Таксист

Когда мне было шестнадцать, я работал на автомойке, в четвёртом автокомбинате, который располагался на внешней части садового кольца между Павелецким вокзалом и Шлюзовой набережной. Интересные были времена. Вообще, не люблю вспоминать девяностые, но заметил, что чем старше я становлюсь, тем больше негативных моментов связанных с той эпохой вымарывается временем из моей памяти. Думаю, когда останутся только тёплые воспоминания о тех временах я уже буду старым дегенератом, вот тогда и напишу что нибудь ностальгическое в стиле вода была мокрее, а трава зеленее.

Комбинат это таксопарк, ремонтная станция с малярным, слесарным, инструментальным цехами. Так-же там был шиномонтаж, автомойка, бокс антикоррозийного покрытия, баня, столовая, и буфет. Народу там работало тьма, но самыми колоритными были конечно же таксисты. Они казались мне настолько похожими друг на друга, что я не удивился бы узнав, что все они братья. Конечно я говорю не о внешних сходствах, скорее о походке, повадках, жаргоне, манере разговора и стиле одежды. Девяносто процентов из них были рождены в тридцатых и сороковых, следовательно в девяносто пятом средний возраст наших таксистов составлял шестьдесят лет. Мужчины того поколения выглядели примерно так: как правило, спокойных тонов сорочка с неброским галстуком, костюм фабрики большевичка или что нибудь подороже из соц. лагеря, начищенные до блеска ботинки, цветные, но не яркие носки в вертикальную полоску и конечно отечественные часы с цветным циферблатом. Из необязательных аксессуаров были портсигар и запонки, а из обязательных платок. Неопрятность не допустима. Это поколение моих дедов. В общем, внешним видом таксисты мало чем отличались от своих современников, но повадки, жаргон и манеры у них были как у зеков. Скорее всего от того, что минимум пятьдесят процентов из них и являлись бывшими зеками, ведь в такси идут не те кто провалил вступительные в МГУ. В целом весёлые были мужчины, балагуры, матершинники. Но стоит им сесть за баранку, всё, маска печального рыцаря, вопросы по существу, ответы односложные, везёт тебя так, будто не ты ему платишь, а он тебе делает большое одолжение.
Был у нас на комбинате дядя Леша, мужчина крепкого здоровья, не смотря на то, что ему почти семьдесят. Он был как две капли воды похож на Евгения Леонова, только у него был хриплый, прокуренный голос, на груди наколки в виде профилей Ленина и Сталина, а на левой руке на кисти – восходящее солнце, прям как у моего деда. Как-то раз он учил меня шприцевать шкворни на волге. То да сё, в общем я его спрашиваю:
- Дядь Лёш, а от чего все таксисты такие, ну я не знаю, грубоватые что ли?
- Хамоватые, ты хотел сказать?
- Ну вроде того.
- Это Серёжа, ну что-то вроде защитной маски. Только с годами она как-бы к тебе прирастает.
- Не понял.
- Б***ь! Держи ровно, вот, теперь дави… Есть такое слово профдеформация слыхал?
- Нет. (Мне шестнадцать)
- Да ёб твою мать, нахуя ты вопросы тогда задаёшь? Короче, у нас как принято – таксисты хамы, а клиенты все сплошняком культурные бля, и конечно же среди них не одного мозгоёба. Картина бля… – куда деваться!
- Ну?
- Ну!… Вот так побомбишь по Москве, недельку другую, особенно в ночь, повозишь этих мудаков у которых то денег оказывается нет, то – шеф постой, я щас вернусь… И чтобы вот такой вот х**ни больше не происходило, надеваешь на себя защитную маску.
- В смысле?
- Представь себе такое, клиент к тебе ещё в машину не сел, а ты уже на него злой, причем он должен это чувствовать.
- Зачем?
- Чтоб сука знал, что в этой машине ты хозяин а он гость и чтоб культурно себя вёл бля, а на чай – само собой!
- Но так можно и испугать клиента?
- Да х**ня, это не на долго. Вообще, если путь не близкий, то можно и разговориться, за жизнь пофилософствовать, но главное не забыть сразу рамки обозначить понял?
- Понял. И что, все таксисты такие?
- Какие?
- Хамоватые.
