В поисках детства и рок-н-ролла. Пьеса. Комедия

ВНИМАНИЕ! Все авторские права на пьесу защищены законами Российской Федерации, международным законодательством и принадлежат автору. Запрещается ее постановка, издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, экранизация, перевод на иностранные языки, внесение изменений в текст пьесы при постановке без соответствующего письменного разрешения автора.

Все события и персонажи пьесы вымышлены. Всякое сходство с людьми и фактами реальной действительности является случайным.

АННОТАЦИЯ
Курортный город. Детский оздоровительный лагерь «Якорёк». Путевок продается все меньше. Родители опасаются, что их отпрыски подвергнутся посягательствам со стороны педофилов и прочих извращенцев. Что делать? Перед руководством лагерей надведомственное городское управление ставит задачу успокоить детей и родителей, предложив нестандартные решения проблемы. Директриса лагеря «Якорёк» обращается за помощью к местному поэту, внедрившему ноу-хау по плодотворному влиянию на подрастающее поколение. Впрочем «борьбой со страхом» эта история не ограничивается.

Действующие лица

1. ВАЛЕНТИНА МОИСЕЕВНА КАПУРА, директор лагеря «Якорёк».
2. ПЕТР ОМАРОВИЧ ГАЯМ, местный поэт.
3. НАТАША, старшая вожатая.
4. АЛЕКСЕЕВИЧ, охранник.
5. МАРИНА, вожатая 2-го отряда.
6. КУЗЬМИЧ, вожатый 5-го отряда.

1

Кабинет директора «Якорька». Обстановка довольно скромная. Стол, кресло, шкаф. На стене рисунки и фотографии детей, грамоты.

Валентина Моисеевна Капура, сидя за столом, что-то пишет.

Стук в дверь.

КАПУРА. Да, да, войдите.

Дверь открывается. Входит Петр Омарович Гаям.

ГАЯМ. Мое почтение, Валентина Моисеевна.
КАПУРА. С такой же взаимностью.
ГАЯМ. Разрешите представиться. Петр Омарович Гаям, поэт, литератор, критик. Мне позвонила ваша старшая пионервожатая Наташа и сказала, что…
КАПУРА. Сейчас просто старшая вожатая.
ГАЯМ. Ах да… Я помню. Пионерию, как и комсомолию, развалили. А взамен новыми организациями так и не разрешились. Прибыл к вам в назначенное время.

Смотрит на часы.

ГАЯМ. Как будто не опоздал.
КАПУРА. Нет, вы очень пунктуальны. Рада нашему знакомству. Пожалуйста, проходите.

Петр Омарович подходит к ней.

Валентина Моисеевна встает и протягивая руку.

Они приветствуют друг друга деловым рукопожатием.

КАПУРА. (указывая на кресло). Располагайтесь.
ГАЯМ. Благодарю.

Он присаживается в кресло.

КАПУРА. Петр Омарович, сразу перейду к делу. Три дня назад в управлении городской администрации, которому мы подведомственны, состоялось совещание. Один из вопросов касался довольно деликатной, непростой, но крайне важной темы. И я хочу обратиться к вам за помощью.

ГАЯМ. Я весь внимание.

Она встает из-за стола и начинает расхаживать по кабинету, поигрывая линейкой.

КАПУРА. Дело вот в чем. Вы прекрасно видите, что с появлением Интернета и постоянным усовершенствованием компьютеров, гаджетов и всяких там программ наша жизнь сильно изменилась. Как в хорошую, так и в плохую сторону. Вы, как и я, родились в Советском Союзе и можете сравнить, как было раньше и как стало теперь. С одной стороны, глобальная Сеть – источник знаний и полезной информации для людей вменяемых. С другой – рассадник жестокости и разврата для неадекватных. А таких, к сожалению, все больше и больше. Рост преступлений в отношении детей это подтверждает. Родители напуганы. Особенно те, у кого дочки. Естественно, они хотят оградить их от педофилов, растлителей и прочих извращенцев. Это абсолютно правильно и нормально. Но есть нюансы. Как гласит немецкая поговорка, важно вместе с водой не выплеснуть и ребенка. Детей, как правило, не учат отличать развратников от нормальных людей, а требуют опасаться всех. Вы понимаете, к чему это может привести?
ГАЯМ. Еще бы. Пожалуйста, продолжайте.
КАПУРА. То есть в каждом незнакомом мужчине девочки видят потенциального педофила, а в каждой незнакомой женщине ту, которая может их похитить и продать за границу в публичный дом или на органы. Ваше мнение на этот счет?
ГАЯМ. Тема, действительно, дискуссионная. Родителей, конечно же, не трудно понять, но… Многие дети испытывают постоянное напряжение и даже страх. Если во всех видеть угрозу, то как жить на свете? Это что, никому не доверять? Общаться только с родными и знакомыми? Так можно нажить кучу детских комплексов, а они самые стойкие. Стать замкнутым, депрессивным. Человек – существо социальное, коммуникативное, одиночество ему противопоказано. Иначе люди с тонкой психикой могут закончить даже суицидом. Тем более, что особенностью нашей цивилизации, я бы сказал, ее богатством, всегда был коллективизм, общинный дух. Благодаря этому мы и землями прирастали, и войны выигрывали.
КАПУРА. Совершенно с вами согласна. То есть заставляя детей бояться уродов, их самих могут превратить в таких же уродов, которые воспринимают окружающий мир только как угрозу.

