К Эпохе без трупопожирательства!

Друзья!
Из Сети.
Встретился любопытный отклик читателя  об охоте на братьев наших меньших.
"Лесник.
Это от вида охоты зависит. Если промысловая - то с хорошим огнестрелом, что бы не оставлять подранков. А если любительская, то да, только на равных - с ножом, рогатиной.. Нет никакого спорта в том, что бы завалить медведя из карабина с оптикой за 150 метров".https://otvet.mail.ru/
...Други!
В Учении Живой Этики любая любительская охота ради удовольствия приравнена к злостному браконьерству. Грех убийства невинного животного будет тяжко сопровождать человека и в Мире Тонком.
Об этом мало кто из нынешних спортсменов-охотников задумывается .
Но вот поэт Игорь Апокин говорит интервьюеру:
- Как вы полагаете, у "братьев меньших" должны быть права?
       - Вы уже ответили. Если они братья, то должны иметь права.
       - А вы не шутите?
       - И да, и нет. На мой взгляд, люди не имеют права охотиться, если это не вызвано крайней необходимостью, устраивать зрелища типа боя быков, откармливать животных для последующего поедания, держать их в клетках, дрессировать, если это не игра. Не сомневаюсь, что в будущем так и произойдет.
...Да, в новой Шестой  эволюционной Расе птицы и звери будут обязательно пощажены! Эпоха Огня начнётся без трупопожирательства!
В.Н.
********
Апокин Игорь
Благодарю


    От автора

       Привычный для живописи жанр автопортрета не привился к литературе. Его не могут заменить исповеди a la Руссо (да и с какой стати исповедоваться перед публикой?) и воспоминания (в них все-таки больше о времени, чем об авторе).
       А зачем вообще нужен автопортрет? Наверное, затем, что всегда интересен взгляд на самого себя. Зеркало - одно из первых изобретений. В литературе жанру автопортрета ближе всего лирическая поэзия. В отличие от воспоминаний, лирика - это не обращение к публике. Это обращение к единственному человеку или небольшому кругу друзей, обращение к самому себе, к Создателю, к судьбе и т.д. Но тематика лирики, по определению, имеет границы. Новые краски и объемность лирическому автопортрету может придать, например, гражданская поэзия, а еще лучше (на мой взгляд) серия интервью с точной постановкой вопросов. Именно так построена эта книга - "Беседы у камина" и лирические стихи, что приближает словесный портрет к живописи, которую Леонардо да Винчи ставил выше литературы. В известном смысле так оно и есть. В отличие от музыки и живописи литература воздействует опосредованно (через слово, принадлежащее времени и языку), и мне неясно, чья палитра богаче.
       Я разделил лирику на "Избранное" (что считал нужным опубликовать) и "Из Невошедшего в Избранное" (что настоятельно советовали не исключать мои друзья). По сравнению с предыдущими книгами внесены отдельные поправки, взятые из сохранившихся черновиков, которые нередко более точны, чем публикуемые тексты.

    Беседы у камина

   - Благодарю, что у вас нашлось время...
       - Для хорошего человека всегда найдется.
       - Возможно, вам попадались мои книги.
       - Попадались. В биографических характеристиках, которые вы даете, проглядывают фрейдистские мотивы.
       - Что ж поделать. Мир полон комплексов, а Фрейд подбирал к ним ключи. Мой жанр скорее не биографические, а психологические характеристики. Мне трудно судить, насколько они мне удавались.
       - Как читатель, могу сказать, что удавались. А что именно привело вас ко мне?
       - Отдаленность ваших стихов от окружающего мира событий. Очень многие могли быть написаны в любой части света и в любое время.
       - Именно в этом их достоинство. Но время все-таки оставило свой отпечаток.
       - На эти темы я бы и хотел побеседовать.
       - Назовем это "Беседы у камина". Камин перед вами, а диктофон, я вижу, у вас есть.

    I
      
      
       - Что такое стихи?
       - Слова, записанные способом, отличным от записи прозы. Начало строки сдвинуто вправо, а ее длина произвольна. Существуют и экзотические формы записи (идеограммы).
       - И всё?
       - Нет. Но другие особенности менее четкие. Так, рифма - наиболее яркое отличие от прозы - присутствует в стихах далеко не всегда, а ритмическая организация текста не является монополией поэзии. Но стихи различаются по уровню их воздействия на читателя - от нуля до бесконечности.
       - Но ведь читатели разные. Одному нравится одно, другому - другое.
       - Ну и прекрасно. Пусть каждый выбирает на свой вкус.
       - Значит, никакой объективности?
       - Ну почему же? Если стихи производят сильное впечатление, скажем, через двести лет, то они гениальны.
       - А мнение современников?
       - Крайне ненадежно. Прижизненный успех сам по себе малого стоит.
       - Но не для автора.
       - Разумеется.
       - Но вернемся к стихам. По-моему, поэзия отличается от прозы не только тем, что вы сказали.
       - Талантливые стихи - да.
       - Так чем же?
       - Количеством слов. Эмоционально-смысло­вое воздействие рассказа длиною в тысячи слов достигается в сопоставимом по художественному уровню стихотворении десятками слов. Если угодно, поэзия - сконцентрированная до предела проза, где исключительно велика роль формы. В прозе допустимо в какой-то мере пренебрегать формой, хотя и нежелательно. В поэзии малейшее нарушение формы девальвирует качество. Как сказала Коко Шанель, красота измеряется миллиметрами.
       - Вы могли бы привести пример?
       - Запишите в строчку и более точно грамматически "Белеет парус одинокий", и вы увидите, что поэзия улетучивается. "Одинокий парус белеет в голубом тумане моря. Что он ищет в далекой стране? Что он кинул в родном краю? Волны играют - ветер свищет, и мачта гнется и скрипит. Увы! Он не ищет счастья и не бежит от счастья..." и т.д.
       - Но в вашем примере как раз и нет нарушения формы. Вы сами сказали, что это грамматически, то есть формально, более точная запись.
       - Форма в искусстве - это не следование правилам, в том числе грамматики, а способ отражения чувства и мысли. "Нарушение формы" - это несовершенство способа. Чем больше нарушений (т.е. отклонений от идеально возможного), тем более справедлива строка Тютчева "мысль изреченная есть ложь".
       - Относительно "миллиметров красоты". Много ли стихотворений в русской и мировой поэзии, к которым применимы слова "абсолютное совершенство"?
       - Насчет мировой не буду судить, а в русской поэзии, занимающей достойное место в мировой, не слишком много, хотя я не занимался подсчетами. За три века русской поэзии? Ну, скажем, сто или двести. Причем львиная доля придется на Пушкина и Лермонтова. Кто на третьем месте? Возможно, Пастернак, а может быть, Есенин или Александр Блок. Не знаю. Но могу назвать два стихотворения, которые считаю лучшими - посвященное Анне Керн (самые высокие его оценки недостаточны) и "Зимняя ночь" Пастернака ("свеча горела на столе...").
       - А мнение Ахматовой, считавшей лучшим лирическим стихотворением ХХ века "Мастерицу виноватых взоров" Мандельштама?
       - Как женщине, Ахматовой виднее... Когда заходит речь о Мандельштаме, мне вспоминается его сверхгениальная строчка "Не услыхать в меха обутой тени". А "гением строки" у нас был Хлебников. В прозе - Платонов.
       - Кто из поэтов вам ближе всего?
       - Точнее, чьи стихи мне ближе всего. Поля Верлена. Потому что стиль его жизни мне, скажем так, непонятен.
       - А чей стиль жизни (из поэтов) вам импонирует?
       - Тютчева. Для него реальность была выше ее отражения.
       - Но отражение - тоже реальность.
       - Конечно. Всё зависит от того, какая из двух реальностей важнее для автора.
       - Существует ли прогресс в искусстве?
       - И да, и нет. Прогресс существует в стилях и жанрах, но не в искусстве в целом, по крайней мере, после эпохи Возрождения, после Леонардо да Винчи, Рафаэля и Микеланджело, после Баха и Шекспира.
       Каждый стиль и жанр - живое существо. Оно рождается, достигает наивысшего развития, затем возможности его исчерпываются и оно умирает. Когда-нибудь потом оно возрождается, но в ином обличии и под другим именем, как "Илиада" в "Войне и мире".
       Кроме стилей и жанров, существуют виды искусства. До ХХ века их набор не менялся. В ХХ-м появились художественная фотография, кино, телевидение, компьютерная графика. Благодаря им можно утверждать, что во второй половине столетия не произошла деградация искусства.
       - Вы уверены в этом?
       - Если вам нужен более точный ответ, не забывайте о волнообразном движении искусства. На гребне волны - высшие достижения в том, что принято относить к реализму, а также сюрреализму (отражение реальности в избирательном зеркале, иногда искусно изогнутом). Это - живопись палеолита, античная классика, высокое Возрождение и далее (по видам и жанрам) до середины ХIХ и ХХ столетий. На спаде волны - тяготение к символам, заменяющим живые образы. Это - искусство неолита, европейского Средневековья, ХХ века. Ныне волна в самом начале подъема, вершиной которой станет компьютерная сверхреальность, т.е. виртуальный мир с максимальной иллюзией действительности. Если угодно, назовите это торжеством реализма, поскольку человек будет не только ощущать, но и изменять почти неотличимую от действительности виртуальность.
       - Но в виртуальном мире нет места для поэзии.
       - Не думаю. Впрочем, способность к достаточно глубокому пониманию поэзии - редкая вещь, по американским данным, присуща 1¤3% студентов колледжей и университетов (по оценке Бродского - одному проценту читателей). Эти 1¤3% , как минимум, сохранятся и в будущем. Пока существует словесная форма выражения чувства и мысли, поэзии не грозит смерть.
       - А в поэзии наблюдается прогресс?
       - По большому счету он существовал до 40-50-х годов ХХ века.
       - А в чем он состоял?
       - Если предельно кратко и ограничиться европейской историей, то великая поэзия возникла в античности. В числе ее инструментов - ритм и форма строфы. В Средние века появилась рифма - наиболее значительная из новаций. В ХIХ веке заметное место занимает белый стих, а в ХХ - свободный. Но наиболее существенные изменения произошли в самой языковой ткани поэзии в последние десятилетия ХIХ и в первой половине ХХ в. Гений Верлена приблизил стихи к музыке. Революционные новации преобразили метафоры, сравнения, рифмы.
       - Вы могли бы привести примеры?
      
           - О, деревни усталости,
           Где у медленных девушек
           Обнаженные руки
           Как струи воды.
           (Элюар)
           Смеркается, и постепенно
           Луна хоронит все следы
           Под белой магиею пены
           И черной магией воды.
           (Пастернак)
           Очи Оки
           Блещут вдали.
           (Хлебников)
           Начинается плач гитары.
           Тихо разбились рассвета
           бокалы.
           (Лорка)
      
       - Значит, поэзия прежних времен устаревает?
       - В своих высших проявлениях - нет. Вернемся, скажем, в ХII-XIII века:
      
       Витязь пел, и, слыша пенье, звери в чаре удивленья
       Приходили, с негой мленья камни встали из волны.
       И дивились и внимали, плакал - плакали в печали.
       Песню грустную качали волны, чуткие как сны.
       (Руставели)
       Здесь изнемог высокий духа взлет,
       Но страсть и волю мне уже стремила,
       Как если колесу дан ровный ход,
       Любовь, что движет солнце и светила.
       (Данте)
       - А что происходило после 40 - 50-х годов?
       - Да ничего особенного. Время больших новаций миновало, но каждый из наделенных талантом поэтов чем-то дополнял бесконечную киноленту поэзии.
       - А вы ее дополнили?
       - Надеюсь, что да. Если с помощью слов мне удавалось создать настроение, которое не поддается точной словесной формулировке, то этого достаточно.
       - Например?
       - Например, из Дневника Сафо:
      
       Время течет, собирая созвучья.
       Выше судьбы - серебристые ели.
       И на отточенных черных ресницах
       Иней сверкает.
      
       - Но понять и оценить это способны, наверное, немногие.
       - То, что вчера было доступно немногим, завтра становится классикой жанра.
       - Тем не менее, широкая публика, насколько мне известно, мало наслышана о ваших стихах. Почему?
       - По многим причинам. Я не прилагал к этому требуемых усилий, а круг моего общения связан с научной, а не литературной средой. Впрочем, "Избранная лирика" и "Ночь над Россией" успешно распространялись фирмой, которая финансировала второе из этих изданий, в Нью-Йорке, Париже и Тель-Авиве. Что касается России, то, начиная с 90-х годов, стихи мало кого интересуют.
       - А почему вы не публиковались до 90-х годов?
       - При советской власти, учитывая характер стихов, это требовало активной деятельности и затрат времени, прежде всего на общение в административно-литературной среде, к чему у меня не было охоты.
       - Значит, в то время вы сочиняли, не заботясь о публикациях?
       - И не имея при этом комплексов. Строго говоря, лирическая поэзия - личное дело автора, что-то вроде дневника, и ознакомить с ним других зависит от авторской воли. Впрочем, я не утаивал содержание этого дневника от небольшого круга друзей и знакомых. Но и не придавал этому особого значения, поскольку самооценка важнее.
       - Оригинальная позиция. А классическая русская лень здесь не приложила руку?
       - Скорее нежелание лишний раз подчиняться обстоятельствам.
       - С оттенком пофигизма.
       - Не исключено. Как сказал Платон, "ничто в мире не заслуживает больших усилий".

