На стыке миров

Глава 1.

Ленке устало брела на стыке миров. Свет перевёрнутого канделябра тускло освещал дорогу. Со всех сторон здесь слышались звуки: отдаленное эхо чьих-то голосов, шорохи, вздохи, скрипы – разнородная вселенная клокотала отголосками миров и следами тысяч путешественников. Тирли-тирли – пролетела мимо звонкая метаморфоза, кувыркнулась в воздухе и умчалась в ночь. Бряк – упал тяжёлый вездедух, приспособление столь же непонятное, сколь несуразное внешне: опасная штука, не увернешься – зашибет. Настоящих названий странных предметов не знал никто, поэтому исследователи с Земли придумывали новые имена предметам, которым нашли применение или же тем, которых следовало опасаться.

Стык миров являл собой огромный “зал ожидания” вне времени и пространства, через который проходили галактические путешественники перед переходом в другой мир: сверялись с картой, находили портал входа; сюда же возвращались, чтобы попасть домой на свою планету или галактику. Он был открыт случайно, никто уже не помнил, сколько лет назад, и стал настоящим окном в новые вселенные. Многие исследователи положили свою жизнь на создание карты порталов и налаживание контактов с иными цивилизациями, которые таили в себе множество неизвестного.

Ленке возвращалась домой из Запределья. Как инспектор межпланетной безопасности, она расследовала самые сложные случаи: серийные убийства или сильный материальный ущерб. Ленкэ только что распутала сложнейший узел событий вокруг трехголового маньяка, чудом засадила его в планетарную тюрьму и мечтала скорее оказаться дома.

В этот раз путешествие было особенно тяжелым, ей пришлось ловить маньяка одной, без напарника Франца – его срочно вызвали на другое дело, инспекторов катастрофически не хватало. Трехголовый был огромен и жесток, но Ленке удалось заманить его в ловушку и передать властям Запределья живым для дальнейшего суда. «Надеюсь, ему вынесут смертный приговор, – думала девушка, – за такие преступления, как массовое убийство ни в чем не повинных планетян, иного и быть не может».

Ленке гордилась, тем, что смогла сдержаться и не убила маньяка сама, хотя возможность такая была. Все-таки она представитель закона и должна действовать правильно. «Отец, наверное, уже ждет у ворот полигона с его непременным пледом и термосом», – Ленке закрыла глаза и представила его доброе, умное лицо с грустными глазами. Она бы с удовольствием сейчас выпила горячего чая с бутербродом. Отец, конечно, иногда утомлял ее чрезмерной заботой, но именно он стал для девушки примером верности и стойкости, вдохновил на выбор непростой и опасной профессии инспектора.

Улле, отец Ленке, был героем их небольшого города. В молодости он тоже служил в межгалактической полиции, и на его счету был не один десяток раскрытых дел и интереснейших историй, которые он рассказывал дочери вместо сказки на ночь. Ленке выросла с мечтой продолжить дело отца, которое ему пришлось оставить ради воспитания единственной дочери. Девушка хотела доказать, что тоже может защитить свою семью. И она искренне недоумевала, почему отец так сильно противился ее поступлению в Академию межпланетной безопасности, куда она все же поступила, окончила с отличием и теперь воплощала свою мечту в жизнь.

Ленке отвлеклась от мыслей об отце и вспомнила о том, что до возвращения еще нужно найти воздухль – небольшие светящиеся шарики в черных похожих на ракушку коробочках с далекой планеты Гомунколотор. Планета была неизученной, а гомункулусы, жители Гомунколотора, пока считались опасной расой – сталкивались с ними крайне редко, при том, что на стыке миров нашли достаточно много полезных гомунколоторских артефактов. На полигоне Академии ходила легенда, будто однажды на Землю прилетал гомункулус, его поймали и передали ученым для проведения экспериментов. Однако, ему удалось сбежать с помощью странных приспособлений, при побеге ученые и охрана погибли.

Найти воздухли можно было только на стыке миров. Воздухль был незаменим в садоводстве – он насыщал кислородом почву для знаменитых роз матери Ленкэ, из которых варили сироп, обладающий чудесной силой. Мама помешана на своих розах, и если Ленке не привезет ей новые воздухли, она сильно расстроится и заболеет, нужно беречь ее и без того хрупкое душевное здоровье.

Ленкэ взглянула на часы – у нее осталось 40 минут, чтобы найти воздухль и войти в портал. Находиться на стыке миров слишком долго - большой риск, атмосфера столь непривычна для жителей Земли, что через час человек просто растворяется в пространстве, превращается в тонкую прозрачную тень – не умирает, но уже и не жив. Вернуться в свой мир или другой тени, их прозвали привратниками, уже не могут – они слишком легкие и попросту не удерживаются в галактическом коридоре, вываливаются обратно на стык миров. Привратников здесь немало: разных размеров и форм они блуждают среди странной рухляди, оброненной на бегу путешественниками.

Вдалеке показался портал на родную планету – мимо не пройдешь: огромный круг со свисающими со стен пружинками и треугольниками разной формы напоминал картину художника-абстракциониста. «Самый красивый портал из всех, через которые я проходила, – подумала Ленке, – но и самый жесткий. Почему-то после него каждый раз чувствую себя совершенно разбитой».

Открытый портал являл собой зрелище поистине невообразимое: огромная вихревая пасть становилась все шире, пружинки прыгали, треугольники звенели друг о друга. Все предметы, которые находились ближе метра, затягивало внутрь потока. Туда и надлежало прыгнуть путешественнику. Открывались и закрывались порталы по одному им известному графику – частично после многих попыток и перемещений ученым удалось разгадать его и составить некое расписание, которое помогало с Земли попасть на уже известную планету или в галактику так, чтобы не застрять на перепутье.

Ленке не любила перемещения, после них кружилась голова, но работа есть работа. «Где же этот воздухль? – Она заглядывала под каждый из разбросанных на земле предметов. – Неужели все закончились, и придется вернуться ни с чем?»

В сотне метров от нее виднелся покосившийся остов здания – удивительно, как его сюда затянуло. Ленке решила рискнуть и заглянуть внутрь. Времени оставалось совсем мало. Она просунула голову в окошко, дверей не было. Внутри блеснула заветная коробочка. Ленке втянула посильнее живот, протащила тело через узкий проем, зацепилась носком сапога за подоконник и с грохотом плюхнулась в кучу галактического мусора. Чертыхнулась. Отряхнула одежду и подползла к воздухлю. Протянула руку, чтобы взять предмет, но в ту же минуту почувствовала, что с обратной стороны его кто-то держит. Ленке замерла от неожиданности. Очень медленно достала из кармана фонарик и, не отпуская воздухль, посветила в угол.

На нее смотрел гомункулус. Он был меньше ее, испуганный, тонкий и серый от пыли, он дрожал крупной дрожью. Длинной несуразной рукой с крючковатыми пальцами, похожими на сухие ветки, обтянутые кожей, он крепко вцепился в воздухль.

– Мойе! – булькнул гомункулус с акцентом, но различимо.

– Отдай, пожалуйста, мне очень нужно, – попросила Ленке и потянула на себя. Малыш не выглядел страшным, но в голове всплыли строгие правила инструктажа.

– Дом, надо дом. Мой прыг, не дам, – гомункулус держался за воздухль, показывал в стороны и вверх, пытаясь что-то объяснить.

Ленке взглянула на часы – до закрытия портала оставались считанные минуты, да и по коже уже пробежал неприятный озноб, предвестник того, что пора покидать стык миров.

– Малыш, ты не сможешь попасть домой. Ты, похоже, застрял.

Она присмотрелась, сколько он провел тут: день, неделю, месяц? Он не был прозрачным, как привратники – значит, это случилось недавно. Торчащие в разные стороны тонкие волосинки на голове пришельца покрылись галактической пылью. «Значит все-таки опоздал прыгнуть. Или вообще случайно вывалился из своего мира», – подумала девушка, в очередной раз удивившись тому, что пришелец не прозрачный.

– Отдай, мне надо в портал, а то я тоже не смогу улететь домой.

