Проверка

Облачным июньским утром мой дед, начальник автостанции, усадил меня в желтый «пазик»,который, по происшествии получаса, должен был доставить меня в раскинувшийся по дну ущелья райцентр. Полпути я проехал стоя – воспитание: надо было уступить место какой-то разошедшейся в тазу усатой тетке.

В райцентре меня должен был встретить друг отца, филолог-математик. Приближалась пора начала вступительных экзаменов, и моего родителя сильно интересовало, смогу ли я сдать экзамен по немецкому языку? В противном случае мне грозило двухлетнее времяпровождение в армии, с потенциально летальным исходом – уж такое наследство – армию с криминальной составляющей – оставил нам Союз Советских Социалистических Республик. Знакомая филолога-математика, преподавательница немецкого языка, должна была подтвердить или опровергнуть – подвести итог моим четырехлетним занятиям у двоюродной тети.

…Друг отца, лысеющий молодой человек, в кепке и белой футболке, провел меня через зеленую калитку в маленький дворик. У окна сидела девушка моего возраста, рядом с ней – вышеупомянутая преподавательница: пушок над верхней губой у первой, оволосение по всему лицу у второй….

Мой Вергилий покинул меня, пообещав проводить с автовокзала, который находился в пяти минутах ходьбы от дома преподавательницы, а она начала туманную и пространную лекцию об опасностях, которые подстерегают невнимательных абитуриентов. Закончив свое наставление, после которого ее ученица, от напряжения и обреченности, положила ручку на стол, женщина раздала нам ксерокопии теста, напомнив, сколько времени дают на его выполнение во время вступительного экзамена. Я быстро справился со своим заданием – заслуга двоюродной тети. Девушка напротив меня все еще барахталась в болоте склонений существительных и спряжений глаголов немецкого языка. Преподавательница принялась проверять мою работу, удивленно округлила рот, стала вглядываться мне в лицо, а потом заявила:

 – Я вижу – ты сдашь экзамен. Да, да, ну, вот, только помарка и еще в синонимах мы, обычно, употребляем другое слово, впрочем, ты и его написал. Молодец, конечно, я не ожидала!

Потом она стала проверять работу своей ученицы – ощущения чувства напряженности и обреченности усилились.

– Раз Вы так тест написали, не имеет смысла проверять Ваши устные знания, – переходя на «Вы», сказала преподавательница, – передайте Вашему отцу, что Вы сдадите экзамен, это стопроцентно. И пройдете с самым высоким баллом. А репетитору – Вашей тете – передайте мои искренние поздравления. Если даже Вы один такой в Вашем городке, то нам здесь остается только брать с Вас пример.

Она предложила проводить меня до автовокзала, но я поблагодарил и отказался. Мы расстались. Друг отца немного опоздал – я уже садился в автобус.

– Хорошо все прошло?  – осведомился он и тут же попрощался, – ну и ладно, приветы отцу!

Я заплатил за билет водителю – постеснялся напомнить, что прихожусь внуком его начальнику, иначе проехал бы бесплатно.
По пути к нам присоединились студенты – возвращались в городок после сессии. Среди них оказалась старшая сестра моей одноклассницы. В декабре прошлого года, когда наш класс собрался у них дома, она научила нас игре в «Статую» – ведущий показывал входящему в комнату пару, девушку и парня, сидящих рядом.

– Представь, что ты на месте одного из них, – вещал ведущий, – какие бы изменения ты внес в эту статую двух влюбленных?

Ничего не подозревающие парень или девушка давали волю фантазии, поправляли руки, ноги и головы сидящих, а потом им, авторам измененной «статуи», приходилось занимать место одного из влюбленных, в зависимости от пола.
Играть в такую игру, к сожалению, можно было только один раз – после пропадал эффект внезапности.
Эротическая составляющая мгновенно захватила нас – из собравшихся половой опыт (с проститутками) имелся только у двух из десяти парней. Из двадцати девушек его никто не имел. Таково было положение дел в далекой закавказской глубинке.

Сейчас старшая сестра нашей знакомой непринужденно общалась со своими однокурсниками: смех, возгласы и реплики сменяли друг друга с молниеносной быстрой. Никто из пассажиров не жаловался, наоборот – прислушивались и ловили каждое слово.

 – Вот она, та самая студенческая жизнь, о которой, в последнее время, так часто приходится слушать, – сказал я сам себе и погрустнел: удастся ли сдать экзамены?

Сопровождаемый бело-серыми облаками, красный «пазик» въехал в туннель – до моей победы на конкурсе для обучения за границей оставалось менее года, до написания этих строк – двадцать восемь лет.