Новь деревенской жизни

Новь деревенской жизни советского и постсоветского времени на примере Лужского района Ленинградской области.

В каком году б мы с вами ни родились,
Родились мы в семнадцатом году
Евгений Евтушенко.

Изучение русской деревни советского и особенно постсоветского времени находится на зачаточном уровне. Особенно отстаёт социологический анализ её поэтапных изменений начиная с 1918  года.
До революции развитие деревень обеспечивалось демографической ситуацией. Численность  сельского  населения  в границах современного Лужского района  составляла  120 – 125  тысяч  человек, чем обеспечивалось достаточно плотная сеть поселений. Особенно в южной половине района с большим количеством пахотной земли и сенокосов.
Сегодня  в  районе  сельского населения  насчитывается 40-42  тысячи  человек,  т. е.  почти в 3 раза  меньше,  чем  на  1917  год.   
Но  количество  населения  еще  не  всё.  Существование  деревни  тесно  связано  с  социально-экономическим  благосостоянием.  Снова  обратимся  к  исторической статистике.
По нашим подсчётам до  революции  средняя  крестьянская  семья  в  Лужском  уезде  состояла  из  5  человек.  Следовательно,  на  территории  района  к  1917 году  было  24 – 25  тысяч  крестьянских  хозяйств.  Из  них  бедняцких  было  не  более  30 – 31 %.  Остальные  хозяйства  считались  среднего  достатка  и  зажиточными.  Порядка  одной  тысячи  семей  относились  к  наиболее  богатым. Третью  часть  сельских  жителей  составляли  дети  младшего  и подросткового  возрастов.  Таким образом деревни  имели  прочную  демографическую  и  экономическую  базу. Как  правило,  определённую лепту сюда вносили  местные помещики, промышленники, представители  торгового  капитала.
К  сожалению,  мы  не  можем  привести  точных  данных,  касающихся  социально-демографической  ситуации  современного  лужского  села,  разделения  сельских семей  по  уровню  доходов,  имущественному  достатку,  динамике  происходящих  здесь  изменений.  Но  в  данном  случае  это  не  столь  уж  важно.  Ясно  одно,  классическая  русская  деревня  ушла  в  прошлое.  Мощный  источник  русского  народного  быта  практически  перестал  существовать.  Наемный  работник,  сменивший  прежнего  крестьянина-собственника,  обезличил  социальный  облик  села  Обезличка сказалась и на внешнем облике села, снизила степень его самобытности. 
Ломка традиционного быта русской деревни проходила в несколько этапов. В первую очередь она была вызвана ликвидацией помещичьих хозяйств, передачей их новым пользователям. Представительные усадебные особняки в основном были выведены из распоряжения крестьянских общин, переданы в ведение органов здравоохранения, народного образования, наркомата  Внутренних дел. Таким образом,  в районе появились известные санатории  им. Дзержинского, «Красный Вал».  Причём, бывшие усадьбы нередко успевали перейти ль одних пользователей к другим. В частности,  в имении Рапти вначале обосновалась детская колония. Отдел социального обеспечения перевёл сюда в 1918 году 25 детей сирот  из приюта №1 на Никольской улице. В перспективе число детей планировалось увеличить до 150.
Бывшие помещичьи производственные комплексы становились основой создания совхозов и колхозов. Пример тому совхозы им Володарского, колхозы «Красное Ильжо», колхоз «Бельское», совхоз  Елизаветинский, созданный в Шалово, на базе имения «Елизаветино, бывшего помещика Лебедева, в 1920-м году принадлежавшему Уездному отделу Наробраза.
Бывшие имения также сдавались в арендное пользование объединениям творческой интеллигенции. Например, имение «Каменка», перешедшее в ведомство Уездного земельного управления арендовали артисты государственных театров.
Процесс изъятия собственности для общественных затянулся до середины 1920-х годов. Помещичий дом в Югостицах национализировали в 1918г., но бывшая помещица там продолжала жить до начала 1925 года, предоставив коллективу Р.К.С.М. малопригодное помещение.
Помещичьи дома часто использовались под школы  в  Турово,  Сырце, Ильжо.  В последнем  школа действовала до 1970-х годов. Школы становились значимой частью архитектурного облика деревни, например, в Турово, в особняке одного из помещичьих имений, предположительно в доме Брюна.
