93. Проводы

                - 1 -

       Александр и Владислав сидели на кухне в домашней обстановке. Пили чай.
    Разговор предстоял трудный и не совсем приятный. Оба знали об этом и не хотели
    как-то сразу переходить к нему.
       - Знаешь - сказал Владислав - У наших балбесов завтра практика у тебя
    в цехе.
       - Знаю - ответил Александр.
       - У них как бы отношения, я про Катьку.
    Александр промолчал.
       Владислав сидел слегка накренившись обычной своей бычьей фигурой, щелкал
    выключателем бра. Та то вспыхивала ярким огнем, то гасла. Кухня уходила во
    мрак, потом резко озарялась всплеском света и снова уходила во тьму.
       Александра это не раздражало. Он сидел уверенный, отхлебывая из своей
    любимой с хохломскими узорами кружки крепкий, душистый, ароматный чай с тра-
    вами и лимоном.
       - А помнишь, как мы в детстве - продолжал Владислав - сорвались как-то
    и всем классом махнули на байдарках по Клязьме? Родителей не предупредили.
    Здорово было! Сашка, Сашка! Какими мы были.
       Он говорил медленно, также спокойно отпивая чай.
       - Да и они сейчас такие же, взбалмошные.
       - Мне передали, что твой Алексей захотел на год по контракту в СВО.
    Это серьезно?
       - Нет. Он еще определенно не решил.
       - Ну, знаешь! Это же глупо. Надо хоть институт закончить, определиться,
    кадры и здесь нужны!
       - Я его не совсем понимаю. Это, конечно, вечная проблема - отцы-дети.
    У него столько в голове намешено. То серьезно говорит, то смеется.
       - Эх-м! А ты не такой же был в 19-ть? Помню, как за моей Надюхой
    ухлестывал.
       - Да, кстати, как она?
       - Она в вечном творческом поиске. Ищет.
    Он вслед за хозяином взяд со стола черный хлебец.
       - Ты их завтра встреть как-нибудь помягче в цехе.
       - Я им что? Нянька что ли? Завод есть завод. Шум, грязь, копоть.
    Беруши обещаю.
       - Да-а! протянул Владислав - Ты железный. Из меня вот такой волк не
    получился. Тютя-матютя! Отдел кадров. Ладно хоть в начальники выбился, а то
    бы сидел посреди своего бабьего контингента, бумажки с третьего этажа на
    пятый таскал.
       - Я думаю может быть ему, правда, жизнь понюхать, пострелять, попотеть?
    Мы ведь с тобой армию прошли, только через два года поступили в вышку.
    А они что? На всем готовеньком.
       - А убьют? Это война, Сашенька! Надька волнуется. Хотя мне кажется, что
    у них с Катей как-то несерьезно всё, словно в бирюльки в любовь играют.
       Владислав уже перестал щелкать выключателем. Александр задумался.
       - Не знаю - ответил друг - Вот в цехе всё знаю. О людях, об оборудовании,
    о техпроцессах. А вот в сыне своем разобраться не могу.

                - 2 -

       Наутро Владислав самолично спустился вниз в бюро пропусков, чтобы встре-
    тить подходивших студентов.
       - Ну что ты, папа! - удивилась Екатерина Семенова - Мы что маленькие
    что ли? Еще бы носовой платочек принес, да сопельки вытер.
       - Не дрейфь! - похлопал он по плечу Алексея - Я с твоим отцом вчера
    поговорил.
       Что он имел в виду никто не понял.

