Рабочее общежитие

Рабочее  общежитие

Какие  только  истории  не  встречаются  в  жизни.  Особенно  много  их  в  общежитиях.  Я  не  выдерживала  долго  жить  в  толпе  и  частенько  снимала  комнатки  на  сбережённые  деньги.  Когда  карман  пустел,  я  опять  возвращалась  на  койко - место.

Уволившись  с  работы  в  диспансере,  я  лишалась  Ленинградской  прописки.  Постоянную  прописку  в  городе  давали  только  после  десяти  лет  беспрерывной  временной  прописки.  Четыре  у  меня  уже  было.  Пять  лет  учёбы  -  это  уже  девять.  Институт  предоставлял  жильё,  но  проживание  в  студенческом  общежитии  не  учитывалось  и  накопленные  годы  временной  прописки  терялись. 
Я  была  влюбленна  в  этот  город  и  не  хотела  никуда  уезжать. 
Чтоб  сохранить  прописку,  тётушка  помогла  мне  устроиться  в  Ленметрострой  уборщицей.  Начальница  черной  завистью  завидовала  тетке,  которая  жила  одна  в  служебной  двухкомнатной  квартире,  и  из  вредности  послала  меня  убирать  в  самое  скверное  общежитие  Ленметростроя  с  полудикими  и  вечно  пьяными  мужиками. 
К  счастью,  на  работу  я  устроилась  только  для  видимости.   
-  Будешь  появляться  только  за  зарплатой.  Возьмёшь  себе  десять  рублей,  остальное  отдашь  уборщицам.  Работать  будут  они.
Моя  прописка  сохранилась  и  я  получила  койко - место  в  рабочем  общежитии.
Я  честно  ходила  за  зарплатой  и  получала  свои  десять  рублей.  Остальные  деньги  отдавала  уборщицам.  Все  были  довольны.   
Через  год  мне  предложили  работу  медсестры  с  хорошей  зарплатой  в  санатории  Ленметростроя.  Санаторием  было  небольшое  помещение  на  первом  этаже  одного  из  общежитий,  естественно  с  отдельным  входом.  Работники  приходили  только  вечером  на  процедуры  и  ужин.  В  девять  вечера  дверь  санатория  запиралась  на  замок  до  утра.  Ночевали  в  санатории  только  бабки,  да  и  то  редко. 

Слов  нет,  как  отличалось  рабочее  общежитие  Ленметостроя  от  медицинского! 
Публика  тут  была  в  основном  грубая,  неотёсанная  и  завистливая.

Сначала  меня  подселили  к  двум  молодым  забойщицам,  работающим  в  шахтах  подземки.  Тупые,  развратные  девки  вели  полупьяный,  разгульный  образ  жизни.  Каждые  выходные  на  пружинистых  кроватях  происходили  оргии.  Молодость,  гормоны -  это  понятно.  Но  когда  пьяные  кабанихи  начинали  скакать  на  голых  членах  с  дикими  воплями,  изображая  ковбоек,  я  не  выдерживала  и  выставляла  самцов  вон.  Обиженные  и  неудовлетворённые  девки  решили  отомстить  за  испорченную  ночь  и,  якобы  случайно,  разлили  красное  вино  на  полке  с  моей  одеждой.

