Война на Балканах Глава 6

Глава 6.

     Оставшуюся часть пути доехали без приключений. Доложились начальству, сдали пленных и раненных. Василию пришлось писать бумагу, где он подробно отчитался о происшествии. Как ни странно, писать её поручили не штабному поручику, а Василию Рожалину. Он сообщил и указал на карте, куда посылать трофейную команду. Через пару часов трофейщики вернулись. Среди их добычи нашлась винтовка Винчестер с рычажным взводом и магазином на 16 патронов, образца 1873 года. К ней прилагалось около ста патронов. Хоть и слабоват патрон, но многозарядность делали это оружие очень удобным в бою. Кроме того у убитого Василием черкеса оказался отличный кинжал. Заместитель начальника дивизии полковник Ухтомский вызвал Рожалина к себе и, объявив благодарность, вручил ему винтовку и кинжал как награду за исполненный долг.

     В дальнейшем оказалось, что пленный дал очень полезную информацию. Кроме того, ведь был уничтожен диверсионно-разведывательный отряд врагов, что само по себе уже не мало. Всё это произошло при минимальных потерях со стороны сводного отряда, по сути мальчишек, не нюхавших пороху. Все участники показали на Василия, как на того, кто руководил общими действиями.

     - Вот что подпоручик, - сказал полковник, - сейчас идёт формирование новой пятой конноартиллерийской батареи из четвёртых взводов первых четырёх батарей. Все пять батарей будут состоять теперь из трёх взводов каждый по две пушки. Офицера, которого мы собирались назначить командиром пятой батареи, недавно убило при взрыве гранаты. Место пока вакантно. Судя по тому, как вы себя показали, у вас есть необходимые данные для руководства людьми в боевой обстановке, да и характеристики из училища говорят о ваших способностях. Пока временно назначаю вас на должность командира пятой батареи. Приедет командир дивизии генерал Гурко, он окончательно решит, кто будет командовать батареей. Пока на вас ложатся обязанности в решении всех вопросов обеспечения, учёбы, службы и жизни новой батареи. Исполняйте!

     Василию ничего не оставалось делать, как отправиться знакомиться со вверенным ему воинским подразделением. Рожалин взял у полковника бумаги, относящиеся к штатному расписанию, личному составу, вооружению, снабжению, финансированию и прочей жизни батареи и бегло просмотрел их. Кроме командира, должность которого являлась капитанской, по штату должно было быть ещё три обер-офицера в звании подпоручика или поручика. Они исполняли обязанности помощников командира батареи и не были закреплены за взводами. Фактически должности командиров взводов должны были исполнять унтер-офицеры. Это была традиция, и ломать её сходу Василий не стремился. Хотелось разобраться более внимательно и  толково.

     Три офицера в качестве помощников командира? - это заставляло задуматься о перечне их обязанностей. Зато было понятно, что унтер-офицеры, исполняющие обязанности командиров взводов, должны быть, как минимум, грамотными и очевидно, с большим опытом службы в артиллерии. Просмотрев бумаги, полученныё в штабе, Василий понял, что те из них, которые касаются финансовых вопросов и материального снабжения, на ходу изучать бесполезно, да и  в вопросах по вооружению и личному составу батареи Рожалин решил разобраться на месте. Если что-то будет не понятно, полковник обещал помочь и разъяснить позже при личной встрече.

     Добравшись вместе с поручиком из штаба до расположения батареи, Василий  объявил общее построение. Сопровождавший офицер, представил его личному составу и отправился по своим делам. Василий прошелся перед строем, рассматривая лица стоящих перед ним людей. Они тоже внимательно его изучали.  Каждый думал о своём. Они: что ожидать от него, молодого командира, на первый взгляд мальчишки? Он же, всматриваясь в стоящих перед ним людей, тоже взвешивал каждую эмоцию, каждый взгляд, каждое отражение мысли на лицах стоящих перед ним солдат и офицеров, пытаясь определить, или хотя бы догадаться, кто на что из них способен и кто чем дышит. Ведь, может завтра придется вместе идти в бой. Долго в гляделки играть времени не было. Наступило время личного представления офицеров.  К Рожалину подошли и доложились два подпоручика. Оба не старше чем он. Оба лет по двадцать, может быть с небольшим.