       Цех встретил практикантов шумом, гамом, беготней. Все куда-то непонятно
    спешили, хотя в сосредоточенных действиях рабочих была понятная только им
    уверенность и осмысленность.
       Толпу молодых людей встретил начальник техбюро Кустельков Петр Игнатьевич.
    Тот дружелюбно подмигнул Кате, подруге ее Наташе и Алексею.
    Он их давно знал, жили рядом, часто встречал их во дворе, когда стучал там
    доминошками с местными пенсионерами.
       "Привет, дядя Петя!" - хотело вырваться с губ Лешки, но он опомнился и
    тихо произнес:
       - Здравствуйте.
       - Я сегодня проведу ознакомительную экскурсию! - громко прокричал Петр,
    пытаясь заглушить шум воздушных клапанов, отправляющих большой пневма-
    тический цилиндр за очередной деталью - А завтра распределим вас всех по
    рабочим местам.
       Наташка, державшая в руках вчерашнюю газету "Советский спорт" с последним
    результатом "Спартака" весело щурилась, давила смешок и хотела по-детски
    ущипнуть Лешку за крепкий бицепс.
       - Не дам!
    Дразнила газетой и смеялась. Тот потрепал языком в тонких сухих губах, будто
    произнося:
       "Ты у меня получишь!"
    Но глаза сузились, внимательно наблюдая за техпроцессом, а уши пытались
    уловить смысл сказанного дядей Петей.
       - Сначала мы фрезеруем заготовку в определенный размер. Делается это для
    того, чтобы металл в дозированном количестве попадал на штамповку.

       Катя наоборот вяло реагировала на речь "экскурсовода". Она никогда не
    думала связывать свою судьбу с заводом, а пошла в институт лишь потому, что
    весь класс, ну человек шесть, как загипнотизированные приездом доцента
    Юферова, подала заявление на эту специальность.
       Класс был дружный. Вместе проводили школьные вечера. Лешка со своим
    вокально-инструментальным ансамблем классно играл на гитаре. Постоянные
    походы, субботники, театры. Хотя время было непонятное, начало двухтысячных.
       Казалось бы все только-только начали обзаводиться компьютерами и мобильни-
    ками. Уходили в индивидуальность, в мелкие группки. А у них было наоборот.
    Они как бы впитали с генами своих родителей, из рассказов, воспитания
    и прочего тот дух восьмидесятых.
       Поэтому неудивительно, что дети семей таких родителей, дружившие "сто лет"
    Катя и Леша тоже сошлись. И уж чуть ли не со школы весь класс считал их
    женихом и невестой.
       Хотя самим это так не казалось. Наташка и Алексей даже больше подходили
    друг другу своей веселостью, постоянными подколами, общими интересами.
    А вот Катя была более серьезная и прагматичная.

                - 3 -

       После практики все собрались сходить на пляж. Лучший друг Алексея
    Константин, такой же весельчак и балагур, был душой всей компании.
       Тщательную выбритость волос снизу по моде он не признавал и всегда длинные
    вихрастые волосы спереди торчали непонятным петушиным веером. Чтобы придать
    прическе более менее благоустроенный порядок он завязывал их сзади резинкой
    в длинную косу.
       Было смешно и непонятно.
    Но к Косте все все уже привыкли, что он такой, и не задавались лишними
    вопросами.
       На "шайбу" так на "шайбу"!
    Этим названием они называли часть пруда, где зимой в детстве гонялись в
    хоккей на коньках, когда лёд примет устойчивый и надежный вид.
       Народу в этот раз на пруду было немного.
    Во-первых, будний день, во-вторых, и солнце несильно припекало, пряталось
    за облака. Но все равно бултыхнулись.
       - Зря мы сюда пришли - заметил Валентин Шмыга, серьезный паренек, носящий
    очки на маленьком курносом носике, так что те постоянно слетали - Лучше бы
    в кафешку пошли!
       - Тебе бы только пирожное жрать! Нутро твое ненасытное. Ишь, живот
    отрастил! - поддернул его Серега Звягинцев, дружбан Валентина, напоминающий
    из-за своей худобы переросшего школьника в пиджаке с короткими рукавами.
       - Говорят подзаработать можно на заводе - продолжал Шмыга - Надоело у
    родителей клянчить. Еще немного и зубы на полку положишь. А я новый смартфон
    хотел купить.
       - Кстати, заметила Катя - Выражение "зубы положить на полку" означает
    совсем не то, чтобы вынуть вставную челюсть и положить на полку.
       - А что? - заинтересовался Валька.
       - А то, что в старину пряжу расчесывали зубьями, гребнями такими, а когда
    она заканчивалась и работать было нечем - клали зубы те на полку.
       - Какая, Катька, ты умная! Тебе бы не в "Кузнечно-прессовое оборудование"
    надо было идти, не в "давилки", а во что-то гуманитарное - заметил
    Константин.
       - Я сама знаю.
    Костя тайно был влюблен в Семенову, но никому никогда вида не подавал.
    Он был не одноклассником, поступил из района в нижней части города. Но зная
    по слухам и разговорам, что у ней с Алексеем всё было на мази, сердился,
    пыхтел, молчал и считал это неким "табу".
       После пляжа все разошлись по своим хатам, закупорились, да и говорить
    о чем-либо не хотелось.

