Проникновение

Закат. Солнце, уже скрывающееся за горизонтом, еще греет морской воздух, создавая теплое сияние на воде. Птицы кружат над пляжем, их крики перекрывают звук прибоя. Приятный бриз ласкает кожу, небо переливается от розового до глубокого оранжевого. Женщина, сидящая на песке, улыбается, глядя в даль, где море сливается с небом. Ее взгляд полон спокойствия и умиротворения.
Она поворачивает голову и видит своего мужа, сидящего рядом. Он улыбается, его глаза излучают тепло и доброту. Ему тридцать лет, его лицо гладкое и молодое, с аккуратной щетиной, которая придает ему чуть небрежный, но обаятельный вид. Его волосы коротко подстрижены, и на лбу виднеется едва заметная морщинка, вырезанная за годы смеха и счастья. Он смотрит на нее с любовью и нежностью.
Женщина прижимается к нему и шепчет: «Мы летим вместе». Он отвечает, его голос звучит мягко и уверенно: «Да, вместе...»
...В этот момент Лайло Касымова открывает глаза. Мутное ощущение проникает в ее сознание, и головокружение заставляет ее закрыть глаза снова. Тошнота и слабость заполняют ее тело. В ушах звучит голос с электронным тоном: «Говорит бортовой компьютер корабля „Одиссей“. Вы проходите постгибернационный период. Не торопитесь. Мышцы оживут постепенно. Тошнота пройдет. Циркуляция крови восстановится. Вернется зрение...»
Процесс восстановления идет медленно. Лайло ощущает, как ее тело начинает приходить в норму: сначала ощущение тяжести в конечностях уходит, затем мышцы начинают реагировать на команды мозга, хотя и с некоторым запозданием. Сначала расплывчатые очертания в поле зрения становятся все четче, и окружающая обстановка начинает принимать форму. Тошнота постепенно уходит, но все еще остается легкое волнение.
Автоматические инъекции транквилизаторов, анаболиков и стероидов, введенные через медицинские датчики, начинают свою работу. Эти вещества ускоряют метаболизм, помогая организму быстрее адаптироваться после долгого периода гибернации. Анаболики и стероиды укрепляют и восстанавливают мышечную ткань, помогая преодолеть последствия длительного бездействия. Лайло чувствует, как ее мышцы постепенно обретают силу, а ощущение усталости и слабости уходит.
Стеклянная крышка капсулы гибернации медленно открывается, и Лайло выходит наружу. Она осматривается и видит окружающую среду: отсек, заполненный рядами гибернационных камер, напоминающих пчелиные соты, мягко освещен изнутри. Женщина делает несколько шагов и начинает вспоминать, что она является третьим пилотом транспортно-экспедиционного корабля «Одиссей», направляющегося на Эпсилон Эридиана.
Корабль летит со скоростью 8000 км в секунду и должен прибыть в пункт назначения через 394 года. Эпсилон Эридана — оранжевая звезда класса K2, расположенная на расстоянии около 10.5 световых лет. Она известна своей потенциальной планетной системой, включая планету, находящуюся в зоне обитаемости. Это именно туда направляется экспедиционный корабль.
Лайло, шаг за шагом, движется по коридору в сторону капитанского мостика. Она понимает, что ее задача — заступить на недельную вахту, провести проверку всех систем корабля, сверить курс, прочитать и отправить сообщения на Землю, инвентаризировать ресурсы и выполнить другие необходимые задачи.
Каждые тридцать лет бортовой компьютер выводит из гибернации члена экипажа для выполнения этих процедур. Лайло была шестой из членов экипажа, что означает, что «Одиссей» уже летел 180 лет, чуть меньше половины от всего запланированного времени.
Корабль, несмотря на свою огромную скорость и технологическую сложность, пребывает в этом космическом путешествии в состоянии постоянного ожидания, пока его бесконечное путешествие не приведет его к цели.
— «Одиссей», сообщи мне последние новости с Земли, — обращается к бортовому компьютеру Лайло.
«Одиссей» — это космическая платформа, представляющая собой сложную конструкцию. Длина корабля составляет 280 метров, а диаметр — 60 метров. Он относится к тяжелому классу космических судов 21 века и построен для межзвездных экспедиций. На борту установлены жилые, бытовые и ресурсные блоки, а также системы слежения и управления. Корабль оснащен мощным двигателем на тяге антиматерии, что позволяет достигать таких высоких скоростей. Энергетические системы корабля обеспечивают стабильное функционирование всех компонентов. Корабль построен таким образом, что обеспечивает автономность на длительный срок путешествия.
