Это была та самая граница, за которой либо начинается новая жизнь, либо заканчивается старая. Я пытался втягивать ноздрями этот стеклянный медицинский воздух, который при этом был странно тугим и упругим, не давая мне нормально дышать. Тревога больничной тишины скользила, обволакивала меня и вновь обрывалась, оставляя меня в одиночестве. Это было странное, почти фантасмагорическое ощущение: с одной стороны я был едва ли не парализован, а с другой моя душа как будто, вырываясь, как будто отделялась от тела. Я больше и не злился на отца, я стоял на пороге новой жизни. Ах, да, скорее лежал на койке в психиатрии. Так это было мертвенное отчаяние, либо освобождение? Мне даже уже и не хотелось судорожно втащить под кожу очередную дозу или влить в себя какую-то невнятную дрянь, чтобы убежать от этих ощущений... Как ни странно, именно тогда в моей потерянной душе наркомана забрезжила истинная вера... Поначалу она как будто была где-то вдали, очень глухо, прерывисто отзывалась в моём сердце...неужели этой гранью отчаяния и зарождением веры я обязан своему тирану-отцу? Ведь это он не принял мою женщину, жёстко воспитывал меня в соответствии с канонами той же веры, чтобы моя душа смогла-таки это осознать? Может, это и был замысел моего отца, за который мне стоит его благодарить, а не ненавидеть настолько, насколько на это было ещё способно моё слабое тело?
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.