– Домой, – повторил гомункулус.

– Я полечу домой туда, – Ленке махнула рукой в сторону окна, за которым открывалась вихревая пасть портала, – а ты будешь здесь. Твой дом теперь здесь. Портал не примет тебя, ты опоздал».

Малыш непонимающе заморгал огромными выпученными глазами без ресниц, посмотрел за спину девушки, отпустил коробку с воздухлем и скрылся в темноте.

– Домой, – повторило эхо. Ленке сунула коробку за пазуху и поползла к выходу. Портал начал моргать и становился все меньше, ползти стало трудней, как будто вес уменьшился в разы – только бы успеть.

Кое-как она выкарабкалась из окна и рванула из последних сил к порталу. Последние секунды и метры: 30, 20, 10... Вихревой поток подхватил девушку и затянул внутрь. Ленке облегченно вздохнула и закрыла глаза.

Она не заметила, как в ту же секунду из-за спины у нее вынырнул гомункулус и необъяснимым образом тоже провалился в закрывающийся портал. Они оба летели на Землю.

Глава 2.

– Как ты думаешь, она сегодня вернется? – отец Ленке, Улле, примостился на табуретке у окна и налил себе еще чаю. С тех пор, как дочь улетела в очередную межгалактическую командировку, он плохо спал. Мать Ленке все время занималась своими розами – бизнес по продаже целебного сиропа был очень прибыльным, но отнимал огромное количество времени.

Улле грустил в одиночестве. Он был уже на пенсии, и занятий у него особо никаких не было. Он посвятил жизнь воспитанию единственной дочери, радовался ее успехам и грустил, что она пока еще не нашла себе подходящую пару, погрузившись с головой в работу. У Ленке случались мимолетные романы, но служба в межгалактической инспекции интересовала ее куда больше.

Когда Ленке улетала, отец ждал ее. Он смотрел на расписание работы портала, распечатанное на большом куске ватмана. Каждый раз, когда наступала очередная точка входа (так называли момент открытия портала), он усаживался к окну и устремлял взор вдаль, за крыши домов. Иногда, в хорошую и безветренную погоду, особенно, если хорошенько настроить подзорную трубу, можно было заметить вдалеке тонкую струйку дыма и будто бы кручение воздуха – портал открывался.

Тогда Улле брал плед, наливал чай в термос и торопился встретить дочь. На полигон, куда обычно приземлялись все галактические путешественники, его, конечно, не пускали. Полигон принадлежал инспекции, и в моменты появления портала там было столпотворение – за несколько минут на землю спускалось до сотни возвращенцев. Зато, когда после медосмотра и написания обязательного отчета Ленке выходила с полигона, тут-то он и встречал ее: иногда пешком, иногда на стареньком велосипеде. Ленке садилась на багажник, как в детстве обхватывала отца руками за пояс, и они, поскрипывая, ехали домой.

Он обернулся к говорящему коту Верну, названному в честь любимого писателя дочери. Точнее, кот был самый обыкновенный, и кроме «мяу» говорить ничего не умел. Но однажды Ленке привезла из командировки странную штуку, подобранную на стыке миров, – небольшую коробочку с микросхемами и кнопками. Коммуникатор, так его назвали, оказался чем-то вроде переводчика, который мог распознавать фразы на любом известном языке во вселенной и с точностью воспроизводить их. Ему были подвластны, в том числе, языки животного мира. С тех пор кот Верн и стал «говорящим», а Улле теперь легче давалось ожидание в диалогах с питомцем.

– Думаешь, прилетит сегодня? Вот-вот должен открыться портал, – он положил в чай два кусочка сахара, размешал и достал подзорную трубу.

– Мяуууууу, – ответил кот. Улле нажал кнопку транслятора и механический голос произнес:

– Думаю, что именно сегодня это и случится. Как раз полнолуние – что-то точно должно произойти. Пусть это будет что-то хорошее.

– Да, ты прав, а я и не заметил, какая сегодня луна – будто солнце забыло закатиться.

Он настроил трубу и открыл форточку. За горизонтом показался едва заметный дымок. Улле добавил резкости.

– Так и есть! Там вихревое кручение, это не может быть ошибкой. В этот раз Ленке должна вернуться!

– Мяу-мяу! – заскулил кот, и механический голос вторил эхом:

– Какая радость, наша хозяйка вернулась! Будет кому почесать меня за ухом!

Улле одним большим глотком допил чай, накинул плащ, высунул голову из задней двери и крикнул в темноту сада:

– Эннике, Эннике, Ленке вернулась. Пойду встречать. Мы скоро будем дома!

– Хорошо, дорогой. Желаю удачи! – послышалось откуда-то из кустов.

Улле вышел из дома и побрел знакомым маршрутом к полигону.

Путешественников в этот раз было больше, чем обычно. На площади ждали своих родных чуть ли не все его знакомые. Улле только и успевал раскланиваться, здороваться, радостно кивать и жать руки. Он протиснулся максимально близко к воротам полигона. Они пока были закрыты.

Глава 3.

На полигоне царила радостная суета. Все было готово для комфортного возвращения путешественников. Ночное небо разрезал яркий свет прожекторов, чтобы видеть, куда приземляешься, и чтобы быстро отреагировать, если из портала вместе с человеком вылетит какое-нибудь иноземное существо или предмет. Такие ситуации уже случались.

Воздух начал клокотать и ритмично закручиваться, как будто его качали огромным невидимым насосом. Поднялся ветер. Предметы на земле, вздрогнули и заплясали какой-то невероятный брейк-данс. В узких полосах света отчётливо проступили контуры вихревого коридора. Показался первый возвращенец – исследователь Олаф с неизменным оранжевым кейсом в руках. Он вернулся из экспедиции на планету гибридов Мормонд, которая в последние годы стала местом притяжения ученых всех мастей, ведь на ней росли гибридные виды грибов и растений с абсолютно новыми, порой весьма интересными свойствами. Именно с этой планеты Олаф, сосед Улле, привез однажды те самые розы, из-за которых Эннике практически сошла с ума. Олаф сделал кувырок в воздухе, приземлился задом на батут и отлетел в сторону. На его место в ту же секунду из портала выбросило Франца, напарника Ленке. Обычно молодые люди были не разлей вода на заданиях, но в этот раз им пришлось разлучиться. Франц расследовал кражу нескольких тонн метеоритного мусора, а Ленке полетела искать трехголового маньяка, убивавшего мирных исследователей на планете Кропт в галактике Запределье. Франц упал лицом вниз и быстрым движением откатился в сторону, он помнил, что на голову может еще кто-нибудь упасть.

Далее несколько космических путешественников один за другим вынырнули из портала. Был тут и экспресс-отряд самых отчаянных и подготовленных солдат – они отправлялись на неисследованные ранее планеты; космические туристы – услуги по межпланетным путешествиям были востребованы среди обеспеченных граждан, желавших новых впечатлений; несколько учёных, пара инспекторов, торговцы космическими грузами. Последней из сужающегося вихревого кольца, кувыркаясь, вывалилась Ленке. Она без чувств приземлилась на батут и распласталась в неестественной позе. Франц бросился к девушке, чтобы оттащить ее в сторону. Кольцо портала сжалось до размеров крохотной щели. И вдруг прямо на Франца из этой щели стремительно выскочило какое-то небольшое существо грязно-серого цвета, тонкое и несуразное, похожее на сухую веточку. Существо споткнулось о тело девушки, сделало кульбит в воздухе и упало прямо в протянутые руки Франца, которые тот выставил вперёд в попытке заслониться. Франц рухнул на спину, они вместе покатились по земле. Портал закрылся.

– Я дома? Это Земля? – Ленке пришла в себя и растерянно озиралась вокруг. Болела и кружилась голова, от кувырков слегка подташнивало. Люди вокруг показывали пальцами на что-то рядом с ней и обступали все плотнее любопытным кольцом. Девушка повернула голову. Рядом лежал Франц и в руках у него был ее давешний знакомый – гомункулус.

Глава 4.