Квантовый компьютер, управляющий «Одиссеем», способен решать огромное количество задач одновременно. Эта технология обеспечивает высокую эффективность в обработке информации и выполнении сложных расчетов. Всего таких кораблей было построено 14, каждый из которых получил свою миссию в ближайшем космосе.
— По отчету Комиссии звездоплавания на 2286 год, осуществлены 340 стартов к различным звездным системам, — начинает голос компьютера. — К настоящему времени достигнуты только Проксима Центавра, Альфа Центавра и Луман 16. Обнаружены экзопланеты, такие как Глизе 581g, подтверждено наличие потенциально обитаемых условий на планете Кеплер 186f. Также зарегистрированы новые аномалии вблизи системы Тау Кита. Ведутся исследования и наблюдения.
Лайло, не особо прислушиваясь к информации, направляется в камбуз. Её мысли заняты тем, что нужно подкрепиться и привести в порядок свои мысли после пробуждения. Внутри камбуза автоматическая кухня приветствует её голосом и предлагает меню. Она выбирает легкий ужин, и вскоре перед ней появляются несколько порций горячих блюд.
Музыка играет в фоне, создавая расслабляющую атмосферу. На большом мониторе идет концерт, запечатленный в виртуальной реальности, с живым исполнением и зрителями, аплодирующими. Лайло меланхолично ковыряет вилкой по тарелке, не особо концентрируясь на вкусе еды. С каждым движением она старается собраться с мыслями. Как только она заканчивает прием пищи, она ложит посуду в автоматический сборник. Устройство мгновенно забирает тарелки и отправляет их на мойку, где они будут очищены и возвращены в камбуз в автоматическом режиме.
После еды, Лайло снова направляется к капитанскому мостику, готовая заняться своими обязанностями и подготовиться к предстоящей вахте.
Ощущение, что она все еще на Земле, на берегу океана, где теплый ветерок несет запахи соли и песка, не отпускало Лайло. Закат, который она видела во сне, казался таким реальным, что его отражение все еще стояло перед глазами. Она взяла с собой чашку с кофе, пытаясь прогнать остатки иллюзии. Это был особый кофе, обогащенный микроэлементами и аминокислотами, которые ускоряли обмен веществ, обеспечивая не только бодрость, но и улучшение концентрации. Легкая горечь напитка в сочетании с его утонченным ароматом помогала собраться с мыслями и сконцентрироваться на текущей задаче.
Садясь за навигационный и пилотский пульт, Лайло сделала глоток кофе и ощутила, как тепло и энергия разливаются по телу. Она пробежала взглядом по приборам, просматривая графики и данные о состоянии систем корабля. Вроде бы никаких сбоев не наблюдалось, все системы работали в штатном режиме. Но она была настойчивой и дотошной в работе.
— «Одиссей», дай мне график полета за последние тридцать лет, — сказала она, ожидая ответа от бортового компьютера.
На мониторе мгновенно появилась синяя линия, отображающая текущий полет корабля и его прошлое. Красная линия — расчетная траектория — наложилась на нее для сравнения. Лайло медленно прокрутила график назад, и вдруг её взгляд застыл на одном из участков. На промежутке в двадцать лет произошло существенное расхождение: курс корабля неожиданно изменился, а затем вернулся на исходный через два дня. Это отклонение стоило кораблю тридцати граммов драгоценной антиматерии — значительная потеря для межзвездного путешествия.
— «Одиссей», что это такое? — с недоумением спросила Лайло. — Почему ты изменил маршрут двадцать лет назад?
— Произошли изменения, — начал компьютер. — Гравитационные датчики зафиксировали всплеск, который был интерпретирован мной как потенциальная угроза. Мне пришлось отклониться, используя маневровые двигатели. Через 48 часов мы вернулись на прежний курс.
— Что за гравитационный всплеск? — Лайло прищурилась.
— Даю данные на экран, — ответил «Одиссей».
