дневник моряка 24

0

Я возьму с собой штаны
В случай вьюги и жары.
2 панамки, чтоб не жалко
Потерять одну. Пижамку,
Чтобы спать на корабле,
Будто дома, на земле.
Туфли туфлям на замену,
Платья ровно по колено.
Чтобы ветер приключений
Задирал их переменно.
Ручку, краски и блокнот,
Чтобы к месту закрыть рот
И смотреть в одно пространство,
Не виляя взглядом в танце.
2 сережки, 3 кольца,
Чтобы украшать сердца
И, конечно, же гитару.
Переборы очень странно
Изменяют мне лицо.
Им со струнами дано
Равновесие всемирно.
Ветру волны молчаливо
Сообщают тайны света,
Мы с гитарой знаем это,
Потому мы ездим где то.

1.

Не тратьте время на войну,
Потратьте на любовь.
Пусть в венах так же кипит кровь,
Ее круговорот
Ускорит вмиг цветения роз,
И озарит глупцов,
Кто тратит силы на таких,
Как звери - простаков,
Кричащих в такт и не в попад,
О том, что жалок тот,
Кто воин не видав,
Не заслужил и кров.
Не заслужил, не нажил он,
Да только где война,
Там, если взять переворот
Живет любовь одна.

2. Тольятти

Тольятти это город. Он на Волге.
Тортилья, тартолетки. Трое в лодке
Стесняются признаться в том,
Что по Италии прописан этот дом.
Из вывесок простых людских названий
В нём очевиден быт, уют усталых
Строителей машинного строения.
Да, автоваз здесь это измерение.
В нём можно и родиться, и прожить.
Комфорта нет. Здесь шину положить
На руку поскользнувшегося в пропасть тротуара
Вполне возможно, как и фарой заехать в глаз по темноте.
Свои законы. И вполне усвоить их возможно,
Если идти по жизни осторожно

3.

Нелетная погода в море
Мешает только зонтикам на пляже.
А в остальном - что рыба, то и волны
Все в русле, все в порядке. Здесь не наши

Законы действия, уюта, воли.
Здесь подчиняются течению и ветру
И корабли, и люди за штурвалом.
Законы знаний здесь для жизни бесполезны.

Они подчинены движению ветра.
При штиле совместимы с разгильдяйством,
При шквале запирают в души солнце,
Хранят как память плошки на оконце.

И главное, есть в жизни моряка.
Ты не уйдёшь быстрее, чем волна.
Не улетишь и не уедешь дальше
Чем пункт и назначение. Удачи

Желает выдержавшим неземной поход
Земным созданиям, посетившим флот.

4.
Нелетная погода в море
Мешает только зонтикам на пляже.
А в остальном - что рыба, то и волны
Все в русле, все в порядке. Здесь не наши

Законы действия, уюта, воли.
Здесь подчиняются течению и ветру
И корабли, и люди за штурвалом.
Законы знаний здесь для жизни бесполезны.

Они подчинены движению ветра.
При штиле совместимы с разгильдяйством,
При шквале запирают в души солнце,
Хранят как память плошки на оконце.

И главное, есть в жизни моряка.
Ты не уйдёшь быстрее, чем волна.
Не улетишь и не уедешь дальше
Чем пункт и назначение. Удачи

Желает выдержавшим неземной поход
Земным созданиям, посетившим флот.

5.
Мир, одиночество, покой в русальем мире.
«Будь со мной» тут скажут только лишь ему,
Из-за кого ушла ко дну.
И шьют здесь пряжу из растений
- для рыб-друзей, чтоб в заглядение
Летать по небу на воде.
Тянуть негодных, доставать сердца
Из неприкаянного рыбака.
И все, что было в женской страсти
Осталось там, но без участия.
Вода наплакана не мной,
Но уготована судьбой.

6.
Так разбивается о белый камень
Волна, чернея и вздыхая.
В ней лунный свет таит покой,
Никто не верит, но он мой.

