Безысходность

«Боже мой! Где Я?»

Она стояла на тротуаре огромной проезжей части. Как сюда попала, она не помнит.
Волнение от того, что кто-то ее ждет и ей нужно спешить усиливалось с каждой минутой. Она нервничала. Мысли путались. Точнее их обрывки. Одна незаконченная фраза цеплялась за другую. Они смешивались, перепутывались и получалась неразбериха.

Руки тряслись мелкой дрожью. Посмотрела на них и увидела красный маникюр.
«Не люблю яркий маникюр» - подумала она.
«Почему красный? Когда я его сделала? Помню, что еще кто-то еще не любит такой маникюр? Кто этот «кто-то»?» - голова от мыслей гудела.

Разглядывая свои пальцы, пыталась сосредоточиться на том, сколько примерно времени прошло с того момента, когда был сделан маникюр. По состоянию отросшего ногтя – примерно неделя. Внимательно приглядевшись, поняла, что маникюр делала не ее маникюрша. На одном ногте был гелевый подтек. Ее мастер по маникюру спилила бы весь маникюр и начала бы заново его делать, так как не терпела некачественной работы. И услуги ее стоили соответствующе выполненной работе.
На безымянном пальце было платиновое обручальное кольцо с бриллиантом. Оно болталось и пыталось соскользнуть с пальца.

«Похудела? Почему похудела?» - крутя кольцо пыталась припомнить кто и когда его надел.

Она вспомнила, что была замужем. И лицо мужа тоже. Но приятных воспоминаний это не вызвало. Вообще никаких воспоминаний по этому поводу.

 Осень.
Она поежилась в пальто. Ветер обдувал ее ноги. Она посмотрела вниз. На ногах были чулки и туфли. Чулки дорогие, но ужасного темно-коричневого цвета.
«Какая безвкусица»- поморщившись подумала она.

Туфли были ее. Купила их в дорогом магазине. Долго продавец не могла подобрать размер. А она в это время куда-то опаздывала. Куда? Почему мысль об опоздании никак ее не отпускает? И вообще – где она?

Огромная проезжая часть. Машины странной круглой формы едут туда-сюда.
Общественный транспорт стилизован под Новый год. Звезды, мишура, маски – было странно на все это смотреть.

Город ей был не знаком. Смутное очертание чего-то знакомого все же было.
Мост через реку она не узнавала, а река была знакома. Она любила гулять на побережье. Взгляд зацепился за дерево. Очень ей знакомое дерево. Когда гуляла, то всегда к нему подходила. Трогала шершавую кору рукой. Ветки запутывались в ее волосах. Однажды так запутались, что еле распутала. Дерево не однократно пытались спилить. Но оно стойко цеплялось за эту жизнь.

«Надо сосредоточится, где я и куда идти»
Куда идти? Где я живу?
Так, надо вспомнить улицу.

Она перебирала улицы в голове. Ничего не цепляло.
Мозг кипел и начинал сопротивляться по третьему кругу пуская названия улиц.
«Горького»
Моя улица – улица Максима Горького….
«Почему Горького? Я никогда не любила этот район.»

Вновь пустив память в поиск места жительства мозг выдавал именно эту улицу.
«Ладно. Нужно поехать на эту улицу и посмотреть, а там разберемся»
Хорошо сказать «Поехать». На чем? В какую сторону?
Нужны наверное какие то деньги. Или что там у них теперь?

При мысли о том, что теперь – это может быть будущее ей стало не хорошо. В памяти всплывали эпизоды постигших людей заболеваний. Это была эпидемия. Выражалась она тем, что человек впадал в кому. И в последствии он либо выходил из нее, либо умирал в ней. Лечения не было. Как это передавалось было так же не известно. Государство изолировало города. Людей не выпускали из домов. Это не приносило никакого результата. Люди как впадали в кому, так и впадали.

Метод передачи больного в больницу поражал какой-то бесчеловечностью.
Были установлены боксы при больницах.
Человека в коме привозили родственники, скорая помощь в этом случае не выезжала. Тело укладывали в бокс и закрывали крышку. На другой стороне тело вываливалось на стол и закрывалось пластиковой крышкой.
«Я была в коме? Сколько? Обычно в кому впадали на срок не больше месяца. Был случай, что больной пролежал полгода.»
От мысли, что так измениться город должно пройти не менее 5 лет, у нее зашевелились волосы на голове.