На мониторе замелькали цифры, графики, динамика пространственного процесса, данные о магнитных и гравитационных волнах. Лайло сосредоточенно всматривалась, пытаясь понять происходящее. Судя по всему, это было остаточное явление какого-то космического процесса.
— Это что... мы прошли мимо небольшой «черной дыры»? — Лайло нахмурилась. — Но ведь земные обсерватории никогда не фиксировали наличие даже миниатюрных черных дыр на расстоянии в десяти световых лет. Что это?
— Могу предложить гипотетическое предположение, — ответил «Одиссей».
— Говори, — сказала она, чувствуя, как сжимается сердце.
— Это варп-двигатель, — произнес компьютер, его голос был таким же спокойным и ровным, как всегда.
— Что? — Лайло почувствовала, как по спине пробежал холодок. — Варп-двигателя не существует. Это всего лишь гипотеза... Если за 180 лет его не создали на Земле.
— Вынужден констатировать, данный варп-двигатель не имел земной основы. Начало его движения, по моим предположениям, было зафиксировано в созвездии Большого Пса.
Чувство тревоги окутало Лайло, и она поставила чашку на стол, не чувствуя вкуса. Ее сердце забилось сильнее, дыхание стало поверхностным. Она жадно вглядывалась в расчеты на экране, пытаясь понять масштаб происходящего.
Варп-двигатель… Этот теоретический механизм позволял двигаться быстрее света, искривляя само пространство. Варп-поле могло создавать локальные искажения вокруг объекта, растягивая и сжимая пространство, что позволяло «проскальзывать» через него, избегая ограничения скорости света. Такие технологии были лишь в теории, предположения о них встречались в работах гениальных физиков прошлого века, но никто на Земле не мог создать работающий прототип. Однако если это явление имело место, то его происхождение явно не было земным.
— Ты предполагаешь, что этот двигатель создан чужой расой? — спросила Лайло, её голос дрожал от волнения.
— Иного предположения у меня нет, — спокойно ответил «Одиссей».
Лайло ощутила, как мир вокруг нее изменился. Она понимала, что эта находка могла полностью изменить их миссию.
Лайло подошла к иллюминатору и нажала на кнопку. Внешние шторы мягко разошлись, открывая перед ней величественную картину космоса. Перед глазами предстали бескрайние просторы Вселенной: далекие звезды, мерцающие холодным светом, одна ярче другой, в беспорядочном танце миллиардов лет. В глубине космоса виднелись туманности — огромные облака газа и пыли, светящиеся разными оттенками фиолетового, синего и розового. Вдалеке простиралась спиральная галактика, чьи рукава были увиты сверкающими звездами, напоминая космическую реку, медленно текущую сквозь тьму. Космос завораживал своей необъятностью, и Лайло не могла отвести взгляд, осознавая свою крошечность на фоне величественных масштабов пространства и времени. Она чувствовала себя песчинкой, затерянной в океане бесконечности.
Потом Лайло вернулась к пульту, сделала еще один глоток кофе, почувствовав его привычную горечь, и потребовала:
— «Одиссей», дай мне видеоизображения всего происходящего на борту и за пределами корабля в течение 48 часов после того, как ты сменил маршрут.
Необычно для компьютера, «Одиссей» ответил не сразу.
— Сожалею, третий пилот Касымова, но данные отсутствуют, — наконец произнес он.
— Как это отсутствуют? — Лайло нахмурилась. — Ты находишься в режиме постоянного наблюдения.
— Данные стерты из моей памяти, — спокойно ответил «Одиссей».
Это было как гром среди ясного неба. Лайло замерла, ошеломленная, смотря на пульт управления и пытаясь осмыслить услышанное. В голове вихрем пронеслись мысли, её сердце бешено заколотилось, и она почувствовала нарастающую панику. Но она быстро взяла себя в руки, подавив нахлынувшие эмоции, и спокойно спросила:
— Кто стёр данные?
— Неизвестно, — ответил «Одиссей».
— Ты будил кого-то в этот момент? Капитана? Первого или второго пилота? Ведь это была экстренная ситуация, ты обязан был вывести из гибернации ответственного члена экипажа!
— Был запущен процесс пробуждения капитана, — подтвердил компьютер.
— И что?
— Капитан на мостик не явился.
— Что за глупости, — нахмурилась Лайло. — Ты фиксируешь его?
— Гибернационная камера открыта. Она пуста.
