Предатель. часть четвертая

 
  После допроса в комнате, всё убранство которой составляли стол и два стула, меня отвели в камеру, напоминавшую банковское хранилище, отгороженное от коридора с другими такими же камерами двумя дверями: дверью-решеткой из толстых металлических прутьев и сейфовой дверью толщиной сантиметров двадцать пять, со штурвалом и толстыми ригелями, которые должны были герметично закрывать камеру. Но эту дверь оставили открытой.

Стол, стул и кровать были прикручены к полу. Всё было выкрашено в светло-бежевый цвет. Рядом с дверью находилась кнопка. Если понадобится в туалет, я должен был нажать на неё, и полицейский проводил бы меня туда.

На допросе я рассказал всё о Сандре, начиная с нашего знакомства. На этот раз между мной и Палму лежал смартфон, через который переводчик озвучивал вопросы инспектора по-русски, а ему переводил мои ответы. Мне показали запись с видеокамеры, где мой «Ауди» припаркован на стоянке бетонного завода. Номера были чётко видны. На видео показано, как из машины выходит человек в моей куртке с приметной эмблемой на правой стороне — той самой, в которой меня арестовали. Капюшон и козырёк бейсболки под ним не позволяли разглядеть лицо, но полицейские не сомневались, что это я.

— Это вы? — Нет, я уверен, что нет. — Но вы же не можете отрицать, что это ваше авто? Я молчал, не зная, что ответить. Палму внимательно смотрел на меня: — Ваша машина появляется ночью на территории завода, в то время как там находится хозяин предприятия, с женой которого, как вы утверждаете, у вас роман. Наутро тело Юхо Суутаринена находят в ёмкости со свежим бетоном, куда он упал после того, как его ударили ножом. Нож со следами крови найден у вас дома, и я не сомневаюсь, что это кровь несчастного Юхо. Эксперты скоро подтвердят это. Любой полицейский отправил бы вас под арест. — Вам лучше признаться во всём, — добавила сержант. — У вас есть адвокат или средства на его оплату? — продолжил Палму. — Нет. — Вам будет предоставлен государственный адвокат. Вот и подумайте вместе с ним о чистосердечном признании.

Меня отвели в камеру. Оставалось лишь лечь на койку, попытаться успокоить поток лихорадочных мыслей и подумать, есть ли что-то, что могло бы мне помочь выпутаться из этой ситуации.

Утром мне принесли кофе в пластиковом стаканчике и холодный, сухой треугольный сэндвич. Позавтракав, я снова рухнул на койку, но долго лежать не пришлось. Полицейский ввёл в камеру мужчину лет пятидесяти, который серьёзно посмотрел на меня и поздоровался. Я сел на койку и ответил на приветствие. Полицейский внёс в камеру ещё один стул, на который уселся гость, затем вышел, захлопнув и дверь-решётку, и вторую, сейфовую дверь. — Я ваш адвокат, — представился мужчина по-русски, сильно растягивая гласные, — Микки Тухманен. — Аантрей, — произнёс я своё имя на финский манер.

Микки не был похож на свежевыбритых адвокатов в тройках с портфелем из дорогой кожи, к образу которых я привык по фильмам. Джинсы, туристские ботинки, худи, пятнадцатисантиметровая борода и наголо выбритая голова. Вдобавок — солидная комплекция и крепкие руки, явно привыкшие к работе с железом в спортзале. Если бы к его облику добавить татуировок и скандинавских амулетов, он скорее напоминал бы одного из «солдат Одина», чем адвоката. — Я говорю по-русски. На каком языке вам будет удобнее общаться? — Давайте по-русски, — ответил я. — Хорошо, — чуть улыбнулся он. — Значит, будем говорить на языке Путина. Я улыбнулся в ответ, хотя настроение было препаршивое, и улыбаться вовсе не хотелось.

— Возможно, меня назначили к вам из-за языка. И поверьте мне, очередь адвокатов, желающих защищать русского иммигранта, обвиняемого в убийстве финна, уважаемого члена общества, к вам в камеру не стояла. — Я его не убивал. Я вообще никого не убивал. — Мне всё равно. Моё дело — давать советы. И у меня есть такой совет: признайтесь во всём, расскажите причину, по которой убили его. Ревность? Вы же были с его женой. Может, он плохо к ней относился, и вы решили отомстить? Может, просто хотели поговорить, но разговор перешёл в ссору? Может, это убийство по неосторожности? Простое чистосердечное признание позволит судье лучше оценить вашу личность и, возможно, смягчит приговор. — Я никого не убивал, — упрямо повторил я. Адвокат лишь вздохнул и покачал головой. — Может, она сказала, что он её бьёт или ещё как-то притесняет. Вы пытались защитить её и поэтому отправились на завод. Всё это может помочь вам. — Я не был на заводе. Никогда не был. Даже не знаю, где он. — У них есть данные с видеокамеры, нож со следами крови Суутаринена, найденный в вашем доме, данные со смартфона, подтверждающие поездку. Этого им достаточно. А что есть у вас? — Сандра. Её показания. Она подтвердит. Она была со мной всю ночь. — Сандра Суутаринен была всю ночь дома с детьми. Она вас не знает. — О, боже, — я обхватил голову руками. — Так это она! Это точно она. Она подставила меня! Это она его убила.

Послышался звук открываемого замка. В камеру вошёл дежурный полицейский, который приносил мне завтрак, и пригласил нас следовать за ним.

продолжение следует