Евгений Александрович Евстигнеев вторая часть окон

Евгений Александрович Евстигнеев (вторая часть — окончание)

Таланты, заложенные при рождении в Е.А.Евстигнееве, прожекторами били из него во все стороны, поэтому профессионалы сами предлагали ему свою поддержку и свои сердца для того, чтобы он мог осуществить учебу во вверенных им учебных заведениях без каких бы то ни было просьб с его стороны. Впервые это произошло в 1946 году, когда в кинотеатр, в котором играл джаз-оркестр с участием Евгения Александровича в качестве ударника, пришел Виталий Александрович Лебский, директор горьковского Театрального училища. Он увидел невероятно самозабвенную игру Евгения Евстигнеева, оценил ее воздействие на публику, которую тот доводил буквально до состояния безудержного восторга, и в перерыве подошел к Е.А.Евстигнееву, задав ему совершенно неожиданный для того вопрос: «Молодой человек, не хотите ли вы стать драматическим актером?». Евгений Александрович ответил: «Я не знаю». В.А.Лебский вручил ему бумажку с адресом училища и сказал: "Тогда вот вам мои координаты, жду вас у себя". Когда через пару дней Е.Евстигнеев появился в его кабинете, Виталий Александрович встретил его чрезвычайно приветливо, попросил выучить какую-либо басню и придти вновь для сдачи экзамена. Все прошло успешно, и Евгений Александрович был принят на первый курс этого училища. После окончания училища Евгений Евстигнеев отработал два года по распределению во Владимирском областном драматическом театре имени А.В.Луначарского, после чего решил продолжить свою учебу в Москве.

Во втором веке нашей эры Плутарх в своих «Серториях» высказал следующую мысль: «Поскольку поток времени бесконечен, а судьба изменчива, часто происходят сходные между собой события». Евгений Александрович на себе смог убедиться в правоте Плутарха: с ним случилось происшествие, в какой-то степени схожее с историей приглашения поступить в горьковское училище. Его уже сопровождала слава талантливого самородка, поэтому, когда он в 1964 году появился для поступления в московской Школе-студии имени В.И.Немировича-Данченко при МХАТ СССР, ее ректор Вениамин Захарович Радомысленский, известный советский театральный педагог, театровед, Заслуженный деятель искусств РСФСР, принял его без экзаменов, причем сразу на третий курс.

В этот момент времени ему уже было 28 лет, а его однокурсникам — по 20. Они считали его стариком, называли «Батей», причем он выглядел абсолютно провинциально среди окружающей его молодежи. Однако вскоре отношение к нему резко изменилось в позитивную сторону, когда выяснилось, что он гораздо талантливее многих однокурсников. В 1956 году окончил Школу-студию МХАТ и был принят во МХАТ.

В 1957 году Е.А.Евстигнеев стал актёром государственного драматического театра «Современник», лидером и первым художественным руководителем которого был Олег Николаевич Ефремов. Эти два невероятно талантливых человека познакомились еще в 1954 году в Школе-студии МХАТ, где О.Н.Ефремов преподавал, а Е.А.Евстигнеев был студентом. То, что они затем подружились, совершенно не удивительно, поскольку Олег Николаевич имел редкое обаяние, в связи с чем почти мгновенно располагал к себе энергичных, полных энтузиазма студентов.

Евгений Александрович и Олег Николаевич вместе проработали в «Современнике» 14 лет, и все эти годы Е.Евстигнеев был ведущим актером данного театра. За этот период времени он сыграл 26 ролей, и большинство из них были главными.  

Особую популярность у зрителей имели следующие спектакли с участием Евгения Александровича Евстигнеева: «Голый король», поставленный по сказке Е.Л.Шварца, в котором главную роль Короля играл Е.Евстигнеев, «Декабристы»  по пьесе Л.Г.Зорина, в котором Е.Евстигнеев сыграл роль Чернышёва, «Народовольцы» по пьесе А.П.Свободина, в котором Е.Евстигнеев сыграл роль императора Александра II, «На дне» по пьесе А.М.Горького, в котором Е.Евстигнеев сыграл роль Сатина, «Чайка» по пьесе А.П.Чехова, в котором Е.Евстигнеев сыграл роль Евгения Сергеевича Дорна. О чрезвычайно талантливом актере «Современника» говорила вся Москва, люди сутками стояли в очереди, чтобы заполучить заветные билеты «на Евстигнеева». Его талант раскрылся во всей красе, и за это Евгений Александрович был бесконечно благодарен Олегу Николаевичу, поэтому он был готов ради такого замечательного друга буквально на все.

Москва всегда славилась своими первоклассными театрами. Одним из самых знаменитых среди них был МХАТ. Увы, в описываемый мной период времени этот храм мельпомены находился в весьма сложной ситуации, у него ухудшились сборы, поэтому его нужно было спасать. В 1970 году по выбору старейших актеров МХАТа Министерство культуры СССР назначило главным режиссером этого театра Олега Николаевича Ефремова, и 7 сентября 1970 года министр культуры СССР Екатерина Алексеевна Фурцева официально представила его труппе театра в этом качестве.

Преданный своему другу Олегу Николаевичу Ефремову до конца (он не раз говорил ему: »Если ты куда-то уйдешь, только позови - я пойду с тобой в огонь и в воду»), Евгений Александрович в 1971 году перешёл в труппу МХАТа. Как впоследствии оказалось, такое его решение оказалось совершенно ошибочным. В нашем мире не бывает ничего вечного, поэтому зачастую рушится и очень длительная человеческая дружба.

В данном случае для объяснения  причин дальнейших событий, хочу высказать свое мнение о том, что здесь как нельзя лучше подходит пара строк из знаменитой «Песни о друге», написанной Владимиром Семеновичем Высоцким для фильма «Вертикаль»:
«Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а так...».

