Человек из шкафа

– Мама, а как ты думаешь, люди-невидимки действительно существуют?

Аля шелестела листами воскресной газеты «толстушки», на которой большими печатными буквами красовался заголовок: «Невидимые люди проникают в квартиры россиян».

– Нет, конечно! Такое бывает только в сказках, – уверенно улыбнулась мама. Аля сморщила лоб в раздумьях. Автор статьи искренне верил в существование невидимых соседей и был весьма убедителен в доводах и примерах.

Невидимки сначала выбирают себе «жертву», изучают повадки и образ жизни. Потом они проникают в квартиру вместе с хозяином. Внимательный человек, возможно, через какое-то время заметит небольшие странности, но не придаст им значения: посуда не так стоит, носки пропадают из стиральной машины, домашние животные вдруг странно ведут себя. По утверждению автора питомцы не видят, но чувствуют присутствие незваных гостей. Иногда невидимки оказываются агрессивными, начинают вредить: воровать вещи и деньги. Несколько хозяев, ставших жертвами агрессии соседей-паразитов, сошли с ума. Но в большинстве своем невидимки безобидны.

Автор выдвигает несколько гипотез о том, как людям удается стать невидимыми. Алю больше всего тронула версия про невидимость от безысходности. Это самые обычные люди, которых попросту игнорируют и не слышат. Вы наверняка встречаете таких людей каждый день, но никогда не заметите в толпе. Они ничем не выделяются и не горят желанием заявить о себе миру, им так комфортно. И мир поглощает такого человека, растворяет в пространстве: бледнеет до прозрачности кожа, голос сливается с оглушающей разум тишиной. И впору бы уже совсем исчезнуть, но человек продолжает жить, невидимый окружающим.

– Аля, пора в школу, – позвала мама.

Девочка с неохотой отложила газету в сторону и взяла тяжелый ранец. Уже на лестничной клетке Аля обернулась на уродливо покрашенную дверь коридорного холла: пни ногой, и откроется – от невидимки явно не спасет. Девочка поежилась. Дверь натужно скрипнула в ответ.

Аля училась в пятом классе. Семья переехала в столицу год назад. За выслугу лет отцу выделили трехкомнатную служебную квартиру с новеньким ремонтом. Из окон открывался вид на уютный дворик с детской площадкой, старушками на лавочке у подъезда и снующими туда-сюда стайками деловых голубей.

На обратной дороге из школы девочка тревожно озиралась по сторонам. Она не могла забыть утренней статьи. Аля открывала все двери так, чтобы кроме нее никто не протиснулся. Заперлась на два замка, и тяжело дыша, привалилась к двери.

­– Аля, за тобой кто-то гонится? – раздался из комнаты удивленный папин голос.

– Мне кажется, что на лестничной клетке человек-невидимка.

– Да ты что, их не бывает! Сказки из бульварной газетенки, не бойся.

Отец вышел и ласково потрепал девочку по голове. Но Алю это не убедило. Вечером пришла мама, похожая на гигантские весы с огромными пакетами продуктов. Сначала она долго стояла в холле и рылась в сумочке в поисках ключей, а потом ввалилась в квартиру вместе со сквозняком из настежь распахнутых дверей. Аля с визгом выскочила из комнаты.

– Теперь он точно проник, – расстраивалась девочка. Родители попытались успокоить дочь, но особого эффекта это не возымело. Аля упрямо верила, что в их доме поселился чужой человек, который шевелит волосы на ее затылке своим дыханием и терзает воображение. Мама и папа списали тревожность дочери на подростковый возраст, мол, пройдет.

Однако паранойя продолжала оплетать душу девочки липкими сетями. Аля замкнулась в себе и будто заново открывала квартиру, которая жила чудной, только ей, Але, видимой жизнью. То там, то тут появлялись маленькие и неброские намеки. Папина любимая чашка стоит не на своем месте. Пакет молока, только вчера вскрытый, внезапно пуст. Еда слишком быстро заканчивается. Любимые носки пропали. Папа, вот уже несколько дней не может найти недочитанную газету, а на ковре в гостиной чернеет некрасивая клякса. Родители, правда, находили всему логичное взрослое объяснение.

