30. Рефлексия

Отрывок из романа «Информационный шум»

- Более других умных машин мне интересны строительные роботы, поскольку то, что мы строим руками, ужасно!

Вот, очень хотел высказаться, наболело!.. И нашёл повод, взялся за письмо Мишке, после слов «Привет, друг» стартовал с тезиса о стройке. Поймёт меня бухгалтер или не поймёт, не думал. Был уверен, что теперь на любую тему авторское право имею, поскольку внёс посильную лепту в организацию зарубежного турне. Без меня школьный товарищ на старости лет зачах бы в родительской квартирке. А тут и билет в Индию получил, и в придачу личную стюардессу! Либо наоборот, Катьку в проводники по Индии, дама на первом месте!..

В общем-то кроме стройки и роботов в голове много чего крутилось, в том числе грех было не задать вопрос о пресс-конференции, поинтересоваться, знает ли Миха об этом мероприятии, и имеет ли мнение по результатам?.. Письмо не закончил, не отправил, оно оставалось в черновиках, и, что ещё спросить, я додумывал по дороге.

В тот день решил посетить строительную выставку. А приглашение имел от другого друга. Вернее, «друга» по соцсетям, «друга» в кавычках, поскольку всегда режет слух такое безрассудное и легковесное использование благородного понятия. Ведь, человеческие отношения между людьми, которые называют дружбой, даже близко не стояли с мимолётными поверхностными знакомствами. Тьма «друзей» не представляет из себя ничего иного кроме кошмара. Бывает, напишешь заметку, люди прочитают в ленте, если понравится, то десятки запросов получаешь, и все непременно в «друзья» напрашиваются. Примешь заявку, так потом замучаешься от этих «друзей» поток негатива переваривать. Приходится устраивать чистку, терять время…

- Все мессенджеры, соцсети и подобные инновации пока являются информационной помойкой, которая в 21 веке обнажила сущий бедлам. До интернета он скрывался в головах людишек, только изредка вырываясь наружу в виде поганых публикаций, надписей на заборах, интриг, подлости, брани и разговорчиков по секрету, - такое однажды пришлось сказать, чтобы дистанцироваться в споре. 

Хорошо зная беду, сам напрашиваюсь в интернет-друзья, если это не родственники и не реально знакомые, крайне редко. На тысячу заявок ко мне – одна моя. К таким исключениям отношу и пересечение с Николаем Ивановичем Ваниным, доктором технических наук, профессором Санкт-Петербургского политеха, выпускником «Факультета технической кибернетики», вдобавок директором информационно-строительного центра. На авторской странице в соцсети было несложно найти перечень всех этих замечательных достижений. Формально они вписывались в поле моих интересов, только привлекли меня вовсе не регалии. Специальность, должность, степень и звание лишь не оттолкнули, а решение нажать на кнопку «добавить в друзья» пришло, когда я увидел профессора на мотоцикле. Тогда уж сразу подумал: 
- Супер! Наш человек! Полезно знать, чем живёт?

Далеко немолодой питерский специалист, умное лицо, добрый взгляд, очень короткая стрижка, подтянутая фигура, высокий… Правда, как правило, если не на мотоцикле, излишне официально одет: тёмный костюм, светлая рубашка, галстук, значит сказывался возраст и прошлый (двадцатый) век, более ни к чему не придерёшься. Лично с Николаем Ивановичем я встретился лишь однажды. Случилось это при формировании технического комитета, некоего в основном общественного объединения для обсуждения и утверждения документов в области стандартизации строительных материалов. Было предложение, на старости лет заняться спокойным, то есть бумажным, делом. Убедиться в том, что это дело не моё, хватило месяца. Сходу сообразил, что комитет создан лишь для получения от государства лёгких денег на разработку ГОСТов и сводов правил. Молодёжь, однако, клюнула на такую приманку и ввязалась в беспробудное «творчество». Поколение детей не ведало, почему в новой России закон «О техническом регулировании» изначально раз сто включал словосочетание «добровольное применение», таким образом ограничивая прежнее всевластие нормативных документов. В 80-е и 90-е годы прошлого века технологическая отсталость страны была столь очевидна, что даже чиновники согласились дать волю идеям, новым решениям, продуктам и производствам. В таком направлении прошло десять…пятнадцать лет и, естественно, замаячил откат… Чиновники есть чиновники. Консервация принципов и всего прочего, удобного для начальников, вновь потребовала жёсткой стандартизации. На то и средства нашлись, и борьба за них развернулась не шуточная. Соответственно, чтобы занять руководящие места в очередном движении бюрократов понадобились авторитеты. В их числе оказался и уважаемый профессор Ванин. Против доктора наук никто не возражал. Так Николай Иванович получил позицию председателя подкомитета. При представлении, как положено что-то говорил нам, простым смертным, что-то обещал, но всё банальное мимо моего внимания пролетело, зато в памяти осталось заявление:
- Я власть взял и никому её не отдам!