Как можно будет понять из написанного мной далее, Олег Николаевич Ефремов оказался для Евгения Александровича Евстигнеева именно таким «другом». Е.А.Евстигнеев был уверен в том, что во МХАТе он снова будет «на первых ролях», но ошибся, хотя задействован в репертуаре театра он был чрезвычайно плотно. Однако, таких замечательных ролей, какие у него были в «Современнике», здесь у него было очень и очень мало. Он служил во МХАТе до 1990 года, сыграв в 19 спектаклях.

У него был очень хороший друг Всеволод Николаевич Шиловский, актер театра и кино, кинорежиссер, сценарист, педагог, Народный артист РСФСР. Он хорошо знал об отношениях Евгения Александровича с Олегом Николаевичем в период их совместной работы во МХАТе. Вот что он рассказывал о том, что тогда происходило: «Евстигнеев был одним из самых близких моих друзей. Я его боготворил просто. И вся эта история была на моих глазах. Это еще одно из преступлений Ефремова. Он шесть лет не подписывал звание народного артиста Евстигнееву: «Преждевременно». Евстигнеев был гениальным актером. Человеком сумасшедшей доброты. Внутренней культуры удивительной».

Евстигнеев не раз просил Ефремова снять его с некоторых театральных ролей, справиться с которыми смог бы любой другой актер. Но Олег Николаевич оставил его просьбы без внимания. Напряженная работа не могла не сказаться на довольно слабом здоровье Евгения Александровича. Последствия такого невнимания к просьбам Е.А.Евстигнеева были просто ужасающими: в 1980 году он перенес свой первый инфаркт миокарда, а в 1986 — второй. После этого Евгений Евстигнеев  твердо попросил Олега Ефремова не включать его в новые постановки.

Вот что рассказал В.Н.Шиловский об этой просьбе и о ее последствиях:"Евгений сказал: «Я был у Олега. Просил снизить нагрузку по репертуару, хотя бы немного. Говорю ему: "Старик, были б у меня роли, слова не сказал бы. Но ролей нет, а спектаклей монго. Мне уже не потянуть, возраст не тот...". А он мне: «Не можешь — уходи на пенсию!». Я сначала подумал: Ефремов шутит. А потом понял: нет, он говорит серьезно».

Евгений Александрович тоже воспринял эти слова О.Н.Ефремова чрезвычайно серьезно, и распрощался с театром и с О.Н.Ефремовым после 30 лет дружбы. Причем с Олегом Николаевичем расстался навсегда. Я, все-таки, думаю, что к концу своей жизни О.Н.Ефремов горько сожалел о такого рода своих поступках и, особенно, о разрыве дружеских отношений с Е.А.Евстигнеевым. На эту мысль меня навел случай, описанный в свое время Александром Ширвиндтом, который незадолго до кончины О.Н.Ефремова встретился с ним на одном из юбилеев. Они столкнулись в холле заведения, в котором отмечался юбилей. Олег Николаевич подошел к Александру Анатольевичу, обнял его, буквально повиснув на его плечах, сказал: «Мы просрали нашу с тобой биографию, Шура», после чего заплакал. 

Но Евгений Александрович Евстигнеев без работы не остался. Руку помощи ему немедленно протянул кинематограф, в котором его безмерно уважали. После ухода из МХАТа он снялся в 15 фильмах (всего он принял участие в создании 115 фильмов). Наиболее удачным, по моему мнению, было участие Е.А.Евстигнеева  в следующих художественных лентах, кроме упомянутого уже мной ранее фильма «Добро пожаловать, ,ли Посторонним вход воспрещен»: «Берегись автомобиля», «Золотой теленок», «Зимний вечер в Гаграх», «Старики-разбойники», «Невероятные приключения итальянцев в России», «Зигзаг удачи», «Семнадцать мгновений весны», «Место встречи изменить нельзя» и «Мы из джаза».

Как я рассказал выше, у него были чрезвычайно серьезные проблемы с сердцем. В марте 1992 года он отправился в Лондон, где в одной из клиник ему должны были сделать сложнейшую операцию для его спасения. Но обследование показало, что даже намеченная операция не даст никаких шансов на его выживание, что ему может помочь только пересадка донорского сердца. Когда он узнал о таких печальных перспективах, у него случился очередной сердечный приступ, во время которого он скончался, несмотря на все старания врачей по его реанимации.

Тело Евгения Александровича было доставлено самолетом из Лондона в Москву, где 9 марта 1992 года он был похоронен на Новодевичьем кладбище.  .

Заканчивая данное повествование, хочу обязательно поведать о моем личном колоссальном уважении к этой необычайно светлой личности не только в связи с теми его выдающимися талантами, о которых я рассказал выше, но и из-за того, что у меня имеется отдельная личная причина для такого почтения по отношению к этому гению театральной сцены и кинематографа. Дело заключается в том, что я являюсь уроженцем Ташкента, как говорится, «довоенного розлива». появившемся на свет 28 октября 1938 года и очень любящим свой родной город. По этой причине мне невероятно приятно то обстоятельство, что Евгению Александровичу тоже очень нравился наш Ташкент, а бывая в нем, он всякий раз всенепременно посещал знаменитый ташкентский пивной бар «Котлован», находившийся в парке имени Эрнста Тельмана (к которому я сам питал самые доброжелательные чувства еще со студенческих лет) для того, чтобы утолить свою жажду весьма приличным бочковым пивом, закусывая его  шашлыками, вяленой рыбкой и чрезвычайно популярными у посетителей этого бара солеными ядрышками урюковых косточек.

Борис Пономарев