«Так. Надо домой».
Осмотревшись в сотый раз по сторонам, решила последовательно мыслить.
«Я стою на тротуаре. Передо мной проезжая часть, светофор и пешеходный переход. Позади меня остановка с буквой «А» на стенке, отсюда вопрос: в какую сторону двигаться?»

Она решила перейти на противоположную сторону, так как увидела там людей. Нужно было спросить куда ехать. Пока ждала разрешающий свет светофора и переходила огромную проезжую часть, люди уехали на автобусе. Раза четыре она переходила туда-сюда. Пока удаче ей не улыбнулась.

К остановке подошла молодая женщина с пожилым человеком в инвалидной коляске. Одета была необычно, но очень элегантно.
- Как проехать на улицу Горького?, запыхаясь от спешки спросила женщину.
Оглядев нашу героиню с ног до головы, сделав брезгливое лицо, сказала: «Нет такой улицы теперь. Теперь это улица «Громадная»
Опять это слово – «теперь». Сколько это «теперь» и как долго длиться?
- Хорошо. Как проехать на улицу «Громадная» и где я сейчас нахожусь? – не стала выяснять про слово «теперь», спросила по существу.

Женщина посмотрела на проезжую часть. Убедилась что ее автобус не едет. Подошла к остановке, нажала на стенку и развернулась карта города. По очертаниям город наша героиня сразу его узнала. Это был ее город.
Поводив по карте пальцем указала на место где находились в настоящее время, а потом – куда нужно ехать.
Сказала, что до улицы Громадной едет автобусе М4, но нужно перейти на противоположную улицу.

Поблагодарив, наша героиня поспешила перейти проезжую часть.
Дождавшись автобуса, она зашла в это странное устройство. Людей практически не было. Что-то пикнуло в сумке.

Сумка.
У нее в руках все это время была сумка.
Старая, потрепанная, с разводами, не в тон одежды – сумка.
«Не ужели это моя сумка?»

Она очень скрупулёзно относилась к выбору аксессуаров. Не могла она купить такую ужасную сумку и довести ее до еще более ужасного состояния.
В сумке оказался документ с фотографией. На фото смотрела молодая, но вычурно накрашенная женщина в нелепой кофточке.
Смирнова Наталья Игоревна.
«Наталья? Меня зовут Наталья?»

Имя никак не откликалось в душе.
В сумочке зеркальца не оказалось, хотя она точно помнила, что носовой платок, расчёска и зеркало всегда были у нее с собой.
Был мобильный телефон.

Она включила его. Телефон был заблокирован паролем. Пароль она не помнила. Но смогла посмотреть отражение в телефоне.
По отражению поняла, что она не Наталья Игоревна Смирнова. Документы чужого человека. Но как сумочка незнакомой женщины оказалась у нее?…А может знакомой?
На экране телефона появилось сообщение «Покупка проезда 250»

«Спасибо за проезд, неизвестная мне Наталья» - поблагодарила про себя неизвестную пока женщину.

Ехали долго.
За окном мелькали неузнаваемые ей улицы и дома.
Из увиденного узнала только Драматический театр города. Он сильно отличался от окружающих его домов, но был до боли знакомым.
Вспомнила, что посещала все премьерные постановки. И улыбка озарила ее лицо.

Вот автобус в очередной раз остановился и в автобус вошла пожилая женщина с маленькой девочкой. Девочке было лет пять.

«Дочь!»
«У меня есть дочь!»
Эта мысль громыхнула в голове так, что содрогнулось все тело от охватившего отчаяния.
«Моей дочке четыре года. Где она? Я ее где-то оставила? Куда она могла деться? Что могло произойти? Я ее потеряла?»
Сердце сжалось так сильно, что заболело левое плечо. Слезы брызнули из глаз и потекли горячей струей по щекам. Она как рыба, выброшенная на берег, хватала ртом воздух. Воздуха не хватало. Она задыхалась. Голова резко заболела. Только прислонившись к холодному окну автобуса смогла остановить эту панику.