Не знаю, может, председатель это ради хохмы ляпнул, только сказанное показалось странным.
- На кой чёрт питерскому учёному такая канитель? - подумал я, искренне не понимая, зачем Ванин в столицу на заседания каждый раз таскаться станет?..

Вскоре, так-таки просто-напросто, всё прояснилось. Учёный вопреки своему утверждению уступил должность руководителя молодому человеку, лохматому бородатому парню без степеней и званий, едва ли имеющему хоть какое-то представление о строительных материалах. Получилось, как говорится, красиво некрасиво, оказалось, что подставной профессионал лишь грел доходное место для своего протеже. Такой предо мной и с моим участием сложился пример. Живенько можно понять, каким способом завязывалась бурная деятельность по освоению бюджетных средств, бумаготворчеству и возврату к прежнему застою нового поколения балаболов. Меж тем небольшое отличие от старого имелось. По содержанию наши нормативные документы двадцатого века в большей степени страдали от добросовестно-упёртого консерватизма, а свежие в значительной мере стали плодами невежества. Разница, понятно, небольшая, поменялся лишь оттенок…

К счастью, мне скоро удалось покинуть намечавшуюся обитель интриг и почти забыть о её существовании. Я лишь изредка читал в ленте заметки от Ванина, чего-то успешно или безуспешно комментировал, и в итоге получил приглашение встретиться на строительной выставке. Рекламный ролик сего мероприятия содержал небольшую видеозапись о ловкости современных роботов и возведении стен здания.  Между прочим, именно просмотр сего клипа сподвигнул сообщить моё мнение о строительстве Мишке. Вышло так, как обычно, что на глаза попалось, о том и «спел».
 
Тем временем отказываться от приглашения не хотел, напротив, понимал, что навряд ли ещё представится случай, и проведение выставки совпадёт с проживанием в Питере. Потому предупредил о решении идти заранее, предлагал присоединиться и Оле, и Сергею, и даже Георгию Николаевичу, его ещё и Виктора просил отпустить, да все потенциальные попутчики по разным причинам отпали. В итоге я вновь отправился гулять один, причём без охраны. Дело в том, что незадолго до намеченного похода адмирал сообщил, что нейросеть сняла предупреждение об опасности. По сему весьма важному поводу Валерий Кузьмич в очередной раз почему-то звонил жене, и мне тут же вновь пригодилась накатанная шуточка:
- Воланд и Азазелла нас не оставляют!..
Правда, информация оказалась без яда, приятной, нам лишь следовало подождать несколько дней на улаживание каких-то формальностей и дозволялось собираться домой. Было понятно, что освобождение как-то связано с возвращением господина-гражданина-профессора Ватушева и определённо с миссией милого котика Васьки. Соответственно посещение выставки сочеталось с добрым настроением.            

Опаздывать не в моих правилах. Как договорились в одиннадцать ноль-ноль, так и прибыл, даже раньше. Потоптался на улице, для приличия подождал, когда до намеченной встречи оставалось минут пять, затем набрал телефон Ванина. Ожидал услышать, что Николай Иванович где-то уже здесь и подскажет, куда идти. Увы, вместо этого автоответчик предложил оставить сообщение… Делать нечего, назвал своё имя, сказал, что приехал, подождал ещё у входа и двинулся смотреть экспозицию… А про себя подумал:
- Вечно одно и тоже, если ты человек пунктуальный, всегда всё делаешь вовремя, то непременно и постоянно сталкиваешься с необязательностью и хамством других людей.

Явка на выставку, понятно, не столь ответственное событие, чтоб так реагировать. Резкость суждения и осуждения касалась накопленного годами негатива от ожиданий, но такой опыт, к сожалению, был, и не оставалось ничего другого, как сказать: - Вот, опять, вновь обманули…

Впрочем, прибыл я не столько ради встречи, а в основном чтобы поглазеть на новинки отрасли. Этим и занялся. Тот самый робот из рекламного ролика находился на площади перед павильоном. Здесь из блоков машина выкладывала стены двухэтажного коттеджа. То, что должно получиться, было изображено на стенде около стройки, где за ограждением трудился красивый манипулятор. Рыжий почти красный цвет выделял его на фоне стеклянных выставочных зданий и голубого неба с лёгкими облачками. С редкой для Питера погодой мне определённо повезло. И, видимо, не только мне. Довольные кадром киношники, профессиональные и любители, искали лучшие ракурсы и непрерывно снимали, как сам процесс, так и себя вместе с роботом, воображая причастность к умному действию.  Машине же суета людей была безразлична. Она мерно урчала своими моторами, подавала материал и идеально ровно укладывала.

