Гибель руководства ВВС РККА в начале войны

ГИБЕЛЬ РУКОВОДСТВА ВВС РККА В НАЧАЛЕ ВОЙНЫ


1. ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Прореживание рядов, прополка и прочее выкорчевывание в российской социал-демократической рабочей партии (впоследствии РСДРП(б), ВКП(б), КПСС) началось вскоре после ее создания. И больше никогда уже не прекращалось. То стихая, то вновь усиливаясь. Самые масштабные репрессии пришлись на 1937–38 гг. и затронули не только совпартхозактив. Обескровив, в числе прочих, наркоматы обороны, военно-морского флота и внутренних дел.

Да. Эта чистка была очень своевременной. Она позволила разгромить пятую колонну накануне большой войны. И предотвратила контрреволюционный переворот.

Но. По признанию советской военно-исторической науки, привела к тяжелейшим поражениям в первый период Великой Отечественной войны. Германские войска оккупировали Прибалтику, Белоруссию, Украину, Молдавию, а также значительную часть центральной и южной России. Враг дошел до Петрозаводска, Ленинграда, Москвы, Воронежа, Сталинграда (ныне Волгоград), Грозного и Орджоникидзе (ныне Владикавказ). Погибли миллионы советских людей. Пропало без вести (попало в плен) 5,46 млн. бойцов и командиров Красной Армии и Военно-Морского Флота, в т.ч. 3,81 млн. чел. в 1941 г. и 1,65 млн. чел. в 1942 г. При том, что к июню 1941 г. численность личного состава КА и ВМФ СССР составляла 5,08 млн. чел.

Кроме того, в 1941–42 гг. было потеряно около 35,6 тыс. танков (в 1941 г. - 20,5 тыс. танков, в 1942 г. – 15,1 тыс.) и 30 тыс. самолетов (в 1941 г. – 17,9 тыс. самолетов, в 1942 г. – 12,1 тыс.), 57,8 тыс. орудий (в 1941 г. - 34,5 тыс. орудий, в 1942 г. – 23,3 тыс.) и 142,7 тыс. минометов (в 1941 г. – 60,5 тыс. минометов, в 1942 г. – 82,2 тыс.) и 169 надводных кораблей, в т.ч. 1 линкор, 2 крейсера, 3 лидера эсминцев, 24 эсминца, 7 минных заградителей, 32 сторожевика, 61 тральщик, 28 канонерских лодок и 11 мониторов (в 1941 г. – 124 корабля в 1942 г. – 45), а также 73 подлодки (в 1941 г. – 37 подлодок, в 1942 г. – 36) и несколько сотен катеров.

Кто-то должен был за все это ответить.

Тов. Сталин с не оправдавшими его доверия маршалами, генералами и адмиралами не церемонился. Многие прославленные полководцы и флотоводцы, в т.ч. Герои Советского Союза и многажды орденоносцы (генерал армии Д.Г. Павлов, к примеру, имел 5 орденов и 2 медали, Маршал Советского Союза Г.И. Кулик – 6 орденов и 2 медали, генерал-полковник Г.М. Штерн – 7 орденов и 2 медали), были сняты с должностей, большинство пошли под суд, а некоторых расстреляли во внесудебном порядке (см. ниже).


2. КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ

В 1941–42 гг. за неудачи на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом личную трусость, нерешительность, преступное бездействие, халатность и неумелое управление войсками, но чаще всего за элементарное невезение, а также (само собой, ясное дело, а как иначе!) за участие в «предательской контрреволюционной военно-фашистской организации в РККА» и прочем троцкизме, в той или иной мере понесли наказание следующие прямые виновники разгрома Красной Армии в первый период Великой Отечественной войны:

• Командир 24-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта (ранее Латвийский стрелковый территориальный корпус Прибалтийского Особого военного округа) генерал-лейтенант КЛЯВИНЬШ Роберт Юрьевич – 22.06.41 г. снят с должности и арестован, 16.10.41 г. расстрелян.

• Начальник артиллерии 24-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта генерал-майор артиллерии ДАННЕБЕРГС Артур Яковлевич – 22.06.41 г. снят с должности и арестован, 16.10.41 г. расстрелян.

• Начальник тыла 24-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта генерал-майор интендантской службы ДАЛЬБЕРГС Артур Иоганнович – 22.06.41 г. снят с должности и арестован, 16.10.41 г. расстрелян.

• Командир 183-й стрелковой дивизии 24-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта генерал-майор КРУСТИНЬШ Андрей Николаевич – 22.06.41 г. снят с должности и арестован, 16.10.41 г. расстрелян.

• Командир 181-й стрелковой дивизии 24-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта генерал-майор ЛИЕПИНЬШ Янис Петрович – 22.06.41 г. снят с должности и арестован, 16.10.41 г. расстрелян.

