Маленькие истории маленьких людей 3

История 3
Трапеза с ежиком
У вас, уважаемые читатели, конечно, все соседи дружные, приятные и культурные, не так ли? Всегда приходят на помощь в трудную минуту. Или просто в нужную. Все у них во дворе или на площадке в порядке, и в этом нет ничего удивительного. Это же ваши соседи! Каждый заботится о комфорте других. Ваш замечательный сосед первым бросается решать любую острую проблему. Обо всем с кем надо умеет договориться. Вы уходите на работу - а в подъезде что-то провалилось и прорвало, вы возвращаетесь, а вокруг - шик, блеск, красота. Ночью - тишина и покой. Муха не пролетит! Потому что все соседи беспокоятся о вашем драгоценном здоровье и спокойствии. Громкая музыка, да ещё в позднее время? Да упаси боже! Это неприлично! А чтобы залезть к вам во двор и обобрать вашу черешню? Такое даже в страшном сне не может привидиться! Гоняться за вами с топором? Материть вас? За что? Соседи же! Никак нельзя! Вопрос закрыт.
Ну, это у вас, наверное, дорогой читатель, такие замечательные соседи потому, что и вы - замечательный человечище, у которого иначе в жизни и быть не может!
А Барбара считалась соседкой с огромными недостатками. И первым недостатком было её холостяцкое положение. Это, согласитесь, для женщины  любого возраста огромный недостаток. Почему? Потому что вызывает сомнение в качестве этой женщины. А почему же она, в таком случае, без мужика? А... Что-то с ней, видать, не так. Да, да, были, были у Барбары в молодости краткосрочные прегрешения. Но всякий раз побеждал здравый смысл и жажда душевного равновесия.
Всюду, где когда-либо селилась одинокая Барбара, мужская и женская половины немедленно приходили в нездоровое возбуждение. Начинались пересуды. Затем гипотезы. Потом действия. А заканчивалось это тем, что Барбара хваталась за револьвер и расстреливала обе беспокойные половины. И покончив с соседями,  скрывалась из виду в неизвестном направлении, то есть меняла место жительства. Конечно, уважаемый читатель, револьвер это художественное преувеличение, навеянное образом разгневанной Гадюки из одноименного советского фильма, но финал истории Барбары вполне реальный - она действительно то и дело меняла место жительства, дабы дело ненароком не дошло до воплощения желания "Убить Билла".
Как-то так у нее сложилось, что неприятности с соседями просто преследовали её на всем жизненном пути. Где бы она не находилась, по соседству обязательно оказывалась какая-то вредная личность, имеющая своевольные в отношении Барбары претензии.
Судите сами.
Вот зеленая лужайка. Живописный берег реки. Вокруг - ни души. Барбара вместе с своим коллегой, доцентом Павлом Тягун, выбралась на первую весеннюю прогулку.
- Здесь разведем костерок, - ткнула палку в золу из-под прошлогоднего костра Барбара. - Иди, Павел,
собирать сухие ветки.
Павел, хоть и доцент, но относился к совершеннейшим недотепам. Он, так же убежденный холостяк, не умел ни прибить гвозди, ни разжечь костёр, но зато знал досконально всю древнегреческую литературу. Когда коллеги спрашивали его, почему не женится, почему один, он отвечал афоризмом из Эзопа: "Один - зато лев!" Пока коллега пошёл за ветками,  Барбара разложила на молодой весенней травке скатерть и шампура. Вместо мяса нарезала кусочки сала и овощи. Вскоре вернулся с ветками Павел. Барбара порвала старую газету, сверху построила из сухих веток шалаш, протянула спички Павлу, чтобы зажёг костёр. С пятой попытки это незамысловатое действие доценту таки удалось.
- Из искры да возгорится пламя, - счастливо вздохнул он. - Оказывается, это так легко.
Оставалось подождать, когда дрова перегорят, чтобы затем поставить над тлеющими углями деликатесные "шашлыки" из сала и овощей.
- Птички поют, - мечтательно окинула взглядом нежную весеннюю зелень Барбара.
- А шашлычки скоро будут? - с замиранием сердца пробормотал Павел, вдыхая приятные ароматы костра.
- Проголодался? - прищурилась Барбара. Кто кто, а она хороша знала, что знаток древнегреческой литературы всю зарплату тратил на книги и выпивку.
Павел поднял палец и изрёк цитату из  древних:
- Тройе я на зис, Ка ми зис я на трос!
Барбара иронично подняла бровь.
- Что, Геродот? Ешь, что бы жить!.