- Никакой разметки, никаких верёвочек, - подумал я, вспоминая работу каменщиков, и к тому задумался: 
- Есть ли они, эти каменщики, сегодня? Кажется, в прошлом веке последний раз живьём видел. Умерла профессия, умерла, а жаль, красивее и надёжнее кирпичных стен ничего нет, если, конечно, стена не беременная, швы расшиты, и кирпичики с перехлёстом и замками, как положено, один к одному уложены…

Тут же робот не с кирпичом, с блоками возится. Но тоже как положено чётко всё выходило, без лишних движений. Изредка сверкали лучи лазерных дальномеров, особо это было заметно при поворотах на углах кладки. Там манипулятор корректировал направление, но ни на секунду не меняя темп, продолжал подавать раствор и блоки. Материалы как-то транспортировались внутри стрелы, а загружались другим роботом, шустрым и тоже рыжим почти красным погрузчиком, который сновал между складом и загрузочной платформой. Палеты с блоками погрузчик менял очень часто, а ёмкость с новым клеевым раствором ставил взамен пустой тары гораздо реже. Делал он это довольно забавно, вначале мягкими чёрными лапами обнимал опустевшую бочку, как женщину, потом поднимал, кружил, отъезжал, ставил и двигался на свидание со следующей «барышней-избранницей». В ожидании каждой такой перемены приходилось стоять минут десять, но потраченное время вполне стоило того удовольствия, которое доставлял «танцор». Между тем стены с периметром в несколько десятков метров росли буквально на глазах. Один ряд блоков, другой, третий… Смотреть можно было не отрываясь. И я смотрел, и окружающие меня посетители выставки смотрели, никто не уходил, и кто-то из зрителей произнёс всем известные слова:
«Бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как работают другие люди».
Пришлось поправить:
- Не люди, но роботы. Когда работают люди часто хочется не смотреть, а постучать по голове или даже настучать горе-труженику и вместо него сделать самому!

Не знаю, дошло ли моё мнение до окружающих, либо старческое ворчание отправилось в небытие, и то не важно. Имеет смысл, что для себя понял, зачем простоял перед стройкой столь долго. Любопытство удовлетворил и всякие мелочи приметил. Хотя, может, и не мелочь: размещение манипулятора на мощном четырёхосном грузовом шасси с шикарной кабиной, почти полностью выдающейся впереди передних колёс! Раньше-то строительные принтеры не мобильные были, а стационарные, на раме, как козловые краны. Разработчики просто копировали и масштабировали обычные 3D-принтеры. А тут машина на собственном ходу, приехала, привязалась к месту, без всякой разметки построила и уехала. Похоже, революция намечается, как в своё время при появлении лазерной резки металла. Лет тридцать назад тоже чудо было, тоже ни разметки, ни обычных ошибок, а точность исключительная!.. 

Такие мои размышления прервал звонок, наконец объявился Николай Иванович. Вскоре он подошёл, только вместо приветствия и извинения за опоздание улыбаясь спросил: 
- Чего такой грустный? Какие-то проблемы?

- Петухи поют рано. Встаю чуть свет. Постоянно думаю о незавершённых делах, даже во сне. Считаю, что недоделано, значит не сделано! О завершённых работах тоже переживаю, сомневаюсь, перевариваю мысли о возможных огрехах. Беда в том, что не встречаю чудаков, таких же пунктуальных и дотошных. Положиться ни на кого не могу.   
А проблемы у стариков общие: никем невостребованные знания, житейский и профессиональный опыт, издевательски низкая пенсия и отсутствие здоровья!..

Вот, интересно, чтобы Ванин ответил, если бы я действительно выпалил ему в ответ весь этот набор недовольств, буквально промелькнувших в голове.

Реально же произнёс совсем другое:
- Как-то в интернете видел вас на мотоцикле! А мотоцикл есть реплика технологий социальной независимости! Благодаря этому мотоциклисты живут в своё, а не в чужое, удовольствие…
- Согласен, согласен, - дважды повторил Николай Иванович и с добрым прищуром добавил:
- Извини, пробки, издалека ехал, сегодня на машине, не на мотоцикле...

Тут только до меня дошло, что очередной профессор называет меня на ты, не обращая никакого внимания на мои подчёркнуто уважительные обращения… Посему зло подумал:
- Конечно, профессора, Америка-Европа, не нам слесарям-токарям чета, у господ и слова вы в языке нет. Придётся и нам на их уровень подниматься, вернее, спускаться, только бы момент подходящий поймать!.. Ладно, запомним, отложим, как говорят итальянцы: «Месть — это блюдо, которое лучше подавать холодным», меняем тему…

То ещё были слова без звука, про себя, после них мне неохотно, но всё же удалось вспомнить нечто неэмоциональное и сказать:   
- Мы в переписке обсуждали навесные фасадные системы, скорее всего, они будут не нужны. Больше ничего не станет отваливаться от стен с высоты на головы бедных сограждан, и людям не придётся дышать химией с опилками от минеральной ваты. Посмотрите, роботам не нужны никакие облицовки, панели и утеплители, они прекрасно могут пользоваться мелкоштучными материалами и растворами. Строительство вернётся к классике, проверенной столетиям. Вместо халтуры получим необходимое качество!

