Зверства Власти и Церкви над староверами. Часть2

Раскол русского народа, часть2

 Старообрядчество и горбатовский край
 
Став в 1825г. императором, Николай I решает перевести старообрядцев в единоверие.

Им запрещается принимать беглых священников, а иргизским монахам разъезжать по России.
Заграничным раскольникам запрещалось переходить границы. Опечатывались молельни и часовни, новые строить запрещалось. Что же делать!? Идти в беспоповщину или принять единоверие? Старейшины московского Рогожского кладбища решают собрать совещание. Зимой 1831-32 гг. пробирались в Москву посланцы из Ветки, Стародубья, Керженца, Иргиза, Саратова, Перми, Екатеринбурга, Казани, Ржева, Торжка, Твери, Тулы и других городов, а также представители донских и уральских казаков. Прибыл туда и Кочуев.

На съезде сразу же разгорелся спор: «Принимать ли единоверие!?». Силой своего красноречия Афанасий убедил делегатов, что только старая вера непреложна и истинна и даёт жизнь и вечное спасение. Также он выступил с проектом учреждения за границей архиерейской кафедры, которая объединит всё старообрядчество и противопоставит господствующей церкви свою. И искать нового архиерейства – «епископов древнего благочестия» – на Востоке. Если не пойдут – пригласить русских или греческих. Устроить новое архиерейство на Буковине, в землях австрийских императоров, которые даровали привилегии старообрядцам. Члены собрания дали клятву: ни в коем случае не покидать старообрядчество.

После было решено послать в Петербург делегатов, чтобы законным путём решить этот вопрос.
Власти, естественно, ответили отказом, и тогда на отправку паломников и открытие епархии по подписке быстро собрали два миллиона рублей (сумма по тем временам огромная) и распорядителем её назначили Афанасия Кочуева.

Он переезжает в Москву на Рогожское кладбище. В 1844г. его как «агента и главного ходатая Рогожского кладбища» высылают из Петербурга. В 1846г. он дарит несколько ценных рукописей «Обществу истории и древностей российских». В 1850г. к властям поступил донос, будто Кочуев тайно хиротописан в епископы, однако проверка показала ложность этих сведений. По имеющимся данным, Кочуев никогда не принимал никакого сана, но был пострижен в иноки.

В 1854-1855 гг. МВД завело обширное следственное дело на Кочуева, в марте 1863г. он был арестован в Хвалынске и помещён в тюрьму Суздальского Спасо-Евфимьева монастыря, где после длительного одиночного заключения закончил свой земной путь.

Условия содержания в этой тюрьме ярко описал в своей книге А.С.Пругавин. Заключенные там находились в полном одиночестве, особенно первые годы: «Кроме монастырского служителя, состоящего при «арестантском отделении» и обязанного подавать заключённым пищу и выносить из казематов «парашу», они не видели человеческого лица, не слышали человеческого голоса». Они сильно страдали от холода и сырости. «Но, как большинство простых русских людей, они страдали молча, не протестуя и даже не высказывая своего недовольства». В 1885г. на арестованных было положено в год на каждого 44 руб. 50 коп., но расходы обычно не превышали 2–3, редко 6–8 рублей.

Семейство НИКИФОРОВЫХ.

Николай Порфирьевич Никифоров (1835–1901 гг.) из семьи старообрядцев, занимался хлебной торговлей. Рано пристрастился к изучению древней письменности. Начал собирать старинные книги и рукописи в 60-70-х годах ХIХв., вскоре стал известным и авторитетным коллекционером. По воспоминаниям известного московского антиквара-букиниста П.П.Шибанова, «покупал Николай Порфирьевич не спеша и исключительно дёшево, так что мы, профессиональные книжники, никогда не рассматривали его как серьёзного покупателя, но дружили с ним охотно как с интересным собеседником». Собирал он на Нижегородской ярмарке и по всей Волге, везде, где бывал по своим торговым делам. Приобретение старинных книг и рукописей было связано с риском, так как полиция часто совершала налеты, отбирая старинные богослужебные книги. Жалобы на действия полицейских ни к чему не приводили. Изредка приезжая в Москву, он обязательно посещал рукописное отделение Румянцевского музея и библиотеку Архива министерства иностранных дел. Ведя переписку с букинистами, изучая коллекции многих собирателей рукописной и старопечатной книги, а также читая библиографические журналы и каталоги антикварных магазинов, Никифоров хорошо изучил книжный рынок.
Приобретя книгу, он обкладывался библиографическими пособиями, сравнивал все известные редакции, определяя, к какой она больше приближается, составлял карточку и прикреплял её к переплёту. Он не пренебрегал никакими осколками рукописей и также тщательно их описывал. Иногда, желая придать большее значение документу, делал запись: «Неизвестная рукопись, неизвестная редакция, во всех известных библиотеках нет такой рукописи». Николай Порфирьевич любезно принимал в Горбатове любителей старины и разрешал им заниматься в его библиотеке по нескольку дней.
Нижегородский книжник Г.И.Родзевич с восхищением писал о библиотеке, находящейся на втором этаже дома: «Передняя половина, состоящая из пяти комнат, была вся по стенам заставлена шкафами, этажерками, полочками и полками и столами, на которых довольно тесно, в несколько рядов были расположены книги по отделам, церковного содержания рукописи и книги хранились отдельно, в шкафах за стеклом.