Лайло показалось, что компьютер шутит или, возможно, неисправен. Как это «пусто»? Это означало, что капитан Махмуд Касымов не находился в гибернации последние тридцать лет?
— Где капитан? — с тревогой спросила она.
— Я не фиксирую биодатчики капитана, — ответил «Одиссей».
— Он на корабле?
— Не знаю.
Лайло задумалась. Идея обойти все палубы и найти капитана казалась логичной, но поиски заняли бы слишком много времени. Ей нужны были ответы здесь и сейчас. И вдруг у неё возникла идея.
— Масса «Одиссея» стабильна с момента старта. Определи разницу до 20 лет назад и сейчас.
Компьютер немедленно приступил к расчетам. Прошло несколько минут, прежде чем «Одиссей» выдал ответ:
— Разница существует. Сто десять килограммов отсутствуют. «Одиссей» потерял эту массу.
Лайло нахмурилась.
— У нас пропали части корабля? Антенны, обшивка, датчики — что?
— Нет, корабль цел. Я не фиксирую утраты или повреждения, — ответил «Одиссей».
В этот момент по спине Лайло пробежал холодок. Она вспомнила тело своего мужа, капитана Махмуда Касымова, его крепкую фигуру, широкие плечи и уверенную походку. Он был её опорой на протяжении многих лет, его крепкие руки часто обнимали её, давая чувство защищенности и силы. Его вес составлял как раз около ста десяти килограммов.
— «Одиссей», сколько весил Махмуд Касымов в момент гибернации? — тихо спросила она.
— Сто десять килограммов, третий пилот Касымова.
Всё внутри Лайло рухнуло. Её ноги ослабли, и она поспешно села в кресло. Пальцы дрожали, и она не смогла взять в руки чашку. На какое-то мгновение перед глазами померк свет, её сознание будто отключилось под грузом шока и осознания. Она не помнила, сколько времени прошло, но когда пришла в себя, всё было по-прежнему: свет приборов мягко мерцал, диаграммы на экранах показывали состояние систем, за иллюминатором всё так же горели бесчисленные звезды.
— То есть не капитан стёр все данные? — спросила она, надеясь услышать хоть какой-то ясный ответ.
— Нет, но у меня отсутствуют многие данные за этот период. Я не могу указать причину, — ответил «Одиссей».
Казалось, что даже компьютер был в растерянности. Лайло задумалась. Ей не давала покоя мысль о вмешательстве извне.
— Ты допускаешь внешнее вмешательство? Например, в тебя проник хакер?
— Допускаю. Вероятность 99,6%, — подтвердил «Одиссей».
Лайло сжала губы, её взгляд стал острым и сосредоточенным. Скорее всего, кто-то действительно проник на борт «Одиссея». Но кто? Возможно, это были те самые существа, чей варп-двигатель был зафиксирован компьютером. Возможно, они столкнулись с её мужем, когда тот проснулся, и произошла некая встреча...
Лайло задумалась, пытаясь связать все странные события воедино. Она приказала «Одиссею» вывести схему корабля на экран. Голограмма появилась перед ней, показывая массивную конструкцию, на которой путешествовали она и ещё три тысячи человек — экипаж и колонисты, находящиеся в глубокой гибернации. Этот корабль был не просто транспортом — это был целый мир, созданный для одного важного задания: доставить людей к новому дому, планете у Эпсилона Эридиана. В центре корабля находились гибернационные камеры, а шлюзовые системы располагались неподалёку от них, ближе к внешним блокам.
"Придётся пройтись туда", — подумала Лайло, чувствуя прилив решимости. Она встала с пилотского кресла и направилась по длинным коридорам корабля. Каждый раз, проходя через люк, она слышала характерный звук замыкания за своей спиной. Эти люки закрывались автоматически, по старинному принципу безопасности, который применялся еще на подводных лодках. Он был создан для того, чтобы защитить корабль от пожаров, утечек воздуха или иных катастроф, которые могли бы уничтожить всю команду. Секция за секцией, шлюзы гарантировали, что ни одно происшествие не захватит весь корабль сразу.
