Косса. А он Герой Советского Союза

Судьба моя лихая давно наперекос, —
Однажды «языка» я добыл, да не донес.
И особист Суэтин, неутомимый наш,
Еще тогда приметил и взял на карандаш.
Он выволок на свет и приволок
Подколотый, подшитый материал…
В.Высоцкий

В 1976 году я закончил Московский текстильный институт и стал работать на Ковровом комбинате в Люберцах.
Официально предприятие называлось Московское производственное ковровое объединение, оно образовалось где-то в 1947 г.
 
Когда я пришел, оно состояло их трех фабрик. В те годы  специалисты первого призыва уже достигли определенного возраста, не все имели высшее образование, в общем  – происходила не то чтобы смена поколений, но генеральный директор уже серьезно об этом думала.

Приглашали на работу выпускников вузов, чтобы они приобрели опыт и в ближайшей перспективе стали основой предприятия.
На первой встрече генеральный директор Ирина Сергеевна Леошкевич спросила, где бы я хотел работать.
Не знаю, что говорили другие, но знаю, что многие мечтали засесть в каком-нибудь отделе в управлении.
А я сразу сказал, что хочу работать с людьми, на производстве и т.п.
Сказалась комсомольская закваска.

Она предложила мне пойти работать в красильный цех: там намечалась большая реконструкция и там я был бы очень востребован.
 
Несмотря на то, что это было  не совсем по моей специальности,  я согласился.

Стал работать мастером по оборудованию (это типа главного механика цеха).
Было закуплено оборудование в ФРГ. Уже было известно, что я буду руководить монтажом и работать вместе  со специалистами из Германии.
 
Я начал переводить присланную техническую информацию.
Тогда подумал, что с моим знанием немецкого мне будет не очень комфортно с немцами.

Во время учебы довелось по обмену студентами 3 недели проходить практику в ГДР и там знания языка  не хватало для полноценного общения. Правда,  это была Саксония с   ужасным  диалектом.
 
Я записался на двухгодичные курсы немецкого языка и добросовестно там занимался, а когда через год начал работать с немцами, то на курсы не хватало времени.
Но это уже и не было нужно.
 
Языковой фундамент был заложен. Работали по 10-12 часов в день, и непосредственное общение с носителем языка с лихвой компенсировало любое теоретическое обучение.
 
Какое-то время приглашали переводчицу, но она очень неохотно выходила  в цех: её пугали плохие запахи, искры от сварки.
 
Поэтому довольно быстро я полностью стал обходился без нее.
Это сильно подняло мой статус.

Все переговоры руководства с немцами шли через меня.
Я не только переводил, но и полностью владел всей информацией  – как специалист и руководитель монтажных работ. Постепенно я  стал практически незаменим.

Еще будучи молодым специалистом, минуя всякие субординации, я мог звонить и главному инженеру объединения и генеральному директору по решению как технических, так и  бытовых вопросов, связанных с пребыванием иностранцев.

Я стал присутствовать на всяких оперативках и совещаниях с руководством предприятия и руководителями цехов и отделов.

Там я познакомился с начальником  производства напольных покрытий Анастасией Савельевной Косса.
Наши производства находились рядом и после совещаний  мы часто метров 500 шли вместе.
У них в одном из цехов годом раньше уже была произведена серьезная реконструкция, фактически была построена новая фабрика.

Я немного завидовал. Там было все новенькое. Цеха значительно крупнее нашего. Стояла огромная печатная линия (метров 50 или 70 в длину), которая наносила рисунок на белое ковровое покрытие.

Коллектив был молодой и динамичный. Как теперь говорят: там было больше «движухи».

Поскольку они прошли все этапы реконструкции, то я задавал много вопросов.
Она всегда отвечала, иногда давала мне какие-то советы.
И я вспоминаю ее с большой благодарностью.

Внешне это была очень уверенная в себе женщина, которая всегда могла быстро предложить решение любой сложной задачи, а  на производстве они возникают чуть ли не ежедневно.

Она прибегала и к нестандартным способам. Иногда для выполнения плана работали и в выходные, и две смены подряд, и 8 через 8.
У нее была своя черная касса.

Чтобы завлечь мужиков бригадиров на сверхурочные работы, она запросто после работы могла, как сейчас говорят, «накрыть поляну».

В общем  – строгая, но близкая к народу. Таких любили.

Ей было лет 55. Ее трудно было представить просто сидящей, отдыхающей.