Пауза.

Валентина Моисеевна возвращается на свое место.

ГАЯМ. Знаете, Валентина Моисеевна, я, наверняка, как и вы, горжусь, что родился в Советском Союзе. У нас, как мы поняли позже, было не просто детство, а счастливое детство. Мы чувствовали себя в абсолютной безопасности и поняли это только сейчас. А у нынешних детей не то, что не детство, а какая-то хроническая педофилофобия. Ну куда это годится… Не даром говорят, что сегодня ощущение безопасности – самый востребованный товар.
КАПУРА. И, помимо морально-нравственных, маниакальная боязнь насильников имеет  медицинские и экономические издержки. Многие родители опасаются отправлять детей в оздоровительные лагеря. Из-за чего дети не имеют возможности укрепить здоровье, а средства недополучает ни городской бюджет, ни мы.

Пауза.

ГАЯМ. И какой выход?

Директриса снова встает из-за стола и начинает расхаживать по кабинету, хлопая линейкой по ладони.

КАПУРА. Наше управление потребовало от руководства детских оздоровительных лагерей принять меры, чтобы убедить родителей и детей в том, что все под контролем. Никакой опасности нет. И представить подробный отчет о проделанной работе. Да, у нас есть надежная охрана, которая не допускает посторонних на территорию лагеря. Есть проверенные сотрудники, вожатые и воспитатели, которые трудятся в лагере не первый год. Есть психолог, которая постоянно работает с детьми. Но этого управлению мало. Начальство требует дополнительных мер, и не формальных, а, как сейчас принято говорить, креативных. Нечто такого, что было бы благоприятно воспринято и родителями, и детьми. Вселило в них чувство защищенности, уверенности, гармонии с окружающим миром. Проще говоря, все на борьбу со страхом. Я слышала, что вы разработали свой оригинальный метод плодотворного влияния на подрастающее поколение, и хотела бы с ним ознакомиться.

Она направляется к своему месту и садится за стол.

ГАЯМ (подумав). Авторство принадлежит не мне. Наработки стары как мир, и вы сейчас сами это продемонстрировали.
КАПУРА (удивленно). Я?
ГАЯМ. Да, вы… своим лозунгом «Все на борьбу со страхом!». Поясню.

Он, в свою очередь, встает и начинает расхаживать по кабинету.

ГАЯМ. Сегодня некоторые считают, что термин «идеология» и сопутствующие ему «агитация» и «пропаганда» устарели, как «коммунизм», «госплан» или «пятилетка». Но это не так. Руководство нашей страны обращается к прошлым наработкам все чаще. И правильно делает. Ведь идеология – это система жизненно необходимых общественных ценностей, установок и правил. Агитация – их распространение, а пропаганда – внедрение таких идей в сознание людей как руководство к действию. В принципе, без идеологии, агитации и пропаганды не может существовать ни одна серьезная организация, уже не говоря о государстве или целой цивилизации. Разве наши главные враги – англосаксы занимаются не тем же? Да это у них в крови – навязывать всему миру выгодные им установки. Указывать, кому что делать, а непокорных карать. Потому что благодаря своей наглости и беспринципности они присвоили себе право быть хозяевами планеты.
КАПУРА. Я тут, Петр Омарович, вдруг вспомнила о скандальном движении BLM. Сколько было шума! А ведь все держалось на примитивном лозунге «Жизнь черных имеет значение», чтобы привить белым чувство вины за годы рабства и сегрегации. Черного наркомана со слезами хоронили в золотом гробу. Чуть ли не святым объявили. Белые стояли перед неграми на коленях и целовали им ботинки. А чем все закончилось? Руководство BLM тупо разворовало фонды, и движение рухнуло, как карточный дом.
ГАЯМ. Потому что была подорвана идеология, основа, смысл существования и будущее этой авантюрной организации. Почему же мы должны отставать от геополитических врагов? Что, у нас своих национальных идей и интересов нет, которые нужно донести до граждан?.. А как? Путем все той же агитации и пропаганды, как их не назови. Так вот из чего я исходил. Большевики после победы Октябрьской революции попытались заменить религию новой идеологией, которую доносили, в том числе, с помощью лозунгов. Вспомните хотя бы лозунги в советской школе над классной доской. Самый популярный: «Учиться, учиться и учиться, как завещал великий Ленин» или другая ленинская фраза для кабинетов физики: «Электрон также неисчерпаем, как и атом, природа бесконечна». Спортивные залы обычно украшал лозунг «Быстрее. Выше. Сильнее». А вспомните цитату Маяковского в кабинетах русского языка и литературы: «Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин».
КАПУРА. М-да, светлые были времена. Зарницы, сбор металлолома и макулатуры, походы, школьные дискотеки. Но я вас, кажется, перебила?
ГАЯМ. О нет! Мне осталось добавить только то, что с развалом Союза лозунги отправили на свалку истории. Образовался идеологический вакуум. Но сейчас, думаю, пришло время вновь применить это оружие. В том числе, – в гибридной войне с Западом. Мне попалось стихотворение современной поэтессы советской закваски Власты Станкевич «Сила лозунга». В нем есть такие строки…

Он откашливается.

