Как карты легли у одесских школьников

Эта история произошла давно, но не настолько давно, чтобы о ней забыли. Слава Богу, все её участники живы и здоровы, хотя, если бы кто-то услышал эту историю впервые, мог бы подумать, что они пережили нечто из ряда вон выходящее.

Дело было ещё в те времена, когда в Советском Союзе, как сказал Хазанов в одном фильме, не было ни большого, ни маленького «того самого». А что было, так это желание найти то, чего «не было». Граждане занимались «несуществующими» делами, даже не догадываясь, что делают нечто запретное.

Молодёжь подозревала подвох. Особенно, когда взрослые упорно делали вид, что ничего такого не существует. Ну и, конечно, у подростков проснулся живейший интерес. В конце 80-х годов Советский Союз стремительно мчался к своему закату, как поезд с поломанными тормозами. В это время и предприниматели, и «деятели» разных мастей начали вылезать из подполья. Открывались видеосалоны и обменники видеокассет. Народ, наконец, начал смотреть, что происходит за "железным занавесом". И вот оно — нечто запретное и манящее!

Не обошли стороной эти послабления и романтическую тематику. Торгаши возле Привоза, которые ещё вчера втюхивали церковные календарики, вдруг начали продавать открытки с лёгким налётом "взрослого контента". Налёт был, конечно, такой же лёгкий, как танк, но для подростков это было как космос — недосягаемо и маняще.

Но знаете, как это бывает: если в одном месте дали слабину, то скоро туда лезет всё что угодно. Так и здесь — открытки с лёгкой интригой могли скатиться к гораздо более "жарким" сюжетам. А за особые деньги можно было даже получить целую колоду карт, на которых вместо королей и дам были весьма «интересные» персонажи.

Целых пять рублей за колоду! Это же как минимум три дня питаться в школьной столовой! Естественно, у кого хватало смелости (и денег), те такие карты приобретали.

Вот в этой эпохе и появились наши герои — обычные советские подростки, ученики Шестого Г класса средней школы города Одессы. Классным руководителем у них была небезызвестная Нионила Викторовна, которая позже прославится, попав на Доску почёта на площади Мартыновского в Одессе. Этот факт станет известен всей округе, но пока она была грозой учеников.

Одного из наших героев звали Дмитрий. Он был родом с Молдаванки, где с детства знал одну истину: «гешефт — это святое». И где бы ты ни был, гешефт надо делать всегда. Его друг Николай, с которым судьба свела его за одной партой, был полной противоположностью.

Коля был единственным ребёнком в семье, и его мама, судя по всему, мечтала стать охранником в музее, ведь она оберегала сына как музейную ценность. Если он случайно делал что-то без её ведома — жди "маминой правды" с укором, как говорится, прямо в душу.

Однако, как ни странно, ребята быстро подружились. И когда они сидели на задней парте, уроки для них превратились в фон для обсуждения куда более "интересных" тем. Особенно девочек.

Оказалось, что вкусы у них одинаковые. Оба были влюблены в одну и ту же девочку — Иру Советскую, отличницу и школьную красавицу. Но Ира смотрела на них так, будто они — две светлые тени в тёмном коридоре школы. Коляня сразу понял, что тут шансов нет. Но Дмитрий не сдавался. Он был парнем с настойчивостью бульдозера.

Дмитрий придумал гениальный план: он попросит классную руководительницу пересадить его к отличникам под предлогом того, что нужно подтянуть оценки. Ну а там, рядом с Ирой, дело пойдёт!

Однако план имел одну огромную брешь: в классе были и другие отличники. На следующий день Дмитрий оказался не рядом с Ирой, а рядом с Денисом Генкуловым, самым отличным из всех отличников. Причём Денис сидел прямо у учительского стола. Вот такой поворот! Настроение у Димы в этот момент было примерно как у человека, который ждал торта, а получил горькую редьку.

Денис искренне радовался новому соседу и, как настоящая душа компании, постоянно что-то рассказывал. Но Дмитрий сидел весь урок с выражением лица, словно его заставили выучить таблицу Менделеева наизусть.

Через неделю, после нескольких дружеских «щелбанов» в сторону Дениса, Дмитрия пересадили обратно к Коле. Но тут появилась новая проблема — ревность. Коля начал что-то подозревать. Его взгляд стал мрачнее тучи, и с этого момента уроки шли под девизом: «Дружбу — на анализ!»

Чтобы восстановить мир, Дмитрий решил подарить Коле открытку с «интересным» сюжетом, которую выменял на папины сигареты у старшего подростка. Коля был в восторге. Открытка словно разогнала тучи над их дружбой. Более того, Коля даже спросил, нет ли у Дмитрия ещё таких "шедевров".

И тут в голове Дмитрия возник план посерьёзнее. Он отправился на Привоз, нашёл нужных людей, закупил десяток открыток по рублю за штуку, а на следующий день продал их Коле по два рубля. Чистая прибыль — 10 рублей! А это не шутка.