- А не жить, чтобы есть! - закончил афоризм доцент. - Но порой так хочется жрать, что...
- Не до философий, - кивнула согласно Барбара.
Только мечтам доцента "пожрать", очевидно, не суждено было осуществиться в том порядке, который предполагался. У друзей появились соседи. Налезли, словно саранча. Как только Барбара намеревалась поставить над углями шампура, как на поляну, откуда ни возьмись, выехал внедорожник с прицепом и остановился в метре от их костра. Из машины вывалил народ, громкоголосно и бодро взялся заставлять поляну сумками, столами, стульями, мангалом, звуковыми колонками. Все запело, загремело, закипело.
Павел кисло уставился на непрошенных гостей.
- Все, конец твоим птичкам, - сказал Барбаре упавшим голосом. - Надо менять место.
- Странно, - вздохнула коллега. - Вокруг столько полян, почему им захотелось именно здесь, рядом?
На этот вопрос незамедлительно поступил ответ. К их костру подошёл здоровяк с счастливой, красной рожей, так как уже успел принять за мгновенно накрытым столом стопку водки и закусить бочковым огорчиком. Рожа подошла вплотную к костру и поинтересовалась:
- Ребята, интересуюсь, вы отсюда скоро сваливаете?
- А что? - грозно выпячивая впалую грудь, спросил доцент.
- Да так, ничего, - отступила рожа, недоумевая, неужели так трудно куда-нибудь свалить, когда вас просят по-хорошему.
- Нет, ну так хотелось жареного с дымком сала, - вздохнул доцент. - А теперь даже аппетит пропал.
Барбара согласилась, что оставаться в воцарившемся на поляне дурдоме не имело никакого смысла.
- А знаешь, гулять так гулять, - махнула она рукой. - Сейчас везде как понаедет народ. Весна, одним словом. Поэтому предлагаю перейти в другое место, не столь живописное, но автономное.
Друзья собрали вещи и двинулись на старую родительскую дачу Барбары.
- Здесь неподалеку, - сказала она. - Воздух в моем дворе тоже весенний, только вид незавидный -  на заборы, соседские окна и садовые туалеты.
- А соседи твои - не такие же, случайно, гнусные рожи, как эти, с поляны?
Барбара решила не пускаться в откровения. Так как рожи были у соседей разные: у кого с бланшем под глазом. У кого синие от злости. Разные. Интересными были  у соседей и рты. Если они и открывались, то не для радостного приветствия, а для изобличения. Темы изобличений были вполне законными: дом-дача, установленная родителями по инструкциям городской управы ещё с пятидесятые, стояла слишком близко от соседского забора. Поэтому соседи возвигли перед окнами родительского дома Барбары, чисто из мести, двухметровый забор. А прямо под своим забором, в нарушении уже современных садоводческих правил, наставили будки для кроликов, спертый запах от которых удушающим смрадом веял на дачный участок Барбары. Старики еще в свое время, и безуспешно, пытались решить эту проблему. Ни сосед-кролятник, ни чиновники из городской управы никак на проблему не реагировали.
- Видно кролятник носит в управу подачку в виде свежатины, - предположил когда-то отец. - Хвастался, мол, будешь судиться, я, так и знай, суд выиграю. У меня все везде схвачено.
Нет, кролятник не был никаким там большим начальником. Он просто оказывал услуги по ремонту автомобилей, прямо во дворе дачи. Нелегально. Никто его не трогал. Даже налоговая. Так как все владельцы городских автомобилей были постоянными его клиентами.
Среди разного рода обличений было и обвинение в противоестественной связи Барбары с ежиком.  Колючий колобок  приходил к ней вечерами во двор, и она оставляла малышу в миске мясо и печенье. Ёжик рыл под двухметровым забором проходы, и кролятник через забор не раз кричал:
- Я твоего ежа прибью! Отнеси его подальше! Шатается тут, как у себя дома.
Барбара ёжика любила, с ним всякий раз  ласково разговаривала, малыш её не боялся и свободно разгуливал по саду. Когда же он однажды пропал, Барбара встревожилась. Не кролятника ли то рук дело? И надеялась, что колючий колобок рано или поздно вернётся.
С другой стороны её участка жил  цветовод. Этот безразмерных габаритов детинушка унаследовал дачу от тётки, которая разводила и торговала популярными в советские времена гладиулусами и георгинами.  Племянник же теперь разводил розы. Он богател, скупал соседние участки, обшивал их парниками и часто-густо, надев защитную маску, опрыскивал ряды роз химикатами. Делал  опрыскивание когда ему вздумается, никого не предупреждая, и Барбара, угодив под химические пары, задыхаясь, вынуждена была спасаться с дачи бегством. Тем не менее, цветочный барон рьяно настаивал на том, чтобы Барбара снесла свой старый кирпичный сарай, на том основании, что он затеняет бедные розы и вообще, того и гляди завалится на его импортные дорогие парники.