ГАЯМ.
«Сменяет время нрав и строй,
Уходят старые привычки,
Но вспоминаю я порой,
Что лозунг – к сердцу был «отмычкой».

«На Целину!», «За комсомол!»
«Всегда готов!» – мы отвечали,
Но меньше было дураков,
Живущих «в скуке и печали»!

Ушли те фразы навсегда,
Но всё ж задумайся, правитель,
Что лозунг был нам как звезда,
Для деятельности и открытий».

КАПУРА. Ничего не скажешь, сердцем написано.
ГАЯМ. Да, да. И я подумал, можно ли подобрать к сердцу новые или, по крайней мере, видоизмененные «отмычки», которые пришли бы на смену старым советским лозунгам? В результате я пришел к выводу, что такими «отмычками» могут стать легкие, но колкие четверостишия. Например, в вузах.

Он прокашливается. Принимает соответствующую сценическую позу.

ГАЯМ. Вот одно из них:
«На парах не болтаю,
А гаджет отключаю.
Горжусь своей зачеткой,
Ведь я не идиотка?»

Он поправляет челку.

ГАЯМ. Или вот еще одно как реакция на то, что молодежь мало читает умных книг, а потому ей трудно дается по-настоящему смешное:
«Поменьше смайликов, побольше юмора –
Не прячь за ними свое скудоумие.
Острота меткая – ума затрата,
А тыкать скобками – забава приматов».

КАПУРА. Неплохо. В этом что-то есть. Тем более, что в нашей провинциальной ойкумене как такового высшего образования вовсе нет.
ГАЯМ. А что есть?
КАПУРА. Банальная торговля дипломами. Студенты учиться не хотят. Потому что прекрасно видят – без системных связей (блата, кумовства и взяток) даже с блестящими знаниями и умениями карьеры не сделать. Дальше чернорабочего (в широком смысле) не пустят. Единственный шанс выбиться – это лет двадцать лизать начальству задницу. По-другому – никак. Преподавателям, извините, тоже все по барабану. Заставишь студентов учиться, они тут же находят повод пожаловаться на преподавателя руководству вуза за ущемление своих прав. То есть никому ничего не нужно. Никто ничего не делает. Но при этом все довольны.
ГАЯМ. М-да, картина печальная. Собственно говоря, своими стихотворными лозунгами-четверостишиями (я называю их «четвертушками») по аналогии с частушками, я и пытаюсь подстегнуть учащихся овладевать знаниями, а не валять дурака. Ведь лозунг – это краткий призыв, настойчивое требование достичь поставленной цели. Он не дает ответа на вопрос, почему необходимо поступать именно так. Но правильность установки подразумевается сама собой, как сейчас принято говорить, по умолчанию.

Он останавливает и сосредотачивается.

ГАЯМ. Я это сформулировал так:
«Четыре строчки – точно не улов
Для выясненья мастерства лингвиста.
Но суть не в паутине сложных слов,
А в глубине, отточенности мысли».

КАПУРА. А вы уже испытывали свой метод на практике?
ГАЯМ. Безусловно. На одном из факультетов журналистики (не в нашем городе) мы с деканом повесили над доской такую «четвертушку»:
«Диплом журфака нужен мне,
Чтоб жить в своей родной стране
И освещать событья в мире,
А не латать дыру в сортире».

КАПУРА. Многие скажут, что грубовато, а я считаю, что с нынешней молодежью по-другому нельзя. Петр Омарович, и каков же оказался результат?
ГАЯМ. Поразительный. Особенно оценили новшество преподаватели. Если кто-то из студентов, например, не выполнил домашнее задание, преподаватели сразу обращали его внимание на лозунг. И студенту перед однокурсниками поневоле становилось неловко. В принципе, можно сочинить такие «четвертушки» для любой школы, колледжа или факультета. Даже для ветеринарных вузов.

Он как будто несколько секунд вспоминает текст.

ГАЯМ. Вот пример:
«Не будешь чтить наук труды,
А только бесконечно лайкать –
Останешься умнее ты,
Лишь дочерей коровы Майки».

КАПУРА. Вот здесь, Петр Омарович, я с вами не соглашусь. Наша молодежь, особенно городская, никогда не додумается, что Майкой называют корову, родившуюся в мае месяце.
ГАЯМ. Поддерживаю. А если им это расшифровать, они подумают, что бычка, появившегося на свет в этом же месяце, зовут Майком, как Тайсона.
КАПУРА. Точно… но что делать? Нужно, чтобы дети росли над собой. По крайней мере, ваши работы действенны и предметны. И составить убедительный отчет будет легко. А наша страна – это государство бесконечных отчетов. Иногда не просто ненужных, а даже глупых..
ГАЯМ. Трудно не согласиться. В принципе, стихотворные «четвертушки» универсальны. И уместны во всех сферах жизни. Подходят к торжествам. В частности, юбилеям. Еще при Холопчандии готовилось празднование двадцатилетия прокуратуры. Я подумал, что люди два десятка лет трудились не покладая рук. Делали много полезной, хотя и не всегда видимой, работы. И я решил в четырех строчках раскрыть их героический труд и описать основное поле деятельности. Конечно, задача непростая, но я все-таки попробовал.

Он остановился и прочистил горло.

