09. Иоасаф

Шастры, то есть, ведические тексты древней Бхараты, утверждают, что Бог один, Писанине – одно, и так далее: один, одна, одно.
Нумеролог мог бы попросить Вас назвать какое-нибудь число, и если бы Вы сказали «единица», нумеролог сказа л бы, что вы «гений».
То есть, не семь, не двенадцать, а один самое священное число.
Но всё-таки есть над чем призадуматься. «Бог – один», - с этим , наверное, легко согласиться, но как понять, что «Писанине одно».  Ведь есть Библия, есть Коран, есть Талмуд, есть Веды, Дао-дэ-цзин, Лунь-Юй, Пополь-Вух, есть Книга Мармона. Наверняка, есть что-то ещё, что можно было бы назвать «писанием».
Внутри перечисленных религий есть ещё деления. Библия делится на Ветхий и Новый заветы. В исламе есть шииты и суниты, которые в чем-то разнятся. Ведические тексты состоят из четырех Вед, из 18-ти Пуран, 108-ми Упанишад. Сюда также входят Махабхарата, Рамаяна и Веданта сутра. Несть числа буддийским текстам. И так далее. Писаний много-много. 
Но однажды мне попалась информация, что святой Иоасаф (он же индийский царевич) и Будда-Гаутама – одно  и то же лицо. Я погуглил. Да. В Москве есть храм, посвященный этому святому царевичу из Индии-Бхараты.  «Анкета» биографии Иоасафа и биографии Будды действительно имеют сходство. Сторонники классических представлений о святом Иоасафе (хотя историческая информация о нем очень лаконична) с возмущением отвергают тождественность св. Иоасафа индийскому Будде.
**
Религии разъясняют, что вот тут Бог решил прийти и пришёл. Но этих счастливых мест много. Тут Иерусалим, там Мекка. У индусов Вриндаван, у буддистов – дерево боддхи в Непале. Скептики-атеисты мыслят иначе. Религии (монотеистические, так как прочие религии они были даже уже у питекантропов-троглодитов) появляются для нужд государства и особеннно для нужд империи (большого государства).
У историк устоялось мнение, что государства возникают повсюду, так как для того созревают условия. Но есть мнение, что однажды возникло одно государство, одна империя, и, стало быть, одна религия.

Этим первой империей-государством была долина Нила, то есть, Древний Египте. Египет захватили северяне (греки или что-то вроде того). Нового государства они не создавали, им вполне нравились нравы египтян, но столицу они перенесли с долины Нила на Босфор. Там было со смногих отношений удобнее.
Греки и Ко, таким образом, также почитали религию долины Нила, но как и было тогда принято, верований было много и разные, так что единство обеспечивалось лишь фактом существования царя-императора. Так что царь был святыней.
**
Но чтобы он был святыней по полной программе, он (царь, император, басилевс, хан) должен быть святым.
Императоры Царьграда в основном были далеко не святые. Как раввины и жрецы не старались им объяснить сколь важная для императоров святость, проницательность, нравственность и прочая добропорядочность, цари не обращали на советы своих мудрых советников и считали святость излишеством. Царь – представитель бога или даже сам бог, зачем же ещё нужна какая-то святость?
Но однажды произошло нечто из ряд вон выходящее.  Императора Царьграда, который на счет святости обладал некоторыми излишествами, не просто убили, его казнили.  Никто никогда не возмущался гибелью императора, даже если это было коварное убийство. Но тут вдруг произошло возмущение. Императора, то есть, Бога убили. Но Бога невозможно убить, он – Бог. Значит он воскрес. Одно цеплялось за другое. Сторонники императора и прочие его симпатизанты вдруг почувствовали, что справеливость, правда, высокая истина  обладают силой. Так появилась религия, котолрая для всех, а не для одних лишь благородных и богатых.
И поскольку жители империи были, так или иначе, имперцы, их идею, их религию, их весть они считали необходимым распространить на весь мир. Империя должна быть на весь мир, их вера должна быть на весь мир.