Она была вечно в движении, задавала темп всему коллективу. Не знаю, занималась ли она в молодости спортом, но по фигуре и по походке напоминала лыжницу. Шпалы так хорошо вбивала.

Она была не замужем. Я ничего не знал про ее детей.

По возрасту я годился ей в сыновья и задавать вопросы про личную жизнь и семью не мог.
Знал, что у нее было два занятия: работа и дача, про которую она охотно рассказывала.
Причем на даче она не просто сажала цветочки, а специализировалась на выращивании саженцев и  с прибылью их продавала.

Звали ее при личном общении Анастасия Савельевна, несколько человек просто  – Савельевна, а в третьем лице исключительно Косса. 
С ударением на первом слоге.

Прошло четыре года. Я закончил реконструкцию и уже заскучал на одном месте.

Тут про меня вспомнила Советская Армия. Отслужив два года в должности начальника вещевой и продовольственной службы строительного батальона, я вернулся на свой комбинат.

Мое место уже было занято, да я и не стремился туда.
Мне предложили  поработать как раз на  производстве, которым руководила Анастасия Савельевна Косса.

К тому времени производство выросло и ему присвоили статус фабрики.

Также я узнал, что как раз Косса уходит на пенсию и будет новый директор.

Еще долго все вспоминали Коссу: «А Косса говорила...», «Косса быстро бы решила…», «А Косса бы сделала вот так…», «При Коссе он бы себе такое не позволил…» и т.п. Ну, и мужики вспоминали «накрытые поляны».

Через год я стал работать начальником цеха. Как-то мы сидели с коллегой, начальником другого цеха, и пили кофе.

У него была винтажная  ручная кофемолка, и кофе получался очень качественным. Как-то вспомнили Коссу.

Он был одним из тех, кто называл ее Савельевной и был примерно одного возраста с ней.
Он сказал, что  ее муж в войну был летчиком, стал   Героем Советского Союза. Погиб.

А я не стал уточнять, как и когда он  погиб. Воспринял просто как информацию.

Вероятность гибели  на  войне была очень велика, да и в мирное время это супер опасная профессия.

Знаю это, так как вырос в городе с большим военным аэродромом и на кладбище видел много памятников молодым офицерам-летчикам. 

Да соседний с моим отцом памятник  –  майору Савичу.  Из серии: «А город подумал – ученья идут».

Тут как бы и истории конец, но наберитесь терпения.

Уже в 2000 годы моя супруга ходила в свою школу на встречу выпускников.
Там один из одноклассников пригласил ее на  выставку своих работ в Люберецкий музей.   
Мы зашли в музей, посмотрели его работы. По профессии он не  художник, но творчество его очень увлекло, и он достиг значительных успехов.

Проходя по музею, я увидел фотографию летчика Героя Советского Союза. 
Фамилия Косса.

Вспомнил слова коллеги. Значит, не наврал, не приукрасил.
Опять просто принял эту информацию  и, кажется, все.

Достаточно редкая фамилия  Косса  не могла не запомниться.
Через годы, в век сплошного интернета, при поиске чего-то вдруг всплывают строчки про летчика Михаила Косса.

Начал читать  – и вот оно как! 

Необычная, яркая  боевая биография. Трагическая послевоенная судьба.
История, достойная экранизации. Попробую коротко пересказать.

Михаил Ильич Косса был уроженцем села Малокатериновка Запорожского района Запорожской области.

Он родился 20 октября 1921 года  в семье простых крестьян и наверняка и мечтать не мог о том, что когда-нибудь станет героем.

Закончив семилетку, Михаил устроился ретушером в фотостудию. (Теперь уже такой профессии нет, но есть фотошоп).

Однако юноша мечтал о небе, поэтому кроме основного места работы он занимался еще и в аэроклубе  – сначала в Запорожском, а позднее в Днепропетровском.

В 1940 году его  призвали на срочную службу в Красную Армию. В 1941 году он окончил Качинскую военно-авиационную школу пилотов.

Когда началась война, ему  не было еще и 20-ти. Несмотря на столь юный возраст, он сумел достойно проявить себя в сражениях с опытными немецкими ассами.

На фронт гвардии сержант Косса прибыл в феврале 1942 г., а  21 мая 1942 года уже сбивает первый  самолет противника.

В этот день он вылетел в составе шести Як-1 на прикрытие наших войск, переправляющихся через Керченский пролив.

В воздушном бою с тридцатью Ю-88 и восьмью Me-109 на подходе к  пepеправе  летчик первым поджег один Ю-88.
Горящий «юнкерс» врезался в землю.
Несмотря на явное численное превосходство, наши истребители заставили бомбардировщиков сбросить бомбовый груз в воду, не причинив нашим войскам никакого ущерба.

