Моя мама готова стать звездой

На диване сижу я, ругаюсь на суфлера, что все время предсказывает громко все мои слова и действия, записываю в тетрадочки рукописи Кошечки Николь и Задания в тетрадочки моих животных, с планшетом.

Ругаю маму, за то, что слышу ее парализующее дыхание и магию шёпота в окно моей спальни. Меня возмущает невиданная дерзость, повсюду шепот и голоса, мой ропот и крик никто не слышит.

На сцене - в комнате, в зале, где спит моя мама, возникает Норма, старшая кошка, она громко возвещает своим пением: Боль! Боль!
Мама вот- вот придет с работы. Пробегает тень моей Ники кошечки, что я планирую вслух найти под землёй с помощью георадара, звонок в домофон, отправляюсь открывать дверь.

Мои мысли проносятся по квартире, они посвящены моему ирландскому тысячестраничному роману о Ирландском короле, как я живу, мне хочется соответствовать себе в Англии, я должна написать пьесу, затем отчалить с картой памяти на родину моей героини, достаточно лишь отправить все по электронной почте.

Когда мои мысли пронеслись в комнате, появляюсь я и мама появляется на пороге с огромным баулом продуктов, дышит и скрипит, ругаю ее за то, что она целый день меня дистанционно звуками гипнотизировала в окно, завывала , доводя до обморока.

Мама садится на диван, раскладывает свои продукты, просит убрать многочисленных кукол с дивана, я обещаю, что унесу на места все мои книги и учебники, сетую на тяжесть ее сумок и на Нору, она жалуется, мама отправляется ее кормить на кухню, возвращается в комнату, я отправляюсь на кухню за тарелочкой, приношу тарелочку на диван, мама кормит Нору свежим кормом, мама отправляется в комнату к себе, нарядиться в домашнюю одежду, возвращается из комнаты, проходит на кухню, там слышны звуки готовящегося ужина, я дописываю, сидя на диване свои тетрадки, дочитываю учебники с планшета, далее мама зовёт меня поесть, там мы спорим, я ругаюсь на нее из-за криков в квартиру, она обвиняет меня в наркомании, я интересуюсь , с кем я могла бы покурить, проходит время, я прошу маму пойти поесть, она водружается на стул, табурет, вечер от вечера наши положения слегка сдвигаются, конфликтов меньше, если мама гуляет на мини табурете, доставшемся нам в наследство от моей бабушки, около окна, мирно проходит ужин, мы угощаемся магазинными блюдами, вкусной солянкой с курицей, разогретыми мамой на новой сковороде, и салатом с хлебушком и молоком.


Вечер

Разнообразен. После ужина, мама забирается на диван, разметав на пути мои книги и игрушки с дивана. Требую от мамы собраться завтра с утра откапывать Нику в лес, обвиняю Константина, возвышаясь над мамой, стоя посередине комнаты, морально угнетаю родительницу. Мама сообщает, укладываясь на заветные две подушки, что она уйдет из дома в чем есть, прибегает кошка Норма, мы далее обсуждаем темы, связанные с покупками и лечением. Я по-прежнему стою над изголовьем мамы , интересуюсь будет ли она воды, или чая, она отказывается, управляет телеком, верная Нора возвышается на двух пернатых подушковых гребнях, словно сфинкс, предваряющий собою все.

Я усаживаюсь на табурет у угла комнаты, около стола возле шкафа, прежде запаслась печеньем и водою на кухне, знатно там пошуршав, словно гусеничный желудочный реактор.

Эти мне колдуньи, шумит телек, Мистер Прокопенко жалуется на жизнь, угрожая потерями и голодом, я трепещу, клянчу у Нормы планшет себе для колдовства, записываю под стройный шум суфлерш с потолка и окна, с пола и из-за шкафа, свой Никин гримуар.

Ютуб шумит в моих руках английскими речевками, пылают тетради, я интересуюсь у сопящей мамы на диване - хочет ли она писать, я установила, что ей необходимо писать раз в час для почек, мама, сладко позевывая, говорит , что не желает в туалет, отворачивается к стенке дивана, Норма совершает тревожащие виражи по комнате, пытаясь выжить в нашей квартире за троих, она поревывает порой, погавкивает, тигрино завывает, укладывается около мамы, спит, делает измученный вид. Кудахтаю над ней, кругами бегая около дивана, по комнатам, Нора устает от телевизора, бабочки ее черных коричневых ушей трепещут, я не терплю, в десять вечера меня распирает разбудить маму.