• Командующий ВВС Западного фронта (командующий ВВС Западного Особого военного округа в январе – июне 1941 г.) Герой Советского Союза генерал-майор авиации КОПЕЦ Иван Иванович – 22.06.41 г. застрелился (по некоторым данным, убит при задержании).

• Представитель Главного командования в Ленинградском военном округе заместитель наркома обороны СССР по боевой подготовке (начальник Генерального штаба РККА в августе 1940 – январе 1941 гг.) Герой Советского Союза генерал армии МЕРЕЦКОВ Кирилл Афанасьевич – 23.06.41 г. снят с должности и арестован, 06.09.41 г. освобожден «на основании указаний директивных органов по соображениям особого порядка».

• Профессор Военной академии Генерального штаба РККА генерал-майор ПАУКА Иван Христианович – 24.06.41 г. снят с должности и арестован, 23.05.43 г. умер во время следствия.

• Профессор Военно-химической академии РККА генерал-майор ДЕ ЛАЗАРИ Александр Николаевич – 25.06.41 г. снят с должности и арестован, 23.02.42 г. расстрелян.

• Член Военного совета Юго-Западного фронта корпусный комиссар ВАШУГИН Николай Николаевич – 28.06.41 г. застрелился.

• Начальник Управления стрелкового вооружения Главного артиллерийского управления РККА бригадный комиссар СКЛИЗКОВ Степан Осипович – 28.06.41 г. снят с должности и арестован, 28.10.41 г. расстрелян.

• Начальник материальной части Главного артиллерийского управления РККА генерал-майор технических войск КАЮКОВ Матвей Максимович – 29.06.41 г. снят с должности и арестован, 28.10.41 г. расстрелян.

• Доцент Артиллерийской академии РККА им. Ф.Э. Дзержинского генерал-майор ПЕТРОВ Макарий Иванович – 30.06.41 г. снят с должности и арестован, 23.02.42 г. расстрелян.

• Командующий войсками Западного фронта (командующий войсками Западного Особого военного округа в июне 1940 – июне 1941 гг.) Герой Советского Союза генерал армии ПАВЛОВ Дмитрий Григорьевич – 30.06.41 г. снят с должности с понижением до замкомфронта, 04.07.41 г. снят с должности и арестован, 22.07.41 г. расстрелян.

• Член Военного совета Северо-Западного фронта корпусный комиссар ДИБРОВА Петр Акимович – 01.07.41 г. снят с должности.

• Начальник штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенант КЛЕНОВ Петр Семёнович – 01.07.41 г. снят с должности и арестован, 23.02.42 г. расстрелян.

• Командующий 4-й армией Западного фронта генерал-майор КОРОБКОВ Александр Андреевич – 02.07.41 г. снят с должности и арестован, 22.07.41 г. расстрелян.

• Командующий войсками Северо-Западного фронта (командующий войсками Прибалтийского Особого военного округа в декабре 1940 – июне 1941 гг.) генерал-полковник КУЗНЕЦОВ Федор Исидорович – 03.07.41 г. снят с должности.

• Начальник штаба 180-й стрелковой дивизии 22-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта (ранее Эстонский стрелковый территориальный корпус Прибалтийского Особого военного округа) генерал-майор КАЗЕКАМП Август Адамович – 03.07.41 г. снят с должности и арестован, 03.10.43 г. умер в ссылке.

• Член военного совета Западного фронта корпусный комиссар ФОМИНЫХ Александр Яковлевич – 03.07.41 г. снят с должности и понижен в воинском звании до полкового комиссара.

• Начальник связи Западного фронта генерал-майор ГРИГОРЬЕВ Андрей Терентьевич – 04.07.41 г. снят с должности и арестован, 22.07.41 г. расстрелян.

• Начальник штаба Западного фронта генерал-майор КЛИМОВСКИХ Владимир Ефимович – 08.07.41 г. снят с должности и арестован, 27.07.41 г. расстрелян.

• Начальник артиллерии Западного фронта генерал-лейтенант артиллерии КЛИЧ Николай Александрович – 08.07.41 г. снят с должности и арестован, 16.10.41 г.  расстрелян.

• Командир 14-го мехкорпуса Западного фронта генерал-майор ОБОРИН Степан Ильич – 08.07.41 г. снят с должности и арестован, 16.10.41 г. расстрелян.

• Начальник Управления военных сообщений РККА генерал-лейтенант технических войск ТРУБЕЦКОЙ Николай Иустинович – 08.07.41 г. снят с должности, 11.07.41 г. арестован, 23.02.42 г. расстрелян.

• Командующий Морской обороной Ленинграда и Озёрного района (начальник Управления Военно-морских учебных заведений ВМФ в сентябре 1939 – июле 1941 г.) контр-адмирал САМОЙЛОВ Константин Иванович – 08.07.41 г. снят с должности и арестован, 19.09.51 г. умер во время следствия.

