновение опасно покачнувшись на костылях, приготовился сесть
. У Бэб перехватило дыхание.

"Позвольте мне помочь!" - воскликнула она и привстала со стула; но
калека покачал головой.

"Не беспокойтесь, - он слегка усмехнулся, - я всегда как-нибудь справляюсь. Ну вот,
теперь! - добавил он, опускаясь на стул. Можно было бы
из этого следовало, что недуг, искалечивший его на всю жизнь, был
всего лишь дневной нетрудоспособностью. "Теперь не обращай на меня внимания, - приказал он, - просто ты"
доедай свой завтрак!"

Его приятное, грациозное добродушие распространяло вокруг него атмосферу
жизнерадостности, которая, казалось, осветляла даже атмосферу столовой
мрачного полумрака; и, вдохновленные этим, его отец и мать тоже проснулись,
присоединяюсь к разговору. Однако это длилось недолго. Снова в мрачной
рассеянности его отец начал разглядывать ногти на своих пальцах; снова его
мать возобновила тайное разглядывание племянницы.

"Привет!" Дэвид внезапно воскликнул. "В чем дело?"

Бэб увидела, как отец быстро взглянул на миссис Ллойд, и когда он это сделал, она
была уверена, что ее тетя сделала ему быстрый, едва уловимый знак. Это было так, как будто она
внушала тишину. Но если так, Ллойд не обратил на это внимания.

- Неприятности? - эхом повторил он. - Что заставляет тебя так думать? Затем со странным
послушайте, он внезапно добавил: "Что вы думаете ... Прошлой ночью мы видели Варика!"

"Баярд!" - воскликнул Дэвид. Его интерес был очевиден.

"Ну да", - ответил его отец. "Он живет там, в том пансионе"
.

В том, что он сказал, был тонкий акцент, который не ускользнул от Бэб,
и снова ее удивление усилилось. Что их интересовало в Варике? Почему,
Кроме того, они обратились к ней, чтобы удовлетворить свое странное любопытство? Был
Наличие варика на Миссис Тилни больше, чем простое совпадение? Если это
были, почему они были обеспокоены? Она все еще была в раздумье, с недоумением
теперь, когда краешком глаза она снова увидела свою тетю сделать
Ллойд охраняемая сигнала. Но Ллойд лишь нахмурился.

Затем Дэвид заговорил удивленным тоном.

- Ты говоришь, он живет там, где была Бэб? Почему, что, черт возьми, он там делает
?

"Именно это я и хотел бы знать!" - немедленно ответил его отец, и
и снова Бэб уловила в его тоне скрытую многозначительность. Дэвид,
однако, казалось, не расслышал этого.

- Вы же не имеете в виду, что у Баярда нет ни гроша? он спросил нерешительно. "Этого не может быть
возможно, его отец потерял все!"

Похоже, так оно и было; но даже в этом случае это было не то, что Ллойд-старший
пытался донести. Бэб в третий раз увидела, как он взглянул на миссис Ллойд,
и, в свою очередь, ее тетя снова подала ему знак. Теперь, однако, она указала на Дэвида,
а не на Бэб; и удивление Бэб возросло. Что такого было в Варике?
Они не хотели, чтобы их сын знал? Как и прежде, Ллойд проигнорировал
сигнал, на этот раз обращенный к Бэб.

- Ну же, - резко сказал он, его тон был почти резким, - как получилось, что Варик
поехал в тот пансионат? Кто его туда отвез? Я бы хотела услышать. Ты
знаешь, не так ли?

Бэб положила салфетку на стол и приготовилась встать. Свой завтрак
она еще не закончила, но из-за растущего отвращения к дяде почувствовала, что
должна уйти. Теперь его тон нельзя было понять превратно. Он был
чуть насмешливый, и еще какой мотив у него было за его настойчивость
Баб не могли понять. Неудобно, слишком раздраженная, она обсуждает
как она могла не отвечать ему, когда второй раз за это утро
шанс пришел к ней на помощь.

"Давай!" Ллойд был подсказывая, когда она увидела, что ее тетя перемешать дискомфортно.

- Баркли! - резко окликнула миссис Ллойд. Когда ее муж, не обращая на нее внимания,
снова подтолкнул Бэб, она снова заговорила, теперь уже резким голосом. "Барклай!" - воскликнула она.
и даже Ллойд, продолжавший сбиваться, не мог ошибиться в ее предупреждении.

"Что? Ну, в чем дело?" он вернулся.

Почти незаметным кивком миссис Ллойд указала на холл снаружи.
Оттуда в своей обычной энергичной манере спустилась мисс Эльвира
лестница. Одетая в кружева и объемную парчу середины викторианской эпохи,
дойенна_ семьи Бистон плыла к ним, разрастаясь, как
полностью оснащенный корабль. И к тому же это был военный корабль, заметил один из них, его
палубы были готовы к бою! С ее мутные глаза, ее по-черепашьи челюсти набора
твердо, далее она попала, и конечно, она была прямо к ней
муж племянницы.

"Доброе утро, Баб! Доброе утро, Дэвид! - сказала мисс Эльвира, не глядя
однако на них, а прямо на Ллойда-старшего. "Вы двое, идите навестите своего
дедушку; он спрашивает о вас. Поторопись, сейчас же! Затем двое в своих
поколебавшись, она махнула им, чтобы они поторапливались. - А теперь убирайтесь!
приказала она. Ее глаза все еще были прикованы к мужу племянницы, и
Мисс Эльвира, как было видно, была в ярости.

На полпути вверх по лестнице до Бэб донесся обрывок разговора. Заговорила мисс
Эльвира, и голос ее был холоден.

"Прошлой ночью я предупреждала тебя придержать язык! В следующий раз теперь это будет
мой брат, который предупредит тебя!"

В том, кому она это сказала, Бэб не сомневалась. Затем раздался голос Ллойда,
неразборчивое бормотание. Но почему этого человека нужно было предупреждать? Что
такого было в Варике, что они прятали? Она посмотрела на Дэвида, и он был
задумчиво хмурится. Почему? Бэб хотела знать!




VIII


Тот рождественский опыт, первый в жизни ее новообретенной семьи,
послужил Бэб хорошим показателем того, чего она может ожидать в дальнейшем от
каждого из ее новых родственников. Во-первых, он точно определил двух
Ллойдс-муж и жена. Очевидно, что обе ее тети и Давида
отец возмущался ее присутствие в доме, так что от них, она увидела,
она не должна ничего ожидать. Однако, хотя это и было правдой, разделение сил
показало, что ей нечего бояться. На ее стороне были не только мисс
Эльвира и ее дедушка, кроме них, был Дэвид Ллойд. И в нем самом
и в его дружелюбии с каждым мгновением она чувствовала себя все увереннее. Время только усиливало
ее уверенность.

Рождество пролетело быстро. После той необычной встречи с тетей
и дядей следующим событием в тот насыщенный событиями день был утренний визит
к ее дедушке. При ее появлении из-под
подушек донеслось приглушенное рычание.

"Ну, девочка моя!" Бистон пробормотал, и с быстрым движением, его
нежный образом, хотя и грубоватый, он привлек ее лицо к своему. Затем он
казалось, скорее догадался, чем увидел, что Дэвид был с ней. "Ха,
Дэви!" - воскликнул он.

Дэвид, снова покачиваясь на костылях, опустился на кровать.

- Привет, партнер! - ответил он.

Бэб навострила уши. Партнер, да? Чувства ее дедушки к
Дэвид, очевидно, отличается от его чувства к отцу Давида!
Его любовь к калека нею был коротко, по сути, довольно
замешательство доказательство. Бистон лежал, его смуглое лицо на мгновение осветилось
интересом к их разговору, когда внезапно она почувствовала, как его скрюченные пальцы
сомкнулись на ее руке. Затем другой рукой ее
дед протянул руку и тронул Дэвида за руку.

"Вроде нее, Дэви?" он потребовал, рывок головой, обозначающий Баб.

Пораженная, она почувствовала, малиновый. Дэвид, тоже, казалось, немного
стыдно. Затем, когда юмор этого поразил его, он запрокинул голову
и взревел.

"Это хороший вопрос!" он рассмеялся, добавив затем: "Конечно, мне нравится
Бэб! Каждую ее частичку! Почему ты спрашиваешь?

Из глубины подушек донеслось рокочущее рычание.

"Я хотел убедиться", - признался ее дедушка, мрачно откровенный.

Покрасневшая и смущенная, она была благодарна, когда Бистон счел нужным перейти к
другой теме. Дело в том, что ее новое место в жизни, даже с его
огромные преимущества, она уже начала находить в попытках. Вскоре она
должна была найти их еще больше.

Случилось так, что не только в тот день, но и в течение многих последующих дней поток
лимузинов и шикарных карет подкатывал к дверям Бистона,
их обитатели, с благовоспитанным, хотя и не менее жадным интересом,
любопытствовали взглянуть на нее. История Бэб, как оказалось, уже была
широко известна. Из пришедших, однако, были допущены лишь немногие, самые близкие друзья
из числа друзей мисс Эльвиры; но как бы малочисленны они ни были, увидеть
их в каждом случае было тяжелым испытанием. Не то чтобы они не были добрыми - они
были... но девушка чувствовала себя так, словно она была чем-то выставленным на всеобщее обозрение; и
Мисс Эльвира невинно внесла в это свой вклад. Баб был полной доля
хороший внешний вид, и в дополнение к этому легко и очаровательной манере; и
этой Мисс Эльвира, казалось, с полным удовлетворением для себя
в курсе.

"Утонченные ... манеры, да?" - огрызнулась она на одну из своих подружек,
престарелую вдову, которая отметила "безупречную репутацию" Бэб. "Ну, а почему
у нее не должно быть манер? Разве она не родилась Бистон?"

Вдовствующая герцогиня поспешно согласилась. Самым далеким от ее намерений было желание
сразитесь с Вирой Бистон в чем угодно. Это пробовали, но никогда не удавалось.
Результат был удачным.

Однако вскоре Дэвид пришел Бэб на помощь. Понаблюдав за тем, как
его тетя Вира прогуливалась с Бэб перед этими своими древними дружками
, он нашел повод энергично запротестовать.

"Почему бы не арендовать зал?" предложил он. "Почему бы также не нанять оркестр; и получить
шумиху, которая будет лаять для вашего шоу?" Опираясь на один костыль,
другой он начал насмешливо жестикулировать. "Вот Г "" сейчас, только
гостиная Бистон наследница в плену! Взгляните, взгляните!"

Мисс Эльвира сделала все, чтобы нахмуриться.

"Дэвид!" - запротестовала она.

"Все в порядке!" - возразил он. "А как бы тебе самому понравилось?" Его
тетя об этом не подумала! "Подумай, насколько это абсурдно!" - добавил он.
"Посмотри на Бэб, даже она смеется над тобой!"

После этого, когда появились посетители, Бэб обнаруживала, что становится реже.
подвергалась испытанию в виде того, что Дэвид непочтительно назвал гарцеванием. Ни
были звонившие сами, даже самые мягкие, самые вкрадчивые,
разрешено удовлетворять в ней свои завуалированная тяга к романтическим.
Дэвид тоже видел это. За ним по пятам обычно следовал маленький человек с печальным лицом.,
шумный ирландский терьер, по имени Барни. "Пой, Барни!" Дэвид
говорил, указывая на него пальцем; а Барни, поднимая голову к
небесам, пел: "Ой! Ой,! Ого-го!" Однажды, когда приехавший с визитом вдовствующая
для баб блестяще разумное замечание: "Как же хорошо вы
должно быть, они нашли тебя!" Дэвид тайно указал пальцем на Барни.
Мгновенно ответил Барни.

"Оу! Оу! Оу-вау!" - пропел он. "Оу! Оу-вау!"

"Милосердие!" - воскликнул посетитель. "Что случилось с животным?"

"О, он тоже рад, - ответил Дэвид. - Рад, знаете ли, что Бэб нашлась!"
Даже вдова рассмеялась.

Но Дэвида всегда прощали. Все дружки его тети обожали его.
Розовощекие маленькие старушки в шляпках жеманничали, улыбались и
лукаво поглядывали, когда он смеялся и шутил с ними; высокие, похожие на гренадеров
женщины, классические вдовы, хихикали, тряслись и выглядели залихватски
когда он добродушно подшучивал над их слабостями. Он, действительно, к нему
человека, дружественного стороны, что мало кто подошел к нему, удержался; и
днем Баба почувствовала, что ее симпатия растет к ней искалеченным Кузина-солнечное,
веселый рисунок, самые смелые, которых она знала. Однако, что
был лишь частью этого. Время шло, и те первые дни превратились
сами собой в недели, Бэб начала понимать, как много Дэвид сделал
и все еще делает для нее. Его внимание никогда не ослабевало. Его
заботливость казалась инстинктивной. Все свое время; на самом деле, он был готов
отдать ей.

Для нее это был яркий период - тот первый месяц или около того ее новой
жизни. Во-первых, это заставило ее ясно осознать, что означают власть,
убеждение в богатстве, подобном богатству Бистонов. Пятая авеню, Пятая
Авеню, которая задрала бы нос при виде Бэб, пансиона
беспризорница, теперь вывернувшаяся наизнанку ради Барбары, внука старого Питера Бистона
. Modistes, модистки, bootmakers, все, что Орда
аутфиттерс, что доска на богатых, копошились в дверях Бистон.
Одежда, шляпки, перчатки, кружева, что только не было посыпано на Бэб. У нее
были уроки музыки, у нее были уроки танцев; уроки французского и
Итальянского тоже она брала ежедневно. Мисс Эльвира позаботилась обо всем этом. Бэб, действительно,
могла иметь манеры; она могла, действительно, родиться с ними; но даже в этом случае,
Мисс Эльвира по-прежнему была полна решимости не допустить ошибки.
Временами Бэб казалось, что у нее кружится голова.

"Это смешно!" - запротестовала она. "Я просто живу в шляпных магазинах!
Зачем мне столько вещей?" Действительно, как она указала,
у нее уже было достаточно денег на дюжину дебютанток. "Ты примерь эту шляпу!"
Мисс Эльвира мрачно распорядилась, добавив, что к тому времени, как она закончит
с Бэб, Бэб будет на кого-то похожа.

Бэб тоже так думала - либо это, либо мисс Эльвира уничтожит их обоих
. Тем не менее, все, что ее тетя не может сравниться с помощь
Дэвид одолжил. Что он делал, было бесценным. Он был первым, кто помог Баб
завести друзей в этом большом мире о них--девочки, с которой он и сам знал,
мужчины, которые были его друзьями. Мисс Эльвира хотела добиться этого с помощью
одного великолепного удара.

"Почему бы не потанцевать?" она предложила; но Дэвид твердо настоял на своем
. Бэб случайно услышала его.

- Не будь старой дурочкой! он рассмеялся, одновременно игриво
ущипнув мисс Эльвиру за щеку. "Танцевать, когда она не знает ни души?
Что ж, она чувствовала бы себя так, словно была одна в Нью-Йорке!"

"Ну и ну!" - парировала его тетя. "Чего вы ожидаете, когда вы держите ее всегда
к себе?"

Замечание, казалось провокационным. В любом случае после этого на каждый
притворство Дэвид старался изо всех сил, чтобы ее познакомиться с его друзьями. К
их, оказалось, баб было много причин объектом более
мимолетный интерес. Хороший вкус обычно удерживал их от слишком глубоких расспросов
о ее прошлом, но когда любопытство взяло верх, Бэб
со смехом рассказала то, что они жаждали услышать.

Одна девушка, в частности, казалась глубоко заинтересованной. Это была Линда Блэр,
причудливое, стройное создание, высокая, с рыжевато-каштановыми волосами и
задумчивой улыбкой.

"Пансионат!" - воскликнула она, не веря своим ушам, когда Бэб рассказала ей о
природа заведения миссис Тилни. - Вы действительно это имеете в виду?

- О да, - ответила Бэб, забавляясь. - Меня воспитали хозяйка и один из
жильцов!

- Неужели? - воскликнула девушка с потрясенным видом. - Клерк и
содержательница пансиона?

"Они были двумя самыми добрыми людьми на свете", - ответила Бэб, и
у собеседницы перехватило дыхание.

"О, мне так жаль!" - поспешно воскликнула она. "Я не понимал!"

Бэб знала, что не понимала.

Добрые, приятные, дружелюбные, как и он сам, это были друзья, которых
Дэвид привел к ней. Мрачный, темный старый дом после долгих лет молчания
снова проснулся. В нем слышались молодые голоса; там были молодые люди.
бродили по его обширным полутемным комнатам и коридорам. Однажды наверху Бистон, его хозяин
услышал непривычные звуки внизу; он сел, с любопытством нахмурившись.
За двадцать лет он не слышал таких звуков в своем доме.

"Что это?" - проворчал он.

Мисс Эльвира случайно оказалась с ним.

"Это Барбара", - ответила она. - "она и Дэвид. У них есть друзья
с ними".

Последовала пауза. "Хм", - сказал Бистон. Затем: "Старая гробница, кажется,
просыпается, не так ли?" Действительно, проснулась. Теперь, когда она поймала ее
когда она перевела дыхание, нашла время осмотреться и увидеть, какая жизнь, это новое
и чудесное существование, уготовано ей, настроение Бэб воспарило
жизнерадостно. И все же, даже в разгар всего этого, когда время ускорилось и
быстротечные дни превратились в недели, а затем в тот
первый яркий месяц, тень, маленькое облачко, внезапно начало наползать
смутно ощущая дух своей мечты. Варик-где он был? Она не
когда-то видел его! Она даже не слышала от него! Почему?

В эти быстро меняющиеся часы, время, которое так быстро умчался,
Самым большим удовольствием Бэб было думать, что друзья, которых она приобрела
, были и его друзьями; что жизнь, которой она жила, была и его жизнью
тоже. Она с нетерпением ждала встречи с ним. И страстно, так же страстно, как она сама.
она хотела, чтобы он увидел ее. Тщеславие было
Бэб не была виновата; но она хотела, чтобы он знал, что Бэб у миссис
Заведение Тилни было преобразовано, преображено в другой вид
Бэб. Как и мисс Эльвира, она догадалась, что сделали с ней новые шляпки,
новые платья, все это и прочее. Не нужно было смотреть
в зеркале, чтобы знать это! Она уже видела глаза, откровенно восхищенные
, которые следовали за ней, куда бы она ни пошла. Даже Дэвид показал
это! В первый вечер, когда она вошла в гостиную, Дэвид уставился на ее стройную
шею и круглые, по-девичьи белые плечи, обнаженные в первом вечернем
платье, которое она когда-либо надевала. Он долго смотрел на нее.
Затем его губы приоткрылись.

"Бэб!" - воскликнул он. "О, ты прелесть!"

При этом комплименте, вдохнул минимум в восхищение, цвет выползли
едва в ее нежное лицо, окрашивая его в тона прекрасны в своем
контрастирует с нежной бледно-слоновой костью ее шеи и плеч. Если бы Варик
только мог увидеть ее тогда! Но Варик, очевидно, исчез.

После той встречи - удивительного опыта ее первого дня с
Ллойдс -Бэб было ясно, что она была не единственной, по отношению к кому
их чувства были враждебными. То, что Варик был включен в список, казалось очевидным.
То, что его в чем-то подозревали, казалось столь же очевидным. Ни был, что
все. Его отношение само по себе было любопытно.

Чем больше она думала об этом, тем более странные, казалось, его манеры, когда он
узнал о ее отношениях с Бистонами. Что случилось? Что
он натворил? Почему ему больше не рады в этом доме? Узнав
, кто она такая, Бэб первой мыслью было: "Теперь я увижу его там! Теперь
он придет повидаться со мной!" Но Варик не пришел. Однако, хотя он
не, баб ничего не говорил никому. Не за что на свете она бы
показаны болит, что день за днем, час за часом, съел постепенно в ее
сердце. Это было не похоже на него - поступить так. Зачем он это сделал? Потом, наконец
она узнала!




IX


Это откровение пришло к ней от дедушки. Каникулы изменили
прошел. Прошел январь с его холодом и снегом; последовал февраль,
в свою очередь уступивший место мягкому, весеннему марту; и с каждым днем набирая
силу, Бистон был на ногах и выходил на улицу. Переутомление было главной проблемой этого человека
жизненные силы буквально выжгли его. В чем он нуждался
так это в отдыхе, много отдыха. Каждый день после обеда, спали в углу
большие моторные Ландау с верхней подвести, он ехал в парк и на
Риверсайд-драйв, баб и Дэвид с ним. Бэб вскоре научилась
с удовольствием предвкушать эти экскурсии.

К настоящему времени она утратила чувство неловкости, которое когда-то испытывала Бистон
пробудилась в ней; и на смену ей поднялась глубокая привязанность к
темноволосому, одинокому, мрачному старику. О своем сыне он больше не спрашивал, замолчал
когда однажды понял, что она ничего не может ему рассказать; и он никогда не расспрашивал
ее о ее собственном опыте. Прошлое, казалось, он воспринимал как
закрытую книгу. Это было, как будто он решил разбудить не спящих собак,
но хотела сделать из того что осталось ему в жизни счастье
его провел. У Бэба, несмотря на все его колючие манеры, не могло быть более доброго,
более преданного родственника. Конечно, он ни в чем не позволял ей нуждаться. Все это
деньги, которые значили, принадлежали ей. Бистон каждый день убеждался в этом.

"Счастлива?" он рычал на нее.

"Счастлива!" - отвечала она.

Увидев ее, немногие действительно подумали бы, что какая-то тень витает в ее сердце
во всяком случае, не Дэвид, не Бистон. Примостившись между ними в
моторе, она смеялась и болтала, ее лицо сияло, стройная фигура
в мехах, в задорном маленьком костюме - очаровательная, оживленная картинка.
Действительно, с кротостью Давида, с грубоватым ее дед, смешно
снисхождение, были времена, когда она могла почти забыть, что тень;
когда, на самом деле, она была беспамятно счастлива, почти так же счастлива, как сама
утверждал.

Значит, именно в такой день, во время поездки, как эта, Бэб впервые услышала
тот намек насчет Варика. В тот день Дэвид с ними не поехал. В
Ллойды закрыли свой городской дом и переехали в свой загородный дом на Лонг-Айленде.
Дэвид проводил там день.
Оставшись наедине с Бэб, Бистон сразу стал общительным.

Улыбка, затаенная и сардоническая, появилась на его лице. Любопытно,
хотя, как Бэб впоследствии узнала, Бистон улыбался самому себе.
Этот человек, как оказалось, пытался оказать любезность, и это,
причиной его циничного веселья, казалось, было не что иное, как
стремление вознаградить миссис Тилни и мистера Мейплсона за то, что они сделали
для Бэб. Однако, к его изумлению, эти двое отказались, причем миссис Тилни
жестко, чтобы не сказать возмущенно, отказалась от предложения Бистона
адвокаты, мистер Мейплсон, со своей стороны, внезапно разволновались.

Баб навострили уши. Странность-Н Mapleson давно уже старый
история с ней. Однако в последнее время, посещая миссис Тилни, она
заметила, что он стал еще более странным. Почему это было? Что произошло
это сделало их всех такими странными? Почему в прошлый раз, когда она была там, она
внезапно напала на мистера Мейплсона, и маленький человечек был в слезах!
И потом, это тоже было лишь частью всего.

- Да, побежал вверх по лестнице! Говорил Бистон, все еще говоря о мистере
Мейплсоне. "Адвокаты сказали мне, что мужчина выглядел совершенно перепуганным!"

Затем заговорила Бэб. "Папа" - так она его называла - "Папа", - потребовала она ответа,
"что случилось?" Почему мистер Варик никогда не приходит к нам домой? Он
раньше приходил, ты же знаешь!

Варик! Услышав это имя, она увидела, как в глазах Бистона вспыхнул огонек.,
а потом, сгущая брови, он нахмурился. Но баб сейчас забыли
осторожность в ее решимости, чтобы знать. Несомненно, что должна быть веская
почему варик ее избегал.

"Ха!" - резко сказал Бистон. "Какая тебе разница, чем занимается этот
парень?"

"Только то, что он мне нравится, папа! Этого достаточно, не так ли?" Бэб ответила
неторопливо; и Бистон из-под своих косматых бровей бросил на нее
еще один острый взгляд.

- О, так он тебе нравится, да? он ответил, опустив глаза. "Вот как
земля лежит, да? И почему вы так любите его, позвольте мне задать?"

- А почему бы и нет? Бэб спокойно возразила. Затем, не просчитав
последствий того, что она сказала, она добавила: "Так он бы тебе понравился
если бы он был таким же добрым, таким приятным, каким всегда был со мной!"

Это заявление, казалось, снова показалось Бистону многозначительным, его глаза загорелись.
он мрачно посмотрел на нее, на его лице появилась насмешка.

"Ха, понятно!" - протянул он. - Занимались с тобой любовью, я полагаю, в том самом
пансионате! А? Так вот оно что, да? От его резкости, от
грубой откровенности его презрения Бэб почувствовала, как вся кровь в ее жилах
жарко бросилась ей в лицо. Однако, прежде чем она успела ответить ему,,
Бистон снова заговорил.

"Да, - пророкотал он, - это было бы похоже на варика - хотеть облить меня грязью!" Его
голос звучал хрипло, презрение и ненависть смешивались в его тоне.
"Я полагаю, вы не знаете, почему этот парень живет в том доме? А?
Ну, я вам скажу, почему. Его отец вознамерился отсечь мне, и я повернул
столы на него. Вот почему. Господи!" - прорычал Бистон. "А теперь, я так понимаю,
сын хочет мне отомстить! Пытается заполучить тебя и твои деньги,
не так ли?"

Но это, так получилось, было уже слишком.

- Это неправда! - воскликнула Бэб. - Ты не посмеешь так говорить!

Она хотела сказать еще что-то, но Бистон с презрительным смешком оборвал ее.


- Ты же не думаешь, что он женился бы на тебе без твоих денег? Если вы
вообще," он усмехнулся: "тогда почему он не убил меня, когда была возможность? Он
был там с тобой в этом доме, не так ли?"

Каждое слово, которое он медленно произносил, казалось пронизанным ядом
рассчитанным на разрушение. Бэб с побелевшим лицом с удивлением слушала его.
Как ни странно, у нее не было ответа. Когда она пыталась, она не могла найти
слова. Бистон, наклонившись вперед, похлопал шофера по плечу.

"Домой!" приказал он.

Было ли это правдой? Это было, действительно, что варик никогда не женится на ней, кроме
что у нее есть деньги? Она знала, что это было! Как она могла это скрыть? Она
сама говорила то же самое в те дни, когда была всего лишь Бэб, неизвестной подопечной миссис
Тилни. Слова, обрывки этой самой мысли постоянно
возвращались к ней и сейчас. Одинокий варик, живущий в пансионе
сильно отличался от женатого Варика, живущего в четырехкомнатной квартире в Гарлеме
!

Значит, так оно и было. Если бы он женился на ней, то только из-за ее денег?
Бэб не могла в это поверить! Он был не из таких. Ей было все равно, кто сказал
это, Варик не был вульгарным охотником за приданым. Да, но если это не так, то
почему он не женился на ней, когда она была всего лишь Бэб... Бэб из пансиона
? Почему? Почему? Почему?

Ее лицо, как камень, Баб просидели оставшийся диск погрузился в
те грызть размышлениями. Бистон, тоже, казалось, пострадавших в тишину.
Его брови были сдвинуты, мутные глаза смотрели из-под
тяжелых век, он ссутулился в своем кресле, глядя прямо перед собой
. Какие видения преследовали его, призраки его мертвого, бурного прошлого,
Бэб не догадывалась; но та ненависть, которая густо шевелилась в его сердце, была очевидна.
но увидеть его лицо, чтобы понять. Бэб, однако, не придала этому значения.
Глубоко в ее собственном сердце тоже бурлил яд.

Это было правдой! Он никогда, никогда бы не женился на ней, но что у нее были деньги!
И если жениться на ней он сделал, никогда бы она знала, было ли это для
сама или ее деньги. Она все еще думала о нем, думала все
снова и снова в ее голове, когда мотор подкатил к Бистон
двери. Бистон, тяжело опираясь на руку лакея, вышла. Бэб,
все еще погруженная в раздумья, сидела там, где была.

"Ты войдешь?" спросил ее дедушка.

Бэб покачала головой. Она сказала, что ей нужно кое-что сделать; и больше ничего не сказала.
Бистон отвернулся. Она смотрела, как он заковылял вверх по лестнице и,
все еще опираясь на руку лакея, исчез в доме. Затем, когда он ушел,
когда дверь закрылась и слуга вернулся к машине, Бэб, когда
мужчина коснулся шляпы, приветствуя ее, села, внезапно насторожившись. Она знала, что
она должна сделать.

- Поезжай к миссис Тилни, - сказала она.




X


Окно было открыто, впуская поток мягкого весеннего дня
солнечный свет и листья герани мистера Мейплсона в ящиках
на подоконнике изящно трепетал ветерок. Там также была лилия,
стоявшая на блюде рядом с ними; и когда воздух шевелил ее стебель и
тонкие, похожие на рапиры листья, они грациозно изгибались, кивая
и делает реверанс, как девица. Часы на улице только что закончили
бить шесть.

Мистер Мейплсон сел на кровать и, подперев подбородок руками, опустив
плечи, рассеянно уставился в стену. Никогда еще на его лице не было морщин
лицо казалось таким серым, таким изборожденным морщинами; никогда оно не казалось таким изможденным. Возраст за
Казалось, последние несколько недель сильно сказались на маленьком человеке.

Жильцы пансиона миссис Тилни не только заметили это, но и отметили
в нем еще не одну перемену. Его застенчивый, дружелюбный голос больше не звучал
присоединился к разговору за обеденным столом; его робкое, ледяное хихиканье
больше не было слышно отголоска их веселья. Действительно, Банко на пиру
не мог быть более подавленным. Погруженный в себя, подавленный, отстраненный, он
совершенно изменился за те короткие два месяца, что прошли с Рождества.

Что именно тяготило маленького человечка, конечно, не было
остальным известно. Но мистер Мейплсон знал. И это было знание
что носил на него так разрушительно. Даже сейчас при мысли о его лице
выросла вся боль; и, когда он поднял руку, чтобы привлечь его по лбу, а
проникая вздох слетел с него. - О Боже! - воскликнул мистер Мейплсон.

Он все еще сидел там, трагические фраер, что сентиментален,
когда вдруг быстрый топот, он хорошо помнил, звучали
в зале. Затем руку быстро постучал в дверь.

Лимузин подшипник Баб к миссис Тилни пришло быстро, качестве
по сути, для нее это было слишком быстро. В верхней части города, когда она
она приняла решение, она была так уверена, так непоколебима. То, что нужно было сделать,
она была убеждена там, наверху, - это повидаться с мистером Мэпи; он все уладит
все правильно. Да, но теперь, когда она пришла, что он должен был
исправить? Что он или кто-либо другой мог сделать? Она призналась, что
не знает.

Насмешливые, презрительные речи Бистона все еще звучали у нее в ушах
. Даже если бы они были правдой, оскорбление в этих высказываниях не могло быть
более жгучим. И опять же, откуда она знала, что это неправда
? Бистон назвал его вульгарным охотником за приданым; и по какой причине
она поверить его не было? Чтобы быть уверенным, у него не было ни просил ее
выйти за него замуж, ни открыто занимался с ней любовью; но тогда откуда она знала, что он
не будет, если однажды он получил шанс? Вот и все - если только ему представится такая возможность
!

"О, мистер Мэпи!" - позвала Бэб. "О, мистер Мэпи!"

Закрывая за ним дверь, она стояла, задумчиво улыбаясь.

Лицо маленького человека было картинкой. Изумление и тревога боролись в нем одновременно
- тревога больше всего. Затем внезапно, как будто по
облаку в ее глазах он что-то понял, мистер Мейплсон вскочил на
ноги.

- В чем дело? - спросил я. он захрипел, у него перехватило дыхание. - Бэб, они
не прогнал тебя?

Прогнал ее? Что, черт возьми, он имел в виду?

"Ты что, не понимаешь?" она запнулась: "Мне нужно было с кем-нибудь поговорить; Я
должна была прийти к вам! Разве вы не рады меня видеть, мистер Мэпи?"

Мистер Мэйплсон облизал губы. Что бы ни беспокоило его, казалось,
это снова легло бременем на его душу; потому что, когда он заговорил, это было
с трудом, его слова прерывисто цокали сквозь зубы.

- Значит, ничего не случилось ... Там, наверху, ничего нет? Они добры к тебе? Ты
счастлив? С его губ сорвалось с полдюжины вопросов. После
внезапно мистер Мейплсон протянул к ней свои похожие на трубы руки. - Бэб,
Бэб! - воскликнул он. - Скажи мне, что ты счастлива!

"О, достаточно счастлива!" - тупо ответила она.

Затем она рассказала ему то, что ей самой сказали. После этого произошло то, что
произошло у миссис Тилни очень быстро.

 * * * * *

В тот вечер, когда Варик спустился по лестнице к станции метро "Л-роуд" на
углу и бодро зашагал по боковой улочке к дому миссис Тилни,
произошла любопытная вещь. Когда он приблизился, через дорогу появились двое мужчин.
из тени дверного проема вышли; и после пристального взгляда на него
они последовали за ним, подстраиваясь под его шаг. Прошлой ночью,
произошло то же самое, и позапрошлой ночью тоже. Что было
более того, когда он покинул банк минуту, что утром он видел, как один
пары, стоящий на углу на Широкой улице. Что же они
хочешь с ним? Вряд ли это могло быть совпадением, что он увидел
их; потому что, войдя в свою комнату, он отдернул занавеску, чтобы посмотреть, и они
все еще были там. В этот момент в дверь Варика постучали; и его
лицо стало мрачным, странно задумчивым, он отвернулся от окна.

- Прошу прощения, - сказал мистер Мейплсон. Его манеры были торопливыми, он резко огляделся по сторонам.
 - Вы один? - спросил он. "У тебя есть минутка, которую ты можешь
уделить?"