Гомункулус потряс головой, отгоняя черные точки перед глазами, огляделся. Более тридцати пар глаз, столпившихся вокруг людей, пристально смотрели на него: одни со страхом, другие с ненавистью и омерзением, третьи – с любопытством и даже жалостью, а иные взгляды не выражали ничего. Он сидел верхом на груди человека. Грудь была широкая и теплая, слезать не хотелось, вместо этого возникло желание зарыться длинным носом в подмышку незнакомцу, чтобы не переживать этого кошмара, о котором не раз рассказывали участники межпланетных экспедиций: допросов, экспериментов, тыкания в бока разными приспособлениями, сканирования и мало ли ещё каких процедур – на каждой из планет они были разные. Про Землю и ее обитателей ходили страшные слухи, и гомункулус предполагал наивысший градус интереса к своей скромной персоне. Но, что поделать, от него зависела судьба планеты и выживание вида – именно ему, Эзопусу из геологического яруса, выпал жребий найти путь к сердцу с угрюмых планетян.

Гомунколотор был передовой планетой во всех отношениях, в том числе и во внедрении технологий. Основную часть населения составляли разномастные ученые, которые ежедневно что-то придумывали и изобретали. Географически планета делилась на тридцать квадратов, которые включали по 30 ярусов: у Главного изобретателя Аримедуса была особая любовь к числу 30, он считал его цифрой гениальности. На каждом ярусе были собраны ученые из схожих сфер знаний: генетики, биологи, архитекторы, физики, математики, филологи. Внутри некоторые ярусы делились на более мелкие специалитеты. Со временем изобретений стало так много, что предложение кратно превысило спрос, да и место в хранилищах оставалось все меньше. Тогда у Главного изобретателя возникла мысль отправлять избыток изобретений на стык миров и отслеживать их судьбу на других планетах. Он надеялся, что эта идея принесет пользу и выгоду. В предметы встраивали миниатюрные трекеры, чтобы отследить их путь. Если предмету находилось удачное применение где-либо, с Гомункулотора снаряжали экспедицию договариваться о патенте на технологию и регулярных поставках. Таким образом гомункулусы открывали пути в новые миры, контактировали с другими цивилизациями и даже иногда получали прибыль. Правда, зачастую у планетян возникал нездоровый интерес к ученым. Они сами становились объектами изучения, поэтому далеко не каждая миссия заканчивалась успехом. Хорошо, что долететь до Гомунколотора пока никто не смог. Земля была самой отдаленной планетой. Старики говорили, что давным-давно кто-то пытался туда полететь, но концы истории терялись в тумане. Вскоре планировали новую экспедицию, которой, однако не суждено было состояться.

В самый обычный рабочий день Эзопус вышел из лаборатории, нажал кнопку галапульта, который позволял открывать и закрывать портал в любое удобное время. Юный ученый привычно отправил в разинутую пасть портала пару воздухлей. Эти воздухли были последними из партии, следующую готовили уже к старту экспедиции. Третий он отправить в портал не успел. Небо вздрогнуло, загрохотало и обрушилось на головы жителей Гомунколотора. Началась паника, хаос, со всех сторон послышались крики ужаса и взрывы, земля клубилась столбами пепла, здания складывались, как карточные домики, – в атмосферу планеты ворвался поток метеоритного дождя – явление столь же редкое, сколь непредсказуемое, но неизменно несущее ужас и гибель. Гомункулусы бежали в укрытия, пытаясь спрятаться от огненных глыб и причиняемых ими разрушений. Очень много ученых погибло в тот день. Но самое страшное – нарушилась целостность атмосферы планеты, и запас кислорода был выжжен практически полностью.

Выжившие гомункулусы собрались в уцелевшем здании главного корпуса геологического яруса.

– Единственный способ восстановить атмосферу – воздухли, собираем все, что есть. Они все сейчас нужны нам, как никогда. Надо также распределить обязанности по восстановлению планеты, работы предстоит очень много, – Главный изобретатель, покрытый слоем пепла, стоял в кругу сгрудившихся вокруг него жителей, – сколько воздухлей осталось?

– Один, – Эзопус виновато выступил из толпы и так сильно ссутулился, что длинный нос его свисал почти до пола, – утром я отправил на стык миров два воздухля, остался всего один, простите меня.

– Этого мало. Мы сможем достать отправленные?

– Пульт управления порталом поврежден, использовать его слишком опасно, есть риск, что он не переживет полета и тогда назад дороги не будет, – выступил пожилой физик.

– Как быстро мы сможем изготовить новую партию? – Главный конструктор обратился к собравшимся.

– Нужно не меньше двух недель, мы планировали партию к старту экспедиции.

– А сколько у нас есть времени до того момента, как воздух закончится, и мы все задохнемся без кислорода?

– Неделя. Один воздухль поддержит атмосферу в течение недели.

– Непростая задача. Давайте максимально ускорим разработку, риск для экспедиции при неработающем галапульте гораздо выше, – подытожил Главный изобретатель.

– Я отправил в портал эти воздухли, и я все исправлю. Дайте мне шанс, – Эзопус сделал шаг вперед, – Я много месяцев готовился к экспедиции, изучал литературу про путешествия. Я принесу воздухли со стыка миров, возможно, мне повезет найти последние образцы без контакта с землянами. Я справлюсь! Пожалуйста!

– Нет, ни в коем случае. Если умирать, то на собственной планете, а не в результате экспериментов каких-нибудь невежд. Вряд ли вы что-то найдете на этой галактической помойке, прошло уже слишком много времени. Вы не готовы, у вас нет навыков общения, защиты и возможности ускользнуть в портал, если что-то пойдет не так.

Собрание закончилось. Все разошлись по своим делам.

Эзопус пригорюнился. Он смотрел на мигающий единственным оставшимся глазом галапульт, попытался заправить торчащую на пружине пусковую кнопку. Кнопка сопротивлялась. Тогда он взял свой набор инструментов, точнее то, что от него осталось – многое погибло в метеоритном аду. Конечно, нужных деталей не было, но их можно чем-то заменить. Эзопус разговаривал сам с собой и пытался сделать самый непростой в своей жизни выбор.

– Я ни разу не был дальше пары квадратов от дома. Даже не знаю, что находится на другой стороне моей родной планеты, а теперь, вот, лететь за... даже не знаю сколько световых лет.

– Но ты же собирался попроситься в состав экспедиции, кто лучше тебя знает язык и обычаи землян? И ты так долго работаешь с этим порталом, ты лучше всех знаешь его особенности.

– Этот портал пугает, он же разорвет меня своим безумным вихрем. Я так мал, меня и ветер-то качает, как тростинку. Одно дело быть храбрым, когда ты не один, и все спланировано, другое дело – такая экстремальная ситуация. А вдруг я ничего не найду и не смогу вернуться? Пульт плохо выглядит, не уверен, что его хватит надолго, даже если приладить кнопку на место.

– Но ведь это отчасти твоя вина, зачем поторопился отправлять воздухли? Мог бы и подождать немного, пока не будет готова следующая партия.

– Дурак! Какой же я дурак! Если планета погибнет, то и мне нет места ни в этом мире, ни в каком другом. Так много умнейших гомункулусов лишились жизни, спасая планету, а сижу тут, как последний трус.

– Ах, до чего же страшно. Про этих людей столько рассказывали, они ненавидят нас, не понимают, ставят страшные опыты, мучают. Опять накручиваю себя, зачем?

– Просто сделай уже шаг, Эзопус, ты не тряпка, ты учёный. Ты веришь в то, что делаешь и ты справишься, люди полюбят тебя. Это ведь наши учёные подарили им столько полезного. Просто надо объяснить. Верю в себя. Все просто обязано получиться!

Эзопус защелкнул кнопку галапульта и бросился к порталу.

– Я бесполезен в нынешних условиях, восстановлением и производством занимаются другие специалисты. Но я не могу сидеть сложа руки! – выверенным до мелочей движением Эзопус нажал нужные кнопки. Пульт в ответ скрежетнул, клацнул, замигал лампочками. Вихревой поток стал разворачиваться из точки в пространстве. Эзопус приготовился к прыжку.

– Эзопус, остановитесь! Что вы делаете? – Аримедус бросился наперерез, но не успел.