Пока я это говорил, манипулятор, невозмутимо рыча, укладывал очередной ряд блоков. Естественно, наше внимание в основном было сосредоточено на живом процессе, тезисы о новых технологиях мой собеседник, похоже, упустил, и не вполне связано спросил:
- А что не так-то? Чем качество не устраивает?
Пришлось напомнить:
- Вы же сами публиковали статьи с фотографиями, с обрушившимися фасадами и сорванной ветром облицовкой... 
- Так это из-за нарушений случилось, - возразил профессор и пояснил: 
- Главное, чтобы связи в многослойной конструкции были надёжные. Значит следует не нарушать технологию и контролировать исполнение.

Такая «песня», хорошо мне знакомая по комментариям в соцсети, имела довольно банальное продолжение. Уверен, что и Ванин его знал, тем не менее я заметил:

- Именно, именно, требуется контролировать! Только надёжность и качество фасадных работ на высоте проконтролировать невозможно. Чего там труженики, висящие в люльках и на верёвках, творят неизвестно. Как и сколько дюбелей забьют, а сколько из-за лени пропустят только после обрушения станет известно. Для контроля надо за спиной каждого работяги ставить бригадира и прораба, а за их спинами полицейского, чтобы следил, на месте бригадир и прораб или «спать» ушли… Кроме того, стыки – порок всех панельных конструкций плюс деградацию минеральной ваты никаким контролем не исправишь и не остановишь!

Данное знание дела было со мной всегда, ответ никакой подготовки не требовал, и мне, довольному красноречием, оставалось протянуть руку в сторону строительного робота, показывая то, как великолепна новая технология по сравнению с убогой старой. Только, увы, мой жизнеутверждающий жест совершенно не был рассчитан на то, что случилось в следующее мгновение. А произошло следующее. Внезапно, без всяких признаков коварного умысла, с прежней музыкой моторов, совершенно не меняя темпа, манипулятор продолжил укладку блоков, однако, не на то место, куда следовало ожидать, но рядом со стеной, то есть в воздух. Блоки полетели вниз, несколько уже разбилось о фундаментную плиту, поскольку высота кладки стала приличной (ушла примерно на метр над перемычками окон), а робот не останавливался. Он аккуратно поливал воздух раствором, пристраивал следующие блоки к воображаемым, и новые, и новые кубики летели вниз, пополняя осколками грязную лужу около цоколя. Свидетели сего позора вначале ничего не поняли, затем раздались охи, ахи и крики: - Остановите робота! Только эти возгласы почему-то ничего не дали, манипулятор продолжал колотить и переводить материал в отходы, люди сообразили, что им лично ничего не угрожает, растерянность переросла в удивление, его же сменил дружный смех, который звучал со всех сторон и сопровождался съёмкой антирекламы, как телефонами, так и профессиональными камерами. Таким образом программный или сенсорный сбой длился несколько минут, после чего до мозгов умной машины, видимо, дошло несоответствие действий и результатов. Внутри робота взвизгнули тормоза, это было ясно из-за звука экстренного торможения, как у автомобиля. Стрела манипулятора вздрогнула, подача материалов остановилась, и можно было ожидать, что этим «бенефис» завершится. Но нет. Взамен ожидаемого мира началась война. Моторы взревели и уже совсем не так мерно, как раньше, но угрожающе надрывно, стрела стала резко поворачиваться, вначале отошла в сторону, потом наклонилась, после чего полетела, и исполнительная часть (голова манипулятора) будто кулаком со всего размаха врезалась в аккуратно сложенную стену, пробила брешь, отскочила, перескочила через ненавистную ей преграду на другую сторону и оттуда долбанула сильнее прежнего.  Машина ещё и ещё повторяла свой злобный манёвр, круша постройку в точности так, как сделал бы разъярённый, взбесившийся работяга. В итоге развалила кладку до полвины высоты, почти по-человечески выдохнула, замерла и заглохла, облокотившись стрелой на развалины. Наступила тишина. Люди, которые, к счастью, вовремя успели отбежать, стали возвращаться на ту позицию, куда минуту назад летели осколки. Любопытство вновь взяло вверх над испугом.      

- М-да, - вымолвил профессор-мотоциклист, поглядывая на меня, многозначительно улыбаясь и так посмеиваясь над восхищениями новыми технологиями. Что сказать, это его краткое осуждающее «м-да» и ехидный взгляд достигли цели. Я почувствовал свою исключительно личную вину не только за то, что оппонент опоздал на выставку, но также за производство всех бракованных роботов на свете и колоссальный репутационный ущерб отрасли. Оставалось сказать:
- Провалиться мне на этом месте, «не виноватая я»!
Шутка сработала, и мы рассмеялись…

Более ничего такого примечательного и особо привлекательного не происходило. Наш совместный променад меж выставочных стендов продолжался примерно час, это время было потрачено на разговоры вокруг и около строительных тем, но в них никак не удавалось углубиться, поскольку постоянно сбивало сильное впечатление от робота-разбойника. 
- Им управлял не искусственный интеллект, а псих, тебе не кажется? – утверждал и одновременно спрашивал профессор.
- Определённо псих! - соглашался я, однако тут же пытался высказать иное мнение:
- Вы ошибаетесь, никакого искусственного интеллекта не существует, это ошибочное название, интеллект может проявлять человек, лиса, комар, стая волков, рой пчёл. И это проявление принципиально не отличается от интеллекта автопилота и нейросети, поскольку интеллект - всего лишь способность создавать образы (изображения) и выполнять с ними действия.
Ванин же поправлял меня словами:
- Искусственный подразумевает то, что этот интеллект создан человеком, в отличие от твоего, например.