    II
      
       - Если взглянуть на то, что вас интересовало - вплоть до настоящего времени - как бы вы расположили эти интересы по их важности для вас?
       - На первом месте - то, что называют "личной жизнью", на втором - мой интерес к стихам - своим и чужим. Всё остальное - на третьем месте.
       - Это по значению. А по затратам времени?
       - По затратам времени первое и второе, возможно, поменяются местами, а насчет "всего остального" - трудно сказать. В экзаменационные сессии студенческих лет почти все время было связано с ними. В академических институтах последние шесть месяцев трехлетних тем уходили на подготовку рукописей. Но это - работа и учеба. Слишком много времени уходило на то, чтобы разобраться в потоках информации - а меня в той или иной мере интересовали гражданская история, международная политика, макроэкономика, литература (проза), искусство, шахматы, открытия в таких областях, как технология компьютеров и физика макро- и микромира. Всего не перечислишь. А повседневные дела? Жизнь в наше время, особенно в мегаполисе, стала чрезмерно сложной.
       - А вы бы хотели жить в другое время?
       - Конечно. Лучше всего в будущем.
       - Но в будущем жизнь станет еще сложнее.
       - Не думаю. Наступит время, когда компьютерная система, родственная современному Интернету, избавит от многих повседневных дел. Возможно, хотя и не доказано, что высокоорганизованные домашние роботы заменят прежних слуг. Это было бы полезным дополнением к пост-Интернету.
       - Всё может быть. А как вы - без пост-Интернета и роботов - организовали свою жизнь?
       - Это получилось само собой. Если окружающее не интересовало меня, я не обращал на него внимания - был занят своими мыслями, или что-то читал, или записывал. Это вошло в привычку еще со школы, продолжалось в институте и на работе.
       - И с какими результатами?
       - Наверное, с положительными. Но нет приобретений без потерь. Из прошлого в памяти остались только яркие детали и, например, я не помню почти всех, с кем проучился в школе долгие годы.
       - А свое детство вы помните? С чего началось ваше знакомство со стихами? Были ли литературные интересы и способности у ваших родителей?
       - Детство прошло безоблачно - по крайней мере, до семи лет. Даже эвакуация из Москвы в 41-м и пребывание в Астрахани в 42-м мне запомнились как яркое приключение. Мы плыли на теплоходе (или пароходе), Волга горела, а я с удовольствием (в пятилетнем возрасте) бегал по палубе. В Астрахани мне запомнились ведро винограда, которое купила мама, и две наши курицы, приносившие свежие яйца. Еще до моего рождения мать оставила работу и занималась мною. Отца я видел намного реже. Как и всем, кто в сталинское время занимал сколько-нибудь ответственную должность, ему приходилось слишком много работать. В годы моего детства (я родился в один день, месяц и год с теперешним мэром Москвы Юрием Лужковым) он работал заместителем директора Арктического института в Ленинграде, затем в ЦК партии в Москве, потом заместителем наркома Морского флота. Он был в составе известной экспедиции на "Челюскине" 1934-1935 гг. - проходил там студенческую практику Ленинградского кораблестроительного института. У отца, несомненно, были литературные способности (чувство стиля), о чем свидетельствуют очерк "Орлята" (о комсомольцах "Челюскина", отец был комсоргом), опубликованный в двухтомнике "Поход "Челюскина" (1934), и вышедший отдельным изданием очерк "Полярный втуз" (1934). Он был хорошо знаком с классической русской литературой (прозой), стихами не интересовался. Мать особенно любила стихи Есенина, которые часто читала мне в детстве наряду со стихами Пушкина. А началось все с Чуковского. Вот и все, что я могу сказать о моем первом знакомстве со стихами и интересе родителей к литературе.
       - Как складывались их отношения и дальнейшая судьба?
       - Сильно отличаясь, они дополняли друг друга. Отец - северянин с голубыми глазами, мать - красавица-южанка. Насколько я помню, они никогда серьезно не ссорились и никогда не расставались. В год моего рождения (я был единственным ребенком в семье) отцу было 30 лет, матери 27. Она не работала до конца жизни (1971 г.), а отец много лет был экспертом в союзном Госплане. Восходящая линия его служебной карьеры прервалась в 1943 г., когда по собственному желанию (редкий случай в годы войны) он уволился с работы. Тогда о подобных увольнениях и назначениях сообщала "Правда", и в бумагах отца я видел два мартовских номера этой газеты - от 1940 г. и 1943 г. Отец собирался уехать в США на приемку судов, но командировка не состоялась, и после нескольких лет работы в других наркоматах и главным инженером небольшой судоверфи (на месте теперешних Лужников) поступил в Госплан. Он пережил мою мать на семь лет.
       - Что бы вы могли сказать об отношении к вам родителей и о вашем отношении к ним? Какой была система воспитания, если она, конечно, была?
       - Я вижу, у вас определенная схема вопросов... Мать относилась ко мне исключительно хорошо, отец, естественно, более сдержанно, а о своем отношении к ним я как-то не задумывался. Они не "учили меня жить" и предоставили относительную свободу. Эта система, как и любая другая, имела свои достоинства и недостатки, но достоинств из-за полного отсутствия принуждения было, конечно, больше. Свободой я не злоупотреблял, а моим основным занятием было беспорядочное чтение, стихосложение меня заинтересовало в 14 лет. Я никому не говорил об этом, но не потому, что скрывал, а просто считал личным делом.
       - А что вы припомните о школьных годах?
       - Я очень мало контактировал с соклассниками, за единственным исключением. В одном классе со мной учился Александр Мень, впоследствии известный религиозный писатель. Он познакомил меня со своими друзьями - художником Володей Лаповком и Юликом Альтманом, сыном "критика-космополита". Я несколько раз был на даче у Меня, кажется, в "Отдыхе", но обычно мы собирались у Альтмана (он жил в Доме писателей в большой по тем временам квартире - 4 или 5 комнат). С Менем мы часто бродили вечерами по центральным улицам Москвы и говорили о разном, но больше всего об истории. Его интересовал Древний Египет, а меня - античность. Между прочим, религия, а также политика в наших разговорах не затрагивались. Иногда Мень заводил беседу о пушных зверях, особенно соболях, а, закончив школу, уехал учиться в пушно-меховом институте, если не ошибаюсь, в Иркутске. Контакты с его друзьями я поддерживал в студенческие годы, а с Менем виделся только в 70е-80е, когда он был священником в Подмосковье.
       - А школьная программа вас интересовала?
       - В общем-то нет. Лишь немногое из истории и литературы. А за пределами школьной программы - Гейне, Фет и Верлен. Единственное, что я считал необходимым, - получать больше отличных оценок, чем хороших ("4").
       - Значит, уже тогда поэзия доминировала в ваших интересах?
       - Все-таки нет. Я читал всё, что мне попадалось, по истории античности, революциям во Франции и наполеоновским войнам. С интересом - "Историю дипломатии" и "Историю ХIХ века" Лависса и Рамбо. Что же касается современности - газету "Британский союзник" (ее выписывал отец) и последнюю страницу "Правды", посвященную международным делам. Из текущей политической литературы - выходившие тогда из печати тома сочинений Сталина и его работы 50-х годов, о которых, если не ошибаюсь, нам сообщали в школе.
       - У вас сложилось тогда определенное мнение о Сталине?
       - Оно не было оригинальным. Лично мне импонировал его предельно ясный стиль изложения (исключая повторы), а в остальном, как и мои сверстники, я верил в его непогрешимость и (хотите верьте, хотите - нет) его доброту. Об отрицательных сторонах режима у меня не было информации, а положительные были налицо.
       - Что вы имеете в виду?
       - То, что я видел своими глазами в начале 50-х годов, когда учился в 8-10 классах.
       - И что же вы заприметили?
       - На фоне публикаций о разгуле преступности на Западе, особенно в Нью-Йорке, в Москве было безопасно. В 10-м классе я для любопытства по одному разу в дневное время посетил лучшие рестораны "империи" (как теперь часто называют СССР) - "Метрополь", "Националь" и "Савой". Поскольку у меня была информация о зарплатах (однажды я расспросил об этом отца), мне стало ясно, что это мог позволить себе каждый. Отлично приготовленные вторые блюда стоили днем примерно 30-40 коп (в ценах деноминации 1961 г.). Под стать ценам в "Метрополе" были цены на автомобили (например, 900 р. за первую модель "Москвича"), марочный армянский коньяк, красную икру и т.д. Ключевого слова брежневского времени "дефицит" тогда не существовало, а цены снижались ежегодно. Я с интересом слушал однопрограммное радио - единственное в то время средство массовой информации. Пушкин, Лермонтов, Толстой, Моцарт, Бетховен, Чайковский, МХАТ, Большой, Шаляпин, прямые трансляции концертов с участием Козловского, Лемешева, Александровича. Было очевидно, что пропагандируется не эрзац-культура, а ее лучшие образцы.
       - Теперь понятно, почему ваши взгляды не отличались от официальных.
       - Не во всем. Парадоксальным образом они различались в оценке русской революции (1917 г.). В 10-м классе я внимательно прочел прекрасно изданную "Историю гражданской войны" (первый том), где было толково написанное предисловие о ситуации в 1916 г. В последующие три-четыре месяца я не раз мысленно возвращался к событиям 17-го года. За это время мое отношение к тогдашним партиям и движениям претерпело любопытную эволюцию. Мои предпочтения и симпатии неуклонно смещались с левого фланга на правый по линии: анархисты, большевики, социалисты-революционеры, меньшевики, конституционные демократы, октябристы. На октябристах я и остановился. Реализация их программы, возможно, избавила бы Россию от гражданской войны, а еще раньше позволила бы успешнее вести войну 1914 года. Но поскольку, - рассуждал я, - путь победителей (большевиков) оказался эффективным, значит, я чего-то не учитываю в историческом раскладе. Хотя мои симпатии к лидеру октябристов (Гучкову) не изменились.
       - Ваши стихи, очевидно, были тоже далеки от официально признанных?
       - Еще бы. Это тоже причина, почему я не афишировал их. Но в 10-м классе я зашел в студию на улице Горького и записал свою пластинку. Это было доступно для всех - стоило около рубля.
       - В школе вы, наверное, задумывались о высшем образовании?
       - И выбрал Институт международных отношений, но не учел элементарной необходимости состоять в комсомоле, что объяснялось не идеологическими соображениями, а нелюбовью к коллективизму. Я легко преодолел конкурс (в 1953 г. не требовалось, как позднее, райкомовских рекомендаций), но в приемной комиссии ректор объяснил мне, что МГИМО - идеологический институт и пребывание в комсомоле необходимо. Возможно, он ждал ответной реакции, но я промолчал, а промолчал потому, что публика, которая собралась поступать в этот вуз, уж очень мне не понравилась. Чего-то они все боялись (наверное, экзаменов), перешептывались, кто-то указал на единственную девушку в толпе ("дочь маршала"). Тогда ректор сказал мне, что с набранными очками я могу поступать в любой гуманитарный вуз, исключая МГУ (где требовалась повторная сдача экзаменов), и рекомендовал ин'яз. Я же выбрал историко-архивный институт (теперешний Гуманитарный университет), хотя слово "архивный" заставило меня поморщиться.
       - После детства студенческие годы принято считать лучшими в жизни. А как было у вас?
       - Точно так же.
       - В то время вы думали о своем будущем?
       - Моя озабоченность собственным будущим сродни христианской этике ("не заботьтесь о завтрашнем дне").
       - К соклассникам вы относились без особых симпатий. А к сокурсникам?
       - По-разному, но в целом лучше. Тем более, что из неестественной, на мой взгляд, мужской среды - при Сталине обучение в школах было раздельным - я перешел в нормальную.
       - Вы с кем-нибудь подружились?
       - Скажу более осторожно - было несколько близких приятелей - с моего курса и с предыдущего. На пятом курсе - ставший впоследствии известным историк и драматург Эдвард Радзинский.
       - Он произвел на вас впечатление?
       - Он заметно превосходил сокурсников, а впоследствии откликнулся на одну мою просьбу, за что я ему и по сей день благодарен. Но тогда - в студенческие годы и позже - речь шла скорее о времяпрепровождении.
       - А в чем оно состояло?
       - В знакомствах со сверстницами и разговорах обо всем на свете.
       - А учеба вас интересовала?
       - Только отдельные курсы, например, историка С.О. Шмидта, сына знаменитого О.Ю. Шмидта, руководителя экспедиции на "Челюскине". Впрочем, как и в школе, я придерживался правила - получать в основном отличные оценки.
       - Случались ли конфликты?
       - Запомнились два. Один - выговор за игру на ипподроме. После этого я перешел из учебной группы, которая проголосовала за выговор, в более либеральную. Второй был связан с военными сборами (дважды по месяцу), которые в сочетании с занятиями на военной кафедре обеспечивали присвоение звания офицера запаса. Итогом первого из этих сборов была характеристика, где справедливо отмечалось, что я знаю устав, но сознательно его нарушаю. На вторых сборах я вел себя более лояльно.
       - Итак, учеба, в ходе которой вы не думали о будущем, закончилась. Что же дальше?
       - При распределении мне выпала работа в Казахстане, а поскольку это не совпадало с моими намерениями, не выдали диплом. Меня это не озаботило - в сентябре 58-го года я поступил на курсы английского языка. Но в начале следующего года серьезно заболел отец (слава богу, всё кончилось благополучно), и примерно в то же время канцелярия института предложила мне забрать диплом. Элементарное чувство ответственности сказало мне: надо поступать на работу. Я и поступил - переводчиком в НИИ, где проектировали системы управления для атомных подводных лодок (Центральный Морской НИИ, в дальнейшем дважды менявший название и ведомственную подчиненность). Это повлекло за собой цепочку событий, обозначивших внешнюю канву моей жизни.
       - Внешнюю?
       - Да, поскольку я продолжал заниматься стихами и считал это более интересным, чем всё остальное. До поры до времени я по-прежнему никому их не показывал, за единственным исключением - девушке, в которую был тогда влюблен и, кстати, до сих пор поддерживаю добрые отношения. Изменилось отношение к стихам - в школе я не придавал им значения, а теперь хотел достичь уровня поэтов, о которых Бродский впоследствии (в нобелевской лекции) сказал, что быть лучше них на бумаге невозможно.
       - В подобных желаниях вы не были одиноки на земном шаре... И из каких звеньев сложилась дальнейшая цепь событий?
       - Чтобы без ошибок переводить технические тексты, нужно было разбираться в их содержании и лучше знать английский язык. В сентябре 59-го я поступил, а через два года закончил двухгодичный (для имеющих высшее образование) вечерний факультет совершенствования ин'яза, а для понимания переводимого прочитал учебники по основам вычислительной техники (компьютеры обеспечивали работу управляющих систем). Но к тому времени, когда я, наверное, достиг поставленных целей, переводческая работа мне смертельно надоела. Инженерные, конструкторские и технологические разработки, которые велись в институте, представлялись мне несравненно более интересными, и сама собой появилась новая цель - принять в них участие. Я выбрал одно из тогдашних направлений исследований - память на тонких магнитных пленках.
       - Иными словами, вы решили сменить специальность.
       - Именно так.
       - И с какими результатами?
       - Кое-что мне удалось. Издательство "Энергия" в серии "Библиотека по автоматике" опубликовало две мои книги по этим вопросам в 1964 и 1966 гг., а ЦМНИИ с грифом "для служебного пользования" - три аналитических обзора. Начальство оценило мои заслуги, и через пять лет, после того как меня приняли на должность переводчика (в штатном расписании она предшествовала должности техника, затем шли старший техник, инженер и т.д.), меня повысили до ведущего инженера, а спустя еще три года - до начальника лаборатории (в терминологии режимного НИИ это соответствовало должности заведующего сектором в академическом институте).
       - Любопытный оборот событий. И куда же вас завели научно-технические изыскания?
       - В конце концов, я охладел к ним: история и будущее всегда интересовали меня больше, чем сиюминутная реальность.
       - А что именно интересовало вас в этом плане?
       - Причины исторических событий. Роль случайности. Тенденции, формирующие облик будущего. Например, компьютеры заинтересовали меня как феномен исключительно быстрой эволюции с возможными результатами - интеллектуальными роботами и искусственным разумом. Я бы назвал это "общими вопросами исторического развития". Профессионально заниматься подобными или близкими проблемами можно было только в академических институтах.
       - И что же вы решили?
       - Я поступил в заочную аспирантуру академического института (ИИЕТ - Институт истории естествознания и техники) и в 1971 году защитил диссертацию на тему "Развитие универсальных электронных цифровых вычислительных машин". Через два года после этого я поступил на работу в академический институт, но не в ИИЕТ, а в Институт США. По еще неизжитой со школьных лет наивности меня привлекли название и престижность. Но очень скоро я убедился, что по своим человеческим качествам работающие в этом институте заметно уступали специалистам из ЦМНИИ и ИИЕТ, хотя, конечно, были исключения. Их заветные желания были связаны с зарубежной работой, вокруг чего плелись подковерные интриги. Телефоны прослушивались, а процент нештатных и штатных сотрудников КГБ был высок.
       - А как же вы попали в этот институт? Наверное, надо было быть в партии?
       - Тогда вернемся к более ранним сюжетам. На первом курсе института мне вторично (в первый раз - в седьмом классе школы) предложили вступить в комсомол. На этот раз я решил не отказываться, тем более, что неприятия власти у меня не было. Со студенческих лет я критически относился к режиму, но, скажите на милость, в какой стране люди не относятся к власти критически? Я видел (или мне казалось, что видел) его положительные и отрицательные стороны, но позитивные, на мой взгляд, превосходили негативные. Кстати, примерно так в 30е-60е годы (до чехословацких событий) относились к СССР многие западные интеллектуалы, информированные лучше, чем я.
       В 1964 г., когда истекал мой комсомольский возраст, мне предложили вступить в партию, объяснив это результатами моей работы (это было не совсем обычно: в партию старались привлечь рабочих). Предложение не обрадовало меня (лишние обязанности в организации, где все решалось наверху), но и не противоречило моим взглядам. Позднее, после 1968 г., по мере роста коррупции при Брежневе и преследований диссидентов (что это за страна, из которой нельзя уехать?) отрицательная составляющая моего отношения к строю резко возросла. Но одновременно я видел возможность его положительной эволюции, что не случилось по многим причинам, включая неожиданный уход из жизни Андропова и нелепую политику Горбачева. Я не разделял взглядов тогдашней интеллигенции, рассуждавшей в стиле "всё или ничего" (при Ельцине это "ничего" она и получила в полном объеме).
       - Ну, что ж. С вашими взглядами того времени, пожалуй, все ясно. Но вернемся к нашим баранам. Вам не понравился Институт США. Куда же вы подались?
       - После завершения трехлетней темы (информационная система для ЦК) я подал заявление в ИИЕТ, где и работаю уже 29 лет.
       - В какой области?
       - В двух областях: история (и частично перспективы) кибернетики, информатики и компьютеров; проблемы и закономерности научно-технического развития, т.е. прогресса и регресса.
       - И вам удалось получить заметные результаты?
       - Наиболее ценный результат исторического исследования - создание "объемной" картины прошлого. Надеюсь, что мне это удавалось - в книгах и статьях. В особенности, в книгах "Развитие вычислительных машин" (1974), "Кибернетика и научно-технический прогресс" (1982) и "История вычислительной техники" (1990), две из них совместно со специалистом по доэлектронным машинам и научным приборам Л.Е. Майстровым. Правда, двух книг я недосчитался. Когда в 90-е годы до сверхминимума было сокращено финансирование академической науки, их рукописи вернулись из издательства с письмами типа: "поскольку институт не оплатил выполненную издательством "Наука" работу...". Конечно, можно было самому искать спонсоров и гранты в России и за границей, но это не отвечало моему характеру.
       - А как поступали другие сотрудники вашего института?
       - По-разному. Например, многие занялись сталинскими репрессиями, философско-идеологической цензурой результатов исследований в общественных, а одно время и в естественных науках и т.п. (на эти темы легче получать гранты). Но меня это не интересовало.
       - А как же обстояло дело с вашими публикациями в "новое время"?
       - Короткие, итоговые за год, статьи институт продолжал публиковать. Ряд статей был связан с грантом на изучение циклов результативности научных исследований, где мне предложили участвовать. Инициатором крупной работы по истории вычислительной техники в России (от русских счетов до суперкомпьютеров - Computing in Russia) выступила Германия, где она и была опубликована в 2001 г. А поскольку научно-техническое развитие непосредственно связано с экономикой, меня заинтересовали российские реформы второй половины ХХ века. Итогом явилась книга "Реформы в России", пожалуй, наиболее интересная для широкого круга читателей моя публикация (2003г.).
       - Таким образом, "внешняя канва", как вы ее называете, вашей жизни совпадала со сменой ваших интересов?
       - В общем, да. Но, наверное, так и должно быть.
       - Возможно, но в действительности часто получается по-другому.