– У меня все обязательно получится! Я вернусь с воздухлями не позднее, чем через неделю! – прокричал маленький отважный гомункулус, подхваченный потоком воздуха, и скрылся из виду,

– Еще одна проблема на мою голову, – вздохнул Главный изобретатель, – сгинет он там один. Давайте, все живо за работу, нам очень многое предстоит сделать. Эрасмус, Викус, поручаю вам сделать новый галапульт для управления порталом, надо помочь Эзопусу.

Эзопус уже несколько часов бродил на стыке миров, но ни одного воздухля так и не нашел. Неужели растащили? Галапульт не пережил полета через вихревой тоннель и заглох окончательно.

– Ничего, что-нибудь придумаю. Сейчас главное – найти воздухль, хотя бы один, – думал Эзопус, – это поможет дотянуть до того, момента, когда физики изготовят новую партию.

Он решил заглянуть в неказистый остов пыльного здания. Влез в окошко и, к своей радости, обнаружил среди кучи хлама воздухль. Эзопус обнял бесценный предмет и присел в углу, закрыв глаза – с начала метеоритного дождя он не спал более суток, усталость накрыла его тяжелой волной. Одну минуточку передохнуть. Из беспамятства его вывела непрошенная гостья в несколько раз больше его, она протиснулась через окно и попыталась забрать воздухль. Это была Ленке.

Человеческий язык Гомункулос знал весьма посредственно, от усталости и суматохи и подавно все забыл. Поэтому девушка выхватила коробку из его рук и бросилась в сторону портала на Землю. Эзопус запаниковал, последняя надежда его цивилизации убегала сейчас вместе с этой дылдой. Он бросился за ней, времени на раздумья не было.

– Была не была! Наверняка, там есть и другие воздухли.

Гомункулос нырнул в закрывающуюся щель портала.

Глава 5.

Гомункулус затравленно озирался по сторонам. Он чувствовал себя маленьким заблудившимся корабликом посреди гигантских ледяных айсбергов – эти глыбы человеческих существ смотрели на него в упор обжигающе холодными взглядами, отчего по всему телу бежала неудержимая дрожь. Он не ожидал теплого приема, но не мог даже представить себе, насколько это страшно – оказаться одному в сотнях тысяч световых лет от дома и близких в совершенном непонимании, что делать дальше. Эзопуса трясло от страха, руки и ноги отказывались повиноваться.

Толпа расступилась, из нее вышел плотный усатый мужчина средних лет, руководитель полигона. Красной ладонью он вытер пот со лба и поправил бляху на фирменном ремне. Усы яростно топорщились над мясистыми губами.

– Так, что у нас тут? Кто допустил пришельца на Землю, откуда он взялся? Пропуск оформлен? Что это за чучело вообще такое? – он ткнул пальцем в испуганного гомункулуса, тот фыркнул и отшатнулся, спрятавшись за спину Франца.

– Он, наверное, со мной прилетел со стыка миров, – Ленке пришла в себя, встала, отряхнулась и подошла ближе, – он никого не обидит, он сам нас всех боится, посмотрите, его же всего трясет. Я отобрала у него воздухль, поэтому он и нырнул за мной в портал – он, видимо, считает его своим. Судя по внешнему виду, это гомункулус.

– Мой, мой, дом, бум, дышать, дом, дай, – Эзопус попытался вставить слово, услышав рассказ девушки, но с перепугу получалось лишь что-то нечленораздельное, и он совсем сник.

– Вы поставили под угрозу существование нашей планеты и нас, как биологического вида. Это неизученное существо, оно может быть опасно, несмотря на показную безобидность. Необходимо отдать его исследователям.

Начальник полигона был непреклонен, рядом с ним откуда ни возьмись появились двое рослых полицейских с наручниками и резиновыми дубинками, за их спинами встали санитары в герметичных противовирусных костюмах, вооруженные респираторами. Толпа охнула и отодвинулась дальше.

– Оцепить место приземления, убрать зрителей. Никого не выпускать за ворота без дополнительной санитарной проверки, – команды сыпались градом, все тонули в их количестве и разнообразии, не зная за что хвататься.

Эзопус вдруг смешно сморщил сучковатый нос, схватился за него своими тонкими пальцами в попытке остановить неизбежное, но было поздно – он чихнул, слишком громко для его небольшого размера. Космическая пыль вылетела облачком из носа и растворилась в воздухе. Все вздрогнули и обернулись.

– Он еще и болен, за что мне это все! – взвыл усатый, – только неизвестной космической заразы не хватало. Он обхватил руками голову и стал нервно почти бегом ходить туда-сюда и пытаться найти хоть какое-то решение.

– Этих троих, – он ткнул пальцем на Ленке, Франца и Эзопуса, – в санитарную зону, запереть в изоляторе, надо понять, с чем мы имеем дело, потом решим, что с ними делать дальше.

– Подождите, же! Неужели вы не видите, этот малыш пытается нам что-то сказать, что-то важное! Не просто так он проделал этот нелегкий путь через всю галактику! – Ленке оттолкнула протянутые к ней руки санитаров. Франц встал рядом:

– Да, правда, давайте выслушаем его. Ну подумаешь чихнул – наглотался пыли на стыке миров, почему сразу зараза? Зачем вы наводите на людей панику, будьте благоразумны.

– Благоразумны должны были быть вы и не тащить с собой на землю непонятных существ.

– Ну вы же видите, он не агрессивен. Ему просто надо дать возможность рассказать свою историю. Пожалуйста, дайте ему шанс. За воротами наверняка стоит мой отец – он всегда встречает меня из путешествий, – найдите его и попросите привезти коммуникатор. Этот прибор поможет нам понять пришельца. Я уверена, нам стоит его выслушать. Готова взять его под свою ответственность, – Ленке умоляюще сложила руки.

Руководитель полигона нахмурился, почесал затылок, посмотрел на дрожащего за спинами молодых людей гомункулуса.

– В изолятор их, а этого потом исследователям отдать, если здоров. Тоже мне ответственные – надо было думать раньше головой! – Он махнул рукой, и полицейские, размахивая направо и налево дубинками, бросились вперед, схватили Ленке, Франца и Эзопуса, санитары надели им на лица огромные респираторы, а на руки смирительные браслеты и под уханье толпы увели.

– Найдите моего отца, найдите коммуникатор! – кричала Ленке сквозь респиратор, – пожалуйста! Не дайте ему погибнуть! Не отдавайте на исследования!

Толстый полицейский ткнул ее дубинкой в спину, девушка замолчала. Печальная процессия скрылась за железными дверями уродливого серого здания с надписью «ИЗОЛЯТОР». Толпа путешественников и сотрудников полигона начала расходиться.

Глава 6.

Улле волновался, с момента возвращения путешественников прошло уже довольно много времени. Огромная дыра портала закрылась, а ворота до сих пор так никого и не выпустили с полигона. Толпа на площади стала перешептываться, поползли слухи, будто случилось что-то из ряда вон выходящее, и кто-то из путешественников притащил на хвосте пришельца.

– Только бы с Ленке было все в порядке, – думал взволнованный отец. Наконец, ворота со скрипом открылись, из них высыпали возвращенцы, которые были встречены шумными приветствиями и радостными объятиями родных. Ленке нигде не было видно.

Один из путешественников, Толле, стал озираться по сторонам, увидел Улле и подошел к нему.

– Ленке не придет. Ее, Франца и пришельца отправили в изолятор на обследование. Подозревают, что пришелец болен. Она что-то кричала про вас и какой-то коммуникатор, когда ее уводили.

– Какой пришелец? Что случилось? – Улле взволнованно схватился за голову.

– Гомункулус. Она умудрилась привезти с собой гомункулуса, самое странное и неизведанное существо в галактике, представляете? Говорит, на стыке миров к ней прицепился, воздухль отдавать не хотел.

– С ней все в порядке?

– С ней – да, думаю, осмотрят и отпустят. А, вот, пришельцу, видимо, несладко придется – исследователи ждут не дождутся изучить новый вид.