     Фейерверкеры, канониры и обслуга вместе с ездовыми, каждый на своём месте, стояли вытянувшись, ожидая пока он подойдёт. Среди унтер-офицеров действительно оказались опытные старослужащие. Это позволило Рожалину облегчённо вздохнуть. По внешнему виду  можно было предположить, что прослужили они лет по 5-7. Уже не такие молодые, как прочие. Все подтянутые, одежда в порядке. В отличие от них, рядовой состав такого же благоприятного впечатления не производил. Василий прошел перед строем, поправил кое у кого форму. Сделал замечания унтер-офицерам.

     Народ не очень крупный, - размышлял он, глядя на артиллеристов. Ведь в гвардию отбирали и по внешним физическим данным. Тем более, что в артиллерии, где пушки и заряды имеют большой вес и требуется большая физическая сила, всегда отбирали крупных и сильных солдат. Есть несколько рослых ребят под метр восемьдесят с небольшим, остальные явно ниже. Его метр восемьдесят два смотрятся среди них вполне внушительно. В то время как в прошлой жизни он на общем фоне был середнячком. Да и в целом в это время народ по росту был  значительно мельче, чем в то время, которое он покинул. Среди прочих было человека два-три больше его ростом, но это были богатыри. Действительно огромные ребята недюжинной силы. Основная масса гвардейцев имела рост от 175 до 180 сантиметров. Не великаны, хоть и гвардейцы.

     Рожалин поздоровался с личным составом, пригласил подойти унтер-офицеров.  Каждый их них доложил о своих расчётах, о количестве личного состава, о больных, выбывших по ранению и убитых в бою. Василий приказал рядовому личному составу батареи продолжить заниматься текущими работами по расписанию, а офицеров и унтер-офицеров пригласил в штабную палатку. Там провёл подробное обсуждение имеющихся проблем и текущих вопросов службы, технического состояния  орудий и тягловой силы, т.е. лошадей. Уточнил наличие боеприпасов на батарее и запасов провианта. Приказал всем письменно представить ему свои предложения. К его удовлетворению, оказалось, что все унтер-офицеры грамотные.

     Затем обер-офицеры вместе с Рожалиным прошли по лагерю и по позициям с орудиями и проинспектировали техническое состояние оружия и жилья. Пришлось сделать нагоняй двум унтер-офицерам. Пушки и лафеты были не в должном порядке. Василий проверил наличие и сохранность боеприпасов. Здесь тоже высказал претензии, которые тут же приняли к сведению, и пошла работа по устранению недостатков. Дошла очередь проверки и до личного оружия. Тут оказалось всё значительно хуже. Личное оружие было запущено, за исключением нескольких старослужащих, у которых всё было просто в идеальном состоянии. Заставил всех чистить и приводить оружие в должный порядок. Рожалин проверил и наладил график караульных служб. Приказал выровнять по шнуру стоящие рядами палатки, разметить и просыпать свежим песком дорожки, покрасить грибки караульных  и т.д. Короче говоря, гонял людей несколько дней до изнеможения.

     Когда на четвёртый день на батарею пожаловал полковник Ухтомский, всё было в идеальном порядке. Полковник одобрительно похмыкал, зашел в штабную палатку и предложил Василию присесть. Денщик тут же накрыл стол и принёс чай с лимоном, кусковым сахаром и с настоящей ароматной заваркой. Они разлили ароматный напиток по чашкам и полковник сказал:

     - Василий Митрофанович, в соседних батареях нашего артиллерийского дивизиона, также в драгунском полку второй бригады, произошло несколько диверсионных нападений на склады с боеприпасами, а также вообще участились случаи нападения вражеских лазутчиков на посты охраны. Будьте внимательны. Нужно повысить бдительность часовых.

     Они поговорили ещё некоторое время. Речь шла об обеспечении батареи недостающим вооружением и боеприпасами, об ожидаемом пополнении и необходимости проводить обучение штатных расчетов на предмет сработанности и доведения их действий до автоматизма. Ведь батарея представляла собой сборную солянку - с бору по сосенке. Поэтому  здесь было обширное поле для деятельности командиров. Наконец полковник ушел.

     Рожалину ничего не оставалось, как организовать проверку несения караульной службы его подчинёнными. Результатом явилось несколько выявленных случаев курения на посту, двое  умудрились задремать, несколько случаев невнимательности и прочих нарушений дисциплины. Допустившие оплошности, были наказаны. Некоторые были подвергнуты аресту и провели некоторое время на гауптвахте. Всё это позволило повысить боеготовность на батарее и обезопасило склады боеприпасов и жилое расположение личного состава.