Дмитрий продолжал развивать свой "бизнес". Апофеозом стала продажа Коле целой колоды карт с весьма пикантными дамами за 15 рублей.

Но все гешефты когда-нибудь заканчиваются. Однажды Колину маму накрыло желанием сделать генеральную уборку. Она нашла под диваном железную коробку из-под печенья, а там — сюрприз. В этот момент в комнату зашёл Колин отец, партийный работник. Взглянув на содержимое коробки, он сначала потерял дар речи, а потом нашёл его, и в весьма громкой форме.

На следующий день родители вызвали Дмитрия с его папой в школу. Но тут появился новый элемент сюжета: в кабинет директора пригласили не кого-то, а саму Тамару Яковлевну Потешман, женщину с весьма специфическими интересами. Она подпольно изучала поведенческий анализ и видела во всём вокруг "стимулы", "поведения" и "последствия". А это был её звёздный час — такой поведенческий эксперимент она не могла пропустить.

Кабинет директора — это вообще отдельная история. Ордановская Людмила Евгеньевна, директор школы, была женщиной эффектной во всех смыслах этого слова. Её нельзя было не заметить — большие формы, большие связи в райкоме партии и, как поговаривали, не меньшие амбиции.

Когда Тамара Яковлевна вошла в кабинет, её поведение явно интересовало Людмилу Евгеньевну меньше, чем перспективы сохранить собственный пост. Но сам процесс обсуждения "морального облика школьников" и "недопустимых действий" стал классическим театром абсурда.

Тамара Яковлевна предложила взглянуть на ситуацию с точки зрения поведенческого анализа. По её словам, вся проблема была в неправильном подкреплении: «Если бы Коле не попалась эта злополучная открытка, да и Дмитрий бы получил правильное наказание в начале, ничего бы этого не случилось».

Людмила Евгеньевна слушала внимательно, но явно не понимала, о чём идёт речь. Однако её мысли были заняты другим. Она собиралась устроить "серьёзное разбирательство" и добиться того, чтобы все виновные были "возвращены на путь истинный". Её подход был прост: что бы ни случилось, главное — громко наорать и показать всем, кто здесь главный.

Тем временем Дмитрий молчал, изучая пол кабинета. Он знал, что если вмешается Людмила Евгеньевна, последствия могут быть непредсказуемыми. Однако Тамара Яковлевна настаивала на своей теории: «Главное, исправить поведение через правильное подкрепление!»

Итак, в этот злополучный день в кабинете директора сидела Нианила. Семья Стаурских в полном составе, за исключением больного деда, и семья Родионовых, которую представлял отец Димы. Атмосфера была натянута, как струна, да только у Димы струна уже давно порвалась.

— Ну что, — вздохнула Нианила, — давайте разберёмся. Воспитательная работа — наше всё.

Отец Димы посмотрел на сына с суровым прищуром, а Дима почувствовал, как холодные капли пота стекают по спине. Да уж, пот был единственным, кто в этот момент двигался.

— Встань, — коротко сказал отец.

Дима встал, и тут же получил первый подзатыльник. Следом прилетел второй, третий… Ощущение было такое, будто отец решил отработать ударную технику на живой груше.

— А этот за что? — спросил Дима, растирая затылок, где уже собирался приличный бугор.

— На друзьях гешефт делать нельзя, — проворчал отец. — В следующий раз я тебе яйца оторву!

Дима побледнел, явно поняв, что шутки кончились, и бизнес на друзьях больше не прокатит.

На этом воспитательная работа не закончилась. Через неделю об этом инциденте знала вся школа. Нианила пообещала родителям, что никому не расскажет, но уже через час обсуждала новость с уборщицей. Конечно, по секрету.

— Я, конечно, никому, но по секрету расскажу тебе, — шептала уборщица охраннику, как будто передавала государственную тайну. — Знаешь, что с Димой-то случилось?

— Да что ты говоришь?! — удивился охранник, выпучив глаза. — Вот тебе и воспитание! В следующий раз пусть бизнес-план напишут!

В итоге Коляня стал ещё более замкнутым, чем был до этого, а Дима вдруг осознал: даже из плохого опыта можно извлечь выгоду. Ведь девчонкам нравятся хулиганы. Ну, по крайней мере, так он себе объяснял все свои неудачи.

И Ира, его школьная любовь, наконец-то обратила на него внимание. Правда, пока только на уроках математики — разрешала списывать. Это была такая себе предоплата за будущее свидание, но Дима решил, что прогресс есть, и на том спасибо.

Однажды, набравшись храбрости, Дима пригласил её на свидание. Он долго репетировал перед зеркалом, придумывая идеальные фразы, но, как водится, всё пошло не по плану.

— Ну что, Ира, пойдём погуляем? — пробормотал он, едва держась на ногах. Его руки тряслись так, словно вместо букета он держал включённый электрошокер.

Ира посмотрела на него спокойно, как будто таких предложений она получает по десять раз в день.