Лайло двигалась быстро, всё больше сосредоточиваясь на своей цели. Она чувствовала прохладу стальных стен, слышала гул работы систем, вдыхаемый ею воздух был свеж, но пуст. Наконец, она добралась до первой шлюзовой камеры. У стены стояли ряды шкафов со скафандрами, тщательно расставленными по порядку. Внимание Лайло сразу привлекла пустая ниша — одного скафандра не было. Она подошла ближе и постучала пальцами по стеклу шкафа, ожидая привычный глухой отклик, но шкаф ответил пустым, настораживающим звуком.
— Значит, Махмуд взял скафандр, — пробормотала Лайло, нервно прикусив губу. Её мысли закружились, пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение. — Неужели он вышел в космос?
Но это казалось немыслимым. "Одиссей" летел со скоростью 8000 километров в секунду. Любая частица, даже атом, встретившийся с телом человека в открытом космосе при такой скорости, могла бы разорвать его на части. В правилах экспедиции чётко было прописано, что выход за пределы корабля разрешён только в случае крайней необходимости — для ремонта или устранения угрозы кораблю. Что же могло случиться двадцать лет назад?
Впервые в жизни Лайло выругалась громко и зло. Всё это было слишком. Её муж, капитан корабля, исчез. Его скафандр пропал, словно он вышел в космос. А она понятия не имела, что за драма разыгралась здесь, среди спящих людей, погружённых в спокойствие гибернации, ничего не подозревающих о том, что произошло двадцать лет назад.
Лайло подошла к внутреннему люку шлюзовой камеры и посмотрела в небольшое окно. Внутри всё выглядело так, как и должно было: пустое пространство, ровные металлические поверхности, ничего необычного. Но её взгляд задержался на внешнем люке. Что-то было не так. Его контуры казались слегка искривлёнными, как будто металл подвергся каким-то механическим воздействиям.
Она нажала на кнопку, и внутренний люк открылся с тихим шипением. Лайло шагнула внутрь камеры, воздух был тяжелым, и её сердце билось чаще. Она подошла к внешнему люку и остановилась, глядя на массивную бронепластину. Только десять сантиметров прочной стали отделяли её от безвоздушного пространства космоса. Снаружи — бесконечная пустота, наполненная звёздами и космической пылью.
Её взгляд упал на едва заметные, плавные линии на корпусе люка. Линии были идеально ровными, словно кто-то вырезал кусок металла, а затем аккуратно вернул его на место. Вырезать такую пластину металла было практически невозможно без специального оборудования. Для этого требовалась бы температура порядка 3000 градусов Цельсия. Лайло знала, что её муж не мог заниматься здесь сварочными работами, и никакие ремонтные операции в этом отсеке не были запланированы.
— Это невозможно... — тихо прошептала она. — Значит, на борт проникли чужие?
Другого объяснения просто не было.
Лайло вернулась на капитанский мостик, погружённая в тяжёлые раздумья. Перед ней встал непростой выбор: стоило ли будить экипаж — двадцать пять человек, среди которых инженеры, механики и специалисты по антиматерийному реактору? Она не могла не думать о последствиях: что она скажет им? Что их капитан исчез? Это вызовет панику. Возможно, кто-то из них потребует немедленного возвращения на Землю, поставив под угрозу миссию заселения Эпсилона Эридиана.
Ситуация была тревожной. Но с другой стороны, если чужие действительно побывали на борту, они не нанесли кораблю вреда. Они проникли в систему квантового компьютера, стерли данные, возможно, с целью скрыть своё присутствие.
— Но ведь они знали, что мы заметим пропажу человека и отсутствие записей о 48 часах полёта, — произнесла Лайло вслух. — Возможно, они были уверены, что мы обнаружим это слишком поздно, когда уже окажемся у цели.
Внезапно у неё возникла идея.
— У нас есть резервные копии? — спросила она, внезапно ощутив надежду. — Ведь в экстренных ситуациях ты обязан их сохранять на отдельные блоки памяти.
— Да, третий пилот Касымова, копии были сделаны, — подтвердил «Одиссей». — Доступ к ним имеют только люди. Это сделано для защиты от ошибок или хакерских атак.
Лайло быстро ввела необходимые пароли, и данные появились на экране. В её груди вспыхнула радость: похоже, чужие не знали о резервных копиях. На экране возникла запись с внешних камер. Громадное тёмное тело, в десять раз больше корабля, без проблеска света, приблизилось к «Одиссею» и соприкоснулось с его корпусом. Затем следовали кадры с внутренних камер. Лайло видела, как по коридорам перемещались странные существа — тёмные, расплывчатые, не имеющие постоянной формы. Они казались тенями, но всё же явно были разумны.