ГАЯМ.
«Пронюхали в прокуратуре,
Что в селах преступно скрывали –
В коровниках арматуру
За двадцать лет не украли?!.»

КАПУРА. Я на месте генерального прокурора заплакала бы.
ГАЯМ. Я хотел эту «четвертушку» ему отправить по электронной почте, но подумал, что его сотрудники такую арматуру могут раскопать и в моей однокомнатной коммунальной квартире. Тонн эдак пятьдесят.
КАПУРА. М-да, правильно, что поостереглись.
ГАЯМ. Кстати, в четырех строчках можно дать ответы и на глобальные вопросы, для чего иногда нужно написать развернутую статью или даже целую книгу. Вот, например, всем известно, что западные лидеры не любили Януковича. А почему? Исчерпывающий ответ дает моя «четвертушка».

Он проводит ладонью по щеке.

ГАЯМ.
«Янукович в финансовом море
От акул улизнул по привычке –
Не доверил свое он офшорам,
А копил под матрасом в наличке».

КАПУРА. Сделал выводы, мямля енакиевская, с учетом опыта предшественников.
ГАЯМ. Правда, не до конца. Поверил, что соглашение об ассоциации с ЕС – гарантия его безопасности. Да англосаксам и их европейским марионеткам кого-то кинуть, как Януковичу высморкаться. Я, между прочим, Валентина Моисеевна, все представляю, каким будет их следующий холопчандский президент, с учетом национальности и профессии нынешнего? И вот какое предсказание сделал.

Он поправляет воротничок рубашки.

ГАЯМ.
«Мозг выносит опять спозаранку:
Новый гетман – еврей или кто?
Мнится мне укронегр в вышиванке    
Из житомирского шапито».

КАПУРА. Как не согласиться. Страну разграбили. Наворованные деньги в западных офшорах и банках спрятали. А теперь и пикнуть не смеют. Только команды выполняют. А нет – разговор короткий: все отберут и посадят. Или на шарфике подвесят.

ГАЯМ. Думаю, долго так продолжаться не будет. Их эпоха уходит, хотя они всячески сопротивляются. Я будущее Запада тоже предсказал:
«У вас одна дорога – в ад:
Не выйграть у мигрантов боя.
А мы подавим этот смрад
«Железной» новою стеною.

КАПУРА. Правильно рассуждаете. Наши люди все настойчивее требуют новый «Железный занавес». Иначе с Западом мы закончим разрухой, нищетой, оргиями в замке сатаны и рабами у мигрантов. Но скажите, Петр Омарович, вы сочиняете «четвертушки» только, так сказать, социальной направленности? Лирика романтическая или любовная вам чужда?
ГАЯМ. Но почему же? Я, как говорится, поэт широко профиля. Могу и о любви.

У него возникает одухотворенное выражение лица.

ГАЯМ (с чувством). Вот послушайте:
«Любимая, скамейку нашу помнишь?
Она была недалеко от трассы.
С тобой не сделали и нескольких шагов,
А там уже сидели… либералы».

КАПУРА. Действительно, одновременно и романтично, и реалистично. Но у меня тут же еще один вопрос. Вы принципиально пишите только четверостишия?
ГАЯМ. В основном. Объясню почему. Мое творчество адресовано, прежде всего, местной молодежи. А она сегодня ничего не читает. Только в гаджеты пялится. Поэтому я побаиваюсь, что четыре строчки наши ойкуменовские молодые люди еще выдержат, а вот на пятой могут крепко уснуть. Понимаете?
КАПУРА. Конечно. А о шестой строчке даже и говорить не приходится. Это может закончиться глубоким наркозом. Но вернемся к нашим баранам – я не о местных чиновниках. У меня к вам вот какая просьба. Не могли бы вы подобные стихотворные лозунги-четверостишия сочинить и для нашего лагеря, чтобы дети и их родители, как говорится, выдохнули, улыбнулись и почувствовали, что здесь комфортно и бояться нечего.
ГАЯМ. Да, ваша старшая пионер… я хотел сказать – просто старшая вожатая полунамеками ввела меня в курс дела, и я пришел к вам не с пустыми руками. Заранее сделал кое-какие наброски, чтобы вы почувствовали мой стиль и определили, подходит это вам или нет.
КАПУРА. Пожалуйста…
ГАЯМ. Ну, например, в стиле Маяковского о представителях ЛГБТ:
«По ним плачет давно Освенцим,
А они носят платья.
Демократия и извращенцы –
Близнецы-братья».

КАПУРА. Хорошо. Но такую «четвертушку» нужно обязательно снабдить иллюстрацией этих радужных чучел.
ГАЯМ. Согласен.
КАПУРА. Но я бы хотела, чтобы вы написали стихотворные лозунги для каждого объекта нашего лагеря. Для столовой, отрядов, концертной площадки, стадиона и так далее.
ГАЯМ. Да, старшая вожатая об этом упомянула. Вот, например, какую антипедофильскую «четвертушку» я предложил бы для столовки:
«В столовой не мешай нам кушать –
Не будем извращенцев слушать
И гневных составлять петиций,
А отведем тебя в полицию».