Покой извечного огня,
Покой прошедшего в нём дня,
Покой насквозь и поперек
Летит вперед, блестя волной.

И в неизбежной темноте
Сверканье сковано на дне
Что вечностью обрамлено,
И что понять нам не дано:

Как в беге волн и в шуме ветра
Найдется пристань в луче света
Для странствуюещей души,
В которой луч летит как дни.

7.
Запомни меня такой.
С рыбьей моей головой.
Во мне левитан распят,
Целуются чайки в зад.
При шуме и плеске волн
Внутри гудит чей то стон:
«О жизнь, не моя, не ваша.»
И волны здесь это чаша,
Непролитая слеза.
Едва угодит в глаза
И станет всё так смешно,
Что будто бы все равно.
Что будто ни рая ни ада.
От смеха я улетаю.
Да, говорят - курила,
Нет, жизнь пожила, не дурила.
И смех мой выносит вон
Той грязи зловещий стон,
Что мы называли любовью,
Попутав ее с злословьем.

8.
Я думаю, что данный кот не знал дорогу
Туда, куда меж звезд с ним по пути
И мыши, что ему еда-подмога
И свету солнца, что остался позади.

Неведомы коту переживания
Из поворотов млечного пути,
Оставил кот тот все свои страдания
О людях, что остались позади.

Мой кот по памяти ступает лапой,
Не оступаясь в черную дыру.
И корм ему теперь обычный запах,
Из мимолетных встреч, что впереди.

Скиталец кот. Он в космосе обычно
С высоких истин ищет простоту.
И если в жизни что то не привычно,
То это не его и не ему.

9.
Я думаю, что данный кот не знал дорогу
Туда, куда меж звезд с ним по пути
И мыши, что ему еда-подмога
И свету солнца, что остался позади.

Неведомы коту переживания
Из поворотов млечного пути,
Оставил кот тот все свои страдания
О людях, что остались позади.

Мой кот по памяти ступает лапой,
Не оступаясь в черную дыру.
И корм ему теперь обычный запах,
Из мимолетных встреч, что впереди.

Скиталец кот. Он в космосе обычно
С высоких истин ищет простоту.
И если в жизни что то не привычно,
То это не его и не ему.

10.
Тонул Шопен. Изгибы скрипки
Мерцали вдоль скользящих звезд.
И псевдолика Эвередика
Лежала навзничь, руки врозь.

Тонули ноты. Скрипки, папки
Летели пеною морской.
И незабудки-забияки
Кричали так - «Побудь со мной.

Нам в море нечего стеснятся,
Уходит в прочь, несет здесь в Даль
Словарь, где правила принятий
Непостижимы. Не прощай.

Останусь в музыке речною
Изгибом штиля. Чайкой ввысь
Я унесусь неторопливо,
В места, где крылья поднялись»

И стало весело, шутливо.
Шопен играл нам вальсы вновь,
Из перьев, волн, огней и крыльев,
Что забирает себе ночь.

11.
Подайте веру в человечность
Ни ради денег или славы,
А что бы мне на сон грядущий
Забыть мечты своей отраву.
Чтоб знать что люди, а не кони
Стучат копытом по железу,
Куют добро, но не зловоние.
Да, мне пора мечтать об этом.
О том, что глаз влюбленных на закате
Коснусь я в мыслях, но не в слове,
И станет вера сильной в жизни,
Надежда, может быть, любовью.
Да, люди, я о вас забыла.
На память что то наступило.
Жизнь стала лесом из зверей,
Где тот, кто выше, тот мудрей.
 
12.
Честь семьи. Экзамен в форме вальса.
Мы заставляем делать риверансы
Себя, соседа по кровати, тещу,
Да, лишь бы жизнь прожить ту прочно.

Танцуем на глазах у остальных.
Так, чтобы в форме должность сохранить
И удержаться на день или два.
Честь - далеко не лёгкие слова.