– Ленке просила принести коммуникатор? Вы сможете передать его ей?

– Попробую, если меня пустят на полигон. Я завтра пойду писать отчет, могу захватить с собой.

– Отлично, я передам вам его завтра утром здесь же, у ворот.

– Договорились, я сделаю все, что смогу.

Они разошлись по сторонам. Улле сел на свой старенький велосипед и поспешил домой рассказать новость жене.

На следующее утро он поднялся ни свет ни заря, чтобы передать через Толле коммуникатор.

– Я подожду вас здесь, у ворот, вдруг Ленке сегодня выпустят, – он присел на газон рядом с велосипедом и достал из наплечной сумки пару бутербродов и термос со свежезаваренным чаем.

Единственное, что было видно из крохотного окошка палаты изолятора – кусочек ярко-голубого неба. Иногда тонкими штрихами на нем появлялись и затем растворялись следы от пролетающих мимо самолетов или проплывали маленькими пухлыми точками облака. Гомункулус смотрел в эту бездонную синеву и поражался красоте цвета – на его родной планете с другим составом атмосферы небо было скорее похоже на белесые вихревые потоки или пасмурный день, затянутый туманом. Ах, как же ему хотелось выйти из душной камеры и увидеть другие красоты этой планеты – путешественники называли ее самой красивой в галактике и рассказывали о чудесных зеленых лугах, густых лесах и бескрайних океанах. Но, скорее всего, он так и останется пленником, который не спас свою планету и станет еще одной безвестной жертвой чудовищных экспериментов. Эзопус прижался сучковатым носом к холодному стеклу, обхватил руками тонкие ножки и тяжело вздохнул. Вчера у него взяли кучу анализов, которые, если верить земным приборам, доказывали, что он абсолютно здоров. «Наверное, теперь меня отдадут исследователям, как сказал тот толстяк. А мой бедный, прекрасный Гомунколотор, я не смогу спасти его. Сколько дней я уже в пути? Главный конструктор говорил, что без воздухля они смогут протянуть неделю», – Эзопус растопырил пальцы и стал загибать их по-одному. Прошло три дня, оставалось ещё четыре. В двери щелкнул замок, она открылась. Гомункулус вжался в оконное стекло. В дверь вошла целая толпа людей, человек десять. Хорошим знаком было наличие среди вошедших Ленке и Франца, плохим – вчерашнего усатого начальника и санитаров.

Глава 7.

– Небо разверзлось над нашими головами, и огненные шары падали оттуда, сжигая на своем пути все, до чего могли дотянуться. Реки огня текли по земле в самом буквальном смысле. Все гудело, как в трубе, и под натиском небывалой силы ветра здания складывались как картонные коробки. Воздух разогрелся до предела: с огромными зияющими дырами – ранами от попадания метеоритов – наша атмосфера просто не имела шансов выжить. Тех ее обрывков, которые остались целы, не хватит для поддержания жизни планеты. Восстановить ее быстро, насытив атмосферу необходимым количеством кислорода, возможно только с помощью воздухлей. Но прямо перед катастрофой я отправил на стык миров последние экземпляры. Теперь даже если мы утроим производство и ускорим цикл на максимум, понадобится не менее десяти дней на изготовление одного воздухля, а атмосфера погибнет через неделю, и вместе с ней жители.

Поэтому я и прыгнул в портал, чтобы найти воздухли, которые отправил туда. Я чувствую свою вину, что не оставил их на планете. Я понимаю, что это огромный риск, и я совершенно не представляю, как вернуться обратно со сломанным пультом, но не попытаться спасти мой мир я просто не мог. Мы и представить не могли, что столкнемся с тем, против чего бессильны даже величайшие умы Гомунколотора. Мы были настолько беспечны, настолько уверены в себе, что расплачиваемся за этой такой катастрофической ситуацией.

Эзопус закончил рассказ, коммуникатор моргнул красным глазом и погас. Все стояли в немом изумлении вокруг маленького пришельца.

– Мы просто обязаны ему помочь! Давайте снарядим экспедицию. Я попрошу у матери отдать оставшиеся воздухли, – Ленке ринулась в бой, сокрушая выдержку окружающих вескими аргументами и жаром речей.

– За три дня это просто нереально, – выступил один из исследователей, – мы даже не знаем, как найти портал именно на Гомунколотор, мы никогда даже не пытались найти вход и не знаем совершенно ничего про тот мир. А вдруг он опасен для людей?

– Но ведь, Эзопус все рассказал – там живут ученые, которые погибнут, если мы не поможем. И мы погибнем без их изобретений, вы только посмотрите: воздухль, коммуникатор и сколько еще полезных предметов появилось у нас, благодаря светлым умам ученых Гомунколотора. Мы примем все возможные меры предосторожности, возьмем кислородные баллоны и скафандры, мы же и раньше перемещались на незнакомые планеты и в другие галактики с исследовательскими целями.

– Она права, – выступил Франц, – я готов хоть сейчас вернуться на стык миров и найти там этот портал.

– Вы не понимаете риск! – ворвался в спор усатый руководитель полигона, – вы ограничены по времени, вы – не гомункулусы, которые могут сколь угодно долго находиться в любой атмосфере. Если вы не успеете вовремя найти портал и покинуть стыковое пространство, в вашей сущности произойдут изменения, из-за которых вы навсегда останетесь бледными тенями, покрытыми космической пылью.

– И все же мы готовы рискнуть. Это моя ответственность, он оказался здесь из-за меня, – Ленке встала рядом с Францем и взяла его за руку, – если у нас получится, и мы спасем Гомунколотор, это будет величайшим достижением человечества. Представляете, сколько ценных знаний и гениальных открытий сейчас висит на волосок от гибели. Мы просто обязаны попытаться, путь даже ценой собственных жизней.

Толстяк устало вздохнул.

– Я не могу подписать разрешение на такую рискованную экспедицию. Но до завтра пришельца мы никуда забирать не будем, оставим еще на сутки на полигоне. И вы двое, – он ткнул мясистым пальцем в Ленке и Франца, – тоже останетесь тут до завтра, напишите мне подробный отчет по всей этой ситуации.

– Могу я повидаться с отцом? Хотя бы на минутку? Он уже много часов провел у ворот полигона и не уйдет, пока не увидит меня. Пожалейте старого человека, – девушка смиренно опустила глаза.

– Даю один час. Через час ты должна сидеть здесь и писать отчёт.

– Мне хватит, – Ленке выскочила за дверь и со всех ног бросилась к воротам. В ее голове зрел план.

– Папа!

– Ленке! – Улле вскочил с парапета и бросился обнимать дочь.

– Папа, у меня мало времени. Надо помочь гомункулусу спасти его планету. Нужно расписание работы порталов, которое висит в гостиной, и мамины воздухли.

– Дочка, что случилось? Ты так тараторишь, я не успеваю за тобой.

– По дороге объясню. Такси! – Ленке замахала руками, привлекая внимание сгрудившихся на другой стороне площади кучки пучеглазых автомобилей такси.

– А как же мой велосипед? – Улле заволновался, собирая нехитрые припасы в сумку.

– Погрузим на крышу. – Отец и дочь сели в подъехавшую машину.

Эннике пришла в ужас от мысли о том, что придется отдать воздухли. Розовый сад стал ее наваждением с того момента, как в нем появился первый бутон и раскрылся невероятной красоты цветком. Она все больше отдалялась от семьи, словно была околдована розами. Ленке тогда была совсем маленькой, и заботиться о ней пришлось Улле. Если Эннике отрывалась от сада хотя бы на день, она становилась раздражительной, начинала плакать из-за мелочей и метаться, как раненый зверь – это истощало ее силы настолько, что несколько раз она чуть не умерла. Все это проходило, едва она попадала в сад.

Улле показывал жену врачам, но все лишь разводили руками. Семья смирилась, Ленке росла. Эннике начала варить розовый сироп, который пригодился в медицине и косметологии, став символом их городка. Воздухли позволили семье сделать из розового сада настоящую плантацию, производство и продажа сиропа удвоились.