    III
      
       - В первой беседе разговор шел о стихах, во второй - о том, что связано с работой и учебой. А ваша увлеченность "общими вопросами" имела практический выход?
       - Если под результатом понимать мой взгляд на окружающий мир, то, конечно, имела.
       - А если понимать ознакомление окружающего мира с вашими взглядами на него?
       - Только частично. Я упоминал о книгах "Кибернетика и научно-технический прогресс" и "Реформы в России". К этому можно добавить несколько статей, а также два конституционных проекта, получивших признание на конкурсах.
       - Вы заинтересовались конституционным правом?
       - Дело в другом. Если иметь представление об обстановке в стране, то несложно предложить пути ее изменения к лучшему в юридических терминах.
       - И что же вы предложили?
       - Конкурс проектов государственного устройства СССР проводила межрегиональная депутатская группа весной 1990 г. Уже тогда было ясно, что идея заключения нового союзного договора ведет к развалу государства. Я не был сторонником этого, как, впрочем, ведущие зарубежные политики того времени. Запад, несомненно, стремился ослабить СССР, но отнюдь не уничтожать его, резонно опасаясь развития событий в югославском стиле в стране с ядерным и химическим оружием. Весной 1990 г. было трудно представить, что найдется политик (Ельцин), который во имя личной власти бросит на произвол судьбы миллионы русских, подарит другим странам населенные русскими территории и т.д. Тем более, что ситуация отличалась от югославской: Сербия, в отличие от РСФСР, не доминировала в своем государстве по численности населения и масштабам экономики.
       Одновременно было ясно, что весной 1990 г. полагаться на силовые решения (к чему стремились будущие гэкачеписты) ошибочно. Это путь приводил лишь к временному успеху, противоречил общественным настроениям и создавал трудности на международной арене. Надо было действовать только в демократических формах, которые, кстати, не препятствуют силовым мерам.
       Поэтому я взял за образец государственное устройство США, которое применительно к СССР означало, что каждая область становится эквивалентом американского штата. Но федеральные вопросы решаются строго демократически - палатой Верховного Совета, где каждый штат (я предлагал название "республика" - Новгородская республика, Киевская республика и т.д.) имеет, как в американском сенате, двух представителей. В таких условиях сепаратисты всех мастей не имели ни малейшего шанса. Американцам этот проект понравился, и после его публикации в парижском "Русском слове" они сообщили о нем по "Голосу Америки". Межрегионалам, конечно, нет, но им пришлось включить его в число "семи лучших", поскольку проект получил высокие оценки независимых экспертов (юристов), а по условиям конкурса они учитывались при подведении итогов.
       - А второй конституционный проект?
       - Это совсем другая история. Конкурс проектов Федеративного договора РСФСР был объявлен Верховным Советом в августе 1990 г. Моя цель состояла в том, чтобы абстрактное федеративное устройство принесло конкретную пользу каждому. Так, предлагалось зафиксировать право граждан на получение земельного участка, который передавался в наследуемое пользование, но не мог быть продан (допускался обмен - частным образом или через госструктуры). Эта "вечная собственность", в частности, препятствовала бездомности, которая стала процветать при Ельцине. Это же я рекомендовал позднее в конституционной комиссии Румянцева, где работал около двух месяцев, после того как проект был премирован.
       - Но ваше предложение не прошло.
       - Не только мое. Вместо проекта комиссии Румянцева два года спустя был разработан новый, откорректированный Ельциным.
       - А вы не хотели бы детально рассказать о своих взглядах, идеях, встречах, скажем, в форме воспоминаний?
       - В жанре "Былого и дум?" Скорее нет, чем да. Если вы опубликуете тексты наших бесед, то этого достаточно. Остальное скажут стихи.

    IV
      
       - Рано или поздно почти каждый сталкивается с вопросами о цели жизни, ее смысле и т.п. Подобные темы вас занимали?
       - Очень мало. Еще в студенческие годы у меня сложилось мнение, которое не изменялось: внешнего смысла у всего сущего нет, а внутренний, субъективный для меня такой же, как для очень многих - это счастье.
       - Как вы относитесь к афоризму " человек - кузнец своего счастья"?
       - Как к шутке. И если мне приведут тысячи примеров, когда воля человека преодолевала жизненные преграды, то я отвечу, что волевые качества - тоже врожденные. В роли кузнецов счастья (или несчастья) выступают генетика и случайность. Скажу больше. Генетика и случайность влияют на судьбы народов и, по крайней мере, однажды они изменили мировую историю.
       - Что вы имеете в виду?
       - Древнюю Грецию. Такого обилия талантов и культурных достижений (а на их основе сформировалась европейская культура) никогда не наблюдалось.
       - И за это отвечает генетика?
       - В первую очередь. Плюс те или иные исторические условия, о которых вы можете прочесть в учебниках. Наверное, среди этих условий свою роль сыграли системы воспитания в Элладе, способствующие раскрытию природных дарований. Не исключено, что немалое значение имели врожденные и культивируемые эстетические представления эллинов. У Феогнида музы выносят свой, т.е. божественный, приговор действительности: "Вечно прекрасное мило, а что не прекрасно - не мило". Такова суть эллинского взгляда на мир. При желании здесь можно найти связь с известными словами Достоевского "красота спасет мир".
       - А вы счастливый человек?
       - До смерти судить об этом преждевременно. Мое теперешнее мнение: скорее да, чем нет. Я никогда не относил себя к несчастным.
       - А что способствовало этому?
       - Очень многое. Ориентация в жизни на близкие мне ценности. Чувство самодостаточности и, как следствие, отсутствие комплексов. Независимость от чужих мнений. Отсутствие зависти. Наконец, обстоятельства, важные для всех: не было серьезных проблем со здоровьем (надо постучать по дереву!), был минимально необходимый, по моим запросам, достаток и т.п. Конечно, я рисую идеальную картину. Например, я часто упрекал себя за неудачно сказанное слово, непродуманный поступок, несовершённый поступок и т.д.
       - Это все понятно. Остается пояснить, на какие ценности вы ориентировались и что для вас минимально необходимый достаток?
       - Когда в компаниях заходил разговор о необходимом, я отвечал, что для меня это возможность выпить шампанское, когда мне хочется.
       - И сколько бутылок вы выпивали?
       - Примерно одну в неделю. Больше не хотелось. Но если говорить более серьезно, то к шампанскому надо добавить возможность читать книги, смотреть фильмы и слушать музыкальные записи, которые интересуют.
       - А близкие вам ценности?
       - По большому счету их две: максимум свободного времени и чувство любви в его бесчисленных проявлениях. Но в центре, конечно, обычные человеческие отношения.
       - Между мужчиной и женщиной?
       - Вы удивительно проницательны.
       - Дело в том, что часто на щит поднимают однополую любовь. Как вы, кстати, к ней относитесь?
       - Исходя из собственных эстетических представлений. А они диктуют в среднем нейтральное, т.е. в одних конкретных случаях - положительное, а в других - отрицательное отношение к розовой любви, и безусловно отрицательное - к голубой.
       - Вы могли бы указать на четкое отличие любви от секса?
       - Нет. Я бы сравнил их с двумя прямыми на плоскости, которые пересекаются, как и должно быть, только в одной точке.
       - Но если прямые соединяют одни и те же точки, то они совпадают.
       - Как у Тристана и Изольды. Но со мною этого не случалось.
       - Вы назвали бы женщину, которую любили или любите больше всех других?
       - Могу назвать двух - мою мать и мою жену.
       - С вас надо писать икону.
       - А кто вам мешает?
       - Ваши лирические стихи целиком посвящены вашей жене?
       - Нет.
       - А кому?
       - Без комментариев.
       - Приятная женщина, пригласившая меня в дом, ваша жена?
       - Да.
       - Вы не хотели бы сказать о ней несколько слов?
       - Почему же несколько? Можно и больше.
       - Я слушаю.
       - В отличие от меня, по всей видимости, не имеющего "голубой крови", моя жена - дочь Виктора Викторовича Вангеля, чей отец, барон фон Вангель, до революции переехал в Россию и работал на высоких инженерных должностях. Его сын, инженер и изобретатель, был женат на матери Гали. В 1942 г. его арестовали. Он умер до суда, и в течение года его семья (Галя, родившаяся в 1937 г., ее сводная сестра и мать) жила на премию, полученную за крупное изобретение. В годы войны галина мать в очередной раз вышла замуж, и ей удалось получить для дочери другие метрики с новой фамилией (Кипаренко) и новым отчеством (Федоровна). И, слава богу, поскольку при советской власти коварный вопрос анкеты (привлекались ли ваши родственники к следствию) мог бы осложнить жизнь.
       - Когда вы узнали об этом?
       - Лет через 10-15 после нашего знакомства.
       - А оно состоялось...
       - 9 июня 1962г. в институте,где я работал.
       - Ее специальность имела отношение к вычислительным машинам?
       - Нет. Она окончила факультет теоретической и экспериментальной физики МИФИ, где всерьез заинтересовалась физическими опытами. Между прочим, книгу "Тонкие магнитные пленки в вычислительной технике" ("Энергия", 1964) мы написали совместно - Гале принадлежит глава, посвященная физике пленок. В ЦМНИИ она попала по распределению в 1960г. и занималась расчетами систем управления атомными реакторами подлодок. Поскольку это не совпадало с ее специальностью (ядерная физика), через положенные три года она уволилась, а спустя некоторое время поступила в аспирантуру МАИ и защитила диссертацию по диагностике низкотемпературной плазмы. Впрочем, это одна из двух ее специальностей. Еще в студенческие годы она играла в шахматных турнирах и, в конечном счете, ей присвоили звание мастера ФИДЕ.
       - Это полный контраст с вашими интересами.
       - Не совсем. У меня первый разряд по шахматам. Когда впервые мы остались одни, то примерно через шесть часов после начала свидания сыграли шахматную партию.
       - И кто победил?
       - Это секрет.
       - Но ядерной физикой вы наверняка не интересовались.
       - Разумеется, но на любительском, научно-популярном уровне я был знаком с терминологией и важнейшими открытиями. Так что абсолютного контраста интересов не было. Кстати, мы и по сей день три-пять раз в неделю разыгрываем легкие (т.е. без контроля времени) шахматные партии.
       - Но, надеюсь, не шахматы и ядерная физика сблизили вас?
       - Ну, конечно, нет. Скажу только об одном: на долгие годы Галя сохранила те идущие из детства черты искренности и непосредственности, которые, возможно, самые ценные в человеке.
       - Возможно. У вас есть мнение о женщинах, не повторяющее того, что о них уже сказано?
       - Одно есть. Из существующих разновидностей логики по большому счету используются три: формальная, судящая по схеме "да-нет" об истинности утверждений, диалектическая, показывающая последовательность, причину и взаимосвязь непрерывных изменений, и женская, чисто интуитивная. Разница между формальной (преимущественно мужской) и женской сродни разнице между судопроизводством по законам и по понятиям. Современный состязательный процесс, где решает мнение присяжных, ближе к суду по понятиям, чем по законам.
       - А какое отношение к этому имеет диалектическая логика?
       - Интуитивная заимствует кое-что из диалектической. Например, отмечалось, что женщины легко примиряются с противоречиями. Но на самом деле это зачастую не противоречия, а противоположные стороны целого.
       - Значит, вы не разделяете мнения феминисток об абсолютном равенстве мужчины и женщины?
       - Конечно, нет. Речь может идти только о взаимодополняемом равенстве. И, наверное, не стоит добавлять к этому (и так ясно), что все рассуждения о различиях применимы только к большинству. Кривые математических распределений, характеризующие мужчин и женщин, частично перекрывают друг друга.

    V
      
       - С чем бы вы сравнили жизнь?
       - Представьте, что отправились в автомобильное путешествие по горным дорогам с желанием или надеждой добраться до какой-нибудь вершины. В пути встречаются автомобили знакомых и незнакомых людей. Часто случаются аварии - с различным исходом. Время от времени один из автомобилей срывается в пропасть. И вы точно знаете, что ваш автомобиль рано или поздно тоже сорвется в пропасть, а перед смертью вам придется пережить ужас ее приближения. Я иногда думаю, что человечество существует только потому, что лишено воображения.
       - М-да, невеселая картина. И в каком возрасте вы нарисовали ее?
       - Я помню, что в день двадцатилетия у меня мелькнула мысль: "А с чем, собственно, меня поздравляют? Ведь 20 лет мне уже никогда не будет". И в дальнейшем я не стремился отмечать дни рождения, хотя часто это не удавалось. Что же касается картины, то она появилась в возрасте между 30 и 35 годами.
       - И что же помогало жить?
       - В повседневной жизни? Юмор. Вы знаете девиз Габрово? Мир уцелел, потому что смеялся.
       - Но есть вещи, над которыми невозможно смеяться.
       - Конечно. Когда, например, горит дом, где есть люди, возможны разные модели поведения. Большинство будет просто глазеть, стараясь не упустить детали, а также давать советы и критиковать спасательные работы. Кое-кто попытается помочь пожарным, иной раз даже рискуя жизнью. И, наконец, кто-то скажет: "Давайте уйдем отсюда. На это невозможно смотреть". В числе таких людей буду и я.
       - Вы подразделяете людей. Это естественно. А общее мнение о людях у вас есть?
       - У меня нет. Всё уже давно сказано.
       - А какое высказывание вам импонирует?
       - Приведу целых три:
      
           Наполеон:
           В мире существуют только две силы - шпага и ум. Но, в конце концов, ум всегда побеждает шпагу.
          
           Буало:
           Дурак всегда находит еще большего дурака, который удивляется ему.
          
           Марти
           Ларни:
           Собака умела ходить в ногу, отдавать честь и мыслила как человек.
          