« Остановка Громадная» - пронеслось механическим голосом в автобусе.
Выйдя из автобуса бегом побежала по улице.
Ноги сами несли ее.
Ее дом был недалеко от остановки.
Она не узнавала его. Но была уверена, что живет именно здесь.
Подойдя к подъездной двери, она не увидела ни ручки, ни домофона.
Дверь и маленькая черная панель.
Рука сама поднялась к панели и приложила большой палец.

Дверь открылась.
Она побежала по лестнице. Доверила телу поиск квартиры, так как не могла вспомнить на каком этаже и в какой квартире живет.
И ноги несли ее по лестничным пролетам.
Этаж был третий.
Она повернула голову и увидела очень знакомую дверь.
На двери была такая же панель как и у подъездной двери.
Палец сам потянулся и оставил отпечаток на панели.
Дверь открылась.

Вошла.
Все было не знакомым в этой квартире. Совершенно.
Раздевшись а прихожей, она пошла по комнатам.
Ничего не всплывало в памяти.
На полках она увидела фотографии. Молодая, похожая на нее женщина с маленьким ребенком и мужчина. Вид мужчины вызвал внутреннее отторжение.
Она долго всматривалась в черты лиц на фото. Подошла к зеркалу. Женщиной на фото была она. Но лет на десять моложе.
Вопросы очередной волной захватили мозг.
Почувствовала сильную усталость, решила лечь на кровать.

Уснула.
Проснулась от того, что в квартире кто-то был. Не просто был, а играла громко музыка и слышно было много голосов.
Она встала с кровати.
Открыла дверь и замерла.
Огромное количество глаз устремилось в открытую ею дверь.
Музыка громко играла, но все смотрели на нее и молчали.
Какой-то странный ужас читался на лицах и в молчании.

Музыка прекратилась.
Движение справа привлекло ее внимание.
В ее сторону шла молодая девушка, очень похожая нее. Великолепно сшитое платье сидело на женственной фигурке, подчеркивая всю красоту тела. Крупные локоны русых волос лежали не плечах. Никакой косметики. Легкий естественный румянец. Большие зеленые глаза смотрели на нее.

Она молча подошла, обняла и блузка нашей героини пропиталась теплыми слезами.
Слезы текли, но вопрос: «Где же моя маленькая дочурка не выходил из головы».
- Мама, - сказала девушка, - как же долго тебя не было.
Математика в голове сложилась мгновенно. На торте свеча с цифрой восемнадцать. Последнее воспоминание, когда дочери было четыре года.
Подведем итоги – меня не было четырнадцать лет?
Ужасающая цифра в четырнадцать лет ударила в затылок.

Че-тыр-над-цать! Это десять и еще четыре.
Что же случилось?
Этот вопрос не оставлял голову.
Подошел муж.
Он обнял жену и дочь, но от его прикосновения передернуло.
Гости стали оживать от шока. Подходили, целовали в щеки, что-то спрашивали, смущенно улыбались.

«Устала. Нужно лечь. Не вынесу этого напряжения.»
Она попросила прошения у окружающих и пошла в комнату.

В комнате горела настольная лампа. За столом сидел мужчина и читал документы.
Мужчину она узнала. Это был председатель клуба, в котором она состояла.
Мужчина оторвал взгляд от бумаг и произнес:
- Агния! Ну наконец-то! Слава Богу ты с нами.
Имя Агния теплой волной легло на тело. Я вспомнила, меня зовут Агния.

- Что произошло? – спросила председателя – Дмитрия Сергеевича.
- Так сразу и не ответишь. – сказал он.- Была пандемия, ты впала в кому, но в коме находилась дольше всех, четырнадцать лет. Так долго ни кто не находился.
С грустью и теплотой сказал председатель….
- Не уверен, что виной всему пандемия. Ты собиралась уйти от мужа и в этот же день впала в кому. – держа за руки и глядя в глаза продолжал говорить Дмитрий Сергеевич.

« Так что же все таки произошло???»