О родной природе

ИСКРЕННЕЕ ТЕПЛО

Приходилось не раз бывать возле телебашни, в Останкино.
Помню как сейчас:  несколько недель назад кончилось лето , и кружатся,
падают, шуршат под ногами листья. И что бы им к ботинкам  столичных
проживателей  ластиться, настырно пошумливать? Так ведь листопад
на севере Москвы.
               
Иду неспешно по аллеее, внимаю  в душевной потрясенности  нескончаемо  гармоничной   музыке осенних берез.
Их тут несколько десятков видов.
У каждого дерева своя песня, и свой неповторимый узор желтеющего листа,
и своя стать  -  изгиб стана, длина кос, пестрота сарафана.

Красавицы разных стран света, они сошлись в кружок под московским небом.
И хорошо им почему? Потому что последовательно  ласковы руки здешних
работниц.               

Неугомонны труженицы, ухаживающие за растениями. Хлопотливым женщинам
необходимо в  достатке оделять заботой деревья, а также кусты  - 
вносить в почву минеральные удобрения. Оттого здешние березы растут
привольно:  в непременности получают  сердечное искреннее тепло.

Понятны мне чувства маленького пацаненка, шустрого моего внучонка,
впервые увидевшего такую  -  заповедную  -  прелесть сада. Он готов
смеяться, бегать, прыгать и прыгать возле деда. Оттого хочется 
неотложно поведать ему кое-что и о своих переживаниях. Они связаны
с датой праздника.

Не мне одному, многим людям вспомнится это время  -  1945 год. Для нашего
народа дата, как только зайдет разговор о прошлом, болезненная и радостная одновременно.

Была страшная война, унесшая миллионы и миллионы жизней.
В конце концов мы разгромили противника. Наперекор захватчикам
вошли в их столицу, и наше
знамя взвилось над рейхстагом.  В одно сошлись тогда горе и
счастье победы.
Не было бы Дня Победы  -  не было бы и праздника
русской Академии наук. Как и самого нашего народа.

На радостях он в 1945 году нашел возможность выделить для своей столицы
два миллиарда рублей. Это примерно 100 миллиардов нынешних рублей. Они
пошли на восстановление памятников отечественной истории, на
облагораживание некогда красивых столичных парков и садов.

Ведь пострадали от снарядов и бомб не только здания славной Москвы  - 
ее зеленый наряд тоже. Одним словом, удалось почистить заповедную
дубраву в пойме Яузы. Началось там строительство. Создание нового
научного центра принесло большую пользу стране.
Сегодня в Ботаническом саду налажено изучение редких растений.
Заодно
в интересах сельского хозяйства широко распространяются полезные
улучшенные культуры.
Поблизости от Яузы есть даже питомник, где селекционеры заняты
выведением плодовых  -  яблонь, к примеру.

Любит внучок фрукты?  Любит, вот и пусть знает: отсюда идут
по стране
такие наливные яблочки, такие семечковые и косточковые культуры,
о которых
ранее и не знала русская земля.
Тут собрано очень много различных растений. И не одним лишь березам
раздолье. Плод дикой сливы здесь, на севере столицы, слаще, чем в каком высокогорье. Не только потому, что в ухоженной земле достаточно фосфора.
Также потому, что на доброту нельзя отвечать неизменной кислинкой.

В дубраве   -   тишина, нарушаемая разве еле слышным поскрипываньем
детской коляски. Ее покачивает молодая мамаша.
Не глядит она по сторонам. Уткнулась в книжку. А то, что дитя
не плачет  -  прекрасно, пусть посапывает себе спокойно, дышит
невозбранно свежим воздухом.               

Цокает, спускаясь с верхушки дуба, рыжеватая белочка. Зверек не боится
людей. Он понимает: кусочек печенья на обед ему обеспечен. Поэтому смело спрыгивает на асфальт, подбегает к детской коляске.

В саду хорошо и взрослым, и детям. Тут уютно птицам и белкам. Благодатную
почву для своих корней находят заморские растения. Каждый, кто приходит
сюда, ощущает душой красоту земли и всего на ней произрастающего. Хочется верить: ухоженный сад  - будущее нашей планеты.


ВЕКОВЕЧНОСТЬ

Помню: увидел однажды в деревенской избе камыши. О чем они мне рассказали?
Ну как же - о луговых просторах, о загадочных лесных озерах и вольном
ветре, что летает над полями по любимой России!
Встречал роскошные камыши в Тверском краю, на Владимирской земле.
Что касается древнего русского севера, там они особенные, потому что
седыми космами горазды напоминать о языческом изобилии тайн
в дремучих
мшистых лесах.

Кто не знает в Новгородской землице о странного вида леших и кикиморах?
Да хоть взять ту же бабу-Ягу. Ее невозможно себе представить без длиннющих
седых прядей, отчаянно развевающихся на ветру, когда летит та в своей ступе.
Колдовские они тростиночки, эти камыши? Пусть даже и есть тут какая правда, однако много также у нас растений иных, не менее интересных, таких, что завораживают взгляды русских людей издавна.

Всяческие былки и травки недаром присутствуют хоть на стенах древних
церквушек, хоть в росписи деревянных ложек и другой домашней утвари.
Леса и обширные луга пообочь Ильмень-озера богаты разнотравьем, слов нет.
Однако обрадуется сердце вдвойне, когда в деревенском дому увидишь не только метелки тростиночек с ближнего болота, но и - поделки здешнего промысла.
Вышивку по шелку либо иной какой прочной материи.
Когда обнаружишь на видном месте вышивку, прозываемую крестецкой строчкой, думаешь: а ведь мне повезло, не иначе!

В чем тут особая прелесть сердцу?
А в том, что к одной красоте другая тянется.
Затейливые завитушки на полотенчиках народного стародавнего умельства
так хорошо, так достойно прислоняются к узорочью ильменских заповедных
дубрав. К белопенным разворотам озерных волн, весело блещущих на солнце.
Поневоле склоняется твоя голова перед замечательной Новгородчиной,
коренной землей русичей с их умельством путешествовать по дальним
далям, с их
легендарным народовластием, с их древнейшей берестяной грамотностью,
с их былинной, сказочной культурой.

Звездочки духмяных цветов, лепесты изумрудных стебельков, розочки
медовых клеверов подсмотрели мастерицы именно в здешних лесах и на полях.
И - перенесли на свои полотна, вышитые тонкой, но прочной нитью.
На диво сильна связь у местного деревенского художества с родной природой.
Что с тихой речкой Мстой. Что с белыми облаками, гуляющими по северному
нашему краю. Что с теплым настойчивым ветром, который в ильменском
прибрежье прозывается шалоником.

А разве нет у новгородского промысла ничего общего с историей всей
Древней Руси?
О, кто бы знал, как сильно тянется душа простой вышивальщицы из деревни,
что приютилась возле озера, как уважительно тянется она к вековечности!
Оттого здесь и рождаются по сию пору всяческие вышивки-сказки.
Удивительна сторонка Новгородская и  недаром считается в достоверности 
землицей  именно что северной, истинно что дорогой!