То было время познания Америки, американцев и себя

Памяти В.Б. Голофаста
1941-2004

Какая-то сила рано пришла и без предупреждения забрала Валерия Борисовича Голофаста. Он ничем не болел и не лечился. Лег спать и не проснулся. Это – серьезная потеря для российской социологии, от него многого можно было ожидать.
В 2006 году в интервью Б.М. Фирсову я говорил о своей американской действительности: «Самая большая трудность в работе – это отшельничество, отсутствие возможности для постоянного нормального общения с коллегами. Это касается и моих исследований прошлого американских опросов, и изучения истории российской социологии. Ведь обычно многое из того, что представлено в наших статьях, книгах, предварительно в той или иной форме проговаривается на семинарах и в неформальных беседах с коллегами. Мне все заменяет электронная почта; я не могу сказать, что у меня очень много корреспондентов, но связь с большинством из них регулярная. Смерть Валерия Борисовича Голофаста лишила меня многого. В наших письмах мы обсуждали не частности биографического анализа, но дух этого научного направления. Иногда мне было важнее отправить ему письмо, то есть высказать нечто, чем получить его ответ».


После смерти Голофаста прошло более двадцати лет, но я постоянно мысленно говорю с ним. Он был широко образованным гуманитарием и прекрасным собеседником. В последние годы я написал о Голофасте несколько эссе, в частности: «В. Голофаст, К. Кузьминский, лирическая социология» <http://proza.ru/2022/08/17/333>, «Многожанровость – давний совет Валерия Голофаста» <http://proza.ru/2023/06/19/225>, «Азарт исторического поиска. Письмо В. Голофасту» <http://proza.ru/2024/02/01/259>.


Раскрою смысл заголовка этого текста.
«То было время»: начало века. Моя американская жизнь началась в последние дни апреля 1994 года. Приведенные ниже два письма -  начало февраля 2003 года. Эти без малого девять лет вместили очень много. Первая пятилетка – тяжелейший период: безработица и временами казалось – полная безнадега. В конце 90-х появилась надежда на облегчение жизни. Но смертельная болезнь сына однозначно перечеркнула все планы. Это фраза объясняет первое предложение моего письма Голофасту. Она же – свидетельство наших весьма доверительных отношений.
2002 год оказался критическим, но вся семья не разрешала себе расслабляться. Меня спасала «сладкая каторга» – круглосуточная работа, одним из главнейших элементов трудотерапии была переписка с коллегами-друзьями.


Познание Америки и американцев происходило постоянно. Наблюдения на улицах, в магазинах, в контактах с врачами, со студентами и преподавателями колледжа, в который я поступил, имея все российские научные степени и звания. Осознание того, я не смогу найти работу в ближайших ко мне университетах – Стэнфорд и Беркли – пришло быстро, было понятно, и то, что я не смогу работать как аналитик общественного мнения населения Америки, для этого надо знать страну и народ. Почти случайно, но закономерно, я заинтересовался биографией Джорджа Гэллапа – первого среди первых исследователей общественного мнения американцев, и это стало окном в историю американских опросов и американской рекламы. Обе эти темы достаточно быстро образовали интереснейшее исследовательское пространство, одновременно позволившее мне узнавать страну и народ.


Валерию Голофасту было интересно все. В ранней юности он погрузился в мир поэзии, крупнейший знаток андеграундной поэтической культуры 60-х Константин Кузьминский писал: «Конечно, хорошо, что Голофаста не напечатали. Тогда ему было бы еще хуже. Человек он был серьезный, положительный и в своем процессе становления советским писателем дошел бы до полного самоотрицания. А так — хоть подышал. Но судьбу Голофаста я тоже на Советы записываю. Счетик им предстоит — за многих».
Голофасту была интересна астрономия и механика, он профессионально ремонтировал старые часы. Он окончил филологический факультет ЛГУ по французскому языку, прекрасно знал английский, читал еще на ряде европейских языков. Он был социологом, культурологом и этнографом, что не было характерно для советской социологии.
Теперь будет понятно многотемье наших обсуждений.