Поправка, однако, оказывалась безуспешной, мне уж не раз приходилось её слышать и отбивать, даже ответ выучил, поэтому, практически не задумываясь, затараторил:
-  Интеллект ребёнка тоже создан человеком: папой, мамой, воспитателями в яслях, в детском саду, учителями в школе, и, конечно, откорректирован улицей и интернетом.
- В чём разница? Почему тогда интеллект человека не искусственный?
- Искусственный материал, например, отличается принципиально от исходного своими свойствами и строением. Полиэтилен получают из этилена. Тут есть явное искусственное преобразование, из газа получается искусственный полимер.
- А для интеллекта машин мы ничего принципиально отличающегося от интеллекта тараканов не создали. Таже самая работа с образами (изображениями)!

- С этим можно согласиться только частично, - выговорил оппонент, пытаясь пояснить, что значит частично:
- Конечная цель не может быть такой же, как у человека по одной простой причине. Жизненные потребности любой системы определяются её аппаратной начинкой, которая у нас с искусственным интеллектом будет полностью различная. И, следовательно, по формуле «бытие определяет сознание» результат не может быть одинаковым.

- Причём тут это, - возмутился я:
- Мы с вами тоже отличаемся, спорим тут, но ни разу не искусственные. Сознание, подсознание – лишь вариации работы с образами (изображениями). Эти термины ввели для удобства объяснения. И цели значения вообще никакого не имеют. Важен принцип действия. Андроид может иметь те же цели, что и человек. Не велика разница. Нам нужен бутерброд или таблетка, а Катьке подзарядка…

Быстро говорить вредно, мозг за языком не успевает, то, что последние слова лишние, поздно сообразил. 
- Проболтался, проболтался, - закружилось у меня в голове…
На удачу Ванин моего замешательства не заметил и, видимо, думая лишь о разгроме на стройке, сказал:
- Безопасный искусственный интеллект невозможен, ибо ему в каждом человеке может мерещиться опасность! 

- Слава богу, - с облегчением подумал я: - Вернулись в накатанную колею, из которой выскочил по горячности.
Вслух же произнёс: 
- Безумие нейросетей ничем не опаснее безумия толпы. А с этим мы имеем дело уже сотни тысяч лет. Соответственно не стоит пугаться больше, чем раньше. Построим дурдом для взбесившихся роботов, будем лечить…
- Интеллект же предназначен для самосохранения в первую очередь, потом для веры, для игры, и, если на голову уронить кирпич, интеллект не станет искусственным. Отключится, будешь овощем. Спор о терминах не имеет большого значения, стол можно назвать стулом, сидеть на столе от этого не захочешь, но всё-таки искусственный интеллект – ошибочное название.

Говоря об этом, я притормозил в центре зала у экспозиции известной фирмы и переключился на электротехнику. На глаза попалось реле напряжения, которое мне приходилось неоднократно использовать. Поэтому с Ваниным громко стал обсуждать то, что на порядки проще интеллекта. Подошёл представитель фирмы, спросил:
- Чем помочь?
Тут, с этим заманчивым предложением: «Чем помочь?», мне повезло, удачно отшутился словами:
- Спасибо, сам оказываю услугу, рекламирую вашу продукцию, и, заметьте, совершенно бесплатно, причём не в первый раз. Хорошо бы было подумать о гонораре!..

Мы вновь посмеялись и пошли дальше. Для сценического общения нужен напарник, и Ванин прекрасно подходил мне на роль партнёра. Знал он практически всё, легко подхватывал беседу в любом направлении, с чем-то соглашался, чего-то отвергал, но вполне убедительно, главное, что без слов «сам дурак».

При завершении встречи мы подошли к красивому стенду с зарядными станциями электромобилей, которыми теперь должны были оборудоваться все парковки в городах и на трассах. Посудачили и об этом, о безопасности и пожарах, о скорости зарядки, резко возросшем потреблении электроэнергии и необходимости модернизации электросетей. По дороге Николай Иванович набрал гору проспектов, а из-за моего замечания:
-Зачем? Всё же есть в интернете…
Сказал, что старается для студентов:
- Раздаю детям, так проще и быстрее, чем объяснять, что искать и использовать в курсовых проектах…
- Понятно, дело полезное, - согласился я, один из толстых пакетов с проспектами взял из рук профессора и помог донести до машины. На этом мы дружески попрощались.   