Мама сквозь сон возмущается , что ночь началась, каких наркотиков я напиваюсь. Я в ответ требую ее выходить из убежища, требую отправляться в туалет, мама почесала себя, оглашаю я, что на нашем общем языке означает, что она предавалась любви с воображаемым Джейсоном, неведомым ей частично, почесываясь в разных недоступных теперь мужчинам местах, Нору потерла, потому у Норы дырки, мама не выдерживает, выходит из логова лишь в моем давлении на ее возмущенную моими грубыми высказываниями мораль и ее любопытство ввиду
поднятой мною темы множества женихов для меня, несостоятельных сексуально . Я рассуждаю о ее зятьях и их импотенции, если бы она слушалась меня и по первому вызову справляла свои необходимости раз в час в туалете, никаких бы импотентов в моей жизни не было. Мама не слушается, последний аргумент о приезде Шерлока в наши гардеробные взывает к маминой совести, потёртая Нора бежит за мамой в туалет, мама с шумом и скрипом выплывает из лежбища на пол комнаты, диван устало молчит пока моя родительница возвращает себе ясный ум после туалета на кухне под шум нового чайника, пыхтящую в десять вечера кашу.


Мы мирно принимаем кашу на кухне, достается каши и корма миловидной миниатюрной Сиамской кошке Норе, что вполне бодро чувствует себя, вопреки всем ее приключениям, порой мама отгавкивается, она ужасно хочет спать после работы, не хочет есть, я спрашиваю ее о работе, на сегодняшний день оставив тарелки в раковине, мы пускаемся ритуально тройкой в апартаменты мамы с табуретом в руках, Нора, почищенная лекарствами и с перевязками на животе после операции , довольно укладывается на подушках мамы, мама со скрипом и ругательствами, ворчанием и моим трепетом вновь убывает из передвижных моделей квартиры в стационарного тюленя. Она ложится спать, просит ее больше не будить, пьеса наша лишь раскрыла двери ночи, вперёд мое колдовство, сочинение книги, сон на полу, ночные подозрения, шорох, мечты об инопланетянах и звёздах.




Мои тетради для колдовства провоцируют моих невидимых суфлеров на новые атаки, я дрожу и счастлива, мне мерещится повсюду ведьма, я не могу ее увидеть, порой смотрю за спину, не возник ли кто-нибудь из маминой гардеробной. Семь тетрадей описаны, в них внесены свежие заклинания за сегодняшний день фломастерами, нарисована икона моей счастливой небесной кошки, многое ещё шуршит в моих руках, разнообразные фантики, обертки, всё идёт в дело, круче всего - купоны из магазина, украденные мною из оставленных корзин, большие старые календари, золотые бумажки, перевязочные обрезки, я вся исколотая и в кровоподтеках неизвестно от чего, вероятно моя внутренняя энергия разрывает меня, находит выход в уколах-ранках на руках и ногах, что появляются неожиданно и неизвестно отчего, по моему мнению, что-то вроде педикулеза.  Колдовские тетради с фантиками шумно препровождаются в шкаф, о чем мама сетует, я разместилась в ее единственной свободной полочке, если она в иной вечер в этот момент не спит, нынче я научилась ее заинтересовывать сериалами из Лордов, мои колдовские тетради временно лежат в ее полочке, отписано письмо бабушке на тот свет, модные наклейки на конвертике и передвижные надписи, мимо по комнате проносятся мои воспоминания о сне, где бабушка нахваливала меня за хорошо постриженные ногти.

Вот планшет из моих рук переходит на Норину соседнюю от маминых подушку с опорой от сломанного Никиного планшета,  поет мелодии из Шерлока, нынче - Она написала убийство, необычно восторгает маму, я ежевечерне заявляю, что мне пора снимать с моей мамой фильмы , она очень знатная актриса, чернокожая женщина.
Приходит ночь сна, я на кухне под шум суфлера пишу ещё страницу своего романа, в лучший из вечеров я управляю телевизором и под Гарика знакомлюсь с географией Азии и Африки.

Суфлёр беснуется под моими ногами, мои возмущения лишь раззадоривают невидимку. Я сквозь молитвы Богородице продолжаю писать о моей великолепной английской Кейт. Фейт!


Завершив, есть ещё шанс вызвать маму, беззаветно завывающую на диване, к туалету, мы спасаем ее почки, если удается, она послушно выползает с диванных Поролонов, все укладывается в тишину, мои акции драмы продолжаются на полу, под одеялом я шумно слушаю радио звезду, пол мягок, подо мной матрас, чувствую тени, мне страшно, чувствую коготочки моей святой, я вижу повсюду инопланетян, требую от мамы молиться, после долгих криков моих Мама, она соглашается наверху на диване мне  помолиться, я, лёжа на полу под теплым одеялом,  слышу мамины молитвы, ее диван извивается и  изливается сонным ворчанием, Нора сопит, бубнит планшет, Гарик заходится в телевизоре, радио в сотовом телефоне говорит голосом циркача-филолога, смешит меня Диогеном
 и штанами знаменитого швеи. Должно мне подумать о раскопках Ники, я поднимаюсь к книге молитв, позапрошлого к нему календарю о святых, кладу руку в книгу, прошу Бога показать мне во сне, где копать родимую мою кошку, ведь сегодня я видела в сети , как вандалы прикрутили голову от ее тела к чужому туловищу незнакомого кота. О! Ужас!