Ленке долго уговаривала мать, рассказала печальную историю Гомунколотора и поделилась планом спасения маленького пришельца. Увы, сердце Эннике не дрогнуло – розы ей были дороже.

– Нет, нет и нет. Розы не продержатся и нескольких недель без этих воздушных штук, посмотри какая погода стоит – им совершенно нечем дышать, как и нам.

– Мама, если все получится, гомункулусы смогут сделать новые воздухли и пришлют тебе вместо этих, – Ленке уже почти умоляла.

– Мне нет дела до них, может, это вовсе не оттуда. Вот я сейчас отдам, а розы мои завянут. И что я буду делать? Я решительно против того, чтобы рисковать моим прекрасным садом ради этих непонятных существ. У меня голова начинает болеть от одной мысли о том, что сад может пострадать. Я уверена, в следующей командировке ты найдешь еще кучу этих штук и без того, чтобы сейчас отдавать последнее.

У Ленке опустились руки, времени оставалось все меньше. Улле подошел к жене:

– Дорогая, это все ужасная жара. Пойдем выпьем чаю в твоей любимой розовой беседке, переведешь дух, и голова пройдет.

– Да, пожалуй, мне нужно в тень, – Эннике взяла мужа под руку, и они направились в тенистую аллею.

– Подожди минуту, я забыл плед, – Улле выпустил руку жены и вернулся на поляну, где стояла поникшая Ленке.

– Как только мы скроемся из виду, у тебя будет несколько минут. Хватай воздухли и беги спасать своего гомункулуса. Маму я возьму на себя, – быстро пробормотал отец дочери, затем взял плед и вернулся к жене. Они ушли. На крыльцо вышел погреться кот Верн.

Ленке потрепала питомца за ухом, схватила воздухли и бутылку розового сиропа для пострадавших гомункулусов, сняла со стены расписание, сунула в карман коммуникатор, и поспешила вернуться к своим спутникам.

– Мяу-мяу, – послышалось вслед. Девушка машинально нажала кнопку.

– Удачи, пусть все получится, – перевел механический голос.

Под утро, когда галактические торговцы начали загружать огромные тюки с товарами на продажу в огромную пульсирующую в воздухе пасть портала, они и не заметили, как мимо проскользнули трое беглецов. Они прыгнули в портал и закружились в галактическом вихре.

Глава 8.

– Это точно было здесь, я вывалился из портала вот на этот вездедух и чуть не повредил об него колено, – Эзопус показывал тонким пальцем на кучу космического мусора.

– Ты можешь как-то открыть портал? – Спросила Ленке.

– Боюсь, что нет. Галапульт совсем развалился в пути, и к тому же я его потерял где-то.

– Давайте найдем, ты же уже один раз починил его. Сможешь повторить? Тут много запчастей, мы поможем, времени мало. – Франц стал переворачивать странные предметы, которые в ответ то издавали неприветливые звуки, то раскрывались в странные конструкции, а то и вовсе вдруг оживали и начинали прыгать из стороны в сторону.

Ленке изучала расписание и пыталась по написанным на нем формулам и расчетам угадать, откроется ли портал самостоятельно. Увы, этого портала ни на карте стыка миров, ни в расписании не было, и прикинуть не получалось. Наконец, Франц и Эзопус нашли галапульт и его запчасти. Эзопус осмотрел пульт со всех сторон, и обреченно выдохнул:

– Никаких шансов. Без инструментов я ничего не смогу с ним сделать.

– Давайте найдем инструменты, – Франц пнул скользнувшего мимо привратника, нога прошла сквозь бесплотную сущность.

– Зачем ты его так? – Ленке с укоризной посмотрела на напарника, – если мы не решим эту головоломку с порталом, мы и сами рискуем стать такими.

– Ну если останется совсем мало времени, мы же можем вернуться на Землю? Так ведь? – Франц был озадачен.

– Боюсь, что нет – портал на Землю откроется через 40 минут по расписанию, а мы здесь уже полчаса. нам не хватит времени. Чуть раньше откроется портал в Запределье, но прыгать в него слишком рискованно. После моей недавней инспекции нам там не обрадуются.

– Вряд ли я смогу найти тут инструменты, такие есть только на Гомнколоторе, – вмешался Эзопус, – простите меня, это я во всем виноват. Не надо было просить вас о помощи, теперь из-за меня вы тут застрянете.

Путешественники переглянулись. Разговаривать больше не хотелось, все понимали, что это тупик. Франц подошел к Ленке и протянул ей руку:

– Давай отойдем в сторону, мне нужно сказать что-то важное.

– Да…, – нерешительно протянула девушка и вложила внезапно вспотевшую ладонь в руку спутника. Они отошли от Эзопуса, суетившегося рядом с останками галапульта.

– Ленке, слушай, не знаю, с чего начать. Мы так с тобой давно знаем друг друга, я всегда думал, что это продлится долго, и у меня еще есть время, но похоже я ошибся. Я давно хотел сказать…

Франц не успел договорить. Пространство над их головами внезапно набухло большим пузырем, задвигалось, закрутилось и разверзлось в небе зияющей дырой. Разбросанные по земле предметы вздрогнули и пустились в пляс – портал открылся. Из него высунулись две одинаковые тонкие фигуры – гомункулусы Эрасмус и Викус. Они увидели Эзопуса и радостно выкатились из портала навстречу товарищу.

– Эзопус, как хорошо, что ты здесь. Аримедус послал нас за тобой, сказал, что тебя нужно спасать. Ты как? Давно тут сидишь?

– О, друзья! Я так рад вас видеть, вы прибыли очень-очень вовремя. Я как раз нашел воздухль и не знал, как открыть портал, чтобы попасть домой. Да и моим новым друзьям не помешало бы убраться из этого странного места, у них непереносимость здешней атмосферы.

– Ленке, Франц, идите сюда, познакомьтесь.

Эзопус замахал тоненькими ручками. Прерванный на полуслове Франц погрустнел. Ленке поняла, что надежда на спасение еще есть и бросилась к кучке гомункулусов.

– Приятно познакомиться, инспектор межгалактической полиции Ленке Стром, – представилась девушка.

– Викус, Эрасмус, – хором ответили пришельцы.

Ленке отметила, что они все удивительно похожи: телосложение, цвет кожи, руки-веточки.. Были небольшие отличия в цвете глаз и волос, и сейчас, когда их было трое, стало понятно, что Эзопус явно моложе своих товарищей. Ленке подумала, что по земным меркам возраста Эзопусу лет 25-30, а его товарищам 35-40. Спрашивать ничего не стала. Она достала из сумки воздухль и бутылку сиропа.

– Ну, что идем спасать Гомунколотор?

– А мы-то там зачем? – подал голос Франц, – отдай гомункулусам воздухль и вернемся домой. Вы же сможете открыть нам портал в наш мир досрочно? – он уже обращался к Эрасмусу с Викусом.

– Без проблем, – ответили те, – укажите координаты вашего портала, найдем нужное место и откроем. Это меньшее, что мы можем сделать за вашу помощь.

– Тут недалеко, – Ленке развернула карту, – но у нас мало времени, нужно торопиться, иначе мы с Францем изрядно побледнеем.

Компания подхватила вещи и направилась к порталу на Землю. Но не успели они пройти и сотни метров, как вдруг Ленке что-то подхватило, подняло в воздух, с силой перевернуло и швырнуло в сторону. Франц полетел следом, гомункулусы успели спрятаться за валявшийся на земле замшелый сундук.

Глава 9.

Мерцая, как перегоревшая лампочка, в тусклом пространстве стыка миров стала проявляться огромная фигура. Трехголовый маньяк, а это был именно он, вращал выпученными от злости глазами, гримаса ярости искажала сразу три его лица, огромные ручищи были сжаты в кулаки, а тело сгорбилось в тугую пружину, которая вот-вот разожмется и истребит все вокруг.

– Я же посадила тебя за решетку, и тебя должны были казнить! – Вскрикнула Ленке, когда голова перестала кружиться от удара и глаза сфокусировались на огромной мигающей и искрящейся фигуре.