Варик пристально посмотрел на него. Выражение его лица было, по сути, редкость
жесткий и проникающий за одну из своих обычных добротой; и когда он говорит
его тон тоже стал не менее бескомпромиссным.

"Чего вы хотите, мистер Мейплсон?" спросил он.

Казалось, что маленький человечек не потерпит отказа.

"Вы должны пойти со мной!" - сказал он. - Ты должен пройти со мной на минутку!
Схватив Варика за руку, он наполовину повел, наполовину потащил его по коридору.
Затем дойдя до своей двери он остановился и, одновременно вглядываясь вверх
в варик, как маленький гном.

"Будьте добры! О, будьте добры!" - прошептал мистер Мейплсон; и с этими словами,
распахнув дверь, он втолкнул Варика в комнату, затем закрыл за ним
дверь. Позже, прогуливаясь по коридору, мистер Мейплсон сел
на ступеньки.

Это было странное зрелище, картина, которую создавала эта хрупкая, незначительная фигура
, съежившаяся там, в полумраке зала. Луч света от
струя газа, надземный пал на лице свое, и г-н Mapleson, никто не видел, было
восторженно улыбаясь. Как будто теперь все было хорошо. Как будто, как
в сказке, все должны были жить счастливо до конца своих дней. Но мистер Мэпи,
как оказалось, рассчитывал без своего хозяина. Прошло, наверное, минут десять
, самое большее, не больше пятнадцати, а он все еще
сидел там с сияющим лицом, когда позади него внезапно распахнулась дверь
. Затем Бэб заговорила, и, услышав ее, мистер Мэйплсон поспешно встал
. И по тону, и по манере держаться она казалась резкой.

"Нет, нет, вы сказали достаточно!" - сказала Бэб. "Я не хочу тебя слушать!"

Лицо мистера Мейплсона вытянулось.

"Почему, почему!" - воскликнул он. "Что это?"

Бэб направилась прямо к нему, к лестнице.

"Я ухожу", - сказала она, и ее голос был тверд, как сталь. - Я ухожу, - сказала Бэб.
Бэб произнесла это сквозь зубы и через плечо посмотрела на Варика.
В то же время она бросила на него взгляд. Мистер Мейплсон не упустил из виду пренебрежение.
Он также не упустил из виду надлом в ее голосе, нотку обиды, возмущения,
и нервно протянул руку, чтобы остановить ее. "Нет, не останавливай меня!" - сказала она
и оттолкнула его руку. "Это правда! Это правда, что они рассказали
мне о нем! Он именно тот, за кого они его выдавали!"

Лицо Варика было похоже на маску. Он ничего не говорил; он не делал никаких усилий, так что
даже взглядом не ответил ей.

Снова взглянув на него, мистер Мейплсон, заикаясь, спросил: "Что это? Почему,
что это?"

Бэб ответила со смехом.

"Спроси его!" - сказала она; это было все. В следующее мгновение она исчезла.
торопливо спускаясь по лестнице. Затем, далеко внизу, хлопнула входная дверь
. Услышав этот звук, мистер Мейплсон, не сводя глаз с Варика,
невольно вздрогнул.

- Что это? - еще раз прошептал он. - Расскажи мне, что ты сделал.
Лицо Варика не изменилось.
"Я пытался спасти ее, - сказал он. - Я сделал все, что мог, я попросил ее выйти за меня замуж".
"Спасти ее?" - эхом повторил маленький мужчина, и у него вырвался вздох. "Чтобы сэкономить ее!" Лицо Варика выросла еще больше.

"Mapleson, ты сошел с ума или что это? Моя душа, человек; что в
мир в тебя вселился?"У мистера Мейплсона внезапно отвисла челюсть. И снова последние краски сбежали с его изборожденного морщинами лица. Он уставился на Варика, разинув рот, как ошеломленный."Что ты имеешь в виду?" прошептал он.
Тогда это сказал Варик."Я раскусил тебя, Мейплсон! У тебя были эти письма, не так ли? Вы предоставили адвокатам их доказательства. Это вы, не так ли, собрали все эти бумаги?"
Да, это был мистер Mapleson, кто сделал все это, но все равно он не
говорить. Это было, как будто его язык, парализовало, расщепляется на крышу его рот.- Ну, - сказал Варик, - все это были подделки! Ты их подделал, Джон.
Мейплсон. Ты сам все это состряпал! Баб больше нет Бистон по
внук, чем я!"Г-н Mapleson даже не отрицает этого.

- Тише! - прошептал он, его голос был потрясен. "Что, если они узнают! Подумай, что они с ней сделают!" КСИ
И вот вы здесь! Фальсификатор и мошенник, а также заключенный - всеми этими, как обвинял Варик, был мистер Мейплсон. Бэб действительно больше не была прежним Питером Внуком Бистона был больше, чем сам маленький человечек.

В тот вечер время ужина пришло и ушло, не обращая внимания на время; время ускорилось, и приближалась полночь, прежде чем закончился разговор на верхнем этаже в задней части дома миссис Тилни . Мистер Мейплсон признался во всем, шаг за шагом обнажая
весь этот трагический фарс, историю своего прошлого. И что это была за история
! Гротескным, вы бы назвали это, диковинным, нелепым делом,
и все же в пафосе, каким бы банальным он ни был, нельзя было ошибиться. Ибо мистер
Мейплсон по натуре ни в коей мере не был преступником. Ни случись ему стать
уголовник в стремлении обслужить своих целях. Это была его история. Не
раз маленький человечек стал фальшивомонетчиком, и каждый раз он имел
кованые только, чтобы помочь другим. Он никогда не был за себя.

"Ты хочешь сказать, что у вас ничего нет!" допрошенный варик.

"Я!" - воскликнул Мейплсон. В его тоне было не только удивление, но и обида.
"Конечно, нет!" - сказал он.

"Боже милостивый!" Пробормотал Варик.

Однако, каким бы абсурдным это ни было, Варик не мог игнорировать
то, что г-н Mapleson сделал свою зловещую сторону. Не выше
недели не прошло, когда из ясного неба сошел первый болт. Мошенничество
и подделка документов, к сожалению, редко оказываются неэффективными.

В час дня в субботу - это было первое полугодие отпуска
в апреле - Варик захлопнул обложку бухгалтерской книги, над которой работал
на и, покончив с делами на день, надел шляпу и поспешил наружу
на Брод-стрит. День был чудесный. Дул легкий ветерок,
в то время как сверху, струясь между похожими на каньоны стенами
небоскребы, вспышка солнечного света наполнили всю округу
светом. Его сияние резко контрастировало с обычным нижним городом.
тусклый полумрак, хотя Варик мало обращал на это внимания. Он засуетился
с мрачным лицом. Даже когда на другой стороне улицы из дверного проема вышел мужчина
и последовал за ним, подстраиваясь под шаг Варика, он
не обратил на это особого внимания. Нужно следить, чтобы за ним следовали, не было ни каких
новизны теперь. Это не беспокоит его, ни заставило его задуматься, почему он был
предмет шпионажа. Накануне вечером сунул ему под дверь
на Миссис Тилни, он нашел визитку, не меньше человек, чем его
одноразовый друг, Дэвид Ллойд. "Я хотел бы увидеть вас" была нарисована карандашом
сзади. Но до того утра, спустя некоторое время после того, как он добрался до банка
, до него не доходило все значение карточки и ее послания
.

Почему Дэвид Ллойд хотел его видеть? Прошел год с тех пор, как эти двое встречались в последний раз.
и дружба, которая была у самого Варика в то время.
распавшаяся, как он хотел, чтобы Дэвид увидел, никогда не возобновится. Ни Бистон,
ни кто-либо из родственников Бистона не должен быть его другом. Он устроит
за это. Грубо, бесцеремонно он попрощался, затем резко развернулся
на каблуках, оставив Дэвида Ллойда смотреть ему вслед. Это,
однако, не это было главное. Хотя варик часто с сожалением отмечает, что
жесткость день, он до сих пор не реверансы. Ни словом, ни жестом
он не дал ни малейшего намека на то, что желает положить конец вражде.

Так что же означала эта открытка? Чего хотел от него Дэвид Ллойд
? Только около полудня ему в голову пришла одна мысль. Затем
с ошеломляющей уверенностью подозрение вспыхнуло в его голове. Мистер
Mapleson! У Ллойдс-то слышал? Мошенничество уже известно?
А шила в мешке не утаишь, так что тоже будет нечто подобное плакать от
на кровлях.

"Душа моя!" - сказал Варик сам себе. "Если бы они знали!"

Вот почему он поспешил домой - выяснить, узнали ли они. Все
путь к дому в обход автопоезд я сидел обдумывал в своей голове
сказку он уже тащит по частям из мистер Mapleson. Через проход
пара девушек, очевидно, офисных работниц, окинули его оценивающим взглядом,
откровенно признательным; затем они начали хихикать и перешептываться,
их взгляды сознательно устремились на него. Но Варик не обратил на это внимания.

Это была странная история - та, которую он услышал от мистера Мейплсона. Он
как оказалось, был родом из городка на западе Нью-Йорка - Бакленда,
деревни недалеко от Рочестера. Здесь маленький человек пришел звука акции,
линия богобоязненный, крепких мужчин, бережливым, добродетельных женщин. В
семейный человек, однако, только, кроме него выжили. Это была
замужняя сестра, и ей мистер Мейплсон был обязан первой из двух своих подлогов
преступление, из-за которого он попал в государственную тюрьму, и что он
стремился спасти ее от бесчестья, а ее мужа - от бесчестья.

Муж сестры, как оказалось, был политиком. Он был,
более того, как и многие ему подобные, самодовольным, эгоистичным
и нечестным. Можно сразу догадаться о его роли в этой истории. Некоторые фонды "Каунтироуд"
попали в его руки, и этот парень
присвоил их, а затем, будучи не в состоянии вернуть долг и находясь под неминуемой угрозой
разоблачения, он в ужасе обратился к своей жене. Она, в свою очередь, обратилась
с таким же ужасом к своему брату.

Можно представить дрожащий от ужаса маленький человечек. Можно представить,
а также его позор. Однако, чтобы оправдать политика, нужно было немедленно раздобыть полторы тысячи
долларов; и, не имея такой суммы, мистер Мейплсон
раздобыл эту сумму единственным известным ему способом - путем подделки документов. Он
подписал чек, являющийся собственностью его работодателя. И работодателем был
Бистон!

Фактически, именно там, работая в офисе Бистона клерком,
Мистер Мейплсон получил информацию, которую позже использовал в своей
второй подделке. Он знал сына Бистона - это был Рэндольф Бистон. Он
знал также о тайной женитьбе этого человека.

Во время своего первого проступка он успокоил свою совесть с помощью
обычных софизмов. Это была ссуда, прошептал он себе. Она будет
немедленно возвращена. Он действительно вернул все, кроме нескольких долларов, когда
несчастный случай разоблачил его. Тогда никакие оправдания не помогли; и шутка в этом была еще и в том,
что, когда однажды его позор стал достоянием общественности, политик с характерной для него
бесстыдством публично отрекся от него! Таким образом, сломленный, избитый,
оскорбленный, он отбыл пятилетний срок наказания; и выйдя из тюрьмы,
он отрекся не только от своей семьи, но и от всего, что его связывало
с несчастное прошлое. В день, когда он уже вышел из Синг-Синг был, в
действительно, в этот день он впервые проявил себя на Миссис Тилни. А потом?

Были те первые годы пребывания мистера Мейплсона в пансионе
. Был также приезд той неизвестной женщины - овдовевшей
матери девочки и ее ребенка; затем смерть матери. Одинокий и
застенчивый, человек в душе нежный, как женщина, ребенок, появившийся на свет таким образом.
Мистер Мейплсон дал ему всю любовь и нежность, в которых жизнь
до сих пор, казалось, отказывала ему. И утешенный этим, со всеми
привязанность этого ребенка подбадривала его, излечивала от боли, которую он испытывал, мистер Мэйплсон.
Мэйплсон всеми способами стремился отплатить Бэб за все, что она для него сделала.
он. Подделка, его второй альбом, был гарантом этого.

"Бриллианты и жемчуг!" Это было его обещание. Тем не менее, он не был
просто для того, чтобы сделать эти, что мошенничество было совершено. Интерес Бэб к Варику, новенькому в доме миссис Тилни, мистер Мэйплсон заметил быстро

. Бистон начал тогда рекламировать новости о своем давно потерянном сыне
маленький человечек ухватился за шанс отчаянного переворота.
Людей Бэб он не нашел. Более того, он знал, что никогда не найдет.
История, которую предложила сама мать - что она вдова, что
она приехала в Нью-Йорк зарабатывать на жизнь, что ни она, ни ее
у мужа остались в живых родственники - все это, уверял себя мистер Мейплсон
, должно быть, правда. Следовательно, его мошенничество было преднамеренным. Но как
в своем тронутом уме он надеялся преуспеть в этом, кто знает
или кто может сказать? Достаточно того, что он не только обманул адвокатов Бистонов
, но и, какой бы проницательной ни была миссис Тилни, сумел убедить ее, что
ну что ж. И Бэб обосновалась в доме Бистонов так прочно,
казалось, что она там родилась.

Но теперь ---- По ту сторону прохода две девушки хихикали и перешептывались.
там остановились, чтобы подтолкнуть друг друга локтями, когда Варик резко поднялся. Тоже немного
удивительного! Как охранник вызвал свою станцию и побрел в сторону
дверь он заломил брови в гримасе, нахмурившись сбора
беспокойство. Почему эту карту будут поставлены под его дверью? Что это было?
Бистоны знали? Они так быстро обнаружили обман, или сообщение
было не более чем совпадением? Варику это казалось непостижимым
что Дэвид Ллойд должен был искать его по любой причине, кроме одной. И все же
почему именно он? Это само по себе было поразительно. Зачем обращаться к нему? Почему бы не
обратиться к ответственному человеку? Почему?

Быстро обернувшись, выходя из машины, Варик оглянулся
. Да, за ним все еще следили! Этот человек, его тень, все еще была там!
Он помчался к дому миссис Тилни и, тяжело дыша, взбежал по ступенькам.
тихо закрывая за собой входную дверь.

Почему они преследовали его? Зачем Дэвид Ллойд приходил к миссис Тилни?
Более того, если они знали, что должно было случиться с Бэб? Мгновение спустя
Варик постучал в дверь мистера Мейплсона.

 * * * * *

Контора по продаже недвижимости на Пайн-стрит, где мистер Мейплсон получал
двадцать восемь долларов в неделю, и Лонг считал эту зарплату высокой,
еще больше укрепила репутацию безграничной щедрости благодаря
превращают каждую субботу весной и летом в неполный выходной для своих сотрудников
. Эти годы были радости жизни маленького человечка.
Он быстро поставил бы его регистрации в порядке, дышать робкого доброго дня его
собратья-клерки, тогда скорость на пути в город. Там его будет ждать Бэб
.

Прошедшие годы мало что изменили. Она всегда была там - в самом
начале как Баб, которую мистер Мэпи впервые узнал, девочка в
косичках и передничке, висевшая над воротами и дико размахивавшая руками, когда
она увидела, как он приближается; затем как Бэб, которая была немного крупнее, немного старше,
молоденькая девушка на тонких ножках, которая бежала по улице ему навстречу.
Как только мистер Мейплсон доедал ленч, поглощая его в спешке,
они с Бэб отправлялись в путь, причем мужчина проявлял почти такое же нетерпение, как и ребенок,
собрались вместе провести день в парке. Гроши в те времена были
у маленького человечка их было мало, но каким-то образом ему все же удалось найти достаточно
для путешествия на лодках-лебедях, одной-двух поездок в козьих повозках, безумного
кружения на карусели. "У кого медное кольцо? Скачи снова!"
В первый раз, когда Бэб, благодаря мастерству владения оружием, проткнул копьем заветный приз, мистер
Мэпи был почти вне себя от волнения.

"У кого медное кольцо? Да у нее же есть!" - возмущенно воскликнул он, когда
церемониймейстер монотонно пропел его клич. "У моей маленькой девочки"
конечно, получилось! - фыркнул мистер Мэпи.

Но время летит. Наступил год, когда карусель даже со своими
позолоченные, великолепные скакуны, его жирафы, его дилижансы, его летающие драконы,
уступили место другим прелестям, более степенным, старым, более взрослым.
Тогда по субботам Бэб и мистер Мэпи гуляли в другом месте, Бэб теперь была стройной,
стройное создание в платьях, спущенных до голенищ сапог. Именно для того, чтобы изобразить
галереи и подобные места, а также театры, которые они теперь посещали,
чтобы посмотреть хорошую пьесу, о которой заранее позаботился мистер Мэпи.
Для маленького человечка, свойственные как он может быть в одном отношении не было
бред. Ли Баб унаследовал ее бриллиантами и жемчугом,
Мистер Мейплсон хотел, чтобы она выросла чистоплотной, со здоровой головой.
женщина - из тех, что спокойно смотрят тебе в лицо, чистая, бесстрашная, с
такими же ясными глазами, как у Дианы. Она должна быть хорошей, что бы там ни было еще, поклялся мистер
Мэпи; и хотя термин невзрачный, такой же невзрачный, как и его амбиции, в нем
каким-то образом есть благородство, над которым даже самые циничные из нас могут
не насмехаться. _Ave_, Джон Мейплсон! _Salutamus!_

Какие времена тогда были у этих двоих! "Хах! в этой пьесе все дело!" он плакал,
взволнованный, его лицо сияло при виде какой-нибудь зажигательной сцены, изображавшей
победу добродетели и разгром злодейства. "Хах, я же тебе говорил!" Это
увидев его, Бэб улыбнулась. С другой стороны, если на сцене что-то
шло не так с какой-нибудь бедной девушкой или какой-нибудь благородный человек оказывался в опасности,
Мистер Мэпи сидел, затаив дыхание, молча, ожидая, пока все не наладится.
хорошо. Баб не раз видел слезы украсть вниз на маленького человечка
серое лицо. Однако, как только напряжение спадало, когда все становилось таким, каким оно
должно быть, мистер Мэпи, чье настроение поднималось скачком, начинал бурлить от
воодушевления. "Великолепно! Разве это не великолепно! Было ли когда-нибудь что-нибудь настолько прекрасное!" В течение
недели они с Бэб обсуждали это, обсуждая каждую сцену; затем
Снова наступит суббота, неполный выходной, и будет еще один
дневной спектакль.

Неудивительно, что мистер Мэпи с таким нетерпением ждал его неделю за неделей. Это было его
радостью. Это было единственное великое, истинное удовольствие в его испорченной, разбитой жизни
. И когда головы начали поворачиваться, глаза переглядываться, загораясь
восхищением при виде стройной, нежной девочки, теперь уже молодой женщины, которая ходила с
ним по субботам, сердце маленького мистера Мейплсона чуть не подпрыгнуло,
раздуваясь от гордости, от любовного удовлетворения.

 Из всех дней недели
 Я очень люблю всего один день!----

Если бы тот, кто написал эту балладу, дожил до субботы!

Так думал Джон Mapleson в любом случае. Так же в прохождение всех
в те годы, никогда он позволяйте ничему встать на пути
праздник. Там была баба, висит над воротами, ожидая, когда в ее косички
чтобы помахать ему. Потом была маленькая Бэб на ходулях верхом на
позолоченной карусели, визжащая от восторга, когда она проткнула копьем
драгоценное медное кольцо. И вот, наконец, появилась Бэб, голубоглазая
и стройная, очаровательная спутница маленького старичка с белым лицом - та самая
Бэб, на которую люди, восхищенно улыбаясь, поворачивали головы, чтобы посмотреть. Все
это, мистер Мэпи! Да, но где сейчас Бэб? Была суббота, и все же ее
с ним не было. С нарастающим ужасом он гадал, что случилось.
Где она? Что с ней случилось?

Он все еще сидел там, опустив подбородок на грудь, когда
услышал шаги Варика на лестнице. Мгновение спустя раздался его стук.
В дверь постучали. С дрожащими коленями маленький человечек поднялся и, ковыляя, пересек
комнату, отпер и распахнул дверь.

"Ну?" монотонно спросил он.

За неделю, за те несколько дней, что прошли с той ночи, когда он
вытянув из мистера Мейплсона его историю, гнев Варика на маленького человечка
иссяк сам собой. Ибо что хорошего теперь может принести гнев? В конце концов,
кроме того, если мистер Мейплсон действительно приложил руку к подделке документов
, в этом мошенничестве не было подлости. Это был просто импульс
неуравновешенного ума. Закрыв за собой дверь, Варик
тихо прошел через комнату. Мистер Мейплсон при его приближении повернулся к
нему, дрожа.

"Чего ты хочешь?" спросил он. "Я тебе все рассказал, не так ли?"

"Послушай меня", - сказал Варик. "Вчера здесь был человек, который хотел повидаться со мной,
и я хочу знать почему. Ты ведь ничего не скрываешь, не так ли? Эти
люди из верхнего города узнали?

"Узнали?" повторил мистер Мейплсон. Он уставился на Варика, его лицо было тусклым,
непонимающим. "Что ты имеешь в виду?"

"Позволь мне сказать тебе кое-что", - сказал Варик и положил руку на плечо мистера
Плечо Мейплсона. "Я вижу, вы не знаете, но в течение десяти дней за мной
следили - за мной, вы понимаете! Я не говорил вам раньше, потому что я
не был уверен. Теперь я знаю. В течение десяти дней двое мужчин наблюдали за
мной!

- Наблюдали за вами? - эхом повторил мистер Мейплсон. Было очевидно, что он все еще не
поймите, что означал этот факт. - Почему они должны следить за вами? - запинаясь, спросил он.
- Почему они не следят за мной?

Варик равнодушно пожал плечами.

"Вероятно, так и есть", - ответил он. "Вероятно, они следят за всеми
за нами!" Затем он резко добавил: "Но дело не в этом! Неужели ты не понимаешь?
они узнали! Эти люди в верхней части города знают!

Мистер Мейплсон все еще смотрел на него так, словно был ошеломлен.

"Узнали ... они?" он запнулся. "Почему вы так думаете?" Затем, когда Варик
строго посмотрел на него, мистер Мейплсон умоляюще протянул руку.

"Пожалуйста!" - сказал он и устало улыбнулся. "Я очень устал и не могу
подумай. Ради нее, будь хоть немного добр. Не расскажешь ли ты мне сейчас, откуда ты
знаешь?

Так ему сказал Варик. Открытка, оставленная Дэвидом Ллойдом, могла иметь только
одно значение. Дэвид что-то знал. По этой, ни по какой другой причине,
пришел бы он туда, к миссис Тилни. Он собирался спросить Варика
что ему известно.

У мистера Мейплсона вырвался вздох, глубокий вдох.

- Нет, вы ошибаетесь, - тяжело сказал он. - Я знаю, зачем он пришел. Она привела
его сюда с собой.

"Бэб привела его!" - удивленно повторил Варик.

Мистер Мейплсон медленно кивнул. Она привела Дэвида повидаться с ним, но
значения этого Варик не мог понять. Это просто показалось ему странным,
но почему странным, он сказать не мог. В конце концов, почему бы и нет? Она
ничего не знала о мошенничестве. С таким же успехом она могла бы привести с собой
любого из своих предполагаемых родственников, чтобы посмотреть на маленького человечка.

"Что вы собираетесь делать?" - спросил мистер Мейплсон.

Он пристально смотрел на Варика с напряженным видом. Варик снова посмотрел на него
с удивлением.

- Делать? - повторил он.

Что тут было делать? Во всяком случае, для него было очевидно, что те
люди либо знали, либо подозревали, так что же ему оставалось делать, кроме как ждать? Бэб
спасти не удалось. Он пытался и потерпел неудачу.

"Ты ничего не делаешь?" упорствовал Мистер Mapleson. Еще раз его
голос Роуз пронзительно. "Но вы должны!" - воскликнул он, добавив: "Я сделал это ради вас!
Я сделал то, что сделал, - из-за вас, мистер Варик! Я чувствовал, что она вам небезразлична;
Я думал, ты будешь там, с ней, присматривая за ней! Я сказал
себе, что, когда ты рядом с ней, мне нечего бояться! Что сейчас?
Ты ее не любишь? Ты будешь ждать, ничего не делая, и пусть все
случиться? Я не могу в это поверить, Мистер варик!"

Варик подождал, пока порыв был конец.

"Я ничего не могу сделать", - сказал он. "После того, что этот человек Бистон сделал со мной
ты знаешь, что я не могу войти в этот дом! Кроме того, ты знаешь, что я попросил ее
выйти за меня замуж, и ты слышал, что она ответила. Когда она вернется сюда,
Я попрошу ее снова. Я уверен, это ненадолго!

Мистер Мейплсон буквально кипел от восторга.

- Пока она не вернется! - взвизгнул он. - Пока она не вернется! Говорю тебе,
она никогда не вернется. Неужели ты не понимаешь?

Варик услышал это с внезапным изумлением. Однако, прежде чем он успел заговорить, мистер
Голос Мейплсона стал пронзительнее.

- Я говорю, что она никогда не вернется! Вы позволили ей остаться там одной.,
никогда не идет рядом с ней, и теперь, что товарищ Ллойд хочет ее. Вот почему
она привезла его сюда ... это было для меня увидеть его. Она вышла за него замуж, прежде чем
ты это знаешь!" Затем с жестом неудержимого горя и отчаяния
Мистер Мейплсон схватил его за руку. - Что ты собираешься делать? - спросил он.
- Что ты собираешься делать?

"Я не знаю, - сказал Варик, - но я скажу тебе вот что. Если что-нибудь
случится, я буду там с ней!"




XII


В этом веселом мире досуга, который раскинулся внутри и вокруг пульсирующей
артерии верхней части Пятой авеню, время обычно летит незаметно, как на
торопясь крылья; но с Баб, бывало, в две недели, которые последовали
тащили так, как будто каждый час побрел на свинцовых ногах.

Наступил апрель, и однажды в начале месяца пробило половину второго.
едва пробило, когда Хибберд, второй человек у Бистонов, мягко ступая, подошел
поднялся по лестнице, постучал в дверь ее гостиной. Своим сдержанным,
почтительным голосом, тоном вышколенного слуги, он объявил:
"Обед подан, пожалуйста". Положив книгу в руку, Бэб
встала. Не годилось говорить, что она читала; она этого не делала. The
мысли, проносившиеся в ее голове, не оставляли места ни для чего другого. И
в этих мыслях было мало утешительного. То, что произошло,
она начала чувствовать, было именно тем, чего можно было ожидать. Неужели ее
не предупредили? Как, в самом деле, можно было объяснить все это?
более ясно, чем в том виде, в каком Бистон изложил это ей! Таким образом, подавая
на себя, что подозрение разбудил оскорбления Бистон ушли на
растет, условие о том, что определенные воспоминания ее же никогда ни в чем не
улучшилось.

Теперь она все это видела - по крайней мере, так ей казалось. Она вспомнила, например,
то время давно прошло, когда она впервые отметила варика рост
интерес к ней. Если он открыто не занимались любовью, все равно его
отношение было рядом с ней! Упускал ли он когда-нибудь шанс быть с
ней? Упускал ли он когда-нибудь возможность быть необыкновенно
приятным? Бэб была уверена, совершенно уверена, что он этого не делал. Он, короче,
развлекал себя по каждому поводу! Ради чего еще, но занятности может
он будет называться? Ее внешность всегда достаточно, чтобы заинтересовать его, но
пока он не знал, что в один прекрасный день она бы денег он не взял ее
серьезно.

День ото дня ее негодование росло. День ото дня она также научилась
находить в нем своего рода кровоостанавливающий бальзам, горькую мазь от боли, которую она
почувствовала впервые. Однако, и этого задела, проходя мимо, и как Баб возник
чтобы приготовиться к обеду ее настроение явно улучшилось. Новый
цвет пришел к щекам, новый плавучести к ней шаг. Это было так, как будто
урожай ее мыслей этим утром, наконец, привел к
решению, которое она долго обсуждала, и что теперь, когда она пришла к этому
заключению, тень была решительно изгнана из ее головы.

"Не обращай внимания на мою шляпу, Моусон", - сказала Бэб угловатой англичанке с костлявым лицом
, которую мисс Эльвира предоставила ей в услужение. "Я забегу за ним"
"после ленча".

"Хорошо, мэм", - ответила служанка, и глаза ее светились их
новая анимация, возможно, только немного трудно, Баб поспешил вниз
лестницы. Редко она выглядела настолько целеустремлен.

В тот день она должна была выехать на новом моторе, гоночном малолитражке
Дэвид Ллойд только что купил; и, быстро спускаясь по длинной
лестнице, Бэб напевала себе под нос знакомый музыкальный такт. IT
случайно воздуха, что однажды она слышала, как кто-то знакомый свист
весело:

 La Donna ; mobile!

И что странно, при этом воспоминании она улыбнулась, как будто ее это слегка позабавило.
Но тогда так оно и есть:

 Quam plume mal vento!

Она, действительно, все еще напевала ее, когда проскользнула в гостиную,
спускаясь вниз, чтобы взять один-два цветка из большого
букета, стоявшего в вазе на столе. Дэвид, что утром послал
их ей, и она знала, как его лицо светом, когда он увидел ее
носить их. В последнее время она начала замечать, а наверняка как
она легко могла угодить ему. И он тоже ей понравился. Она не
приснилось, что у нее есть Кузина ... просто родственник, ты знаешь ... может показаться
всегда такой очаровательной. Но с другой стороны, в Дэвиде были мягкость, добросердечие и
заботливость, которые вызывали симпатию у всех. Бэб, к тому времени, как
добралась до столовой, казалась очень похожей на прежнюю улыбающуюся,
приятную саму себя.

У подножия обеду стол, расположившись за огромным, шипящим,
серебряный чай-урна, сидела Мисс Эльвиры. Ее по-черепашьи челюсти был на
момент ребром. Рядом стоял отец Дэвида, и с ним был
Миссис Ллойд. Бэб с того памятного рождественского утра, когда они
засыпали ее вопросами о Варике, видела этих двоих лишь
изредка, и всегда в присутствии мисс Эльвиры. Однако, даже будучи такими
настороженными, Ллойды каким-то образом сумели донести до нее едва уловимое
чувство своей неприязни, так что Бэб Лонг научилась наблюдать за ними
с беспокойством. Что они имели против нее? Почему они не
как Дэвид? Раз или два у нее был соблазн обратиться к миссис Ллойд
сама. Она была тетей не только Бэб, сказала себе Бэб, она была тетей Дэвида
мать тоже. И разве она не видела, как Дэвид любил своего кузена? Но
Бэб никогда не обращалась с подобным призывом.

Время шло, и ее пребывание в доме превратилось в недели, затем в
месяцы, Бэб видела, что отчужденность, которую они демонстрировали, становилась все более
заметной. Не то чтобы они когда-либо были открыто грубы. Но в их вежливости, особенно в вежливости
мужчины, было что-то кошачье, так что постепенно у Бэб возникло
впечатление, что с ней играют, что под
бархатистыми лапами спрятаны острые когти. Она не могла этого понять. Почему
они так отшатнулись от нее? Когда она вошла в комнату, Ллойд, вздрогнув
неловко подал своей жене быстрый, скрытый предупреждающий знак. Очевидно,
они только что говорили о ней. Мисс Эльвира подняла глаза, затем улыбнулась.

- Ну что ж, дорогой, - бесцельно пробормотала она.

Ллойд, взглянув на часы, достал свои и внимательно изучил их.
они. Такие вещи были так близко, как он пришел к грубость, но сейчас,
это случилось, Баб стал замечать явления. "Четыре минуты,
прошло!" - заметил Ллойд многозначительным тоном; затем так же решительно добавил:
"Суфле будет испорчено!"

Мисс Эльвира быстро подняла глаза.

- Тогда не ешьте это! - возразила она, на что мистер Ллойд убрал свой
светлые глаза Бэб внезапно вопросительно уставились на тетю его жены. Если
он и планировал что-то возразить, то тут же передумал. Мисс
Выражение лица Эльвиры на данный момент не поощрять вольности. Баб всех в
однажды осознает что-то должно было произойти. Там был воздух
видно напряжение.

Сидевший во главе стола старик Бистон уже взял свое слово .туз.
Откинувшись на спинку стула, вцепившись своими узловатыми, сильными руками в подлокотники.
он пристально смотрел перед собой. Своего зятя
он, казалось, не видел и, если уж на то пошло, не обращал особого внимания на
свою дочь. Как будто он был одинок и отстранен, он погрузился в себя
суровое, темное отражение, его угрюмые, властные глаза были прикованы к видению,
что бы это ни было, что проплывало в данный момент по изменчивому зеркалу
из его разума.

- Привет, папа, - пробормотала Бэб.

Она остановилась, склонившись над его стулом, и обеими руками похлопала его
по обеим щекам. Уна и Лев! У него вырвалось ворчание, углубляющееся
грохот, а затем смуглое лицо мужчины, индейское в своей смуглости, осветилось
одной из своих редких, неохотных улыбок.

- Привет, ты! - ответил он.

Между ними, как можно было видеть, все снова было хорошо.

В другом конце комнаты Ллойд не пропустил эту маленькую побочную игру. Усаживаясь, он
взял салфетку и украдкой взглянул на жену.
Миссис Ллойд, однако, была поглощена тетей Эльвирой. Это было
планировалось устроить Бэб танец, ее первый, на следующей неделе, и миссис
Ллойд, казалось, только что услышала об этом. Возможно, этим и объяснялся
довольно необычный интерес, который она проявила.

Внезапно Бистон заговорил:

"Где Дэви?" спросил он.

"Он сейчас спустится, сэр. "Он одевается", - сообщил ему дворецкий.
Вместе с Хиббердом, вторым помощником, Крэбб встал по стойке смирно и наклонился.
Бистон резко постучал по столу. По этому сигналу все, кроме
Ллойда, замолчали.

"Танец?" он спрашивал. "Ты даешь танец?"

Бистон, наклонившись вперед, опустил голову; но когда голос его зятя
повысился, он поднял голову, его сонные глаза, в их темной,
яростной задержке, горели на говорившем. Ллойд в своем наигранном, отрывистом тоне
все еще продолжал лепетать.

"Представляю, каково здесь танцевать перед людьми!"