9 февраля 2003 (Б. Докторов – В. Голофасту)

Я помню, Валера, что обещал написать. Мне, действительно, не хватает нашего общения. Так случилось, что 21 января я должен был быть в Питере, но сорвалось. С другой стороны, моя жизнь, очень сложно организована. Знаешь, после всего случившегося, Яне и Лизе часто одним в их доме некомфортно, так что я туда езжу ночевать. Утром – обратно, домой. Это недалеко, минут 15 езды, но все равно – два дома.


Ну да ладно. Сегодня день необычный, потому и пишу тебе. Не потому необычный, что пишу тебе, а пишу, так как необычный.
Был я на 90-летии. Ничего? Это так чудно сложилась. Моя теща начала работать с юбиляршей на Адмиралтейском заводе в 1947 году. В 1994 мы переехали в Америку, и эта женщина тоже. И опять оказались соседями. Так вот, на юбилее мы с Люсей, не считая Лизы (ей 4,5) объективно были, видимо, младшими. Но мне казалось, что другие гости – младше. То поколение, которому сейчас за 70, могучее. Это было безумно интересное сочетание: шведский стол с американо-нейтральной пищей, русская речь, Happy birthday to you… , и русско-еврейские движения в танцах под русские, израильские и испанские мелодии. Да, сервировали все и наливали – мексиканцы и девушки китайско-филиппинского происхождения. Не гейши. А? Славно?


Это первая необычность дня. Обычно я как папа Карло вкалываю. Пишу книгу о Гэллапе, это ясно, это я говорил. Стараюсь ежедневно написать не менее 3000 знаков. Так вот, сегодня их 1000900. От этой цифры, хотя я ее давно ожидал, поплохело. Почему? Я планировал написать 800000, а уже миллион. И не остановиться. Герои – это не только Гэллап – живут и подталкивают под руку. Каждый так и просит написать о нем. Это точно. Все личности необычные. Недавно об одной я написал эссе, может читал у Димы Травина в газете ДЕЛО; об Огилви. Почти о каждом я могу написать, если не роман, то повесть или заметку для газеты.


К тому же моя переписка с американцами дает мне не только материал (уникальный) для книги, но, втягиваясь в эту сферу отношений (коммуникации) с ними, я, не давая им никаких обещаний, становлюсь обязанным им. Пример? Пожалуйста.
История такова, я написал одному незнакомому мне человеку, много сделавшему в Америке для развития фотожурналистики, и спросил об одном журналисте, работавшем еще в начале века в одной из газет Айовы. Он ответил мне через 10 минут очень подробно. И сказал, что родился в Айове, вблизи от городка Джефферсон, родина Гэллапа. Я написал ему, что Гэллап считал Джефферсон в начале прошлого века более Новой Англией, чем Новая Англия. Мой корреспондент ответил, что так мог написать лишь человек с высокой температурой (горячкой), что в Джефферсоне расцватал Ку-Клус-Клан и вообще он был частью «the Bible Belt» [БД: Библейский пояс – регион Америки с сильным влиянием евангельского протестантизма].
Я не стерпел. И попросил свою «сетевую» подругу из Джефферсона – очень интеллигентную женщину уже пару лет добровольно помогающую мне, прокомментировать слова этого джентльмена. Она это сделала, привожу ее текст, так и этого мало. Попросила прокомментировать ее текст редактора местной газеты. И он это сделал. Прилагаю.
Мне, естественно, важно содержание их ответов, но еще важнее то, что эти люди делают. Думаю, что в России, написал бы я туда подобный вопрос, ответ был бы (если бы был) не длиннее 3 или 5 букв.