Машина управления находилась неподалёку на той же стоянке. Водитель, Кирилл, в ожидании тихо дремал, откинув своё кресло также далеко, как стоящее рядом моё (пассажирское). Возникло сомнение:
- Будить, бедолагу, не будить?
Когда мы ехали на выставку, парень признался, что вторые сутки за рулём. Были какие-то срочные поручения, и гонял за шестьсот вёрст. Потом меня труженику дали как бы в качестве лёгкой нагрузки, так и сказали: - Там поспишь… Ну, он и отдыхал, раз выпал свободный часик, - законное дело. Тем не менее, потоптавшись взад-вперёд, я постучал по стеклу, и, когда водитель открыл глаза, предложил:
- Давай сяду за руль, а ты отдыхай.
- У вас же прав нет, - возразил водитель.
Откуда Кирилл знает, чего у меня нет, а чего есть, было не ясно и не интересно, поэтому попытался успокоить его словами:
- Да, не важно, ментов нигде сейчас не встретишь, не проверяют...
Тогда уж водитель твёрдо ответил: - Не положено!
И негромко добавил:
- Вадим Сергеевич, не волнуйтесь, доедем.

Что делать, уселся, взглянул на трекер, по привычке сбросил показания, поехали, задумался:
- Для систем помощи человеку предупредить сон водителя – наиважнейшая задача. Сон, пожалуй, – худшее из того, что может случиться за рулём. Помнится, на меня произвели впечатления некоторые известные автокатастрофы: с Петром Машеровым в Белоруссии, с Михаилом Евдокимовым в Алтайском крае, с принцессой Дианой во Франции. Подробности не изучал, но предполагал, что подобное могло быть спланировано и организовано посредством гипнотического усыпления водителей. Никакой химии, не докопаешься, даже, спал человек или бодрствовал после смерти крайне сложно установить. Причину сна, такую, как гипноз, тем более распознать и доказать невозможно. Так оно давно было, и сложно обеспечить, человек всё ж мог сопротивляться, не каждого гипнозом возьмёшь, а ныне влезть в голову автопилота сто крат проще!..         

Думал я об этом, думал, как вдруг заметил нечто ненормальное. Даже с моего полулежачего положения можно было запомнить тот Т-образный перекрёсток, который по дороге в офис мы проезжали почти всегда. Здесь следовало повернуть направо, немного проехать, потом развернуться и дальше уж двигаться прямо по маршруту. В месте разворота встречные полосы отделялись газоном с разрывом, на самом же перекрёстке были лишь сплошные линии разметки, а перед перекрёстком стоял знак «Движение направо». Вариантов не было, следовало поворачивать, но машина не останавливалась, двигалась слишком быстро, отчего я закричал:
- Тормози!
Сам же левой рукой дёрнул ручной тормоз. Увы, оказалось поздно, водитель очнулся, когда машина напрямую пересекла сплошные, оказавшись на середине поперёк проезжей части. На удачу ни слева, ни справа вблизи никого не было. Кирилл тормозил, только ни ручной, ни основной тормоз не помогли, машина продолжала двигаться, её изрядно встряхнуло на барьерном камне противоположной стороны, пешеходов мы тоже благополучно проскочили и наконец остановились, немного поднявшись на косогор за тротуаром… Надумал, значит, я приключения на свою больную голову!
         
- Чёрт, чёрт, чёрт! – ругался водитель и стучал кулаком по баранке.
- Извините, Вадим Сергеевич, уснул…   

Мицубиси - довольно большой внедорожник, девятнадцатые колёса, и барьерный камень попался не слишком высоким. Это тоже уберегло нас от возможных последствий, как плюс к удачному отсутствию машин в поперечных потоках и людей на тротуаре. Мы вышли, осмотрелись, не нашли никаких повреждений, вернулись в машину, Кирилл сдал назад съехал на дорогу и покинул место происшествия, оставив грязные следы на косогоре. Я же ещё успел открыть окно и помахать рукой собравшейся группке зевак.

Ехать до офиса оставалось недолго, и по дороге всё шло нормально, трекер, правда, высветил какую-то невообразимо большую сумму штрафа в долларах, но это уже был заключительный «бонус». Штраф, ведь, пока не оплачивался, поскольку постановление о платных манёврах не вступило в силу. Можно сказать, что водителю за нарушение просто погрозили пальчиком. Тем не менее, когда остановились у подъезда, я Кирилла не отпустил, а заставил подняться наверх, завёл в пустеющие покои Сергея и строго велел спать. Сам же под впечатлением от двух катастроф (на выставке и на дороге) взялся очень подробно рассказывать о случившемся жене. И рассказ этот вовсе не сводился к простой болтовне и не имел такой примитивной цели. Что-то определённо щёлкнуло у меня в сознании, когда водитель ругался и с необъяснимой злобой стучал по рулю. Какие-то разрозненные мысли стали срастаться!   