Комендант  общежития,  красивая  сорокалетняя  баба,  тоже  завидовала  двухкомнатной  квартире  моей  тётки.  Эта  нелюбовь  распространилась  и  на  меня.  Девок  она  не  наказала,  но  меня  всё  же  переселила,  подселив  к  двадцати  девяти  летней  молдаванке,  учительнице  математики.
-  Вы  обе  с  высшим  образованием.  Она  педагог,  не  пьёт  и  мужиков  не  водит.  Вам,  образованным,  общаться  будет  легче.
Хрен  оказался  редьки  не  слаще.
Третья  кровать  в  комнате  пустовала.  Вроде  бы  живи  себе,  да  живи.  Но  не  тут - то  было!  Математичка  стала  вычислять  и  делить  метраж  комнаты  на  троих.
-  Маша,  которая  тут  не  живёт,  моя  подружка.  Ты  на  её  метры  не  претендуй.  Одна  треть  стола  твоя,  две  третьи  мои.  Не  смей  класть  свою  посуду  на  мою  половину.
-  Без  проблем.
Удивилась  я.
Через  неделю  началась  дележка  пола.
-  На  мою  половину  не  ступай.  Этот  коврик  мой,  не  смей  ходить  по  нему!
-  Да  и  хрен  с  твоим  ковриком.
Её  бесило  моё  безразличие.
После  института  я  шла  заниматься  в  читальный  зал,  в  котором  никогда  никого  не  было.  В  комнату  приходила  только  ночевать.
Раз  перед  сном  я  открыла  форточку,  чтобы  выветрить  застойный  воздух.  Сожительницу  по  комнате  аж  сорвало.  Вскочив  с  кровати  прямо  на  стол,  она  с  силой  захлопнула  форточку.  Затем  раскинув  руки  перед  окном,  закричала.
-  Не  подходи  к  форточке!  Она  не  на  твоей  половине!
-  В  комнате  дышать  нечем.
-  Не  смей  её  открывать  без  моего  разрешения!
-  Ого! 
Глаза  её  пылали  огнём  бешенства. 
Она  слезла  со  стола,  подошла  ко  мне  вплотную.
-  Если  ты  ещё  хоть  раз  подойдешь  к  окну,  я  тебя  побью  так,  что  следов  побоев  никто  не  обнаружит!
-  Да  уж. 
Вздохнула  я.  А  про  себя  подумала.   
-  Ярко  выраженный  диагноз.  К  психиатру  бы  её. 
Через  две  недели  она  радостно  заявила.
-  Завтра  сюда  придут  мои  родители  и  родители  моего  жениха.  Ты  должна  уйти  на  это  время.
-  Не  переживай,  в  это  время  я  буду  в  институте.
Приехав  под  вечер  в  общагу,  я  застала  всех  в  комнате.  Родичам  пришлось  представиться.  Указав  на  симпатичного  молодого  парня. 
-  Это  Лиин  жених.  Он  ленинградец.
-  Бедный  парень,  во  попал!
Подумала  я,  мило  улыбаясь. 
-  С  другой  стороны,  ленинградец  сватается  к  старой  девственнице,  будучи  сам  девственником?  С  ним  явно  что - то  не  то. 
После  сватовства  математичка  Лиа  совсем  озверела.  Вскоре  она  окончательно  добила  меня.
-  Мы  будем  с  моим  мужем  жить  здесь.  И  не  вздумай  смотреть  на  него!
-  Опля,  вот  тебе  и  ленинградец!
Удивилась  я  и  не  дожидаясь  развязки,  пошла  к  коменданту.
-  Ты  ни  с  кем  не  уживаешься!
Заворчала  она,  но  всё  же  переселила  меня.

К  семидесятилетней  старушке!
Маленькая,  худенькая,  с  трясущимися  руками  и  ногами,  была  она  очень  добрым  и  безобидным  созданием.  Подруг  я  здесь  не  искала,  потому  бабка  меня  устраивала.  Долго  мы  с  ней  не  прожили.  Через  пару  месяцев  она  получила  долгожданную  комнату  в  коммуналке.   
Я  была  в  ужасе! 
-  На  кой  чёрт  ей  эта  коммуналка! 
Полунищая,  полубольная,  совершенно  беспомощная!  Пардон  за  грубость,  но  я,  молодая  девчонка,  глядя  на  этого  трясущегося  божьего  одуванчика,  думала,  лучше  бы  ей  гроб  подарили.
Перевозили  её  всем  общежитием.  Сбросившись,  собрали  кое - какую  мебель  и  заказали  грузовик.  Комендантша,  сделав  широкий  жест,  подарила  ей  старый  общежитский  комод  со  сломанными  дверцами,  списав  его,  как  непригодный  для  починки.
-  Кто  будет  подкармливать  нашу  бабулю?  У  неё  пенсия  всего  тридцать  рублей.
Сетовала  семейная  Тамара,  ютившаяся  с  мужем  и  двумя  детьми  за  тряпичной  перегородкой  в  комнате  для  семейных.
-  Да.  Вот  вам  свобода  и  равенство!

Я  долго  жила  в  комнате  одна.  Когда  комендант  известил,  что  ко  мне  подселяют  новеньких,  я  сняла  комнату  и  навсегда  покинула  ленинградские  общежития. 

Воспоминание  о  рабочем  общежитии  до  сих  пор  вызывает  у  меня  отвращение.


04.05.21
Хельсинки