С грохотом, от которого зазвенели бокалы и серебро, кулак Бистона ударил
по столу.

- Молчать! - приказал он.

Он не повышал голоса; в этом не было необходимости. Слово, произнесенное с
медленной, неторопливой ровностью, обычным рокочущим монотонным голосом этого человека, казалось,
обрушилось на Ллойда и стерло его с лица земли, как если бы его ударили
из-за оползня. Пристыженный и смущенный, он яростно дергал себя за светлые
усы, в то же время виновато поглядывая на двух слуг.
Его взгляд, когда он снова вернулся к тестю, был жестким,
злым, обиженным. Но Бистон не обратил на это внимания.

"Благослови Ты, Господи, эту пищу для нашего употребления; и сделай смиренными наши сердца
внутри нас. Аминь". Затем, резко откинувшись на спинку стула, он протянул руку
к стакану, стоявшему перед ним. - Немного канарейки 88-го года, Крэбб; я буду
ее с супом.

Бэб подняла глаза. Она была осведомлена о мнении Бистона о его
зяте; но теперь за его презрительным пренебрежением она уловила неведомый ей прежде
импульс - мстительный гнев, всего лишь ярость
наполовину скрытый. Бэб с самого начала почувствовала напряжение в комнате.
А теперь она поняла, что причиной этого, должно быть, был Ллойд. Что
что он делал? Задаваясь вопросом, она все еще сидела там, погруженная в
молчание, когда миссис Ллойд нарушила неловкую паузу. О миссис
В скучающем, бесстрастном голосе Ллойда часто слышались какие-то презрительные,
мурлыкающие интонации, которые Бэб слышала с беспокойством. Обычно это означало
что-то неприятное. Повернувшись к мисс Эльвире, миссис Ллойд неопределенно улыбнулась
.

"Вы мне еще не сказали - была ли отправлена эта открытка?"

"Какая открытка?" Мисс Эльвира резко подняла голову. Затем почти в то же самое мгновение
она, казалось, поняла. "Открытка для... для---- Ты имеешь в виду ту
мы говорили о?" Вид у нее был явно встревоженный. Бистон тоже
казалось, заинтересовался, потому что его глаза загорелись, и он искоса взглянул на свою дочь
. Миссис Ллойд все еще рассеянно улыбалась.

"Да, - ответила она, - визитная карточка для того молодого человека. Мне любопытно узнать
примет ли он приглашение".

Мисс Эльвира не ответила. В ледяной тишине она занялась собой.
чайник; но пока Бэб сидела и слушала, ее интерес слегка пробудился.
она увидела, как мисс Эльвира быстро взглянула на нее, затем отвела взгляд, подавая знак
очевидно, в интересах миссис Ллойд. Но миссис Ллойд, похоже, была
какая-то цель скрывалась за ее завуалированными, расплывчатыми речами. Она тоже бросила взгляд
на Бэб.

"Я предлагаю отправить приглашение. Самое большее, что он мог сделать, это отказаться. Если бы
он согласился, мы могли бы случайно узнать его истинное отношение к нам ".

"Этель!"

Заговорила мисс Эльвира. Как и ее брат, она не повысила свой голос
и не сильно изменила его тон. Но даже в этом случае мисс Эльвире
удалось передать нечто важное, чего нельзя было не заметить.
Миссис Ллойд, которая как раз собиралась снова заговорить, сделала паузу. Однако после
вопросительного взгляда она начала заново: "Как я уже говорила ..."

- Один кусок или два, Этель? Мисс Эльвира резко перебила.

- Что? О, почему два, пожалуйста. Как я уже говорил...

- Сливки? - спросила мисс Эльвира.

- Пожалуйста. Как я уже сказала...

- Хибберд, передай мне тост, - снова вмешалась мисс Эльвира.

С легким удивлением Хибберд сказал, что тостов нет - может, ему заказать их?
Принесли наверх? Нет, не стоило; мисс Эльвире они были не так уж нужны.
настолько.

"Сливки и сахар, Барбара?" - спросила она.

"Да, пожалуйста, тетя Ви," вернулся Баб. Стратегии своей тети она не
пропустили. Он добавил к ее растущим любопытством. Что-то происходило.

Миссис Ллойд снова взглянула на мужа. Два променяв
послушайте, Миссис Ллойд еще раз обратилась сама к тете. Некоторые сильные
резолюции, казалось, теперь уже вооружил ее определения.

"Тетя Вира, я только что разговаривала с вами", - объявила она.

Не отрывая взгляда от чашек, мисс Эльвира пробормотала: "А вы?"

"Я спросил тебя", Миссис Ллойд, "будь ты послал
приглашение".

"Да, я отлично вас слышу," Мисс Эльвира ответила спокойно.

"Ну?"

"Ну и что?" - последовал ответ.

Очевидно, зашли в тупик! Очевидно, вопрос миссис Ллойд показался таким
полная решимости ответить мисс Эльвира была столь же полна решимости, как и она сама.
не отвечала. Недоумение Бэб росло. У нее было странное чувство
что-то она теснейшим образом связано с делом, хотя какая она
был, пока она не догадается. Почему кто-то должен это
присутствие на ее танец раскрывает этого человека мотивы? И мотивы,
какие они были? Она до сих пор интересно ее лицо в сморщенный
хмурый взгляд, когда она услышала стук костылей Дэвида в зале, и
мгновение спустя сам Дэвид появился в дверях.

"Всем привет!" - поприветствовал он.

Проходя к своему креслу, он задержался достаточно долго, чтобы дать деду
дружески похлопав по плечу.

"Здравствуйте вам!" Бистон дружелюбно зарычал.

Крэбб выдвинул стул рядом с креслом Бэб, и Дэвид, передав
дворецкому свои костыли, умело сел сам. Затем, как только
Крэбб отвернулась, Дэвид потянулся тайно и дал
Силы баб уважительное похлопывание.

"Ну, Бабс", - отметил он.

Краска слегка залила лицо Бэб, и ее глаза загорелись, оживившись
теперь, когда он был рядом, чтобы поговорить с ней. Как раз в тот момент, когда она собиралась заговорить
Дэвид, казалось, почувствовал, что в воздухе витает тревога.

"Я говорю, что за скандал?" резко спросил он.

Последовала секундная пауза. Затем, как будто решив форсировать события, чтобы
отделка, Миссис Ллойд говорит.

"Нет строки. Я прошу вас не употреблять таких слов! Я просто спросил
твоя тетя Вира вопрос. Я хотела узнать, прислала ли она
открытку, - говоря это, она взглянула на Бэб, - приглашение на Байярд
Варик!

Варик? Баб слышал имя в Смутное удивление. Так что он был человек
они бы обсуждали? Да, но почему странный интерес все Миссис Ллойд
в него? Почему все ее любопытство по поводу варика отношение? Сделали все
эта забота ее-Баб? Что это?

Она сидела внешне невозмутимая, на ее лице не отражалось смятение,
которое творилось у нее внутри. Странно, это было не из-за тех мотивов, о которых она
думала. В ее голове буйствовала другая мысль - мысль, которая
громко кричала, ее насмешка была очевидна. Вечеринка и Варик на ней? Ее
вечеринка тоже? С той ярко выраженной мельчайшей детализацией, которую так часто порождает ментальный
конфликт, воспоминание, видение всплыло в ее сознании
и встало там, наглядно, смело очерченное.

Она увидела себя в столовой миссис Тилни. Ужин был в
половина седьмого; его скоро подадут; и стол был накрыт, ее задача была выполнена.
Бэб сидела, подперев подбородок руками. Напротив, на коврике у камина,
стоял Варик. Он был в вечернем костюме, а Бэб только что повязала ему галстук.
"Скажи мне, - попросила она, - если бы сегодня вечером все изменилось, и я... я была
там, наверху.---- Если бы вы, вы..." Ах, да, если бы все изменилось! Если бы они
действительно изменились, и она могла бы быть там, на окраине, с ним, разве
тогда он не считал бы ее такой же хорошенькой, очаровательной, желанной, как те
другие девушки, которых он знал? Это был вопрос, который она наполовину задала,
потом не осмелилась закончить! Танцы! Вечеринка с ним там! При этой мысли
как подпрыгнуло ее сердце! Оказаться там с ним! Заставить
его танцевать с ней! Она до сих пор помнила свое первое возбуждение. Да,
но это было несколько недель назад! Теперь все изменилось; и Бэб с
странным выражением в глазах быстро взглянула, возможно, виновато, на мужчину
, который сидел рядом с ней. Это было первое признание самой себе, этот
взгляд на то, как далеко ушел в прошлое ее роман с миссис
Тилни. Действительно, далеко!

Все еще сидя там с невыразительным лицом, она отвернулась, когда
внезапно услышала голос Бистона.

- Варик, да? - прорычал он. - Этот парень спрашивал здесь!

Он огляделся по сторонам, его тусклые глаза казались угрожающими, густой румянец выступил на лице
.

"Ну, почему ты не отвечаешь?" потребовал он ответа. "Кто спрашивал этого парня? Я же тебе говорил
, не так ли, я не потерплю Варика в своем доме!

Ответил Дэвид.

"Его никто не спрашивал", - тихо сказал он. "Я пытался решить, должен ли я"
.

"Ты?"

Было бы трудно передать его интонацию. Она выражала сомнение,
недоверие, как будто Бистон не доверял собственным ушам.

- Ты пытаешься?

- Ну да, - сказал Дэвид с озадаченным видом. - Почему бы и нет? Варик друг
мой, правда? Я задавался вопросом, только ли он прийти". Затем с
к неожиданности, что заставило ее ахнуть Дэвид добавил: "Кроме того, я думал
Бабу бы ему. Они были друзьями на Миссис Тилни, вы
знаю".

Друзья? Баб с трудом удалось скрыть конфликта ее
эмоции. Она снова быстро взглянул на Дэвида. Она интересуется, он
известно всем, будь он даже попросить варик. Но это было
самое малое. Хотела ли она его сама? Была ли она готова увидеть его
снова? Это было странно, что хотя она решила выселить его из нее
ум простая мысль о нем должна так смущать ее! Просто тогда она была
известно, что Бистон бросил взгляд на нее. После этого он бросил быстрый взгляд на Дэвида
.

Его дыхание было напряженным. Казалось, он о чем-то размышлял, как будто какое-то
признание зависло у него на губах. И то, что раскрытие было баб у
мало кто сомневается. Она еще не забыла, что произошло в тот день, когда она
проехал с ним один на один. Это было то, что он хотел обнародовать? Что
действительно, казалась странной ее надежда, что он не проболтается об этом
в присутствии Дэвида. Откуда эта надежда? Почему ей не хотелось, чтобы Дэвид слышал? В конце концов,
он был всего лишь ее двоюродным братом - никем иным, как родственником. Сдержанно Баб
смотрела старые Бистон.

"ГМ!", сказал он наконец. "Тогда ты не спросила его?"

Дэвид сказал, что нет. Он сказал, что ждет решения, и снова Бистон
хмыкнул.

"Решить? Решить что?" - спросил он. "Хочешь ли ты его? Это все,
не так ли?" он что-то пробормотал.

Дэвид покачал головой.

"Нет, - сказал он, - дело в том, хочет ли его Бэб".

Она не пошевелилась, не вздрогнула; она просто подняла глаза. Бэб не могла этого сделать.
сказали, была от этого зависела ее жизнь, как ей удалось сдержать
цвет с ее лица. Она сама выберет? Глубоко в горле у Бистона вырвался
внезапный смешок, сардонический, насмешливый, смех, подавленный так же быстро,
как и прозвучавший. Затем, его глаза заблестели, он уставился на нее.

"Ну, это, кажется, решает дело! Ты хочешь, чтобы его спросили, моя девочка?"

Бэб спокойно улыбнулась ему в ответ.

"Нет, если ты этого не сделаешь", - ответила она.

Произошло внезапное движение. Бистон, снова откинувшись на спинку стула,
уставился перед собой, в его глазах затаился блеск триумфа.

"Это хорошо!" - сказал он. "Если этот парень когда-нибудь переступит порог моего дома сейчас"
Я сверну ему шею и выставлю за дверь!" Затем он поманил ориентировочно
чтобы Крэбб, дворецкий. "Ты слышишь меня, Крэбб? Не позволяй ему
внутри моей двери!"




ХІІІ


"Передайте, пожалуйста, приправу!"

Заговорила мисс Хульц. Одетая в элегантный весенний поплин,
бесспорно, _chic exquisit_, как и рекламировалось, леди из Bimberg's
сверкнула всеми своими красивыми передними зубами в улыбке, направленной через
дремлет за обеденным столом миссис Тилни. Варик, погруженный в задумчивость,
внезапно проснулся.

- Прошу прощения? - спросил он.

"Смак", - повторил Мисс Hultz.

Как и другие в доме-интернате, леди в последнее время начали рассматривать
Варик новый интерес, чувство симпатии глубоко с оттенком
сожаление. Как будто что-то в его облике пробудило то-то и то-то.
струны ее сердца, задетые этим, отозвались ответным аккордом.:

 Почему ты такой бледный и изможденный, любящий любовник?
 Прошу тебя, почему ты так бледен?

Не варик был бледный или бледный, или, что фортуна не
улыбнулась ему. Напротив, в банке его недавно повысили.
Его зарплата также удвоилась. Но у мисс Хульц были подозрения насчет
что было в воздухе; и с ее мизинец изящно вытянуты, ее
манера приятная, она была pronging в банке для овощей, когда она снова заговорила.
Пикули, как оказалось, были всего лишь предлогом, предисловием.

- Видели заметку в газете, мистер Варик? Варик сказал, что нет, он не
читать вечернюю газету; и услышав это, Мисс Hultz, теперь ее воздухом свод,
насаженные жемчужным луком на нее вилкой. Статья, по ее словам, была опубликована в "
колонке светской хроники"; и она добавила: "Все это о вашем маленьком друге
, мистере В."

Вкратце, мисс Хульц была поглощена рассказом о танце Бэб.
Сегодня была ночь, когда это должно было произойти.

"В самом деле?" Заметил Варик.

Он сидел и лениво слушал, в то время как мисс Хульц с большим вниманием к деталям, как будто ничего не было слишком тривиального, ничего незначительного, рассказывала все, что ей удалось почерпнуть из сообщения газеты.
если не было ничего слишком незначительного, мисс Хульц
рассказала все.

"Это будут танцы за ужином!" - объявила она. "Вы меня поняли, не так ли?"
Затем, позволив столу осознать этот неотразимый факт, мисс Хульц
перескочили к следующей проясняющей детали. "Обложки" - это был репортер.
она процитировала: "Будут накрыты для двадцати пар!"

И это было не все! Пока Варик сидел там, его манеры были вежливо внимательными
но его ум был далеко, в его ушах глухо звучало все это
множество болезненных, глупых глупостей, с которыми светский репортер
приукрашивает его кропотливые усилия. "Эксклюзив! Выберите! Наши Младшие
Готово! Верхние Tendom Готэма!" Бэб, маленькая Бэб, должна была танцевать;
и с растущей печалью от того, что это означало и, в конце концов, должно было
неизбежно повлечь за собой, Варик слушал, едва слыша, пока мисс Хульц
жизнерадостно болтал дальше.

С того самого дня , когда она привела Дэвида Ллойда на прием к мистеру
Мейплсон, Варик ничего не слышал о Бэб ни от маленького человека
, ни как-либо еще. И мистер Мейплсон тоже ничего не слышал. С тех пор прошло две недели
; но этим двоим, в их растущем беспокойстве, каждый час из
этого времени казался вечностью. Размышления Варика в течение этих
двух недель не были в точности размышлениями влюбленного. Осужденный, ожидающий
часа казни, не мог бы чувствовать себя более подавленным.

Не только то, что сказала ему Бэб, ее донос,
сбило его с толку, но и откровение мистера Мейплсона
о Дэвиде Ллойде. Дэвид - поклонник? Он быстро понял , что именно
это включало в себя; Дэвид, действительно, мог быть калекой, но привлекательность,
привлекательность характера Дэвида могла затмить единственный
недостаток, его немощь. Варик знал это. Он знал также жалость,
сострадание, которое согрело бы Бэб по отношению к Дэвиду Ллойду, ее саму с ее
искренней, импульсивной нежностью. У него было только одно утешение.
Это была мысль, мрачные размышления, которые были когда-либо мошенничества
узнал Давида семья сразу целесообразно положить конец любой
романтика. Отец Дэвида был бессрочную гарантию что! Он позволил своему
сын женился на ничтожестве - самозванке в придачу? И там был Бистон
тоже! Когда Варик снова подумал о нем, он мрачно улыбнулся, представив перед собой видение
что произойдет, когда Бистон узнает о самозванстве! Да, но
что, если Бистон никогда не узнает?

Варик был погружен в эти размышления, его лоб увлажнился от них,
когда мисс Хульц снова обратилась к нему. В его визави не было
ничего подлого, ничего злонамеренного. Ее любопытство на данный момент у
просто взяли над ней. Однако, это нисколько не изменит
несуразность вопроса, что Мисс Hultz теперь поставить к нему.

- Послушайте, мистер Варик, - сказала она. - Вы, конечно, идете сегодня вечером, не так ли?
вы?

Затем, когда Варик сказал "нет", что он останется дома, мисс Хульц издала
восклицание.

"Не идешь?" она воскликнула.

Так оно и было. Баб не спросила, И если она ему не придется
нет. Однако Варик не видел причин, по которым все это нужно было объяснять, и
он искал в уме какой-нибудь уклончивый ответ, когда внезапно
его прервали. Автором был Джессап.

- Варик! - резко окликнул Джессап.

Поймав взгляд Варика, он настороженным взглядом указал на
главу стола, где г-н Mapleson СБ. На протяжении разговор с
Мисс Hultz человечек проявил все признаки отвращения, не
говорят, неспокойно. Однако сейчас он развалился на стуле с непроницаемым лицом.
он уставился на кусочек картона, визитную карточку, которую Лена,
официантка, только что вручила ему. Варик, глядя на это, почувствовал, как сильно застучало его сердце
.

Прошло много секунд, пока мистер Мейплсон сидел, съежившись, в тишине,
уставившись на карточку. Очевидно, то, что это предвещало, было важным, ибо
вскоре он испустил сдавленный вздох, хрип. Затем с
с такой же внезапностью перемена произошла и в нем. Как будто какая-то мысль, какое-то
быстрое, неотразимое решение, возникшее в его голове, придало ему мужества
и, отодвинув стул, он встал, на его лице появилось выражение
непоколебимой решимости. Героический - это был его вид! Мистер Мейплсон
на этот раз выглядел благородно. Подойдя к двери столовой, он обернулся и
поманил Варика.

- Позвольте мне поговорить с вами, - сказал мистер Мейплсон спокойным голосом.;
затем, выйдя в холл, он остановился в ожидании, лицо его оставалось по-прежнему твердым.
Его глаза тоже решительно блестели. Варик поспешно присоединился к нему.
"Смотрите!" - сказал мистер Мейплсон.

Его тон был ровным, вид совершенно бесстрастным, когда он протянул Варику
визитную карточку. Варик быстро взглянул на нее. Затем в сопровождении мистера Мейплсона
, следовавшего за ним по пятам, он поднялся по лестнице, чтобы встретиться с человеком, ожидавшим в гостиной миссис
Тилни. Это был Ллойд, зять Бистона.

Он был в вечернем костюме, но в его облике не было ничего, что соответствовало бы
этому праздничному наряду. Сидя на коврике у камина со шляпой в одной руке,
другой теребя свои светлые усы, он бросил на Варика и мистера Мейплсона внезапный, пронзительный взгляд.
когда они вошли. В нем было презрение, которое и
враждебность смешивалась с удовлетворением. Ллойд-старший, как можно было видеть, почувствовал триумф.

"Добрый вечер", - тихо сказал Варик.

Джентльмен даже не потрудился ответить. Переведя свой
взгляд на мистера Мейплсона, он оглядел его с ног до головы.

- Вы Джон Мейплсон? - спросил он.

Затем, когда г-н Mapleson, после увлажнять губы, сказала "да", Ллойд,
его манера бойкая, не теряя времени, переходить к сути.

"Я буду краток с вами, Мейплсон!" - резко сказал он и с этими словами
повернулся к Варику. "Варик, я тоже буду краток с вами. Если не
сегодня вечером вы двое заберете эту девушку из дома моего тестя.
на окраине города я сам прослежу, чтобы ее вывезли с вещами!
Более того, завтра утром я сдам вас всех полиции!

Затем он направился к двери.

- Это все! - сказал мистер Ллойд.




XIV


Ужин был в восемь. В половине восьмого, задолго до того, как могли прибыть первые
гости, Бэб, одетая и подготовленная, спустилась
по широкой лестнице, топоча, спустилась Пита в своих маленьких золотых туфельках на высоком каблуке
. На каждой щеке горело по румянцу, а голубые глаза Бэб,
дом тоже ярко блестел, пританцовывая от сдерживаемого возбуждения.
за день он преобразился.

Огромная роща пальм, за которой должен был играть оркестр, наполовину заполнила зал.
повсюду были цветы. Дыхание Бэб участилось
когда она увидела их. Она не ожидала ничего подобного и, положив руку
на перила лестницы, остановилась, взволнованно оглядываясь по сторонам. Увидев ее,
Крэбб, седовласый дворецкий, торопливо вышел из буфетной. Как и
она, Крэбб тоже был полон сдерживаемого возбуждения.

- Мистер Дэвид в библиотеке, пожалуйста, - объявил он. - Он сказал, чтобы я
дам вам знать. Затем, на время забыв о своей молчаливости, Крэббе широко улыбнулся
. - Замечательно, мисс Барбара, не так ли? Таков был приказ хозяина
!

- Моего дедушки! Бэб вскрикнула от изумления.

Все это время, как ей казалось, Бистон относился к ее первому танцу
только с мрачной терпимостью, как будто желал, чтобы суматохе и переполоху в его доме
пришел конец. Но, очевидно, она ошиблась. Вдруг
в тот вечер Бистон появилась на сцене, а после посмотрим
о нем был востребован там, где флорист. Затем, когда человек уже
прибежавший Бистон, нахмурив брови и еще более мрачный, чем когда-либо,
прорычал ему какой-то приказ. После этого в течение часа в доме царила неразбериха.
сам собой в доме воцарился хаос. Затем так же поспешно все прошло, в то время как из
этого дом вырос преображенным, украшенным, превратившись в беседку.

Бэб внимательно слушала то, что рассказывал ей старый Крэбб. За те
месяцы, что она прожила в этом доме, она поняла, насколько
многогранной была темная и грозная натура Бистона. И все же мрачным, как
он был и бескомпромиссный, человек имел о нем, где-то закопали
в его полуголодной душе вспыхнула сентиментальность, импульсивная и
удивительная. Его распоряжения насчет вечернего убранства казались доказательством этого
, и Бэб все еще смотрела по сторонам с удивлением, ее
признательность росла, когда в дверях библиотеки появился сам Бистон
. Крэбб, оборвав фразу, попытался
исчезнуть, но Бистон заметил его.

- Эй, ты, _краб_! - проворчал он.

Опираясь на руку своего молодого английского камердинера Кейтера, он прошаркал по коридору
громко постукивая тростью по полу, его лоб
был сердито нахмурен.

"Да, сэр", - ответил Крэббе.

"Мой зять, мистер Ллойд... он пришел?" Бистон резко спросил:

Крэббе почтительно наклонился к нему.

- Мистер Ллойд был здесь, сэр, и ушел. Это было час назад.

Бистон снова зарычал.

"Я знаю, когда он ушел! То, что я хочу знать-он вернулся?"

Будучи проинформирован, что мистер Ллойд не вернулись, Бистон ударил
пол порочный удар своим посохом.

"Он вернется, и я хочу его увидеть! Слышишь? Дай мне знать, как только
он появится!"

"Очень хорошо, сэр", - ответил Крэббе и отпустил его, отрывисто махнув рукой.
рука удалился в буфетную. Затем, высвободив свою руку из руки Кейтера.,
Бистон одарил и его хмурым взглядом.

"Убирайся!" - приказал он. Кейтер, как было приказано, вышел.

Бэб все еще стояла на лестнице. То сырое, невоспитанный шероховатости
часто настроение Бистон был слишком старая история, сейчас за нее дают много внимая
к ней, и она двигалась прочь равнодушно, когда он положил руку быстро
по ней мышкой.

- Подожди! - приказал Бистон. - Ты слышишь? Подожди! Бэб уставилась на него широко раскрытыми глазами.
- Я хочу взглянуть на тебя, - сказал Бистон.

Его рот сжался, губы выпятились сами собой, он топнул ногой по
он прошел по коридору и, нажав кнопку, вделанную в стену, послал поток света
из люстры полился свет. Затем он с грохотом вернулся.

"Теперь стой, где стоишь!" - приказал Бистон.

Бэб в изумлении повиновалась. Быть осмотренной, быть осмотренной, оцененной и
затем восхищенной, возможно, является целью всех женщин, когда они одеваются
во все очарование своего наряда. Но что это был за осмотр
! Даже во время своего последнего осмотра перед зеркалом она не рассматривала себя
пристальнее, более критично.

- Повернись! - приказал Бистон.

Бэб обернулась.

"Теперь повернись в другую сторону!"

Она снова повернулась. Ее голова готова, интересно, она наблюдала за ним из-за нее
плечо. Бистон наклонился вперед, обеими узловатыми руками сжав
трость, и из-под тяжелых век его мрачные глаза внимательно осмотрели
ее. То, что его мотив был в поисках ее любят, что она не
ни малейшего понятия. Внезапно Бистон говорит.

"Ага!" сказал он, его тон полу-презрительное рычание. "Ты хорош собой"
не так ли? Красивый мужчина, здоровый и сильный к тому же! Да,
вот кто ты! Затем внезапным движением, удивительным по своей
быстро наклонившись, он похлопал ее по руке. - Тебе повезло!
- сказал он. - Тебе повезло! Слова все еще были у него на губах, когда он указал
на дверь библиотеки. - Дэви там. Иди к нему, слышишь? В следующее
мгновение он исчез, крикнув на ходу: "Крэбб,
Крэбб, помоги мне подняться по лестнице!

 * * * * *

Дэвид тоже спустился пораньше. С начала весны,
когда Ллойды переехали в свой дом на Лонг-Айленде,
у него была отдельная комната у дедушки. Обычно семья
страна обжаловано гораздо больше Давиду, нежели в городе, но в последнее время, для
различные причины, он, казалось, изменились его предпочтения. Баб нашли
он сейчас в библиотеке, его подбородок на руки, книгу, открыл на его
колени. Сцена с Бистон, инцидент, как о чуде, как это было
необъяснимо, оставил ей неудобно; но при виде Дэвида все
Анимация баб вернулся в переплете. Наклонившись, она забрала у него книгу
.

"Глупый!"

"О, привет!"

Вид у него был озадаченный, когда он поднял глаза, и она снова рассмеялась.

"Вы не читают; книги с ног на голову! Прекрасное время, чтобы быть
размечтался!"

"Не сплю; я думал", - ответил он, и хотя улыбка
со слов появилась нотка в его голосе, что мгновенно поймал ее
внимание.

"Почему, Дэвид!" - бормотала она.

Говоря это, она встала перед ним, и снова, во второй раз за вечер
в ее голосе звучало недоумение.

- Дэвид, что случилось? - спросила Бэб.

Он покачал головой.

"Ничего", - сказал он. Затем, когда он оглядел ее с ног до головы, от макушки ее
мягких каштановых волос до маленьких золотистых туфелек, губы Дэвида приоткрылись.

"Баб, ты прекрасна сегодня!" - пробормотал он. "Это платье делает вас более
чем не прелесть!"

Бэб присела в реверансе.

- Узнаешь? Это то самое розовое платье, которое тебе понравилось прошлой ночью!

Его глаза внезапно встретились с ее. Быстрая речь зависла у него на губах
но прежде чем он успел произнести ее, Бэб заговорила снова.

- Смотри, Дэви, посмотри и на это!

Она склонила голову, ее руки были подняты, чтобы поиграть с чем-то у себя на шее
тонкая платиновая нить, с которой свисала единственная жемчужина,
грушевидная и тяжелая. Поглощенная этим занятием, она не заметила света, который
вспыхнул в его глазах.

- Чудесно, не правда ли? - пробормотала она и протянула его ему, чтобы он увидел.
Ее лицо напряженным, она смотрела вниз, на Перл снова. В дупле ее
маленькие розовые ладони жемчужину лежал, как Росинка на лепестке розы.
Такой драгоценный камень вполне мог бы украсить герцогиню.

"Дедушка подарил его мне сегодня вечером", - сказала она.

Тихий смех, птичий в своем счастье, вырвался у нее. "Что
дорогие, вы все! Вы все замечательные! Все мои родственники!" Затем,
едва осознавая, что она делает и что это значит для него, этого
вновь обретенного кузена, Бэб склонилась над ним и положила руку ему на щеку.
Эффект был мгновенным.

Бедная Бэб! В то время, теперь уже прошедшие недели, когда она была ранена и обижена,
она встала на пути Дэвида, надеясь, что Дэвид поможет ей
забыть, она даже не мечтала, что ее усилия когда-нибудь приведут к этому.
Но это произошло! От ее прикосновения, мягкого тепла ее пальцев, коснувшихся его щеки.
давно тлеющий огонь, сдерживаемый в сердце Дэвида, вспыхнул с новой силой.
пламя.

"Баб!" Она чувствовала, как он трепещет под ее прикосновением. В следующее мгновение, с
обеими руками он поймал ее в свои, сильные мужчины, тонко
формы пальцы переплетаются с ее сами. - Баб! Баб! - прошептал он.
Затем он поднял на нее глаза, и в лице Дэвида было что-то такое, чего она раньше не видела.
Его голос, когда он снова заговорил, звенел от эмоций, как струна арфы. ........
.........

- Не просто кузина, Бэб! Не это ... разве ты не видишь!

Он не делал никаких усилий, хотя все еще держал ее за руку, притянуть ее ближе к себе
. Чувство этого мужчины действительно потрясло его до глубины души, но он
отчаянно пытался овладеть им. Он пытался быть нежным! Он боролся
с собой, чтобы не напугать ее!

"Бэб, разве ты не видишь, как я люблю тебя!" - сказал Дэвид хриплым голосом.
"Разве ты не видишь?"

Бэб медленно перевела дыхание. Ее губы приоткрылись, грудь вздымалась.
охваченная буйством эмоций, которые пробудил в нем огонь, она посмотрела
на него сверху вниз в тревожном замешательстве. Не нужно было говорить ей, что она сделала
. Одного взгляда на него было достаточно.

- О, Дэви, Дэви! - пробормотала она. - Я не знала! Я не знала!

Вырвавшийся у нее крик красноречиво свидетельствовал о страдании, о сомнении, которое заполнило
ее разум с его конфликтом. Действительно, было много вещей, о которых Бэб не знала
! Дэвида как двоюродного брата она могла любить, но любила ли она его иначе?
Двоюродный брат или любовник, кем он должен был стать? Недели, месяцы, когда он был
с ней он показал, насколько идеально он в своей мягкости может быть тем самым единственным;
может ли он теперь быть и другим тоже? В ее глазах появилось еще большее беспокойство!

"Я не знаю", - сказал Баб снова, бормоча как бы про себя. "Я не
думаю, что кузены любили!"

Она видела, как он шевелиться, двигаться неудобно.

- Кузены? - эхом отозвался он.

- Да, - прошептала Бэб. - Я не думала...

В его глазах появилось странное выражение.

"Посмотри на меня, Бэб", - приказал он; и, как было приказано, Бэб посмотрела на него. "Теперь
скажи мне, - сказал Дэвид, - скажи мне правду! Если бы я... если бы я не был твоим
кузеном, тогда... тогда...

Он резко замолчал. В его тоне тоже теперь было что-то такое, что наполнило
ее беспокойством.

- Тогда что? - спросила она, нахмурив брови.

Дэвид мгновение не отвечал. Это было так, как будто он о чем-то размышлял,
как будто он раздумывал, сказать ли ей то, что вертелось у него на губах. Его темные глаза,
затуманенные чувством, которое все еще поднимало в нем бурю,
прильнули к ее глазам, как будто пытаясь выудить из ее внутреннего сознания настоящую
правду о том, что она чувствовала к нему.

"Ты любишь меня, не так ли?" Внезапно спросил он.

Она не ответила.

"Бэб, скажи мне, что любишь", - умолял он.

Она по-прежнему не отвечала.

- А ты не хочешь? - спросил он.

Это не было, пока он не спросил в третий раз, что она ответила.

"Я не знаю", - Она запнулась, потом. "Я люблю тебя, Дэвид, но, как я
я не могу сказать. Не спрашивай меня сейчас. Дай мне немного времени.

Его рука, которую она почувствовала, внезапно напряглась. Снаружи только что позвонили в дверь.;
затем послышались скрипучие шаги Хибберда, второго мужчины.
осторожно идущего по коридору.

- Ты расскажешь мне вечером? потребовал Дэвид.

"Я не знаю; я подумаю", - ответила Бэб.

Дэвид медленно перевел дыхание.

"Тогда пообещай мне это", - с трудом выговорил он. "Будь то "да" или "нет",
если сегодня вечером мой отец попытается тебе что-нибудь сказать, обещай мне, что не будешь
не слушай его, пока не пошлешь за мной! Ты обещаешь?

- Почему, Дэвид? - Почему? - изумленно пробормотала Бэб.

"Вы мне обещали?"

"Почему бы и нет, но..."

Она резко замолчала. Дверь библиотеки открылась, и вошел Хибберд
.

"Прошу прощения, мисс Барбара, сейчас прибудут гости".




XV


Так оно и оставалось. Ее ответом было позволить Дэвиду провести эту ночь. Она
пообещала это. Когда Бэб, выполнив данное обещание, выскользнула из библиотеки
и быстро направилась в гостиную в передней части дома, один
достаточно было одного взгляда, чтобы догадаться, какая закваска уже работает в ее голове.
Ее глаза сияли. На каждой щеке снова загорелся румянец, теперь с
новой, более лихорадочной яркостью. Выйти за него замуж? Ее дыхание, мысли,
пришел быстро!