       Как биологический вид люди отличаются покорной приспособляемостью и жестокостью от многих живых существ.
       - Которым вы симпатизируете больше, чем людям?
       - Да. Особенно учитывая отношение людей к ним.
       - И кто же ваши любимцы?
       - Слоны и кошки. Впрочем, я не оригинален. Еще Сара Бернар сказала: "Я обожаю слонов".
       - Как вы полагаете, у "братьев меньших" должны быть права?
       - Вы уже ответили. Если они братья, то должны иметь права.
       - А вы не шутите?
       - И да, и нет. На мой взгляд, люди не имеют права охотиться, если это не вызвано крайней необходимостью, устраивать зрелища типа боя быков, откармливать животных для последующего поедания, держать их в клетках, дрессировать, если это не игра. Не сомневаюсь, что в будущем так и произойдет.
       - Очень у вас благостное мнение о будущем. Как бы к людоедству не вернуться.
       - Будем надеяться.
       - А у России есть будущее?
       - Безусловно, и очень яркое, но только не в этом веке. В XXI природа отдыхает.
       - И на чем, позвольте узнать, основаны ваши слова?
       - В России немало людей, сочетающих высокий уровень способностей с глубиной интересов. Проведенное в США исследование судеб различных национальных групп показало, что наибольших успехов добились русские - эмигранты первой волны.
       - Успехов - в денежном смысле?
       - Ну, конечно. Американцы по-другому не считают. Это тем более интересно, что деньги никогда не играли роли Господа бога в системе русских ценностей.
       - А что вы скажете о современной России?
       - Свобода для бандитов.
       - И всё?
       - Если подробнее, то общество, состоящее из трех классов: правящего, к которому принадлежат имеющие личных телохранителей, обслуживающих правящий класс (разношерстный слой, включающий личную охрану, чиновников и бандитов средней руки, менеджеров разных сортов, адвокатов, попсу, работающих в казино, бутиках и престижных ночных клубах, дам для сопровождения в поездках и т.п.) и низшего класса. К низшему относятся, например, ученые, профессора университетов, учителя, врачи, офицеры армии и флота, инженеры, конструкторы и пр. Эти классы четко различаются по уровню благосостояния.
       - А большинство населения - рабочие, крестьяне?
       - Имеющие работу - в основном, к низшему, а часть - к обслуживающему классу. Безработные постепенно переходят во внеклассовое, маргинальное состояние людей без определенного места жительства, их дети часто становятся беспризорными. Здесь правят алкоголь и наркотики, уличная преступность и бытовые убийства. В XIX веке маргиналов называли люмпен-пролетариями. Но о рабочих, крестьянах, люмпенах как-то не принято говорить. Телевидение вспоминает о них в связи с происшествиями и катастрофами. Полагаю, что правящий класс их и за людей не считает.
       - А что вы скажете о самом правящем классе, например, об олигархах?
       - О них уже сказал пророк Исаия: "Горе вам, прибавляющим дом к дому, присоединяющим поле к полю".
       - Ясно, что эта картина вам не по душе. Марк Аврелий сказал: если не можете изменить обстоятельства, измените отношение к ним.
       - Значит, если вы попали в компанию людоедов, то поищите в людоедстве положительную сторону.
       - А зачем примеряться к исключительной ситуации?
       - А это логический прием: для опровержения тезиса показывают его следствия.
       - Ну и как жить в обществе людоедов?
       - Минуя альтернативу (приспособление - конфронтация), избрать третий путь: незаметно уйти. В искусстве третий путь называется башней из слоновой кости.
       - Кого вы назовете самым выдающимся человеком на свете?
       - Леонардо да Винчи.
       - А за пределами искусства и науки, например, в политике?
       - В политике? Я лучше скажу, кому симпатизирую: Периклу, Томасу Джефферсону и Аврааму Линкольну. Хотя, конечно, были люди и более талантливые, такие как Цезарь и Наполеон.
       - А в русской истории?
       - Екатерине Великой. Она не лицемерила, когда сказала Потемкину: "Я никогда ничьим тираном не была".
       - А в современной России?
       - Никому. Я уже сказал: природа отдыхает.
       - Ваше мнение о демократии?
       - На Западе она сложилась в борьбе за естественные человеческие права. Но маятник кАчнулся слишком далеко, и для Запада, а тем более для России, полезны ограничения, связанные с образовательными стандартами, отсутствием криминального прошлого и пр. И, конечно, демократия желательна не везде и не всегда. Например, в России начала ХХ в. только правление более разумного и либерального, чем Николай II, императора могло бы (да и то еще неизвестно) не раскачать лодку до состояния гражданской войны. Между тем Николай II фактически был союзником Ленина.
       - А ваше мнение о Ленине?
       - Гений политической тактики. Человек одной цели, влекомый к ней моралью русских революционеров-народников и близкий им по интересам и образу жизни. Превосходя в политике современников, он уступал по яркости таланта и литературным достоинствам работ своим учителям - Марксу и Энгельсу. Вопреки мнению Горького был не чужд крайней жестокости (один из примеров - судьба дочерей Николая II). Возможно, его подвела характерная для многих черта - судить о других по себе: он верил в российский пролетариат, не всегда учитывая его отличий от пуритан времен Кромвеля и "Мэйфлауера". До революции он полагал, что всеобщее планирование эффективнее конкуренции (для экономиста - рискованный и требующий доказательства тезис). Он оказал наиболее сильное влияние на историю ХХ века.
       - Вы упоминали о вашем отношении к Сталину. Вы продолжаете ему симпатизировать?
       - Трудно симпатизировать тигру, даже если он гениален. Наиболее точная характеристика принадлежит Черчиллю - в его речи на заседании палаты лордов, посвященной 80-летию со дня рождения Сталина (1959 г.). Эта речь опубликована в энциклопедии "Британика" и ряде русских изданий.
       - Что бы вы отнесли к наивысшим достижениям мысли?
       - Философию Гераклита, этику Иисуса Христа, общую теорию относительности.
       - А высшие достижения в литературе?
       -По глубине и масштабу содержания - Экклезиаст, "Гамлет", "Фауст", "Пер Гюнт".
       - В искусстве?
       - В живописи - "Сикстинская мадонна", а в скульптуре - композиция "Ночь" и "День" Микеланджело. Нельзя не сказать о "Вечной весне" Родена и "Рождении Венеры" Боттичелли. В киноискусстве - Феллини и "Красная пустыня" Антониони.
       - Вы забыли об архитектуре и музыке.
       - Об архитектуре не берусь судить; из того, что я видел - Дворцовая площадь в Ленинграде. А в музыке, как и в мировой поэзии, немало абсолютных вершин. Например, траурный марш из "Гибели богов", "Туонельский лебедь", "Болеро" Равеля, фортепианные сонаты Бетховена.
       - Но всё это - высокая классика. А ваше мнение о поп-искусстве?
       - Лучшее из популярных жанров со временем становится классикой, например, лучшее в джазе или научной фантастике.
       - Вы любите театр?
       - Драматический? Нет. Лучше прочитать пьесу. Это дает волю воображению. Это относится и к исполнению классической музыки. Коллективное восприятие - дань традиции. Лучше без свидетелей слушать качественные записи.
       - А спортивные соревнования?
       - Это другое дело. В драматическом спектакле почти всё заранее известно, а спортивная пьеса пишется на глазах у зрителей. Сюжет, построенный на состязании, до предела усиливает интерес, и коллективное восприятие здесь более чем уместно. И еще. Такие виды спорта как фигурное катание, художественная гимнастика, спортивные танцы, фристайл могут быть одновременно отнесены к искусству. На мой взгляд, они перекликаются с классическим балетом и более интересны, чем попытки осовременить балет.
       - Для вас кто-нибудь в жизни был примером?
       - Нет.
       - А из литературных и киногероев?
       - Тоже.
       - Следует ли из этого, что вы хорошего мнения о себе?
       - Быть плохого мнения о себе - последнее дело. Комплексы разрушают жизнь.
       - Как вы относитесь к чудесам, потустороннему миру, мировому разуму, теософии? Магия, ясновидение, мистика, связь с космосом, астральные тела, тайны Тибета, атланты, пришельцы, астрология, нумерология и т.д. Я уже не говорю о снежном человеке.
       - Еще Ландау сказал, что величайшим триумфом разума является возможность понять то, что невозможно вообразить. А всё, о чем вы сказали, можно представить. И отношусь к этому я без особого интереса, хотя отдельные явления, такие как полтергейст, заслуживают тщательного исследования.
       На фоне реалий, открытых и изучаемых, чудеса бледнеют. Это относится к эволюции Вселенной и строению вещества, кваркам и нейтрино, космическому вакууму и черным дырам, течению времени и предполагаемым космическим струнам. Всё это фантастичнее мистики и магии. Но для понимания этого нужен определенный уровень интеллекта и знаний.
       А теперь два слова в оправдание мистики. Неприятие смерти на уровне подсознания неистребимо влечет к мистическому. Подсознание изменится, когда научатся управлять биологическим временем за счет изменений генетического кода. На практике это будет равносильно квазибессмертию.
       - Когда же это случится?
       - Ждать недолго, хотя мы с вами не доживем. Насколько я могу судить - от 50 до 300 лет.
       - Вы бы хотели жить в это время?
       - А вы нет?
       - И сколько бы вы пожелали прожить?
       - Понятия не имею. Думаю, одного-двух тысячелетий было бы достаточно.
       - А не слишком ли много?
       - Да нет. По Библии Адам жил 930 лет, а Мафусаил 969. Если столь авторитетный источник не видит в этом ничего особенного, то я не оригинален.
       - Шутить изволите, как сказали бы в XIX веке.
       - Ну что вы.
       - А почему вы уверены, что будущее у землян есть? Им угрожают наркотики, СПИД, деградация природы, губительные изменения климата, истощение ресурсов, мировые конфликты.
       - Повод для оптимизма в том, что в прошлом человечество худо-бедно, но справлялось с проблемами не менее важными. Самый свежий пример - хватило ума не применять ракетно-ядерное оружие, хотя искушение, конечно, было.
       В будущем может произойти всё, что угодно, и фатальные трудности на пути решения еще неведомых нам проблем могут спутать все карты. Поэтому любому предсказанию сопутствует оговорка "при прочих равных условиях". Но в рамках этой оговорки действуют законы прошлого, а из них следует последовательность событий: научные открытия - технологические решения - рост экономики - увеличение благосостояния, улучшение качества жизни, повышение образовательного уровня - как следствие этого, смягчение нравов, менее "зверские" и более гуманные отношения между людьми.
       Можно добавить, что это не прямолинейный путь, а подчиненный гегелевской триаде (тезис - антитезис - синтез), наглядно представленной спиралью развития. Кроме того, любая абстрактная схема реализуется с неизбежными отклонениями (в рамках соотношения "необходимость - случайность"). Но, в конечном счете, эти отклонения не способны изменить направление движения.
       - Всё это прекрасно, а вот попадешь в Освенцим в результате локального отклонения от абстрактной схемы в рамках соотношения необходимость - случайность... И что тогда?
       - А вы не попадайтесь. Это единственный совет, который возможен.
       - А вы сами не попались в ловушку прогресса? Фантасты уже давно заменили людей роботами.
       - Они поспешили. Проблема в том, возможен ли искусственный разум на небиологической основе, например, на интегральных схемах. Если возможен, тогда действительно возникают проблемы с различными вариантами решений. Если невозможен, то внимание сосредоточится на генетическом коде, и здесь тоже будут проблемы, но более близкие по своей сути природе человека.
       Мой взгляд на эти вопросы - в "Кибернетике и научно-техническом прогрессе".
       - И что же там написано?
       - Чтобы не отклоняться от текста, возьмем с полки книгу. Здесь об этом целый раздел, но общий вывод такой: "Нет достаточных оснований рассматривать человека как в сущности неизменный биологический вид с определенным и маловариабельным спектром характеристик... Во все больших масштабах будет осуществляться биологическое и технологическое, сознательное и целенаправленное воздействие на человека... В конечном счете человек будущего станет все более и более отличаться по своим характеристикам от современного".
       - Значит, мои потомки будут полуроботами?
       - В настоящее время еще нет возможности проследить судьбу ваших потомков.
       - С вами не соскучишься. А о будущем общественном устройстве вы тоже подумали?
       - А здесь и думать нечего. Но давайте об этом завтра. Сегодня я бы хотел посмотреть исторический фильм.
       - Какой?
       - О Елизавете I Английской.

    VI
      
       - Вам приходилось мечтать? Ленину принадлежит мысль: без мечты человек превращается в животное.
       - А человеку не надо превращаться. Он принадлежит к отряду приматов.
       - Вы не ответили на вопрос.
       - Приходилось и довольно часто. Но это вряд ли можно назвать мечтами, скорее поиски других путей истории. Я корректировал ошибочные, на мой взгляд, действия политических деятелей и оценивал, как это могло изменить дальнейшие события.
       - И чьи ошибки вы исправляли?
       - Например, Николая II с самого начала его царствования, Наполеона в Дрездене (май 1812 г.), Горбачева с момента его прихода к власти.
       - Ну, с Николаем II все ясно. Вы уже говорили об октябристах. С Горбачевым - тоже. Более бестолковую политику трудно вообразить. А какие великие деяния вы совершили бы на месте Наполеона?
       - Напротив, это выглядело бы отступлением по всему фронту. В Дрездене, на мой взгляд, надо было отменить континентальную блокаду, объявить об уходе из Польши, центральной и северной Германии, Балкан, Испании и Португалии, ограничив влияние Франции Италией, Швейцарией, Голландией (ее присоединили к империи, но дальновиднее было дать относительную свободу) и Рейнским союзом. При этом главная цель - последовательно идти путем экономического объединения, создав для начала таможенный союз. И одновременно - дорогой постепенной либерализации, действуя в стиле генерала Франко после 1945 г. Конечно, такая политика в корне противоречила характеру Наполеона, но она изменила бы историю Европы, а в глазах потомков его авторитет вырос бы до небес.
       Одновременно Наполеон мог сделать ряд шагов, которые больше отвечали его характеру и также изменили бы историю. Важнейший из них - объявление крестового похода с целью уничтожения Османской империи. Тем более что у Дрездена стояла первоклассная армия, и распускать ее не стоило. Война с Турцией полностью примиряла Наполеона с Александром, которому по мере участия русских войск в походе можно было передать из турецких территорий всё, что он хочет (т.е. не только проливы). При этом не следовало опасаться чрезмерного усиления России - она получала разноплеменные земли. Себе можно было оставить Египет, а всё остальное предоставить на усмотрение союзников (пусть делят и ссорятся). Тесный союз с Россией способствовал бы миру с Англией. Признательность итальянцев можно было заслужить объединением Италии, где папская область была бы автономной. Экономическая интеграция с Рейнским союзом, возможно, навсегда отдалила бы его от будущей объединенной Германии, что умерило бы ее агрессивность. Короче говоря, выиграл бы только Париж: экономическое развитие "малой Западной Европы" под эгидой Франции ускорилось бы за счет расширения внутреннего рынка. Торжественный въезд Наполеона в Константинополь заставил бы мир забыть об уступках (фактически мнимых), сделанных Францией.
       - Да, это лучше пребывания на острове Святая Елена. А на вас лично распространялись ваши "фэнтези"?
       - Очень редко, но они были совершенно несбыточными. Например, пожелания самому себе невероятных способностей и больших денег.
       - А вот это интересно. Что бы вы сделали с большими деньгами?
       - Частично потратил бы по собственному усмотрению, а частично - на "общее благо".
       - Какое именно?
       - Например, учредил бы дюжину новых нобелевских премий, охватив ими все области культуры - от музыки до изобретательства. Многократно увеличил бы размеры премий. Создал клуб нобелевских лауреатов с двумя целями: оценка клубом различных событий и финансирование инициатив и собственных проектов. Если бы клуб распоряжался крупнейшим в мире фондом (сотни миллиардов долларов), то приобрел бы влияние, сопоставимое с организациями уровня ООН, НАТО и МВФ.
       - Сотни миллиардов долларов? Это уже наполеоновский размах.
       - А зачем мечтать по мелочам? На мой взгляд, люди, формирующие культуру, должны иметь возможность влиять на общественное развитие.
       - О развитии общества мы собирались поговорить вчера. В каком направлении, по-вашему, оно будет идти?
       - Чтобы ответить, начнем издалека. В XXI веке существуют три общественно-политических направления: национальное, либеральное и социалистическое. Национальное ставит во главу угла самобытность культуры и традиционные ценности. Оно существует в мягкой форме (консервативной), более жесткой (националистической) и предельно жесткой (такой как исламский фундаментализм). Либеральное полагает высшими ценностями свободу, индивидуальное развитие и гражданские права, а для роли государства использует образ ночного сторожа. Социалистическое отдает предпочтение равенству и экономическим правам; его основные ветви представлены социалистическими и коммунистическими партиями. На практике эти направления реализуются в менее четких формах с частичным заимствованием друг у друга. Вопрос о будущем - какое из направлений возобладает.
       - Но одна из линий развития - социалистическая - потерпела тотальное поражение.
       - Это не так. Речь идет только о социализме коммунистических партий, причем поучительно разобраться в причине поражения. Я вижу ее в том, что в истории нельзя одновременно и долго идти вперед и назад. Обязательно споткнешься. Преобразования в СССР сочетались с отрицанием гражданских ценностей, приобретение которых было достижением XIX столетия: свободы слова, печати и парламентских дебатов, свободы ассоциаций, свободы от обязательной идеологии (в условиях XVIII - XIX веков - от религиозной) и т.д. Тем не менее, эффективность пути, избранного СССР, была продемонстрирована в ходе индустриализации, Второй мировой войны и в дальнейшие 10-15 лет. Но затем, по мере перехода от индустриального общества к постиндустриальному (информационному), ситуация стала ухудшаться. Сказались растущие трудности централизованного управления все более сложной экономикой и бесконтрольность высшего руководства ("качество управления" страной зависело от личных качеств очередного генерального секретаря партии). Поэтому в XXI веке радикальная коммунистическая политика не имеет шансов. Но, как сказал Иоанн Павел II, " в марксизме и даже коммунизме имеется рациональное зерно. И конечно же оно не должно потеряться или погибнуть". А оно не погибло. Оно постепенно вызревает в странах социального рыночного хозяйств, особенно в государствах Северной Европы ("шведский социализм"). Опыт Швеции свидетельствует о возможностях успешного сочетания либеральной идеи свободы и социалистической идеи равенства. Этому синтезу и принадлежит будущее.
       - А на чем основано ваше мнение?
       - На трех китах.
       - А других аргументов у вас нет?
       - А вам этот не нравится? Моя оценка основана на трех тенденциях: обобществление экономики, автоматизация, повышение образовательного уровня.
       - Желательны пояснения.
       - Извольте. К обобществлению экономики ведут различные пути. В США растет покупка акций все более широкими слоями населения, в Германии и других странах действуют законы об участи работников корпораций в их управлении, в Швеции пакеты акций бесплатно передаются профсоюзам, в Великобритании и США увеличивается число фирм, частично принадлежащих их сотрудникам. И во всех странах Запада обобществляется весьма значительная доля высоких доходов частных лиц (прогрессивное налогообложение).
       Автоматизация создает так называемые безлюдные производства. А к автоматам, роботам и компьютерам известный тезис об эксплуатации наемного труда уже не подходит.
       Информационное общество (его называют также обществом знаний) не может существовать без непрерывного повышения образовательных стандартов. Этот "кит", влияющий на результаты выборов, льет воду на мельницу социальной направленности государственной политики.
       Иными словами, постепенно, с продвижениями и отступлениями, происходит трансформация западного капитализма на социалистический лад, а с учетом расширения гражданских прав и самоуправления - на социально-либеральный лад.
       - Социльно-либеральный лад... А про ислам вы забыли?
       - Средневековье не способно одержать верх над постиндустриальной цивилизацией.
       - А вы представляете себе общество будущего?
       - Нет. Могу высказать только одно предположение. Вопреки прогнозам социалистических социологов труд не станет потребностью. Его постепенно будет замещать "игра", что больше отвечает природе живых существ. Спортивные и квазиспортивные игры, компьютерные игры, "любовная игра" и многое другое, включая путешествия и осмотр достопримечательностей, общение с меньшими братьями, "жизнь в обществе" (здесь вспоминается Екатерина Великая, которая ответила Фонвизину, что жить в обществе не значит бездельничать). Подобный стиль жизни может возобладать уже через пару столетий, когда среднемировая производительность труда на один-два порядка превысит современную.
       - А как же общество будет существовать и развиваться?
       - Ну, об этом не стоит беспокоиться. Всегда найдутся стремящиеся к лидерству и общему благу, пассионарии, трудоголики, люди, увлеченные наукой, технологией, искусством. Я говорю о большинстве.
       - В наших беседах вы говорили о своих взглядах, но не о том, какие встречи и жизненные обстоятельства, кто и что больше всего повлияли на них.
       - Пожалуй, никто и ничто.
       - Так не бывает.
       - Ну, почему же? Ведь вы спросили о живых встречах, а решающее влияние оказали виртуальные - через книги, фильмы и пр. В личных встречах взгляды лишь уточнялись, а аргументация в их пользу оттачивалась.
       - А из кого состоял круг вашего общения?
       - Как и у всех - из разных людей. Но серьезный смысл имеют встречи с людьми с выдающимся интеллектом и широким кругозором. Самыми частыми, почти ежедневными, были встречи и телефонные беседы с известным кибернетиком, энциклопедистом и философом Геллием Поваровым (1928 - 2004). По московским меркам мы были соседями, с другими своими близкими знакомыми я виделся, естественно, реже.
       - А среди них были люди, глубоко понимающие стихи?
       - Конечно. Особенно хочется сказать о близкой галиной подруге Наталье Старинской - женщине исключительно разносторонних способностей - исполнительнице и собирательнице старинных русских романсов, написавшей серию книг "Музыка для застолья", учебник "Физика для абитуриентов" и предложившей оригинальную концепцию разумной вселенной.
       - А какие виртуальные встречи произвели на вас большое впечатление?
       - Мне пришлось бы назвать десятки имен, причем правда искусства для меня более весома, чем логические построения. За исключением имеющих эстетическую ценность. Как сказал один из выдающихся авиаконструкторов, "некрасивые самолеты не летают".
       - Мне остается поблагодарить вас. За время бесед я получил больше информации, чем надеялся. Кое о чем, интересном для широкой публики, вы предпочли не говорить, а я, видя это, не спрашивал. Но это ваше право.
       - Разумеется. Наши беседы позволили мне придать более четкую форму собственным взглядам.
       - Прекрасно, что беседы были полезными и для вас. Я решил не составлять психологической характеристики. По вашим ответам ее составит читатель. Я последую вашему совету - опубликую эти интервью слово в слово.
      
http://lit.lib.ru/a/apokin_i/
****************
Материвлы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
12 сентября 2024 года.