— «Одиссей», ты это видишь? — спросила Лайло, глядя на экран.
— Да, третий пилот Касымова, вижу.
— Ты можешь распознать их?
— Нет. Их тела не поддаются анализу. Назовём их «тени», — ответил «Одиссей».
Запись продолжала проигрываться. В кадре появился капитан Махмуд. Он выглядел сонным, возможно, только что вышел из гибернации. Лайло заметила, как он сначала неуверенно идёт по коридору, а потом внезапно пятится назад, когда перед ним появляются тени. Существо подошло к капитану, соприкоснулось с ним, и Махмуд замер на месте, словно окаменел. В этот момент другая тень направилась к капитанскому мостику. Она зависла над пультом, после чего прикоснулась к нему, очевидно, вмешиваясь в систему управления. Несколько мгновений спустя тень вернулась назад.
— Это был хакер, — догадалась Лайло. — Он проник в систему и стёр данные, но не знал о резервных копиях.
— Он использовал троичную систему, — неожиданно добавил «Одиссей».
— Троичную? — удивилась Лайло.
Вся человечество использовало бинарную систему счисления, основанную на двух состояниях: 0 и 1. Но троичная, или тернарная система, могла предложить множество преимуществ. В тернарной системе каждый разряд может хранить больше информации, так как у него три состояния. Это позволило бы сократить количество разрядов для хранения данных и, возможно, более эффективно проводить сложные вычисления. В некоторых задачах, таких как умножение или деление, троичная логика была бы намного производительнее, чем двоичная.
Лайло поняла, что это открытие могло объяснить многое. Чужая раса, использующая более развитую троичную систему, смогла разработать технологию варп-двигателя — именно благодаря этим принципам они обошли земные технологии.
— Значит, именно эта троичная система помогла им создать варп-двигатель, — прошептала Лайло, чувствуя, как по телу пробегают мурашки.
И вдруг «Одиссей» произнёс:
— Могу предположить, что «тени» скачали всю информацию, которая имелась на корабле.
— То есть данные о наших технологиях? — спросила Лайло, почувствовав, как холодок пробежал по спине.
— Да. Более того, они получили координаты отправной точки и нашего конечного пункта.
— Они знают координаты Земли… — прошептала Лайло, её голос дрожал от страха. — Мы не знаем, кто эти существа, что ими движет, но теперь они знают, откуда мы. Они могут отправиться туда. Это может угрожать нам, «Одиссей»?
— Я не могу дать точного ответа, не имея достаточной информации о них, — ответил компьютер. — Но то, что они проникли на корабль без разрешения, стёрли данные и похитили капитана, не даёт оснований считать их дружественными.
Лайло вглядывалась в экран, где продолжалась запись. «Тень» вернулась к остальным существам, которые тем временем «отклеились» от Махмуда. Он стоял неподвижно, словно приходя в себя, а затем шагнул к шкафу, где хранились скафандры. Лайло видела, как он облачился в скафандр, но перед тем как надеть шлем, подошёл к записывающему устройству и что-то сказал в микрофон. Только после этого он прикрепил шлем к костюму и, вместе с чужими, покинул корабль через шлюз. Люк аккуратно вернулся на место, а огромный корабль «теней» отделился от «Одиссея» и, вскоре, исчез среди звёзд.
Запись показала, как «Одиссей» автоматически вернулся на прежний курс, что подтверждали данные приборов. Но мысли Лайло крутились только вокруг одного:
— Мой муж... То есть, капитан оставил сообщение? Оно сохранилось? — с дрожью в голосе спросила она.
— Сейчас проверю… Да, сообщение есть в резервной копии.
— Извлеки и дай прослушать, — приказала Лайло, чувствуя, как надежда и страх борются в её душе.