     Тем временем у Василия зрела идея о создании на батарее небольшой группы особо обученных солдат для выполнения специальных заданий. Вроде спецгруппы  быстрого реагирования или разведчиков-диверсантов. Короче планировал создать свой спецназ. Воинское подразделение без разведки, всё равно, что без глаз и без ушей. Так не должно быть.

     Он прошелся по палаткам, ещё раз присмотрелся к личному составу. Подобрал несколько ловких, смелых солдат и стал с ними проводить тренировки. Отбирал по признакам выносливости, подвижности,  устойчивости психики, сообразительности, ну и обязятельно учитывалась подготовка в верховой езде, стрельбе, фехтованию и способности к рукопашной схватке. Первые же занятия отсеяли троих, как профнепригодных. Пришлось дополнительно искать кандидатуры.

     Через несколько дней у Василия уже было отобрано двенадцать человек, что составляло как раз отделение во главе с младшим унтер-офицером, которые прекрасно стреляли, метали ножи, владели приёмами рукопашного, сабельного и ножевого боя, владели приёмами джигитовки. Понятие «владели» к ним ещё относилось с натяжкой. Скорее имели общее представление об этом и требовали усиленных тренировок. Почти все они оказались выходцами из казаков. Складывался отряд пластунов. Рожалин разделил их на четыре тройки. В каждой назначил старшего. Осталось совсем немного: научить их скрытно передвигаться на местности, вести рукопашный бой, вести наблюдение под камуфляжем и лаконично и связно докладывать командиру, при случае, о важных в условиях боя обстоятельствах. Ну и главное – предстояло добиваться повышения их общей физической подготовки и выносливости.

     Василий приступил к их тренировкам. Причём пришлось это делать лично самому, т.к. человека, с соответствующей подготовкой, необходимыми качествами и умениями для роли тренера, кроме него самого не нашлось. Выделил им особую палатку не далеко от того места, где жил сам. В этой палатке прекрасно разместилось всё разведывательно-диверсионное отделение, а по старой казацкой традиции их назвали пластунами. Каждое утро начиналось с совместных тренировок. Батарея тренировалась по своему расписанию, а отделение разведчиков - по особому плану во главе с  Рожалиным.

     Весь личный состав батареи с интересом наблюдала за их тренировками. Разведчики упражнялись в поте лица до изнеможения. Честно сказать они не ожидали, что им придётся так трудно. Да и от мальчишки подпоручика они не ожидали такого мастерства в спецподготовке, которую, как они считали, мог иметь только опытный казак. Поэтому если вначале они выходили на тренировки с ухмылкой и недоверием, то через несколько дней от их недоверия не осталось и следа. Все ходили с ушибами, некоторые враскаряк и придерживая травмированные руки. На лице уже не было и тени усмешки. Зато к командиру проявляли явное уважение. Он не уступил им, потомственным казакам даже во владении конём и в вольтижировке. Во всём остальном превосходил их на голову. Пластуны приняли его за своего и считали выходцем из казачьего рода. В глазах казаков это дорогого стоило. И вот, однажды, эта подготовка здорово пригодилась.

     Южные ночи подкрадываются незаметно, а потом внезапно обрушиваются и вдруг наступает темнота, хоть глаз коли. Так было и в этот раз. Лагерь затих, только часовые размеренно ходили, напряженно всматриваясь в непроглядную темноту. По старой армейской привычке, времён ещё действительной военной службы, Василий спал очень чутко. А тут, в этой реальности, его обострившиеся органы чувств после перехода через хронопортал постоянно давали дополнительный поток важной информации.

     Короче, в этот раз его как будто кто в бок толкнул. Рожалин открыл глаза и тихо прислушался. Вдруг до него донёсся лёгкий шорох в стороне склада боеприпасов. Что-то в этом звуке ему не понравилось. Решил проверить. Бесшумно поднявшись (как когда-то его учили по тревоге), он быстро оделся (в ускорении это заняло не более 5 секунд), прихватил револьвер, трофейный кинжал и вышел из палатки. Прислушался - точно кто-то крадётся. Подошел к палатке своего отделения  пластунов и тихо поднял их.

