Разница между Борнишем и Карецким

     Эйкин Драм, Вилли Вуд, Пиноккио и мелкая девчушка из стран Оз вполне могли бы повторить судьбу так и не переименованного Чипполино, если бы их авторы испытывали розовосопельную симпатию к советской иллюзии, кто знает, возможно и город Тольятти именовался бы каким - нибудь Бобином Барабэком, повтори придумавший Робина писатель судьбу предателей Филби и супругов Розенберг, до сих пор не понимаемых мною. Они говорили и, по - видимому, искренне, что Совок является надеждой трудящихся мира, но видели они этот самый сраный Совок снаружи, как мы вот сейчас, например, видим западников в кино, но это кино, иллюзия и фальшивка, уверен, что жить на Западе так же погано, что и тута, все одно те же мусора, буржуи, войны, какие - то требования и всеобщее стадо, я уже писал как - то, что родись там, а не здесь, все равно ушел бы в наркотный андеграунд, ибо нет вообще никакой разницы в системах и режимах, все они давят и гнут, тащат и не пущают, какая, в манду, разница кто именно тебя пристрелит : мусор, флик или коп ?
     - Как и у пролетария нет и не может быть родины, так и вы, товарищи урки, глобальны и интернациональны.
     Котовский сидел у костерка во дворе Кишиневской тюрьмы как и полагалось вору, на корточках, а был он самым что ни на есть настоящим жульманом, с легким, конечно, флером местечкового Робин Гуда, лакировкой анархизма отличаясь от безмозглых громил, впрочем, те и не принадлежали к воровскому миру царского времени, Гиляровский сунулся было в частичное понимание, Достоевский хлебнул горя, но ни один из них так ни хрена и не понял в сути противостоящей власти прослойки народа, уже тогда истинно интернациональной, так как грузинские или армянские воры появились именно на царской каторге, что бы там ни лгали фашисты Шаламов и Солженицын, пережив реально кошмар, но навсегда оставшись страшно далекими от народа, причем от любого, возьми ты солдатиков, крестьян, шоферов, слесарей, фашисты жили в других условиях, жрали в три горла и не страдали отсутствием сапог, в общем, все тот же вечный социальный принцип и застил их бесстыжие зенки, к тому же люди всегда видят только то, что хотят видеть.
    - Слышал я, - подошел к костерку вихляющейся походкой амбал из Одессы подворованный Плюй, - что ссучился ты, Григорий Иваныч. Политикой увлекся, а это западло.
    Впервые в своей необыкновенной жизни легендарный Котовский смешался, хотя нечто похожее толковал ему еще Винницкий в той же Одессе, но Японец не был никогда вором и не мог быть по определению, зафоршмачившись еще в юности. Сидевшие у костра зэка деликатно отвернулись от отчаянно краснеющего Котовского, не желая принимать никакого участия в крушении народного кумира, а Плюй, угостив бандита папиросой, снисходительно произнес :
    - Забей. Живи по масти.
    Котовский облегченно выдохнул, оставив нож за пазухой, хотя и прыгал тот точеной из тиса рукояткой в мокрую от страха ладонь. Острый взгляд, мельком мазнувший Котовского по бритому затылку, остался им незамеченным, что приведет через пару десятков лет к выстрелу в упор из  " Маузера " в покрытую татуировками грудь командарма и практически князька части Советской России. Власти спустят на тормозах расследование наглого убийства, списав все на личную неприязнь и месть огорченного Котовским в прошлой жизни еврея, впрочем, гибель Слащева или Фрунзе так же спишется на обстоятельства, даже неожиданная смерть Дзержинского объяснится сердечной недостаточностью и туберкулезом, но выживший Плюй еще в конце шестидесятых, поддав водки, рассказывал всем то и так, как оно было на самом деле.
     - Пародия на Раззакова, - заметил пан Мошка, издатель, с интересом слушая читавшего с листа рукопись писателя землицы русскай, - в меру грамотно, в меру авантюрно. Типа слова пасана для читателей. Интересно, почему коала читает лишь и только переводную литературу ?
     Пан Мошка, издатель, хорошо понимал, что вопрос получился риторическим, точнее сказать, в самом вопросе таился ответ. Именно вот поэтому и не читает. Кстати, и не смотрит тоже.