К тому времени, как она туда добралась, гостиная быстро заполнялась, и
воодушевленная оживлением, которое на мгновение усилилось, она весело
приветствовала прибывших, первых гостей вечера. Ее сердце
она чувствовала, как оно бьется. Чувство возбуждения охватило ее. Это было так, как если бы
вино струилось по ее венам; и ее глаза танцевали, ее маленькие
голову склонил боком, как птица, она смеялась и болтала, заполненный
самый быстрый кокетство ей в новинку, как это было очаровательно. Баб не было
выглядела заманчиво.

Она была в самом разгаре всего этого, ее лицо сияло, когда она почувствовала, как чья-то рука
внезапно коснулась ее плеча. Рука принадлежала мисс Эльвире; и когда Бэб
подняла глаза, она увидела, что мисс Эльвира смотрит на нее взглядом таким же тусклым и
обвиняющим, как у пикши. Ее голос, когда она заговорила, был соответственно
угрюмым.

"Что случилось?" - осторожно спросила мисс Эльвира в сторону.

Бэб уставилась на нее.

"Случилось?" эхом повторила она.

- Посмотри на Дэвида! - многозначительно возразила мисс Эльвира.

Бэб посмотрела. В углу гостиной сидел он, олицетворение
тишины, покусывая кончики пальцев. Он нахмурился; и хотя
его окружало с полдюжины гостей, молодых мужчин и юных
женщин вместе взятых, было очевидно, что он был глух к их смеху и
разговорам. Мисс Эльвира бросила на Бэб быстрый, испытующий взгляд.

"Вы двое что-нибудь замышляли?"

"Я? Дэвид?"

"Вы двое не поссорились, не так ли?"

Размолвка! Конечно, нет! Но Бэб не нужно было второго взгляда на него, чтобы
угадайте причину беспокойства Дэвида. Она тоже чувствовала то же самое
беспокойство, то же смятение ума; но ей, с помощью женского искусства
, помогавшего ей, удалось лучше скрыть это. Но теперь, когда
глаз мисс Эльвиры, рыбий в своем мраке, изучал ее, Бэб почувствовала, как краска заливает
внезапно ее лицо и шею. У мисс Эльвиры вырвалось сдавленное "Хм!"
Промямление, значение которого было очевидным. Затем, резко повернувшись
, мисс Эльвира возобновила работу по приветствию последнего из
прибывших. То, что Дэвид таким образом раскрыл свои чувства, Бэб поняла,
никогда бы не сделала. При первой же возможности, поэтому она поспешила через
номер. Быстро склонилась над ним Она легонько коснулась его плеча
.

"Наберись смелости!" прошептала Бэб. Ослепительная улыбка сопровождала эти слова.

Дэвид, как было очевидно, мгновенно воспрянул духом. Бэб вернулась к
другим гостям, которых она оставила. Когда она снова посмотрела через комнату на
него, он тоже смеялся и болтал, его настроение теперь было таким же радостным, как и у
нее. Когда ее взгляд оторвался от него, пара глаз встретилась с ее взглядом
. Миссис Ллойд стояла, пристально глядя на нее. Бэб вопреки себе
слегка покраснела.

Рано утром того же дня, действительно задолго до того, как их ожидали,
два Ллойда приехали на автомобиле из своего загородного дома на Лонг-Айленде.
Очевидно, они пришли в спешке; и Ллойд, после краткого
интервью с Дэвидом, была спешно помчался снова в мотор.
Что касается миссис Ллойд, то она почти сразу же удалилась в свою комнату,
удостоив Бэб лишь краткого, не слишком бурного приветствия, одним словом
или так мурлыкал лениво, как будто с большим усилием. Бэб к этому времени призналась себе
, что Ллойды ей не нравятся. Правда, ради Дэвида она
пыталась, но даже это не помогло. Ударившись о каменную стену
их безразличия, она только ушибла себя.

Однако выражение, которое она только что удивила в глазах своей тети, было
не просто безразличным. Миссис Ллойд, бросив быстрый взгляд на своего сына,
бросила такой же быстрый взгляд на Бэб, и было в нем что-то такое
изучающее, что Бэб вздрогнула. Почему на нее должны были так смотреть
? Миссис Ллойд как будто что-то знала. Как будто в этом взгляде
она показала презрение, которое вызвало у нее это знание. Что именно она
знала? Рассказал ли Дэвид? При этой мысли ее пробрал легкий холодок. Если она
скажет Дэвиду "да", что тогда? Что будет с их антагонизмом? Но Бэб,
переварив эту мысль, она тут же избавилась от нее. Ллойды, по правде говоря,
конечно, были родителями Дэвида, но почему она должна их бояться? Даже если
они были настроены против нее, Дэвид - нет! И то, что он не был настроен, было целью
всего главного. Снова оживленная, к ней быстро вернулось оживление, Бэб
освободила свой разум от мимолетной тени. Мгновение спустя Краббе появился
в дверях гостиной и почтительно склонился перед мисс Эльвирой.

- Мадам подана! - объявил Крэбб.

Ее лицо засияло, Бэб бросила взгляд на Дэвида. Как все это было великолепно!
С этого момента Бэб показалось, что события того вечера упорядочились
и перестроились сами собой с калейдоскопической быстротой и беспорядком.
Ужин пролетел незаметно, как будто его торопили в лихорадке. Слишком многое происходило,
она чувствовала. Казалось, что ее разум не мог охватить всего этого. Ее
взгляд, блуждавший по огромной темной столовой, теперь преобразившейся, остановился
на цветах, сверкающем серебре, граненом стекле и белоснежном полотне. Все
это для нее! Ее уже пригласили на дюжину танцев! Уже,
в доказательство того, что еще должно было произойти, музыка, скрытая за пальмами
закружилась в покачивающемся, соблазнительном танце. Действительно, это был ее танец! А затем о
внезапно пришло воспоминание.

Огромная комната, великолепная своим изобилием дорогих цветов,
сверкающая и блистающая всеми своими украшениями из серебра, стекла
и льна - и все это благодаря своему освещению, веселому блеску и расцветке
из платьев, на мгновение смутно померкших. Однажды днем, сегодняшним днем
давно прошедшим и почти забытым, она увидела себя на кухне миссис Тилни
; и совсем одна, в косичках и передничке, она танцевала,
пируэты под музыку невидимого, далекого оркестра, слышимого только в
ее фантазия. С каким величием она прошла этот рубеж! С какой
восхитительной торжественностью она кланялась и балансировала взад-вперед! И теперь, чтобы
подумать, вот она, реальность!

За этой мыслью быстро последовала другая. Соблазнился бы Дэвид, если бы увидел
ее тогда? Вероятно, нет! Худые, низкорослые, маленькие девочки
с веретена ноги были почти что любому покажется заманчивой. Ее
мысль пошла дальше. На любом этапе своей жизни у миссис Тилни будет
Дэвид был соблазнен? Интересно, действительно! Позволил бы он? Его
семья оставила бы его в покое? При этой мысли на лице Бэб появилась странная улыбка
голубые глаза. Она думала не о Ллойдах, а об остальных членах семьи.
Семья Дэвида тоже. Что, выйти замуж за беспризорницу из пансиона? Петр Бистон по
внук женится кто-то! Идея! Безымянный никто?

Но зачем думать сейчас о таких вещах? Поэтому пусть облако непонятных ей
счастье? Ее лицо снова засияло, она оглядывалась по сторонам, в ее
глазах плясали эльфийские огоньки, когда за соседним столиком раздался взрыв
смеха. Там сидел Дэвид. Ее губы приоткрылись, когда она посмотрела на него.

Сегодня вечером большой стол, который обычно заполнял комнату, был перенесен
вышел, и его место заполнили столики поменьше. Всего их было десять,
на каждом сидело по шесть гостей, но ни на одном из десяти не было
веселье было более очевидным, более спонтанным, чем у Дэвида. Он
наклонился вперед, его лицо светилось оживлением; а остальные,
их глаза плясали, губы приоткрылись, когда они слушали, внимательно прислушивались
к тому, что он говорил. Бэб быстро оценила происходящее. Напротив Дэвида
Сидела Линда Блэр, это бронзововолосое, причудливое, привлекательное создание,
одна из первых, кого Дэвид представил Бэб. Подперев подбородок руками
теперь и ее глаза застилает за своими длинными ресницами, она смотрела,
а если лениво, на Давида. За безделье, хотя, Баб на первом
взгляд увидел что-то еще. Линда Блэр была прекрасным примером
высококультурного нью-йоркского типа. Жизнь, игра, которые окружали ее.
ее учили играть с пеленок. От дней
наряде в момент ее выходя обучался
со спартанской строгостью дроссельной заслонки каждым импульсом. Ее чувства, которые она должна
скрыть. Она ни в коем случае не должна раскрывать себя. Бэб, хотя и любила
Линда Блэр часто считала ее слишком непроницаемой, слишком холодной и
замкнутой.

Но не сейчас! Ее хрупкий, высокий воспитанный особенности на мгновение упал
в упокой; и от нее гвардии сейчас в мире, наверное, читали в
Лицо Линды именно то, что она чувствовала. Красноречивыми были только ее глаза.
Они остановились на Дэвиде, невыразимо дружелюбные и восхищенные; они были,
на самом деле, даже добрее.

Бэб посмотрела на нее с затуманенным удивлением. Она много слышала о Линде
Блэр. Дэвид и она с детства были товарищами по играм - по сути, близкими людьми
. Однако, что каждый из них испытывал к другому что-то более глубокое, чем
дружелюбие, о котором Бэб и не мечтала. Теперь она удивлялась, почему Дэвид
так и не ответил, потому что Линда была прекрасна! Более того, у Линды было
все, что могут дать рождение и воспитание. Тот факт, что Дэвид должен был
казаться Линде желанным, делал его еще более желанным в глазах Бэб. И
он попросил Бэб выйти за него замуж! Согласится ли она? Действительно, почему бы и нет?
Двоюродные братья и сестры до этого поженились.

Она все еще смотрела, все еще вглядывалась со сдержанным, но растущим интересом
в то, что она невольно увидела, когда через столовую,
обрамленная на заднем плане дверного проема, Бэб увидела фигуру, теперь хорошо видную.
знакомый ей, внезапно появился в поле зрения. Вернулся отец Дэвида.

Ужин, который был всего лишь прелюдией к настоящему ночному
развлечению, подходил к концу. Уже с неформальность такого
дел, многие гости уже поднялись и были плыли, посещение
от стола к столу; и Ллойд, после того, как быстрый взгляд на баб, потом на
его сын, поманил к себе Миссис Ллойд. Очевидно, сигнала ждали.
Она мгновенно встала и, не обращая внимания на вопросительный взгляд, который бросила на нее мисс Эльвира
, направилась в холл. Мгновение спустя, разговаривая
двое Ллойдов поспешно исчезли. Но Бэб, хотя и видела, как они
уходили, не испытывала особого беспокойства.

Снаружи снова заиграл оркестр, и на этот раз музыка
мгновенно возымела действие. Это был танец, который исполняли живо.
ритм, и головы по всему залу начали кивать, ноги притопывать, отбивая
ритм. Бэб больше не могла ждать.

- Пойдемте все, - крикнула она и, отодвинув стул, встала.

Дэвид тоже поднялся. Поколебавшись неуверенно мгновение,
он взял костыли под мышки и медленно двинулся в путь.
в сторону холла. Линда Блэр была рядом с ним. Ее темп соответствовал
его медленному продвижению, она прошла через дверной проем в сторону
гостиной, ее гибкая грация с длинными конечностями странно контрастировала с его
медленными, тяжелыми усилиями. На самом деле, она сама, должно быть, осознавала
это - она не могла не осознавать этого; но если это и было так, то ее взгляд не выдавал
ни намека на это. Ее отношение к нему и его костыли были как будто
костыли не существовало. Глаза баб вырос туманный. Преисполненная жалости, она
все еще смотрела на него, когда ее сопровождающий, молодой человек, который пригласил
ее на ужин, с улыбкой повернулся к ней.

"Может, попробуем это?" - спросил он.

Ее ответом был кивок. Она не осмеливалась заговорить. Затем
мгновение спустя она обнаружила, что увлечена
оживляющими звуками оркестра. К этому времени почти все в зале танцевали.
Гости, приглашенные на танцы, тоже уже начали прибывать.
Небольшими группами. Ужин у Бэб был не единственным праздником, который
предшествовал танцам; и когда вновь прибывшие, все в приподнятом настроении,
подкатили к дверям на своих автомобилях, некогда мрачных и мрачных Beeston
хаус проснулся заново. Бэб обошла гостиную не более одного раза
когда ей пришлось сделать паузу, чтобы поприветствовать вновь прибывших. Затем, когда
они, партнер и партнерша, унеслись под музыку, остались
еще другие, кого следовало поприветствовать. Но пришло время, когда, наконец, она
была бесплатна, и музыка снова-шум в ушах, она повернула
улыбка на ее сопровождение, что пациент, молодой человек улыбается, когда она
увидел в другом конце комнаты, сидел один и, как ей казалось, забыли, ее
двоюродный брат, Давид.

Мисс Эльвира на мгновение удалилась. Ллойды тоже после
обеда больше не появлялись. Не было видно и Линды Блэр. Действительно, Дэвид
была покинута; и сбежала от своего партнера с краткими извинениями.,
Бэб промчалась через гостиную.

- Почему, Дэвид, - пробормотала она, - они все бросили тебя! Я не знал!

Он поднял глаза, спокойно улыбаясь.

"Ну, со мной все в порядке", - ответил он. "Линда была со мной, но только что"
Я заставил ее пойти потанцевать. Ты тоже пойдешь, ладно?

Но Бэб сказала "нет"; она хотела немного посидеть с ним и, несмотря на
его протесты, придвинула стул в угол, где сидел он. Она знала, что это было бы
в духе Дэвида - видеть, что все остальные наслаждаются
пока его оставляли смотреть. Вскоре, когда он начал протестовать: "Но
это твой танец, дорогой, твой!" Бэб нежно положила руку на его.

- Да, но я хочу быть с тобой, разве ты не понимаешь?

Она услышала, как у него перехватило дыхание.

- Со мной?

Его пальцы сжались на руке, что еще не коснулась его, но баб не
усилия, чтобы снять ее.

- Бэбс, - сказал он, и снова, как будто боялся напугать ее, его голос
стал нежным. - Бэбс, я могу сделать тебя счастливой; Я могу сделать для тебя все на свете.
для тебя. Дай мне свой ответ сейчас, ладно? Ты должен дать
ты же знаешь, это сегодня вечером, так зачем ждать? Чем раньше, тем лучше, Бэбс.

Она не ответила. Она чувствовала, как под тонким шифоном платья
ее сердце трепещет, как крылья пойманного мотылька. Она не осмеливалась
взглянуть на него. Она знала, что если сделает это, то выдаст себя
этой толпе веселых, беззаботных танцоров, этим ее гостям, увлеченным
хотя они и были увлечены своим весельем. Но встревоженная, взволнованная тем, что он спросил
, она не могла не удивляться его настойчивости в поспешности. Почему это было
так важно, чтобы она ответила сейчас? Все казалось таким быстрым, таким
от неожиданности у нее перехватило дыхание. Его руки крепче сжали ее.

-Бэбс.

Она по-прежнему не отвечала.

- Бэбс, дорогая, - прошептал он.

Хотя его голос сорвался, глубокий от мольбы, она все равно собралась с духом
. Затем его пальцы медленно отпустили ее, и он сделал вдох,
вздох.

"Хорошо, если ты даже не посмотришь на меня", - сказал он, и при этих словах стены
города рухнули.

"О, Дэвид, Дэвид!" и она посмотрела на него, ее глаза наполнились слезами. "Если бы только!"
"Я могу сделать тебя счастливой!"

"Счастливой?" Хрипло повторил он. Его лицо преобразилось.

"Да, если бы только я мог", - сказала она.

Музыка продолжалась. Только тогда, забытые, как казалось в самом разгаре
что растет веселости, мужчина и девушка молчали, их лица
пытали в воздух пресный, обычного бесстрастия. О буре
которая потрясла их изнутри, кто видел или кто в той комнате мог знать?
Это был для них, по крайней мере, для одного из них, величайший, самый
потенциальный момент, который может подарить жизнь; но жизнь - та жизнь, которую они вели, которая
есть - предписала им скрывать каждый намек на свои эмоции. Наконец
Дэвид, собравшись с духом, посмотрел на нее. Его голос, когда он заговорил
снова сломался. Его лицо тоже в этот момент стало тяжелым и изборожденным морщинами.
от заботы.

- Ты должна пойти потанцевать сейчас, Бэбс, - твердо сказал он. "Это не должно испортить
твою вечеринку. Пойдем!"

Она попыталась слабо протестовать.

"Я бы предпочла не делать этого, Дэвид".

Но Дэвид решительно покачал головой.

"Сегодня твоя ночь", - сказал он; и, сдавшись, она встала.

"Очень хорошо, Дэви", - говорила она, когда ее глаза расширились, а губы
медленно приоткрылись в изумлении, она остановилась. Затем краска медленно прилила к лицу
Лицо Бэб залилось багровым румянцем, и, затаив дыхание, она встала
словно в трансе. В другом конце комнаты стоял Варик. И когда он увидел Бэб, он
повернулся и быстро подошел к ней.




XVI


Как во сне, приливы смятения приходят и уходят в ее лице,
Баб видел, как он пересек комнату, пробираясь среди
танцоры. У Варика, как она увидела, было много друзей в этой толпе. Со всех сторон
мужчины приветствовали его, когда он проходил мимо; девушки, их
партнерши, весело и дружелюбно махали ему руками. Несмотря на это,
однако, вид Варика вряд ли можно было назвать праздничным.

В его глазах таилась улыбка, наполовину мрачная, наполовину презрительная. Казалось, будто
его присутствие здесь как-то гротескно показалось забавным, и о нем,
тоже был взгляд упрямых цели она никогда не видела раньше. Если Бэб,
после их последней встречи, думала, что найдет его не в своей тарелке, она
была обречена на разочарование. Однако мысли в ее голове были
совсем иного характера. Что он здесь делал, спрашивала она себя
. Как он оказался в том доме? Ее мозг работал быстро.
даже в замешательстве она вспомнила тот момент, всего несколько дней назад.
Она сама слышала, как Бистон сказал, что Варику не следует переступать порог
за дверью. И все же он был здесь! То, что Дэвид не спросил его, было
очевидно. Она стояла там, ее мысли все еще путались, когда она услышала
Голос Дэвида. Очевидно, его удивление было так велико, как у нее.

"Варик!" - воскликнул он.

Воздух варика не изменили. Но при всей своей страшноте он вернул
приветствуем.

- Привет, Дэви!

Затем он повернулся к Бэб. Когда Бэб посмотрела на него, она увидела, как суровость исчезла
с его лица. Его место занял взгляд печали, сожаления, как будто при
этом взгляде на нее, его первом за несколько дней, его решимость, какой бы она
ни была, умерла.

- Ну, Бэб, - сказал он, теперь его глаза были красноречивы, - ты прелесть!

Бэб протянула ему вялую руку.

- Как поживаете, мистер Варик? она вернулась.

Хромой не смог бы поступить хуже. Смущенная, уязвленная тем, что
она была такой неуклюжей, она отдернула руку. Варик, однако,
казался слишком поглощенным, чтобы заметить. Затем, к своему облегчению, она снова услышала голос Дэвида
. - Хорошо, что ты пришел, Баярд, - нерешительно сказал он.
- Я не знал, что ты придешь.

Варик посмотрел на него посмотрела.

"Я полагаю, вы знаете, я не спросил," он медленно вернулся, его тон
преднамеренное.

"Не просил?"

Низкий ропот смущения убежал Давид, и баб, смотрел, видел его
глаза тревожно трепыхаться.

"Тогда моя тетушка не отправит вам карту?"

Варик покачал головой.

- Нет, Дэви, все так, как я сказал, я только что пришел.

Она удивленно посмотрела на него. Значит, он пришел без приглашения. После этого она
увидела, как Варик и Дэвид обменялись долгим, пристальным взглядом. В нем понимание
, казалось, переходило от одного к другому, потому что Дэвид медленно кивнул, его глаза были встревожены, лоб
омрачала растущая тень беспокойства.

"Я понимаю", - сказал он. "Значит, вы видели моего отца?"

"Да, я видел его", - подтвердил Варик; и Бэб беспокойно задвигалась, ее
губы приоткрылись в тупом изумлении.

Однако, если загадка, тайна все еще оставались загадкой для нее,
теперь Варику все стало ясно. В тот вечер в центре города, там, в миссис
Гостиная Тилни, визит Ллойда в мгновение ока обнажили перед ним все это.
Конечно, Ллойд первым заподозрил мошенничество. Это был
И, конечно, Ллойд, который навел этих детективов на след. В
своем гложущем эгоизме, взбешенный тем, что другой теперь будет делиться деньгами
Бистона, он быстро ухватился за них, чтобы прокормить самых маленьких
семя подозрения. Адвокаты г-на Mapleson может обманывать; г-Mapleson
может даже обмануть Миссис Тилни. Зависть и жадность, правда, похвастаться острее
глаза гудвила. Не прошло и нескольких дней после отъезда Ллойда
подозрительно принюхиваясь к тропе, он напал на след мистера
Раннее падение Мейплсона, та первая подделка, которая отправила его в тюрьму
. После этого все остальное было просто.

Присутствие Ллойда у миссис Тилни было легко объяснимо. Во-первых,
он не хотел скандала; он стремился просто избавиться от Бэб.
Однако причина его необузданной поспешности была не столь очевидна.

"Ты пойдешь за этой девушкой сегодня вечером!" - приказал Ллойд; хотя почему, он не сказал
.

Но Варик не потребовал объяснений. Он также не позволил мистеру Мейплсону
спросить их. Его лицо исказилось, испуганные глаза обратились к Ллойду с
собачьей мольбой, маленький человечек пытался воззвать к нежности Ллойда
милосердию. Однако он молил не о себе, а о Бэб.

- Не будьте жестоки! - воскликнул мистер Мейплсон. - Не выгоняйте ее вот так!
Разве ты не видишь, у нее не было силы в нем!"

Варик с презрительным жестом заставил его умолкнуть. Презрение, хотя,
не было для маленького человека.

"Тихо!" - приказал он. "Ты зря тратишь время!" Затем он сурово повернулся к
Ллойду. "Теперь что нам делать?" он потребовал ответа.

"Только то, что я сказал", - парировал Ллойд. "Если только эту девушку не заберут".
сегодня вечером я позабочусь о том, чтобы вы все пожалели об этом".

И теперь Варик был там, чтобы забрать ее.

Бэб, все еще погруженная в смутное замешательство, смотрела на них встревоженными глазами
. Почему отец Дэвида отправился в Варик? Каково значение
этого факта? Затем в своем замешательстве ее разум внезапно наткнулся на
воспоминание. Это было воспоминание, яркое воспоминание о том первом утре, когда она
провела там, в том доме, рождественское утро, когда Ллойд
задал ей дюжину вопросов, каждый из которых касался жизни Варика у миссис
Тилни. Да, но почему? В чем был интерес Ллойда в варике? Баб сделал
не мечту в реальность. У нее не было намека на то, что она была обеспокоена.
Варик был, глядя на Дэвида в упор.

"Значит, ты знаешь?" спросил он.

"Да, - ответил Дэвид, - я знаю".

"А остальные, - настаивал Варик, - они знают?"

"Наверху? Ты имеешь в виду их?

- Да, всех.

- Нет, - заверил Дэвид усталым голосом, - но сегодня они узнают. Он
намерен рассказать им все.

Бэб больше не могла терпеть. Она пока не имела ни малейшего представления о том, что означал
этот их завуалированный, осторожный разговор, но к этому моменту она уже
постепенно потеряла интерес. Как только Варик собрался заговорить, она перебила его.

- Если ты не возражаешь, - резко сказала она, - я, пожалуй, найду тетю Виру.

Что угодно, лишь бы сбежать! К этому времени эмоции, которые вызывало в ней присутствие Варика
, стали невыносимыми, и она боялась, что ее волнение
выдаст себя. Слишком многое произошло той ночью. Сначала было это
интервью с Бистон, само по себе отвлекающее. Затем последовал ее разговор
с Давидом, говоря, что его двоюродный брат, в любовника. И это
но часть. Там был ужин, танцы с ней, ее первый
партия! Наконец, как будто всего этого было недостаточно, без приглашения
и неожиданно, словно призрак, восставший из прошлого, появился Варик!

Как она когда-то мечтала о подобном случае! Танцевать с
ним, быть с ним рядом - вот почему она так хотела устроить свою
вечеринку. Тогда это было для него - только для него одного. Это тоже было причиной
почему, пока у нее не было их, она так тосковала по собственности, по вещам
это сделало бы ее привлекательной в его глазах - богатство и положение в обществе
это принесло бы ей то, что подняло бы ее до его уровня. Но теперь он пришел на
ее вечеринку, на танцы, о которых она так долго мечтала, и его приход
только встревожил ее. Странно! Действительно, странная реальность! Он не был на
все мечты, как Баб приснилось.

- Погоди! - сказал варик, как она повернулась, чтобы уйти. В его голосе прозвучали властные нотки
, резкие и безапелляционные, которых Бэб никогда прежде не слышала;
и когда она замолчала, то увидела, как он поспешно взглянул в сторону гостиной
дверь. "Я иду с тобой! Я должен тебе кое-что сказать!" - сказал он; затем
он повернулся к Дэвиду. "Твой отец ... он вернулся?" он спросил; и когда
Дэвид сказал, что его отец вернулся, Варик добавил: "Тогда мне нужно будет
поторопиться!"

Мгновение спустя Бэб обнаружила, что идет с ним к двери бального зала
. Дэвид, плотно сжав губы, не протестовал. Он молча
смотрел им вслед.

Оркестр все еще играл. Воздух, словно вальс, поднимался и опускался,
соблазнительно пульсируя, его плавный ритм манил Бэб в каждом такте.
и когда она услышала это, тень в ее глазах стала глубже. Ее досада
бросил ее, и каким-то образом она также утратила свое прежнее презрение к
Варику. Когда-то ее злило, что он пытался жениться на ней не ради нее самой
но, как она и думала, из-за того, что у нее было, она больше не чувствовала этого
гнева. Все, на чем сейчас мог сосредоточиться ее разум, - это музыка и
тот факт, что он был с ней. Что они снова были вместе! Глаза Бэб
затуманились, и она прикусила дрожащую губу. Мгновением позже Варик почувствовал, как
она импульсивно дотронулась до его руки.

- Баярд, - сказала Бэб, и ее голос дрогнул, - ты не пригласишь меня
потанцевать хотя бы раз?

"Я?"

Она почувствовала, что он быстро повернулся, пристально глядя на нее сверху вниз. Затем все
твердость с его лица исчезла, хмурый взгляд, тревога в глазах;
и Варик, которого она знала лучше всего, стоял там, настоящий Варик, улыбающийся,
дружелюбный, добрый. Действительно, в его сердце жалость к ней варика мог
растаял, ибо никто более, чем он знал, что висела над Баб-невиновен
голова. Она увидела в его глазах вспышку тогда. Танцевать с ней? Ничего не было в
в тот момент, он скорее сделал бы, и еще варик колебался. Снова
он быстро покосился на дверь гостиной.

- Пожалуйста, - взмолилась Баба.

Тогда она посмотрела на него, ее глаза были задумчивыми и умоляющими, ее губы
приоткрылись в той старой, знакомой, кривой улыбке - той самой
это показалось ему таким забавным в том, как сморщился кончик ее маленького
носика.

"Ты не сердишься на меня?" она умоляла. "Ты не хочешь танцевать?"

"Сердишься?" эхом отозвался он. Его голос, наполненный внезапным чувством, испугал
ее. - Ты думаешь, я могу сердиться на тебя?

Бэб не знала. Когда он взял ее за руку, его рука обнимала ее, пока они ждали.
на мгновение, чтобы уловить ритм музыки, она почувствовала, что дрожит от
его близость. Она не смела заговорить, она не смела взглянуть на него. Она
опустила голову, уткнувшись лицом в его рукав, она слабо дышала, увлекаемая им.
он уносил ее прочь, музыка, едва слышная, отдаленно барабанила в ее ушах.
Она не осознавала, что танцует. Это было так, словно она прильнула к нему
и ее понесло дальше, унося, как облако. Затем в лабиринте своих смутных,
сбивающих с толку эмоций она услышала, как он заговорил, его голос донесся до нее.
далекий, тихий и пронзительный, как серебристый звон колокольчика.

-Бэб! - прошептал он. "Бэб!"

Рука, обнимавшая ее, напряглась. Она не обиделась на это. У нее было
ощущение, что после того, как все почему-то он был ее. Отупело пришла мысль
ее, как долго она ждала этого. С первых ее мечта была
был такой момент. Она была в его объятиях, и он смотрел на нее сверху вниз
и тогда он тоже вот так шептал ей.

"Бэб", - повторил он. "Бэб, дорогая!"

Его голос, хотя он и понизил его так, что его едва можно было расслышать,
прозвучал для нее как труба. Она знала, что его лицо тоже было так близко, что
касалось мягких прядей ее волос. Она почувствовала, как тяжело забилось ее сердце
.

- Счастлива, Бэб? - спросил он.

У нее вырвался быстрый вздох, наполовину всхлип. Счастлива? Варик не обратил на это внимания.
Смех, тихий, радостный отголосок удовлетворения, сорвался с его губ, и
она снова почувствовала, как его рука сжалась вокруг нее, собственническая, уверенная. Вокруг
их была сотня других, все они танцевали локоть к локтю вместе с ними
под звуки той же томной, манящей музыки. Но об этом
казалось, никто из них не подозревал. Все, что Бэб знала или заботило, это то, что он и она были
там; что в этот единственный момент, что бы еще ни случилось, они двое
были вместе. Что, если он хотел ее только из-за ее денег?
Что, если он когда-то просил ее выйти за него замуж, за что? Нет
теперь разница. Это была ее ночь. Это было то, что она хотела. Для
именно о нем она мечтала. Он был варик, ведь она хотела
на ее танец. Счастлив?

Рот баб дернулся, как она прижала к его рукав. Варик был
еще шепчет ей тихо.

- Бэб, ты помнишь ту ночь, не так ли, сочельник, когда ты
ушла от миссис Тилни? Помнишь, ты рассказывала мне тогда, когда ты
была маленькой девочкой, ребенком с косичками и в передничке, ты любила танцевать
одна под музыку невидимого оркестра, совсем одна на кухне миссис
Тилни. Помнишь, Бэб?

Да, она вспомнила. Она вспомнила и то, что еще сказала той ночью.
ночью. В невнятное бормотание сорвалось у нее.

"Баб, скажи мне, это нравится?" спросил он. "Это мечта, ставшая
правда?"

Это был, в самом деле? Она знала, что в ее мечтах у миссис Тилни ночь
, подобная этой, казалась бы настоящим сном. Место, имущество,
имя! Теперь все это у нее было. Она была востребованной и нужной, как она
мечтала! Но все это было как во сне она видела его?

- Ну? - спросил варик.

Уткнувшись лицом в его рукав, Бэб задумалась.

- Я не знаю. Почему?

- Я задавалась вопросом, Бэб. Я задавался вопросом, может ли что-нибудь сделать тебя счастливее; если бы
было что-то, ради чего ты бы от этого отказалась.

"Отказалась от этого?"

"Да, Бэб".

Она подняла на него испуганный взгляд. Почему она должна отказываться от этого?
Затем, когда ей в голову пришла мысль, она догадалась - или подумала, что она
догадалась, - что он имел в виду; и краска бросилась ей в лицо. Придя в себя
затем, тоже дрожа, она смущенно опустила глаза. Отказаться от этого ради
него?

Музыка все еще играла. Они все еще входили и выходили среди других
танцоры. Она задавалась вопросом, неужели, тесно прижавшись к его плечу, он
не мог почувствовать ее сердце. Оно билось, как у птицы.

"Бэб, послушай! Некоторое время назад я попросил тебя выйти за меня замуж, и ты сказала "нет". Ты
презирала меня, ты помнишь. Ты сказала, что если бы я действительно любил тебя, я бы
сделал тебе предложение, когда ты была бедна. Но что, если брак со мной сделает тебя
бедной? Что, если из-за этого ты все это потеряешь? Бэб, ты возьмешь меня
тогда?

Она слушала в немом молчании.

- Ну что, Бэб? - спросил он.

Она по-прежнему не отвечала. Она не осмеливалась ни заговорить, ни взглянуть на меня.
он. Если бы она это сделала, она знала, что в бальном зале не было бы ни души,
которая не догадалась бы, что он ей говорит. Теперь он умолял, его
голос убеждал ее.

"Пойдем со мной, Баб! Женись на мне сегодня ночью! Я хочу, чтобы только ты, не ты
понял? Я хочу тебя сейчас!"

Сегодня вечером? Выйти за него замуж, как, что? Бежать с ним? Варик чувствовал, как она
дрожит.

- Это не бегство, Бэб. Скажи "да", сейчас же! Скажи, что выйдешь за меня замуж! Еще
в ней эмоций, страданий, которые теперь разорвали ее, баб не мог помочь, но
интересно, на свою торопливость, его настойчивость. "Не пугайся, ладно?
Доверься мне, у меня все готово, дорогая! И тебе не придется идти туда одной.
Я скажу тебе кое-что; все улажено, Бэб... Я привел с собой
Мистера Мейплсона тоже.

"Мистер Мэпи?" Имя, восклицанием вырвался из нее, душило, а
испуганный крик. "Ты привел его?"

Опять варик рука подтягивается сама о ней, защищает, успокаивает.

- Успокойся, дорогая! - прошептал он. - Они начали смотреть на тебя.

Она едва слышала его.

- Ты привела мистера Мэпи? - повторила она.