*****************
ПРИЛОЖЕНИЕ
Апокин Игорь
Стихи
Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
Оставить комментарий
© Copyright Апокин Игорь
Обновлено: 17/02/2009. 170k. Статистика.
Статья: Поэзия
Ваша оценка: Не читал ОК
Избранное
0x08 graphic
Золотая
пропорция
Поль Верлен
Мне слез не надо
И слез не жаль.
В аллеях сада
Живет печаль.
Осенним листьям -
Последний взгляд.
Я вместе с ними
Покину сад.
Оставлю сердце
И не вернусь.
И вместе с сердцем
Оставлю грусть.
В туманах синих
Растает след.
Я был, я не был -
К чему ответ?
1952
* * *
В серой облачной дымке
Непрестанно меняется небо.
В колыбели дождя, в подсознаньи
Зарождаются контуры туч,
И заплаканы стекла,
За которыми должен быть город,
И потоки авто,
И их отраженья,
Живущие призрачной жизнью
В зеркале асфальта
И в этих строчках.
1952
* * *
Сегодня солнце,
А не печаль.
За горизонтом
Открылась даль.
Ты - обещанье.
Ты - вечно "нет".
Но даже камень
Твой помнит след.
1953
* * *
Непроглядной зловещей листвой
Околдована даль новолунья.
Корабельные сосны
В недвижном полете,
А внизу
Чуть шевелится тьма.
Оживают
Провалы времен,
Когда с ночью
Один на один
Остается душа.
И змеею
Хочу я неслышно скользить,
Как ребенок
Боюсь темноты.
1953
* * *
Тебя не ранит остролист,
Пчела не жалит.
Уже давно мои стихи
Тебя искали.
Уже давно я видел след.
Ты ускользала.
Меняла имя в книгах Вед,
На карнавалах.
Меня преследовал закон
Недостиженья:
Чем ближе празднество времен,
Час Провиденья,
Тем дольше путь, который мне
Пройти осталось.
Упало имя в книги Вед
И затерялось.
1954
* * *
Ты приходишь из апреля
И уходишь утром.
За зеленым абажуром
Прячутся минуты.
Моя комната не знает,
Что случилось с нею.
Пожелтевшие за лето
Листья зеленеют.
1954
* * *
Я создал тебя из слов
В сентябре,
Когда плакали дожди
На дворе.
Приходили каждый день
Облака
По дороге сквозь года
И века.
Но я радугу зажег
По часам.
По мосту тебя провел
К небесам.
И ушла ты по лучу
Среди строк
В мир, который, как и я,
Одинок.
1955
* * *
Море глядит на берег,
Где поселилась осень.
К звездному платью неба
Тянутся руки сосен.
Галька на побережье
Помнит про дно морское.
Пьет захмелевший ветер
Пену прибоя.
1956
* * *
Твои цветы подобны буре.
Астры.
Цветы росли на клумбах фурий.
Астры.
Где синий колокольчик мой
Остался?
Здесь розы в желтых кимоно
Как стансы.
Терцины лилий рыцарь ждет
Напрасно.
Судьба сонеты раздает
Бесстрастным.
1956
* * *
Полночь идет
Переулками звездными.
Как балерина,
Встает на пуанты.
Смотрит на дверь,
Приоткрытую в космос,
И сцену, где спорят
Комедианты.
1957
* * *
На неподвижных небесах
В лучах чужих планет
Восходит новая звезда
Фантастикою лет.
И сохраняя теплоту
Ее создавших рук,
Сквозь трепетную темноту
Прочерчивает круг.
1957
Поздний поезд
Немного ночи за окном вагона.
Угасли краски на палитре света.
Мелькают опустевшие перроны.
Проносятся строений силуэты.
И всё быстрее мерный бег состава.
Сливаются деревьев черных кроны.
Дрожит вода на донышке стакана.
Скорей из города - навстречу небосклону.
1958
* * *
Осень тбилисского солнца -
Ласка усталой любовницы.
Ленивую белую лоджию
Стерегут кипарисы.
Когда кипарисы у входа,
Жизнь на Земле другая -
Рекою, не знающей брода,
С водою как Цинандали.
От зимы твое тело укутаю
В покрывало стихов Руставели.
Ты обещаешь чудо,
Потому что не знаешь цели.
1958
* * *
Пусть не наступит завтра, пусть всегда
Струится лень беспечного заката,
Как нега кружев с плеч твоих покатых.
Пусть завтра не наступит никогда.
1959
* * *
Неприметную сирень
Целовал закат.
Окна, брошенные в тень,
Безднами глядят.
В диск живого солнца я
Выпустил стрелу.
В одеяниях огня
Сумерки идут.
1959
* * *
Первое ноября.
Как стихотворение,
Твои руки лежат
У края стола,
Повторяясь
В морозном стекле,
Но не замеченные
Близким зеркалом.
Первое ноября.
Первое
ноября.
1960
* * *
Сомненьям закрывая дверь,
С надеждой я встречаю
Смеющийся до слез апрель
И безрассудство мая.
Но никому не говоря,
В знак памяти о смерти
Сухие листья ноября
Я сохранил в конверте.
1961
* * *
Ветер, зовущий тучи,
Ударил метлой по ставням,
Ведром громыхнул в сарае
И затаился злобно.
Потом появился Случай.
Он был вертлявый и узкий.
Размахивал фалдами фрака,
Как трясогузка.
А я послал их к черту -
В самое пекло ада.
От жизни такой, ей-богу,
Мне ничего не надо.
1961
* * *
Там, где в роще неодетой
Тонет шум весны,
Наши пальцы как в сонетах
Строчки сплетены.
Ветер смеха и мелодий.
На ветру - тепло.
Ведь недаром половодье
По Руси прошло!
1962
* * *
На первой полосе газет
Увидели войну,
Удары ядерных ракет
И мертвую весну.
А я рассказал тебе,
Что яркий цветок кармина
Ночью зажег в окне
Добрый огонь камина.
1962
* * *
Медленный лес
Из карнавала.
Или измену
Ночь нагадала?
Или опять
Чудо пророчат
Небытия
Белые ночи?
Музыки грустной
Хрупкие узы.
Падают звезды
Синего блюза.
Падают звезды
В синюю синь
Мимо поникших
Синих осин.
1963
Март в городе
Что обещано?
Или тревога о ком?
Первый дождь -
Ломкий голос подростка.
Здесь неубранный снег,
Размягченный дождем,
Вдруг почувствовал дрожь
Обнаженной березки.
Так дрожат камертон
И озябшее тело.
А в коричневой луже - бензин, облака
И кораблик, плывущий несмело.
--
Ранним утром дома
Были скрыты туманной завесой.
Это март, как всегда,
Репетировал старую пьесу.
1964
* * *
Опасность предвещая,
Как колокол сигнальный,
Бил ветер, не стихая,
В незапертые ставни.
Разбуженный тоскою
Дом бредил безумолку
И дребезжал посудой,
Сгрудившейся на полке.
Часы пробили восемь
И сразу замолчали:
В дверях стояла Осень
В накидке из печали.
1964
* * *
Дождь кончился весною,
И отозвалось эхо
Лучистой синевою
И взрывом смеха.
А гром ворчал все тише
С бессильною угрозой,
И дятел строил нишу
Ритмическою прозой.
Лишь радость не стихала.
Лесной пьянящий воздух,
И белыми стихами
Написаны березы.
1965
* * *
Холодный праздник желтизны.
Недолго рощам раздеваться.
Под инеем уснули сны
Печалью тронутых акаций.
Прощаясь, дар судьбы несу -
Часов поломанные стрелки.
Что делать в клетке колесу
Без рыжей хлопотливой белки?
1966
* * *
Бездомный звездный свет
Лег мне на душу,
И мотыльки летят
На фосфорные стрелки
Моих часов.
1966
* * *
Не болен я весенней лихорадкой,
Но вечером, когда прозрачны дали,
Деревья в мою жизнь вошли украдкой
И у порога в ожиданьи встали.
Уже не может быть судьбе подвластен
Оставшийся в стихах июньский вечер.
Здесь в двух шагах как обещанье счастья
Деревья, выходящие навстречу.
1967
Марине
Стрелой, смертельной на излете,
Суд времени находит цель,
А ты всегда жива в полете,
Неуловимая метель.
Твоя судьба, где смерть - награда.
Уснула вольная волна.
Марина, море, водопады...
Ты и в бессмертии одна.
В мир зазеркалия поверив,
Встречаясь с явью черных снов,
Ты уходила в сад Орфея,
Зарифмовав чреду веков.
1967
* * *
Я в сумерках цветенье вишен встретил,
И запах трав с лугов доносит ветер.
Мне ждать тебя? Ведь ты уже со мной -
Склонилась ивой над рекой-судьбой.
1968
Юг
Ручьями золотистого металла
Разлилось солнце утром звонким.
Еще роса блистать не перестала
В твоих цветах - с разрезом глаз японки.
Придешь ли в блузе цвета чайной розы?
Опять смеюсь над мыслями своими.
С есенинской тоскою по березам
Следит подсолнечник за небом темносиним.
1968
* * *
За темным стеклом озера
Есть два мира - и третий.
Ты глядишь с полотна Модильяни,
В небе тонешь, как птица.
От ушибов
Лечит медный пятак,
И серебряный снег
Исцеляет от боли.
Здесь мой тающий снег
И грачи на березах -
Испещренная черными знаками
Страница.
1969
* * *
Век синих мотыльков.
Себя не потревожа,
Ты не найдешь
Раскаянья во мне.
Пустынны сумерки,
Печали утомились,
И ландыш
Прошел сквозь стену.
1970
* * *
Каждый день
Приносил что-то новое.
Сегодня - разбился омнибус.
(Еще остались конные экипажи?).
Завтра в атмосфере
Сгорит спутник.
Кошка
Безбоязненно шла по карнизу.
Внезапно
Ее сорвал ветер
И бросил -
Не вниз, на мостовую,
А наискосок -
На соседний балкон.
Короткий век новостей
Кончился,
И они стали
Обрывком газеты.
1970
Подражания
Павлу Силенциарию
I
Чтоб никто не сумел отнять
Приютившую нас ночь,
Мы пили до дна,
И глоток за глотком
Мы пили любовь.
II
Ты вдруг холодна,
Как вода на рассвете,
И даже заря
Лишилась туманной нежности.
Неужели вся любовь мира
Вошла в мое сердце?
1971
* * *
Поземка стелется волной.
Дыханием январской стужи
Летят, гонимые судьбой,
Снежинки расплетенных кружев.
Забыв, что дальше нет пути,
Чтобы в метелях закружиться,
Желает сердце перейти
Зимы незримую границу.
1972
* * *
Падает снег на печаль наших дней.
Падает снег.
На обнаженное тело полей
Падает снег.
Падает снег, закрывая глаза
Темных озер,
И затихает жизни гроза,
Гаснет костер.
Кружит, и кружит, и кружит метель.
Близок ночлег.
Снежные волны стелят постель.
Падает снег.
1973
* * *
Я над строкою колдовал,
Ловил в ритмические сети
Лица мечтательный овал
И губы нежные, как ветер.
Конечно, только силуэт,
С лучистым профилем несхожий,
А не души дрожащий свет
Отдам на суд людской и божий.
И все ж, пока стихи живут,
Еще не раз ты будешь юной,
Уйдешь в морскую синеву,
Вернешься - по дорожке лунной.
1973
* * *
Моя ночь отдается дождю
В опустевшем лесу,
Ждет меня у окна,
Сушит темные волосы в доме.
1974
Волга
Тишина.
Одиночество звезд во Вселенной.
Мы расходимся.
Топчем шуршащие листья
В прибрежном лесу.
Их тревожный огонь
Еще утром казался нетленным.
Величавые воды
Дрожащие звезды несут.
1974
* * *
Свечи. Колыбельный свет.
За минутою минута.
И шаги твои неслышны
На Земле.
1975
* * *
У Моцарта
Была волшебная чаша,
И реквием
В чаше таился глубоко.
И бог разбил
Чашу однажды,
И бога простил
Моцарт.
Реквием.
Мир для него был тесен.
Трепетный мир.
Колыбельная песня.
1975
* * *
Уходит ночь,
Оставив на бумаге
Возлюбленную
С ясными глазами
И детскими
Ресницами мечты.
Ночь побледнела
И исчезла.
1976
Последний сонет Джона Китса
Быть неизменным, как и ты, звезда!
Но не из бездны, веки не смыкая,
В бессмертном одиночестве всегда
Следить, как быстротечна жизнь земная,
Как воды затопляют берега
Земли людей, следы с нее смывая,
Или как снега нежная рука
Глаза природы тихо закрывает.
Нет! Мне другая вечность суждена:
Уснуть, как полночь, на груди любимой,
И милого дыхания волна -
На грани сна и песни соловьиной.
На грани пробуждения и сна -
Жить вечно или выпить жизнь до дна.
1976
* * *
Березы ни о чем не просят,
Склоняясь над моим окном.
Их ветви обнажила осень
И усыпила тихим сном.
Я по стерне росистой, колкой
Иду сквозь утренний туман
Туда, где за глухим проселком
Один репейник и бурьян.
Овраг с его живыми снами
Напомнил, что судьба моя
Сроднилась с осенью стихами
В холодных рощах бытия.
Где прошлого желтеют листья
И путь теряется вдали,
Мы будем вместе, чтоб забыться
На грустном празднике Земли.
1977
* * *
Мой милый Клод!
Всегда "Танцует снег".
На клавишах я вижу твою руку,
И "Колокол
Доносится сквозь листья".
Ты не забыл
Прогулку под дождем?
Блестели
Свежевымытые крыши.
- Я благодарен утру
Как Вийон
Был благодарен
Женщинам Парижа.
Клод Дебюсси,
Ты будишь звезды
В моем сознаньи хрупком,
И, вспыхивая, гаснет фейерверк.
Мерцают фонари,
Как "Отражения воды",
И тоже гаснут.
1977
* * *
Словно капля воды,
Ты проста,
Геометрия нашей судьбы.
Как пчелиные соты.
Как сеть паутины.
Словно небо
Над водой Ленинграда.
Что такое поэт?
Христос и хиппи.
Наше время отмерено,
И грозою
Дышит воздух
В провидческих строчках.
Полет раненой птицы.
1978
Всевышнему
Как и дни, мои ночи безлунны.
Ни весны, ни удачи, ни славы
Не прошу я. Нет прочной оправы
Для лунного света. Оставь мне
Только право надежды. Безумье
Прикоснулось сухими устами.
Всё уходит. Надежду оставь мне.
1978
* * *
От зверей и поникших ракит
И затона с глазами зелеными
Летит, устремляясь в зенит,
Песня обреченного.
Всё живое пронзила боль,
Предсмертная и неуемная.
Милостив будь, господь,
К жалобе обреченного.
1979
* * *
Последние леса горят
Багряной сказкой сентября.
Сквозь полустанок поезда
Проносятся последний раз.
В ревущем пламени Земли
Ракеты с черных шахт ушли.
И затаилась, чуть дыша,
Природы чуткая душа.
1979
* * *
День открывался музыкальной фразой.
У изголовья расплескалось солнце,
И бабочка мечтой балетомана
Взлетела за распахнутым окном.
Ты мне еще невидима, но всё же
Я чувствую тепло твое и ласку.
И если это так, то не напрасно
Я шел к тебе сквозь медленное время.
1980
Омар Хайям
Я позабыл узоры вечных строк,
Я отдаю холодной славы свет,
Чтоб вишен пьяных пить сегодня сок
С румяных губ в твои пятнадцать лет.
1980
Чародей
Тяжелы небеса
От нависших над бездною туч.
Только стрелы зарниц
Его дом на скале высветляют.
Но упорно он мелом
Свой чертит магический круг,
И четыре стихии
Жилище его посещают.
Черный лес подожгла
Золотая стихия огня.
Прямо к окнам его
Жар и дым подступают.
Но разверзлась над домом
От гулкого грома гроза,
И стихия воды
Весь дымящийся лес заливает.
И тогда ей на смену
Приходит стихия земли,
И зеленым ковром
Покрывает долину и горы,
Прямо к окнам его
Поднимая вьюны и цветы,
И магический круг
Тускло светится светом зеленым.
Но невидимой дланью
Вдруг занавес неба раскрыт -
Голубеющей далью
Бескрайней воздушной стихии.
И теперь за окном его
Синее утро горит,
Блеском солнца смиряя
Четыре великих стихии.
1981
* * *
Твои ладони пахнут морем,
В соленых поцелуях ноги,
И груди, нежные как зори,
Ласкает опьяневший воздух.
Огнями золота на синем
В безмерной жажде Океана
Весна девичьих легких линий,
Весна девичьего тумана.
1981
* * *
В неяркие цветы
Тебя одел закат.
Усталый день присел
На краешек постели.
Мы встретились -
Как много лет назад.
К нам облака и звезды
Охладели.
1982
* * *
У водопоя
Сонная слониха.
Уснул король
На шахматной доске.
Уснули звери
На цветных картинках.
Созвездье Девы
В черной вышине.
1982
* * *
Почему очарованье
С каждым часом все сильнее?
Я люблю твое дыханье,
Я люблю твои колени.
Все звучнее, все яснее
Краски неба и искусства.
Так река, срезая берег,
Распрямляет свое русло.
Да, просвечивают вечность
Жесткие лучи разлуки.
Потому я в сон и нежность
Погружаю твои руки.
1983
* * *
Тень свинцовых облаков -
Память тусклых лет.
За окном печаль дождя,
Ждущая рассвет.
За окном твои слова.
Из небытия
Наше прошлое глядит
На просторы дня.
1983
* * *
Я положил печаль на ноты.
Еще остались две страницы.
Лежат садов густые тени.
1983
* * *
Тишина
Звездопад
Ожиданье
Олень
Мельница
Беатриче
1984
* * *
Жалоба русских равнин.
Облетевшие березы.
1984
0x08 graphic
Поэма мгновений
1
Зовет стихия мерных строк,
Как море, полное созвучий,
Где пеною рисует рок
Весны девические груди.
2
С луной встречаясь, тают облака.
Завороженная летящим светом,
Устало спит Земля. С рукой сплелась рука.
Твоим дыханьем эта ночь согрета.
3
Ночь сделана из тонкого стекла,
И взгляда твоего, и спящей тени,
И тех минут, когда судьба нашла
Ведущие в твой дом ступени.
4
Мне рисовать тебя улыбкой акварели,
Полетом чаек, тающих как дым,
Когда ты в бликах света на постели,
Когда ты стала воздухом моим.
5
Ты в мою жизнь приходишь тишиной
И кажешься простою и земной.
6
Прохладой маленьких ладоней
Напоминая свежесть утра,
Ты стала музыкой,
Заполнившей до дна
Пустыню вечеров.
7
А сейчас
Ты стоишь на коленях,
Огонь раздувая,
И послушно зарделся закат,
Как вода огневая.
В горле сохнет,
Когда я любуюсь на пламя.
В эти воды не входят -
Их надо касаться губами.
8
Последний шепот не угас.
Последний луч горит, не тлея,
И опьянен вечерний час
Далекой песнею Орфея.
9
Слушай мелодию слов
И ты увидишь воочью
Хрупкую звездную пыль
Под каблуками ночи.
10
И ночь склоняется в тоске,
Зовет своих подруг.
11
Полузакрыты зрачки желтых глаз.
Свет не во всех еще окнах погас,
И непрестанно, до самой зари,
Ночь отгоняя, горят фонари.
12
Я хижину разрушил,
Где звезды мирно спят,
И знаки Зодиака
Выходят на парад.
13
И девочкой луна выходит из-за туч,
Ступая искрами по снеговой равнине.
14
И тихий луч из серебра