- Вот баклан а, я ж тебе толкую, это просто часть профессии. А так мы все разные конечно.

Кто бы мог подумать, что спустя несколько лет, я стану таксистом, которого как и многих, профдеформация не обойдёт стороной. Это ремесло кормило меня в общей сложности лет пять, без учёта перерывов на попытки пробиться в люди. Инструментом моего ремесла была старая, белая четвёрка (Ваз 2104). Да, забыл сказать, я не работал в московском такси, я был частником, который платил налоги гаишникам, то за не престёгнутый ремень, то за отсутствие тех-осмотра, то ещё за что нибудь… Зарплата сдельная, ремонт за свой счёт, тринадцатая зарплата и отпускные в сладких снах. Простите за заезженную фразу, но на дороге случалось всякое. И люди встречались разные и ситуации. Историй накопилось не мало. И похоже пришло время их рассказывать. Кто знает, может быть у меня получится сборник рассказов под названием «Байки московского таксиста», посмотрим. Ладно, поехали.

Это был дождливый, ветреный, октябрьский денёк девяносто девятого года. Где-то в районе пяти вечера, ещё до начала пробок, тормозят меня на Таганке трое негров, парень с девчонкой лет по двадцать с небольшим и ещё один лет тридцати. Останавливаюсь. Молодой открывает дверь и говорит:
- Микле-макля?
Так они выговаривают название улицы Миклухо Маклая, на которой находится РУДН и их общага. Я уже не раз туда возил братьев африканцев, по этому ребят я понял сразу.
- Сколько? – спрашиваю
- Двести.
- Поехали.
Ребята сели, тот который постарше сел спереди и мы поехали. Парень с девушкой болтали на неопределённом языке, хохотали, время от времени о чем-то спрашивали старшего, который погрузился в свой ноутбук и видимо работал. Когда мы выехали с садового на Ленинский проспект он вдруг захлопнул бук и спросил:
- У тебя курить можно?
- Кури, форточку открой и дыми себе на здоровье…
- Этих возле университета скинем, а меня чуть подальше, до Волгина подбросишь хорошо?
- Да без проблем, там покажешь…
Он закурил, открыл свой бук и вернулся к работе, молодые продолжали между собой болтать, а я погрузился в свои мысли. Стоим в пробке, идёт дождик. От чего не поразмышлять. Тот факт, что негр говорит на русском меня не удивил, но пробудил во мне какие-то глубинные воспоминания из детства, в которые я и погрузился.

Это было в Ташкенте, летом в восемьдесят девятом году. Мне десять лет. Я с отцом и матерью идем сквозь рощу, по сухой траве к дороге. Как будто это было вчера. Жара – градусов под пятьдесят, в плавящемся воздухе смешались аромат софоры и запах гудрона от раскалённой дороги. Отец остановил такси. Это была Волга(Газ 24), моя детская мечта.
- До Высоковольтного?
- Какое место?
- Пьяный тараканчик.
- Поехали.
В Ташкенте, как и в любом городе есть свои ориентиры. К примеру мы ехали в гости к моему деду, который жил в районе Высоковольтный, а ближайший к его дому ориентир – кафе «Пьяный тараканчик», о котором знали если не все, то по крайней мере таксисты точно. Кстати, кафе называлось как-то по другому, а «тараканчик» это народное название. А вот если к примеру ехать к нам домой, то надо сказать таксисту Чиланзар, это наш район и как ориентир Шухрат, это магазин, который в те времена знал весь Ташкент. Я позволю себе небольшой экскурс в историю. По дороге от Чиланзара до Высоковольтного был район, точнее место, которое также знал весь Ташкент. Это особое место. Огромное овальное дорожное кольцо со входящими и выходящими двумя проспектами. Это было одно из красивейших мест архитектуры и ландшафтного дизайна по крайней мере с точки зрения десятилетнего мальчика. За этим кольцом, с грозным взглядом присматривал памятник Максима Горького. Он был огромного размера и я всегда боялся получить от него каменной тростью по хребту. Это цветущее место в народе называлось Светлана. Местные так и говорили – я со Светланы. Конечно у этого района есть и официальное название, но не суть. Возле кольца есть дом с магазином «Светлана», который был назван в честь девушки, погибшей при строительстве этого здания. Такая вот трогательная история, которая стала легендой и достопримечательностью Ташкента. К сожалению на вопросы о том кем была эта девушка, откуда родом и какую носила фамилию понять не представляется возможным, так-как она имела колоссальное количество племянников, братиков, сестрёнок и прочих родственников, причём у каждого своя история о Светлане. То она малярша, которая упала со строительных лесов, то не малярша а штукатурщица или крановщица или дочка прораба или жена и не упала, а прыгнула с крыши от несчастной любви или не прыгнула, сорвалась, столкнули. Один раз я был свидетелем подобного спора на семейном застолье. Наверняка есть и пострадавшие в пьяных баталиях за честь Светланы, за правду. И не дай бог кому нибудь усомниться в существовании той девушки. А к чему я это? Ах да! В Ташкенте живут такие же люди, как и везде. Экскурс закончен. Простите увлёкся. Вернёмся к такси.