– А меня и казнили из-за тебя, тварь! И выбросили сюда, как какой-то космический мусор, думая, что я погиб. Но электричеством меня не проймешь, и теперь в могилу отправишься ты. Мне даже не пришлось искать, сама в руки пришла, – он хрипло захохотал. Ленке попятилась назад, споткнулась о сундук, за которым прятались гомункулусы, и упала. Оружия с собой у нее не было – сдала по возвращении из командировки.

Франц схватил подвернувшийся под руку вездедух и изо всех сил швырнул в огромную фигуру. Трехгловый пошатнулся, но устоял. Франц схватил из кучи мусора еще один и прицелился, второй удар подломил гиганту колени.

– Ленке, Эзопус, бегите к порталу на Гомунколотор, я задержу его! – крикнул Франц, прыгнул маньяку на спину и попытался обхватить три его мясистые шеи.

– А как же ты? Я не брошу тебя, – Ленке лихорадочно искала, что бы использовать в качестве оружия, ничего подходящего не было. Францу тем временем почти удалось скрутить головы маньяка так, что тот потерял ориентацию в пространстве.

– Ленке бежим, сейчас или никогда, пока он не очухался, – Эзопус вылез из-под сундука и потянул девушку за рукав, – твое время уже на исходе.

– А как же Франц? – сопротивлялась Ленке.

– Он догонит нас.

– Франц, пожалуйста, будь осторожен, я буду ждать тебя у портала! – Ленке, наконец смогла сдвинуться с места и поспешила за стайкой гомункулусов.

Через пару минут они уже были у портала. Ленке взглянула на часы, пять минут, у нее есть еще пять минут.

– Давайте подождем еще хотя бы минутку, он должен успеть.

Гомункулусы тянули ее внутрь портала, но справиться никак не могли – девушка была изрядно крупнее.

– Франц! Вон он бежит, – Ленке отчаянно упиралась и махала руками, оставались считанные минуты до истечения срока нахождения на стыке миров.

За спиной у Франца показалась огромная тень – трехголовый маньяк гнался следом. Ленке подпрыгивала на месте, что-то кричала и протягивала к Францу руки: «Только бы успел!».

Трехголовый сделал резкий рывок вперед, в это же мгновение гомункулусы сбили девушку с ног и толкнули в портал. Эзопус, Эрасмус и Викус прыгнули следом. Последнее, что увидела Ленке, прежде, чем ее закружило в вихревом коридоре: Франц растворяется в пространстве, а трехголовый маньяк пролетает сквозь его бесплотную тень и падает грудью на торчащий из мусорной кучи железный прут.

Глава 10.

На Гомунколоторе царила суета, гомункулусы-ученые что-то строили, чертили, перетаскивали – они напоминали потревоженных муравьев: каждый был занят каким-то делом. Когда портал открылся и выплюнул четверых путешественников, на них поначалу даже не обратили внимания. Но вскоре к месту посадки пришел Главный изобретатель Аримедус, лично поприветствовал всех, включая Ленке, и сердечно обнял Эзопуса. Вокруг собралась толпа, и на путешественников как из рога изобилия посыпались слова благодарности, восхищение их храбростью и теплые пожелания. Эзопус был невероятно взволнован, и если бы умел, то, наверное, покраснел бы до ушей.

Ленке несколько раз пыталась отойти в сторону и найти укромный уголок, чтобы выплакаться вдоволь, но гомункулусы не отпускали. Девушку расспрашивали о ее мире, о том, как там используются предметы с Гомунколотора и много-много подробностей. Гомункулус Варус с исторического яруса конспектировал рассказ, а Тромас, руководитель будущей экспедиции, составлял план будущего полета на Землю. Воздухль был торжественно водружен на крышу главного корпуса Геологического яруса, одного из немногих зданий с уцелевшей крышей. Там коробку открыли, аккуратно извлекли из нее гранулы с кислородом, заправили в специальный прибор, похожий на длинный рукав, по которому гранулы отправили заполнять прорехи в атмосфере. Миссия была выполнена.

К вечеру Ленке совсем сникла, слезы застилали ей глаза. Не выдержав, она села на землю и разрыдалась. Эзопус кратко объяснил товарищам, что произошло.

– Мне, мне нужно туда, нужно увидеть Франца? Он хотел сказать мне что-то важное, – всхлипывала Ленке.

Аримедус вздохнул, подошел к ней, положил тонкую сморщенную руку на плечо и произнес отеческим тоном:

– Спокойнее, девочка, нам всем сейчас непросто. Давай-ка я расскажу тебе одну историю. Когда-то очень давно один из наших предков отправился исследовать новые вселенные. Он долго бороздил просторы галактик, побывал во многих мирах и, наконец, попал на вашу планету. Конечно, путешествие его не было легким, тем не менее на большинстве планет ему удавалось достучаться до жителей и познакомить их с чудесными изобретениями, которые могли бы принести им пользу. Но такого холодного приема, как на вашей планете он не встречал нигде. К нему отнеслись со страхом, недоверием и невероятной агрессией. Общаться? Ему не дали сказать и слова, схватили, скрутили по рукам и ногам, и стали изучать, как какую-то подопытную крысу. В результате этих опытов, ваши ученые открыли, что кровь гомункулусов может пригодиться им для излечения от многих недугов и стать более стойкими к атмосферам разных планет. Эта идея им так понравилась, что они захотели напасть на Гомунколотор, и наш предок, славный Пирус, во имя спасения планеты пожертвовал собой и совершил страшное преступление. Он ослепил охрану и убил исследователей, уничтожив все материалы, которые бы могли помочь землянам найти Гомунколотор. Вернуться домой после этого он уже не мог – в нашем мире убийство даже ради благой цели считается настолько страшным преступлением, что совершивший его отправляется в вечное изгнание. Отправился туда и Пирус, но мы чтим память о нем, даже назвали в его честь несколько изобретений, которые позже подарили и другим планетам. Вот, например, смотри, – Аримедус достал из кармана планшет, – это Пиротехника, ее можно использовать для создания салютов на праздниках. Насколько я знаю, до Земли она тоже дошла.

– Да, пиротехника у нас есть. Не знала, что это изобретение гомункулусов, – всхлипнула Ленке.

– Да, и не только это, но я рассказал эту историю совершенно по другой причине, – Аримедус хитро прищурился, – правда, ты должна пообещать, что никогда не расскажешь никому нашей тайны, и никто с вашей планеты не попытается сделать ничего плохого гомункуласам из-за твоей болтливости.

– Да, что вы! Я же инспектор межгалактической полиции! Я давала присягу в честности и верности своим принципам.

– Хорошо, я не могу обещать чуда, но наш химический ярус может попробовать сделать что-то наподобие той сыворотки, что добыли ваши изуверы-ученые из крови гомункулуса. Есть вероятность, что это может вернуть твоему другу плотность. Но эта идея, требует изучения, доработки и, что самое важное – добровольца, который согласился бы сдать свою кровь для спасения жизни человека.

– После вашего рассказа я боюсь, что желающих совершить такой подвиг тут не найдется, – надежда в душе Ленке вспыхнула и тут же угасла.

– Я могу помочь, – Эзопус, оказывается, стоял все это время неподалеку и внимательно слушал рассказ Главного конструктора, – это из-за меня Франц стал привратником, и я спас Ленке, но не смог спасти его. Если есть шанс это исправить скажите, где можно сдать кровь?

Ленке вскочила и так сильно сжала его в объятиях, что чуть не сломала. Опомнилась, выпустила и, не в силах сдержать эмоции, радостно затараторила слова благодарности, попутно вытирая остатки слез, которые лились теперь уже от радости.

– И мы поможем тебе или вам, если удастся помочь твоему другу, добраться домой, – мы как раз планируем экспедицию. Нам необходимо заключить патент с Землей на воздухли и другие изобретения, чтобы заработать средств на восстановление Гомунколотора. Но с вас обет молчания относительно расположения нашей планеты, возможностей, о которых я тебе рассказал, и содействие в диалоге с землянами. Нам не хотелось бы повторить путь нашего славного Пируса. Ты готова подождать и отправиться в этот путь с нами?