     Все скрытно стали пробираться в сторону склада боеприпасов. Василий дал команду рассредоточиться, чтобы охватить территорию склада со всех сторон, и не пропустить злоумышленников, если их окажется много. Своим обострившимся под действием ускорения зрением он увидел, что часовой лежит на земле, винтовка валяется рядом. Какие-то тени копошатся около ящиков с боеприпасами. Скомандовал условными жестами: 

     - Вперёд! Постараться - взять пленного. Остальных уничтожить! - бесшумно двинулся вперёд. Он опять вошел в состояние ускорения. Вокруг всё поплыло как в замедленном кино. Время замедлило свой бег в десяток раз. Появилось ощущение полёта. Он стремительным прыжком оказался возле одного из диверсантов и, пока тот, как Рожалину казалось, мучительно медленно поворачивался, реагируя на ощущение движения рядом, резко ударил его костяшками пальцев в область кадыка. Враг не успел даже осознать, что за шорох отвлёк его внимание, а его тело уже беззвучно оседало на землю. Послышалось только несколько хриплых вздохов.

     Василий, стараясь не шуметь, положил его на землю и тут же метнулся к другому. Следующий, огромный бородатый детина, почувствовал его и стал медленно поворачиваться, но не успел ничего сделать. Его движения воспринимались Василием как сильно замедленные. Это было похоже на сон, в котором все движутся медленно, а ты один - полностью свободен, действуешь легко и быстро.  Поворачивающийся к Василию вражеский диверсант ещё продолжал медленно и плавно поднимать глаза, а кинжал Рожалина уже поразил его в сердце. Удар пришелся под ключицу сверху вниз, и этот диверсант оказался повержен.

     Третий стоял у ящика с гранатами и чем-то чиркал, высекая искры над концом бикфордова шнура. Если бы у него была газовая зажигалка нашего времени, взрыв произошел бы неминуемо, и ни кто бы даже не успел среагировать.   Но техника подвела, и огонь не загорался. Турок был так озабочен процессом, что не успел обнаружить  действия других пластунов, а между тем ребята из разведывательно-диверсионного отделения уже уничтожили ещё двоих других  лазутчиков.

     Поджигателя Василий скрутил сам настолько быстро, что он потом говорил – шайтан обрушился на него. Ещё одного успели повязать его герои. Больше никого не было видно.

     Но оказалось еще не всё кончено. Не успели все отдышаться и расслабиться, как вдруг из-за ближайшей палатки к ним метнулось еще несколько теней. Видимо группа прикрытия лежала недалеко в кустах. Вот тут пригодились все умения и скоростные качества, открывшиеся в Василии. Он отреагировал моментально. Пригнувшись, пропустил удар саблей над собой. В развороте интуитивно ударил кинжалом по двигающемуся силуэту. Это спасло его, а может быть ещё и того солдата, который стоял сзади. Движения Василия ещё более ускорились, и ему показалось, что все застыли и почти не двигаются. Ощущение было, что воздух сгустился и застыл. Ему же ничего не мешало. Василий пронёсся вихрем между фигурами врагов, действуя кинжалом, нанося колющие и режущие удары. Всё произошло не больше чем за десять ударов сердца.

     Наконец была поднята тревога. Принесли факелы и осветили место ночного побоища. Зрелище было ужасным. Кровь было много, в том числе и на самих участниках боя.  Трупы снесли и положили в стороне от палаток. Отдельно положили труп погибшего часового. Пластуны стояли, ещё не совсем придя в себя и сбившись в кучку. Они только что приняли боевое крещение в качестве разведывательно-диверсионного отделения. У них ещё не прошел стресс. Адреналиновый выброс ещё не утилизировался организмом и поэтому у многих подрагивали руки. Все они, ставшие участниками ночного боя, были свидетелями того, как проявил себя их командир.

     Бойцы нервно поглядывали на Рожалина. Сказать, что они были под сильным впечатлением, значить не сказать ничего. Они были просто потрясены тем, как тому удалось лично уничтожить шестерых лазутчиков за несколько секунд.

     Им казалось, что человеку за такое короткое время, действуя одним кинжалом против вооруженных до зубов противников,  это невозможно. Всего убитых врагов оказалось восемь человек. На батарее, кроме погибшего часового, ни кто не пострадал. Двое пленных сидели на земле, связанные спина к спине и злобно оглядывались.