Серьезно говори, так пересдашь.
Честь потеряв, потом ее продашь.
Опять не то. Из глубины бери.
Кричи. Лучше со сцены: «честь семьи!»

Так будут слушать многие ребята
И помнить, что была она когда то.
За честь не мой экзамен, к сожалению.
На этом и конец стихотворению.

13.
Интересные люди приходят в ночи:
Кто с удавкой, а кто на кости.
Говорят, мы служили искусству,
улыбались мы людям искусно.
Мы привязаны были к нему,
Шепчут так: «помогу, чем могу.»
Ненавидят порой белый свет,
Но искусства дороже им нет.
Как на сцене они все красивы,
Только, жаль, для людей молчаливы.
Мир их - вечно прекрасный покой,
Ведь уходит со сцены святой.

14.
Когда приеду я домой,
В тот край, как будто не земной,
Я буду по тебе скучать.
Я буду в нем нас вспоминать.
Но всё развеется простором,
Под крыльями так сине море,
Так бесконечно в вышине
В небес зеркальной синеве
Сияет вечная звезда.
Она одна, и я одна.
Нас станет двое, трое, вместе,
Мы чайки. И уже не к месту
Объятий радостные встречи,
Лишь гомон стаи. Созерцание.
Скучай. Я здесь тебя встречаю.

15.
Здесь город на Неве воздвижен
И город-порт тот не подвижен,
Но отправляет моряков
Куда и кто из них готов.
Здесь моют души как нарзаном,
И он пьянит, немного пьяным
Окажется тот, кто пройдёт
И вновь пропустит поворот.
И моют Мойкой площадь в цвет
Новейших, праздничных штиблет,
Что куплены для Петербурга,
Ведь город тот и есть прогулка
По времени и временам,
Да только здесь часы - изъян.
Между домов здесь бродят вечно
По вечности. Она беспечна.

16.
Бежит корабль по волнам
Вдогонку мне, моим мечтам
И разрезая гладь амбиций,
А кораблю их лучше видно,
Он пароходным мне гудком
Совет дает: где дом родной
Увидишь с палубы, сойди.
Там будет хлеб и жизнь.
Мечты? Да, будут, но намного позже.
Сейчас мечтать не каждый может.
Ну а пока, здесь отдыхай.
Не знаешь ты, где будет рай.
 
17.
Так бегут за паровозом
Белым, стойким теплоходам
Чаек ряд в один состав,
В клюв свой воздуха набрав,
Крылья в небе разбросав,
Раз кричит одна подруга:
- кто здесь главный?
- я вожак. Отвечает теплоход.
Полетели, и ты в срок
Раздобудешь и кусок
Хлеба белого с начинкой,
Город новый, и с заминкой
На свои птичьи дела
Ты увидишь здесь сполна
Восхищённых, округлённых
Глаз людских тех, обращённых
На тебя и на одну,
Как на верную жену.
- ну а если я женат?
Отвечает не впопад
Чайка - верный муж-отец.
- значит к нам ты наконец
Прилетел от быта стаи,
Новых мы тебе доставим
Идеальных белых птиц,
По делам они, кто вниз
По течению пролетает,
Кто детей благословляет.
Так проходят дни веселья
Чаек, из столпотворения,
Кто за белым теплоходом,
Не считает свои годы.

18.
Мы доставали из воды китов,
С невиданных, огромных островов,
Что временем раздроблены былым,
Текущим, синим, разоренным им.
Ловили карасей на счастье в сковородку
И маслом заправляли, будто водкой,
Приправив день начинкой из души.
Бывают милы с водкой караси.
Ловили бабочек, таких, что по преданию,
Приносят счастье так нежданно и отчаянно,
Что захлебнуться можно будет в нем.
Сны бабочки приносят ни о чем.
О воздухе, что каждую минуту
Напоминает с жизнью промежуток
Присутствием своим, своим сомнением,
Что жизнь течёт согласно проведению
Между невиданных, огромных островов,
Где ловим мы с тобой синих китов.