                - 4 -

       Вечером у отца с сыном все-таки состоялся разговор, которого обоим хоте-
    лось избежать.
       Виновата оказалась как всегда женщина. Иринка вернулась поздно с репетиции
    в театре, но те еще не спали, как будто подспудно ждали ее и дождались.
       - Ну? - напряженно спросила она - Что решили?
       - Ты о чем, мама?
       - Как будто я не знаю, что у тебя на уме. Курочка на цыпочках прибежала,
    рассказала.
       "Курочкой" Ирина называла свою знакомую тетю Тосю, которая была матерью
    Звягинцева. Был между Алексеем и Сергеем душещипательный разговор, а тот
    по болтливости души передал его маме.
       - Не знаю - неопределенно пожал плечами сын - Что-то не климатит быть
    директором производства самого крупного в Европе цеха отца.
       - Что значит не климатит? Ты же упивался в детстве моими рассказами об
    обработке металлов давлением!
       - То в детстве. Это было давно и неправда.
       - Нет! Это ты брось! Третий курс. Взял уж лямку, так тяни! Закончи, а
    потом чеши поперек тормашками куда хочешь - разъерепенился старший Онегин.
       Он недолюбливал свою пушкинскую фамилию. Начальник цеха, а тут такая
    фамилия! Наоборот, жене его Ирине она нравилась. Ирина Онегина!
       Алексей перевел на другую тему.
       - Кстати, Катя рассказывала, что "тянуть лямку" действительно пошло от
    бурлаков, а еще от финских мореплавателей, которые попав на мель, вытаскивали
    судно с помощью лямцев.
       А старшего из бурлаков звали "шишка". Он шел впереди. Вот ты, папа,
    "шишка". Большой начальник.
       - К чему эти бурлаки? - не понял и растерялся отец.
       - К тому! Я еще не решил - идти мне воевать или нет! - повысил Алексей
    голос и хлопнул дверью.
       - Ну что с ним делать? - плюхнулась в диван мать - С Катей что ли
    поговорить?

                - 5 -

       Утром всех распределили по рабочим местам. Катю на штамповку, кого-то
    на термообработку токами высокой частоты. Цех был разнообразный. Уживались
    разные производства.
       Дело было нехитрое. Бери детали да загружай. Неугомонный хилый Звягинцев
    даже перед тем, как положить деталь на транспортер установки, поднимал ее
    вверх, изображая штангу, и делал два-три толчка.
       Выходило смешно и глупо.
    Наоборот, толстенький Шмыга бережно как девушку клал деталь в приспособление,
    а другой рукой то и дело поправлял очки.
       - Резинку что ли тебе привязать? - улыбался Серега.
    Катя и Наташа работали по разным концам линии - одна загружала, другая
    разгружала. И неугомонная Наташка то и дело бегала к подруге, когда была
    пауза, чтобы сообщить какую-нибудь очередную влетевшую в ее голову глупость.
       - А начальник участка точно "гусак" с длинной шеей, ходит и ходит мимо
    меня. Влюбился, наверное! Ха-ха!

