Дом Вестера

Высокий парень в утепленной горнолыжной куртке и черных болоневых штанах брёл вверх по заснеженному полю. Каждый шаг делался с большим трудом, ведь нога по колено уходила в снег. Подниматься на холм становилось все труднее. Воющий ветер дул в лицо и приносил с собой множество мелких снежинок, царапающих лицо. Дышать таким холодным воздухом тоже было тяжко. Но каждые пять шагов Вестер повторял в уме мамины слова, согревающие душу.

"Virtutem vitae senties solum cum mortem accipis et tandem caeruleum supra caput tuum animadvertes." Хруст снега. Завывание ветра. Шумные выдохи запыхавшегося человека.

"Virtutem vitae senties solum cum mortem accipis et tandem caeruleum supra caput tuum animadvertes." Резкие порывы бьют по глазам, от чего приходится жмуриться. Мелкая дрожь пробирает все тело. Где-то вдали слышатся звуки леса.

"Virtutem vitae senties solum cum mortem accipis et tandem caeruleum supra caput tuum animadvertes." Все переливается перед глазами. Ни единого дерева уже не осталось, но до цели ещё так далеко.

Но не все было так, как в прошлые года. Жители близ лежащей деревни каждый год в один и тот же день замечали цепочку следов, ведущих на заснеженный холм. Все уже привыкли к этому, многие даже знают, что это Вестер раз в год возвращается сюда. Однако в этом году цепочек углублений в снегу будет две...

— Эй, Вест, — пробормотал запыхавшийся женский голос позади, — Фууххх, зачем нам подниматься так высоко?

Вестер вспомнил, что сегодня он не один идёт сюда. Он приостановился и обернулся:

— Устала? Ты можешь остаться здесь и не ходить со мной.

— Нет уж, — девушка тоже остановилась, оперлась обеими руками на колени и старалась отдышаться. — Я пойду с тобой.

Ника была отважной и очень сильной девушкой по мнению Вестера. Он даже восхищался ей в некоторые моменты. Ему нравилось, как она резко присекает все, что ей не нравится, умеет подбирать правильные слова, а самое главное — она была единственным человеком, с кому он мог не врать.

Вестер оглядел место. Ни слева, ни справа не было ни единого кустика, ни одного деревца. Лес остался далеко внизу.

— Нам осталось ещё столько же, сколько мы прошли, — крикнул он, чтобы девушка точно услышала.

Вероника распрямилась, а потом снова зашагала вперёд. Она быстро догнала Вестера, который шел немного впереди, и дальше они брели рядом друг с другом.

"Virtutem vitae senties solum cum mortem accipis et tandem caeruleum supra caput tuum animadvertes." Хруст снега под ногами. Немного печальные воспоминания об этих местах. Мысли в голове все никак не могут собраться и придумать речь.

"Virtutem vitae senties solum cum mortem accipis et...

— Вест, я помню, что ты не хотел говорить зачем мы идём туда.. Но неужели там что-то настолько печальное, что мы идём в такой мрачной тишине? — Прервала его раздумья Ника.

Вестер замедлился и проморгался, возвращаясь из потока мыслей в реальность. Он даже не задумывался, что они не разговаривали всю дорогу.

— Может поговорим о чем нибудь? Что для тебя значит это место? — пыталась начать диалог Ника.

И действительно. "Что же меня с ним связывает?.." — задумался парень. Вестер уже двадцать третий год знает это место, а так и не смог понять чем оно является в его жизни.

— Знаешь, это место, — Вестер начал говорить, стараясь одновременно думать о значении этих усыпанных снегом краев и поддерживать диалог, — можно сказать, мой дом. Я тут рос и оно.. Довольно важно для меня.

— О, я не знала, что ты рос не в городе. А можешь рассказать что нибудь о своем детстве?

Вестер перевел взгляд на Нику и увидел в ее глазах странный блеск. Вестер напрягся и попытался вспомнить что-то не обремененное грязью и беднотой этих мест. Что-то интересное, что-то, что не затрагивало болезненные воспоминания.

— Знаешь, есть у меня одна история, — наконец отозвался он, — было это, когда я ещё учился в 9 классе. Одна учительница сказала нам: "Знаете дети, самый несчастный человек во всем мире - это человек, у которого нет семьи." Я тогда возмутился, поднялся со стула и громким уверенным голосом возразил: "Я с вами не согласен. Даже если у человека нет родственников, он может быть счастлив, например, занимаясь любимым делом."
Я думал, что Мария Витальевна разозлиться и начнет доказывать мне обратное. Но она лишь посмотрела мне в глаза, а потом улыбнулась. Улыбку на ее лице можно было увидеть очень редко, поэтому меня это ошеломило. Я встал в ступор, наверное одноклассники могли прочитать недоумение на моем лице. Она же спокойно и как-то проницательно, как никогда до этого не говорила, ответила: "Разве коллектив или хорошая компания не может быть семьёй? Ведь для некоторых людей даже веселая песня становится ласковой сестрой, а большой спорт братом-защитником."

Вестер завершил свой короткий рассказ и углубился в размышления. Ника тоже молчала. Может быть обдумывала рассказанное, а может быть просто не знала что ответить.