     Утром доложили в штаб Западного отряда. Прибыл полковник Ухтомский и жандармский капитан. Осмотрели место ночного происшествия. Провели допросы солдат и офицеров. Составили необходимые протоколы. Зафиксировали сколько трупов, сколько пленных, кто и где находился, не произошло ли утраты имущества, нет ли повреждений и утраты орудий и боезапаса. На этом всё и закончилось к всеобщей радости и облегчению. Уходя, полковник пожал Василию руку и поблагодарил за проявленную смелость и умение.

     - Молодец подпоручик. Я в вас не ошибся.

После этого случая весь личный состав батареи: и офицеры, и нижние чины, стали относиться к молодому командиру батареи с ещё большим уважением. Некоторые, даже с суеверным страхом. Дисциплина и порядок на батарее стали идеальными. Пластуны тренировалось с полной отдачей. Удивительно, но, во время тренировок, у бойцов быстро всё усваивалось. Видимо война обостряет чувства и способности не только у попаданцев.

     Через три дня в Западный отряд прибыл генерал Гурко с пополнением в состав своей дивизии. Василия срочно вызвали к нему в штабную палатку. Когда Рожалин вошел, там кроме генерала находился полковник Ухтомский, несколько штаб-офицеров, старших кавалерийских офицеров и драгунский капитан. Адъютант доложил о его прибытии. Генерал встретил Василия внимательным взглядом, узнал и с теплой улыбкой пожал руку.

     - Вот оказывается, кто столько шуму наделал! Поздравляю вас Василий Митрофанович с боевым почином. Ещё  трёх недель нет, как прибыл из пополнения, а уже дважды отличился в стычках с противником. Да и на батарее навёли порядок, по словам полковника Ухтомского, - опытный офицер позавидует. Утверждаю вас в должности командира батареи.

      Но сегодня я вас вызвал ещё и по другому поводу. Необходимо вашей батарее вместе со вторым эскадроном лейб-гвардейского Драгунского полка, под командованием капитана Александра Петровича Бураго, разведать с боем возможность перекрытия Софийского тракта, а также наличие и состояние расположенных в районе этой дороги гарнизонов противника. От вашей батареи достаточно взять столько личного соостава, сколько сочтёте необходимым, чтобы не ограничивать подвижность всего отряда. Количество людей и пушек должно быть  достаточным для выполнения основной задачи. Возможно это будет два взвода, обсудите этот вопрос с господином капитаном.

     По нашим сведениям по Софийскому шоссе, проходящему через Горни-Дыбник и Долни-Дыбник, в Плевну идёт поставка подкрепления людьми и продовольствием Осману-паше. Необходимо разведать возможности блокирования этих поставок. Иначе Плевну нам не взять. Познакомьтесь, это и есть капитан Бураго. Ваш сводный отряд завтра должен выступить в направлении городка Долни-Дыбник, совершить рейд в течении трёх-четырёх дней. В случае соприкосновения с врагом и вашего превосходства в силе, разгромить встреченные турецкие воинские отряды, идущие на помощь осаждённым туркам в Плевне. К укреплённым позициям в Горни-Дыбник не подходить.  Ваша задача – разведка позиций у Дольни-Дыбника и нанесение максимального вреда военному подкреплению или снабжению осаждённым войскам. Связь должна поддерживаться вестовыми. Господа офицеры, с Богом!

     Василий с капитаном вышли. Оба испытующе оглядели друг друга. Бураго в 1877 году было всего 24 года от роду. Они мало отличались друг от друга по возрасту. Внешне Бураго производил приятное впечатление. Сильное, подвижное тело, лёгкие стремительные движения, волевое лицо, тонкие крепко сжатые губы выдавали в нём натуру энергичную. Общее впечатление дополнял умный внимательный взгляд. Постояли немного, обменялись своими соображениями о выполнении предстоящего задания. Разговорились. Василий кратко рассказал о себе, о учёбе в артиллерийском училище, о прибытии и случившихся приключениях. Капитан рассказал о себе. Оказывается, Александр Петрович Бураго родился в 1853 в городе Уфе, в семье потомственного дворянина. Закончил Николаевское военно-кавалерийское училище в Санкт-Петербурге. С начала  Русско-турецкой войны, в 1877 году, принимал участие в формировании болгарского ополчения. Потом был переведён в лейб-гвардию и назначен командиром  2-ого  сводного эскадрона  Лейб-гвардейского   Драгунского полка с сохранением капитанского звания. Словом их знакомство состоялось, и они прониклись друг к другу чувством симпатии. Обменявшись рукопожатием и условившись о времени выхода и месте встречи, отправились к своим позициям.