— Конечно, — ответила она, словно прогулка с Димой была такой же рутинной вещью, как домашка по математике. Но для Димы это был момент всей жизни, событие века.

Они договорились пойти на свидание на следующий день. Дима весь вечер продумывал в голове каждый шаг, как стратег перед сражением. Хотел удивить её чем-то особенным, но ничего более глупого, чем приехать на свидание на велосипеде, он придумать не смог. Хотя, если честно, варианты были и похуже — например, взять у младшего брата самокат.

На следующий день Дима подъехал к её дому, сердце колотилось, как будто он участвует в марафоне. Когда Ира вышла, она была одета в ослепительно белое платье, и Диме казалось, что она светится, как новогодняя гирлянда.

— Ты на велосипеде? — удивилась Ира, слегка подняв брови.

— Ну да, — гордо ответил Дима, будто это был его личный "Феррари".

Ира, впрочем, не привыкла к таким сюрпризам, потому что её лучшая подруга, хорошистка Маша Левензон, давно говорила, что с мальчишками нужно быть начеку.  Но Ира решила прокатиться, хотя предостережение Маши вспыхивало где-то на задворках сознания.

Тем временем, Дима был занят мыслями о том, что его друзья, в основном евреи, обязательно оценили бы его подход к делу. Ведь его приятели — Дима Килимник и Гоша с огромным шнобелем — давно учили его, что если уж кого-то приглашать на свидание, то хотя бы с креативом. Килимник вообще считал, что все великие любовные истории должны быть подкреплены смелыми поступками. Вот Дима и думал, что велосипед — это тот самый смелый поступок.

Когда Ира ловко запрыгнула на багажник, Дима крутанул педали и, ощущая себя супергероем, полетел по улице. Но вдруг… раздался хруст. Велосипед занесло, и оба смачно плюхнулись на асфальт. Ирина ослепительно белое платье моментально превратилось в рваную грязную тряпку.

— Ой, — только и сказал Дима, понимая, что его шансы теперь равны нулю. Все мысли о том, как он удивит друзей, испарились вместе с его репутацией.

Так разбиваются мечты. Всё, что рисовалось в голове Димы, разлетелось вдребезги вместе с ослепительным платьем Иры.

Тем временем, Коляня, расстроенный всей этой ситуацией, неожиданно стал рисовать девушек ещё лучше, чем раньше. В его тетрадях появлялись всё более красивые образы, и что удивительно, ему даже начала улыбаться Оксана Кубышкина. Она, конечно, не красавица, но и Коля тоже не был Аленом Делоном. Как говорится, нашёлся и на его кувшин крышка.

Со временем у Коли появились поклонницы. Конечно, до Мэрилин Монро им было далеко, но это его особо не волновало. Одной из таких поклонниц была худая девочка по фамилии Габа, дочь известного футболиста (не будем разглашать фамилию, чтобы не разрушать миф). Габа не блистала красотой, но выглядела достаточно интересно для того, чтобы стать объектом Колиного внимания.

Со временем почти половина девочек класса, можно сказать, "третий сорт, не брак", как шутили ребята, начали бегать за Колюней. И хотя они не были такими «красочками», как те, что он рисовал, эти девушки были реальными. И для Колиного самолюбия это было как раз то, что нужно. Он чувствовал себя важным, почти как местный Казанова, и его эго росло вместе с количеством поклонниц.

Теперь Коля мог не только наслаждаться вниманием, но и выбирать. Жизнь постепенно налаживалась, и хотя его картины продолжали оставаться яркими мечтами, реальность оказалась не такой уж и плохой.

Не переживайте, всё закончилось хорошо. Каждый из этих детей вырос и пошёл своей дорогой. Дима и Коля стали моряками, а Ира вышла замуж и уехала за границу.

Вместо эпилога:

Не надо, как говорится, бегать за недоступными красотками, потому что это часто заканчивается страданиями, разбитыми сердцами и, в лучшем случае, дырками на штанах. Кому-то, может, и надо, а вот Коля выбрал умную стратегию. Он понял, что гоняться за «звёздами» — дело бесполезное, зато «средненькие» девочки начали сами поглядывать в его сторону. И тут-то его гениальный план сработал!

Как говорится, раскрутили Колю девчонки сами. Он не бегал за ними, они начали бегать за ним. Потому что кто? Потому что Коля! Он ведь талантливый художник — рисовал таких красоток, что реальным девчонкам только оставалось с восторгом за ним следить.

И тут вывод простой: надо делать так, чтобы за тобой бегали. Не гоняйся за красотой, делай что-то крутое — и они сами к тебе подтянутся. Коля поднялся на «средненьких» так, что и красивые стали для него вполне доступны. Вот что значит умный подход: не ты бегаешь за ними, а они за тобой, потому что ты не просто мальчик, а настоящий творец!

Так что, как говорится, рисуй, мечтай, и кто знает — может, за углом уже ждёт твоя личная «Мэрилин Монро».