Итак, мы сели в машину, я сидел позади водителя, в машине было ещё жарче, воздух был наполнен ароматами бензина, резиновых полов и кожзаменителя. Думаю нет необходимости в том, чтобы объяснять, сколько удовольствия можно получить от сидений из кожзаменителя, особенно тем, кто помнит автомобили без кондиционеров, летом, в Ташкенте, особенно если вы в шортиках. Все окна были открыты, машина тронулась, подул сквознячок – полегчало. Всю поездку я развлекался тем, что озвучивал работу механического счётчика – пятнадцать копеек, шестнадцать копеек – и так всю дорогу, чем очень раздражал таксиста. Когда доехали, мы с счётчиком насчитали два рубля двадцать восемь копеек. Отец дал таксисту трояк и не дожидаясь сдачи мы вышли из машины. Я очень удивился такой расточительности и расстроился, по тому что мне приходится каждый раз выпрашивать в школу лишние пять копеек, а тут семьдесят две копейки на ветер. Я устроил им скандал по этому поводу пока мы поднимались на третий этаж, точнее я просто возмущался, а на меня, как всегда не обращали внимания.
Прозвенел звонок имитирующий соловья, я слышу шаркающие шаги, запах плова на весь подъезд, открывается дверь и перед нами стоит дед, как всегда с улыбкой до ушей, в клетчатой рубашке поверх белой майки – алкашки заправленной в динамовские треники со стременами и в стоптанных тапках. Рубашку он снимал редко, не хотел пугать людей своими наколками. Мать рассказывала, что в детстве, находясь под впечатлением от его наколок, они с сестрой написали своей болонке тушью на животе «не забуду мать родную». Ещё она припоминала, что на пляже им всегда было легко найти место, по тому что народ сам расступался. Он был расписан буквально как газета с картинками, якудза отдыхает.  Дед исполнил книксен (он вообще был приколист) и выдал:
- Милости просим, кушать подано, так-что руки мыть и быстро за стол, уже остывает…
Возражения не принимались, к нему все и всегда приходили голодными, во первых по тому что он всё равно накормит как на пасху, во вторых голодный гость это правильный тон. Короче пообедали, чаёк, конфетки, взрослые разговоры… Мне стало скучно и меня отпустили на пол часика погулять.
 На улице я встретил своего родственника. Это был мой дядя хоть он и старше меня всего на год. Он был сыном младшего брата моей бабки по отцу. Так случилось, что в этом районе обитало много моих родственников, поверьте, об этом персонаже я бы не стал вспоминать специально, просто часто его встречал, когда бывал у деда. Он мне казался мальца тронутым, по чему-то, он носил брючки со стрелочками, дурацкие сандалики, рубашку и ветровку, летом. Не уже ли кто-то боялся, что его продует? И главное, он всегда был в сером берете, всегда. И всегда, скорее как следствие, он гулял один. В моём, да и в соседних дворах у меня было штук по двадцать друзей, не считая знакомых, да у меня даже в его дворе было пару друзей, а у него не было. Этот серый берет. На этот счёт у меня были разные предположения. Может он учился в художке, где ученикам выдают такие береты, в добавок к мольбертам и остальному барахлу. Тогда мне казалось, что это рабочая версия. А может быть берет это вынужденная мера, скажем у парня по какой-то причине под беретом плешь, как у монаха - францисканца. Или он начинающий модельер. Кто знает? Я знал, что моя бабка была на ножах со своим братом и с его женой, это могло бы объяснить некую натянутость между нами, проекция, понимаю, обычное дело. Но это же не должно мешать ему общаться со своими сверстниками у себя во дворе. В общем, либо ему беретик жмёт, либо и что вероятнее всего он просто е**нат. Кстати его как-то звали, я бы назвал его Кай – отмороженный мальчик из «Снежной королевы», которому нравилось в одиночестве играть с кубиками…
Нет ну этот беретик бля… Вот бы его в моей школе отхерачили, чисто за внешний вид, он даже поздороваться не успел бы. Я полагаю, в его школе с этой задачей справляются с завидной регулярностью, по ходу он у них там гвоздь программы. В каждой школе есть парочка таких, не от мира сего… А дети везде одинаково добрые и сочувствующие.
