91. Liberte, Egalite, Fraternite. Священная война

  Экипаж, покачиваясь на ухабах отъехал от мрачного бурого здания на Васильевском острове, он вёз француза и двоих сотрудников Тайной Экспедиции на Большую Морскую:

- Едем не в трактир Демута... - покосился на Демаре господин Рысаков - мы вернем вас в собрание эмигрантов, откуда забрали...вашей жене и тестю сообщили о вашем освобождении, они ждут вас...А условие освобождения вам известно...

   Под внимательным цепким взглядом Рысакова Жан-Пьер решил прервать молчание, устремив перед собой взгляд, погруженный в себя, он поправил чуть сбившийся пышный галстук:

- Хорошо, я принесу эту присягу, месье Рысакофф, если вы сами считаете, что это возможно в моем положении... и даст возможность остаться в Петербурге...
  Я не враг России и ее народа, изгнанник, обреченный в Париже на смерть, при этом у меня молодая жена, мне есть о чем и о ком думать...
  К чему мне контакты с теми моими соотечественниками, которые пришли к власти летом прошлого года на костях честных патриотов, которые отправили под топор многих моих прежних товарищей...

  Тут, конечно, Демаре схитрил. Он мог сколь угодно презирать и ненавидеть вожаков Термидора, но идеи Революции... Республика и ее спасение превыше всего...
  Многие товарищи затаились посреди враждебного термидорианского Парижа и ждут своего часа, некоторые сделали вид, что приняли режим Барраса и Ко и остались на прежних должностях...

  Он знал об этом от Дельбёфа, благодаря которому на имя Демаре из Парижа также отправлялись деньги, хотя в отличие от Анри-Франсуа он ни в чем не участвовал и жил жизнью частного лица...
  А вот этот пунктик русскому роялисту узнать категорически нельзя...

- И вот еще вопрос, месье Демаре... вопрос законный, на какие средства вы живете здесь, в Петербурге?

  Жан-Пьер  напрягся и замер, но ненадолго.  О, этот каверзный вопрос был вполне ожидаем... Его невольные "товарищи" по эмиграции, дворяне-роялисты находили поддержку местных властей, поступали на службу ко Двору.

  Но эмигрантам разночинцам, а случались и такие, было не в пример хуже, им следовало самим заботиться о своем существовании... Ясное дело, Рысаков знал, что Демаре еще не нашел себе места...а ведь находится в Петербурге уже три  месяца и отнюдь не нищенствует...

- Стыдно сказать... но я очень обязан одному из моих спутников, мне нужно как можно скорее найти работу,.. иначе мне не расплатиться с этим добрым человеком, а быть нахлебником я не привык...Вы понимаете о ком я... Анри-Франсуа Дельбёф...

- А то ведь допросу подверглись ваш тесть де Карфадек и один из эмигрантов, маркиз д,Орсанваль, которого чаще прочих видели в вашем обществе...

- И мою жену... её...вы тоже допрашивали? - руки Демаре невольно сжались в кулаки, глаза в полумраке экипажа зловеще блеснули, коллега Рысакова, сидевший рядом тут же жестко ткнул ему под ребра пистолет.

- Ну... я не назвал бы это допросом, лишь поинтересовался у отца и дочери, как они могли оставаться в неведении о том, что их защитник и покровитель республиканец... Оба весьма растерялись...понимаю, они боялись, что признание опасно для вас...

 А молодой маркиз д, Орсанваль... марселец, горячая кровь, с трудом удалось его утихомирить... в ответ на  подозрение в сочувствии республиканцам в вашем лице...едва не бросил вызов моему коллеге...возмущался, во Франции, мол,  им грозила тюрьма и казнь... а здесь, в России, где искали сочувствия и поддержки оскорбляют... - губы Рысакова дернулись в жестковатой усмешке - нам еще пришлось извиниться, мы лишь исполняем свой долг. К чему неприятности, этот юноша нашел в Петербурге покровительство одного весьма влиятельного вельможи...

    Рысаков отодвинув шторку, высунул голову из кареты:
- Фёдор, останови здесь, за углом, не надо подъезжать к парадному подъезду...