- Да, Бэб, он знает, зачем я пришел сегодня вечером. Он там, снаружи, ждет
в такси". Затем, небрежно никаких глаз, которые могли увидеть его, варик
мягко прижался щекой к коричневой головой, что так долго не было
отвернулась от него. - Бэб, ты скажешь "да"? Скажи, что согласишься, Бэб! Пойдем
со мной, и мы поженимся прямо сейчас! Он услышал, как у нее перехватило дыхание. В
лицо, в отношении его за рукав, прижал крепче к нему. На мгновение он ощутил
ее прильнуть к нему. "Ты придешь, Баб?"

Тогда она ответила ему.

"Баярд! Баярд! - прошептала Бэб. - Я не могу. Неужели ты не понимаешь, как это было
? Я думала, ты ненавидишь меня. Я думала, после того, что я тебе сказала, я
никогда больше не увижу тебя. Это была моя вина; я поверила тому, что они говорили о
тебе. Прости меня, правда? О, не смотри на меня так!"

"Бэб, что ты наделала?" спросил он.

Она тупо посмотрела на него, на ее лице была усталость и беспомощность.
Затем она сказала ему.

"Я выхожу замуж за Дэвида. Ты не пришел, и я не думала, что ты придешь
поэтому некоторое время назад я сказала ему "да".

"Ты сказала, что выйдешь за него замуж?"

"Да, Баярд. Ты не представляешь, каким добрым и дорогим он был. И тогда тоже.
Ты не пришел. Поэтому я сказала "да".

Варик снова пытался спасти ее, и снова у него ничего не вышло. Затем, как
он взглянул на дверь бального зала, на его лице отразилось замешательство.
он увидел там то, что ожидал. Бистон только что вошел и
он увидел Варика и Бэб.




XVII


Музыка смолкла. В перемешать затем мгновенное замешательство
как танцоры, отделять, отклонился в сторону свои места, взглянула варик
в нерешимости о нем. Если он собирается что-то предпринять, то должен сделать это быстро.
Он понял.

Бистон с угрожающим выражением лица был уже на полпути через бальный зал
. Джиг был сыгран - это было очевидно. Достаточно было одного взгляда, чтобы увидеть
это и варик, как он перехватил взгляд на лицо Бистон, чувствовала его
сердце тонет. Он был не в себе, однако, что вариком думал.

Бэб стояла там, веселая, в своих позаимствованных перьях, жемчужина, великая жемчужина
Бистон дал ей, устраиваясь на снежную белизну ее груди;
и несмотря на облачность, беспокойное недоумение, что до сих пор
мрачно вцепился в ее глаза, вариком думал, что он никогда не видел ее в
блестящий, более завораживающее. Но теперь, когда это случилось, даже ее очарование,
ее колдовство не помогло ей.

Варик быстро задумался. Должен ли он сказать ей? Это было бы милосердием,
он чувствовал, однако он сказал это, чтобы предупредить жестокие, как он был уверен, что
Бистон бы ляпнуть это. И это тоже было причиной, по которой он пришел сюда,
незваный гость, ворвавшийся в дом. Это было для того, чтобы спасти Бэб,
это было для того, чтобы спасти ее от какой-нибудь сцены, подобной этой. Но в тот момент, когда
Варик посмотрел на нее, слова, слетевшие с его губ, замерли на месте. Его
Сердце остановилось. У него не хватило смелости сделать это.

Сказать ей, что она мошенница! Сказать ей, что она обманщица, самозванка! Он
застонал про себя при этой мысли. Все еще колеблясь, он повернулся к
с опаской взгляд на другой конец зала, когда он почувствовал касание руки
его тихо по плечу. Дэвид стоял рядом с ним.

Со своего места в углу Дэвид тоже видел, как Бистон вошел в
бальный зал; и он тоже, казалось, мгновенно догадался, что привело сюда
его дедушку. Ллойд, отец Дэвида, выполнил свое обещание;
он рассказал Бистону о мошенничестве. И Дэвид, зная Бистона, тоже понимал
чего они могли ожидать от него теперь, когда он узнал. Удивительно, но
однако Дэвид беспокоился за Варика, а не за Бэб. Бэб, которую он
, казалось, даже не рассматривал. Когда он коснулся руки Варика, тот
заговорил, и его голос был серьезен и полон предупреждения.

- Тебе лучше уйти, - сказал Дэвид.

Нет необходимости говорить об этом Варику. Он убедился в этом в тот момент, когда
мельком увидел Бистона. Но даже в этом случае вопрос был не в этом.
Вместо этого вопрос заключался в том, как ему увести Бэб из этого бального зала, из дома
и из самого дома тоже, чтобы не было сцены.

Дэвид прервал его размышления.

"Не волнуйся, никакой сцены не будет - только не с ней", - сказал он; и Варик,
пораженный, быстро повернулся к нему. Никакой сцены с ней? Да ведь Бэб была бы
первой, кого Бистон осудил бы. Более того, это было бы
было бы подобно Бистону публично осудить ее перед ее гостями.
Однако сейчас не было времени на объяснения.

- Делай, как я тебе говорю, - резко сказал Дэвид. "Если ты пойдешь, не будет никаких неприятностей"
. Я присмотрю за Бэб.

Бэб все еще стояла там, в ее глазах и сдвинутых бровях читалось
недоумение.

"Пойдем, Бэб", - сказал Дэвид.

Затем, когда, как во сне, она отошла с ним, Дэвид оглянулся
через плечо. Он снова повелительно подал знак Варику; еще раз
он махнул ему, чтобы тот уходил. Но Варик не двинулся с места. Он стоял там, как
если обсуждают, как будто в тот краткий миг, когда что-то забрезжило в его
ум. Баб и Дэвид, медленно прокладывая себе путь среди толпы на
бальные этаж, дрейфовал в сторону двери. По пути туда они прошли мимо
недалеко от Бистона, но Бистон даже не удостоил их взглядом.
Не сводя глаз с Варика, он быстро направился к нему. Мгновение спустя
двое стояли лицом к лицу. Хриплое рычание вырвалось у Бистона, рокот
злобной неприязни.

"Ха!" - грубо сказал он. - Что ты здесь делаешь? - спросил я.

 * * * * *

Снаружи, съежившись в такси, сидел мистер Мейплсон и ждал. Длинная вереница
автомобили заполонили улицу - огромные лимузины или поменьше, одинаково шикарные
ландо, их шоферы и лакеи сгрудились вдоль тротуара
группами. Из открытых окон Бистон-хауса доносились звуки
оркестра; и сквозь драпировки можно было увидеть
переполненный бальный зал, танцующих, скользящих туда-сюда.
Поглощенный своими мыслями, однако г-н Mapleson не могло быть
более одинокий, если бы он погрузился в самое сердце Сахары.

Он проиграл; теперь он знал это. Его преступление, обман и подделка документов, которые он
совершил, все было напрасно. Однако маленький человечек думал не только об этой
неудаче, не только об этом
крушении своих мечтаний. Любопытно, что в тот момент его мысли не зацикливались и на
последствиях для него самого. Тюрьма зияла для мистера Мейплсона,
и все же он не придал этому значения. Мысль о Бэб была тем, что
наполнило его отчаянием. Теперь он начал понимать, что он с ней сделал.

"Бриллианты и жемчуга! Бриллианты и жемчуга!" У него вырвался стон. Как он
пытался, как он старался, жертвуя всем, включая собственную честь
, чтобы сделать ее счастливой, дать ей то, чего она хотела! И как он
потерпел неудачу! Это было не только то, что ему не удалось, однако, он завял на
мысль о том, что он навлек на нее. Ибо бриллианты и жемчуга,
эти символы хваленого богатства, о котором он так долго болтал, были
не всем, что теперь у нее отберут. Баб не только потерял все
этим она не только будет стыдно, и импортный, но она во всех
вероятность потерять мужчину, которого она любила!

- О боже! - воскликнул Мейплсон и, издав стон, наклонился вперед
быстро и спрятал лицо в руках.

Это был Уорик подумал он. Варик он знал, любил Баб. Но даже если
он сделал бы варик уход теперь на ней жениться? Стал бы кто-нибудь, на самом деле,
заботиться о том, чтобы взять в жены женщину, которая была центральной фигурой в
преступлении, позорном мошенничестве? Или даже если бы он это сделал, позволили бы ему его друзья, его
семья? И это еще не все. Был более близкий, более острый
стыд от того, что обман закрепится за ней. Перед его мысленным взором возникло
видение, картина того, как Бистон, теперь, когда он узнал о мошенничестве, разоблачает
Бэб перед ее гостями. Мистер Мейплсон вздрогнул при этой мысли.

Варик, когда он уходил, предупредил его, что он не должен выходить из такси.
Он должен оставаться там, пока Варик не вернется с Бэб. Но это было уже слишком
. При этой мысли эта фотография Биeeston, Мистер Mapleson боролись
быстро встать на ноги. Еще было время. Если он поспешит, он еще может
добраться до нее раньше Бистон сделал. Итак, его руки возились с защелкой,
Мистер Мейплсон распахнул дверцу такси и уже выходил, когда,
коротко вскрикнув, он остановился. К нему поспешила девушка
Варик!

С тех пор, как они с мистером Мейплсоном расстались, прошло не более получаса,
но для маленького человека с таким же успехом могла пройти целая жизнь.
Встревоженный, в каком-то оцепенении, он тупо смотрел на происходящее. Варик был один!
Снаружи, положив руку на дверцу кабины, он стоял, отдавая приказания водителю.
водитель. Затем, когда Варик, войдя в кабину, захлопнул за собой дверь,
Мистер Мейплсон проснулся.

"Бэб... где Бэб?" - закричал он.

Мгновение Варик молчал. Его лицо было застывшим, и улыбка, мрачная
и сардоническая, заиграла в уголках его рта.

- Она не придет, - резко сказал он.

Мистер Мейплсон, казалось, не понял.

- Ты бросил ее? - воскликнул он.

"Да", - мрачно ответил Варик, "Я оставил ее".

Мистер Мейплсон не мог больше терпеть. Его голос внезапно повысился.

"Скажите мне, что случилось!" - закричал он. "Разве они не знают? Они не
это выяснила?"

Такси, набирая скорость, уже выехало на авеню, сворачивая по пути
на юг, и Варик кивком головы указал на
дом, который они оставили позади.

"Они знают все, - сказал он, - все они. Бистон знал это в течение
недель. Он знал задолго до того, как Ллойд взял на себя труд сообщить ему".

Мистер Мейплсон ошеломленно выслушал его.

"Бистон знает?"

Варик кивнул.

"И он не выгнал ее?" - ахнул мистер Мейплсон.

Так оно и было, и глаза маленького человечка округлились, как шарики.
Бистон позволил ей остаться? Невероятно!

"Я скажу вам кое-что еще", - протянул Варик. Его вид был унылым, его
речь тоже, как будто случившееся ошеломило его, он повернулся
к мистеру Мейплсону. "Бистон сказал, что ему наплевать, кем была Бэб,
была ли она мошенницей или нет. Понимаешь? Там был Ллойд, и я
слышал, как Бистон сказал ему: "Скажи ей хоть слово - ей или кому-нибудь другому,
имей в виду, - и твоя жена больше не получит от меня денег. Ты пойдешь на
работу!"




XVIII


Гости ушли, музыканты последовали за ними, и в огромном доме
Бистон, нижние этажи которого снова погрузились в полумрак, Крэбб и
остальные слуги зевали, запираясь на ночь.
Пробило два, когда старый слуга, в последний раз обойдя вокруг себя,
медленно поднялся по лестнице. Затем наступила тишина. Танец Бэб закончился.

Наверху, одна в своей гримерке, она сидела, подперев подбородок рукой.
погрузившись в размышления. Ночь, несмотря на то,
что могут, приблизившись, оказались на холодной, и Моусон был зажжен огонь в
решетка. Бэб, после того как с нее сняли платье, накинула покрывало
на обнаженные руки и плечи, затем подошла к очагу.

- Можешь идти, Моусон, - сказала она сонной служанке, и Моусон
уходя, Бэб опустилась на колени на большой меховой коврик перед камином.

Тепло светящегося каннеля манило ее. Внизу, в последний
час танцев, ее, казалось, охватил озноб, ощущение
которое, возможно, было в такой же степени ментальным, как и физическим. Она чувствовала себя
унылой, оцепенело обеспокоенной, и вдобавок тень дурного предчувствия теперь
подкрадывалась к ней. Почему, она не могла бы сказать. Переполненная всем, что произошло той ночью
, она сидела, уставившись на угли, сознавая только
бремя, которое начало давить на нее.

 Чувство грусти и тоски
 Которое не сродни боли,
 И напоминает только печаль
 Как туман напоминает дождь.

В конце концов, что же это было, что произошло? А ее разум, возвращаясь
за вхождения в ночи, остановился на каждое событие, ее видение того, что
имели место становился все более и более запутанной. Дело было не только в Варике
она думала, что из-за Варика, теперь она знала, она проиграла. В этом она была
уверена. В тот момент, когда она сказала ему правду, что дала свое обещание
Дэвиду Ллойду, выражения его лица было достаточно. Этого взгляда
и восклицательный, что ушли с ним показали, сомневаюсь, во-первых, и
с его смятение, испуг. Затем она видела, она чувствовала, что, посмотрим
кроме отвращения следовать. Но было что-то помимо этого, что-то
Варик, казалось, знал и то, что вызывает у него глубокую озабоченность. Что может
это возможно?

Реальные факты о ее присутствии в Бистон дом баб как
еще ничего не знал. Однако, не зная истины, ее разум был
ни в коем случае в состоянии покоя. В ее мозгу уже что-то смутно шевелилось
. Едва ли это можно было назвать подозрением - по крайней мере, пока.
Подозрение, с одной стороны, предполагает некоторый намек на правду. Это было
еще большее замешательство, чувство растерянного, растущего удивления.

Пока она сидела, уставившись на огонь в камине, и ее разум нащупывал
какое-нибудь объяснение событий этого вечера, к ней пришло быстрое
воспоминание. Это было похоже на луч света - внезапный,
озаряющий отблеск, быстро пронзивший темноту. Ее мысли
вернулись к первому утру, которое она провела в этом доме,
к Рождественскому дню, когда она столкнулась с Ллойдами, холодными,
безответственными родителями Дэвида.

По крупицам она напомнила сцену: во-первых, Миссис Ллойд воздуха
отчужденность, ее холодный прием, чтобы ее вновь обретенную племянницу; затем в поезде
с этого Ллойда живой, любопытный интерес в ее жизни миссис Тилни,
ее знакомство, особенно с вариком. Конечно, к этому времени Бэб уже знала
, почему Варику больше не рады в доме ее дедушки.
Это было из-за ненависти Бистона к отцу Варика. Но даже это
едва ли могло быть достаточной причиной для глубоко укоренившегося интереса Ллойдов
к этому вопросу; во всяком случае, не для их беспокойства по поводу ранней смерти Бэб.
дружба с Вариком. Она помнила также кульминацию этой сцены,
момент, когда с мрачным лицом, подавая боевые сигналы, мисс Эльвира
налетела на Ллойдов. При виде ее они вдруг
исключены молчит. Почему? И тогда Мисс Эльвира бросилась тех немногих
терпкие слова в пары. В них содержалось предупреждение, а также угроза.
Но зачем была нужна эта угроза? Было ли это для того, чтобы удержать их от раскрытия
чего-то ей?

Постепенно убежденность в том, что это было реальное объяснение начали
растут на ней. В этом случае откровение, тайна, которую они знали, должны
имеют какое-то отношение к Варику. Но как он был вовлечен? Это было
что-то темное, о чем они должны были рассказать? Если да, то почему они этого не рассказали? Почему
они не дали ему шанса защититься? Думала над этим:
она напомнила, тоже с неожиданной живостью что-то, что произошло на
в тот достопамятный день, когда она ездила одна с Бистон, день
когда в ярости своей он осудил варик как охотник за приданым. Варик
Отец, как сказал ей Бистон, пытался урезонить его, а вместо этого был урезан
урезали его самого. Что Варик-старший был нечестным человеком
было очевидно. Возможно, он передал эту черту по наследству? Был ли Варик
тоже нечестным? Но если это было правдой, почему они об этом не сказали? То, что она
сама могла быть тем, о ком идет речь, даже не пришло Бэб в голову.
даже предположение.

Прошел час. Дрова в очаге потрескивали и потрескивали.
Вскоре они начали догорать. По краям они стали серыми, их свечение
угасало, пепел становился холодным. Ровно в три часа в
зал Баб услышала звуки на лестнице. Вздрогнув, на мгновение она
затаила дыхание. Затем, звук, пройдя дальше, она узнала его ... или так
она подумала. Это был старина Крэбб, сказала она себе. Он запер дверь.
теперь, должно быть, ложится спать. Она не знала, что он был там уже час.
уже. Ее тревоги исчезли, она потянулась к решетке, и с
покер всколыхнула догорал пожар. Угли снова начали потрескивать.
Они плясали на потолке полутемной комнаты.
И Бэб снова вернулась к своим мыслям.

Не только Ллойд и его жена что-то скрывали; это были
Дэвид, и мисс Эльвира, и даже Варик. Однако, хотя она и вспоминала
Быстрый вопрос Варика, адресованный Дэвиду: "Она знает?" - это
значение никак не светало, как она. Для нее это было всего лишь частью
клубок, тайну, простое повторение.

Вдруг раздражение охватило ее. Они издевались над ней, как
ребенка. Ребенок - да, это было именно так! Они все пытались
обмануть, разжалобить ее. Почему?

Снова и снова, пока Бэб стояла там на коленях, ее мысли возвращались к
странным, отвлекающим событиям, которые ознаменовали ее пребывание в этом доме.
И все же правда ускользала от нее. В настоящее время она встала и, подойдя к
стекло, размотал обмотки коричневые, волнистые волосы, свалившиеся на нее стройные руководитель,
который к этому времени начал болезненно пульсировать. Во всем мрачном
смятении в ее голове одна мысль выделялась среди остальных - она
потеряла Варика!

[Иллюстрация: "Выделялась одна мысль... она потеряла варик".]

Прошло полчаса, и она снова была на ее месте, прежде чем умереть
угли. Она не могла спать. Было уже поздно, и она почувствовала, что предпочла бы
посидеть в компании у камина, чем лежать в постели с широко раскрытыми глазами, без сна глядя
на стены. Теперь перед ней проплывало еще больше воспоминаний. На этот раз
они были о том вечере, о Сочельнике, о прошедших месяцах,
когда в Тилни Миссис Дауди столовой, она мечтала сама как
наследница востребованных и счастье. Сон, по-прежнему яркий, розовый
издевательски перед ней.

Она бы устроила вечеринку, танцы. У нее была бы музыка, цветы, огни.
Веселая фигура, она бы танцевала, ее счастье было бы полным. Но мало что изменилось
тогда, у миссис Тилни, она мечтала, что здесь будет не один любовник, а двое,
старая любовь и новая, которые будут бороться вместе, чтобы завоевать
ее. И меньше всего она мечтала, что это будет старая любовь, которая
проиграла, и новая любовь, которая победила. Но так оно и было. Тоскливо глядя в
подойдя к решетке, она подумала, насколько реальность отличалась от ее сна.
когда на лестнице снаружи она снова услышала приглушенный звук.
Однако на этот раз она не ошиблась.

Ее сердце тревожно забилось, Бэб с трудом поднялась на ноги.
Вниз по лестнице, теперь уже по коридору и прямо к ее двери доносились
медленные, болезненные шаги. Затем, после паузы-жизненно важный момент в
которые льют кровь бурно на ее лицо, свои обнаженные плечи и
плечи-рука постучал в ее дверь, охраняемая, тайный сигнал. Когда
она открыла дверь, и Дэвид встал перед ней, и в ответ на ее вопросительный взгляд
он подал ей знак, приложив палец к губам.

"Тише!" - прошептал он. Затем без дальнейших церемоний он, покачиваясь, вошел в комнату
на своих костылях и, повернувшись, закрыл за собой дверь.

Бэб уставилась на него в немом изумлении. Неприличие его прихода в ее комнату
ей не пришло в голову в такой поздний час. Что заставило ее замолчать, так это
его взгляд, выражение его глаз и рта. Его лицо было обращено и
Хаггард. Свет, как жар горел в его глазах. Она стояла перед ним,
ее волосы акробатика о ее плечи, и ждала с нетерпением его
говорить. Когда он заговорил, его голос был тихим и надломленным.

"Я не мог ждать; я должен был увидеть тебя", - сказал он. Он сделал паузу и пристально посмотрел на
нее на мгновение. "Я тебя не напугал, правда?" - спросил он. Бэб
видела, что он дрожит.

К ее удивлению, когда она ответила, ее голос звучал совершенно спокойно.

"Нет, я не боюсь; это просто... Почему, что это? Что случилось,
Дэвид?" Смутно она начала догадываться, что привело его сюда.

Его глаза, тусклые, все еще мрачно горящие, остановились на ней. - Я
увидел твой свет, - медленно произнес он, - и не мог дождаться. Я хотел знать
имело ли значение то, что ты сказал мне сегодня вечером, - имеешь ли ты это в виду до сих пор,
то есть. Затем, его рот резко сжался, он сделал паузу, чтобы сохранить равновесие.
опираясь на костыли. - Знаешь, - медленно произнес он, явно с усилием.
- сегодня вечером я видел тебя с ним. Я не осознавал этого раньше. Я
не знал, что у тебя был кто-то еще.

Это было как Баб догадался. Она предположила, действительно, причина его
пришли. Но хотя у нее, не сделал ни малейшей попытки уклониться. Она просто
удивлялась, что во всех своих разговорах с Дэвидом она незадолго до этого
раскрывала свои настоящие чувства к Варику. В насмешливом повторении, через
нее в голове звенели слова о том, что избитая пословица: "Это хорошо, чтобы быть
из прошлого в будущее, прежде чем вы на на новый!" Ну, в самом деле! Это
случилось тоже, что она была!

"Ты имеешь в виду Баярд, я полагаю," она вернулась.

Дэвид не дал ей прямого ответа, но она могла видеть конфликт
что бушевал внутри него. Снова его рот дернулся, и он покачнулся
опасно на костылях. Затем, так же быстро, как и появился, шторм
прошло.

"Я не думаю, что вы поймете; я не думаю, что кто-то будет," он
говорит заплетающимся языком, лицо, "но это не честно, не просто. Потому что я
такой, искалеченных и скручены, поэтому я всегда должна быть произведена на оплату
это? Не принимай меня", - перебил он как Баб искать, чтобы сказать; "это
не жалость к себе. Жалость - это то, что причиняет мне боль больше всего. Я хочу получить
шанс - это все, о чем я прошу! Я хочу хоть раз стать таким, как другие мужчины. Раньше я
мог это вынести. Всю свою жизнь, в школе, в колледже, после,
также - все то время, когда я видел других мальчиков, других мужчин за их играми, за
их спортом, их хорошими временами - я мог это выносить. Я хотел сделать то же, что и они,
но я не мог. Я также знал, что не смогу, что я никогда
мог. Я знал, что должен ухмыляться и терпеть это. Да, - сказал он с
неистовой горячностью, которой она никогда раньше не видела. - и никто не может сказать, что я
не усмехнулся, что я этого не вынес! Даже он скажет это за меня - ты
знаешь, кого я имею в виду. Спроси его, если хочешь.

Бэб, удивляясь все больше, заговорила снова.

"Я уверена, что он сказал бы", - тихо сказала она.

Он бросил на нее быстрый взгляд, но боль в его глазах, его тянет и
измученный рот, пошел далеко, чтобы скрыть негодование, которое он вложил в этот взгляд.
Она знала, что он не испытывал неприязни к Варику; они были друзьями, и все же
было бы так у Дэвида был свой путь. Что подвигло его сейчас был
горечь все, что он должен был стоять.

"О, но что толку!" - продолжал Дэвид, безнадежно пожимая плечами.
страдание. "Что толку! Я могла бы это вынести - видеть, как мужчины делают то, что я
хотела делать. Я терпел это годами. Однако сегодня вечером, когда я увидел его
с тобой - когда я также увидел взгляд, которым он одарил тебя, - это было уже слишком! Я
думал, что после всего, что я должен был отказаться от своей жизни, что, возможно, я мог бы
ты! И тогда я поняла, что не смогу!"

Баб смотрел на него пристально. Опустив глаза в пол, он не видел
краска внезапно залила ее лицо.

"Ну?" резко спросила она. Дэвид, услышав ее тон, поднял глаза. На мгновение
его лицо стало отсутствующим. Бэб собралась с духом, чтобы заговорить снова. "Какое отношение имеет
Варик к этому?" - требовательно спросила она. "Почему ты зацикливаешься на нем?"

Последовала секундная пауза.

"Бэб, что ты имеешь в виду?"

Она ответила не сразу. То, что он не хочет провести его
в напряжении, и навредить ему больше, чем он уже тогда был обижен: "вы
не потеряли меня", - сказала она. - Я сказал тебе, что женюсь на тебе, и я сдержу свое обещание.
Обещание, дорогая!

Мгновение спустя, покачиваясь на костылях, он положил на нее обе руки
он расправил плечи и с горящими глазами пристально посмотрел ей в глаза.

"О, Бэб, ты серьезно?"

"Да, дорогая", - храбро ответила она. "Я выйду за тебя замуж, когда ты захочешь".




XIX


Сейчас апрель был рисунок на сторону может; и после танца, первый
в его стенах за годы жизни в Бистон дом возобновил себя
сильно, как это было раньше. Через две недели семья
должна была отправиться в Бистон-Плейс на Лонг-Айленде, и как только они окажутся там
обосновавшись на лето, Дэвид намеревался объявить о помолвке.
Между тем мысли Бэб были так заняты этим, что в них оставалось мало места
ни для чего другого.

Она решила выйти замуж за Дэвида было полностью изменить ее психологический настрой.
С прошлым и событий, она была решительно настроена, она не причинит ущерб
сама. В нее включены варик. Она также больше не размышляла над этим.
те события, все еще необъяснимые, которые так долго сбивали ее с толку.
Она смотрела в будущее. Варик ушел из ее жизни. Давид
она должна подумать.

Летели дни, все до одного, казалось, Баб, пышных для нее, чем
перед. И это было до Давида, что все это было связано. Там был
не проходило и часа, чтобы каждая его мысль, каждое соображение не были
направлены к ней. Бэб живо ощущала глубину его чувства к
ней.

В то время, которое предшествовало отъезду на Лонг-Айленд, лихорадочное
счастье, казалось, переполняло его. Он вертелся вокруг нее, как будто был возмущен
потерей даже одного мгновения ее общества, и Бэб была далека от того, чтобы
возражать против этого. Дружеское общение Дэвида всегда привлекало ее; его
вдумчивость, рассудительность, должно быть, вызывали симпатию у любого.
Кроме того, счастье Дэвида каким-то образом было заразительным. Когда она была с
он ее духов вскочил заразительно. Все больше и больше в эти несколько дней
Баб научился ценить, как компанейский он был на самом деле.

Там было про него тоже, а кротость и понимание, которые были в
сами тонко успокаивает ее. Дэвид, несмотря на его глубокие корни
чувства к ней, казалось, постоянно опасаясь тревожить ее. Таким же образом,
если хотят, чтобы каждое мгновение с ней, он был достаточно осторожен, чтобы никогда не
навязывать себя.

"Я не должна утомлять тебя," сказал он однажды.

"Мне скучно? Почему, ты никогда этого не делаешь," Баб возвращается; а самый быстрый
постижение она положила ее руку на его. Легким нажатием взыграла
в глаза Дэвиду. Однако он тут же взял себя в руки.

- Я рад, - просто ответил он.

День за днем он увивался за ней. Даже когда баба остался один, она
но, чтобы позвонить или отправить слугу за ним, чтобы у него мгновенно
ответить. Это было, как если бы он был постоянно начеку, наблюдая за ней.
Дэвид мог быть калекой, но женщина, которую он любил, не могла и мечтать
о более способном рыцаре и ни о ком более щедром. В конце концов Бэб пришлось
положить конец его расточительности. Каждое утро были цветы,
книги, конфеты, что только не было. И вот однажды ночью - это было всего через неделю после
танец - Дэвид с сияющим лицом постучал в дверь ее гостиной.
Одну руку он держал за спиной.

- Угадай, что в нем, - предложил он.

Накануне он предложил дать ей мотор, малый, умный
landaulet типа она случайно восхищались; но это мгновенно плана
было прекращать. Зачем ей был мотор, когда у ее "дедушки"
их было по меньшей мере пять? Однако то, что Дэвид сейчас держал за спиной, было
явно не городским ландолетом. Но, возможно, это был заказ на один.

- Послушайте, - сказала Бэб, - неужели вы были настолько глупы...

Покачав головой, с горящими глазами, он прервал ее.

"Угадай, не так ли?" он настаивал.

Затем, когда она не смогла, он подошел к ней на шаг ближе.

"Смотри", - сказал он и внезапно разжал руку.

В ней лежало кольцо с единственным бриллиантом в платиновом ободке. Это был не
огромный камень, вычурный и вульгарный; но тот, чья вода была такой же
прозрачной, как капля росы. При виде этого у Бэб перехватило дыхание.

"Для меня!" - воскликнула она.

Дэвид кивнул. В его руке тоже была цепочка, тонко сплетенная нить из
золота. - Пока мы им не скажем, - сказал он низким голосом, - носи это на шее.
детка.

Ее дыхание пришло быстро, через приоткрытые губы. Жемчужина Бистон, стоимостью
подарок в пять раз Дэвид, еще не началась, чтобы взволновать ее так. Это был
значение кольца, все это передал, что сейчас заставляло ее сердце биться
и цвет вливать ей в лицо.

В следующую субботу семьи, сумки и багаж, переехала в Лонг
Остров. Половина слуг, во главе с Крэббом, уже разместились здесь
и в субботу днем, вскоре после ленча, Бистон и
Мисс Эльвира должны были последовать за ними. Поездка до Истборна была короткой - не более
часа; и они должны были сесть в лимузин. Бэб и Дэвид,
однако предпочел уехать пораньше. Сразу после завтрака к дверям подъехал "родстер Дэвида"
.

Утро было великолепным, солнечный свет озарил даже этот район.
уродливый район, улица с рядами фасадов из коричневого камня.
Воздух тоже был оживляющим. Может было под рукой, но утром, несмотря на
это был Тан, как октябрь. Баб с умом уже закопалась в мехах,
плед и шарф из серебристой лисицы. У обочины она уже нашла Дэвида.
Он ждал в своем автомобиле.

Родстер, мощная машина, блестел лаком и ярко
полированный металл. Дэвид никогда не выглядел лучше, чем когда он сидел
за его рулем. Как Баб спустился вниз, умный в свои меха и ее
выборка маленькая макака и модно резать ткани, быстрой улыбкой
осветило его лицо. Конечно, черты его лица были привлекательны. Хотя он
не был красив, в нем чувствовалось благородство, опрятность
мужественность - выражение, которое очень нравится женщинам. Когда
шофер, подоткнув Бэб плед, забрался на свое место в
грохоте, Дэвид быстро наклонился к ней.

"Бэб, ты прекрасна!" - прошептал он.

Она почувствовала, как рука, прижатая к ее руке, задрожала от его чувств.
Затем, тихо заурчав двигателем, машина рванулась вперед. Их путь лежал
на восток. Свернув на другую сторону городской улочки, они вскоре оказались у
моста, широкая река внизу переливалась в ярком солнечном свете
как серебро. Вдалеке, далеко внизу, длинная, узкая моторная яхта
проскользнула мимо, как ракета. - Смотрите! - воскликнула Бэб. Ее оживление росло.
клокотало. Наклонившись вперед, подхватив муфту под подбородок, она
смотрела вокруг горящими глазами. Ее интересовало все. После
яхта - это был буксир, окутанный паром и прокладывающий себе путь с трудом.
это привлекло ее восторженное внимание. Каким восхитительным был утренний воздух!
Как солнечный свет поднимал настроение! Бэб весело смеялась и болтала.
 Дэвид тоже смеялся и болтал с ней.

Вскоре река осталась у них за спиной; и, свернув с
последней грязной улицы, которая лежала на пути, они вскоре оказались в
сельской местности. В сочных, свежих красках его полей и невысоких холмов
которые лежали в дымке вдалеке, они обрели новое возбуждение. Время ускорилось
забытые. Поглощенные друг другом, они не думали ни о чем другом.

Утро к этому времени было уже далеко в разгаре, и, двигаясь по
широкой, ровной магистрали, они начали встречать поток автомобилей, который
каждый день направляется в город из больших загородных районов Лонг-Айленда.
Дэвид, когда родстер приблизился к Истборну, начал кивать пассажирам
больших лимузинов, туристических автомобилей и шикарных,
мощных моторов, подобных их, которые проезжали мимо них. Каждый раз, когда он это делал, он
с трудом упоминал их имена в разговоре с Бэб. И это тоже были имена,
это привело бы в восторг обычного смертного, человека с улицы.
Сама Бэб была взволнована тем, что Дэвид знал многих из них. Ей было приятно
, что некоторых из них, нескольких, она тоже знала. Но самым приятным из всего,
однако, был интерес, с которым знакомые Дэвида смотрели на
нее. Она удивилась, как часто эти взгляды были колючими. Это потому, что
она была наследницей Бистона? Было ли это только так, или они догадались
правду о ней и Дэвиде? Погрузилась в эти грезы, восхитительные для нее
со всеми фантазиями, которые они вызывали, с мечтами о месте и власти,
она не заметила, что по мере того, как ее болтовня стихала, оживление Дэвида
соответственно возрастало. Всю его жизнь Лонг-Айленд был его игровой площадкой.
здесь не было почти ни одного камня, дерева, живой изгороди.
которые не были бы ему знакомы, наполнены воспоминаниями. Затем все изменилось.
внезапно его оживление угасло. Когда они преодолели подъем, ведущий к
Истборнским равнинам, он остановил машину.

"Смотри!" - сказал он.

Бэб никогда не бывала в Байволде, летнем поместье Бистонов. В суматохе жизни
в течение тех нескольких месяцев, что она была там членом семьи
не было никакой возможности. Однако теперь, когда она посмотрела через открытое пространство
низину на лесистый склон, который он венчал, она сразу узнала этот дом.

