Глава вторая. Рокфеллер

стр.1
               

Вечерело. Уставшее летнее солнце еще отсвечивало прощальными лучами на стеклах старинных зданий мягким желтым светом. Легкий ветерок, влетавший в распахнутое окно Рокфеллер-центра, навевал приятную прохладу и уносил застоявшийся воздух рабочего дня из огромного, солидно обставленного тяжелой мебелью кабинета, стены которого украшало множество больших портретов в массивных золоченых рамах - синоним роскоши и аристократизма. Вековой давности настенные часы Rolex  с килограммовыми золотыми гирями и маятником, украшенные россыпью бриллиантов, звонко пробили двадцать раз подряд.  Совсем недавно закончилось пленарное заседание Всемирного Алмазного Концерна, но сотрудники компании, спеша домой, уже покинули офис, кроме одного, высокого седовласого мужчины около шестидесяти лет. Это был хозяин кабинета. Его стать выдавала в нем человека высокого положения и благородного происхождения. И это соответствовало истине, Марк Рокфеллер, чья империя распростерла свои крылья над всем миром, пребывал  в хорошем расположении духа и, покуривая сигару, в молчаливой задумчивости смотрел из окна кабинета на башню Central Park Tower, некогда самого высотного, почти полукилометрового здания Нью-Йорка, возведенного на Западной улице, так называемом Авеню Миллиардеров и потом перевел свой взгляд на гуляющих внизу людей.
 
— Как неумолимо бежит время и непредсказуемы пути Господни…, — думал он, оглядывая уже рядом стоящие высотные здания. Еще каких-то двадцать три года назад здание Центра, возведенное его прапрадедом в начале тридцатых годов прошлого века и ставшее Национальным историческим памятником государства, было выкуплено им у японской компании. Но главное, оно теперь по праву находилось у него, законного наследника семьи. От этого воспоминания Марк облегченно вздохнул.
 И тут же пришли на ум важные события недельной давности, когда вся страна четвёртого июля две тысячи семьдесят шестого года с помпой отмечала самую знаменательную дату в истории страны  - День рождения Соединенных Штатов Америки.
— Триста лет! Боже, триста лет… Время… Время... Как это несоизмеримо много в масштабах любого человека и  крохотно в масштабах Вселенной, — покачивая головой, удивленно промолвил Марк. Мысли тут же перенеслись в другое русло, куда-то в историю древнего мира, одного из его любимых предметов, когда рождались и исчезали первые государства на земле. Одному Богу известно, сколько их было? Вспомнились почему-то и некогда  величественный   Рим, просуществовавший не одну тысячу лет, но павший под ударами диких племен гуннов во главе с Аттилой, и Византия, и Персия. В его воображении тут же пронеслись чередой давно позабытые  им великие имена   –  Юлий Цезарь, Македонский, Спартак, Тамерлан, Чингиз-хан, Батый, Колумб и, наконец, память остановилась на страницах новейшей истории: неожиданный крах непримиримого соперника – СССР, экономический и политический упадок  его остатка – России за последние полвека. Хотя какая же здесь неожиданность, если его прадед вместе со своим извечным противником Ротшильдами включились в развал СССР? Это закономерность, итог проведения так называемой  программы по ликвидации «империи зла» под названием «Вашингтонский консенсус», но окончательное решение по этому вопросу был достигнуто ещё в одна тысяча девятьсот восемьдесят девятом году на закрытой встрече «влиятельных людей» Бильдербергской конференции, что проходила на испанском островке Ла Тохе, где его прадед был председателем.  И на это ушло чуть меньше столетия. Однако, спасибо моему прадеду, им и Даллесу тоже—  про себя поблагодарил их  Марк.