Включились динамики, и Лайло услышала голос Махмуда. Его спокойствие казалось нереальным:
— Дорогая Лайло… Я знаю, что ты услышишь меня. И вы все поймёте, что произошло на борту «Одиссея» на пути к Эпсилону Эридиана. Мы столкнулись с чужим разумом. Он не имеет ничего общего с человеческим. Абсолютно холодный и расчётливый разум. Эти существа совершают полёт к другой части Млечного Пути через гиперпространство — технология, недоступная для нас. Они наткнулись на нас случайно и распознали «Одиссей» как искусственную конструкцию. До этого чужая раса не встречала разумных существ. Им не нужны конкуренты в галактике, но я убедил их не атаковать корабль и человечество. Однако они потребовали, чтобы я отправился с ними.
Махмуд замолчал на секунду, и Лайло почувствовала, как сердце сжимается от боли.
— Мне страшно, признаюсь. Эти существа лишены эмоций. Им безразлична человеческая жизнь. Они биологически устроены иначе, их жизнь не основана на углеродной платформе. Я даже не могу точно сказать, что это за форма жизни… Но их разум превосходит наш. Лайло, дорогая, я понимаю, что тебе больно. Но у меня нет выбора. Это навязанное решение, которое я не могу игнорировать. Я жертвую собой ради вас. Люблю тебя. Живи счастливо...
Запись внезапно оборвалась. Лайло застыла, не в силах осознать услышанное. Её губы дрожали, пальцы сжались в кулаки. Глухой крик боли вырвался из её груди, и слёзы обрушились на лицо. Всё её тело содрогалось от рыданий. Мир вокруг неё исчез, оставив только звенящую тишину и боль утраты.
Она сидела на мостике, сгорбившись, всхлипывая, словно ребёнок, которому внезапно стало слишком тяжело жить. Её сердце разрывалось от осознания, что Махмуд, её муж, её опора, ушёл навсегда, а его последними словами были любовь и прощание.
Звёзды за иллюминатором мерцали так же ярко, как всегда, но теперь они казались ей бесчувственными и холодными.
Неделя тянулась бесконечно, как растягивающаяся резина. Время словно замедлилось, каждый день казался долгим и муторным. Лайло старалась сосредоточиться на работе, но её мысли постоянно возвращались к Махмуду. Она понимала: его больше не найти, и вернуть его уже невозможно. Чужие забрали его навсегда, а вступать в конфликт с «тенями» было бы губительно — их технологии и разум, недоступные для понимания человечества, представляли серьёзную угрозу. Это лишь подчёркивало, насколько хрупким и уязвимым было человечество в необъятной Вселенной, полной непредсказуемых и, возможно, смертельных опасностей.
Лайло глубоко осознавала, что такие встречи должны стать стимулом для объединения колоний и ускоренного развития науки и техники. Человечество должно быть готово ко всему — не только для исследования космоса, но и для защиты от возможных угроз. Она понимала, что их врасплох могли застать и другие разумные формы жизни, чьи намерения трудно предугадать.
Она отправила сообщение на Землю. Лайло знала, что оно дойдёт не скоро, десятилетия уйдут на то, чтобы это предупреждение достигло родной планеты. Но она верила, что человечество услышит её слова. Люди начнут готовиться — к чему? К чему угодно, что может уничтожить их цивилизацию. Ведь теперь было ясно: они не одни в галактике.
Прошла ещё одна неделя. Всё стало спокойнее, но время всё равно казалось неподвижным. Лайло приняла решение вернуться в гибернацию. Она оставила подробный отчёт следующему вахтенному, который пробудится через тридцать лет. Теперь «Одиссей» летел без капитана, и будущее казалось не таким ясным. Но курс был прежним, и колонисты продолжали свой путь к Эпсилону Эридиана.
Когда Лайло погружалась в сон, её мысли на мгновение остановились на будущем. Она надеялась проснуться уже на Эпсилоне Эридиана, на новой планете, где её будут ждать новые задачи и вызовы. Но во сне к ней пришли образы совсем иного места. Ей снился родной закат на Земле, оранжевое небо, отражающееся в гладком море, и тёплый ветер, ласкающий её лицо. На берегу стоял Махмуд, улыбающийся ей с той нежностью, которая согревала её сердце всю их жизнь. Он выглядел таким живым, таким реальным, словно всё произошедшее было лишь дурным сном.
Она шагнула к нему, и он протянул руку. Лайло знала, что эта встреча — лишь мечта, но память о Махмуде останется с ней навсегда. И даже во мраке космоса его улыбка будет светить ей, как звезда в бескрайнем небе.
(10 сентября 2024 года, Винтертур)