Десять минут спустя родстер, набрав скорость, от которой у Бэб возникло
впечатление, что ее несут по воздуху на стремительных
крыльях, остановился под высоким крыльцом Байволда в стиле Дорис.

- Сиди спокойно, Бэб, - сказал Дэвид; затем повернулся к шоферу. - Это
все, Гаффни, - приказал он. - Ты мне больше не понадобишься. Крэббу, который,
почтительный, весь в нетерпении, поспешил к двери, Дэвид попросил
приятного доброго утра. "Обед в один, Крэбб--только для нас двоих, ты
понимаю. Мы вернемся".

Затем он выжал сцепление, и машина снова вылетела из-под
высокого белого крыльца. Бэб ничего не сказала. Внезапно очнувшись от задумчивости
, в которую она была погружена, она сразу поняла, что
за быстрыми, энергичными манерами Дэвида скрывалась какая-то цель. Какова была эта
цель, однако, она не знала, да и не особенно интересовалась. Его планы
могли быть какими угодно, она лениво согласилась бы с ними. День,
яркий солнечный свет, быстрое возбуждение от поездки и Дэвида
почтительное, нежное внимание - все это было для нее тонким бальзамом. Она сидела
в ее мягком сиденье, ее подбородок роскошно, заправленные в мягкие
глубокий Пелагею из ее муфты, вялый и умственно, и физически, ее глаза
лениво бродят за просмотр. Это был первый раз в дней она
пришла в согласие с собой и ее окрестности. Это имело мало
ее инертность, что на самом деле послужило причиной для этого мира. Она была
контент не думать.

Байвольд, как принято в подобных местах, возможно, не был обширным. Его очарование, напротив,
заключалось в его хорошо спланированном разнообразии. Дом колониального типа стоял
окна выходят на широкую лужайку, участок холмистого дерна, мягкого и
коротко подстриженного, как бархат. С одной стороны дома была терраса
, окруженная живой изгородью из самшита и вечнозеленых растений; за ней был разбит сад. Глубокий
рябь бассейна лежит в конце сада, в глубине сапфира с
отражение небес; и, прежде чем он был римским мраморным сад
сиденье, снежная белизна выделяясь на ковер из дерна,
бронзовый фоне зеленой изгороди. Глаза Бэб загорелись, когда
мотор, свернув с подъездной аллеи, направился по проселочной дороге, которая вела вдоль
со стороны сада. Поверх живой изгороди она мельком увидела его тихое,
уединенное очарование. Затем дорога внезапно нырнула в лес. Дубы,
клены, вязы, некоторые из них огромные, сплетали кружевной узор своих
листьев и ветвей в плотную сеть над головой, так что на некоторое время
мотор покатил дальше по туннелю зелени. В тесной,
заточенный спокойно можно было миль от всякого жилья.
Солнечный свет, просачивающийся сквозь решетчатую листву над головой, озарил
тусклые виды леса мягким сиянием, похожим на свет от соборного стекла; и
на Бэб и Дэвида опустилась тишина.

Мотор, сбавляя обороты, тихо заурчал, как какое-то огромное насекомое -
лесной житель. Дэвид тронул Бэб за руку. Вдоль залитой солнцем
прогалины в поле зрения бесшумно скользнуло стадо оленей. Почти мгновенно
они исчезли, словно призраки, растворившиеся в стене листвы
, которая окружала их. Дрозд, где-то спрятанный в этой тусклой, паскудной
глубине, внезапно разразился пульсирующей песней.

- Нравится? - спросил Дэвид, и Бэб затаила дыхание.

"Это чудесно!" - воскликнула она.

Он на мгновение замолчал, оглядываясь по сторонам. Затем его тон
неторопливо он сказал ей: "Это мне подарил дедушка. До того, как он стал нашим,
я часто приходил сюда. Потом однажды он купил его и подарил мне
документ. Это был подарок на день рождения ".

Баб снова посмотрела на нее. Все это подарок на день рождения! Она
возможно, были даже более сильное впечатление, если бы она знала, то давно
Остров значения. Там были тысячи акров в этом лесу.

Однако в поместье Байвольд лес составлял лишь второстепенную часть.
Городской дом в Бистоне непосвященному не давал представления о богатстве
владельца, поскольку он мало отличался от сотен других в
окрестности. Здесь, однако, даже не самый невежественный может ошибаться, как
получить деньги, необходимые для поддержания подобных заведений. Пока мотор,
катясь дальше, петлял по дорогам, которые вели из одной части Байвольда в
другую, на саму Бэб это произвело большое впечатление.

Дэвид настаивал, чтобы она все это увидела. Там не было
он не указываю ей; там не был укромный уголок, уголок на всей
этот домен что не хочет, чтобы ее обнаружить. И все было хорошо
стоит посмотреть. Ярмарочное место даже в той сельской местности, где богатство - это
заурядный Байволд вызывал зависть соседей. Ничто заурядное,
было ясно видно, не годилось для Бистона. Скот стоял по колено в
пышные пастбища были призового фонда; лошади глядя на заборы
в связи с кончиной мотора были холоднокровные животные; в садах и теплицах,
эти последние под их посевных площадей под стеклом, были великолепны со своими
массив из экзотических цветов и листвы. Дэвид, сойдя с седла, повел ее вперед.
среди них. Орхидеи, розы, длинные клумбы с лилиями, фиалками,
гвоздики - все это он показывал ей по очереди. В одном доме было полно народу.
сплошь заросшие пальмами и папоротниками; был также виноградник, где в любое время года
гроздья винограда, насыщенные пурпуром, были
доведены до сочной спелости.

Как он вел ее от одного к другому чудес Byewolde, Баба снова
вырос сознательным, что за его анимации, освежающий рвение
он показал, Давид имел какую-то цель. Его вид снова стал лихорадочным.
Садовник, пожилой шотландец, ковылял за ними, гордо расправляя плечи
над этими цветами, которым была посвящена его жизнь. Дэвид
Бэб обнаружила, что они с Дэвидом долгое время были закадычными друзьями. Это был "Майстер Дэвви".
это и "мэтр Дэвви" то. Казалось, он почти не замечал Бэб; все свое внимание
он уделял молодому человеку, своему хозяину. Однажды,
однако, между этими двумя едва не возникло недопонимание
с одной стороны, Дэвид, веселый, оживленный; с другой - шотландец, пожилой
и суровый, его душа была окутана цветами, которые были его жизнью. ДКС
было обращено внимание на внезапный возглас старика.

"О, хозяин, Davvy!" - кричал он в исступлении.

Они стояли перед одной из орхидей, похожей на бронзу
экзотической, на которой был единственный цветок, со странным бледно-сиреневым и
зеленые лепестки только что распустились. Бэб, преисполненная восхищения,
воскликнула от его красоты, и Дэвид сорвал его с растения.

Заметив явное смятение старого садовника, он слегка рассмеялся.

"В чем разница, Макнейр? Вот, Бэб", - сказал он и протянул ей цветок
. "Приколи его к поясу".

Огорчение Макнейра все еще не проходило.

"Ты сорвала ее, моя орхидея!" - воскликнул он. "Это святилище, хозяин"
Дэвви; "это будет приз "а"!

Но Дэвид только снова рассмеялся. Если приз, он будет подходит, то, на
леди носить. К счастью McNare все было готово, чтобы забрать. В этом
пойнт, однако, быстро сообразив, что к чему, уловил что-то в выражении лица
старого садовника, и его подшучивания прекратились. Древнее лицо
посерело, покрылось морщинами.

"Это был мой ребенок!", - сказал McNare. "Было яблоко, О, мой глаз! Я бы ги объед
это год и больше заботятся". Он провел тыльной стороной мозолистой руки по глазам
.

- Макнер! - сокрушенно воскликнул Дэвид.

Бэб отвернулась, когда Дэвид импульсивно положил руку на плечо старого садовника
. Это было похоже на Дэвида. Он ни за что на свете не причинил бы вреда
другой.

Казалось, тень упала на его душу, когда он присоединился к ней. Он
была подавленной, менее нетерпеливой, менее оживленно разговорчивой. Он указал на
цветок в ее руке.

"Тебе это не нужно, Бэб", - внезапно сказал он. "Выброси это".

Выбросьте цветок, о котором до катастрофы говорил Макнер,
бесценный! Бэб колебалась, но Дэвид настоял на своем.

"Он испорчен, Бэб. Вы не должны о вас что-нибудь, что не все
наводит на мысли о счастье. Не сегодня, конечно, и не смогу ли я помочь
это."

Она смотрела на него с размягченным, задумчивые глаза. Прошло некоторое время
прежде чем Дэвид воспрянул духом. Из оранжерей он забрал ее
через конюшни Байволда, мимо рядов стойл и боксов, где дюжина
или больше арендаторов жили в изнеженной роскоши. Кучер, краснолицый,
мускулистый джентльмен старой закалки, выставил ногу за спину, когда
он коснулся шляпы, приветствуя Дэвида и Бэб. Он тоже, как и Мак-Нэр, был в этом доме старым слугой
и, охваченный беспокойным желанием услужить
и угодить, он держал трех конюхов наготове, выставляя напоказ свою
предъявляет обвинения перед посетителями. Гладкие животные с атласной шерстью - кобылы,
упряжные лошади и, наконец, пара чистокровных охотников - Бэб могла
восхищаюсь бесконечно. Просто потом, правда, колокольчик рядом с
фермы стали лязгать.

"Один час", - сказал Давид объявил. "Краббе будет беспокоиться, если мы делаем
скорей!"

Так баб с сожалением поднялся обратно в двигатель. Спустя мгновение они
взметнулись вверх опять под высокой дорическим портиком. Они с Дэвидом пообедали
наедине. В большой столовой с низким потолком, богатой драпировками и
панелями из красного дерева, яркими от серебра и огранки
поставив бокалы на стол и буфет, Крэбб подал их мягкой поступью
с молчаливым почтением. Французские окна в конце комнаты были открыты,
и со своего места во главе стола, расположившись позади
массивные Бистон чай, Баб поглядел, сначала на длинном отрезке
бархатистый газон, то на ее фоне стены из вечнозеленых растений, что
охраняемая Затонувший сад. Солнечный свет, что идеальный день еще
светил он. Увлеченный всем этим, она сидела и смотрела на проспекте
мечтательными глазами. Как замечательно все было! Как чудесно! И думать, что
после того, как несколько месяцев назад она была никем, маленьким беспризорником в
дом-интернат! Сама баб с трудом мог в это поверить. Глубокий вдох
избежал ее.

"Дэвид, разве это не чудесно!" - пробормотала она.

Дэвид, пока она говорила, внезапно очнулся от задумчивости.

"Чудесно!" - согласился он, взглянув на нее. Затем до него дошло.
"Ты все это имеешь в виду, не так ли?" спросил он.

Бэб кивнула, и Дэвид, не сводя с нее глаз, на мгновение замолчал.
Ленч был подан, и Крэбб по его сигналу
вышел из комнаты. За то короткое время, пока Дэвид сидел, пристально глядя на нее,,
Бэб заметила, что с ним произошла перемена. И снова его глаза заблестели, углубившись
от оживления. И снова она увидела в них Дон ту целеустремленность, которая была у нее
видел в то утро там. Откидываясь на спинку стула, он встал, и с
руку на стол, чтобы его поддержать, он подошел медленно к ней. ДКС
взгляд упал. Никогда прежде она не чувствовала себя такой одинокой с ним - с
кем бы то ни было, если уж на то пошло. Если бы это был день их свадьбы, их первые
несколько мгновений вместе, она не могла бы чувствовать себя более осознанной. Цвет
теснились в ее лицо. Она не смела посмотреть прямо сейчас. То, как она сидела
там, опустив глаза, она почувствовала, что скользит рука Дэвида под подбородком.

- Посмотри вверх, Бэб! - прошептал он. Она неуклюже подчинилась. Его глаза, она
заметил, стал очень серьезным. "Послушай, дорогая", - сказал Дэвид. "Все это
Я показал тебе, я показал тебе с определенной целью. Я хотел, чтобы ты знала, что
однажды все это будет моим - ты понимаешь, не так ли - нашим, Бэб,
твоим и моим! Вот почему я показал это тебе!" Затем она почувствовала, как рука
что держал ее лицо вверх, чтобы его затянуть. "Помните, - добавил он, - это
твое ... наше ... баб, что бы ни случилось! То, что принадлежит мне, всегда будет
твой. Ты понимаешь?

Бэб смотрела на него снизу вверх, приоткрыв рот.

- Да, - удивленно пробормотала она.

- Твой и мой! Вот почему я показала это тебе, Бэб! А потом: "Я люблю
ты! Я люблю тебя! - прошептал он.




ХХ


Прошла неделя после этого, и однажды днем Крэбб принес в
прелестную, обтянутую ситцем спальню, которая теперь принадлежит Бэб, визитную карточку посетителя, который
ждал в повозке, запряженной пони, снаружи. Бэб, прочитав имя, воскликнула
от удовольствия.

"Линда Блэр!"

- И прошу прощения, пожалуйста, - добавил Крэббе, - юная леди просит
не согласитесь ли вы ее принять.

Бэб велела ему немедленно позвать мисс Блэр наверх. Бистоны к настоящему времени
обосновались на лето в Байволде. Сам Бистон полностью
оправился от болезни, которая ранее в этом году угрожала
повалить, каждый день было видно ходьбы или вождения о
место. Баб был его постоянным спутником. После своего странного поведения в тот
вечер танцев Бистон вернул себе по отношению к ней свой прежний вид
грубоватой снисходительности. Судя по всему, он был самым любящим
из дедушек, Бэб - самым любимым из внуков. Мисс Эльвира
тоже была такой же естественной. Все, что можно было разглядеть в меньшей мере необычно
о ее была улыбка, мрачное и скрытое, это, на освещенной ее
особенности Крагги.

Неделя была полна для баб. Помолвки у Дэвида еще не было
показали, но если бы это было открыто известным сельской местности не мог
сделать больше на пути дн Баб на Byewolde запоминающимся. Здесь
в деревне ее принимали, принимали такой, какая она есть, гораздо больше
чем в городе. Одной из причин этого было то, что в
городе люди были поглощены своими делами; там время текло
слишком быстро, чтобы они могли уделять много внимания новичку. В Истборне,
однако, где темп был менее быстр, различные более домохозяйств
тесно связан, скорее возможность была предоставлена заработать Баб
чувствую, что она была очень приветствую.

У нее оставалось мало времени для себя. Все было так, как она хотела; ибо
вся эта новая жизнь, новые сцены, новые занятия полностью развлекали
ее. Жизнь в городе, блестящий, как это было, не обращались к ней
это сделал. Причина, пожалуй, была в том, что в Нью-Йорке ее окрестности
было слишком новым, чтобы показаться настоящим. Она была немного ошеломлена
своим первым знакомством с роскошью. Деньги, которые все стоило,
особенно сбили ее с толку. Теперь, однако, она начала расти.
привыкать ко всему этому. Деньги и роскошь, которые они приносят, стали
обычное дело. Она уже начала полагаться на это как на необходимость.
Оживление ее новой жизни тоже стало второй натурой. Она
редко бывала незанятой. Каждый вечер она ужинала где-нибудь; утром и днем
она либо каталась верхом, либо водила машину со своими новыми друзьями, которые теперь тоже не такие уж новые;
или, оставшись наедине с Дэвидом, они вдвоем катались в его родстере взад-вперед
множество нечастых переулков острова. Начались тренировки по поло
в загородном клубе; время от времени устраивались и соревнования по перетягиванию каната; и на
этих мероприятиях, где собиралась вся округа, Дэвид, казалось,
очень хотел, чтобы ее увидели.

"Вы не против, тащат раунд, как это, да?" Дэвид спросил один
день. "Я хочу, чтобы ты со всеми познакомишься, ты знаешь".

Баб не возражаю. Теперь, когда у нее есть ее первый
ощущение странности не было ничего, она понравилась больше. Однако, в
все это новую жизнь, среди всей ее новые друзья, там был один человек, который
с первого наполнил ее с тонким ощущением тревоги. И
этот человек был Линды Блэр. Была ли Линда ее подругой? Бэб хотела бы знать.
Ей нравилась эта девушка; более того, она восхищалась ею. Линда, кроме того,
была приятеля Дэвида с самого детства. Но в последнее время, казалось,
для баб, она приступила к извещению о Linda воздух холодный, растущий
резерв. На лице у нее тоже читалось скрытое неодобрение. Бэб
недоумевала, что она такого сделала, что могло ее обидеть. Она все еще обдумывала этот вопрос.
когда Крэбб ввел звонившего.

"Здравствуйте, Баб?" сказала Линда, и с улыбкой на устах Баб потушить
ее руку.

"Как хорошо, что ты пришел!", она вернулась. Решив не быть чопорной,
или показать, что она заметила сдержанность Линды, Бэб попыталась сделать
ее приветствовали очень искренне, и она преуспела в этом. Но звонок Линды, как она
вскоре увидела, был не просто светским. Девушка нерешительно пересекла комнату,
стройное, тихое создание, скорее женственное, чем девичье; и, заняв
стул у окна, на который указала Бэб, она села, ожидая, когда Крэбб
уйдет. Очевидно, у ее визита была какая-то особая причина.

- Вы будете пить чай, не так ли? - спросила Бэб.

- Спасибо, нет, - пробормотала Линда. - Я могу остаться только на минуту. Я должен быть
происходит напрямую."

Баб уволил дворецкого, и с растущим интересом уселась
в кресле напротив своей посетительницы. В манерах мисс
Блэр была некая официальность, которая от нее не ускользнула. Хотя она и была достаточно приятной, в ее манерах было
что-то такое, что эффективно удерживало Бэб на расстоянии.

Разговор с самого начала не было никакой цели. Линда явно было
усилий, и порой она подошла опасно близко к бессвязный. Там был
чтобы быть обеде в загородном клубе на следующей неделе, и она говорила
этого. Затем, ни с того ни с сего, она обратила внимание на выставку картин, которую она
видела в городе, перейдя от этого к запланированному показу драга
гончие следующая суббота, последняя встреча сезона. Баб, в
паузы, вел разговор как могла. Но это было трудно
важно. Внезапно, посреди предложения - что-то вроде
соревнования на скачках в следующем месяце в загородном клубе - Линда прервалась
с неловкой резкостью. Легкая гримаса раздражения пробежала по ее бровям
.

"Давайте будем откровенны", - сказала она прямо, - "Я пришла сюда не за этим. У меня есть
я хотела бы тебя кое о чем спросить. - Ее темные глаза остановились на девушке напротив нее.
на мгновение она замолчала. - Бэб, - тихо спросила она, - что ты
делаешь с Дэвидом?

каким бы резким ни был вопрос, Бэб уже догадалась об этом.
это была цель, которая привела Линду к ней. Теперь она поняла,
также, что, должно быть, ее роман с Дэвидом был причиной
холодной сдержанности Линды. Линда, должно быть, догадалась, что происходит.
Краска бросилась ей в лицо, что только усилило ее гнев, потому что она
не любила показывать свои чувства.

"Что вы имеете в виду?" - холодно спросила она.

- Не сердись, - умоляла Линда, - я не хотела тебя обидеть. Дэвид, ты
знаешь, он был моим другом, товарищем по играм всю мою жизнь. Дело не только в тебе.
это мой вопрос; я бы задал его любой девушке. Неужели ты не понимаешь?
Дэвид, конечно, мужчина; но с другой стороны, Дэвид другой. Я не могу
стоять в стороне и смотреть, как ему причиняют боль. Подумай, сколько ему уже пришлось вынести.

Бэб посмотрела на нее с нескрываемым изумлением.

- Больно? она повторила. - Почему ты думаешь, что я могла причинить ему боль?

Линда мягко улыбнулась ей.

- Ты прекрасно знаешь, Бэб.

- Я не знаю, - решительно возразила Бэб. - Я знаю, на что вы намекаете.
конечно, я... ну, вульгарно выражаясь, веду его за собой. Разве не это
ты имеешь в виду, говоря "причинить ему боль"?

"Именно так!"

"И ты действительно думаешь, что я это делаю?"

- Нет, я только спросила, боишься ли ты.

Бэб с усилием избавилась от нотки раздражения в своем тоне. Если
она должна фехтовать, то по крайней мере будет фехтовать с искусством. Итак, она вернулась
Спокойная улыбка Линды.

"Ты знаешь Дэвида, как ты говоришь, всю свою жизнь. Почему же тогда ты пришла
ко мне? Почему ты не спросила его?"

Быстрая перемена промелькнула в выразительных глазах собеседницы, и Бэб заметила это
с удивлением. Бэб показалось, что она почти поморщилась.

"Остановись и подумай! Ты же ни на секунду не веришь, что я дала бы ему знать, не так ли
? Я, по крайней мере, не хотела причинить ему боль!

Бэб подождала, пока она закончит.

"Да, - сказала она, - но это не мешает тебе причинять мне боль. Ты все еще
предполагаешь, что я развлекаюсь за его счет!"

Линда покачала головой.

- Нет, я просто умоляю вас не делать этого! Вот почему я пришла сюда, чтобы повидаться с вами.

- Осмелюсь сказать, - тихо сказала Бэб, - но есть одна вещь, которую вы упускаете из виду.
Ты, кажется, забываешь, Линда, что то, что в другой девушке могло бы показаться
значительным, с моей стороны было бы безобидным. Ты подумала об этом?

- Безобидным? - переспросила Линда.

- Совершенно верно, - улыбнулась Бэб. - Дэвид, ты помнишь, мой двоюродный брат.

Это было решающим аргументом. Бэб, нанося удар, скорее
похвалила себя за свою сообразительность. Однако, каким-то образом ответный удар
не достиг ожидаемого результата. Выражение лица Линды не изменилось.
В ее глазах по-прежнему было написано беспокойство. Ее губы дрогнули,
сложившись так, как будто она снова поморщилась.

"Дэвид так не думает", - сказала она.

От этого ответа у Бэб перехватило дыхание. Все было так, как сказала Линда. Дэвид
на самом деле так не думал; и тут Бэб осознала, в чем она была виновата
в сокрытии правды. За Дэвида она должна была выйти замуж, но фактически
она отрицала это. Более того, в своем отрицании она продемонстрировала
отношение неповиновения, что может быть истолковано как позор. Снова она
цвета, раздражение верхних в своих чувствах. Она была раздражена настолько,
на себя, как на Линду. Кроме того, ее злило, что она согласилась
скрыть свою помолвку. Зачем она это сделала? Но что раздражало ее
больше всего была ее собственная неуклюжесть в обращении с нынешней ситуацией.

- Дэвид, - медленно произнесла Линда, - думает, что ты любишь его.

Бэб сидела в низком кресле, небрежно откинув голову назад.
сцепив пальцы на коленях. Теперь она внезапно поднялась на ноги.
ноги.

"Я не вижу никаких причин, почему мы должны продолжать в том же духе. Я знаю, что Дэвид
любит меня, Линда, и я собираюсь выйти за него замуж".

Какое-то мгновение Линда смотрела на нее со всеми признаками
изумления и недоверия. - Ты выходишь замуж за Дэвида! - выдохнула она. Но когда Бэб
заверила ее, что это так, Линда не выглядела ни успокоенной, ни польщенной.
- Выйти замуж за Дэвида? она снова повторила; и тогда в ее глазах снова появилось
то смутное облако, тень внутреннего беспокойства. "Не сочтите за грубость,
- Баб", - говорит Линда нерешительно, "но скажите мне, почему вы собираетесь
выйти за него замуж?"

"Почему?" - эхом отозвалась Бэб. Ее дискомфорт, возможно, ее праведное негодование
в этот момент взяли верх над ней. Линда, будь она родной сестрой Дэвида
, не смогла бы быть более настойчивой. Действительно, сестра бы
дважды подумала, прежде чем отважилась зайти так далеко.

"Послушай, Линда", - сказала Бэб, ее голос соответствовал по тону сердитому блеску в ее глазах.
"Я была откровенна с тобой; теперь будь откровенна со мной и ты.
Почему вы хотите все это знать? Это потому, что вы бы хотели выйти замуж
Дэвид сам?"

Удар пришелся прямо в свой отпечаток. Баб видел ее гость быстро поймать
в ее дыхание.

- Я... выйду замуж за Дэвида? Однако в голосе Линды чувствовалась боль, а не замешательство.
Тень в ее глазах заметно потемнела. "Ты не понимаешь,
Баб, Дэвид и я были воспитаны вместе. Мы были товарищами по играм, так как я
был ребенок. Если бы он был моим родственником, моим родным братом, я не смогла бы любить его сильнее
. Но это не значит, что я могла бы выйти за него замуж. Я не люблю его таким
образом."

Слова, каждое из которых было наполнено значением, гремели обвинением
в ошеломленном сознании Бэб. Линда любила его не таким! Бэб, пока она
сидела, уставившись на говорившего, вспомнила свои собственные размышления по этому поводу.
Она тоже любила Дэвида, словно была связана с ним какими-то кровными узами. Она
тоже испытывала к нему такие же дружеские чувства. Но помимо этого, что
еще она чувствовала к нему? Как еще она могла любить мужчину, за которого собиралась
выйти замуж? Она все еще смотрела на свою гостью, вопрос вертелся у нее в голове
все еще без ответа, когда Линда внезапно заговорила.

- Почему ты выходишь за него замуж, Бэб? Разве ты не знаешь?

Тут Бэб обрела дар речи.

- Потому что я... я... - Она не закончила предложение, а начала другое.
вместо этого. - Почему я не должна выходить за него замуж? - требовательно спросила она сильным голосом
с негодованием. "Почему я не должна выходить замуж за Дэвида? Я знаю, что он любит меня?;
разве этого недостаточно? Я знаю, что он женится на мне не из-за моих денег; он
женится на мне ради меня самой. Вот почему я выхожу замуж за Дэвида.

Линда по-прежнему пристально смотрела на нее.

- И это действительно причина?

- Это одна из причин, - ответила Бэб.

И снова Линда изучала ее с любопытством.

- Бэб, - сказала она наконец таким же серьезным тоном, как и ее вид, - если бы был
кто-то другой, кого ты любила, по-настоящему любила, и ты могла бы убедить себя, что он
если бы я женился на тебе не из-за твоих денег, ты бы все равно вышла замуж за Дэвида?"

От изумления у Бэб перехватило дыхание.

- Кто-то другой? она повторила. Затем потребовала ответа: "Почему ты спрашиваешь?"

Линда тихо встала, при этом взяв водительские перчатки, которые она
положила на столик рядом с собой. Теперь она начала неторопливо их надевать
. Резко сменив тему и проигнорировав вопрос Бэб, она
направилась к двери. В холле внизу она обернулась с улыбкой
и протянула руку.

"Баярд Варик будет в Истборне завтра, Бэб. Он приезжает к нам
на выходные".




XXI


Линда сказала, что не любит Дэвида таким образом! Разум Бэб все еще цеплялся за
к этой речи, тупо борясь с ней. Пять часов ударил из
шпиль церкви Истборн, как телеги пони, с умным удара
звон в оглоблях, дрейфовал вдоль тенистых малоизученная в Бистон
лес. Это был тот же самый лес, в котором Бэб провела то первое утро в Байволде с Дэвидом.
но сейчас она была одна. Рядом с ней не было
даже грума на сиденье хэмпстедской повозки, в которой она
ехала трусцой.

Ей хотелось побыть одной. С того самого момента, когда Линда
произнесла те памятные слова, Бэб чувствовала, что должна выйти замуж сама
и все обдумать. Кроме того, Линда сказала, что Варик собирается навестить ее.
Истборн. Он должен был провести выходные у Блэров неподалеку.
Как часы на церковной башне пробили, Баб машинально пересчитал
штрихи. Пять! Он должен быть сейчас там!

Учитывая твердое решение Бэб выйти замуж за Дэвида, ее размышления
о Варике казались довольно сбивающими с толку. Варик, сказала она себе
, ушел из ее жизни. Она покончила с ним. Но Бэб
почему-то не предвидела, что Варик, подобно призраку, не спустится вниз.
Она не подумала, что его жизни и ее жизни неизбежно пересекутся
постоянно. Предоставленная самой себе, принятому решению, она могла бы
выйти замуж за Дэвида, возможно, без особых колебаний. Она любила
его, она знала. Возможно, она не любила его так, как жена должна любить
своего мужа, но тогда какое это имело значение? Вокруг нее в той жизни, которую она
сейчас вела, бесчисленное множество женщин выходили замуж с гораздо меньшими правами.
Они вообще не любили друг друга. Они поженились по расчету - ради
положения, ради власти. Ей казалось, что редко кто из них женился только по
любви. И браки, в конце концов, складывались не так уж плохо. Некоторые
некоторые женщины - на самом деле, довольно многие - даже научились любить своих мужчин.
Конечно, многие этого не сделали, но тогда зачем зацикливаться на этом? Она уже
любили Давида в качестве компаньона; со временем она может научиться любить его
другой способ. Вероятно, она бы.

Удар, взлома по своей собственной воле, теперь все сразу навострили
до его ушей. Над верхушками деревьев с рядом-бок из древесины
ветерок принес быстрый всплеск звука. Бэб смутно услышала это. Это был
день охоты в загородном клубе, последний в сезоне, и гончие были
на свободе. Бесцельно похрустывая початками, она снова погрузилась в свои грезы.

Сцены с Линдой накануне помогли прояснить ДКС
впечатления. Она стала теперь видеть вещи в их фактическом свет. Она увидела
даже истину о себе и варик. Что, если бы он захотел
жениться на ней, как только узнал, что у нее есть деньги? Он любил ее, не так ли? Она
знала, что любит. Она знала, что он женится никто не любил он, нет
важно, сколько денег у них не было. Затем, посреди этих размышлений,
ее разум лихорадочно перебирал это снова и снова, к ней пришло новое осознание
. В ее любви к Варику не могло быть никаких сомнений! Она
знал, как она любила его, этого человека, который ушел из ее жизни. Она
любила его, как она молил Бога, чтобы она могла любить Дэвида, человеком она была
собирается жениться. Но она дала обещание Дэвиду и не могла
нарушить его.

Кобчик снова навострил уши. Бэб бесцельно перебирала лески,
почувствовала, как он вдруг весь напрягся. Как раз в этот момент в открытом поле
рядом с лесом с громким лаем пронеслись гончие.

"Спокойно, мальчик!"

Полный жизни, энергичный и пугливый, кобб начал гарцевать. Бэб
вскоре опустил его на четыре ножки и сел, ожидая, когда
погоня продолжалась. Вслед за бегущими гончими мчался авангард поля.
всадники, которые следовали за ними, трое мужчин и девушка далеко впереди.
Мужчины были незнакомцами, но девушку Бэб знала. Она была дочерью одного
соседей Beestons', горжусь своими родителями, прокол попало существо, которого
главный восторг, казалось, пренебрежение жизнью и здоровьем-ее
себе, однако. Взгромоздившись на крупного чистокровного чалого жеребца с крепким костяком, она совершила
вход и выход, прыжок на дорогу и в поле за ней
с апломбом ветерана. В следующее мгновение она исчезла, мелькнув перед глазами.
пропала из виду.

Баб был по-прежнему глядя ей вслед, когда раздался грохот и треск
кисть рядом с ней. Четвертый всадник, на вершинах придорожных забор,
пролетел в поле зрения. Его лошадь тут же она признается. Это был один из конюшен
Блэр, чистокровный жеребец, на котором Бэб часто видела Линду верхом.
В следующее мгновение она узнала его всадника. Это был Варик!

Сердце баб под ней отделкой льняной пиджак дал бухать, а она сидела
уставившись на него в изумлении. Цвет, спустя мгновение, налил в нее
лицо. Еще до того, как он увидел ее, конь Варика взбрыкнул в
он пересек дорогу и, быстрым шагом перейдя ее, собрался с силами, чтобы перелезть через
забор. Варик резко остановил его. Конь, его глаза закатились
от возбуждения, рванул удила, и на мгновение всаднику стало
трудно держать его в руках. Затем, дрожа, животное потрусило
к повозке.

"Привет!" Варик весело поздоровался. "Я не ожидал тебя увидеть".
Соскользнув с седла, он перекинул поводья через руку. - Рад
видеть тебя, Бэб, - и он протянул ей руку.

Она никогда раньше не видела его в костюмах для верховой езды. Сами предметы
она видела, и она вспомнила их, сапоги особенно. Тонкий и
стройные, аккуратные деревянные деревья, они стояли в углу его
номер на Миссис Тилни. Какие видения, который они создали. А теперь в
сапогах, в его элегантном, хорошо сшитом костюме для верховой езды, как хорошо он выглядел, какой
приятный, улыбчивый и хорошо воспитанный! По контрасту Бэб чувствовала себя гауче
и неловко. Это не делает его легче для нее, что казалось, он
ни в коей мере неловко или скованно. Он стоял рядом с телегой, глядя вверх
на нее и с усилием Баб пробормотала в ответ на его приветствие. Как
она закончила, ее вид был смущенным, он слабо улыбнулся.

"Я слышал о тебе", - объявил он.

Слышал о ней? Бэб резко взяла себя в руки. В тоне Варика
было нечто большее, чем простая насмешка, которую несла речь. Она
подумала также, что знает, откуда он слышал о ней.

"Я осмелюсь сказать," вернул баб; "ты на Линду Блэр."

Тонкий намек на это он, казалось, не внял. Раздался быстрый свет
в его глаза.

"Линда сказала, что я приду, да?" Он ярко улыбнулся. "Линда -
прелестна, не правда ли?" - воскликнул он.

Бэб Лонг слышал о дружеских отношениях Варика с Линдой. Его восхищение
ею тоже было очевидным. Однако Варик
услышал о Бэб не от Линды. В этом ее убедила его следующая речь.

- Где счастливый человек, Бэб? Я слышала новости в загородном клубе, ты
знаешь. Почему ты одна?