Good morning Boris - and Happy New Year.  Now the groundhog has seen his shadow and we will have 6 more weeks of winter - or so legend has it.  Living in Iowa, we know there will be at least 6 more weeks of winter either way.
Was just scanning some of my e-mails and noticed I had not replied to this - sorry.  I'm not sure I feel qualified to answer, but then very few people have first hand knowledge of the early 1900's.  I can only give my view point as an historian.  I think the person from Minburn has a very different opinion that what the true feeling might have been during that time period. 
I have never read in history that the KKK had much influence in this area - nor have I read of anti-Catholicism.  I would not characterize Jefferson as being in the "Bible Belt".  That is a term I have heard over the years to describe the deep south i.e.: Louisiana, Alabama and Georgia.
It is quite possible that Gallup had a feeling of being in New England in Jefferson, Iowa.  While the homes aren't nearly as old (Iowa did not become a state until 1846, Greene county was not organized until 1854), there are still to this day many Victorian style homes in town.  Three of those are across the street from our newer townhouse.  Younger couples love to buy the older homes and restore them.
While Jefferson is surrounded by very rich farm land - and agriculture is the primary industry - even in the early 1900's, there were many other businesses in Jefferson NOT related to agriculture.  Both men and women were quite fashion conscious - there were several millinery (hat) shops, dress shops and men's clothing stores.  There were also several literary and music organizations - both for men and women.
Jefferson boasts one of the finest school systems in the state of Iowa - and even in the early days, the school systems in the county were superior to most.  So I don't think New England was any more cerebral than Greene county, Iowa.  There are so many from this area who went on to be very successful.  Early day notables don't come to mind, but with the recent space shuttle tragedy, I have been thinking of a local man - Loren Shiver.  He was born in Jefferson, graduated from the little town of Paton - and in the 1980's piloted two successful Discovery missions.  One of those missions put the Hubbell telescope in outer space.
In short, yes, there were probably a few Doc Little's - but there were far MORE people like the Gallup family.  I may be a little biased in my opinion, since I was born (67 years ago) in Greene county, but I think my analysis is fair.
Greetings to you and your family,
Sincerely,
Valerie

I forwarded your e-mail and my response to Rick Morain, editor of the local newspaper - the Jefferson Bee & Herald.  I had asked him to review my response and make any comments.  His reply is below.  Apparently, we are in agreement.  Valerie

Valerie,
    Thanks for the e-mail about the Minburn man's message to Dr Doktorov. I think the guy missed the boat in American History 101. You're right - the Bible Belt is generally thought to be from Missouri south, with more fundamental Protestantism than Iowa's. What's more, Father Coughlin was a Catholic priest with an anti-Semitic radio show in the 1930s. He was definitely not anti-Catholic.
    George Gallup's comment about Jefferson's New England character apparently referred to the period around 1900 and just after (at "the beginning of the last century," as Dr. Doctorov's e-mail indicated). In Jefferson at the turn of the 20th Century, organized religion probably did play more of a prominent role in people's lives than at present. However, by 1930 that had changed noticeably.
    The Ku Klux Klan never made any headway in Jefferson. There was one attempt to start a klavern here in the 1920s, when some organizers came to town and held a march around the square.  The revival of the Klan in the 1920s centered in Indiana, not in Iowa.
    I love Maine - but I would hesitate to call it sophisticated or cerebral. It's economy today is in even worse shape than Iowa's.
    Dr. Doctorov's correspondent apparently thinks that Doc Little is a composite of all Iowa. Why not Dr. Ben Hamilton, who delivered babies (including me, my brothers and my sister) and provided great medical care for decades in Jefferson?


Ну, что Валера? Ты понимаешь, я обязан все это как-то, пусть в одной строке, но передать в книге. Почему? Во-первых, потому, что такие письма помогают мне понять дух Америки и что-то в Гэллапе. Во-вторых, я не могу не ответить как-то на те душевные порывы, которые демонстрируют эти абсолютно незнакомые мне люди.
Но не знаю, пифагореец я, все же закончил математико-механический факультет, или язычник, но 1000000 знаков давят на меня. К тому же я понимаю, что это далеко не конец.  Сюжеты раскручиваются как в кино.