       День вместе с бегущими по транспортеру деталями прикатился к обеду, а
    потом и к окончанию рабочего дня. Ничего страшного, ничего особенного.
       Вечером Ирина сообщила Кате свою новость, вернее попросила, чтобы та
    подошла, а там есть разговор. Катя пришла.
       - Под дождь попала! - выжимала она край платья - Что случилось, тетя Ир?
    Она с порога была такая мокрая, блестящая, с растрепанными по сторонам
    длинными волосами. Весело улыбалась.
       "Вот и я такая была в молодости" - подумала Ирина про себя - Растрёпа!
    Балалайка! Хотя нет. Катя - девочка более серьезная.
       Но молодость, молодость! Так и плещет через край жизни, из берегов
    выходит."
       - Катя! Я давно хотела тебя спросить - у вас с Лешкой всё это надолго?
    Навсегда? Он тебе дорог?
       - А то! - улыбалась девочка - Мы две тельняшки из одной промокашки!
       - А ты знаешь, что он надумал?
       - Что?
       - Бросить институт. Идти на войну.
    С Кати усмешка вмиг слетела, милая мордашка ее стала серьезной.
       - Ну и что? Кому-то надо защищать Родину.
    Ирина взмахнула руками как крыльями.
       - Да ты что? В своем уме?
    Потом прижала руку к груди, села на кресло.
       - Да любишь ли ты его?
       - Да! И буду ждать его как преданная жена, невеста.
    Потом отошла к занавеске и задумчиво сказала:
       - Я сама, наверное, уйду из института. Не моё это. В артистки пойду как
    вы!
       - Да какая я артистка? Так! Артистов много, как собак не резанных. Вон,
    твоя мама! Надежда. Она и работает, и в народном вечером. Ходит. С душой!
    А я? Я так. Скажу одну фразу за спектакль: "Ужин подан." И всё!
      
       Посидели, помолчали, так ничего ине решили. Дождик кончился и Катя ушла.

                - 6 -

       Вообще-то, Алексей был спортивный парень. То ли он так решил, то ли
    папа его.Но спорт был неотъемлемой частью их семьи. Сначала коньки, потом
    лыжи, биатлон.
       Ему нравилось, как в плечо бьет винтовка при каждом попадании в цель.
    Вот уже второй юношеский и дальше. Для него всё это было легко и просто.
    Он успевал везде - и в спорте, и в учебе, и в любви. И даже гитару не
    забывал.
       Но случилась травма, серьезная в 17-ть, что спорт пришлось оставить.
    Ничего! Потом он восстановился, но время было упущено. Он был разносторонним
    мальчиком. Не пропадет! Не одно, так другое.
       А тут эта война Специальная военная операция.               
    Это его задело. Ну что он такое? В мирной жизни. Ни то, ни сё! Папенькин
    сынок? И идея эта всё сильнее укреплялась у него в голове:
       "Я должен быть там!"
    Тем более он неплохо стрелял. И всё это надломленным комом - то есть отноше-
    ния с родителями, друзьями, неопределенность с Катей, все это висело            
    над его головой.
       И он принял решение.
    Это было как озарение, как ночью над небом вспыхнула молния, зарница.
    Хотя он не представлял, в чем их разница. Зарница на заре что ли?
       Он решил.

                - 7 -

       Практика продолжалась. Те же детали, девчонки, мальчишки плыли перед
    глазами, но что-то было уже не так.
       Он как-то грустно смотрел на эти веселые забавные лица: на малохольного
    Звягинцева, на Наташку, что также дразнила его уже не газетой, а ямочками на
    щеках, на неуклюжего, неповоротливого Шмыгу, который все-таки купил себе
    новую тонкую оправу, которая уже уверенно держалась на его мягком носу.
       На Катю он смотрел совсем отрешенно, как будто обрубив связь с нею раз
    и навсегда. Это были лишь детские шалости, война - это серьезно! Это враз и
    всё!.
       "Я и до этого был ей не всегда нужен. А далеко и тем более" - думал он.
    Но он ошибался.
       Она как бы почувствовала перемену в его настроении, более бережно стала
    обращаться со словами. А тут всем выдала:
       - А вы знаете? Вот если человек не в духе, зол на кого-то - то про такого
    говорят:
       "Рвет и мечет!"
    А это вовсе не про настроение. В карточной игре сдающий берет новую колоду,
    рвет ее и мечет.
       - Да ты просто кладец этнической культуры! - изумился Звягинцев.
       - Да нет! Это я просто о своем подумала - заметила Катя.