Счастливый человек - и Варик услышал новости! Дар речи на мгновение
покинул ее. В тот день было объявлено о ее помолвке. Дэвид, решив
больше не ждать, сообщил новость своим близким. Завтра это будет во всех
газетах города. Что ей сказать Варику?
теперь в ответ на его вопрос? Должна ли она сказать ему, что счастливый человек
, которого она оставила дома? Должна ли она также сказать ему, почему она оставила его
там? Тот факт, что Дэвид объявлял о помолвке, заставил ее
искать уединения. Ей нужно было время. Ей нужна была возможность встретиться лицом к лицу с
собой, прежде чем ей придется встретиться с Бистоном, мисс Эльвирой и, в последнюю очередь,
Родители Дэвида. Да, но как же Варик? Она и не мечтала о том, чтобы
встретиться с ним лицом к лицу!

В ночь ее танцев - в тот момент, когда она впервые рассказала ему об
обещании, данном Дэвиду, - откровение было далеко не таким
пыталась. Эмоции притупили ее. Она была взволнована, переутомлена,
острая боль притупилась. Она не нашла времени, чтобы размышлять, чтобы
вкус ее горечи. Однако сейчас, в холодном, будничном свете
факта, как это было, как это всегда будет, не существовало успокаивающего опиума
эмоций, чтобы притупить боль. Она действительно не рассчитывала встретиться с ним лицом к лицу. Она
почти предпочла бы посмотреть правде в глаза. Варик все это время
смотрел на нее.

"Бэб, - попросил он, - скажи мне только одно. Ты счастлива?"

Ее взгляд затуманился. Счастлива? Это слово почему-то показалось мне странным.
affront. Почему счастье всегда нужно было притягивать к себе? Линда
спросила, был бы Дэвид счастлив? Здесь Варик спрашивал, была бы счастлива Бэб
сама? Почему все должно так зависеть от нее? Она искренне желала
, чтобы она могла хоть раз освободиться от ответственности. Если бы только
все могло стать для нее счастливым!

"Ты не ответишь?" - спросил Варик.

Она сидела, молча глядя на него. О буре, о брожении,
которое кипело в ее голове, Варик не имел ни малейшего представления. Ее лицо было бесстрастным.
Внешне, с плотно сжатыми губами и жестким ртом, она
выглядела сдержанной, оскорбленной, если уж на то пошло, тем, что он спросил. Вопрос
был не из тех, которые можно легко задать любой женщине, и меньше всего
женщине, которая только что пообещала себе. Варик увидел, как ее глаза, как ему
показалось, затвердели. Затем она отвела взгляд. Однако он не знал, что
причина, по которой она это сделала, заключалась в том, что внезапно ее глаза затуманились. Их
затуманенность, которую она не хотела, чтобы он видел. Но его это не разубедило. Пока он
смотрел на нее, лицо Варика застыло.

"Посмотри на меня, Бэб! Злись, если хочешь, но ты должен ответить. Если
ты счастлив, скажи об этом, и я не буду тебя беспокоить. Но я хочу, чтобы ты сказал
я.

Протянув руку, он взял ее за маленькую ручку в перчатке, которая цеплялась за
поручень повозки Хэмпстеда. Она не сделала ни малейшей попытки высвободить ее. Они были
совершенно одни. Охота, развернувшаяся на запад над открытыми полями,
унесла с собой первую добычу; остальные, с зеваками,
следовавшие за ними в капканах и моторах, устремились прочь по ближайшей дороге.
Вокруг этих двоих был лес, его покрытые листвой стены служили убежищем для уединения.
"Я хочу, чтобы ты рассказала мне, маленькая девочка", - сказал Варик.

"Я хочу, чтобы ты рассказала мне". Его хватка на руке
, лежащей под его, ободряюще усилилась. "Я просто хочу быть уверен, что ты
рад, доволен. Если это так, то все в порядке; я не скажу ни слова.
Но если ты не рад, не счастлив, тогда я хочу тебе помочь. Разве
ты не понимаешь, Бэб? Она по-прежнему не отвечала, но сидела, взгромоздившись на высокую площадку
тележки, глядя прямо перед собой. Ответить ему
было выше ее сил. И тут, казалось, он впервые увидел ее страдание.

- Что ты, Бэб! - воскликнул он.

Его вид мгновенно изменился, он оживился. Он велел ей
сесть так, как она сидела, и, перекинув поводья своего скакуна через столб забора,
подвернувшись, он взял початка за удила. Телегу он развернул на дороге. Это
покончив с этим, он вернулся к привязанному чистокровному жеребцу и, взяв в руки
поводья, забрался в седло.

- Поезжай, Бэб, - приказал он.; - Я поеду следом.

Был еще один переулок, поворот с главной дороги, недалеко от нее.
за ним; и там, словно по собственной воле, кобб свернул дальше. Проложенный туннель
в этом зеленом проходе Варик и Бэб были одни, действительно одни.
Протянув руку, когда его лошадь легким галопом поехала рядом с кочкой, он коснулся
руки, державшей поводья.

"Остановись, Бэб", - сказал он, добавив затем: "Ты не должна так себя чувствовать. Сейчас
скажи мне, что случилось". Ее губы дрожали. Она сидела
там все время со слезами переполнены в ее глазах. "Вы знаете,"
Варик тихо добавил: "Я хочу помочь тебе".

Это все решило.

- О, Баярд, Баярд! - сокрушенно воскликнула Бэб. Он ничего не сказал, но он
снова соскользнул с седла и, перекинув поводья через руку,
подошел и встал у колеса.

"Как я могу тебе сказать!" - продолжала она. "Той ночью, когда
ты танцевал со мной, я знал, что должен был сделать, но не мог. Это
Все было так странно, все так неожиданно. Я был ослеплен этим. Все эти
новую жизнь я жил бы, вот и все, что она принесла мне, казалось,
размыто все. Не только то, что они сказали мне, заставило меня
отвернуться от тебя; все это время, с самого начала, с того времени, когда миссис
Тилни, я бы чувствовала, что ты не думаешь, что я был так хорош, как ты. Когда
деньги пришли, я подумал, что это могло бы все изменить. Чем больше я думаю
тем более я не знал. Я был таким, каким был всегда; если бы ты
вышла за меня замуж, я был бы таким же. И тогда мой дедушка сказал мне, что это
было бы похоже на тебя - захотеть жениться на мне сейчас, хотеть меня ради моих ... моих денег.
А Дэвид этого не сделал. Он хотел меня для себя, только и всего. Я могла быть уверена
в этом; у него были бы свои деньги, ты же знаешь. Когда-нибудь он станет таким же богатым, как я.


- Таким же богатым, как ты, Бэб?

- Да, - ответила Бэб. - То есть, когда дедушка умрет.

Варик не осмеливался встретиться с ней взглядом. В глубине души он готов был заплакать из-за
нее. Вскоре его взгляд вернулся к ней.

"Значит, тебя соблазнили не только деньги Дэвида, положение Дэвида в обществе?
Ты ведь не поэтому его увела, не так ли?"

"Деньги Дэвида ... соблазняют меня?" Ее изумление было неподдельным. - С чего бы это?
это?

Варик не стал развивать этот вопрос. Он снова положил свою руку на ее, и
она снова оставила ее там.

"Когда-нибудь ты поймешь", - тихо сказал он. "Ты увидишь также, что
и твои деньги не имеют для меня никакого значения".

Голоса баб на этот раз сломал теперь она знала, она возмутилась, что он
не. Он сделал варик улыбка причудливо, чтобы услышать ее.

- И ты не считаешь меня ужасной? - взмолилась она.

- Ужасной? Он рассмеялся. - Конечно, нет!

- Ты сказала, что поможешь мне. Баярд, что мне делать?

Варик все еще улыбался. В улыбке, однако, теперь не было ничего
капризного.

"Я не знаю, Бэб".

"Ты не знаешь!" Варик медленно покачал головой. "Ты это серьезно?"
спросила Бэб, в ее глазах читалось удивление.

Он неловко пошевелился.

"Боюсь, что так. Разве ты не видишь, что ты тот, кто должен помочь себе сам
здесь? Я не могу решать это за тебя; это было бы неправильно.

Ее удивление росло. Что было бы неправильно? Разве он добровольно не предложил
помочь ей?

- Ты не понимаешь, - сказал Варик. - Я помогу тебе всем, чем смогу, Бэб,
но не таким способом. Я не могу сказать тебе, должна ли ты выходить замуж за Дэвида. Это должна решить твоя
совесть. Вряд ли с моей стороны даже правильно
утешать тебя. Разве ты этого не видишь?

- Ты меня не любишь? - медленно спросила она. "Это все?"

Варик снова улыбнулся.

"Ты знаешь, что хочу", - ответил он. "Но если бы ты подумал, ты бы тоже понял, что я
не имею права даже говорить тебе об этом".

Однако этичность всего этого Бэб была не в настроении понимать.
Любовь - это единственное неистовое, общее право женщины. Она платит за это так же, как платит мужчина.
война - инстинктивно. И как на войне, так и в любви - как она часто это видит - все
справедливо.

- Дело вот в чем, Бэб, - сказал Варик. - ты дала слово Дэвиду.
Ллойд. Ты его женщина, на которой он собирается жениться. С этим обещанием
ты все еще в силе, ты принадлежишь ему так же, как если бы была его женой. Я не могу
рассказать тебе, баб; я не могу даже сказать вам, что я люблю тебя."
Пытаясь сохранить свои чувства, показывая ему в лицо, он устремил свой
глаза на нее. - Когда-то я был его другом. Я не могу ударить его ножом в спину
вот так. Если ты любишь его, Бэб, выходи за него замуж. Если нет, тогда решай
любым доступным тебе способом. Но не проси меня решать за тебя. Я не могу! Я
никогда не смогу!

- Ты хочешь сказать, что не будешь?

- Боюсь, что так, - мягко ответил он.

- Ты совсем не хочешь мне помочь?

- Не таким образом, Бэб. Это вопрос, который я не стал бы помогать решать ни одной женщине.
Более того, я бы не жениться на женщине, которая не приведет ли это или кто не смог определиться
это для себя. Если ты любишь Дэвид Ллойд, ваш курс лежит открыто. Если ты
не любишь его, все так же открыто. Тебе придется сделать выбор.

Он отпустил руку, которую держал в своей, и начал возиться с поводьями.
перекинутый через его руку. Чистокровный жеребец, деловито подстригающий придорожную траву
, поднял свою красивую голову, уткнувшись мордой в плечо Варика.
Губы Варика были плотно сжаты. Он не смотрел на Бэб. "Я
должен идти; мы не можем здесь оставаться", - пробормотал он. "Я увижу тебя
снова?"

Со всем самообладанием, на какое была способна, она повернулась к нему. Внутренне
теперь сумятица ее эмоций достигла апогея. Однако из-за их
свирепости он, очевидно, ничего не заметил. Глаза баб опять был в
их взгляд твердости, которые были там в первую очередь. "Прощай, оружие"
- методично произнесла она. Она не потрудилась сказать, должны ли они встретиться.
- Нет. Она почувствовала, как в глубине ее стыда вспыхнуло яростное самоосуждение. Тот
факт, что она и глазом не моргнула - она бросилась Варику на голову, а
Варик фактически отказал ей! Она обесценила себя! С
яростной борьбой, чтобы сдержать поток слез, боль, которая хлынула из ее глаз
, она подобрала поводья, затем обратилась к
ожидающему кобылке. Повозка быстро покатила по дороге. Набирая скорость, она
завернула за поворот в туннельной зелени леса. За ней на дороге
чистокровный жеребец и его наездница остались стоять.

Но если бы Бэб оглянулась, пока не стало слишком поздно, она увидела бы
то, что, возможно, утихомирило бы бурю негодования,
горькую обиду, бушевавшую внутри нее. Варик еще стоял там в
дороги, вожжи болтались у него из рук, глядя ей вслед. Затем, когда
он больше не мог видеть стройную фигурку, покачивающуюся в высокой
тележке, он опустил глаза и остался стоять, опустив плечи, его
руки были глубоко засунуты в карманы. Забыл, чистокровной еще раз
что для обрезки травы.

- Бедная маленькая девочка! - прошептал Варик. - Моя бедная, бедная маленькая Бэб!

 * * * * *

Было далеко за шесть, когда появился кобылка с белыми от пены боками.
Быстро шагая по подъездной дорожке к портику в Байволде. Грум из
на конюшне его ждал. Он дал один взгляд на лошадь, потом взглянул
сбоку на его любовницей. Обычно она не была одна, чтобы подтолкнуть животное
до предела. Но баб не поддался. Ее спальня была тем местом, где она стремилась быть
. Больше всего на свете она хотела попасть туда раньше, чем кто-либо из домочадцев
увидит ее. Казалось, судьба распорядилась иначе.

- Прошу прощения, пожалуйста, - сказал Крэббе, открывая перед ней дверь.
- Миссис Ллойд будет в вашей гостиной. Она захочет вас видеть.

Сердце Бэб сжалось от внезапного дурного предчувствия.

"Миссис Ллойд?"

"Да, мисс; она ждет уже больше часа. Она сказала, что вы были.
пожалуйста, пройдите к ней немедленно".

Бэб медленно поднялась по лестнице. Конечно, это была помолвка.
Миссис Ллойд поспешила в Байволд. Она слышала
объявление днем. Бэб открыла дверь гостиной и
вошла внутрь. Не более чем через пять минут дверь снова открылась и
Появилась миссис Ллойд. Она пришла тихо, осторожно, как будто не беспокоить
другие в этой семье. Ее бледное, как правило, ничего не выражающее лицо было
теперь освещенным с иронической улыбкой. Она только что видела Бэб. И от А до
иззард рассказала ей историю о подделке документов мистером Мейплсоном.




XXII


Обед в Байволде всегда подавался в восемь; и внизу, в большом зале,
в этот час звучно пробили угловые часы. Последовал стук
в дверь гостиной; услышав его, Бэб беспокойно зашевелилась.
Прислушавшись, она затаила дыхание. Однако это был всего лишь Хибберд.

"Кушать подано, пожалуйста. Спасибо".

Баб ничего не ответил. Дожидаясь, пока она услышала рабу шаги
отступать по коридору, она снова вернулась к своему поспешил препаратов.
Беседа с миссис Ллойд была короткой - по сути, поспешной. Она знала, что ее отец
и мисс Эльвира были за рулем, но в любой момент они могли
вернуться. Следовательно, время было дорого.

Как только Бэб осознала все, что содержалось в откровениях ее тети, миссис
Остальные замечания Ллойд остались для нее незамеченными. Ошеломленная, она сидела, уставившись
перед собой. Наконец она очнулась от того факта, что миссис Ллойд
все еще обращается к ней.

"При сложившихся обстоятельствах, - говорила мать Дэвида, - мы не можем
конечно, разрешить дальнейшую близость с нашим сыном". Они
никогда этого не разрешали, с горечью сказала себе Бэб. "Ты понимаешь?"
продолжала Миссис Ллойд; и в то же время она положила руку на КСК
рычаг.

Баб как бы сжался, утюгом прижигал ее.

"Не трогай меня!" - прошептала она.

Это было больше, чем физическое отвращение, что миссис Ллойд вложил в
Баб. Она удивлялась, как она могла когда-либо планировали так вежливо вступать в брак
Дэвид вопреки своим родителям. Теперь, конечно, это было совершенно неуместно.
вопрос. То, что Бэб, будучи Бистон и богатой наследницей, бросила им вызов
это одно; но совсем другое, что Бэб, беспризорница из пансиона
, решилась на такое. Ее конец достиг, Миссис Ллойд не
задержался. Она отошла сознании она выполнила свой долг.

Баб, все еще наполовину ошеломленный, сидел на котором ее тетя оставила ей. У нее не было слез
. Облегчения, которое они могли бы ей дать, ей было отказано. В настоящее время,
однако, огонь, бушевавший в ее душе, казалось, пробудил в ней
лихорадочное оживление. Она чувствовала, что должна что-то сделать! Внизу, под
портик, скрип колес по гравию подъездной дорожки
предупредили ее, что Бистон и мисс Эльвира вернулись. Взгляд на
Мантел сказала, что у нее чуть больше часа на себя. До
ужин они могли подремать, потом платье. Она до восьми, чтобы сделать ее
подготовка. После этого начнутся расспросы. Она должна поторопиться!

Там был и Дэвид. Она не видела его с самого утра; и
он мог войти в любой момент. Мысль о нем была быстрым напоминанием
о чем-то другом.

Неловкими пальцами она начала теребить вырез платья.
Давид в то утро умоляла ее, чтобы можно было надеть кольца, алмазные, на
в нее пальцем. Но Баб потряс головой. Не было причин в нее
ум, даже то, почему она не позаботился о том, чтобы носить его перед народом о
ее. Теперь, пальцами, которые заплетались в спешке, она потянула
расстегнуть застежку цепочки. Драгоценный камень, похожий на каплю росы, лежал в ее руке
но, даже не взглянув на него, она уронила его на ближайший столик. Там
он лежал, сверкая, как звезда, когда на него падал свет. Что с ним делать
она решит позже. Тем временем она спешила.

Она была поглощена своими приготовлениями, когда внезапно раздались шаги
в холле. Это была ее горничная, Моусон. Из предосторожности Бэб заперла
и дверь спальни, и дверь примыкающей гостиной.
Постучав, Бэб не ответила, и Моусон попробовал сначала одну дверь
, затем другую. Она затаила дыхание, Баб стоял в середине
зал ожидания. Моусон, она надеется, будет отходить. Через мгновение, однако,
женщина еще раз стукнула в дверь. Это был час, когда каждый вечер
от нее требовалось помогать одевать свою молодую хозяйку к ужину.

- В половине восьмого, пожалуйста! - извиняющимся тоном позвала она. Было очевидно, что
она думала, что Бэб спит.

Бэб направилась к двери. Она не стала открывать, потому что не хотела, чтобы Моусон
заглядывал внутрь.

- Ты мне не понадобишься, Моусон, - приказала она.

Горничная все еще оставалась.

- Может, мне разложить ваши вещи, мисс?

- Спасибо, нет, - ответила Бэб.

После этого Моусон ушла; но шаги ее были медленными и запинающимися,
как будто она не знала, что делать. Вероятно, она ломала голову над тем, что делать.
две запертые двери. Баб, ухо к дверной панели, дождался, пока она
убедился, что место женщины.

Бросив взгляд на часы заставил ее начать с опаской. Половина
семь! Осталось ее только полчаса. Если же она поспешила в, что
полчаса она могла бы многого добиться. С лихорадочным оживлением она метнулась
через дверь, ведущую в гостиную. Там, на
стуле, стояла черная кожаная дорожная сумка. С ней она вернулась в
спальню. Все ящики ее туалетного столика были вытащены.
Разбросанные на кровати был случайным ассортимент вещей у нее было
некоторые из содержимого туалетного стола.

Бэб уезжала. Еще несколько минут, и она повернулась бы к этому дому спиной.
навсегда. Ее мечта, как тонкая вуаль облака,
рассеялась, растворившись в разреженном воздухе! Пока ее пальцы
быстро перебирали разложенные перед ней вещи, Бэб снова взглянула
на часы. Осталось двадцать минут! Через двадцать минут все
закончится.

Покинуть это место немедленно было ее первым побуждением в тот момент, когда она
пришла в себя после ухода миссис Ллойд. Она не стала возражать.
Она не стала возражать. Возможно, она поддерживала и наполняла себя, была неуверенной и слабой
по поводу других проблем, которые стояли перед ней; в этой, однако, она
ясно увидела путь. Теперь, когда она знала правду о себе,
в ее голове не возникало вопросов относительно того, что ей следует делать. Она была
влюблена в свой новый дом. Она также любила жизнь, окружение, которое
сопутствовало ей. Но, как бы это ни манило ее, она собиралась заплатить за это
не такую цену, какая потребовалась бы сейчас. Миссис Ллойд не обманула
ее. Бэб знала, что ей нужно только обратиться к Дэвиду, чтобы он оставался там, зафиксированный
на неопределенный срок среди этого окружения. Но она хотела настоящего,
и ничего больше. Теперь она одна мысль была, чтобы уйти. Она еще не началась
пока думать о будущем.

Все сразу в коридоре она услышала звук. Баб поймал на нее
дыхание. По коридору, прямо к ее двери, доносились размеренные
медленные шаги, теперь уже такие знакомые ей. Последовал стук в ее дверь.
Она не ответила. Снаружи она могла слышать, Дэвид, как он поправил сам
на костылях.

"Баб" он назвал. Она по-прежнему не отвечал. "Баб!" - крикнул он снова.

В напряженной тишине комнаты слышалось густое, торопливое тиканье
часы на каминной полке били по уши, как сани инсультов. Она
не двигаться. Она едва смела дышать. Она слышала его за дверью.
он беспокойно зашевелился, держась одной рукой за панели, чтобы не упасть. Затем
из-за деревянной обшивки до нее донесся вздох - глубокое и болезненное вдохновение.

"Дэвид", - сказала она. "О, не надо!"

Из коридора донеслось сдавленное восклицание. Бэб, однако, не стала
открывать дверь.

"Позвольте мне", - взмолился Дэвид. Его голос, в его толщина, она едва
знал. Пока он говорил, он гремел дверной ручкой.

- Тебе нельзя входить, - устало сказала Бэб. - Я тебя не вижу.

Он на мгновение замолчал. Она услышала, как он снова зашевелился, переступая с ноги на ногу.
его костыли.

- Где ты была, Бэб? Весь день я охотился за тобой. Я
пытался добраться до тебя первым.

Чтобы добраться до нее первым? Она сразу поняла, что он имел в виду.

- Значит, ты видел свою мать?

- Да, Бэб. - Его голос был бесцветным, в нем чувствовалась безмерная усталость.
После очередной паузы, очевидно, ожидая ее ответа, Дэвид
заговорил снова: "Бэб, для меня это не имеет значения. На днях, когда я
сказал тебе, что ничего не изменится, я имел в виду именно это. Открой дверь, ладно?

Так мягко, как только могла, Бэб ответила ему:

- Я не могу, Дэвид, не сейчас. Я дам тебе знать, когда смогу.

Через плечо она бросила быстрый взгляд на часы. Без десяти минут
восемь. В восемь Бистон, по своему обыкновению, спускался, топая ногами.
По лестнице. Это был тот, кого она боялась встретить. Теперь, когда она поняла, что он
знал все, она не осмеливалась встретиться с ним лицом к лицу.

"- Ты не пойдешь туда-то?" Дэвид, наконец, спросил.

Спуститесь к обеду и снова эта мрачная, неукротимая фигура на
главе стола? Баб испугался этой мысли.

"Нет. И ты должен уйти сейчас, пожалуйста", - сказала она.

"Можно тебя на минутку?" он умолял.

"Не сегодня", - ответила Бэб. На мгновение воцарилось молчание, затем она
услышала, как Дэвид тяжело и мучительно пробирается по коридору, и
тук! тук! стук его костылей наконец затих. Когда она отвернулась от
двери, глаза Бэб были полны слез. Даже Дэвид покинул ее.

Еще пять минут! В половине девятого, осталось всего полчаса,
поезд в город отправлялся из Истборна, а после этого поезда не будет
до полуночи. Станция была в миле
отсюда. Она вспомнила, что ей нужно будет нести сумку. Она должна была
поторопиться.

У нее не было никаких дальнейших планов, кроме поездки в Нью-Йорк.
Однако она направлялась не к миссис Тилни. Она никогда не сможет вернуться в
пансионат, пока Варик будет там.

До сих пор она почти не задумывалась о нем, но теперь задалась вопросом
смутно догадывалась, знал ли он о мошенничестве с самого начала. Вероятно, знал.
Значение этого, однако, она не обсуждала. Ее ошеломленному
разуму казалось, что с тех пор, как она встретила его в лесу, прошла целая вечность, и она
сама, должно быть, стала на годы старше и мудрее с тех пор. Внезапно
ее охватило ужасное одиночество. Если бы у нее только был кто-нибудь
к кому бы она могла обратиться! Если бы даже мистер Мэпи был только с ней!

Сначала баб было подумал, что она больше никогда не захочет видеть
маленький человек, что горькая память о том, что его поступок стоил ей бы
между ними оставался всегда. Теперь она больше не чувствует себя таким образом. Ее разум
в своем одиночестве размышлял о том, как мистер Мэпи любил ее. В конце концов, именно эта любовь и побудила его совершить этот нелепый обман.
..........
........ И при мысли о печальном, одиноком маленьком человеке
внезапное страстное желание наполнило ее - увидеть его снова. Она пойдет к нему и
возможно, в каком-нибудь новом месте они могли бы начать счастливую жизнь сначала.

Тут у Бэб вырвался испуганный возглас. Взгляд на часы
показал ей, что до восьми оставалось всего минута или две. Воодушевленная новым занятием
, она начала складывать в сумку последние вещи, которые она
разложила на кровати. Конечно, она мало что могла взять с собой; она
видела это. Дверь шкафа рядом стояла открытая и показал длинный
ряды платьев-все среди самых изысканных, самых дорогих. На
полу стенного шкафа тоже были расставлены двойные ряды маленьких ботиночек и туфель, и
в буфете у стены лежали перчатки, шелковые чулки, ленты,
шарфы. Она должна оставить все это здесь. Только самые маленькие,
самые личные вещи, которые она брала с собой. Ей они не принадлежали.
Остальные. Их подарили Барбаре Бистон, наследнице, а не
Бэб, беспризорной девочке из пансиона. С задумчивой, храброй улыбкой она
наклонилась, чтобы подобрать несколько носовых платков, которые хотела взять с собой, когда
из них выпала маленькая сафьяновая шкатулка. Это была жемчужина Бистона!
Драгоценный камень лежал на своем бархатном ложе, поблескивая на ней, как чарующий глаз.
В своей изысканной красоте он, казалось, символизировал всю утонченность
той богатой и великолепной жизни, от которой она сейчас отказывалась. Впервые
она по-настоящему осознала, от чего отказывается.

Только тогда мантии часы пробили восемь. Как отмечает серебристый перезвон по
крикнул часовой шаг на лестнице снова вздрогнул Баб. - Она замолчала, Как только
более затаив дыхание. Однако это был всего лишь Хибберд.

- Ужин подан, пожалуйста. Спасибо, - сказал слуга.

Бэб не ответила. Вскоре шаги мужчины затихли вдали,
она снова повернулась к своим вещам. Ничего из всего этого вокруг не было.
ее-ее. Она не могла претендовать даже на одежду, она встала.
Поэтому она взяла, должны быть такие вещи, как впоследствии она будет
возможность замены. У нее было мрачное удовлетворение в этом. Минуту или около того
позже Баб бесшумно открыл дверь спальни и вышел в
зал.

Дом был погружен в молчание. В Beestons, брат и сестра, либо не
пока сойдет или уже были в столовой. Казалось, она Баб
отдаленно слышала в этой тишине непрерывный гул голосов. Это было
как будто где-то за закрытыми дверями этого дома кто-то заговорил,
его слова разбитые и разрозненные. Но самое главное для
момент был, что так было ясно. Бэб бросила вокруг себя последний быстрый взгляд
затем, держась рукой за перила, быстро и бесшумно бросилась вниз по
лестнице. Мгновение спустя она была почти у двери.

"Куда ты идешь?" - спросил чей-то голос.

Это был Бистон. Он все время сидел там на вахте. Когда
Бэб, судорожно вздохнув, виновато отпрянула назад, узловатые руки мужчины
крепче сжали подлокотники кресла, в котором он сидел, и он
тяжело поднялся на ноги. Она никогда не видела его лица таким угрожающим.
Его брови дрогнули, когда он взглянул на нее из-под них, и она увидела, как
его челюсти сухо сжались. Его голос не повышался, когда он заговорил
Но низкий, сдержанный, он зазвенел, как труба.

"Уходил, ты что ... убегал! Это все?" Невеселый смех, похожий на
насмешку, покинул его. "Ну, ты не пойдешь!"

Его палка стучала по деревянному полу, как кувалда полицейского, и он заковылял
быстро к двери. Затем, когда он встал между
ней и Бэб, он остановился. Она увидела, что в его лице не было доброты к ней,
но вместо этого в нем читалась жестокая решимость - воля настоящего мужчины.
безжалостным, властным человеком.

"Я слышал, что произошло сегодня вечером," он зарычал как Баб смотрел
на него молча. "Я научился этому не так давно. Бизнес ушел
от меня. Что товарищ Ллойд, мой сын-в-закон, я предупреждал давно не
мешать вам, но я не думаю, что моя дочь посмеет противиться
меня. Не бери в голову! Какая мне разница, кто ты? Ты мог бы быть
ничтожеством из сточной канавы, насколько я понимаю. Есть только один человек
в мире, о котором я забочусь - это Дэвид! Я хочу того, чего хочет он. Это
то, для чего я здесь; это то, на что мои деньги! Послушай, девочка моя, Дэвид
хочет тебя! Ты слышишь меня? Он хочет тебя, и ты будешь его!
Ты выйдешь за него замуж - ты понимаешь?"

Он придвинулся к ней вплотную, его мутные глаза заглянули в глубину ее глаз.
Бэб почувствовала, что холодеет. Но она не сдалась. Теперь, когда
она приняла решение, в своем решении она действительно могла бы быть
Бистон.

"Нет, я не могу этого сделать", - сказала она.

Бистон бросил на нее грозный взгляд.

"Что это ты говоришь?"

"Я сказала, что не могу выйти за него замуж".

В его глазах снова вспыхнул огонь.

"Посмотрим на этот счет ... не могу, да? Кто сказал, что ты не можешь?"

- Я никогда не выйду за него замуж, - упрямо повторила она. - Никогда!

Затем она увидела, как, словно во сне, огромное лицо мужчины приблизилось к ее лицу, и
его глаза, устремленные на нее, сузились до светящихся точек, как
искры, мерцающие среди мертвых серых углей в очаге.

"О, это все, не так ли?" он усмехнулся, передразнивая ее. "Ты же не собираешься
выходить за него замуж, да? Думаешь, я бы держал тебя здесь, такую мошенницу, как ты
, если бы не хотел, чтобы ты это сделала? Я давно знала, кто ты. Я
также знала, что Дэвид любил тебя. Вот почему я не превратил тебя в
стрит. Теперь послушайте! Вы знаете человека, который сделал эту подделку - этого парня
Мейплсона. Он был вам как отец, не так ли?"

[Иллюстрация: "Он хочет тебя, и ты будешь у него!"]

"Да, он был мне отцом", - ответила Бэб. "Почему ты хочешь это знать?"
"Почему ты хочешь это знать?"

"Я бы не удивился, если бы ты тоже была о нем высокого мнения?" Продолжил Бистон,
проигнорировав ее вопрос. "Ну же, говори сейчас; не так ли?" Когда Бэб
кивнула в знак согласия, блеск удовлетворения снова вспыхнул в глазах старика
.

"Хорошо!" - прорычал он. "Это то, что я хотел знать!" Он наклонился
он подошел ближе, выражение его лица было мрачным, но торжествующим. - Делай свой выбор сейчас,
молодая женщина! Выходи замуж за Дэвида, или, если ты этого не сделаешь, я посажу этого парня Мейплсона
в тюрьму! А теперь решайся, моя девочка. Даю тебе пять минут на то, чтобы
принять решение.




XXIII


Обед у миссис Тилни был назначен на половину седьмого. В половине восьмого в
последний гость будет подан и Лену, официантку, slipslopping
устало из кладовой в столовую, начинался бы расчищая для
ночь. Грохот посуды, небрежно сложенной на ее подносе, был
намеком для тех, кто задержался, что им лучше поторопиться.

В понедельник вечером, через неделю после своего визита в летнее время, как Блэр место
в Истборне, в половине восьмого был ярким, когда варик отброшены
его стул от стола и встал. Только Мисс Hultz, Джессапов, и
Мистер Бэкус, на Уолл-Стрит, джентльмен, остался. Другие, имея
закончил, стремились либо салон или крыльца Миссис Тилни.
Мисс Хульц встала вместе с Вариком. Они с мистером Бэкусом планировали в тот вечер
сходить на киносеанс неподалеку, на Восьмой авеню.

Дама из магазина "Бимберг" была одета в изящно скроенную вуаль в горошек, которая подчеркивала
продемонстрировав свои многочисленные прелести. Деликатно стряхнув крошки с колен.
она одарила Варика ослепительной улыбкой.

"Мне кажется, мы не увидим тебя больше, г-н В. жаль слышать, что вы
оставив нас".

Варик ошеломленный.

"Я?"

- Ну да, - озадаченно ответила мисс Хульц.; - Я слышала, вас повысили в должности.
в банке.

Варик действительно снова получил повышение, банк назначил его
помощником кассира в своем отделении в верхнем городе; но, как он объяснил мисс
Хульц, это не означало, что он покидал заведение миссис Тилни.

"Ну, для меня это означало бы то же самое", - убежденно возразила она. "Я не
говорить что-либо против миссис Тилни, конечно; только ты знаешь" - это сопровождалось понимающей улыбкой
- "в социальном плане пансион - это не моя идея.
Дайте мне что-нибудь на выбор - скажем, апарт-отель; или, если вы хотите быть настоящим.
swagger, Риверсайд Драйв с собственной ванной и мини-кухней. Я всегда
хотела быть девушкой-холостяком", - заключила мисс Хульц.

Варик согласился с ней. Ничто, заверил он ее, не может быть шикарнее. Мисс
Хульц, собрав свой ключ, носовой платок, сумочку и
вечернюю газету, одарила его еще одной ослепительной улыбкой, затем
удалилась.

- Поднос готов, мистер Варик, - крикнула Лена от двери кладовой.

Варик поблагодарил ее и направился к буфетной, когда Джессап,
встав со стула, тронул его за руку.

"Как пациент?" - спросил бухгалтер. "Мейплсону лучше?"

Варик покачал головой. Мистер Мейплсон, по его словам, все еще в постели. Для
неделю теперь маленький человек держал в своей комнате. Ни Лена, ни миссис
Тилни поднять свою еду в течение дня, а ночью варик
добровольно. Никто из них не знал, что именно случилось с мистером
Мейплсоном. Он отказался допустить к себе врача.

Джессап серьезно нахмурился.

"Есть новости?" осторожно спросил он.