Люди, о которых я пишу (родились в 1850-1920), мне совсем не знакомы, не просто по именам, это-то что, по их культуре. Наши родители и поколение дедов-бабушек были совсем иными.
Два примера.
Не так давно я с Димой Травиным (опять же) опубликовал в ДЕЛЕ эссе о David Sarnoff, он родился в каком-то местечке под Минском, его вывезли в Америку ребенком, и он стал создателем broadcasting и полным американским генералом, не говоря о других его заслугах. Кем бы он был в СССР? В лучшем случае, продавцом обувного магазина или начальником цеха по переработке льна. Не выше. Причем, формально у него не было никакого образования. Его Маркони поддержал после Титаника.
Пример второй: Maxwell Sackheim, я даже не знаю, как его фамилию лучше написать по-русски. Родился в 1890 году в Ковно, тогда это был русско-литовско-польско-еврейский (или другая последовательность наций) городок, в Америке оказался совсем ребенком. Образование, как говорил один мой герой - New Jersey University (т.е никакое). Помнишь, у Райкина: «С горшка и на работу». Так вот этот парень стал отцом direct marketing (Валера, ты понимаешь, я действительно не знаю, как некоторые вещи лучше сказать по-русски, мы этого всего не знали раньше, а изучаю я все это по американской литературе), благодаря его системе продажи книг миллионы американцев стали читать книги, лучше скажу, - иметь дома библиотеки. Интересно и то, что в школе он ничего не делал, но его разбудили Шекспир и Дарвин. Как тебе это нравится? Он читал Шекспира со словарем (старый английский), половины не понимал, но то, что он понимал, его «доставало».  Дарвин же с его детальным описанием животных подсказал ему, как писать хорошую рекламу. Я не говорю о том, что он сделал миллионы, долго жил и написал книгу под названием My First 65 Years in Advertising,  которая читается лучше Марининой. Кем бы он был в СССР? Думаю, что либо в конце 30-х, либо в начале 40-х его просто поставили бы к стенке Сталин или Гитлер.


Вот это все мне приходится осмыслять, занимаясь тем, как из ничего возникла практика изучения общественного мнения.
Изини, Валера, хотел покороче, а получилось как всегда.
Пиши, всем приветы, Боря


9.02.2003 (В.Голофаст – Б. Докторову)

Привет калифорнийцам и прочим американцам (кам)! Иерархия на вечеринке замечательна. И вообще, Боря, ты – гигант. Без вундеркиндового оптимизма и энтузиазма ты бы не был так велик, а без математического пессимизма не был бы так придирчив, экспериментален и тщателен.
Как ты знаешь я когда-то, сугубо дилетантски, чуть коснулся истории социологии (семьи) в Америке. И первое же впечатление, которое потом многократно подтверждалось, что это страна с усеченной историей, но… И в этом но вся прелесть. Истоки – известны (частью письменно, частью в легендах, частью в пересказах). И пересказы очень важны, свидетельства, письма, дневники. Все начало истории было уже в письменный период, да еще религиозная смесь этому способствовала. Мормоны и штат Юта (много позже) подстегнули и остальных на поиски генеалогических корней, каталогов и пр. Потом раскол гражданской войны. И много чего еще. Из короткой истории американцы сделали культ. Чтобы выигрышно выглядеть перед всеми новыми мигрантами тоже. Очень важная черта – о которой ты со страстью пишешь – это восхождение и снижение статуса целых этнических или локальных групп, маркированное успехами их представителей, символических героев или легендарных предков, которые, однако, все реальны, хотя и чуть надуты усиленным вниманием. Внимание к личности в таких условиях нормально, как и к небольшим общинам. Итог – напряженное историческое и личное самосознание. Этого теперь нет даже в старой Европе. А у нас – в СССР, России и пр.- травилось и травилось весь ХХ век. Ты, думаю знаешь, что во многих сельских районах России (но не Украины, Кавказа или Балтии) фамилии появились после 1861 года (одна-две на всю деревню, бывало). Как у рабов в Америке. То есть, в России смесь (с отставанием) длинной и короткой истории.


Я только недавно осознал, что бюрократия в России – не от Пруссии, а от Византии. Помогло понимание длинной истории государства вообще в соц. теории,- короткая была замешана на ошибочных классовых теориях. Вообще (это на полях), принятая версия социологии (от французов, включая социалистов и Маркса) редукционистская (статус, власть, борьба). Культурная теория много шире, и сейчас она набирает силу, в Европе, но, может, и в США.
Вернусь. Твои корреспонденты – это было ясно во время твоего доклада здесь – фантастически отзывчивы. Конечно, они благополучны в старости, но они жили напряженной и интересной – средний класс - биографической жизнью или были ориентированы на такие образцы, они у них перед глазами, они понимают значение во время поданной интеллектуальной помощи или просто поддержки. Во всяком случае, так я читаю твои возбуждение и эмоции от твоего включения в сети американской памяти.


Как же ты отмахал миллион? Не забудь, что в традициях американского письма и редактуры – внешняя оформленность текста. Этим американские издатели могут гордиться перед всем миром. Успеха, привет, В.