КАПУРА. Да, да, чувство тревоги как будто рассеивается. А какие еще у вас зарисовки?
ГАЯМ. Я подумал, что было бы неплохо поместить лозунг в душевой для девочек.
КАПУРА. Очень интересно.
ГАЯМ. Звучит он так:
«Не вздумай близко подойти
И обнаружить где-то дырку.
Как только глянешь, что внутри –
Мы оторвем тебе пипирку».

КАПУРА. Забавно и с перспективой. А что для отрядных палат?
ГАЯМ. Предлагаю такой вариант:
«Посмеешь помешать нам спать –
Свою поставишь жизнь на карту:
Готовься изнутри сиять
С прилетом точно в зад петарды».

КАПУРА. Смешно. У девчонок и мальчишек, а также их родителей должен подскочить градус хорошего настроения. Как только все сделаем, на презентацию ноу-хау пригласим журналистов. Им будет о чем написать, а вам и нашему лагерю – какая-никакая реклама. У вас все? 
ГАЯМ (помявшись). Валентина Моисеевна, тут такое дело… даже не знаю, стоит ли заводить разговор.
КАПУРА. Раз об этом заговорили, значит стоит. Только рубите сразу сплеча. Без предисловий. В чем дело?
ГАЯМ. Кое-что я подготовил для уборной.
КАПУРА. Так ведь это замечательно! Чего тут стесняться? Как раз именно в этом месте дети и испытывают наибольший страх.
ГАЯМ. Но оно получилось несколько натуралистичным.
КАПУРА. Спокойно – я рядом. Давайте…
ГАЯМ. Хорошо. Вот как это звучит:
«Не смей подплыть со дна волны
К очку с обратной стороны
И вынырнуть, светя мордашку, –
Получишь точно в глаз какашкой».

Валентина Моисеевна хохочет.

КАПУРА (свозь смех). С вами не соскучишься, Петр Омарович…
ГАЯМ. Вам правда понравилось?
КАПУРА. Ну как такое может не понравиться? В общем, сейчас предлагаю пройти по лагерю. Посмотреть все объекты, и вы сами решите, что и куда нужно поместить. А потом договоримся об оплате. Прошу вас.

Она встает и направляется к выходу, пропустив вперед поэта.

2

Кабинет директора.

Открывается дверь. Входит Валентина Моисеевна. За ней – девушка (у нее на груди объемный круглый значок с надписью «Старшая вожатая Наташа»). Капура – на взводе, Наташа подавленна.

Директриса кивает на кресло.

КАПУРА (резко). Присаживайся, Наталья.

Наташа покорно устраивается.

Директриса берет со стола линейку и расхаживает по кабинету.

КАПУРА (возмущенно). Это ж надо… три дня до закрытия последней смены… и на тебе… я еще подумала, как-то лето у нас гладко прошло… и вот, Моисеевна, получи по полной на прощание… за чрезмерный демократизм. Ой, нельзя с людьми по-хорошему, ой, нельзя. Только попробуй отпустить вожжи – сразу на голову садятся. Ну как с ними вести себя по-человечески?

Пауза.

КАПУРА. Кто первым наткнулся на это безобразие?
НАТАША. Девочки из шестого отряда.
КАПУРА. Психолог с ними работает?
НАТАША. Конечно. Я ее сразу разбудила.
КАПУРА. Как девочки?
НАТАША. Да вроде все спокойные.
КАПУРА. Родителям уже позвонили?
НАТАША. Нет, они были без телефонов. Я сразу привела их в палату и попыталась объяснить, что это была шутка. Розыгрыш. Только и всего. Девочки, как мне показалось, напуганы не были. Я попросила их пока не звонить домой – мало ли чего могут напридумывать родители? Зачем зря их расстраивать? Тем более, что через два дня они сами приедут забрать дочерей из лагеря. Предупредила обо всем психолога. Она тоже заинтересована замять скандал – без каких-либо последствий. Сейчас пошла с девочками на море, чтобы они сменили обстановку и набрались позитива.
 
Молчание.

КАПУРА. Без последствий… Легко сказать… Известно, кто это сделал?
НАТАША. Нужно разбираться. Дело ночью было. Конечно, никто ни в чем не признается и товарищей не выдаст.
КАПУРА. Похвально, если проявлять взаимовыручку при других обстоятельствах. На фронте, например. Но в данных… Я, собственно, догадываюсь, чьих это рук дело. Но прямых доказательств, как я понимаю, нет.
НАТАША. К сожалению, нет, пока. Но оставить это нельзя.
КАПУРА. Конечно нельзя. Будем разбираться. Как он себя чувствует?
НАТАША. Отвели в медпункт. Толком ничего сказать не может. Ничего не помнит. Совершенно не понимает, что от него хотят. Думаю, придет в себя через пару часов.
КАПУРА. Подождем. Как только Кузьмич очухается, сразу его ко мне. Сейчас я поговорю с другими, а ты карауль шестой отряд. Когда девочки вернутся с моря, пообещай им по два мороженого в качестве моральной компенсации…
НАТАША. Хорошо.
КАПУРА. …и по литру фруктового сока. Возьми все в столовой. Скажи, что я распорядилась.

Старшая вожатая кивает, встает и выходит.

Директриса садится за рабочий стол. Просматривает бумаги.

Стук в дверь. В кабинет входит мужчина лет сорока.