Я размышляю вслух о Джейсоне, он зовёт себя Дженсон, его влюбленные глаза говорят мне, как он хочет любовных сцен, я мечтаю вслух, как мы отправимся на его Шетландские острова, ещё раз прощаюсь с ним в засыпающем планшете. Под фильмы и радиооблако, молитвы, сап мамы и Норы, шепот суфлеров, мои эротические мысли громко переплывают в молитву о раскопках моей единственной кошечки. Снится мне куча людей, что общаются со мной в огромном доме, на улице, в знакомых и незнакомых местах, после вражды с ними и общения, оставляю на красочной траве копальщичу, что пытается копать плотную почву,она падает, вместе с лопатой, впервые за всю свою жизнь смеюсь над кем-то из сна в реальности.

Ночь полна, я ещё раз рассматриваю в планшете гору мужчин, ложусь опять на свою плоскую пастель на трескучей ели, требую от мамы в четвертый раз посетить унитаз, час прошел, мы спасаем ее почки. Слышу много возмутительных скабрезностей, когда мама хочет спать ей никто не может испортить сна.

Под утро я слышу маму на кухне, она шуршит стучит, гипнотизирует звуками, каша пыхтит, Нора бегает по моим ногам в туалет, я выкрикиваю Мама,после тысячного раза она отвечает мне, ругается, я обвиняю ее в том, что она опять потерла Нору и Нику и Джулию. Мама возмущается, называет меня своим несчастьем, многими другими эпитетами, что в моей пьесе их можно заменить ее сердитым видом и криками о моей неблагонадежности в разных синонимах.

Мне подается каша, на колени , где я на полу так и сижу с кашей, как Федул, вкушая кашу на полу на своем матрасе, еле поднявшись, я ругаюсь на то, что она пережевывала эту кашу, что мне не надо никаких пряников, мне бы хлеба и кофе. Все это я получаю. Далее я брехать продолжаю о мамином поведении, названия к ней самые тяжёлые и обвиняющие. У нее есть сутенер, вся ее работа - клуб бандитов и злодеев, они все замыслили против меня много, Нику мы должны снова пойти искать, я и полиция одни против нее и ее обмана.

Мама доедает кашу на кухне, забирает мою тарелку. Я ругаюсь на суфлеров, встав с трудом с пола, уползаю в туалет, выхожу  помыться утром - лицо, с шумом сморкаюсь два раза, суфлеры говорят об этом со всех сторон. Моя драма!

Я сдвигаю Норину подушку на мамины, усаживаюсь на освободившееся место, подстелив от глистов своих себе махровое полотенце, мне всегда кажется, что моя Ника умерла из-за червей в моей знатной попе. Я буквально словно рассеиваю их из себя по всей территории дома. Выйдя из кухни и присев на диван, вытираю лицо после умывания, мама уже переоделась для работы, требую, чтобы она примерила на работе мною сшитую юбку, она заявляет, что долго привыкает к вещам, несколько уточнений про покупки мне на день рождения Барби Кена, мамины возмущения о финансах, о нехватке здоровья, я проковыряла ей глаза и ноги, я сержусь, она все время где-то шатается как бродяга, мама вновь угрожает мне, что уйдет из дома в том, что есть, у нее ничего нет, она грозится уйти из дома голой!


Эти поэтессы!

Я с шумом провожаю ее, напоминая ей о новой черной курточке, что она не носит, она заявляет мне, что сейчас на улице двадцать пять. Поругавшись на ее мешки с мусором в коридоре, на нее в под!езде, что она должна не ругаться, молиться должна, требую от нее молитвы, она где-то издалека под!езда читает Господи Иисусе Христе! Запираюсь на обе двери, ворчу в коридоре, выключив свет, вхожу в комнату, навещаю Нору в маминой комнате, гардеробной, проветриваю,устраиваю перепалку с бессмертным суфлером и, выгребаю в зал и, усевшись на угол маминого пустующего дивана, ищу пьесу и фотографии американского драматурга, сочинившего что-то об убийстве и служащей, установив, что американский драматург существует, убедившись, что ирландки- рыжие, улепетываю на кухню навестить пряник с чаем, мои кудряшки вокруг груди свидетельствуют, что я тоже немного ирландка, фотографирую улицу и новые лавочки для Пинтерест. Установив с суфлером из-за домовых перекрытий, что мне мешает прояснить изображение внешний фильтр, пожевываю пряник , размышляя о уроках, Норе, литературе, кино, работе, лекарствах, продолжении трудов над никиными рукописями и моим ностальгическим состоянием по маме и свету белому из-за бегающего по полю Дженсена и его печальных глаз в Пинтерест.