19.
Я колесо истории .
Ходя по городам
Бываю в территории
Разнообразных драм.
Там где женился Пушкин
Пока растут цветы
Платками из Иваново
Неведомой красы.
Бывают здесь убийства
Царей или других,
Не очень то и важно,
Важнее виды в них.
Поставленный ли храм,
Икона, мавзолей
- это моя История
И я бываю в ней.
Я колесо истории,
Ходя по городам,
Я мечу территорию
Отсутствием в ней драм.


20.
Улыбаются звезды нам ночью,
Улыбаются чайки прибою,
Улыбнись мне и ты, это водно
Растекается устьем по миру,
Разбивает преграды несчастий,
Растекается меж континентов.
И да, если проблемы решают,
То решают в одно мгновение
Лучем света касаясь нечаянно
Солнцем в нос. Как, чихая, пылинка
Насмешит и останется где то
Бликом света меж континента.

21.Самара
Над Волгой город чист как совесть
Остапа Бендера в покое,
Нашедшего свой клад и стул,
Свой дом и вечный свой уют.
Он отдыхает. Продолжение -
Вполне возможно. Объявления
О новых стульях, бриллиантах
Здесь ожидают с каждым часом,
Молясь о будущих приезжих,
И в ожидании новой встречи
Хотят узнать все обо всем,
Где новый клад и что почем.
Чтобы на волжском берегу не упустить,
И чистоту - домов и улиц, скверов, парков,
Хранят проезжим как приманку,
Чтоб приносили вести с рек -
Где, что, почем. И здесь на век
Нашли приличный дом с покоем
Кладоискатели у моря.

22.
Южный берег совсем другой.
Спуск наклон и сегодня твой
Южный ветер невиданных стран,
Что когда то придёт в океан.
Унесёт он все мысли о вечном,
Он возьмет себе тех, кто беспечно
Наслаждается дальним просторам,
Кто за реками видит море,
Кто оставит середину себе,
И не нужное выкинет вне
Серых дней, чёрных в них перекрёстков.
Южный ветер венчает влюблённых
В света день и с собой, конечно,
Южный день продолжать бесконечно.

23.Волгоград
Создание людской памяти
Граничится с континентом,
Где были и не были счастливы.
Моменты напомнят об этом
Годами из  вечной стали,
Оставшимися на лицах,
Что были и не были счастливы.
Мгновением монумента
Раскрывшего крылья-руки,
В полете как буревестник,
Кричащего над прохожими:
«Мы здесь и мы помним об этом.»
Мы - память вашей истории,
Разложенная по числам
Вернувшись, ушедших заново
Людей или мыслей где то
В учебниках ли истории,
В альбоме для фотографий,
И в маленькой территории,
Зовущейся Сталинградом.

***
Дошедших к славе здесь встречают на параде.
Живые чтят их выстрелами вверх,
Оставшиеся будут жить, делами
Деля происходящее на «да» и «нет».
Жить будут. Вечно разделяя расстояния
На происшедшее и что произойдет.
И только по ночам, нечайно глядя,
Глаза поднимут данности в укор.
Там тишина и вечность, расстояние.
И слава среди памяти живет,
О том кто верности и чести ради
Над нашей жизнью веру пронесет.


24.

Знаком мне мир людской мечты,
Где иллюзорно бьют часы
От верха пропасти до края,
И в миг, когда я улетаю
В незатемненные проклятием места
 Я вижу сотворение
Из смеха, жизни проведением,
Как иллюзорную улыбку,
Зачатую на счастье оным,
Кто не боится тех просторов.
Кто не боится падать, чтобы
В полёте знать что все, что порознь
Делимо на людское слово,
И то, что вместе есть основа
Для окончания-начала,
Той жизни, что нам вечно мало.