На двенадцатый день рождения Аля попросила котенка. Маленький шерстяной комочек поначалу семенил по квартире, опасливо озираясь, потом освоился. Котенок делал кульбиты в воздухе, кусал штору, пытался грызть цветы. Суеты и разрушений было много, но понять, чувствует ли зверек присутствие невидимки, Аля так и не смогла. Фунтик ­– так девочка, назвала питомца – облюбовал для сна просторную гардеробную. На руки ни к кому не шел, снисходительно дозволял Але себя кормить и чесать за ухом, а потом гордо удалялся и сворачивался калачиком под вешалками.

Аля же продолжала подолгу вглядываться в пустое пространство, угадывая там очертания человеческого лица. В сумерках ей мерещилось, что ветер из форточки обнимает шторами силуэт невидимого человека. Девочка верила, что человек этот добрый, а не такой, как описывали в статье. Стесняясь и боясь осуждения, девочка запрятала свой секрет в потаенный уголок души и запечатала множеством замков. Лишь верный Фунтик иногда с любопытством наблюдал, как Аля рассказывает пустой чашке напротив себя о прошедшем учебном дне или демонстрирует потрескавшимся обоям на стене новое платье.

Когда Але было пятнадцать, она безответно влюбилась. Разбитое о горькую первую любовь сердце томилось тоской. Юная душа не могла справиться с нахлынувшими чувствами. Однажды, придя из школы, девочка в эмоциональном порыве распахнула настежь окно и влезла на подоконник. Земля качнулась перед глазами пестрым калейдоскопом. Девочка потянулась к ней, но в ту же минуту почувствовала, что невидимая рука тащит внутрь. Аля упала на ковер и просто лежала, уставившись в потолок. Потом огляделась. Она была одна в квартире. Поддержка невидимого друга никак не укладывалась в голове – будто сама жизнь подала ей знак. Аля вдруг столько всего захотела, проблемы показались далекими и глупыми. Девочка растянула губы в улыбке облегчения, и где-то рядом облегченно вздохнул невидимый друг.

– Спасибо, – прошептала девочка.

Прошло несколько лет. Аля окончила школу и поступила в университет. Учебная круговерть затянула с головой, но незримая рука поддержки всегда лежала на девичьем плече.

– Алина Сергеевна Панфилова? – произнес незнакомый голос в телефонной трубке.

– Да, это я. – Аля вдруг почувствовала, как сердце ухнуло куда-то вниз от того, что, возможно, сейчас будет произнесено.

– Ваши родители попали в ДТП, необходимо приехать на опознание. Сможете записать адрес больницы?

– Они… живы? – Голос девушки дрожал как осиновый лист, а глаза слепили подступающие слезы.

– Нам очень жаль, авария была серьезной. Водитель фуры уснул за рулем и выехал на встречную полосу, лобовое столкновение. Ваши родители погибли на месте, – прохрипела трубка уже в пустоту. Девушка потеряла сознание.

Что было в последующие дни и недели, Аля помнит плохо: какие-то люди, рыдания до бесчувствия на плече институтских подруг, больницы и опознания. Потом нервный срыв и пустота внутри, которую, казалось, ничто не могло наполнить. В восемнадцать лет девушка осталась совершенно одна.

Больше года Аля приходила в себя. Захлебываясь слезами, девушка делилась с опустевшей квартирой горечью настоящего и воспоминаниями, в надежде, что тайный друг сжалится, возникнет из ниоткуда и вытащит ее из пропасти губительного одиночества. Но стены понуро молчали. Кот Фунтик приходил и ложился в ногах, а ветер ласково обнимал Алю занавесками, словно руки невидимого человека.

***

Сегодня к родителям снова пришли эти странные люди, от которых нужно прятаться в шкаф. Виталик не любил их: они страшно шумели, били посуду, после них всегда оставался неприятный запах и беспорядочно разбросанные по комнате вещи. Сегодня они шумели особенно сильно, музыка гремела невыносимо. Тонкие дверцы шкафа вибрировали, мальчик не мог уснуть и мечтал никогда больше этого не слышать. А к утру все затихло.

– Ушли, – подумал мальчик и осторожно вылез из шкафа. Но гости никуда не делись: они лежали на полу вповалку и смотрели остекленевшими глазами в потолок. Мама лежала ничком на диване.