Со сбитого Ю-88 выбросились два парашютиста, которых взяли в плен.

12 июля того же года в районе Криворожья от  огня Коссы в землю врезался горящий Ме-109ф,  а 18 и 20 июля он сбил еще два Heinkel He 111. 

Итого за два месяца совсем молодой пилот сбил 4 самолета противника.
Это был супер результат.

Для понимания: в первые годы войны у немцев было подавляющее преимущество в воздухе и звание Героя Советского Союза присваивали за 10 сбитых самолетов.

За эти успехи летчика представили к ордену Красного Знамени.
Но эту свою первую награду он получить не успел.

Отлично ориентируясь в воздухе, Михаил Косса умел просчитывать маневры противников и  успевал уходить от их атак.

Просчитать  же прилеты зениток  практически невозможно.
Чистая лотерея.

2 августа 1942 г. при выполнении боевого задания его самолет был подбит немецкой зенитной артиллерией.

Приземлившись с парашютом, летчик оказался в одной из деревень на территории, оккупированной противником.

Спасла его местная жительница, которая стала выдавать его за своего мужа.
Он дважды арестовывался полицией, но оба раза был отпущен. После освобождения  летчику удалось вернуться в строй.

Его, конечно, проверили и даже вроде как ничего подозрительного в его рассказе о пребывании на оккупированной территории не обнаружили. Он продолжал летать и яростно сражаться.

С февраля 1943 г. до конца войны Косса служил  командиром звена, заместителем командира эскадрильи в различных подразделениях  Северо-Кавказского фронта и  Отдельной Приморской армии.

Особенно ярко выразилось мастерство лётчика в больших по масштабу воздушных сражениях в период освобождения Кубани, Таманского и Керченского полуостровов и Крыма.

Не раз на страницах газет делился он своим боевым опытом, рассказывал таким же молодым лётчикам об особенностях высотного боя. 

2 апреля 1943 г. лётчик продолжил счёт своим победам.
В составе летного  звена  он вылетел на прикрытие наших войск.

При барраже в районе Троицкой наведённые по радио наши лётчики обнаружили разведчика FW-189, которого прикрывали два Mе-109.
Командир эскадрильи с пикирования пошёл на разведчика и сбил его.

С целью отрезать истребительное прикрытие Косса пошёл в атаку на пару Ме-109F и сбил их обоих в районе станицы Анастасиевской.

Эту победу наших истребителей с восхищением наблюдали наземные войска, в том числе и генерал-майор авиации А.В. Борман. (Несколько неожиданная фамилия для русского генерала).

Спустя два дня приказом командующего 4-й воздушной армии К. Вершинина советских асов наградили орденами Красного Знамени.

20 апреля в воздухе то и дело с переменным успехом завязывались ожесточённые схватки  с участием до 100-120 самолётов.

Всего в этот день было сбито около 20 самолётов, в основном FW-190, в их числе оказались и лётчики известной 3-й истребительной эскадры "Удэт" (Jagdgeschwader 3 «Udet»).

Михаил Косса сбил в этот день один Mе-109.

А день 28 мая 1943 г.  стал кульминацией воздушного сражения на Кубани.
В этот день Коссой были сбиты два вражеских самолета Хе-111 и  Ме-109.   
Экипажи обоих самолетов были  взяты в плен.

К весне 1944 года гвардии старший лейтенант Михаил Косса был заместителем командира эскадрильи 42-го гвардейского истребительного авиаполка.

К тому времени он совершил 324 боевых вылета, принял участие в 94 воздушных боях, в которых сбил 14 самолётов.
 
Был представлен к званию Героя Советского Союза.

Пока документы ходили по инстанциям, он успел принять участие в боях по ликвидации вражеской группировки в районе Гдыня-Данциг, в форсировании Одера.

Последний свой самолёт Косса сбил 1 мая 1945 года.

К концу войны он совершил 377 боевых вылетов, принял участие в 113 воздушных боях, сбив 15 самолётов лично, четыре в группе, ещё четыре повредил.

Награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны I и II степени, медалями «За оборону Кавказа», «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., «XXX лет Советской Армии и Флота».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» гвардии старший лейтенант Михаил Косса был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Принимал участие в Параде Победы на Красной площади.

Ему было всего лишь 25 лет. Герой войны. Счастливчик, выживший в жестокой мясорубке.
Вся жизнь впереди. Военная карьера круто началась,  без сомнения, впереди новые должности, новые звезды на погонах.