- Привет – говорю
- Привет – отвечает он
Ну пообщались и будет, я пошёл метать перочинный ножик в дерево, а он ещё куда-то. В общем всё как обычно. 
Поиграл с ножиком, потом встретил знакомую девчонку, погоняли её собачку. Потом меня дед позвал. Когда я поднялся, обнаружил что предки уехали, а затем дед меня огорошил новостью:
- Выходные пробудешь у нас (дед жил со своей второй женой), а в понедельник за тобой приедут.
- А чё случилось?
- В командировку едут, в Самарканд на пару дней.
- Я тоже хочу в Самарканд!
- Они так и предполагали.
Я понял что дипломатия исчерпала себя и приготовился к решительным мерам, которыми я всё равно ни чего бы не добился, а только душу бы отвёл. И пока я не успел разрыдаться, мудрая баба-Вера сунула мне рубль и сказала:
- Дуй на базарчик, купи две лепёшки, набор на борщ и себе что ни будь.
Вот это – себе что ни будь – успокоило меня в момент. И я пошёл на базар. Дабы избежать общения с родственничком, на этот раз я пошёл не через двор, а рядом с общагой для иностранных студентов, проходя вдоль забора стучал палкой по металической решётке. Я вообще умел себя занять. Для тех кто не знает, что такое набор на борщ, рассказываю. На базаре всегда есть ряд где сидят женщины делающие заготовки для разных блюд, режут морковку для плова или наборы для супов из разных овощей. Набор на борщ состоял из нарезанных и перемотанных ниткой моркови, лука, свеклы и сельдерея на сколько я помню.
Я купил всё что нужно и у меня осталось ещё сорок копеек, которые я не торопился тратить, так-как это дело нужно было основательно обмозговать. Возвращаюсь домой, размышляю о финансах и тут меня зовут какие-то пацаны, причём негры. Они стояли за забором общаги. Три пацана, на вид мои ровесники, одеты в футбольные майки и трусы, а на ногах (что я реально оценил) бутсы Адидас. В общем зовут:
- Малчик, малчик, комон – комон – и руками машут
- Привет – говорю с расстояния два метра, ближе не подхожу, очкую…
Разговаривал тот, который был с мячом в руках, остальные молчали.
- Малчик, ти откуда?
- Я из Ташкента.
Пацаны заулыбались, я тоже, чувствую потихоньку налаживается международный контак.
- Гуд, а ми фром Амеуика! – И протянули мне руки для рукопожатия
Я по очереди пожал им руки, а сам думаю – во круто, мне же ни кто не поверит…
- Ти любит э бабл гам, живачка
- Ес! – говорю
- А какие ти любить?
- Да разные Педро, Дональд.
- Педро ми не знать, а Дональд у нас очень много.
Остальные покивали.
- У нас ест амеуикан магазин там – и показал рукой в сторону общаги – Дональды по десять копеек.
- Да ты чё? Как туда попасть?
- Ти нельзя, толко ми. Тебе надо бабл гам, ти давать деньги я сбегать, а ти с ними подождать – показывает на своих друзей – окей?
Я думаю Дональд за десять копеек при том, что обычно она стоит пятьдесят. Я же могу так и разбогатеть, возьму четыре две мне, две в школе продам по полтиннику, или по двадцать без вкладыша и всё равно в наваре. Отсчитываю от сорока десять копеек, надо же проверить товар думаю.