Исторические и вообще светские книги были в меньшем почете, лежали на этажерках и столах».
В течение сорока лет Ни¬колай Порфирьевич собрал уникальную библиотеку из 800 рукописных и более 350 старопечатных книг, среди которых можно особо выделить «Цветную Триодь» 1425г., Ру¬кописный сборник нач. XVв. «Пространного жития Константина Философа», «Кормчую» и список «Домостроя» (XVIв.), «Проскинитарий» (кон. XVII в.), «Сборник патриарха Филарета» (нач. XVIIIв.), десять рукописных лечебников-травников, из которых пять с цветными рисунками.

Никифоров пользовался большим уважением среди жителей города и неоднократно избирался членом Горбатовской городской управы, гласным городской Думы, помощником городского старосты и присяжным заседателем. Он был членом «Общества истории и древностей российских», библиотеке которого передал в дар 14 рукописей.

Жертвовал он редкие документы и Нижегородской губернской учёной архивной комиссии, членом которой являлся до своей кончины. На заседании комиссии 26 января 1901г. память собирателя-подвижника почтили вставанием.

После смерти Николая Порфирьевича основная часть его коллекции разными путями попала в Государственный Исторический музей в Москве.

Старший брат Николая Порфирьевича, Григорий, был «доверенным» знаменитого «хлебного короля» Н.А.Бугрова. Он по примеру брата тоже увлёкся собирательством. В его собрании имелись уникальные рукописи ХV-ХVII вв., а также редкие печатные издания ХVI-ХVII вв.

Сын Николая Порфирьевича – Петр Николаевич Никифоров (1869 – 1938 гг.), окончил духовную семинарию. В июле 1891г. бракосочетался с Аполлинарией Осиповной Андреевой. С 1903 по 1910г. – священник на Богородско-Глуховской фабрике г.Богородска Московской губернии.
С 01.01.1910г. занял место священника на старообрядческом Рогожском кладбище в Москве.

Вскоре избран членом «Комиссии по охранению древностей и редкостей храмов Рогожского кладбища и по книгохранилищу».
В 1918г. – настоятель храмов Рогожского кладбища, почётный корреспондент Московского Публичного Румянцевского музея.
С марта 1933г. проживал в Камышине. Родственники выхлопотали ему паспорт для проживания в Москве.

8.06.1935г. постановлением Особого Совещания при НКВД СССР за контрреволюционную агитацию сослан в с.Мотыгино Удерейского района Красноярского края сроком на пять лет. Вновь был арестован 23.03.1938г. «по делу Уфимцева» за создание антисоветской организации. По делу проходили 16 человек, из них восемь священников. Все священники были расстреляны в мае 1938г. по приговору тройки УНКВД в городе Енисейске.

Первое дело было отменено Московским городским судом 11.11.1957г., второе – Красноярским краевым судом 11.04.1959г.

Основная часть его коллекции была собрана в 1900–1917 гг. Большую часть рукописей он продал в Московский Публичный Румянцевский музей в 1912, 1918, 1919 и 1933 гг.

Остатки документов и книг передала в Румянцевский музей его дочь Л.П.Анисимова в 1948–1949 гг.

Собрание Петра Николаевича было уникальным, и сейчас в отделе рукописей Российской Государственной библиотеки – 1405 единиц хранения. Древнейшими из них являются отрывки «Триоди постной» (XIVв.) и отрывок богословского сочинения на латинском языке (XIVв.). Далее по времени рукописи располагаются следующим образом:
Дом старообрядцев Кочуевых. Горбатов, ул.Советская
Века Кол-во рукописей
XV           11
Конец XV–XVI   106
Конец XVI–XVII   382
Конец XVII–XVIII  452
XVIII–XIX   423
Конец XIX–XX   4

Уникальность фонда Никифорова в том, что коллекция изобилует большим количеством документальных материалов XVII–XIX вв.
Примерно половину собрания составляют рукописные книги (XIV–XX вв.) исторического и литературного содержания. Особенно много русских житий, повестей, сказаний, а также стихотворные и драматические произведения.



 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРОШЛИ годы, унесён ветром революций и атеизма староверческий дух с горбатовской земли. Растащили и сравняли с землей старообрядческое кладбище (которому было бы сейчас более 200 лет), разогнали монастырь и толки, осталось лишь несколько домов, напоминающих нам о том времени.

Так кто же такие старообрядцы?

В их среде почитаются высокая грамотность, честность, вольнодумство. Не пьют, не курят (считают табак сорняком, выросшим на крови нечистого). Мат – богохульство. Матерящиеся матери делают своих детей несчастными. Аборт – грех тяжелей убийства. Мужчины носят бороду, девушки косу. Каждый подпоясан. Соблюдают праздничные обряды и ежедневные молитвы. Отношение к смерти спокойное. Принято заранее готовить к ней «снаряду».

Большое трудолюбие и активность (среди предпринимателей-миллионеров в России начала ХХ века 2/3 – староверы). Живя по принципам: «Не та вера свята, которая мучит, а та, которую мучат!», «Требуй от себя больше всех, считай себя хуже всех», «Не работать и плохо работать – грех», «Коли дал Бог ум человеку, так и надобно им работать». Они активно занимались благотворительностью – строили богадельни, больницы, столовые, школы, благоустраивали города, говоря: «Богатство – обязывает» и «Лень – преступление перед Родиной».

Пройдя через все испытания, они сохранили не только духовную чистоту, но и огромный пласт древних российских культурных ценностей, как-то: рукописи, книги, иконы, обычаи, традиции, добросовестное отношение к труду.

Анатолий САВИНОВ