В 1949 году Косса окончил Высшую офицерскую школу штурманов ВВС с присвоением соответствующей квалификации. К тому времени он уже майор. 
Ожидал нового назначения.

Но в  мае 1949 года вместо дальнейшей службы в авиационных частях он был уволен из рядов Вооружённых Сил в запас и назначен командиром авиазвена учебного центра ДОСААФ, располагавшегося в селе Ротмистровка Киевской области Украинской ССР.

Видимо, после пребывания на оккупированной территории его все же взяли на заметку.

Местная жительница выдавала его за своего мужа?  Звучит красиво, но в деревне все всё про всех знают.

Маловероятно, что в этой деревне не нашлось предателя. К тому же на оккупированных территориях, в каждой деревне немцы назначали старост, которые должны были их обо всем информировать.

Да и опытный взгляд без проблем отличит военного от простого крестьянина. Но, возможно, бывают и исключения.  Нам неизвестно, нашли ли потом эту женщину, допросили ли?  Что она сказала?

Другая версия: кому-то дорогу перешел, не с тем поругался,  не то сказал.
Может, кто-то сделал это из зависти.

Короче, нашелся   свой  особист Суэтин.  Иначе чем объяснить неожиданное увольнение из вооруженных сил?

После войны и так нервная система на пределе, а тут такое потрясение. Не каждый выдержит. Самое доступное лекарство — известно какое.
Соответственно начались проблемы и в семье.

24 сентября 1949 года, в субботу, он был сильно выпивши, в очередной раз поссорился  с женой (Анастасией Савельевной Косса), на замечание которой сказал: «Ты все обижаешься и мной недовольна.

Ну, запомни сегодняшнее число». 
Поцеловал дочь, заплакал и начал надевать новое обмундирование.

Жена уговаривала и не пускала из дому, но он ее оттолкнул, взял с этажерки топографическую карту и уехал на аэродром.

Подняв в воздух самолёт «Як-9Т», принадлежавший центру, направился в сторону Государственной границы СССР.

Когда в баках закончилось топливо, он совершил посадку на румынском аэродроме Сучава, был арестован и выдан Советскому Союзу.

Позже, 11 декабря 1949 года, жена написала Сталину письмо, в котором пыталась объяснить, что в действиях мужа не было ни предательства, ни какого-либо политического подтекста, все произошло исключительно по пьянке.

26 сентября 1949 года Михаилу Коссе было предъявлено обвинение в измене Родине. 

В ходе следствия он признал свою вину и объяснил следователю свой дикий поступок:
«Сесть в самолет и улететь… Куда, сам не знал.

Когда сел в самолет, то принял решение лететь за границу, так как в этот момент прорвалось мое озлобление за понижение в должности, за переводы из одной части в другую, за недоверие».

В суде он отказался от показаний, что  в 1942 г., попав в плен, «дал подписку о сотрудничестве с немецкими карательными органами», а после освобождения из плена «проводил во время войны среди личного состава антисоветскую агитацию», «пытался изменить Родине — совершить побег за границу».

Он заявил, что эти показания вымышлены и даны им в результате применения к нему мер физического воздействия (пыток), и пояснил, что границу он пересёк в состоянии алкогольного опьянения (это было подтверждено результатами медицинской экспертизы), а на румынский аэродром сел, чтобы попросить заправить его самолёт для немедленного возвращения в свою часть.

Государственный обвинитель потребовал для Коссы 25 лет исправительно-трудовых лагерей с конфискацией имущества, однако судьи Военной коллегия Верховного Суда СССР 20 апреля 1950 г., рассмотрев дело в закрытом заседании,  приговорили его к расстрелу с лишением воинского звания «майор», конфискацией личного имущества и лишением всех орденов и медалей.

Приговор обжалованию не подлежал и в тот же день был приведен в исполнение.

Тело было захоронено на территории Донского кладбища Москвы.

Такая суровая кара, несомненно, имела своей целью показать другим летчикам, чем чреваты такие перелеты через границу. Чтобы и думать не смели о такой возможности.
Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 1 июня 1966 года М. Косса был посмертно реабилитирован и восстановлен в звании Героя Советского Союза.

Без сомнения — героическая биография.
Был он смел и удачлив. А вот со счастьем не сложилось. 

С Анастасией Савельевной после ее ухода на пенсию повидаться мне не довелось.

На пенсию она ушла в 60 лет, а через год ее не стало.