Оля слушала меня вначале с испугом, затем с интересом и в итоге сказала: 
- Есть такая теория, согласно которой эмоциональная реакция в природе возникла раньше гормональной, затем появились железы, которые поддержали эту реакцию, как полезную для самозащиты, инкреция гормонов стимулировала генерацию энергии для эффективного действия. На более поздних стадиях эволюции во многих случаях причина и следствие поменялись местами, «шея стала управлять головой, хвост собакой», и теперь выброс норадреналина часто приводит к агрессии без рациональной причины. Так происходит вместо того, чтобы железы работали только при объективно реальной и опасной ситуации. В случае с водителем они бесполезно сработали после того, как всё уже случилось. И ты правильно говоришь, рабочие часто так делают. Ударят по пальцу молотком, а потом этим же молотком со зла запустят в зеркало или в вазу, ещё и матом выругаются. Это плохая, но естественная реакция живого человека.

- А как же робот? – спросил я и пояснил:
- С ним-то тоже самое, мы свидетели, потом разгром на выставке наверняка в новостях покажут. Только, если роботом управлял оператор, тогда понятно, кто взбесился… А если нет, то что?
Ответ на это был именно таким, каким он мне уже представлялся. Личный биолог лишь немного откорректировала догадки. В том числе она сказала:   
- Не обязательно оператор. Машинный интеллект появился не в результате эволюции, он в значительной мере является слепком с интеллекта человека. Адреналин и норадреналин ему не нужны. Вместо них всегда есть источник электроэнергии, резервный источник и разные там регуляторы, но то ты лучше знаешь… Это не важно. Причина в ошибках копирования интеллекта! Копировать следует не всё. А при самообучении никто не знает и не может гарантировать, чего нейросеть в себя закачает. Вот, возникла проблема, отделы технического контроля (ОТК) ещё не создали, а волю машинам уже дали!

- Точно, точно, - согласился я и тут же сделал свой вывод:
- Причина пожаров электричек может быть именно в психозе. Нейросеть пыталась сделать добро, а когда не вышло, разбушевалась. Значит, что, значит надо не искать виновных, а расследовать, чего нейросеть пыталась сделать, что не получилось. Искать улики в предварительных исследованиях! Разгадка пожаров может находиться в этом направлении. Давай, расскажем Сергею или его заму, служебную записку напишем адмиралу. Только лучше ты пиши, на меня они плохо реагируют. 

- Хорошо, хорошо, - мирно покорилась Оля, поясняя:
- Могу написать, тем более адмирал сам об этом просил.
- Да он, поди, забыл, чего просил, чего не просил, - усомнился я:
- Пресс-конференцию обещал по поводу исчезновения андроида, а по факту все карты спутал, конференция вовсе о другом была, сам в Индии очутился, плюс вместо одной исчезнувшей Катьки нашлось целых три!..
В ответ комментарий Оли про пропажу и находку андроидов оказался интригующим:    
- Не переживай, - попросила она и добавила:
- Завтра мне пришлют результаты генетической экспертизы, узнаем, как минимум, кто одна из них, кого Васька оцарапал!
Меня взбодрил такой поворот и со словами:
- Отлично, завтра будет завтра! - спокойно можно было идти и прикончить незавершённое сочинение на вольную тему для Михаила.
 