АЛЕКСЕЕВИЧ. Доброе утро, Валентина Моисеевна.
КАПУРА. Да какое ж, Алексеевич, оно доброе? (Указывая на кресло.) Устраивайся.

Он присаживается в кресло.

КАПУРА. Ну, как бдела ночью наша бравая лагерная охрана?
АЛЕКСЕЕВИЧ. Да как всегда. Сделали обход. Все тихо.
КАПУРА. Кто покидал территорию лагеря?
АЛЕКССЕЕВИЧ. Известно кто… Мы, говорят, с детьми – с подъема до отбоя, а вы – с отбоя до подъема. Мы же не каторжные. Имеем полное право на свободное время. Мол, в прежние годы так всегда было. И ушли. Что им скажешь?
КАПУРА (иронично). В прежние годы…

Директриса встает из-за стола и начинает расхаживать по кабинету, теребя линейку.

КАПУРА. В прежние годы… Вспомнила бабка, как девкой была. Сейчас такая жизнь, что не знаешь, что будет завтра. Все меняется, а вот зарплата остается прежней. Где я найду опытных сотрудников за такие деньги? Работа с детьми – дело нешуточное. Требует выдержки, такта, понимание детской психологии. Зарваться и истерить – проще пареной репы. Как-то шла по городу и увидела школят младших классов на экскурсии. Молодая учительница подвела их к памятнику воинам Великой Отечественной войны и начала что-то рассказывать. Двое мальчишек стали шалить. Так она подскочила к ним, как ужаленная фурия, и начала орать на всю улицу: «Вы – сволочи! Сволочи!..» Прохожие оборачиваются, недоумевают. Ну разве можно таких к детям подпускать? Называется, познакомила подрастающее поколение с героическими подвигами наших дедов и прадедов. А с другой стороны, кто за копейки будет калечить свою нервную систему? И к нам едут, потому что, помимо работы, рассчитывают отдохнуть у моря. Приходится идти людям навстречу. А как иначе? Превратить детский лагерь в гетто? Ну, обнесли забором школы. Раздали детям и сотрудникам пластиковые карты для пропуска. Что, по дороге в школу какой-то ненормальный с дробовиком не сможет у ребенка отобрать карту, открыть ею электронный замок на калитке, попасть в школу и устроить кровавое побоище? Или что ему стоит перелезть через двухметровый решетчатый забор? Да, формально меры по безопасности школ приняты. А по существу? – это ведь пустая трата денег и форменное очковтирательство. Ну да ладно… не будем о печальном и безнадежном…
АЛЕКСЕЕВИЧ. Даже не знаю, что сказать, Моисеевна. Но ведь и сотрудники должны вести себя по-человечески, раз им идут навстречу, делают послабления. Раньше ведь все было нормально. Тихо ушли после отбоя, тихо вернулись перед подъемом. Утро наступило – дальше все по распорядку. И вдруг сорвались… нехорошо. И, главное, все по-партизански провернули – нигде, никто, ничего… Я всю ночь был начеку. Но, честно скажу, ничего не услышал, хотя каждый час делал плановый обход территории.
КАПУРА. Да они-то ваш маршрут давно вычислили. И прекрасно знали, где вас не будет в нужное им время и в нужном месте.
АЛЕКСЕЕВИЧ. Это точно. И как теперь быть? Никого больше ночью не выпускать?
КАПУРА. Боже упаси. Не умеете себя вести – получайте. Я им еще устрою разбор полетов. Главное, чтобы инцидент не вышел наружу. Вы меня понимаете.
АЛЕКСЕЕВИЧ. Валентина Моисеевна, за нас, охранников, можете не беспокоиться. Мы – свои, местные, наше дело – охранять, а не лишнее болтать.
КАПУРА. Безошибочная позиция. Я вас больше не задерживаю. Последние дни смены, Алексеевич, пожалуйста, будьте бдительными вдвойне.

Охранник кивает. Встает с кресла и выходит из кабинета.

Директриса возвращается к бумагам.

Стук в дверь. Входит вожатая 2-го отряда Марина. Об этом свидетельствует ее значок. Она в темных очках. Чувствует себя неловко. Руки немного дрожат.

МАРИНА (неуверенно). Можно?
КАПУРА. Если неотложно… Проходи, Марина. Присаживайся.

Марина осторожно подходит к креслу. Устраивается.

КАПУРА. Ну, как все у тебя складывается?
МАРИНА (смущенно). Спасибо, как будто терпимо.

КАПУРА. А вот я терпеть безобразия не привыкла. Что вы устроили сегодня ночью?
МАРИНА (чуть не плача). Валентина Моисеевна, я ничего не устраивала. Честное слово. Я только сегодня утром узнала, что Кузьмича…

Марина умолкает. Директриса строго на нее смотрит.

КАПУРА. Ты солнцезащитные очки снять не желаешь – сегодня с утра ведь пасмурно?

Девушка ерзает на стуле.

МАРИНА. Валентина Моисеевна, а можно я в очках останусь.
КАПУРА. Это почему же?
МАРИНА. Вам не понравится…
КАПУРА. Что именно? Твоя помятая физиономия?

Марина смущенно молчит, уставившись в пол.