Речь о христианстве. И то, что распространяется широко, неизбежно обретает разнообразие.  Видов христианства стало много. И даже, как оказалось позже при внимательном распространении, ещё больше.   Из разных форм христианства самы распространенным и массовым был не православие, не каталицизм, не лютеранство и не баптизм. Самым массовым христианством было несторианство.  Но почему этого несторианства нет ныне совсем? Настолько нет, что многие и не подозревают, что оно, это несторианство, было.
Несторианство мягко, бесконфликтно и неожиданно вдруг превратилось в…  ислам.
На территории Древней Бхараты древнее христианство неизбежно индуизировалось, и если угодно, бхаратизировалось.
Поэтому философия Бхагавад-Гиты так похожа на философию христианства: тот же бесконечный вечный властитель-творец мира, таже выечная душа, та же любовь-бхакти. Сходств много. Церковь, конечно, не могла этого увидеть, но независимые мыслители (такие как Лев Толстой) видели.
Но бхаратизированное христианство (как и западное, европейское христианство) шло к своей философской форме. На Западе поч являлись философы-богословы, мыслители вроде Декарта, Канта и так далее, в Бхарате появился Будда, то бишь, царевич Иоасаф.
Но также как стремительно исчезло несторианство, также стремительно исчез из Индии буддизм. Он сохранился лишь на окраинах индийской цивилизации: в Непале, на Цейлоне, в Мньянме, в Таиланде и так далее.
Таиланд помнит, что Древняя столица таиландского (сиамского) буддизма называлась Аюдхая (на европейских картах писалось «Иудея»).
**
Буддизм Иоасафа ушел из Индии на Восток. В конце концов, в Китай и Японию, где нирвана превратилась в икебану, кунфу, в мгновенное просветление-сатори, в хайку и танка.
Тут возникает вопрос-проблема. Ведь Древняя Бхарата и Древний Китай вроде бы древнее христианства. Да. Вернее, нет.
Не древнее. Битва на Курукшетре это копия с битвы на поле Куликовом. А «Дао-дэ-цзин» китаизированная  вариация буддийских сутр. А буддизм получается возник в 15-16 веках. Восклицание (вопль!):
- Но это же невозможно! Это ненаучно! Это тра-та-та.
Но есть вариант, что официальная картинка Древней истории сама ненаучна, сфальсифирована, перепутана, искажена.  Конечно, кому-то (особенно профисторикам) проще и комфортней сохранять верность официальной картине.  Но правильность официальной картинки никем не доказана, она просто принята на рубеже 16-17 веков. Написана она западными клерикалами.  Ошибочность их «картинки» более чем вероятна. В те далекие времена ещё людей за их научные предположения очень серьёзно наказывали.  Даже порой сжигали на костре.
**
То есть, религия – это не просто эдакая фантазия, это идеология, то есть, «софт» компонент организованного общества (хотя это просто тавтология, раз общество, значит и организованное) .
Идея-религия в своем концептуальном качестве - «одна».  Но мир-ойкумена разнообразен. Тут снег, там – горячие пески. Тут сосны, пихты , ели, там пальмы баобабы. Тут белые медведи, там жирафы и кенгуру. Так что с виду идеи различные. Но внешнее – всё-таки существенно, так что новое соединение востребовано.
Вот придумали эсперанто, чтобы типа был один язык. Но, конечно, ничего не получится, так как чтобы эсперанто стал «одни  языком», нужно что ингилиш, русиш, французиш исчезли.
Не проходит идея с марксизмом, не проходят религиозные химеры вроде бахаи или мунитов. Ни одна из мировых религий не может возобладать над другими.  Мир-дружба-братство религий также утопический экуменизм.
Но идея веротерпимости, поддерживаемая великими державами, похоже, оказывается вполне эффективной.
Конечно, поначалу тут не государство, а клуб энтузиастов. Точнее, у государство ничего с веротерпимостью не получится, если нет клуба энтузиастов.