С третьей стороны дачи жил потомственный вор и алкоголик Агап. Его дед и бабка умерли от алкоголизма. Отец - Федот, опять же алкоголик, нередко залезал в сад к Барбаре и подливал что-то под деревья, чтобы они засохли - по той причине, что отец Барбары делал в саду весьма удачные прищепы, и все у него цвело и плодоносило, семья вёдрами собирала урожай яблок, абрикос, груш, черешни, слив, винограда. Федот деревья не садил, жена его,  дама много пьющая, не знала, что такое лопата и сапка. А вот вид из окон на изобильный плодами сад родителей Барбары раздражал. Вот и случалось порой, что то одно плодовое дерево, то другое, болело и умирало. Но отец Барбары не сдавался - садил всякий раз новое. Как--то Федот решил действовать наверняка. Перемахнул ночью через забор и стал рубить чужой ненавистный сад. Срубил абрикос. Затем грушу. Только не знал, что родители Барбары в тот день ночевали на даче. Отец вышел глянуть - что за шум. Ну, Федот старика по голове обухом и двинул. Слава богу, старик выжил. Жена Федота, бойкая стрекотуха, мужа в суде отмазала. Разве ж впервой. Федот по пьяни не раз залезал во двор то к одним, то к другим пенсионерам, избивал их и грабил.  Да только жалобы пенсионеров милиция оставляла без внимания. Что с них, стариков, возьмёшь. А вот жена Федота - бухгалтер в городском исполкоме. У неё там связи. Куда надо позвонила. Кому надо на "лапу" дала.
Обошлось и на сей раз. Пострадавшего в суде обвинили, что мол сам оступился, упал и разбил себе голову. Не было никакого покушения на убийство. Снова вышел Федот снова сухим из воды. И зачем такие судьи, спрашивается, нужны? Да только пожил Федот после того недолго. Нашли его повешенным на  железнодорожном складе, который он пытался ограбить. Видать, поквитались с ним подельники, - что-то на складе не поделили. Так люди говорили. Его единственный сын Агап, опять же люди говорили, был "форточником". И тоже промышлял по дачным домам. Двор Барбары Агап систематично обрабатывал в отсутствие хозяйки, сдвинув доски в заборе. Она, изредка навещая дачу, видела и притоптанную траву, и заметно прореженные от плодов ветви деревьев. Нашла и брешь в заборе. Но к участковому не обращалась - какой смысл, скажут: не пойман, не вор.
Ещё один дачный дом - через дорогу напротив, занимала чёрная вдова. Она похоронила ни много ни мало -  четверых мужей. После каждого остались вдове дачи, дома, квартиры. Теперь чёрная вдова жила с пятым. Поговаривали, что она ведьма. Опаивает мужей каким-то зельем. Но на самом деле дело обстояло много проще. Чёрная вдова и сама любила выпить, но знала меру. Сама гнала самогон и заботились о том, чтобы муж от выпивки не просыхал.  Может и снотворное в самогон подмешивала. А когда, набравшись, муж валился с ног,  к вдове являлся её сын и избивал спящего ногами. Утром хозяин дома просыпался, но что было с ним не помнил. Жена его уверяла, будто он упал со ступенек. Или со стула. Или с лестницы. Мужик верил. И постепенно доходил до кондиции. А ведьма не огорчалась, что муж совсем плох, устраивала веселье - собирала соседей алкашей, плясали, пели до утра под баян. За сараем, в высоких бурьянах, с усердием прелюбодействовали -  чужие жены с чужими мужьям. Потом из ревности хватались за топор. Утром все забывали и мирились. И так без конца. В такие мутные разгульные дни Барбара, спасаясь от пьяного гвалта соседей, бежала с дачи в город.
Про страсти мордасти, связанные с соседями, Барбара решила с Павлом не откровенничать. Чтоб не спугнуть гостя. Надеялась, что соседи, увидев её с мужчиной, притихнут и прикусят язык. Пусть думают, что это ее хахаль.
Во дворе дачи стояла оглушительная тишина. Кругом цвели вишни и абрикосы.
- О, тут у тебя и птички поют! - удивился Павел. - Почти дикая природа!