- На вот, одну купи мне пожалуйста
- Нет продают толко по дьесят.
- Но у меня только на четыре.
- Ни бойса я свои добавлять и купить, тебе принести четыре. Бистро думать надо, скоро магазин закриваца.
Ладно думаю, всё таки американцы, а не чиланзарская шпана и бутсы у них классные… Дал ему сорок копеек.
- Окей – сказал он – бросил мячик своим друзьям и убежал.
До общаги метров двести, жду уже минут двадцать, наблюдаю, как два негра играют мячиком в «одно касание», потом из-за общаги выглянул здоровенный негр в спортивном костюме, крикнул им – эй – поманил их рукой и пацаны убежали. Тренер наверное – подумал я. Потом подождал ещё пол часа, потом начал о чем-то догадываться, а потом пошел домой с соответствующим настроением в обнимку.
- Где шлялся? – спрашивает дед
- Да с неграми познакомился.
- И чё делали?
- Да так, болтали чуть-чуть. Правда они плохо по русски говорят.
- Да что ты? Иди вон в окно глянь с той стороны, они как раз там в футбол гоняют в такое время. Я пошёл, смотрю в окно, а там на территории общаги небольшой стадион, на котором бегают тридцать негритят в одинаковой форме и как все футболисты время от времени очень эмоционально друг на друга орут:
- На перёд мудачьё!
Или
- Второй уже пропустил пидр!
Или
- Съебал с ворот, ты вратарь – дырка!
Или
- Вот из-за таких черножопых как ты, **й нам, а не Артек.

Дед мне говорит из-за плеча:
- По моему с русским у них все в порядке. Пойдём руки мыть и ужинать.
Мои надежды на то, что я выйду завтра на улицу, а за забором будут стоять негры с жвачками и оправдываться окончательно рухнули. Захожу в ванну помыть руки, и вижу в зеркале дверь, на которой висит очень красивая чеканка с голой негритянкой и я таки разрыдался так, как будто новый год отменили. Забегает баба-Вера:
- Что случилось? Ну-ка пойдём…
Завела в комнату, посадила на диван.
- Ну, Что случилось?
Продолжая рыдать отвечаю:
- Меня негры обокрали!
- Как обокрали, что украли?
- Взяли сорок копеек, сказали принесут жвачки и убежали.
Дед давай ржать:
- Ну придурок, напугал нас, я то думал…
- Я им сейчас покажу – баба-Вера не успокаивалась
- Остынь старая дура, тебя там на проходной быстренько развернут, это ж иностранцы…
- Ни чего пропустят, я им объясню ситуацию. Серёжа ты сможешь их узнать?
Я давай рыдать ещё сильнее, а дед сильнее ржать.
- Ладно – говорит дед – будет тебе наука. На жадность взяли? Сколько тебе жвачек они должны были принести?
- Четыре.
- За сорок копеек? А сколько сейчас такие стоят?
- У тёти Шели по пятьдесят копеек за штуку.
- Ишь ты! Вот будешь знать, как за дешевизной гоняться. Ладно ужин остывает – сказал дед, посмотрел на меня и опять заржал.
После ужина дед мне дал пять рублей и сказал:
- Домой как приедешь, пойдёшь к своей фарце, купишь себе жвачки.
Так я и поступил.

И вот я подвёз ребят к РУДНу, молодые вышли, а мы едим дальше. Он убирает бук в сумку, поворачивается ко мне и говорит:
- А я тебя знаю.
- Бля братан, ты же не скажешь сейчас, что ты из Ташкента?
- Чё? Из какого Ташкента, я москвич!
- А меня от куда знаешь?
- А ты на Павелецком машины мыл, да?
- Точно, но я тебя не помню.
- А мы на консульской машине приезжали, мылись только снаружи, а сами сидели внутри, инструкция.
- А да, было такое, что-то припоминаю.
- Это вот был мой братишка по отцу, встречал невесту из Эфиопии. Привезла кофе в качестве гостинца возьмёшь?
- Почём?
- Да так возьми, я просто кофе не пью, а отказываться не удобно было, сам понимаешь, будущие родственники. Всё едут, как будто Москва резиновая.
Доехали до Волгина, он рассчитался, я поблагодарил его за кофе и поехал домой, пора отдыхать, а то денёк что-то затянулся.