Ленке громко хлюпнула носом и закивала:

– Я готова ждать сколько потребуется. И готова трудиться тут вместе с вами, если мне найдется дело, которое поможет восстановить планету, создать лекарство и собрать экспедицию. Думаю, что лишние руки вам сейчас точно не помешают.

Гомункулусы окружили Ленке плотным кругом, на душе стало теплее от вновь появившейся надежды. Спустя неделю основные восстановительные мероприятия были завершены, партия воздухлей готова, а экспедиция собрана. Был готов и заветный пузырек с восстановителем, так они назвали полученное средство.

Эзопус вызвался ехать вместе с Ленке, они очень подружились за это время. Да и посмотреть на результат авантюры, ради которой он пожертвовал своей кровью, тоже очень хотелось.

Глава 11.

Ленке вздрогнула от громкого щелчка галапульта и увидела, как, поднимая столбы песка и пыли, зарождается в воздухе вихревой портал. Коридор становился все шире и шире, путешественники стояли так близко, что чувствовали его притяжение.

– Пора, – Главный изобретатель подошел и обнял Ленке на прощание, – надеюсь, у нас все получится. Пожалуйста, отправь этого непослушного юного ученого домой целым и невредимым, – он кивнул на Эзопуса. Тот сморщил нос и отвернулся.

Ленке, Эзопус и группа ученых прыгнули в портал и закружились в вихре, уносящем их на стык миров. Полет прошел даже лучше, чем обычно, и они снова оказались в знакомом обиталище.

– Боже мой, все привратники так похожи друг на друга, как отличить Франца других?! – девушка озиралась по сторонам, вглядываясь в проскальзывающие мимо полупрозрачные тени, сиротливо блуждающие вокруг. В оглушающей тишине они выглядели особенно печальными.

– Давайте разделимся, мы пойдем искать около портала на Землю, а остальные поищут здесь, где мы в последний раз видели его, – предложил Эзопус. Гомункулусы закивали, путешественники разошлись в разные стороны.

– Когда мы с Францем отправлялись на задания порознь, мы иногда встречались на астероидной поляне. Это очень красивое место – там разбился астероид и получился эдакий космический сад камней с кратером посередине и россыпью обломков всевозможных форм, цветов и размеров. Он недалеко от портала на Землю. Может быть, Франц ждет нас там. Я просто не знаю, остается ли у этих теней сознание и память человека, рассказать об этом было некому, так как никто так и не сумел вернуться. Вдруг он уже не помнит меня и наше место встречи? Стык миров огромен, а времени у нас не так много, – Ленке волновалась и ускоряла шаг, Эзопус еле поспевал за ней.

– Подожди, я не могу идти так быстро, – он уже почти бежал. Догнав спутницу, Эзопус вытащил из походной сумки странный предмет, – это видикль, Аримедус дал мне его. Он улучшает качество изображения, так мы сможем отличить Франца от других привратников. Если ты хорошо помнишь, как выглядит Франц, думаю, мы найдем его.

Видикль был похож на огромную прозрачную складную лупу. Когда друзья развернули его, скользившие вокруг них тени и правда приобрели чуть большее сходство с людьми, которыми они когда-то были – можно было различить потускневшие лица.

– Ну, конечно, я помню. Я бы узнала его и без этой штуки, – вспыхнула Ленке. Эзопус с подозрением уставился на нее, так как гомункулусы не умели менять цвет лица, даже если были смущены, и для него это было непривычно.

Когда друзья пришли на поляну астероидов, они взялись за края видикля и стали озираться по сторонам. Вдруг одна из теней метнулась в их сторону и закрутилась вокруг Ленке.

– Это он, Франц, он тоже узнал меня! – радостно закричала девушка. Эзопус навел ведикль на привратника и увидели лицо Франца, размытое и блеклое, как на старой фотографии. Но это был точно он.

Эзопус достал из сумки распылитель с восстановителем, встряхнул его для надежности и нажал на рычаг. Облачко белого пара вырвалось в воздух и поглотило тень Франца. Ленке зажмурила глаза и закрыла руками уши, как в детстве, когда ей было страшно. В эту минуту она была уверена, что если ничего не получится, то ее сердце остановится прямо здесь и сейчас. Она и представить не могла, как был дорог ей этот человек, удивлялась, почему она не понимала этого раньше до того, как они подвергли себя такой опасности. Сколько времени прошло? Каждая минута растянулась и замедлилась. В голове у Ленке проносились какие-то глупые картинки из их совместной службы, посиделок в мамином саду после работы, прогулок на велосипедах в редкие выходные дни.

Теплая рука легла на плечо девушки, ей стало трудно дышать. Очень медленно она обернулась.

– Ленке, что с тобой? Все хорошо? – Франц смотрел на нее непонимающим взглядом. Это был он совершенно настоящий из плоти и крови, с нормальным цветом лица и совершенно растерянный от всего, что с ними произошло.

Ленке взвизгнула от радости и бросилась к нему на шею. Эзопус смущенно отвернулся. Франц пока еще не очень хорошо ориентировался в пространстве, последнее, что он помнил – то, как он бежал в портал.

– А потом все было, как в тумане. Я будто здесь и не здесь одновременно и ничего не могу сделать, ни сказать, ни закричать, ни даже переместиться с места на место самостоятельно. Правда, потом я как-то приспособился двигаться в воздушных потоках, но ощущение, конечно, очень странное.

– Ты превратился в привратника, и мы спасли тебя, благодаря Эзопусу. Гомункулусы сделали из его крови восстановитель, и ты снова стал человеком.

– Не может быть, это же великое изобретение, мы сможем спасти всех этих несчастных, – Франц махнул рукой в сторону проплывающих мимо теней.

– Нет, увы, мы больше никому не сможем помочь, если кто-то узнает, что кровь гомункулусов обладает подобными свойствами, люди снова попытаются напасть на них, как уже случалось раньше, и быть беде. Я дала слово, что кроме меня и тебя эту тайну больше никто не узнает. Ты можешь поклясться? – Ленке взяла его за руку с серьезным видом.

На стыке миров между миллионами вселенных молодые люди поклялись никогда не причинять вреда гомункулусам и Гомунколотору своими знаниями, не рассказывать никому на Земле о произошедшем, и не использовать восстановитель, дабы не попал он в плохие руки.

Команда экспедиции собралась около портала, Эзопус щелкнул кнопкой галапульта. Путешественники один за другим закрутились в вихревом коридоре..

Заключение.

Земляне, конечно, непросто принимают новое. Но гомункулусам все же удалось найти подход к суровым планетянам и получить свой первый патент на Земле.

Экспедиция подошла к концу, и Эзопусу предстоял путь домой. Напоследок Ленке пригласила его в гости познакомить с родителями. За чашкой чая в прекрасном розовом саду девушка рассказала историю семьи. Прощаясь, Эзопус отвел Ленке в сторону и достал из кармана небольшой пузырек.

– Это розы с Мормонда? У твоей матери налицо признаки наркотической зависимости. Вы не замечали странностей в ее поведении?

– Да, нам привез розы сосед, исследователь еще когда я была ребенком. И с тех пор мама будто помешалась на них, дни и ночи напролет проводит в саду.

– Возьми, это остатки восстановителя, давай матери чайную ложку три раза в день на протяжении недели, и ей станет лучше.

– Эзопус, я не могу, мы же поклялись…

– Знаю, знаю, возьми и никому не рассказывай, родителям соври, что это лекарство от головной боли.

– Я не знаю, как отблагодарить тебя.

-Просто будьте счастливы и никогда не прилетайте на Гомунколотор завоевывать нас.

– Я буду по тебе скучать.

– Я тоже буду, но, может быть, наши пути еще когда-нибудь пересекутся на стыке миров. До свидания, Ленке.

– До свидания, Эзопус.

Они обнялись, и маленький инопланетянин отправился обратно на Гомунколотор.

Ленке и Франц начали встречаться. Эннике со временем и правда стало лучше - это несказанно обрадовало Улле, который теперь не отходил от нее ни на шаг, он снова обрел внимание и любовь жены. Жизнь вернулась в свое привычное русло.