О ! Как я люблю его! Он - ужасный мальчишка-девочка из неизвестного мира, я ненавижу его вслух , он спровоцировал меня на чтение американских пьес и незнакомого сочинения новой пьесы с его названием Островная девушка. Кроме дурацкой ностальгии по маме и фотографиям Ники и моему почтовому ящику, никто не умер ещё, кроме Ники и Джулии они мои святые, есть умершие писатели и актеры, что передали мне эту тоску о жизни. Принимаюсь записывать свою пьесу, опять жду маму с работы, чтобы подготовиться к завтрашней исповеди и причастию и покупке Барби в воскресенье для моего маленького малыша, которого я рисую в виде кошки на маленьких картонных иконках.



Этот невероятный американец, как он может вывихнуть меня из моего ленивого потребления БиБиСи!





Описание места действия и героев

Комната представляет собой небольшое помещение на втором этаже городского дома, в ней размещены большой шкаф-стенка с книгами и бумагами,около шкафа раскладной большой стол с книгами и жёлтым проводным домашним телефоном, стул с шитьем, матрас на полу с цветастой простыней и мамин диван, с холодильником и креслами, большое окно, смотрящее на проходной перекресток и паркик, со скамьями и пушистыми кронами берёз, в комнате стол с колдовскими баночками и мешочками, светильник на столике для колдовства, свисает забытый шнур для подключения, домашний альбом в рамках. Антураж занимает зрителя смешением цветастых куколок и груд тетрадок и книг с подушками на диване и зеркалом с платежными стопками за квартиру на полке для бара. Холодильник - активный участник пьесы, в него регулярно вносит героиня разные кастрюльки и коробочки, морковку, йогурт, салатик, каши, мама приносит из магазина курицу и колбасу, все это забирается из холодильника, вбирается им обратно при помощи девушки на сцене в течении пьесы, мамой девушки при её появлении с работы в квартире.

Активный участник пьесы суфлёр, множество завываний и голосов,которые описывают героиню громко, суфлируют ей, комментируют ее,  угрожают, предсказывают ее действия, командуют ею и об!ясняют предназначение всех ее , девушки, колдовских предметов и материалов для уроков с кошечкой Норой и ее невидимыми ученицами, умершими кошечкой и собачкой,

Тени животных появляются около предметов в комнате, некоторые незнакомые приведения людей, угрожающий вид инопланетных теней.


Реплики ругательств девушки обычно имеют темы ракет с маминой работы, угроза этих ракет для России, мама на эти реплики отвечает дерзко и угрожающе, в ответ дочка мамы получает ретивые обвинения в связи с украинскими бандитами и Зеленским, дочка маме отвечает, как она подозревает маму в связи с татарскими налетчиками на ее Елец!

Обед и ужин героинь вкусен не обилен, с чаем, кофе, какао, молоком, немного сока, масло с хлебом, печенья,
Живые и здравствующие Голуби за окном около тарелочки с булками угощаются на уличном подоконнике.



Мама переодевается несколько раз, для домашнего обихода из юбки и блузки в домашние ею выбранные трикотажную блузу куриные лапки узора и брючки в полосочку темные, переодевается на ночь в своей гардеробной для сна в ночную сорочку


Утром мама героини переодевается в рабочую офисную ежедневную одежду: длинную темную юбку с розами и разнообразными оборками, в цветастенькие кофточки - с китайскими принтами


Героиня- старый подросток - после сорока, она полновата , наряжена в цветастые штанишки и ночную рубашку,порой она носит свитерок бордового цвета с красивым закручивающимся воротом или халатиком поверх брючек, возможно черных, как трико.


Возможны варианты с ночнушками , домашними платьями, на ногах носки, мама предпочитает тапочки


Важно подчеркнуть направленность героини на литературно- волшебные занятия, интерес в пьесе акцентирован на женском обаянии и подвижности героинь с их постоянной сменой движений, слов, целей поведения, быстрое переключение от сна к ругательствам, звонки по проводному номеру с дивана, болтовня , разнообразные высказывания суфлеров с окружного пространства, самих героинь по поводу прочитанных новостей, увиденного в интернете, в телевизионной программе.


При занятиях героиней школой ее сопровождает Норма кошечка

Норма Сиамской породы, умеет говорить со своей покойной приемной дочкой, Нора самый активный участник пьесы, она учится урокам при девушке на диване, удаляется с громкими романсами в мамину комнату, принимает маму при приходе, провожает ее, сопровождает маму , дремлет около нее, пока развивается баталия и действо.

При колдовстве около девушки кучкуются призраки, рассматривают ее, касаются, ожидают, как магия сработает из заклинаний, записываемых девушкой в многочисленные самодельные рукописные книги ведьм















 засыпающшимчя



 












моя