КАПУРА. Спрошу иначе. Ты сегодня ночью территорию лагеря покидала?
МАРИНА. Я… ну…
КАПУРА. Не отпирайся. Все знают охранники.
МАРИНА. Ну… немного прошлась по набережной.
КАПУРА. И долго ходила? До утра?
МАРИНА. Я не помню.
КАПУРА. Одна ходила?
МАРИНА. Нет.
КАПУРА. А с кем?
МАРИНА. С ребятами.
КАПУРА. С каким ребятами, конечно же, не разглядела? Темно было. Да?

Молчание.

Директриса встает из-за стола и снова расхаживает с любимой линейкой по кабинету.

КАПУРА. А чего это вы каждую ночь по набережной шляетесь?
МАРИНА. Ну, дышим свежим воздухом, общаемся, отдыхаем.
КАПУРА. И, конечно же, употребляете только безалкогольные напитки…
МАРИНА. Ну почему же… когда на пиво есть…
КАПУРА. Да какое там пиво? Вы на третий день уже все пропили, что из дома привезли.
МАРИНА. Но… иногда… мы… помогаем отдыхающим…
КАПУРА. Каким же образом?
МАРИНА. Ну вот однажды помогли мужчине пансионат найти. Он ночью на пляже заблудился, устал и уснул. Мы подошли. Спросили, откуда он. Мужчина стал описывать свой пансионат – название он не вспомнил. По обрывочным фразам мы поняли, где он поселился. На ресепшене курортника узнали. Его жена нас встретила и отблагодарила.
КАПУРА. Ну просто душещипательное благородство! Будь я помягче, слезу бы пустила. А что ты скажешь о ночах Нептуна?
МАРИНА. Каких ночах?
КАПУРА. Уже забыла? Когда вы на пляже танцы устраиваете со стриптизом. А потом с бубном обходите зевак, собирая деньги на выпивку.
МАРИНА. Я в этом не участвовала.
КАПУРА. Не заливай, все равно не поверю. Ко мне целая делегация женщин приходила. Жаловались, что их мужья каждую ночь уходят на ваши представления. И куда только правоохранительные органы смотрели?
МАРИНА. А они на нас и смотрели. Только никогда не платили. Говорят: «Наша плата в том, что мы вас не задерживаем за нарушение общественного порядка». А за что нас задерживать? Мы-то были топлес. Формально в таком виде и днем загорать можно.
КАПУРА. Ну вот что, раз прокололись, больше ночью вас из лагеря не выпустят. Не умеете себя вести – пейте ночью компот со столовой. Передай это всем. Можешь идти.

Марина встает и направляется к двери. Но, дойдя до двери, останавливается и оборачивается.

МАРИНА. Валентина Моисеевна…
КАПУРА. Чего?
МАРИНА. Я хотела вам сказать, что Кузьмич сделал мне предложение.
КАПУРА (выпучив глаза). Что?
МАРИНА. Он потому этой ночью так напился, что это для него важный шаг. Он ведь ни разу еще женат не был.

Валентина Моисеевна како-то время смотрит на нее во все глаза.

КАПУРА. Скажи мне вот что, он когда делал тебе предложение – точно был трезвым?
МАРИНА. Да. Он меня уже и с мамой познакомил. Она мечтает о внуках.  Мы уже и заявление в ЗАГС подали. Я к нему переезжаю, в ваш город. Обязательно пригласим вас на свадьбу.
КАПУРА. Он же на пятнадцать лет тебя старше?
МАРИНА. Ну и что? Человек он положительный, уравновешенный. Не какой-нибудь агрессивный придурок-скандалист. Ребята когда узнали, что он в статусе жениха, решили его разыграть. Но, как видите, неудачно. Явно перебрали. А я об этом ничего не знала. Они, естественно, все от меня скрыли. Иначе я такого безобразия не допустила бы.
КАПУРА. Вот оно, значит, как было… Ну ладно. Как говорится совет да любовь. Жду приглашения на свадьбу.

Открывается дверь. Входит Кузьмич. Он в очках. Движения замедленны. Дрожь по всему телу.

Он останавливается перед Мариной. Они пар секунд смотрят друг на друга в упор.

Затем Марина выходит из кабинета.

КУЗЬМИЧ. Зд…зд… здравствуйте, Валентина Моисеевна.
КАПУРА. Доброе утро, Кузьмич. Как самочувствие?
КУЗЬМИЧ. Да как сказать…
КАПУРА. Да скажи, как есть…
КУЗЬМИЧ. Не буду скрывать, немного плоховато.
КАПУРА. Вижу. Падай в кресло.

Кузьмич медленно ковыляет к креслу. Присаживается.

Капура некоторое время на него смотрит.

КАПУРА. Есть у меня тут резерв…

Она склоняется. Открывает ящик. Достает бутылку. Затем берет чайную чашку с тумбочки у стола. Наливает выпивку. Прячет бутылку.

КАПУРА. Возьми, подлечись.
КУЗЬМИЧ. Спасибо, Валентина Моисеевна, я всегда знал, что у вас доброе сердце.

Он встает. Подходит к ней. Берет дрожащими руками чашку. Залпом выпивает.

Ставит чашку на стол и возвращается в кресло. У него явно повысилось настроение.