– Мама. – Виталик потряс ее за плечо. Мама не отвечала. Мальчика охватил панический ужас. Спотыкаясь о лежащие на полу тела и разбросанные вещи, он попятился к шкафу. Ему хотелось раствориться в спасительной темноте, чтобы все оказалось лишь кошмарным сном. Свернуться клубочком в уголке, подтянуть коленки к подбородку и уткнуться хлюпающим от слез носом в платье, пропитанное маминым запахом.

Яркая вспышка света в дверной щели и чужие голоса. Незнакомые слова, каждое из которых было страшнее другого: «Передоз… Наркоманы… Полиция… Опека… Детский дом…». Мальчик сжался в тугой комок и обхватил голову руками. Он остался один. Если его найдут, то заберут в страшное место для детей, потерявших родителей. Он туда не хочет. Он должен остаться дома, спрятаться, стать незаметным. Виталик в ужасе зажмурился. Вспышка света приближалась, двери распахнулись, и луч фонарика лихорадочно заметался по груде одежды. Большие руки ворошили мятые платья. Но в этот раз опасность прошла мимо.

Когда голоса стихли, Виталик вылез из спасительных недр шкафа. Квартира удивленно молчала. Мальчик ужасно проголодался и прошлепал босыми ногами на кухню, достал из пустого холодильника кусок колбасы и принялся жевать. Внезапно голоса вернулись, к ним присоединился цокот женских каблуков. Дверь закряхтела и распахнулась. Полицейские вернулись в сопровождении сотрудника опеки. Воздух снова зазвенел в ушах колкими словами, от которых Виталик съежился и задрожал: бежать некуда. И спрятаться негде. Сейчас его поймают и заберут. Мальчик снова зажмурил глаза так сильно, словно мог весь целиком поместиться под сомкнутыми веками: исчезнуть, испариться, раствориться в раскаленном от его ужаса воздухе. Взрослые вошли и долго крутили головами в разные стороны, открывали шкафы, заглядывали под столы и стулья, обыскали каждый угол. Виталик не мог поверить: его никто его не видел. Он посмотрел на свои руки и тоже не увидел их. Вместе с руками стали прозрачными ноги, да и все тело тоже. Мальчик осторожно встал и, прижимаясь спиной к стене, побрел в комнату к спасительному шкафу. Ему казалось, что это все как-то слишком неестественно и может в любой момент измениться. Никто не обернулся. Виталику вдруг стало смешно, он помахал невидимой рукой перед лицом женщины из опеки, состроил рожицу полицейскому. Его новое состояние напоминало спасительную игру, в которую ребенок принялся с энтузиазмом играть.

– Слыхала, Михална, эти наркоманы с шестого тогось.
– Чегось?
– Померли. Говорят, передоз, очередная сходка – шесть трупов. Полиция сегодня с самого утра ошивается – соседей опрашивает.
– А что с парнишкой, сыном их?
– Не нашли пока, может, сбежал. Родных-то больше нет.

– Жалко, конечно, пацана. Что ему теперь светит: детдом, улица? Я бы его приютила, смышлёный малый.
– Да полиция уже всю квартиру перевернула. Паренек как сквозь землю провалился.

Вдалеке из подъезда вынесли носилки, накрытые покрывалами. Взвизгнула тормозами и уехала восвояси скорая, следом из двора спешно ретировалась полицейская машина. Повисла теплая тишина обычного весеннего дня, нарушаемая лишь чириканьем птиц. Старушки переглянулись, почти одновременно вздохнули и продолжили плести паутину дворовых сплетен. Ни одна из них не заметила стоявшего за спиной Виталика, который улыбнулся и потрепал прозрачной рукой волосы на голове Марьи Михайловны так, что та начала смешно причесываться тремя пальцами.

Через несколько дней Виталик собрал нехитрые пожитки и поселился в старинном платяном шкафу в квартире добросердечной старушки. Здесь ему было уютно: на кухне всегда пахло вкусной едой, а на столе стояла тарелка с пирожками, которые старушка никогда не пересчитывала. Виталику нравилось быть невидимым, он мог пойти в магазин и взять что угодно, гулять на площадке дотемна и гонять невидимыми руками удивленных голубей. А еще он очень любил читать книги, которыми были уставлены полки в квартире – Марья Михайловна когда-то работала учительницей в школе. Все это помогало справиться со страхом одиночества и притупить боль.