Барбара сложила новый костёр, и пока он разгорался, выставила на столик под цветущей сливой лёгкие закуски - фаршированные яйца, редиску, зелёный лук. Павел разлил по бокалам красное вино.
- Благодать, - сказал он, выпив первый бокал. - Как сказал великий Пифагор: Мин псахнас тин эфтихая инэ пандетэ мэса су.
- Не ищи счастье, оно всегда внутри! - улыбнулась Барбара, но обсудить жизнеутверждающий афоризм Пифагора не успела.
Поднявшись по стремянке на высоту двухметрового забора, сосед кролятник наставил на Барбару фотоаппарат.
- Проститутка! - закричал он. - Алкоголичка! Я сейчас сфотографирую тебя и твоего хахаля за распитием спиртных напитков! И на работу тебе отправлю, в институт! Пусть полюбуются! Доцентка!
- Эй, мужик, убери фотоаппарат, - мрачно потребовал Павел. - Не имеешь права, слышишь!
- И ветки палишь, это противозаконно, задымляешь местность ! - кричал торжествующе кролятник. - Сейчас в  исполком позвоню!
- Пошёл вон отсюда, придурок! - повысил голос Павел и кролятник ретировался.
- Ну, коллега, вижу, - вздохнул с досадой Павел, поднимая второй бокал, - вижу - неприятности идут за тобой по пятам. Наверное, не дождусь сегодня жареного с дымком сала!
И точно. Только поставили они шампура на угли, как раздался требовательный стук в калитку.
- Если это кролятник, - поднялся с места Павел, - я за себя не отвечаю!
Во двор вошёл мужчина, представившийся инспектором горисполкома. И сходу стал грозно наступать.
- Костёр палите?! Нарушаете закон? Покажите, где и что палите.
Павел нахмурился.
- Вы как, уважаемый, себя ведёте? Это, простите, не европейский уровень. А мы, как известно, идем в Европу. Мы отдыхаем, а вы врываетесь, повышаете голос! На каком основании? Я не разрешаю вам заходить на мою частную территорию.
- Вы здесь проживаете? Где документы на собственность?! Предъявите документы домовладельца!
Барбара вздохнула.
- Подкиньте, пожалуйста, мой двор. Ваши действия оскорбительны!
Инспектор покраснел и будто увеличился от гнева в размере. Достал бумажку с печатью горсовета и подписью.
- Ну, хорошо! Ладненько! Вот вам распоряжение главного инспектора: в связи с нарушением закона о сжигании сухих листьев и веток на садовых участках - хозяину дачи следует явиться в понедельник на заседание исполкома и заплатить штраф! А за грубость и препятствие действиям инспектора я  немедленно доложу начальнику! Берегитесь!
Калитка захлопнулась, наступила тишина. Вернувшись к костру, друзья констатировали факт непригодности шашлыков к употреблению, в связи с их сгоранием.
- Я так и знал, - вздохнул Павел. - Как говаривал Аристотель: Диксэ му то фило су на су по пьес исэ!
- Да, - согласилась Барбара, - Ничего не происходит без причины. А поскольку причиной всему жареное сало, то ну его, будем есть сырое!
- А еще есть? - с надеждой спросил конкретно проголодавшийся Павел.
- Конечно.
Барбара достала из сумки кусок сала, чеснок, помидоры,  петрушку и нарезала все мелкими кусочками. Павел налил по третьей.
- За сало, - произнес он счастливым голосом, но выпить не успел. Раздался громкий щелчок и возле уха что-то пролетело.
- Так, чувствую, сегодняшний поход за весенним впечатлениями добром не закончится! - с озорством заметил Павел. - И что это было?
Послышалось один за другим многочисленные громкие щелчки, исходящие из-за двухметрового забора.
- Это кролятник развлекается,  - ответила Барбара. - Стреляет из пневматической винтовки по мишени. Вот так может щёлкать по нервам целыми днями.
- Ах, вот оно что! Так это, видно, дробь отрикошетила и чуть мне глаз не выбила! Тир на даче - это же незаконно!!
Павел подмигнул Барбаре и взялся за телефон. Через пять минут к соседу-кролятнику приехала до зубов вооружённая полиция - в касках, бронежелетах, с автоматами наперевес. Стрельба за забором затихла.
- Победа? - спросил Павел.
- Временная, - усмехнулась Барбара.
Друзья приступили, наконец, к трапезе. Казалось, ничто более их не потревожит. Однако, вдруг, совсем рядом, в темноте, что-то фыркнуло и зашуршало  листвой!
- Тс-с! - радостно прошептала Барбара. - Кажется,  ёжик вернулся!