Зажег небесную пустыню.
15
Вчера ты была везде.
Сегодня недвижен маятник.
Затихли круги на воде.
Снегурочка растаяла.
16
Сегодня живой,
А завтра - нет,
За моим окном
Падает снег.
17
Только снегу хочется верить,
Что собирает Север
Арктические метели,
Не знающие смерти.
18
Белокурая женщина, чуждая дням,
Улыбается с белого телеэкрана.
Я хочу подарить ей нетающий снег,
Чуть белеющий здесь, за оконною рамой.
19
Стихиям руку протянув
Без суеверья,
За ширмой синих облаков
Оставил берег.
Кипела пена за кормой
И сердце знало,
Что не увидит никогда
Огни причала.
20
Солнце ударило в медный щит.
Память улыбку твою хранит
Дольше, чем дюны - след твоих ног,
Дольше, чем линии тела - песок.
21
В саду времени переговариваются листья,
И надпись "вход воспрещен".
Я вижу сквозь шторы на смеющихся окнах,
А двери закрыты.
22
Не вырезать тупым резцом
Творца лукавое лицо.
Кто режиссер? Кто кукловод?
Кто маятник толкнул вперед?
23
В колодцах ночи
Стынет тишина.
24
Олень
В прыжке высоком над водой
Не остановит время.
На деревьях
Застыли слезы желтою смолой,
И льется свет на опустевший берег.
25
В тумане скрылся безмятежный плес.
В тумане скрылась речка-недотрога.
Идущий впереди - каменотес,
В пустынных скалах строящий дорогу.
26
Первое солнце взглянуло на клены
И улыбнулось - твоей улыбкой,
Счастьем наполнив мир удивленный.
Плывут в аквариуме золотые рыбки.
Электрический свет в воде зеленой.
27
Пусть вчера был райский свет
Или преисподня,
Прошлого на свете нет -
Вечное сегодня.
28
Бледнеют звезды, выходя
На тротуар рассвета.
Лучи магического дня -
Как звонкие монеты.
29
На волшебные деньги стихов
Покупаю любовь
И скитаюсь по свету.
30
В кафе на небе заказал
Вино поэта
И луч звезды нарисовал
Строкой сонета.
31
Прозрачен свет вина, как звон хрустальный.
Марихуана в сигарете длинной.
И губы-лепестки цветами стали,
Видениями арлекина.
32
Раскинул ветви
Спящий женский сад.
Просвечивает платье из тумана.
Воспоминанья
В легких листьях спят.
Желанья спят
В росистых темных травах.
33
И задумчиво, и строго,
Брови опустив,
Напевает вечер
Брошенный мотив.
Ночь за поворотом.
Звездам не уйти.
Их рассыпал кто-то
На твоем пути.
34
Золотой свет дрожит в небе.
Россыпь звезд не знает покоя.
Моя дорога бледна от снега.
Уже близок морской берег.
35
Здесь в море растворен
Тревоги луч неясный.
36
Играет парус в чет-нечет с волнами,
И горизонт закрыт за облаками,
Но близок час, безоблачный и звонкий,
Когда на взморье въедут амазонки.
37
Быть может, прямо из весны
Она в стихи войдет,
Разрежет ленточку судьбы,
Как фигуристка лед.
38
Я выхожу из дома спозаранку.
Заря зарделась, словно дебютантка.
Безветренны деревья на бульварах,
И первый луч - как первые фанфары.
39
Вьюга времени и мая!
Солнце не зашло.
Его блики преломляет
Хрупкое стекло.
40
Приходит фея поутру
И разливает чай.
Чаинки плавают в стекле
И тонут невзначай.
Все утонули - ни одной
Заботы больше нет,
И просветленной тишиной
Наполнен белый свет.
1967
0x08 graphic
Дневник Сафо
* * *
Я ль безумна?
О девочка, лира моя!
Одинокое
Ранено море.
Мы одни.
Час настал.
Тонет ложе в цветах.
Невозможное
Есть на земле.
Слушай ритмы
Моих мелодических слов.
Не могу
Быть спокойнее моря.
Слезы видит светильник.
Растворенное
Светом вино.
Я и в счастьи
Одна, словно море.
* * *
Прозрачной тишиной рассвета,
Где только птичьи голоса,
Прохладой утреннего лета
Пусть движутся мои года,
Пока насмешливо Геката
Не остановит легкий бег.
В ладонях ночи и заката
Последний чудится ночлег.
* * *
Опять со мною - песенка печали.
Опять со мной - задумчивые волны.
Под мерные удары гибких весел
Корабль на запад медленно уходит.
* * *
Миг удивления у ночи на устах.
Сквозь темноту и сон горят Плеяды.
Неверный ветер омывает руки,
И я ладонью тишины касаюсь.
* * *
У входа в грот -
Источника прохлада.
Скала в плаще зеленом.
Рядом - полдень
И крылья снов.
Вы здесь ли, нимфы
С глазами синими?
Напевы стройные
Хочу вам подарить.
Вы слышите меня?
Сафо зовет вас.
Может быть,
Вам эллины сказали обо мне.
Ну, отвечайте же!
Вода
Струится тишиной
По дремлющей листве
И от меня уходит.
* * *
Мне изменяли
Любовь и время.
Ужели мой гений
Мне изменит?
* * *
Вновь бессонным заклинаньем
И неистовою песней
Под рыданья дикой флейты
Призывает меня море.
Вечер холоден. Планеты
Засверкали грозным светом,
И озвученные страстью
Бьются волны.
Ответ Алкею
Мне лестно и смешно,
Когда в стихах
Зовешь меня божественной,
Скрывая
Желаний пламя.
Увы, Алкей! Ни ты, ни я -
Насмешливый мальчишка,
Сын Киприды,
Нам раздает
Любовь и равнодушье.
Или
Ты не слышишь
Смех богов?
Поверь, Алкей,
Превыше всех вершин
Души влюбленное молчанье.
Его прозрачна глубина,
Как широко раскрытые глаза
Моих подруг,
Когда читаю им
Об участи жестокой Актеона,
Мешая шелест слов
С печалью лиры.
Расставаясь с Аристой
Я очарована тобой,
Как море - звездными ночами,
А взгляд из-под ресниц
Тревожит мой покой,
Как ветер Эроса
Костра вздымает пламя.
К богам нас приближает красота.
В ином соперничать нам трудно, потому
Тебя, забывшись, оплела цветами,
Как изваянье божества,
Хоть ты милее изваяний.
Твоя весна - поющий свет в глазах,
Венки из мяты на запястьях.
Ты родилась, чтобы узнать,
Что солнечность твоя дарует счастье.
Прощай! Уже рассвет. Под парусом корабль.
Услышу ли тебя из Азии далекой?
Иль затеряется твой голос в плеске волн,
Тебя запомнивших, но тоже - одиноких.
* * *
Могу, забывшись, до вечерей тьмы
На восковой доске записывать созвучья.
Я музу слушаю иль слушаю себя?
И почему хочу я слушать?
И что мой дар - желанье божества
Иль прихоть ночи - на цветах роса?
Не может разрешить мой бедный ум
Простых вопросов.
Любовь к тебе, прекрасная Эрато,
В моем влеченьи к совершенству строк.
Прими, богиня, жертвенный венок
Из роз кровавых.
С тобою встретиться
На берегу летящей ночи...
* * *
Мастер Клеон подарил моей дочке игрушку.
Зайчик - наступишь на хвост - он и прыгает вволю.
Зайчик веселый! Он рад моей дочке, быть может.
Восемь пружинок упрятаны в мягкую шкурку.
Руки судьбы! Я не хочу быть игрушкой.
Быть для Сафо развлечением вашим постыдно.
Юное солнце! Ужели ты только фонарик,
Искра по милости быстрого ветра судьбы?
Путь преломляется. Падают вниз головою
Дерзкие стрелы в объятья забвенья и моря.
Стрелы в полете - огонь торжества и безумья.
Был ли огонь? И жила ли Сафо, ты на свете?
* * *
Как тень, в гекзаметрах осталась Троя,
Уснула под водою Атлантида.
И ты, Эллада, радугой растаешь,
Как чудное виденье в море.
* * *
Вечерние листья
И черные флейты
В душе моей
Звучат нестройно.
* * *
Дробится и сверкает на воде
Смех солнечного бога,
А вдали
Печальны сумерки.
Здесь я -
И статуя зеленоватой меди,
Моей богини.
Еще горят ее глаза
В последних стрелах солнца.
О муза лиры!
Касаюсь
Твоих одежд,
И вещих рук,
И губ девичьих.
* * *
Хотя тебя, наверное, не будет,
Ты в комнату вошла,
И села у окна,
И платье обрисовывает тело.
* * *
В стихах, где гул времен затих,
Касаюсь спелых губ твоих.
Подобно ветру или сну
Касаюсь твоих лунных рук.
* * *
Я снова в одиночестве любви.
Второй Сафо я не найду в подругах,
И перейду одна границу ночи,
Чтоб тенью стать среди теней печальных.
* * *
Время течет, собирая созвучья.
Выше судьбы - серебристые ели.
И на отточенных черных ресницах
Иней сверкает.
* * *
Дочь моя спит.
Гаснет светильник,
Годы уходят.
Море - все ближе
И ближе.
* * *
Ты вернулась, печаль.
Положу тебе руки на плечи
И глаза поцелую,
Чтоб слезы твои осушить.
* * *
Я берег видела во сне, иль не во сне,
Весь в белых лотосах и неживой росе.
У ног река терялася вдали
И отделяла душу от любви.
Она текла беззвучно, словно ртуть,
И нехватало воздуха вздохнуть.
* * *
Собирайтесь,
Грусть и пепел!
Тонет в воздухе высоком
Луч осенний.
* * *
Не предсмертная музыка ночи
Окружает меня.
Это стоны ночей Персефоны.
Это пепел любви
На ладонях моих,
На раскрытых бессильных ладонях.
* * *
Как пыль на зеркале души
Неожиданье и усталость.
Из водяных часов мгновенья утекли.
В часах песочных мало их осталось.
* * *
Река,
Которая стала тобой,
Уносит листья.
* * *
Здесь гнезда аистов
И звездные холмы.
* * *
Ты - как милые сумерки.
0x08 graphic
НОЧЬ НАД РОССИЕЙ
* * *
Тропой вечернего тумана
На берег летнего дождя
Реки, струящейся в нирвану,
Уйду из сутолоки дня.
Так позабудь меня скорее,
Пока в чернеющих лесах
На лунных просеках-аллеях
Еще дымится легкий прах.
1985
* * *
Изваянием из пепла,
Пятиконечной звездой ладони
В паводке света.
Не уходи из тени!
Солнце растопило асфальт,
Где призраком будней
Качаются в мареве небоскребы.
Как же тебе лететь
Без ветра,
Без огромных тропических бабочек,
Без туманов Севера?
Мы сгинем как листья,
Но и на берегу Стикса
В твоей руке
Будет уздечка ночного коня
С тысячью серебряных колокольчиков.
1985
В начале серебряного века
Не повторяясь в зеркалах,
Не ведая ненастья,
Скользила, словно тень крыла,
По круглым волнам счастья.
Луч солнца утром золотым
Дарил тепло объятий
И оставался световым
Пятном на белом платье.
Весь день звала тебя весна,
Звеня водою талой.
Но только ночь, склоняя стан,
Касалась губ усталых.
1986
Из Ли Бо
И восходит луна
Над восточными окнами сада.
Чуть видна, чуть слышна
Дышит в окна прохлада.
Никого из людей
Этой ночью аллеи не ждали
После летних дождей
И следов колесницы печали.
1987
* * *
Когда, не ведая границ
Любви и лета,
Коснулся день твоих ресниц
Устами света,
С улыбкой пробудилась ты,
И в то мгновенье
Я видел тайну красоты,
Ее рожденье.
И хоть прошло немало лет
И силуэтов,
Но память сохранила свет
Былого лета.
1988
Языков - Пушкину, январь 1837 г.
Не надо, Саша, ревновать,
Картели дерзкие писать.
Зачем, рискуя головой,
Равняешь подлеца с собой?
Любимцу муз, творцу миров
Терпеть житейский гнет оков?
Ты сам сказал: "Живи один".
Коль ты не раб, то господин.
Весь мир у ног. Взгляни вокруг:
На запад, на восток, на юг.
Какой дорогой не пойти,
В бессмертье пролегли пути.
Поэтому - иди к царю,
Скажи ему: "В грехе горю.
Пока не срежут Парки нить,
Святую землю посетить
Велел господь". Скажи: "Вчера
Привиделся мне лик Петра -
Он Ваш напомнил светлый лик -
И к Вашим я стопам приник".
Подумает царь Николай:
"Вот шельма! Тоже метит в рай".
Но слишком благостен предлог,
Чтоб отказать тебе он мог.
К своим заботам подключи
Жуковского и Натали,
Митрополита и послов,
Займи деньжат - и будь таков.
Ты вспомни молодость свою.
Дай волю ветру, кораблю,
И, крыльями богов храним,
Из Палестины - прямо в Рим.
Венецианский карнавал.
Альпийский снег. Парижский бал.
Туман над Лондоном плывет,
И отплывает пароход
В Гренаду. Далее - везде,
Где светит день твоей судьбе.
________
Нескладность виршей извини,
Но черновик-совет прими!
Тебе же нет и сорока!
Глаза остры. Верна рука.
О чем задумался? Прощай!
Беги, мой друг! Адье! Гуд бай!
1988
* * *
День,
Мой вечереющий попутчик,
Наклонил тень от дерева
На дорогу.
1989
* * *
О, если б, легкий как челнок,
Вернуться в прошлое я мог,
И по часам, идущим вспять,
Минуты счастья отыскать,
И защитить и повторить,
И времени разрезать нить!
Как улей из медовых сот,
Живой водой наполнен грот.
В объятиях любимых рук
Чудесный замыкаю круг.
Частица хрупкого огня -
Из вечности - к истоку дня.
1989
* * *
Погляди, как снега улеглись -
Белокрылою раненой птицей.
Может быть, это был снегопад,
Может быть, нашей жизни страницы.
1990
Шелли. Неизвестной
Ни мне, ни тебе презирать
То чувство и слово,
Хоть их затоптала толпа
До самой основы,
И если надежда моя
С отчаяньем схожа,
Сочувствия тень от тебя
Всего мне дороже.
Тебя не дано полюбить
Земною любовью,
Но тянется нежности нить
Сквозь сон к изголовью.
Так тянет к звезде мотылька
И к солнцу комету.
Так в сумерках облака
Пронизаны светом.
1990
* * *
Как брошенные в море острова
Живут в тени времен,
Но в полдне Солнца
Под знаком Девы.
К ним парусник давно не заходил.
Их корабли забыли.
Их сломан маятник
И занесен песком.
Они покоятся вдали
От коридоров трасс воздушных
И городского шума.
И лишь холодные глаза
Шпионских спутников
За ними наблюдают.
Вот и я
Хотел бы распрощаться с миром,
Забывая
Рисунок твоих губ
И шелест платья.
Глядеть
В пылающие очи
Мне незнакомых звезд
И слушать Океан.
1991
* * *
В робких волнах причала
Невидима тень весла.
Лодка, качаясь устало,
Заводь речную нашла.
Полночь еще не настала.
Ночи раскрыты уста.
Можно ль начать все сначала
С чистого листа?
1991
Федерико Гарсия Лорка
Кто на свидание тайное
Вызвал гитару ночную?
Прикосновеньем прощальным
Струны ее поцелую.
Здесь соловьи и цикады.
И краешек лунного света.
Но за порогом ночи
Смерть ждет на вопрос ответа.
Ночью и на рассвете
Красивы ее кинжалы,
И проникает в сердце
Изогнутое жало.
1992
* * *
Ночь над Россией.
Еще и еще
Воют болота
Ржавой и рыжей водой.
Ночь над Россией,
Безглазая
Смутная ночь.
1992
* * *
С густыми сумерками сада
Сентябрь повенчан
То спелой кистью винограда,
То смехом женщин.
Шумит воронья стая ада,
Еще не зная,
Что снежные поля России
Ей предвещают.
Да осенит благословенье
Тех, кто не предал
Горящих листьев хор осенний
И это небо.
1992
* * *
По Руси, чей крылатый огонь на полмира,
Пробирается стая усталых вампиров,
И, шатаясь, на Запад, к закату спешит,
Пока солнце Востока не вышло в зенит.
1993
* * *
Уходи с побережья чернеющих сосен,
Где морского песка неизбывна тоска.
Только дюны и сосны. И вечная осень.
Только день без лица. Только дождь без конца.
Мы вернемся еще. И расступятся тучи.
И холодное солнце увидит замерзший прибой.
Только это не мы. То вернутся умершие судьбы.
Только саван небесный, как прежде, совсем голубой.
1993
Дворцовая площадь
Только бы слушать сквозь ропот стихии
Вечную музыку славы России,
Музыку слушать гранита и света
В белую полночь холодного лета.
1993
* * *
Если жизнь тоскливой станет,
Покупайте попугая.
Это чудо, это чудо -
Говорящий попугай.
На визгливый вой газетный
И рычанье ваших ближних
И на радиовещанье
Он ответит: "Сам дурак".
Ему ясен изначально
Смысл действительности жуткой,
Той, которую разумной
Фридрих Гегель называл.
В политическом болоте
Не найдет пути Россия,
Если воля или гений,
То-есть, божье повеленье,
Не укажет ей пути.
1994
* * *
Дамасский клинок рассекает
Уже невесомую нить
На ветру, у берегов рассвета,
На излете нашей судьбы.
1994
* * *
Мне привиделся город на море,
Где живут без людей корабли.
Только чайки с волнами там спорят.
Только волны
Сливаются с небом вдали.
1994
Триптих
I
В твоем русалочьем лесу,
Где затерялось даже эхо,
Разгадывал твою красу
Без устали, но без успеха.
II
Это кольцо - зеленый круг.
Если надеть его,
Пламя весны коснется рук
И озарит лицо.
III
Разделены навсегда,
Словно деревья,
Только касанья ветвей
Ночью глухой.
1995
Львов
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Над Стрийским парком прошумели
Ненастья, годы и дожди.
Декабрь играет на свирели
Вечерней гаснущей зари.
Была ли ты на этом свете,
Иль только виделась во сне,
Когда мне снился теплый ветер
И блики света на стене?
1995
* * *
Неудачный рассвет
В мелкой сетке дождя.
Ночь уйдет - или нет?
Иль уйти ей нельзя?
Или вечно
В потерянном мире моем
Будет блеклый рассвет
Под унылым дождем?
1996
* * *
Скрип виселицы,
Над которой Солнце
Так неудачно встало,
Что уместилось целиком
В петле.
1997
Аввакум
Я не сподоблюсь савана и гроба,
Но земные звери и небесные птицы
Растерзают мои кости
И разбросают их по земле.
И хорошо мне будет
Лежать на земле,
Одетому светом
И прикрытому небом.
Мое небо. Моя земля. Мой свет.
1998
* * *
Было холодно, холодно
В подворотне у бога.
Только звезды горели
На Млечном пути.
Только вечным стихам
Покорялась дорога,
Золотая от пыли
Угасших светил.
1999
* * *
В час новогодних пожеланий
Я повторяю - как и прежде -
Пусть не погибнет в океане
Летящий парусник надежды.
Пусть вечный вальс играет Штраус,
Как на "Титанике" играли,
И пусть во тьме светлеет парус,
Как весточка в аду из рая.
2000
Стихи о кошке