Они все продолжали подниматься в гору, пока Вестер не остановился. Он вытянул левую руку, будто говоря жестом "стой". Ника замерла.

— Я благодарен тебе, что ты прошла такой путь со мной, — Вестер сделал широкий шест, указывающий на бесконечное поле, по которому тянулись лишь две дорожки следов, — Но попрошу тебя остаться тут, дальше я сам. Я вернусь, когда закончу со всеми делами на верху. Пожалуйста, дождись меня, — Обратился он к ней с какой-то надеждой в голосе.

— Конечно, буду ждать сколько угодно, — весело подмигнула она, а потом улыбнулась.

Вестер отвернулся и отправился дальше, но будто что-то теплое затеплилось в нем от этой улыбки.

Он брел по пустынному безлюдному полю. Ни одного кустика не встретилось ему по дороге, ни одной веточки, торчащей из земли. Только ледяной ветер дул то в лицо, то в бок. Завывания были слышны повсюду, временами порывы были настолько сильными, что приходилось закрывать лицо руками и пригибаться к блестящему покрову.

Наконец, Вестер вышел на вершину холма и перед ним, как на ладони, предстала крохотная запорошенная снегом деревня. Темные домики, будто пряничные изделия, толпились вокруг белой высокой свечи с крестами и колоколом наверху.

Вестер на секунду замер. Его сердце начало отчаянно колотиться в груди, дыхание участилось. Ледяной воздух проникал внутрь и студил горло. Но Вестер не остался тут, а продолжил свой путь. И вот, он приблизился к краю холма. Туда, где стоял невысокий могильный камень.

Весной тут всегда были огромные лужи и грязь, летом камень всегда зарастал высокой осокой, осенью покрывался песком, принесенным западными ветрами, а зимой его скрывали высокие сугробы. Но камень стоял. Стоял уже 14 лет и каждый день ждал того единственного человека, который изредка навещал его.

И человек этот сейчас стоял перед ним. Он немного подрос, волосы стали мягче, глаза темнее и ещё больше отдавали синевой. Он как всегда медленно подошел ближе, нагнулся и бросил к подножию камня ярко-красную веточку рябины. Алые плоды ягод на мгновение стали контрастом поля, а затем белоснежное покрывало поглотило их.

Вестер же поднялся, выпрямил спину, покашлял. Зачем-то поправил куртку, расправил складки на черных штанах.

— Ну здравствуй, мама.. Прошел очередной год, а ты все не меняешься. Каждый год я прихожу к тебе и задаю один и тот же вопрос. Кто я? Для чего ты принесла меня в этот мир, — начал он, затем ещё раз нагнулся к могильному камню и быстрым движением руки смахнул толстый слой снега.

Обычно он делал это перед тем, как начнет говорить, но сегодняшний монолог отличался от прежних. Ветер подул в лицо Вестера, растрепав торчавшие из под шапки волнистые волосы. Темно каштановый цвет прядей резко контрастировал с бледной обветренной кожей, поэтому случайный прохожий легко мог подумать, что у Вестера черные полосы. Однако они темно-каштановые: "Как у твоего отца," — всегда говорила мама.

— В прошлом году я плакал тут, над твоей могилой. В позапрошлом злился и даже ударил твой камень. Каждый год я приходил сюда и ждал чего-то. Искал ответ, умолял тебя ответить, — Вестер отвёл взгляд от камня, воображение само начало вырисовывать простенькое синее платье, кружевной фартук и белоснежный платок, — но сегодня этого не будет.

Вспоминались умелые руки, ласковая улыбка, теплота объятий.. Даже зимой он представлял ее в тоненьком летнем платье. Худощавое тело, блестящие светлые волосы, такие же волнистые, как у него почти сразу всплывали в памяти. Те же синие глаза и аккуратный носик, которые Вестер видел в зеркале по утрам.

Вестер сжал кулаки, а потом устремил взгляд к облакам, чтобы случайно не прослезиться. Плакать на морозе он не любил. Но каждый год у могилы он не мог сдержаться.

— Мама, мне кажется, за этот год я сильно изменился. Раньше я думал, что ненавижу это место, потому что оно забрало у меня тебя. Но сейчас, вдали отсюда, я сильно скучаю по родным переулкам и лицам. Я люблю это место, потому что оно даёт мне вспоминать тебя. И пусть я не знаю для чего я создан, пусть так и не понял кто я и что могу, мое сердце будет биться, а душа трепетать в груди, ведь они связаны одним этим местом. Моей родиной.

Солнце вышло из-за облака и ударило по глазам Вестера. Ему пришлось зажмуриться. А когда он снова открыл глаза, над его головой пролетела большая синица.

Где-то там позади его ждала Ника. Дома спал любимый кот. Вестер больше не был одинок, у него появилось и хобби. Наверное, его семья — это любовь. А любовь у него одна — душа.

________
Примечание:
Фраза "Virtutem vitae senties solum cum mortem accipis et tandem caeruleum supra caput tuum animadvertes" на латыни.

(Дословный перевод - Вы почувствуете силу жизни только тогда, когда примете смерть и в конце концов заметите синий свет над своей головой)