Догадавшись, что он имел в виду, Варик покачал головой. Джессап задумался.
С той ночи, уже несколько месяцев назад, когда он рассказал Варику историю мистера
Мейплсона, бухгалтер чувствовал себя крайне неловко
из-за этого. Никогда в жизни он добровольно не причинял вреда ближнему.;
и, глубоко по-человечески понимая обстоятельства, он от всего сердца пожалел мистера
Мейплсона. Джессап сделал это ради Бэб, а не ради себя.
Он знал, что маленький человечек сделал то, что сделал. И по этой самой
причине Бэб теперь тоже была на уме у бухгалтера.

- Значит, ее здесь не было? - спросил он.

- Нет, - ответил Варик, - пока нет.

Джессап, крякнув, больше ничего не сказал. Но было видно, что он
собственное мнение Баб. Вряд ли лестно один видимо.

Варик, взяв поднос с Лены, поднялся по лестнице к миссис Тилни
верхний этаж. В недели, которые прошли со дня, когда он
встретили Баб на дороге в Истборне он не видел ее, и он
от нее слышал. Но г-н Mapleson было. В тот день, когда Варик вернулся с Лонг-Айленда
ему пришло письмо. Именно после этого мистер Мейплсон
слег в постель. Записка была короткой, но какой бы короткой она ни была.
казалось, она ошеломила мистера Мейплсона. Даже Варик был встревожен.

"Прощай", - написала Бэб. "Мне сказали, что я не должна тебя больше видеть. Я
все знаю и прощаю тебя. Прощай".

Тем же утром, по дороге в метро в центр города, Варик прочитал
в своей газете объявление, которое, как ему показалось, все прояснило
.

 Объявлено о свадьбе мисс Барбары Бистон и Дэвида Ллойда
 состоится в полдень двенадцатого июня в Байволде, в Бистоне.
 поместье, Истборн, Лонг-Айленд. Мисс Бистон - внучка
 Питера Бистона, финансиста. Она и мистер Ллойд - двоюродные братья. Только
 непосредственные члены семьи будут присутствовать.

Поэтому она приняла его, в конце концов! Все дни и дни,
затем, через каждый момент уходящего часов, варик не обсуждал
дело. Он все еще раздумывал над этим, когда постучал в дверь мистера Мейплсона
. Бэб последовала его совету, это было очевидно - его предложению о том, что
она должна решать сама. Но то, что она восприняла это не так, как следовало
он надеялся, что она это сделает, по виду Варика было видно. Он не винил ее.
Он не позволил бы себе даже критиковать то, что она сделала. Но он был
горько разочарован - разочарован и удивлен выбором, который она сделала
.

 Богатый человек, бедный человек,
 Попрошайка, вор;
 Врач, юрист,
 Торговец, вождь!

Богач, пуговицы пересчитал, вот и все! Во всяком случае, так думал Варик
.

 * * * * *

Мистер Мэпи никогда не выглядел таким хрупким, как сейчас.
лежа на белой железной кровати, покрытой эмалью, на которой семнадцать лет он
он спал. Его глаза, глубоко запавшие в глазницы, горели непривычным огнем.
лицо было осунувшимся. Настолько изможденными были его
черты лица и восковая бледность, что, когда он лежал среди подушек, у него было
подобие призрака. При появлении Варика он выжидающе поднял голову.
Утренняя газета лежала на его кровати. Как варик видел, он был открыт
на странице, посвященной социальных новостей. Г-н Mapleson был щебечущую с
волнение.

"Вы видели это?" он пропищал.

Варик поставил поднос. В ответ на замечание мистера Мейплсона он
кивнул.

"Она выходит замуж в среду", - воскликнул маленький человечек, набирая в грудь воздуха.
внезапно сделав вдох. "Моя маленькая бабуля выходит замуж!" Затем, как будто при внезапном
думал, он приподнялся на подушки. Напряжение, незначительное
как это было, было, очевидно, попробовал свои силы, и на мгновение он мог
не говорить. "Теперь я понимаю", - воскликнул он, когда снова смог отдышаться.
"Так вот почему они оставили ее у себя, не так ли? Они хотели, чтобы она вышла замуж за Ллойда!"

Варик улыбнулся.

"О да, - сухо ответил он, - именно поэтому".

Мистер Мейплсон казался ошеломленным.

"Она любит его?" - воскликнул он.

Варик занялся перестановкой тарелок на подносе. Любовь
Дэвид Ллойд? При чем тут это? Разве она не выходила за него замуж? Он
однако не сказал этого мистеру Мейплсону. Он вообще ничего не сказал.
фактически. Но мистер Мейплсон был слишком занят своими мыслями, чтобы заметить
это.

"Она будет счастлива, ты не думаешь?" прощебетал он.

"Счастлива?" эхом повторил Варик.

- Почему вы так думаете, не так ли? - воскликнул мистер Мейплсон с тревогой в голосе.
- Почему она не должна быть счастлива?

Слабый румянец залил его остроконечное лицо. Было очевидно , что
растущее возбуждение охватило маленького человечка. Забыв о том, как все это, должно быть, ранило
Варика, человека, которого Бэб когда-то любила, мистер Мейплсон дал волю
внезапному смешку.

"Не обращай внимания на поднос, я ничего не могу есть", - лихорадочно сказал он; затем
он бросил взгляд на Варика. "Скажи!" - закричал он, его глаза неестественно ярко заблестели.
"Скажи!" "Они не выгонят ее сейчас; они вообще ее не выгонят!
Да, и это тоже не все! Если она выйдет замуж за этого парня, у нее все равно останутся
все эти деньги! Это здорово, не правда ли? Только подумай об этом - у нее
в конце концов, будет все!"

Затем с глубоким вздохом, с сияющей улыбкой на лице, он откинулся на спинку кресла.
закрыв глаза, он откинулся на подушки. Через некоторое время он заговорил снова.

"Что ж, - сказал он, - даже если я не смогу увидеть ее снова, я счастлив, очень счастлив!"
Спустя долгое время он заговорил снова.

"Я счастлив, - прошептал он, - очень счастлив!"

Поздно ночью Варик спустился по лестнице и постучал в дверь
Спальни миссис Тилни. Она быстро встала и, надев повязку
халат, пошел открывать дверь. Варик держал свою шляпу в руке.

"Нам понадобится врач и медсестра тоже - я заплачу за них", - сказал он.
сказал. - Боюсь, мистер Мейплсон очень болен. И миссис Тилни, - неловко добавил он.
- пошлите еще весточку Бэб, хорошо? Может быть, она вернется, если она
знает, как он болен".




ХХIV


Свадьба была назначена на полдень, в среду. Теперь оставалось всего два дня
до мероприятия, и уже в большом Бистон-хаусе подготовка к нему
близилась к завершению. Церемония должна была состояться в
библиотеке, просторном, хорошо освещенном помещении с высокими французскими окнами
с видом на сад с террасами и бассейн под вечнозелеными растениями.
Присутствовали только члены семьи и двое или трое их самых близких друзей .
присутствовать, и церемония была в свое время угрожали даже
меньше. Ярость в свою очередь, принял дела, родители Давида не имел при
первый отказался кредитовать их наличие. Бистон, однако, позаботился об этом
. Он, действительно, позаботился почти о каждой детали. Тем временем,
с помощью мисс Эльвиры Бэб приготовилась.

Было бы трудно описать ее ощущения. После ее интервью
в зале с Бистон тупая апатия, казалось, устроились более
ее. Опасный Бистон это оказалось эффективным. Бэб уступила
ему, потому что, казалось, ничего другого не оставалось. Однако она этого не сделала,
слабо поразил ее цвета. Конфликт с Бистоном был долгим.
и только когда у нее не осталось сил продолжать борьбу, она
капитулировала. Триумф Бистона был полным.

Он был умный ход дипломатию. Сам Макиавелли мог
не сделали лучше. Баб он, возможно, грозит до Судного дня, и
она бы над ним издевался. Что касается ее самой, то она его не боялась,
и Бистон это знал. Поэтому, гениально понимая
ситуацию, он использовал единственное возможное средство, чтобы поставить ее на
колени. С налитым свинцом сердцем она вернулась в свою комнату наверху.
Вещи все еще в беспорядке лежали на ее кровати. Среди них была
Жемчужина Бистона. Кольцо Дэвида тоже было там. Она смотрела на него
с ввалившимися глазами, когда до нее донесся звук у двери. Бистон последовал за ней.
за ней. Он постоял в дверях, глядя на номер
расстройство, а затем затаилась улыбка озарила его глаза. Он
видели кольцо, и что он знал, кто дал ей это было очевидно.
Указывая на него своей палкой, он что-то буркнул, и грунт был почти
дружелюбный. Это доказывало, что победитель хотел быть добрым к побежденным.

"Вы снова надеть кольцо," - умолял он, а не режиссер. Затем он
смотрел на нее, его глаза смягчились. "Вы же понимаете, не так ли?" он
обратился. "Ты не скажешь Дэвиду ничего, что могло бы разрушить его счастье!"

Бэб поняла и дала Бистону обещание. Затем она надела
Кольцо Дэвида. Оно, как ей казалось, символизировало ее покорность. Дэвид, на следующее утро
, вскрикнул, увидев кольцо у нее на пальце. Затем он попытался
импульсивно заключить Бэб в объятия, но она спокойно высвободилась.

- Подожди, Дэвид, не сейчас, - взмолилась она. Затем она посмотрела на него с
храбрая маленькая улыбка. "Я очень устала. Дайте мне эти ближайшие дни
для себя, не так ли?"

Смиренно у него был изъят, его лицо было омрачено чутко. И снова он ошибся.
был слишком груб, слишком неуклюж, сказал он себе.

Как быстро пролетели следующие несколько дней, могла бы сказать только Бэб. Два
дни теперь остались-сорок восемь часов на все. Это знание, даже
в ее апатии, дал ей преодолеть свои страхи. Ее мысли сосредоточились на женщинах
, которых она знала - некоторые из них были девушками, - на которых, как она видела, женились не по любви
, а из-за денег. Испытывали ли они такой же страх? Или послышался звон
монета заглушила боль, нанесенную их чести? Бэб часто задавалась этим вопросом.

В последние несколько дней "Бистон моторс" были заняты в Байволде.
Ровно в девять утра, если позволяла погода, к дверям подкатывал большой импортный автомобиль Бистона
универсал. Если шел дождь, как это было один или два раза
, лимузин был на месте. Затем, независимо от погоды, Бэб и мисс
Эльвира появлялись без промедления, и час спустя они были в городе.

У Бэб была "Карта бланш", чтобы выбрать то, что она хотела для своего приданого.
Она должна была тратить столько, сколько ей заблагорассудится. Мисс Эльвира умело помогала в этом.
Однажды утром она сказала: "У меня никогда не было приданого, в чем нет моей вины
! Но дело вот в чем: если ты когда-нибудь собираешься завести свою
интрижку, заводи ее сейчас. Я никогда не смирюсь и думаю, как много я должен иметь
соскучился!"

Ли Мисс Эльвира знала, что произошло между баб и ее брата,
Баб бы и не узнали. Однако то, что она знала о мошенничестве, было
очевидно, хотя это, казалось, мало изменило ее поведение. Она была
фонд баб; и еще любил никого, Мисс Эльвира была не из тех, кто
легко изменить. После того, как они ехали домой сквозь сумрак, Мисс Эльвира
внезапно она положила руку на руку Бэб. Ее резкие черты лица на мгновение
преобразились светом, которого Бэб никогда раньше не видела в них.

"Я понимаю, я знаю, дитя мое", - сказала она внезапно охрипшим голосом.
"Наберись смелости, не так ли?" Затем она посмотрела на Бэб с выражением
робкой мольбы. - Люби его, - прошептала она. - О, дитя мое, люби Дэвида,
правда? Хотя Бэб и не ответила, глаза ее увлажнились.

Кружева, постельное белье, вышивки - все дюжинами, коробками.
Неделя хлынула в Байвольд потоком. Противоречивые, любопытные эмоции
Бэб покупала вещи и отправляла их домой. Там были и платья,
и всевозможные накидки. Там были коробки с перчатками, коробки с шелком
чулки, изящные свертки нижнего белья. Все эти вещи добавлены
чем она уже, ее залы были заполнены до отказа. Баб, в
несмотря на себя, почувствовала, что ее интерес пробудить. Вещи были очаровательными,
самыми изящными и прекрасными, какие только можно было купить. Результатом было то, что
вскоре она начала гордиться этими быстро накапливающимися
вещами. Что интересовало ее больше всего, так это белье, большая часть которого
на котором даже нашлось время вышить свою монограмму. Она увидела
себя, за последующие годы утвердившейся в той жизни, которая у нее уже была
научившейся любить. Деньги, роскошь, власть - все это появилось, чтобы создать их
коварную привлекательность. Бальзам из долларов! Целебный иссоп легкости! Она
не любила Дэвида, но однажды у него будут миллионы! Она снова
услышала, как внутренний, непризнанный голос нашептывает ее совести. Она
должна жить той жизнью, которую приняла! От этого не было спасения. Так почему
не принять Дэвида и все, что Дэвид предлагал, и не быть счастливой? Конечно, она была
выходила замуж не из-за богатства или положения в обществе, а потому, что была вынуждена. Точно так же,
если богатство, если положение предлагалось вместе с браком, почему бы не
воспользоваться ими?

 * * * * *

Только что пробило десять часов. За полчаса до этого Бэб, сославшись на
усталость, извинилась и, проскользнув в свою
спальню, сменила вечернее платье на халат. Ее
оживление на мгновение восстановилось. Слегка напевая себе под нос, она
занимала свой досуг, просматривая и переставляя дневную партию покупок
, когда в комнату вошла ее горничная.

- В чем дело, Моусон? - Спросила Бэб.

- Еще одна посылка, мисс.

Бэб взглянула на часы. Она была удивлена, что получила что-то в
такое время.

"Для меня?" воскликнула она.

"Я думаю, это подарок", - предположила горничная. "Только что его оставил человек от мистера
Блэра".

На имя Баб окрашены слабо. Она знала, она думала, от кого
что собравшиеся пришли. Пор как она его видела Линда Блэр неделю
прошло, однако, баба в то время было не забыл ни слова из их
интервью. Она молча забрала посылку от номера. Моусон задержалась,
разбираясь с бумагой, бечевками и картонными коробками на
пол. Бэб посмотрела на сверток в своей руке, затем так же нерешительно
она посмотрела на англичанку.

- Не обращайте на это внимания, Моусон, - приказала она. "Я позвоню, когда ты мне понадобишься".

Когда горничная ушла, Бэб медленно развязала обертку. Годами
Линда была близкой подругой Дэвида и Бэб по играм.
теперь ей было любопытно посмотреть, какой свадебный подарок сделает Линда.
девушке, на которой ее подруга должна была жениться. Линда ей всегда нравилась. В своем
одиночестве сейчас она жалела, что не смогла подружиться с Линдой.
В ней было что-то существенное. Она была личностью, Бэб знала,
на кого можно положиться в критической ситуации.

Внутри бумаги была картонная коробка. Бэб открыла ее. Затем,
когда ее взгляд упал на то, что было внутри, ее лицо претерпело любопытную
трансформацию. Она бы рассмеялась, но в ее сердце нет
веселье. Это было необходимо, но взгляд на дар она получила в
показать ей наглядно отношение отправителя. Равнодушие Линда могла
не были выражены более четко. Она послала Баб маленький серебряный бонбон
блюдо и, учитывая все имеющиеся в ее распоряжении, она бы вряд ли
выбрали что-нибудь менее личный, менее дружелюбны и близки. В
подарок был достаточно дорогим. Бэб задело его значение -
очевидная апатия, которую он демонстрировал со стороны дарителя.

Причину этой апатии Бэб знала слишком хорошо.

"Почему ты выходишь замуж за Дэвида?" Линда поинтересовалась. Действительно, почему? И если бы
Линда услышала всю правду, что бы она тогда подумала? Что бы
она сказала, если бы смогла прочитать мысли Бэб - увидеть, что
богатство Дэвида стало бальзамом для излечения раненого духа Бэб?

Серебро конфеты блюдо без внимания сполз на пол, и в течение длительного времени
она сидела, глядя прямо перед ней с глазами, которые теперь ничего не видел
из всех прекрасных вещей, которые несколько мгновений назад заполняли ее мысли
. Затем она медленно поднялась на ноги и начала расхаживать по спальне
взад и вперед. Она сама когда-то назвала Варика охотником за приданым;
подумать только, как теперь все повернулось против нее. Это неправда, из
естественно, что она вышла замуж ради денег; но, как бы весь мир узнал
что? Она не могла сказать, кого она вышла замуж, чтобы Спасти мистера Mapleson
из тюрьмы. Если бы она это сделала, она бы также сказать правду о
сама. Ее язык был привязан. Она даже не могла защитить себя. Она
должна позволить миру думать, что она такая же, как все те другие женщины, которые
брали мужчин только из-за их денег. И Варик бы тоже так подумал!

Тут у нее вырвался сухой всхлип. Бросившись на вздыбленные массы
из украшений на ее кровати лежала она, ее лицо скрыто среди подушек. Если
только он мог знать! Если бы только раз до замужества она могла увидеть его,
сказать ему правду. Она не могла вынести, если бы он думал, что она отдалась ему
ради денег. Но теперь было слишком поздно. В тот день, там
на дороге, когда она оставила его, она поняла, что он покончил с ней.
Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы сказать ей это. При этой мысли
ее охватило новое отчаяние, и невыразимое одиночество ее положения
снова охватило ее. Казалось, все бросили ее - все! Частью
ее сделки с Бистоном было то, что она должна отречься даже от тех, кто
любил ее. Варик был не единственным. Она не должна даже видеть бедного
маленького мистера Мейплсона.

Затем, снова нахлынув на нее и заглушив все остальные мысли, пришло
воспоминание о том, что через два дня она должна выйти замуж за человека, которого не любит
!

 * * * * *

Ее хозяйка не имея позвонить ей, в половине двенадцатого Моусон из
добровольно постучал в гостиную дверь. Нет ответа,
- она постучала в дверь спальни. По-прежнему не получая ответа, она открыла
дверь и вошла. Комната была пуста, а в центре
на полу кучей лежал халат Бэб. Рядом с ним также лежали сиреневые
шелковые чулки и атласные туфельки, которые она надевала к обеду. Но
Бэб, казалось, исчезла.




XXV


Было уже за полночь, а в доме миссис Тилни в этот час
обычно погруженный в дремоту, он проснулся от приглушенной деятельности.
Мистер Мейплсон умирал.

Было около десяти, когда Варик впервые заметил в нем перемену. В течение
двух часов мистер Мейплсон лежал среди подушек с безучастным выражением лица,
умиротворенный улыбкой, и Варик подумал, что он спит. Затем, когда он
поднял глаза от книги, которую принес, чтобы составить себе компанию, он увидел, как
Веки мистера Мейплсона затрепетали. Его губы тоже зашевелились, как будто он заговорил.

"Вам что-нибудь принести?" - спросил Варик.

Мистер Мейплсон, казалось, не слышал его. Казалось, он смотрел на
что-то вдалеке, и снова его губы приоткрылись. Отложив книгу
, Варик склонился над ним.

- В чем дело, мистер Мейплсон?

Откуда-то издалека донесся голос маленького человека: "Не отставай, Джон"
Мейплсон. Не отставай!

Варик был озадачен. Он положил руку на плечо мистера Мэпи, и тот
маленький человечек вздрогнул, как от удара.

- Мистер Мэплсон! - воскликнул Варик. - В чем дело?

Хрупкая фигурка на кровати беспокойно зашевелилась.

- Да, это я, Джон Мейплсон, номер 556, сэр. Иду в ногу, не так ли?
Раз, два! Раз, два! Он снова слегка пошевелился.

Тогда Варик понял. В своем сне, каким бы он ни был, Джон Мейплсон
заново прожил свою тюремную жизнь. И Варик теперь тоже понял, что
он долго этого не переживет. Он бросил на маленького человечка
еще один взгляд, затем поспешил вниз по лестнице к двери миссис Тилни
. Врач прибыл немедленно. Одного взгляда на мистера Мейплсона было достаточно, чтобы понять
ему рассказали всю историю, и спешно вызвали медсестру. Незадолго до полуночи она
была установлена - молодая девушка с приятным лицом, хорошенькая в своем накрахмаленном голубом платье
в клетку, белом чепце и фартуке.

Вот уже два часа миссис Тилни бегала вверх и вниз по лестнице
к дому Мистера Mapleson это. Однако она не войдет до тех пор, пока она сделала
уверен, что медсестра все, что ей нужно. Затем она тихо вошла, и,
опершись обеими руками о ножку кровати маленького человечка, миссис
Тилни посмотрела на него сверху вниз. Он все еще был без сознания. Варик, после
один взгляд на нее, отвернулся.

"Прощай, Джон", - сказала г-жа Тилни, и это было все. Слова пришли из
ее, как карканье. Стоило только взглянуть на изможденное, некрасивое лицо,
чтобы прочесть в нем все, что сопровождало это прощание. С Богом, которого она пожелала мистеру
Мейплсон и Бог, можно быть совершенно уверенным, услышали ее. Варик последовал за ней.
в холл.

- Что именно сказала та женщина, которая подошла к телефону?
- спросил он.

Единственная слеза, единственное выражение ее чувств, скатилась по щекам миссис
Тилни взглянула ему в глаза и, отвечая, вытерла их уголком рукава
.

"Ответила служанка, - ответила она, - женщина. Она сказала, что Бэб
не смогла подойти к телефону.

- Не смогла? - эхом повторил Варик. - Ты думаешь, она действительно получила сообщение?

"Я не знаю", - ответила миссис Тилни. Она пристально посмотрела на Варика
через очки, затем, как будто угадала вопрос в его глазах.
имей в виду, она добавила: "Если Бэб получила это сообщение, Бэб придет".

Варик не рискнул ответить. Он думал, что знает обстоятельства.
Бэб, теперь почти Бистон, будет придерживаться сделки Бистона.

- Она придет, - упрямо сказала миссис Тилни.

Она повернулась к лестнице, ее плечи поникли, она была в тапочках.
ноги глухо шлепали по покрытому тонким ковром коридору. Только
дойдя до начала лестницы, она обернулась.

- Если я понадоблюсь Джону Мейплсону, - сказала миссис Тилни, - пошлите вниз, на кухню.
Мистер Варик. Я спущусь туда и подожду. Если она придет, я имею в виду
быть под рукой, чтобы впустить ее.

Джессап был следующим, кто поднялся по лестнице. По указанию Варика
бухгалтер сходил в аптеку неподалеку на Авеню за
вещами, которые понадобились медсестре. Джессап, как он передал пакет через
дверь, поманил варик в зал.

"Как вы думаете, Мистер варик?" Резким движением большого пальца он указал
на улице. "Они снова вернулись, те двое парней", - сказал он.;
"они наблюдают из подъезда на другой стороне улицы".

Варик нахмурился. Он знал, что Джессап имел в виду детективов. Почему
Бистон должен был отправить их сейчас следить за Джоном Мейплсоном, Варик не мог
угадайте. Мейплсона, в конце концов, отправили в тюрьму? Варик улыбнулся. Если
Так, Бистон пришел слишком поздно. Он сказал это Джессапу.

"Да, это верно", - согласился тот. "От нее уже есть новости?" - спросил он.
затем.

"Никаких новостей".

Единственным ответом Джессапа было ворчание, что у него было свое мнение об этом деле
. Мистер Мейплсон, рискнувший всем ради Бэб, теперь должен понести на себе
основную тяжесть этого, умерев обесчещенным и одиноким. Естественно, Бэб не захотела
прийти. Теперь она была Бистон.

Время после этого прошло вяло, с Вариком. Пробило полночь.
и под одеялом лежала маленькая фигурка мистера Мейплсона.
очень тихо. С того момента, как он заново прожил свою жизнь,
в тюрьме он не произнес ни слова. Варик остался с ним. После ухода Джессапа
он постоял у кровати, глядя на маленького человечка, который лежал
на ней. Маленькое, заостренное лицо выглядело каким-то умиротворенным. Казалось, что
Мистер Мейплсон уже позволил себе отдохнуть.

"Он идет очень быстро", - тихо сказала молодая медсестра. "Должно быть, он уже давно чахнет".
"Он, должно быть, уже давно".

Варик не ответил. Быстрое изменение, как мимолетное пятна
от дыхания на зеркале, выползли все сразу в Мистера Mapleson по
выражение лица. Он попытался поднять голову. Затем Варик увидел, что его
губы слегка шевелятся. Он склонился над ним. Очевидно, маленький человечек хотел
что-то сказать.

- В чем дело, мистер Мейплсон? - спросил он.

Глаза больного все еще были закрыты, но губы снова задрожали. Его
Лицо выражало восхищение.

- Произнесите по буквам _cat_-c-a-t, - сказал мистер Мейплсон; и затем: - Бриллианты и
жемчуга, Бэбби! Если ты собираешься стать леди, мистер Мэпи должен научить тебя
писать по буквам! Он слабо улыбнулся.

Медсестра вопросительно посмотрела на Варика. Варик приложил палец к своим
губам.

"О, посмотрите на быка!" - продолжал мистер Мейплсон. "Вы видите быка?"

Именно тогда дверь открылась, и сердце бешено заколотилось варик, заполненные в
МиГ наполняется страстной благодарностью и облегчением. Баб
стоял там. Мгновение она смотрела на фотографию перед собой. В следующее мгновение
она стояла на коленях возле кровати. Варик молча подал знак медсестре
следовать за ним в коридор.

 * * * * *

Было уже светло, когда лампа перегорела. Когда розовый рассвет того
ясного июньского утра поднялся над городскими крышами, душу Джона Мейплсона
вывели из камеры, и за его преступления и проступки он был наказан
предстал перед вышестоящим судом - местом вынесения окончательного приговора. Нет необходимости
ему признавать себя "Виновным, милорд!" в своих преступлениях и проступках
о них уже было известно. И кто может сомневаться, что перед ним был снисходительный Судья
.

Начинало светать, и пронзительные воробьи под карнизом начали
многословно щебетать в честь дня, когда Бэб вышла в холл и
закрыла за собой дверь. Она только что пересекла pipelike-Н мапы по
руки на его груди, но она не плачет. Вместо улыбки, как
утром мечтательно парил на ее лице. Взявшись за ручку двери, она встала
на мгновение, затем снова открыла дверь.

- Прощай, дорогой! - прошептала она. Это было ее прощание с мистером Мейплсоном.

Увидев Варика, ожидающего в холле, она решительно направилась к нему.

- Баярд! - воскликнула она. - О, Баярд!

В следующее мгновение его совесть онемела, все его благие намерения были забыты.
Варик заключил ее в объятия ... прижал к себе.

-Бэб, дорогая! - сказал он.

Ее глаза сквозь туман, застилавший их, сияли, как звезды.

- Ты думал, что я приду, не так ли? - спросила она. - Ты знал, не так ли,
Я бы никогда не женился из-за денег?

Варик попытался успокоить ее.

"Нет, нет, я хочу, чтобы ты услышал!" - сказала она. "Неужели ты не понимаешь? Я должна была
прийти!"

"Да, я знаю", - пробормотал он. "Я знала, что ты придешь, если они тебе позволят".

"О, но ты не понимаешь!" Бэб запротестовала. "Дело не в этом! Я начала
думать обо всем этом. Я думал о тебе, и я знал, что ты подумаешь
обо мне. Я больше не мог этого выносить. Я должен был увидеть тебя и сказать тебе,
Баярд. Я не знал, что мистер Мэпи умирает, и я собирался приехать, чтобы забрать его.
Потом мы с ним собирались уезжать.

Облако удивления в глазах Варика внезапно сменилось светом.

- Значит, ты отказалась от Дэвида? Что ты не собираешься выходить за него замуж
за него?

"Почему, нет!" - сказала Бэб. "Вот почему я убежала".

Это Лена, официантка, растрепанная и неопрятная, довела ситуацию
до кульминации.

"Ой, извините!" - воскликнула она в сознании путаницу в таблицы
перед ней.

"Что это?" - спросил варик.

"В гостиной будет пара джентльменов, сэр", - ответила Лена.
Покраснев. "Они спрашивают вас".

Варик сразу догадался, кто эти посетители. Он подал знак Лене, чтобы она замолчала
и, открыв дверь своего номера, мягко втолкнул Бэб внутрь.
Когда он снова закрыл дверь, то повернулся к изумленной официантке.

"Кто они, Лена?" он спросил, и Лена ответила ему.

Мужчин, ожидавших внизу, звали Бистон и Дэвид Ллойд.




XXVI


"Вы пришли слишком поздно, Мистер Бистон", - сказал варик мрачно, как он закрыл
салон дверей позади него. "Джон Mapleson мертв".

Лицом к нему на стуле в другом конце комнаты сидел Бистон, обеими своими
скрюченными, узловатыми руками сжимая рукоять своей трости. Его лицо было похоже на
маску, но из-под косматых бровей его глаза сверкали, как костры.
Варик тоже мог видеть, как его челюсти сухо сжаты. Дэвид стоял рядом с
ним. Опираясь на свои костыли, он наклонился вперед, чтобы посмотреть на Варика, и
никогда еще он не выглядел более хрупким, более чувствительны. Речь варика он
не показалось, что он услышал. Если бы он сам не прислушиваться к ней.

"Баба-она здесь?" потребовал он нетерпеливо.

Она была наверху, варик сказал ему; и на это заявление он увидел Давид
вздох. Тогда Давид с дедом переглянулись. Рычание сбежал
Бистон.

"Ну, я мог бы и догадаться!" он заурчал. "Доверие к женщине, чтобы сделать
дурой! Пойди и скажи ей, что мы теперь готов ехать домой".

- Подожди! - резко сказал Дэвид. Варик, однако, не собирался
уходить. Он знал, что Бэб никогда не вернется в тот дом внизу.
на Лонг-Айленде, но он вряд ли был готов к тому, что последовало. "Не
зову ее ... пока нет", - продолжил Дэвид густо. Затем он повернулся к своим
дед, улыбаясь устало. "Все кончено", - сказал он. "Ты уже знаешь
, что я тебе сказал".

Еще одно рычание сорвалось с губ Бистона.

"Тогда тем более, ты дурак, вот и все!" - буркнул он.

- Пожалуй, - отвечал Давид. Он был все еще улыбаясь, он снова повернулся к
Варик.

"Мы пришли не для того, чтобы получить Баб, Баярд, я просто пришел убедиться, что она
безопасный. Она ни слова не сказала, когда она умерла прошлой ночью от Истборна;
но что-то подсказывало мне, что она придет сюда. Я был слишком взволнован, чтобы ждать. Они
сначала не отпускали меня, потом я их убедил. Дедушка сказал, что
он пойдет со мной.

- Да, - сказал Бистон, и его губы скривились. - Я имел в виду, что она должна вернуться.
с нами. Она бы тоже поехала, будь моя воля!

В этом нельзя было сомневаться. Об этом говорило его лицо. Дэвид положил руку на плечо
старика.

"Ты не должен говорить об этом", - сказал он. "Это было жестоко, что ты сделал с
ней. Было жестоко не дать мне знать тоже".

Варик догадался, что он имел в виду. Он повернулся, чтобы посмотреть на Бистона; но
Бистон, даже услышав речь Дэвида, не дрогнул.

"Баярд, - сказал Дэвид, - когда я пришел сюда, все было так, как я сказал - не для того, чтобы заполучить
Бэб, а чтобы отказаться от нее. Я начал понимать все правильно. Она не любила
меня; теперь я понимаю, что она никогда не любила. В первую очередь это была ее жалость, и из-за
этой жалости она собиралась выйти за меня замуж. А потом любовь, настоящая любовь, есть
лучше ее. Это была единственная угроза, моего дедушки, который сделал ее палкой
в придачу. Она не хотела; она не хотела меня даже со всеми моими
деньги. Она не могла помочь себе сама; что было, то было! Она хотела
человек, которого она любила!"

Варик молча ждал, не зная, что сказать. Бистон с лицом, похожим на
маску, сидел напротив него, не сводя глаз с Варика. Он не был
такой, чтобы показать эмоции, но то, что его чувства должны были, как он
сидел, внимая излитого Давида, откровенные признания, кто-то может
хорошо понимаю. Дэвид опустил глаза в пол. Вскоре он поднял их.
и, попытавшись рассмеяться, пожал плечами. "Ну,"
он сказал: "Я полагаю, я должен сейчас научились принимать то, что приходит
для меня. Я не могу такие вещи, как другие мужчины ... вот и вся недолга.
Мне просто придется ухмыляться и терпеть это". На самом деле он улыбнулся сейчас довольно задумчиво. "Я просто такой, какой я есть, ты знаешь", - заключил он.Варик, слушая своего друга, забыл, что старик, который сидел
напротив него, скривив губы в усмешке, был его врагом. Бистон,
было очевидно, что он был хорошим ненавистником. В равной степени он был мягкосердечным,
доблестным партизаном. Это должно было причинить ему боль, действительно, сидеть там и слышать
один из его крови плакать мира. Все это варик понял. "Дэви, не надо!" он
плакал, и протянул ему руку. "Мне так жаль!" Он стоял там,
одна рука на плече калеки, другая сжимает его руку. - Разве мы не можем остаться друзьями? - Спросил он. - Почему, всегда, - ответил Дэвид. - Почему нет? - спросил он.- Почему? Затем он повернулся к Бистону.
- Пойдем, дедушка, - сказал он. - Нам пора идти.

Заселение свои костыли под руки, он улыбнулся варик, потом согнул
его выход в зал. Наверху, с предчувствием того, что было
происходит ниже, Баб открыл ей дверь. Она услышала их приглушенные голоса
и уловила в них знакомые нотки. Она быстро направилась к
лестнице. Мгновение спустя в коридоре раздался знакомый стук!
стук! костылей Дэвида. Звук становился все слабее и, наконец, замер.
внизу закрылась дверь. Подальше от ее слуха и из ее жизни
Дэвид Ллойд ушел, продолжая свой путь в одиночестве.

Несколько минут спустя Варик нашел ее в ее комнате, она спрятала голову в
руках."Бэб, - сказал он, - посмотри на меня". Она послушно подняла лицо. "Это
не самый лучший мужчина, который есть у тебя, дорогая; но я люблю тебя. Я всегда так делала!
Она ничего не сказала, но подняла обе руки и притянула его лицо к себе.