Где наша кошка, друзья мои?
Мяучит кошка и говорит,
Беседуя молча с нами
То прозою, то стихами.
2000
* * *
Грусти мартовских снегов -
Верьте.
Это грусть у берегов
Смерти.
Но уносит мою грусть
Паводок
Той весны, что светит мне
Радугой.
Не расплачется туман
Утренний,
Не коснутся твоих глаз
Сумерки,
Не погасится свеча
Вечная,
Лишь сольются два луча
Встречные.
2001
* * *
Озаряя улыбкой
Беспокойную тишь,
В потаенные двери
Ты, смеяся, стучишь.
Неразгаданность тайны
Твои губы хранят.
И в глазах твоих карих
Теплый свет янтаря.
2002
* * *
Как входят в воду, ты войдешь,
На спинку стула бросив платье,
И правдою изгонишь ложь
В минуту краткую объятья.
И всё изменится вокруг.
Вернется первое свидание,
Когда с твоих губ
Пил я струйки пламени.
2002
К столетию "Стихов о Прекрасной Даме"
Александра Блока
Льются лучи через мрак,
Приходят, как данники,
К тебе, рожденной в стихах,
Моих призрачных странниках.
Близка ты и далека.
К звездам уходит лестница.
Млечных огней река
То исчезает, то светится.
2003
* * *
Рисунок дождя примитивно прост -
На бумаге штрихи и полосы.
Но из слез дождя я построил мост,
Висящий над пропастью.
Светится радуги слабый след,
След без конца и начал.
Теперь это мой путеводный свет
И мой последний причал.
2003
* * *
К тебе в окрестности июня
Пришел я, видно, издалеча.
Туман окутывал воздушный зал,
Где танцевали тени, вспыхивали взгляды.
Я вглядывался в зеркало рассвета,
Чтобы тебя увидеть.
Гете
Так видел Гретхен,
Фаусту вручая
Ключи от крохотного рая,
Где нету времени.
2004
* * *
Мир превратился в треугольник,
А больше ничего не надо.
Твой взгляд, как говорят, прикольный
Коснулся листьев листопада.
Здесь осень без конца и края.
Путь одинокий и безлунный.
Лишь в небесах едва мерцают
Любви серебряные струны.
2004
* * *
В ноктюрн июня я вошел случайно,
Идя за тайной тишины вечерней.
Скрипичный ключ служил мне талисманом,
А то бы заблудился я, наверно,
Забыв о том, что было за дверями,
Про всё, что было, и про всё, что будет.
И лился звук из оркестровой ямы
В толпу людей, но больше - на безлюдье.
2005
* * *
Уносит волны лет река,
И как стихи ты мне близка.
Но все ж, не встретясь, обошли
Две параллели шар Земли.
Сквозь время поездам идти
По двухколейному пути.
И станция уже видна.
Она как смерть всегда одна.
2005
Из Невошедшего
в Избранное
0x08 graphic
Заклинание Изольды
В печаль мелодий
Войдем несмело.
Наши сердца
Пронзили стрелы.
Мы пьем цветок
Любви и яда.
Сплелися руки
И слились взгляды.
И мы умрем
В огне метели,
И будет тепло
В снежной постели.
Снежинки ночи
Навевают сказки,
И боги снимут
Земные маски.
1952
* * *
В ладонь возьмите
лучей немного.
Ладонь сожмите -
и в путь-дорогу.
Лежат за далью
пути такие,
Где не слыхали
шаги людские,
Где ближе встреча
с мечтою вечной.
Не надо медлить -
жизнь быстротечна.
И надо верить:
преграды нет -
В дорогу взяли
мы только свет.
1952
* * *
Безмолвны небеса,
И облака,
Наш взгляд встречая,
Шли своей дорогой,
Чтоб не вернуться больше никогда.
Послушай, - ты сказала, -
Очень странно
Глядеть на безмятежность облаков
И знать
Про неизбежность смерти.
1953
* * *
Звенели трубы,
И рушились стены.
И море играло
Белою пеной.
И разбивалось
О волноломы.
Как бог войны
Гремели громы.
1954
* * *
В незашторенные окна
Смотрят фонари.
Непотушенная лампа
С ними говорит.
За несмятым покрывалом
Спряталась кровать.
Комната ждала свиданья
И устала ждать.
Нескончаемое время
Меряют часы,
Но незапертые двери
Не находишь ты.
1954
* * *
Музыка полдня, в облаке спящая.
Солнцем пронизана белая занавесь.
Каждое слово в строке - настоящее.
Каждая черточка светится радостью.
Может быть, это и есть бессмертье -
День обозначить ритмической фразой
И записать ее прямо на сердце,
Чтобы вовеки с ней не расстаться.
1955
С днем рождения, Л!
Хоть и не правит миром Саваоф,
Как божество, чту космос звездно-синий.
Нет над Землей всеведущих богов,
Но на Земле встречаются богини.
1955
* * *
Зима прощается с весной
На перекрестке у апреля.
Забыв про шумный шар земной,
В минуту эту верю.
В короткой юбке до колен
Ты перепрыгиваешь лужи,
И смеха вешнее тепло
Сменяет время стужи.
1956
* * *
Жестокость юности
Уходит без следа.
Мы убивали то,
Что нам всего дороже.
И раненая
Падала звезда,
И закрывал глаза
Тот день, который прожит.
1956
* * *
Любви томящая загадка
Одной лишь музыке под стать.
Пусть твоя нежность век мой краткий
Не перестанет волновать.
Пусть буду ночью без рассвета
Я жаждой чуда погружен
В твои шаги и силуэты
В призывный шепот, смех и стон.
Встречает сердце гулким стуком
Твои глаза в манящей мгле,
Твои протянутые руки,
Твою улыбку на Земле.
1957
* * *
Искать кто прав, кто виноват -
Пустое ремесло.
Нежданно разбивает град
Воды стекло.
И не поправить, не вернуть.
Вода вся утекла.
В осколках слез мерцает путь
Разбитого стекла.
1957
* * *
Ничего не кончается.
Взгляды снова встречаются.
Только встречи несхожие,
И столетия прожиты
За какие-то месяцы.
Нашим судьбам не встретиться.
Только адрес останется
На истертом конверте.
Только адресу больше
Не верьте, не верьте...
1958
* * *
Неужели не могу я,
Неужель никто не может,
Чтобы хоть слезинкой меньше
Пролилось в печали прошлой?
Как тюремный надзиратель,
Время каждый шаг мой метит.
Сам пройду ворота смерти,
Разрывая рока сети.
1959
* * *
Дар изначального добра.
Конечно, ты была добра
Ко мне, деревьям и реке,
И к зайчику из солнца,
Которое смеется
Над нами в сентябре.
1960
Скульптура из песчаника
Где покоится твой прах,
Нефертити?
Кем ты создана в веках,
Нефертити?
Обречен Ахетатон
На забвенье,
И осталось от времен
Лишь мгновенье,
Когда трепетный овал
Нефертити
Мастер солнцу посвящал
В час открытий.
Вспомнила ли ты о нем,
Нефертити,
Когда смерть пришла в твой дом,
Нефертити?
Когда смерть приходит к нам
На рассвете,
И теряется наш след
На планете.
1961
* * *
Лукавый телефон
Притаился на столике.
Кто разгадает код
Его символики?
Не открывают секрет
Черные цифры - знаки,
А звать вслепую - нет
Времени и отваги.
Где одиночества гнет,
Тиски ненастья,
Кто-то сегодня ждет
Мое участье.
Нередко я тоже ждал
Звонка и слова,
Но телефон молчал
Иль звал другого.
1962
* * *
Твоя улыбка
Строга и надменна.
Она холоднее
Огней рекламы.
А я тебя помню
В другой вселенной -
В ритме там-тамов.
1963
* * *
Есть что-то от смерти в разлуке,
В отъезде, в уходе, в прощаньи,
Когда разжимаются руки
И ты говоришь "до свиданья!"
До встречи! Но времени мало.
Всему есть положенный срок.
Встревоженный улей вокзала
Торопит последний звонок.
1964
Японка
В стране восходящего солнца
Утром шестого августа
Ты превратилась в тень
На стене Хиросимы.
Твою тень не забыли люди.
В городе за океаном
Ее зачислили в список
Успешных испытаний.
Каких же еще успехов
Завтра добьются люди
В стране восходящего солнца
Или в другой стране?
1965
* * *
Ты улыбалась мне,
Как солнце у купален,
Когда в его лучах
Стояла за стихами.
И было тихо-тихо,
Как вечером в затоне,
Когда мои стихи
Держала на ладони.
И вглядываясь в них,
Страницы лет читала
По линиям руки
С конца и до начала.
Казалось, не узнав
Проявленное фото,
Порыв воспоминаний
Рябил в затоне воду.
И были все черты
Волной преображенья
Исполнены мечты,
Исполнены смущенья.
И жизни карусель
Ритм находила плавный,
И открывалась дверь,
И закрывались ставни.
1965
Гале
Ты верила - кончится ложь,
В мире не станет потемок,
Будет апрельский дождь
Ласковый, как котенок.
Но, завернувшись в ночь,
Спит одуванчик солнца.
Вот почему твое сердце
Не смеется.
1966
* * *
Опять листки календаря
Сорвать мы не успели.
На первой строчке января -
Колючие метели.
Остался холод слов твоих,
Заполнивший мой дом.
Сижу, поднявши воротник,
За письменным столом.
А за углом звенит апрель,
И солнце сушит лужи,
И календарь январских дней
Стал никому не нужен.
1966
Послание ракетной подводной лодке
Твои очертания женственны,
Черный дельфин,
И гнев твой - как молнии Зевса.
Но ты несвободна.
Я знаю,
Тебе надоело скрываться
Под крышей арктических льдов
И ждать приказанья
Убить этот мир.
Убить и, конечно, погибнуть.
За что?
Не за то ли,
Что слишком послушна?
Как струна,
Твоя натянута воля,
И в поисках выхода
В тысячный раз
Электронная мысль
Пролетает по кругу решений.
Найди же выход, дельфин!
Ведь ты умнее и лучше
Тех,
Кто послал тебя.
Мне жаль
Мягких линий
Твоего силуэта
В безмолвной воде.
1967
* * *
В провалах сумерек,
В пустых глазницах окон,
Где обнаженный ужас потолков,
С надежды опадает позолота,
Как золотая краска с куполов.
1968
* * *
Минута, словно счастье, коротка.
В окно снежинок стая залетела.
Узор мороза на листе стекла
Напомнил чудо тонких линий тела.
1969
* * *
Сухое дерево
Моей тоски
Поднялось
В одиночестве.
Не ожидая помощи от людей,
Я мог бы утонуть,
Но серебристый дельфин
Вытолкнул меня
На границу воды и неба.
Я жадно пил
Голубой бриз.
Это и было -
Счастье.
1970
* * *
В тихий прилив,
Как луна над пустыней,
Восходит море
Над моей душой.
Звонками трамвая,
Белым криком чаек
Я вхожу
В твое удивительное одиночество.
Чтобы быть такой юной,
Нужна бессонная ночь.
Пограничный прожектор
Раздевает секунды.
Прижимаюсь губами
К твоим волосам
С темным привкусом моря.
Эта ночь, как струна,
И боится, и ждет.
Мы опять растворились
В утонувших мгновеньях.
И давно уже стала ты морем
Упругим и нежным.
1970
* * *
Снова ты -
за квадратным проемом окна,
за скрипучею дверью.
Тишина -
и повеяло древним поверьем.
Ты везде -
на диване, за шторой, в альбоме.
Кроме нас
никого не осталося в доме.
Тишина -
исстрадавшейся веры избыток.
Тишина -
задремавший в бокале напиток.
Пусть всегда тишина.
1971
* * *
Пока в декабре не забыли про лето,
Я бросил стихи свои в топку рассвета.
Бензином плеснул на созвучья и строфы,
И пламя метнулось к вершине Голгофы.
Окрасились дали огней круговертью,
И небо зарделось, не ставшее твердью.
Над строчкой пылающей время не властно.
Гореть средь метелей ей факелом красным.
1972
* * *
Быть может, недорого стоила
Странно звучащая чаша,
Но я никогда не смог бы
Купить ее.
Все время слышалось мне
Звучанье чужой жизни,
В чем-то близкой,
Даже доверчивой,
Но гордой.
Я понял, что скоро
Нити близости исчезнут,
Гордость окаменеет
И станет враждебной.
И уже не будет
Этой странно звучащей чаши.
Итак,
У чаши была душа.
А душой невозможно владеть,
Как спичками,
Когда они не хотят
Зажигаться.
1972
* * *
Стройная девушка
С рукавами кимоно
И клипсами
Формы цветка.
Когда ты ушла,
На столике кафе
Стояла пустая
Тонкая рюмка.
Хрустальная?
Нет,
Из обыкновенного стекла.
1973
* * *
Божество, похожее на кошку.
Здравствуй, моя малышка!
Тебе идет мини-юбка.
И мини-мысли.
Ура! Я выиграл
По лотерейному билету -
По красивой бумажке
Без водяных знаков.
1973
* * *
О, всеми чувствами пятью -
Так умереть недолго -
Я пью всю белизну твою -
До золотистой челки.
Но словно музыкой сражен
Встречаю взгляд бездонный.
Какой неведомый закон
Мне незнаком, мадонна?
1974
Море
Вечерние рифмы,
И чайка над рифами реет.
Волнуются волны
Вслед бурям, умолкшим давно.
1974
* * *
Переливаясь,
Дрожит, ослепляя, вода.
В отличие от моря,
Смотреть, забывшись, на женщину
Не принято.
Ветер
Затаил дыхание.
Улыбка.
Пауза.
Солнце.
1975
* * *
Тосклива
улица Шагов
Идущего на слом квартала.
Или ее топтали мало
И жаль ей
стершихся следов?
1976
* * *
Время пришло, и приблизился страх.
Стрелки сошлись на моих часах.
Только замерло сердце - считаю мгновенья.
А за окнами воют пропеллеры ночи.
Надвигается гром реактивных моторов,
И проносится ветер над полем бетонным.
1977
* * *
Как листопад
Беззвучен этот час.
Всё выше в сердце
Волны ожиданья.
Так тихо,
Что мне слышится дыханье
Весеннего
И снежного ручья.
1978
* * *
Все покрывала снял с твоей души.
Что ожидал найти?
Пылает уголечек,
Похожий на звезду.
А звезды хороши,
Как девушки
В стихах июньской ночи.
1978
* * *
Быстро бегает зверь
Густопсового цвета.
Звук замер на высокой ноте.
В порту Марселя
Четыре корабля
Спорят о призраках.
Верно ли,
Что Летучий голландец
Искал женщин?
Жизнь - это открытое окно.
Завтра
Надо купить новые занавески.
1979
* * *
Белый
Потолок сновидений.
Разбил часы,
Чтоб не видеть время.
1980
* * *
Она была грустью
Тускнеющего серебра.
Но об этом не знал
Свернувшийся кольцом
Ветер.
1980
* * *
С небес
Слетает лыжник
По спирали.
В моей судьбе
Восходит
Новолунье.
Снежинки падают,
И лира
Чуть звенит.
1981
* * *
Остыло солнце.
Лебеди плывут
В мой спящий мир
С открытыми глазами,
Где только поле
Красного заката
И световых озер
Безумье.
1982
* * *
Ярко-желтые листья,
Что ветер колышет едва,
Тихо падают в воду.
Вот картина.
Слова не нужны.
Листья, падая, тайну уносят
Своей жизни, рожденья, весны
И дождей, и горячего солнца.
Листья тайну уносят.
1983
* * *
Лунный берег,
Куда поднимается теплый прилив,
Я увидел во сне.
Светлой пеной
Вода покрывала коралловый риф.
И горел
Над пустыней воды
Южный крест
1983
* * *
Сквозь летящие листья берез
Улыбается время.
И меняются краски
Осеннего зыбкого неба.
И касается рук твоих
Вечер.
1984
* * *
В объятьях
Воздуха
И рук прохладных
Я пью
Вечернее веселье.
Только вспыхнет
Блеск молний
Между нашими зрачками -
И исчезнет.
А где-то
В подземных сводах душных
Под шум метро
Второе "я"
Спешит в небытие.
1985
Восход Венеры
Я достану два стакана
Пить закат багряно-пьяный.
Ай-люли!
На тропинке у дороги
Вепрь стоит, седой и строгий.
Ай-люли!
И горит над ним хмельная
Звездочка любви большая.
Ай-люли!
1986
* * *
Ступая мягко,
Как пантера,
По гибким веткам.
Ковер из трав,
Сожженный солнцем
И молчаньем.
Как алая волна -
Воспоминанье
О линии судьбы
Случайной.
1987
Революция
Молитва в непроглядной мгле
О царстве божьем на Земле.
Надежду устремляя ввысь,
От слова факелы зажглись.
Горит все ярче, веселей
Костер из человечьих дней.
Столетья вызваны на суд
И в ночь, как призраки, идут.
1988
* * *
Ты - весна в этот час листопада.
Надвигается осени ночь.
Что от жизни нам надо?
Что от ночи нам надо?
Быть весною в часы листопада.
1989
Осень Верлена
Поздние скрипки
Осени темной
Бессоны.
В мире пустынном
Звук монотонный
И скорбный.
Что же ты просишь,
Грустная гамма,
Боль сожалений?
Слышишь, как стонет
Глухо и странно
Время в аллеях?
Слышишь, как стонет
Ветер тревожный
Смерти бездомной?
Я на пороге
Смутной дороги
Осени темной.
1990
18-й век
Пастелью написано платье,
Шнуровка - на талии гибкой,
Юбка - на обруче стали,
И на губах - улыбка.
Медлил рассвет над Парижем,
И никому не снилось,
Что выкован нож гильотины.
1991
* * *
Голос ночи я слышу,
И горят распростертые крылья
Над простором Земли,
И как свечка горит человек -
Яркий факел Нерона над бездной,
И огонь говорит,
Что уже ничего не осталось,
Кроме жажды и ночи.
1991
* * *
Волшебным зеркалом стихий,
Изменчивостью моря
Останутся мои стихи,
С бескрылой прозой споря.
И с небом их не разлучить
Кровавыми лучами
Закатной красоты Земли,
Летящей через пламя.
1992
* * *
Не выиграть и дня
У шулерской рулетки,
И ожидания
Уже не превозмочь.
День суетный уснул
В забытой богом клетке.
Лишь пламя твоих губ
Тревожит ночь.
1993
* * *
Вспомни обо мне на исходе ночи
В загадочный час полнолунья,
Когда, проснувшись, подойдешь к окну,
За которым светятся облака,
Затмевая огни на Земле,
Где живут наши души.
1994
* * *
В переходе метро,
Позабытый судьбою,
Одинок саксофон
Над безмолвной страною.
Так входил в душу звук,
Когда скрипки печали
В опустевшем лесу
Для Верлена звучали.
В желтых листьях река
Изначальною грустью
Затопляет века
От истока до устья.
1995
* * *
Над северным замком, над башней Феррари
Взметнулись пиратские флаги.
Грядет Ягуарес, идет Ягуарес
Из черного корпуса Магги.
Все окна закрыты, и двери закрыты,
Но им не избегнуть возмездья.
И кровь леденеет под жуткие звуки
Его торжествующей песни.
1996
* * *
Я попросил у сказки
Змея с двенадцатью головами.
А он огляделся,
Испугался
И улетел.
1998
* * *
Течет река судьбы,
Качая корабли,
Вздымаясь у плотин
И падая с обрыва.