Ну, я и выдал, всё подряд, чего в голову пришло, к месту или не к месту вспомнив про обои, которые бухгалтер подклеивал в своей квартире. Он же при встрече обмолвился, как готовился к приёму гостьи. Вот, у меня и сложилась цепочка: Катя-андроид-Таня-ремонт-робот-стройка… Так после утреннего вступления про то, что мне интересны строительные роботы, поскольку то, что мы строим руками, ужасно, появилось ещё несколько столь же неуклюжих тезисов. Записывал их, читал, поправлял, и вновь про себя читал:
- Каждый человек сталкивается с необходимостью что-то построить или отремонтировать. Если ты хоть что-то умеешь сам, то не можешь не замечать ту халтуру, с которой всё это делается.
- Слова «ужасно строим» не преувеличение. Почти всё, что построено не выгодно, не удобно, не безопасно для жителей, только реклама навязывает обратное мнение.
- Хочешь не соглашайся, - твоё дело.
- Я же знаю точно: всё, начиная с архитектуры (проектирования небоскрёбов и прочих человейников), заканчивая выбором материалов, таких, например, как минеральная вата, сделано против людей, выгодно лишь тем, кто превратил стройку в источник доходов. Не строителям, конечно, а владельцам строительного бизнеса и чиновникам.
- Людям для здоровья и комфорта необходима малоэтажная застройка, индивидуальные дома, простор, ухоженные парки вокруг них.
- Иная, навязанная плотная городская структура, лишь увеличивает абсолютно все возможные риски!
- Строят небоскрёбы, зачем? Чтобы в случае чего пострадал, заболел, умер не один человек, а одномоментно тысячи. Так задумано?! От простых аварий, от протечки воды и отключения света до эпидемий, землетрясений и терактов всё угрожает людям в многоэтажках многократно больше, чем в одно- двухэтажных домах.
- Энергозатраты на содержание гораздо выше и обслуживание небоскрёбов требуется обеспечивать на авиационном уровне, не ниже. Не счесть сколько труда напрасно тратится на создание и жизнеобеспечение их инженерных систем.
- Многоквартирный дом сам по себе обуславливает социальную зависимость. В нём человек не волен, в быт вмешиваются соседи, коммунальщики, чиновники. И чем дом выше, тем выше планка такой несвободы.
- Спрашивается, к чему? Миллионы гектар леса выгорают ежегодно потому, что там нет хозяина. Леса, которые мы считаем лёгкими планеты, на самом деле подобны курильщику с саркомой лёгких, отравляющему себя и атмосферу.  Это просто огромные заброшенные территории, где не живут люди. То есть места на планете для человека, для нормальной удобной застройки более чем достаточно.
- За что ещё обидно, так это за множество хороших технических решений, которые пылятся на полках библиотек. Теперь уж, правда, не на полках, а в электронном виде, но всё едино, забыты, заброшены.
- Там информация для умных, она накапливается и при критической массе, надеюсь, сработает.
- Один молодой человек сказал мне, что где-то видел множество патентов, намекая на то, что мои идеи – лишь ничтожная капля в бескрайнем море, поэтому труды мои бессмысленны и заниматься ими не стоит. Обидно, конечно, было такое слушать, особенно от юноши, который сам-то ничего не изобретал и не сделал.   
- Я использовал многие решения для себя, как минимум они доставляли творческое удовольствие, как максимум обеспечивали безопасность. А то, что их не тиражировали, не моя проблема. У меня было, у других нет, обычные сограждане могут завидовать, а коммерсанты подсчитывать упущенную из-за собственной глупости выгоду.
- Поймут ли когда? Сомневаюсь. Коммерсанты в своей массе - дикие люди, вот из-за их дурости, дикости и жадности всё плохое и происходит.
- И ещё я понимаю то, что при постройке собственного дома человек сегодня должен знать больше, чем при строительстве небоскрёба или атомной электростанции. Там же (на больших объектах) собирается множество узких специалистов, каждый из них знает немного, но вместе они легко отвечают на любой «чих» (хочу- не хочу) начальства. Монолитчики занимаются бетоном, монтажники – металлоконструкциями. Лифтёры отдельно, водопроводчики отдельно, электрики отдельно, слаботочники отдельно, отделочники отдельно и так далее, «всякой твари по паре»… В сумме они, конечно, сила, однако разделение труда тоже нацелено против социальной независимости.
- В своём же доме ты сам себе голова! Так потому она, потому что одна, варить должна во сто крат больше и во всех направлениях. Но я видел, как люди, которые вроде бы на серьёзных предприятиях работали, не в состоянии были справиться, да убогие лачуги на дачах мастерили, допуская все возможные и самые глупые ошибки. А у кого денег «куры не клюют» хоромы возводили на сотни квадратных метров с такими же жуткими огрехами!
- Теперь же появились строительные роботы. Это определённо реализация одной из возможных технологий социальной независимости. Она многое может изменить.
- Строить станем индивидуальные безопасные дома, причём исключительно быстро, правильно, удобно и красиво, с роботизированной системой помощи человеку и автономной энергетикой, с солнечными панелями и тепловыми насосами. 
- Роботы всё смогут! Один паршивец, правда, поломался сегодня, сам осрамился и мою светлую мечту очернил, причём прямо на глазах у публики! А как такое случилось, посмотри по ссылкам. Люди уже выложили это безобразие в сеть…

Несколько видео к этому моему письму тут же нашлись. Как же иначе. Множество свидетелей позора злорадно обсуждали выставочное происшествие… Мне же хотелось высказать в письме своём мнении по поводу странного поведения разбушевавшегося робота-строителя. Соответственно это было сделано, и завершалось упоминанием о том, что Оля, как биолог, обещала подготовить пояснительную записку для адмирала, после чего шла безобидная просьба:
- Тане от нас привет!

С таким содержанием письмо было готово, и я, довольный собой, нажал на кнопку отправить. Не знаю, чего уж из моих высказываний понял бухгалтер, возможно просто пожалел, что при нашей встрече откровенничал и рассказал, как подклеивал обои в ожидании молодой красивой девушки… Об этом Мишка пока ничего не поведал, зато буквально через десять мнут после отправки письма мне с неизвестного номера пришла смс-ка:

- Обязательно напишите, адмирал любит получать оригинальную информацию от рядовых граждан.
И сие сообщение венчала подпись:
- Привет из Индии, ваша радистка Кэт. 

(продолжение следует)


***


Пояснения по источникам и цитатам.

"Бриллиантовая рука" - комедия Леонида Гайдая.
Фильм понравился людям, а реплики из него повторяли по каждому подходящему поводу, в том числе стали классикой слова: «Не виноватая я…»  Ими от случившегося открестилась проститутка, когда у неё в номере гостиницы обнаружили мужчину (персонаж Юрия Никулина).