Виталик пытался несколько раз вернуться в свою квартиру, но сначала ее опечатали, потом долго делали очень шумный и пыльный ремонт и, наконец, туда заехала какая-то семья. Поначалу подросший мальчик не хотел тревожить новых жильцов. Но через несколько лет старушка померла, и Виталик незаметно протиснулся сквозь приоткрытую дверь в свой прежний дом. Привычно облюбовал место в просторной гардеробной, занявшей место шкафа. Ему, конечно, было не по себе от того, что дочка хозяев вела себя так, точно видела его и знала о его существовании. Но со временем, казалось, доверие было завоевано. Тонкая ниточка, такая же невидимая, как и сам Виталик, протянулась от него к девочке.

Позже Виталик нашел удаленную работу, где никто не интересовался тем, как он выглядит. Девочка тоже выросла и превратилась в красивую девушку, находиться рядом с которой было все сложнее. Виталику каждый день снился один и тот же сон: он зажмуривает глаза, как в детстве и снова становится видимым. Желание становилось навязчивым. Былой комфорт и радость улетучились, уступив место тягучей безысходности. В душе пылал пожар первой любви, но возлюбленная смотрела сквозь прозрачную плоть и видела лишь голые стены квартиры.

Виталик уехал далеко-далеко. Снял квартирку, похожую на шкаф, и утешался своим невидимым уединением. Иногда он пытался представить их встречу, но каждый раз страх оказывался сильнее и возвращал в привычный мирок.

Но однажды Виталик все-таки не выдержал: завел страничку в социальной сети и нашел Алю. Ему очень хотелось избавиться от сгрызавшего изнутри чувства вины за то, что он бросил подругу, удостовериться, что с девушкой все в порядке. Однако на странице горела черная траурная свеча и под единственной публикацией пестрели комментарии с соболезнованиями. У Виталика все сжалось внутри. В сердце будто рухнул невидимый защитный барьер, тщательно сдерживаемая любовь вместе с горечью невидимых слез хлынула наружу мощным потоком, который сметал страхи и сомнения. Виталик зажмурился сильно-сильно, как в детстве, и очень подробно стал вспоминать каждую деталь утраченного облика. Он хотел проявиться, быть снова видимым. Это чувство распирало изнутри: сначала стало невыносимо жарко, потом бросило в дрожь. Он рисовал в воображении, как достает себя из скрипучего старого шкафа, отряхивает от пыли и расправляет все тело. Когда Виталик открыл глаза, то впервые за много лет увидел свои руки.

***

Алю закрутила экзаменационная пора: бесконечная зубрежка и подготовка к череде годовых зачетов. Наконец, последний рубеж был взят – девушка защитила диплом. Вышла из университета с ощущением невероятной свободы и радости впервые за долгое время. Она порывисто дышала и щурилась на яркое солнце. Вдруг Аля почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась. Приятное лицо стоявшего чуть поодаль мужчины казалось смутно знакомым, мягкие пряди русых волос спадали на лоб, губы растянулись и застыли в теплой улыбке.

Аля вздрогнула от неожиданности, и пухлая папка с конспектами полетела на асфальт, вспорхнули и рассыпались исчерканным ворохом бумаги.

– Простите, я напугал вас, – юноша бросился собирать рассыпавшиеся листочки и тетрадки. Аля уставилась на незнакомца, не в силах произнести ни слова. Потом все же собралась с мыслями и спросила:

– Мы с вами знакомы? ­Я нигде не могла вас раньше видеть?

– Видеть – точно нет. Меня зовут Виталий, – еще шире улыбнулся молодой человек.

– Я Алина, но друзья зовут меня Аля.

– Я знаю. Аля, я… – Виталик глубоко вдохнул и замер на мгновение, принимая какое-то жизненно важное решение, – я давно хотел с вами познакомиться. Видел вас в университете. Вы не согласитесь выпить со мной чашечку кофе по случаю успешной сдачи экзамена?

Аля, конечно, очень удивилась, но, тем не менее, предложение приняла. Виталик же решил не торопить события, нужно было для начала заново завоевать доверие девушки, а, потом, возможно, и любовь. Теперь, когда он стал заметным, он чувствовал себя каким-то особенно живым. Прятаться больше не нужно. Двери шкафа распахнулись настежь навстречу совершенно новой жизни.