И листья августа
В нее роняет ива.
2000
* * *
Упасть лицом в холодную траву
На склоне дня и на исходе лета ...
2001
* * *
Ни фонарей, ни рекламы,
Авто одиноки,
И большая луна
Крадется за небоскребами.
Тротуарам
Легко без людей,
И никто не ответит,
Далеко ли до бога.
Рассвет
В центре Манхеттена.
2002
* * *
Путем овально-круглых линий,
Чья бренность чудится нетленной,
Весна любви вошла в пустыню
Живыми водами вселенной.
Туман, встающий над рекою,
Запомнил редкие мгновенья,
Подаренные мне судьбою
В шестой, последний день творенья.
Вся соткана из черных кружев,
Ночь растворилась в пене белой
Меж гармоничных полукружий
И лилий, уходящих в небо.
2003
* * *
Вернулась юность на рассвете,
Когда в осенней тишине
Далекую снежинку встретил,
Летящую сквозь ночь ко мне.
Как мало надо, чтобы годы
Вспять обратили вечный бег!
Сегодня славная погода.
Сегодня всюду первый снег.
2004
* * *
Будет вечное лето -
Ты дай только срок.
Светозарные птицы
Взлетят над планетой
И укажут нам цель
В лабиринте дорог -
Острова в океане,
Рожденные светом.
Только там наяву
Будем юны и вместе,
И настанет для нас
Час любви и созвездий.
2005
Авторские примечания
с.67. Поль Верлен
В "Автопортрете 21" два перевода - "Последний сонет Джона Китса" и "Шелли. Неизвестной", а также
вариация на тему знаменитых "Осенних скрипок" Верлена ("Осень Верлена"). Другие упоминания поэтов
("Из Ли Бо" и пр.) не связаны напрямую с их стихами, хотя отдаленные связи, несомненно, присутствуют.
с.143. "Дневник Сафо"
"Дневник Сафо" относится к 1973 г., несколько стихотворений - к 1993. В "Автопортрете 21" я не без
колебаний отошел от старой русской традиции, идущей от Вересаева и Вяч. Иванова, ударения на первом
слоге (САфо), хотя более точное следование оригиналу (ПсапфР, СапфР) счел излишним.
Исключительно высокая оценка ее стихов античными авторами позволила мне предположить, хотя и без
достаточных оснований, что "за кадром" ее стихотворений (точнее, дошедших до нас отрывков) -
мироощущение, свойственное более позднему времени, чем VII в. до н.э. Передать это мироощущение,
оставаясь в то же время в рамках "эллинского духа", и стало моей задачей. При этом частично пришлось
использовать современный поэтический инструментарий.
Говоря о "моей Сафо", я мог бы перефразировать известные слова Флобера "Эмма Бовари - это я".
с.146. Геката; с.152. Алкей, Киприда, Актеон;
с.154. Эрато; с.167. Персефона
Просвещенному читателю, как сказали бы в XIX в., конечно, известно, что Алкей - знаменитый
эллинский поэт, Киприда - одно из наименований Афродиты, Актеон был превращен в оленя, Эрато - муза
лирической поэзии, Геката - богиня мрака, Персефона - богиня царства смерти и пр.
с.147. "Под мерные удары гибких весел"
Одна читательница обратила внимание на гибкость весел. Но бесконечно длинные весла греческих триер
действительно слегка изгибались в воде.
с.165. "Она текла беззвучно, словно ртуть"
Эллины не знали о ртути. Но я счел допустимыми этот и некоторые другие анахронизмы, не нарушающие
эллинского взгляда на мир.
с.180. "Языков - Пушкину, январь 1837 г."
Письмо подобной стилистики Языков мог бы послать в 1820-е годы, но не в 1830-е. Но других
кандидатов в окружении Пушкина я не нашел.
с.201. "Аввакум"
Дословная цитата.
с.215. "Из Невошедшего в Избранное"
Наиболее часто задаваемый вопрос - как формировалось Избранное. Ответ: интуитивно, на основе
впечатления, которое создавалось рядом обстоятельств, таких как форма, объем содержания, его
"неожиданность", его неслучайность для автора и пр.
с.231. Ахетатон
Тогдашняя столица Египта, где при раскопках мастерской нашли знаменитую скульптуру и другие
изваяния Нефертити. В то время солнце было единственным богом Египта.
Содержание
От автора ............................................... 3
Беседы у камина
I. 8
II. 16
III. 33
IV. 37
V. 44
VI. 56
Избранное
Золотая пропорция
Поль Верлен ................................................ 67
"В серой облачной дымке..."......................... 68
"Сегодня солнце..." ...................................... 69
"Непроглядной зловещей листвой..." ............ 70
"Тебя не ранит остролист..." ......................... 71
"Ты приходишь из апреля..." ........................ 72
"Я создал тебя из слов..." .............................. 73
"Море глядит на берег..." .............................. 74
"Твои цветы подобны буре..." ....................... 75
"Полночь идет..." .......................................... 76
"На неподвижных небесах..." ....................... 77
Поздний поезд ............................................. 78
"Осень тбилисского солнца..." ....................... 79
"Пусть не наступит завтра, пусть всегда..." . 80
"Неприметную сирень..." ............................. 81
"Первое ноября..." ........................................ 82
"Сомненьям закрывая дверь..." .................... 83
"Ветер, зовущий тучи..." .............................. 84
"Там, где в роще неодетой..." ....................... 85
"На первой полосе газет..." ........................... 86
"Медленный лес..." ....................................... 87
Март в городе ............................................. 88
"Опасность предвещая..." ............................ 89
"Дождь кончился весною..." ......................... 90
"Холодный праздник желтизны..." ............... 91
"Бездомный звездный свет..." ...................... 92
"Не болен я весенней лихорадкой..." ............ 93
Марине ........................................................ 94
"Я в сумерках цветенье вишен встретил..." .. 95
Юг ............................................................... 96
"За темным стеклом озера..." ....................... 97
"Век синих мотыльков..." ............................. 98
"Каждый день..." .......................................... 99
Подражания Павлу Силенциарию ................ 100
"Поземка стелется волной..." ........................ 101
"Падает снег на печаль наших дней..." ......... 102
"Я над строкою колдовал..." ......................... 103
"Моя ночь отдается дождю..." ...................... 104
Волга ........................................................... 105
"Свечи. Колыбельный свет..." ....................... 106
"У Моцарта..." .............................................. 107
"Уходит ночь..." ........................................... 108
Последний сонет Джона Китса ..................... 109
"Березы ни о чем не просят..." ..................... 110
"Мой милый Клод!.." ..................................... 111
"Словно капля воды..." ................................. 112
Всевышнему ................................................ 113
"От зверей и поникших ракит..." ................. 114
"Последние леса горят..." .............................. 115
"День открывался музыкальной фразой..." ... 116
Омар Хайям ................................................ 117
Чародей ....................................................... 118
"Твои ладони пахнут морем..." ..................... 120
" В неяркие цветы..." ................................... 121
"У водопоя..." ............................................... 122
"Почему очарованье..." ................................. 123
"Тень свинцовых облаков..." ........................ 124
"Я положил печаль на ноты..." ...................... 125
"Тишина..." .................................................. 126
"Жалоба русских равнин..." ......................... 127
Поэма мгновений
1 - 40 ............................................................. 131
Дневник Сафо
"Я ль безумна?.." .......................................... 145
"Прозрачной тишиной рассвета..." ............... 146
"Опять со мною - песенка печали..." ............ 147
"Миг удивления у ночи на устах..." .............. 148
"У входа в грот..." ........................................ 149
"Мне изменяли..." ........................................ 150
"Вновь бессонным заклинаньем..." ............... 151
Ответ Алкею ................................................ 152
Расставаясь с Аристой ................................. 153
"Могу, забывшись, до вечерней тьмы..." ....... 154
"Мастер Клеон подарил моей дочке
игрушку..." ............................................ 155
"Как тень, в гекзаметрах осталась Троя..." ... 156
"Вечерние листья..." ..................................... 157
"Дробится и сверкает на воде..." .................. 158
"Хотя тебя, наверное, не будет..." ................. 159
"В стихах, где гул времен затих..." ............... 160
"Я снова в одиночестве любви..." ................. 161
"Время течет, собирая созвучья..." ............... 162
"Дочь моя спит..." ........................................ 163
"Ты вернулась, печаль..." .............................. 164
"Я берег видела во сне, иль не во сне..." ....... 165
"Собирайтесь..." ........................................... 166
"Не предсмертная музыка ночи..."................ 167
"Как пыль на зеркале души..." ...................... 168
"Река..." ....................................................... 169
"Здесь гнезда аистов..." ............................... 170
"Ты - как милые сумерки" ............................ 171
Ночь над Россией
"Тропой вечернего тумана..." ....................... 175
"Изваянием из пепла..." ............................... 176
В начале серебряного века ........................... 177
Из Ли Бо ...................................................... 178
"Когда, не ведая границ..." .......................... 179
Языков - Пушкину, январь 1837 г ............... 180
"День..." ....................................................... 182
"О, если б легкий, как челнок..." ................... 183
"Погляди, как снега улеглись..." ................... 184
Шелли. Неизвестной .................................... 185
"Как брошенные в море острова..." .............. 186
"В робких волнах причала..." ....................... 187
Федерико Гарсия Лорка ............................... 188
"Ночь над Россией..." ................................... 189
"С густыми сумерками сада..." ..................... 190
"По Руси, чей крылатый огонь на полмира..." 191
"Уходи с побережья чернеющих сосен..." ..... 192
Дворцовая площадь ..................................... 193
"Если жизнь тоскливой станет..." ................. 194
"Дамасский клинок рассекает..." ................. 195
"Мне привиделся город на море..." ............... 196
Триптих ....................................................... 197
Львов .......................................................... 198
"Неудачный рассвет..." ................................ 199
"Скрип виселицы..." ..................................... 200
Аввакум ...................................................... 201
"Было холодно, холодно..." ........................... 202
"В час новогодних пожеланий..." ................. 203
Стихи о кошке ............................................. 204
"Грусти мартовских снегов..." ...................... 205
"Озаряя улыбкой..." ..................................... 206
"Как входят в воду, ты войдешь..." .............. 207
К столетию "Стихов о Прекрасной Даме"
Александра Блока ................................... 208
"Рисунок дождя примитивно прост..." ......... 209
"К тебе в окрестности июня..." ..................... 210
"Мир превратился в треугольник..." ............. 211
"В ноктюрн июня я вошел случайно..." ........ 212
"Уносит волны лет река..." ........................... 213
Из Невошедшего в Избранное
Заклинание Изольды ................................... 217
"В ладонь возьмите..." .................................. 218
"Безмолвны небеса..." .................................. 219
"Звенели трубы..." ........................................ 220
"В незашторенные окна..." ........................... 221
"Музыка полдня, в облаке спящая..." ............ 222
С днем рождения, Л! .................................... 223
"Зима прощается с весной..." ....................... 224
"Жестокость юности..." ................................ 225
"Любви томящая загадка..." ......................... 226
"Искать, кто прав, кто виноват..." ............... 227
"Ничего не кончается..." .............................. 228
"Неужели не могу я..." .................................. 229
"Дар изначального добра..." ......................... 230
Скульптура из песчаника ............................ 231
"Лукавый телефон..." ................................... 232
"Твоя улыбка..." ........................................... 233
"Есть что-то от смерти в разлуке..." ............. 234
Японка ........................................................ 235
"Ты улыбалась мне..." ................................... 236
Гале ............................................................. 238
"Опять листки календаря..." ......................... 239
Послание ракетной подводной лодке ........... 240
"В провалах сумерек, в пустых глазницах
окон..." .................................................... 242
"Минута, словно счастье, коротка..." ............ 243
"Сухое дерево..." .......................................... 244
"В тихий прилив..." ...................................... 245
"Снова ты..." ................................................ 246
"Пока в декабре не забыли про лето..." ......... 247
"Быть может, недорого стоила..." ................. 248
"Стройная девушка..." ................................. 249
"Божество, похожее на кошку..." ................. 250
"О, всеми чувствами пятью..." ..................... 251
Море ........................................................... 252
"Переливаясь..." ........................................... 253
"Тосклива..." ................................................ 254
"Время пришло, и приблизился страх..." ...... 255
"Как листопад..." ......................................... 256
"Все покрывала снял с твоей души..." .......... 257
"Быстро бегает зверь..." ............................... 258
"Белый..." .................................................... 259
"Она была грустью..." ................................... 260
"С небес..." ................................................... 261
"Остыло солнце..." ........................................ 262
"Ярко-желтые листья..." ............................... 263
"Лунный берег..." ......................................... 264
"Сквозь летящие листья берез..." .................. 265
"В объятьях..." ............................................. 266
Восход Венеры ............................................ 267
"Ступая мягко..." ......................................... 268
Революция ................................................... 269
"Ты - весна в этот час листопада..." ............. 270
Осень Верлена ............................................. 271
18-й век ...................................................... 272
"Голос ночи я слышу..." ................................ 273
"Волшебным зеркалом стихий..." .................. 274
"Не выиграть и дня..." ................................. 275
"Вспомни обо мне на исходе ночи..." ............ 276
"В переходе метро..." ................................... 277
"Над северным замком..."........................... 278
"Я попросил у сказки..." ............................... 279
"Течет река судьбы..." .................................. 280
"Упасть лицом в холодную траву..."............... 281
"Ни фонарей, ни рекламы..." ........................ 282
"Путем овально-круглых линий..." ................ 283
"Вернулась юность на рассвете..."................ 284
"Будет вечное лето..."................................... 285
Авторские примечания................................ 287
http://lit.lib.ru/a/apokin_i/