КАПУРА. Ну, рассказывай, как все произошло.
КУЗЬМИЧ. Валентина Моисеевна, эй Богу, ничего не помню. Я уже очнулся в медпункте. Как вносили и выносили не помню. Помню только, что выпил и лег на свое место в палате отряда. А потом – провал.
КАПУРА. Кузьмич, ты уже не мальчик. Тем более, жениться собрался. Жизнь изменилась. Рок-н-ролла 70-х – первой половины 80-х больше нет. Альбом «Джетро Талл» 76-го как называется? «Слишком стар для рок-ролла, слишком молод, чтобы умереть». На том и стоим. Люди уже другие. Помнишь в «Самой обаятельной и привлекательной» сотрудники угощали друг друга домашней выпечкой?
КУЗЬМИЧ. Помню.
КУПАРА. Ты сейчас можешь себе такое представить?
КУЗЬМИЧ. Нет.
КАПУРА. Почему?
КУЗЬМИЧ. Потому что вместо благодарности сотрудники начнут шептаться по углам и насмехаться, что эти выпечки – полное говно, и нужно было все делать по-другому.
КАПУРА. Абсолютно верно. И в гости сегодня редко ходят по той же причине…
КУЗЬМИЧ. …за глаза начнут трепаться, что обои дешевые и неправильно наклеены, мебель старая, еда невкусная, а хозяйка была одета черти во что и с немытой головой.
КУПАРУ. Товарищ как-то пригласил мужа в ресторан. В банкетном зале было два стола – малый, за которым они сидели, и большой – человек на двадцать. Большой стол был богато накрыт. Зашли люди, явно сотрудники какой-то конторы. Молча заняли все места и стали также молча есть. Только стук вилок о тарелок слышен. Никто себе спиртного не наливал, хотя выпивки было на любой вкус и закуски навалом. При этом никто за столом практически ничего не говорил. Молча поели, молча встали и молча вышли. Муж подумал, что видел поминки. Но стол был накрыт слишком пышно. Заинтересовался. Подозвал официанта и спросил, что это было. Официант объяснил, что корпоратив. Так сейчас «гуляют», так сказать, «расслабляются». Все закрыты, друг друга боятся, чтоб лишнего не сказать и не сесть в лужу, лучше вообще ничего не говорить. Даже тостов.
КУЗЬМИЧ. Боже, как скучно мы стали жить. Ужас!
КАПУРА. Вот именно. И с этим, увы, приходится считаться. Тебе уже под сорок. В любом случае, поздновато для рок-ролла. Понимаешь? Пора остановиться. Я понимаю предсвадебное волнение, но все равно, то, что, что произошло это – перебор.
КУЗЬМИЧ. Согласен, Валентина Моисеевна, перегнул палку. Простите.
КАПУРА. Ты поставь себя на место девочек из 6-го отряда. Приходят утром в туалет и видят там тебя, спящего на кровати. У них истерика. Мы же усиленно с педофилофобией боремся, а тут такое… Ну что они могли еще подумать?
КУЗЬМИЧ. Да это ребята перебрали и так неудачно подшутили.
КАПУРА. Знаю. До окончания смены два дня, чтобы больше никаких пьянок и выходов за территорию.
КУЗЬМИЧ. Валентина Моисеевна, можете не сомневаться – железобетон.

Пауза.

КАПУРА. Куда Маринку на работу пристроишь?
КУЗЬМИЧ. Да в школу нашу пойдет. Она ж учительница русского языка и литературы. Я уже и с директором договорился.
КАПУРА. Ну, это хорошо. Она девочка очень порядочная, особенно когда не пьет.
КУЗЬМИЧ. После свадьбы – ни капли. Я ей так и сказал – она дала слово.
КАПУРА. Замечательно. Как ты себя чувствуешь?
КУЗЬМИЧ. Вы ж меня спасли. Может, еще немного плеснете, чтоб я уже окончательно очухался.
КАПУРА (подумав). Но только полчашечки.

Она вновь достает бутылку, чашку. Но наливает, как и в первый раз, доверху.

Кузьмич подходит. Залпом выпивает. Ставит чашку на стол.

КУЗЬМИЧ. Огромная благодарность, спасительница Валентина Моисеевна. Вы однажды рассказывали, что одна из ваших сотрудниц, когда у нее на планерках спрашивали: «У вас есть напутствие для вожатых на сегодняшний день?», всегда говорила только одно: «Будьте с дЕтьми!»
КАПУРА. А… это Вера Григорьевна, царство ей небесное… хорошая была женщина. Ну, раз ее репризу вспомнил, тогда дуй в отряд и будь с дЕтьми.
КУЗЬМИЧ. Еще раз спасибо.

Кузьмич выходит.

Директриса встает и выходит на середину сцены.

КАПУРА. Это ж надо до такого додуматься – вынести вожатого вместе с кроватью в девичий туалет! Ох и клоуны лагерные. А с другой стороны, ну что за жизнь без смеха, веселья, шуток-прибауток, розыгрышей? Строевым шагом, что ли, ходить с отмороженной рожей и бояться рот открыть? М-да, дилемма… Значит, Марина с Кузьмичом сочетаются законным браком. Не ожидала. Но приятно, что именно в нашем «Якорьке», как говорится, нашли друг друга. Запишем это событие в актив нынешнего года. Ведь главное для работников курортной сферы – закончить пляжный сезон на мажорной ноте!

Конец

2024 г.
dmitrijvolokitin@yandex.ru
Иллюстрация из Интернета