**
- … И, - Сергей Витальевич остановил монолог Петра Андреевича, - И Вы, стало быть, полагаете, что настает время новой мировой религии?
- Ну, посмотрите. Вера – вещь необходимая. Это, если выражаться в терминах Канта, вещь априорная, то есть, необходимая, обязательная, неизбежная. Во всяком случае, нужная. Если взять нынешних , с позволения сказать, верующих, они либо вообще не верят, либо извлекают из священных преданий некий рациональный остаток, либо, что хуже всего, реально верят, что  Христос воскрешал мертвых, а Кришна проглотил джунгли пылающие в пожаре. Чисто софистически, вполне ж возможно, Бог может всё на свете.
- А в чем Ваше основание, что появится вот-вот новая религия-то?
- В чем, в чем. Исследования с пересчётом больших чисел – bigData – вскоре уже точно докажут и покажут, что исторические картинки, включая религиозную историю, совсем-совсем ненаучны, а было оно совсем иначе.  Всё-всё неизбежно изменится. Сейчас люди, привыкшие, чтобы было всё как в прошлые века, сейчас они, конечно, перемен не примут и не допустят. Они будут фыркать, визжать,  жаловаться правительству, в Президиум Академии Наук. Что это покамест за наука? В древности как было: чем фантастичней, чем чудесней, тем больше доверия. Сейчас иначе, но в сущности всё то же самое: как в умной книге написано, так оно и есть, остальное – ересь. Но следующие поколения будут над нынешним официозом смеяться усмеяльно.
- То есть, вы умный, а академики в Академии Наук – мракобесы-консерваторы?
- Я мог бы ответить прямолинейно, как вы хотели бы. Но дело не собственно в академиках, а в Вас, Сергей Витальевич. Вы не желаете знать, в смысле иметь знание. Вы согласны, что за Вас кто-то знает, а Вы знаете то, что они знают, и Вам хорошо. А знать должны Вы и перманентно. Почему?
- Да. Почему это я такой не такой, как Вам хотелось бы? – ехидно усмехнулся Сергей Витальевич.
- Я могу лишь высказать гипотезу. Вы, как рассуждает,  к примеру, Карл Ясперс - был такой, прости Господи, экзистенциалист – поклоняетесь «небытию». Знание Вам не только не интересно, вы его не знаете принципиально, просто непонимэ. Вас интересует только поверхность, сиречь, эрудиция-ерундиция.
Сергей Витальевич ещё раз иронически усмехнулся.
- Вы опять навешиваете ярлыки.
- Это не я, это Ясперс… Хотя Вы правы, скорее я, чем Ясперс.
- Вы вот о новаторстве, а сейчас все говорят о традиционных ценностях, _ Сергей Витальевич не сдавался и зашел с другой стороны.
Петра Андреевич, напротив, решил сбавить оброты:
- Конечно, Вы, Сергей Витальевич, не софист и не психопат. Вы уж на меня не обижайтесь. Просто Ваши иные суждения выглядят дикими и невозможными.  Настолько, что вежливо на них реагировать у меня нет возможности. Вам может показаться, что я в какой-то степени с Вами согласен. Это не просто меня компроментирует, я чувствую тогда соучастником Вашей, так сказать, неадекватности… А что касается  конфликта между новаторством и традицией, то то дело совсем не в этом. Всё это современное новаторство в форме ЛГБТ, конечно, и не традиционные ценности, но и не новаторство. Эти безобразия имели быть и во времена «Ветхого Завета, и античные греки считали ЛГБТ нормальностью. Так что дело со всем в другом. Человеки нынешние – и порой и Вы – не хотят быть личностью. Или по другому, хотят быть личностью, но под этим понимают некую имитацию. Быть вежливыми с теми, с кем этого делать как раз не надо. И так далее.
- Но в позвольте, позвольте. – Сергей Витальевич обнаружил темку, про которую можно было поспорить.
Тут закрапал дождик. Друзья- перипатетики  зашли в беседку, чтобы не мокнуть.
** 
http://proza.ru/2024/09/12/569 (следующий рассказ)