                - 8 -

       Итак, как всё быстрое и хорошее приходит к концу, закончилась и практика.
    Не сказать, чтобы это было прямо-таки удовольствие - каждый день укладывать
    надоевшие уже детали в стеллажи.
       Но это дало им такое понятие, что копейка зарабатывается трудом и не всё
    в жизни так просто. Нажал кнопку смартфона. Придумал, снял на видео.
       О! Я блогер!
    Нет! Совсем всё в жизни не так.
       И вот пришло то самое время, когда скрывать от родных, друзей, близких
    своё решение было нельзя. Однажды он объявил:
       - Я ухожу на войну!
    Вы не бойтесь, там первые три месяцы обучение, не сразу на передовую.
    Всё будет хорошо, мама!
       - Дай бог! - ответила Ирина.
    Она уже смирилась с этим. Решили собрать проводы. Ну как обычно перед уходом
    в армию.
       - А наголо стрижем? - спросил вдруг повеселевший Онегин-старший, вспомнив
    себя в молодости.
       - Зачем? Сейчас всё по-другому.
       - Ах, да! Забыл! - хлопнул себя по лбу - В другом веке живем!
    Поднял рюмку. Выпил. Сказал:
       - Служи честно, сынок!
       - Спасибо, батя!
    Он почему-то в первый раз назвал его так и это Александру Васильевичу показа-
    лось так неожиданно и приятно, что про себя он отметил:
       "Хорошего я сына вырастил!"
    Тут же были и Владислав с Надеждой, тетя Тося. Друзья.
       Звягинцев по-прежнему издевался над Шмыгой, тот сопел носом, молчал и
    только отпыхивался.
       - Тебя-то, толстенький мешочек, в армию не пригласят. Размером не подхо-
    дишь!
       - Да пошел ты! - обиделся тот.
    Но обижаться в тот вечер было нельзя. Наташка всё такими же веселыми глазами
    смотрела на Лешу, Костя на Катю. А та как всегда была серьезна.
       - Ну скажи нам что-нибудь экстра неординарное из твоего репертуара -
    обратился Константин к ней.
       - Заруби себе на носу! - произнесла она - Что это такое?
    Это совсем не то, чтоб нос топором рубить или ещё что. Просто в старину на
    Руси грамотных было мало, а писать тем более. Были такие дощечки, назывались
    "нос". Так вот, чтобы что-то запомнить, не забыть - делались на "носу"
    зарубки.
       Звягинцев всё по-прежнему шутил:
       - Шмыга! Скажи цифру.
       - Ну семь!
       - А у меня восемь! Я выиграл.
       - Да ладно тебе.

       - Ну а позывной ты себе придумал? - спросил Константин.
       - Позывной? - Алексей слегка растерялся.
    Потом как будто что-то вспомнил:
       - Кузнец! Кузнец, мой позывной!
    Потом вздохнул и обратился к отцу:
       - Ты, папа, не волнуйся. Всё будет хорошо! Я вернусь и закончу свой инсти-
    тут и буду как ты.
       Александр чуть не прослезился.
       - Возвращайся с победой! - сказал тост Владислав.
    А Катя подошла к Алексею и при всех поцеловала.
       - Я буду тебя ждать!
    Это было трогательно и неожиданно.
       - Ну с богом! - произнесла мать - Гитару-то взял?
       - Да вот она, со мной!

                2024 г.
                Июль.

 



    
 

               
            
 

    
   

      
 
       



























                - 2 -