Подобные перемены в корне меняли общественную жизнь деревень. Разительный пример тому приведен в Крестьянской правде от 29 августа 1930 года.  В заметке «Трудовая помощь больных» сообщается, что больные здравницы «Живой ручей» в количестве 110 человек отработали 2 часа на распиловке дров и на огородно-полевых работах в здравнице. Весь заработок в сумме 21 рубль они передали в фонд индустриализации. Больные «вызвали последовать их примеру здравницы «Жемчужина» и «Красный Вал».
В культурной жизни многих сельсоветов значительную роль стали играть театральные кружки. Некоторые из них курировали известные артисты, например, Борис Бабочкин в Городце,  Борис Горин-Горяинов оказывал шефскую помощь драмкружковцам совхоза «Володарское».
Если социально-общественная жизнь довоенной деревни существенно обновилась, то особенности её жизненного уклада сохранили традиционный характер. Строительная база оставалась прежней, Появление на селе новых профессий сопровождалось сохранением традиционных ремёсел. Существенным подспорьем  продолжала быть сдача домов под дачи. Среди дачников  было много замечательных лиц, которые привлекают внимание лужских краеведов.
Драматические стороны в истории довоенных деревень связаны с раскулачиванием, угнетением церковнослужителей.  У местных священников нередко изымались дома под открытие в них т.н. детских «очагов», аналогов современных детских учреждений. К сожалению, эти вопросы являются почти белым пятном краеведения.
Деревня оказалась основным  резервом рабочих кадров для индустриализации страны, как и для  фронтов Великой Отечественной войны. Жизнь лужских деревень в годы оккупации также остаётся  без должного внимания краеведов. Следствием индустриализации  и особенно войны стало резкое сокращение в деревнях мужского населения. В период военных действий и оккупации. С карты района исчезло значительное число лужских деревень, замечательных памятников зодчества, таких как усадебные дворцы на берегах Череменецкого озера. 
В послевоенные годы началось восстановление сельскохозяйственных производств района. В 1970-е годы особенный размах получило строительство на селе многоэтажных городского типа зданий. Так понималось тогда стирание граней между городом и деревней. Плюсы и минусы этого явления вызывали горячие споры и не утратили своей остроты до наших дней.
Более спорным на наш взгляд являются установки на ликвидацию неперспективных деревень, проявившиеся в конце 1970-х годов. Этот вопрос также требует специального рассмотрения.
Перестройка и переход к рыночной экономике подорвал производственную базу Луги и района. Закрытие и распродажа промышленных предприятий, упадок и фактическая ликвидация совхозов, тех же «Володарского», «Имени коммунаров» в Жельцах, «Красный маяк», «Звёздочка» в Калгановке и других. Провалилась попытка строительства в районе крупных свиноводческих комплексов, от которой надолго остались лишь крупноблочные развалины в разных местах района. В результате резко сократилась численность сельского населения района. В его состав стали проникать депрессивные  элементы городского населения, как правило,  через операции по обмену квартир.
Параллельно этому шла нарастающая активизация скупки земельных участков под индивидуальное строительство, преимущественно для дачного отдыха.
Позитивные перемены стали заметными  с 2015 года.. немалую роль здесь сыграло коренное обновление руководства района, а также инициативная  деятельность  хозяйственников на местах. Произошло укрупнение сельскохозяйственных предприятий, например «Рапти», бывший совхоз «Им. Дзержинского»...
В районе растёт численность фермерских хозяйств, баз отдыха, лиц занятых индивидуальной  трудовой деятельностью.
Наметилось усиление заботы населения о сохранности культурного наследия. К восстановленному ещё в начале 2000-х годов усадебно-парковому ансамблю в Бусанах, добавилось восстановление исторической усадьбы в Мерёво с установкой здесь памятника владельцу усадьбы герою войны 1812 года генералу Д.В.. Лялину,  его надгробие на Верхутинском кладбище, расчистка и благоустройство самого кладбища.
Восстановлена церковь при санатории «Жемчужина»,  Произведены работы по сохранности остатков церкви в Каменке, восстановлены храм в д. Красные Горы и шатёр с куполом в селе Торошковичи. Частичной причиной тому могла быть расселение в районе дачного контингента, носителя петербургских традиций в деле охраны архитектурных памятников. Параллельно этому процессу в районе развивается музейное дело за счёт школьных и формирования народных музеев (пос. Приозерный, д. Псоедь).
Мы живём не в простое время. Впрочем, простых времён в России не бывает.