• Командир 83-й горнострелковой дивизии Среднеазиатского военного округа генерал-майор БАЙДАЛИНОВ Сергей Артемьевич – 12.07.41 г. снят с должности и расстрелян во внесудебном порядке.

• Командир 30-й стрелковой дивизии 9-й армии Южного фронта генерал-майор ГАЛАКТИОНОВ Сергей Гаврилович – 15.07.41 г. снят с должности и арестован, 21.07.41 г. расстрелян.

• Командир 182-й стрелковой дивизии 22-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта генерал-майор КРУУС Яан Яанович – 17.07.41 г. снят с должности и арестован, 15.05.42 г. расстрелян.

• Командир 118-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта генерал-майор ГЛОВАЦКИЙ Николай Михайлович – 19.07.41 г. снят с должности и арестован, 03.08.41 г. расстрелян.

• Нарком обороны СССР Герой Советского Союза Маршал Советского Союза ТИМОШЕНКО Семен Константинович – 19.07.41 г. снят с должности с понижением до замнаркома, 11.09.41 г. назначен главнокомандующим войсками Юго-Западного направления, 30.09.41 г. снят с должности с понижением до командующего Юго-Западным фронтом.

• Заместитель командующего Северным фронтом генерал-лейтенант ПЯДЫШЕВ Константин Павлович – 22.07.41 г. снят с должности и арестован, 15.06.44 г. умер в заключении.

• Заместитель наркома обороны СССР – начальник Генерального штаба РККА Герой Советского Союза генерал армии ЖУКОВ Георгий Константинович – 30.07.41 г. снят с должности начальника Генштаба.

• Командующий войсками Ленинградского фронта (командующий войсками Ленинградского военного округа в январе – июне 1941 гг.) генерал-лейтенант ПОПОВ Маркиан Михайлович – 05.09.41 г. снят с должности.

• Начальник артиллерии 34-й армии Северо-Западного фронта генерал-майор артиллерии ГОНЧАРОВ Василий Софронович – 10.09.41 г. снят с должности и арестован, 11.09.41 г. расстрелян перед строем дивизии во внесудебном порядке.

• Командующий 34-й армией Северо-Западного фронта генерал-майор КАЧАНОВ Кузьма Максимович – 12.09.41 г. снят с должности и 29.09.41 г. расстрелян.

• Главнокомандующий войсками Юго-Западного направления 1-й заместитель наркома обороны СССР Маршал Советского Союза БУДЕННЫЙ Семен Михайлович – 12.09.41 г. снят с должности главкома.

• Командующий войсками Ленинградского фронта зампредседателя СНК СССР Маршал Советского Союза ВОРОШИЛОВ Климент Ефремович – 14.09.41 г. снят с должности комфронта.

• Командующий войсками Юго-Западного фронта (командующий войсками Киевского Особого военного округа в январе – июне 1941 гг.) Герой Советского Союза генерал-полковник КИРПОНОС Михаил Петрович – 20.09.41 г. застрелился (по некоторым данным, убит особистом).

• Начальник автобронетанковых войск 18-й армии Северо-Западного фронта (начальник автобронетанкового управления Прибалтийского Особого военного округа в январе 1940 – июне 1941 гг.) генерал-майор танковых войск ГОЛЬЦЕВ Николай Дмитриевич – 15.08.41 г. попал в плен, 30.08.41 г. бежал, 14.10.41 г. арестован, 23.02.42 г. расстрелян.

• Командир 17-й стрелковой дивизии Западного фронта полковник КОЗЛОВ Петр Сергеевич – 22.10.41 г. снят с должности и арестован, распоряжение о его расстреле перед строем дивизии не было выполнено в связи с неблагоприятной боевой обстановкой, 24.10.41 попал в плен, 05.01.43 казнен в концлагере Флоссенбург за подготовку коллективного побега.

• Военный комиссар 17-й стрелковой дивизии Западного фронта бригадный комиссар ЯКОВЛЕВ Сергей Иванович – 22.10.41 г. снят с должности и арестован, распоряжение о его расстреле перед строем дивизии не было выполнено в связи с неблагоприятной боевой обстановкой, 15.11.41 г. осужден к 10 годам лишения свободы с отсрочкой приговора, лишён наград и понижен в звании до батальонного комиссара.

• Военный комиссар 133-й стрелковой дивизии Западного фронта бригадный комиссар ШАБАЛОВ Георгий Федорович – 04.11.41 г. снят с должности и расстрелян перед строем дивизии во внесудебном порядке.

• Командир 83-й кавалерийской дивизии Среднеазиатского военного округа генерал-лейтенант СЕЛИВАНОВ Иван Васильевич – 22.11.41 г. снят с должности и арестован, 23.02.42 г. расстрелян.

• Командующий войсками Крыма (представитель военно-морского командования на Черноморском театре военных действий в июне – октябре 1941 г.) вице-адмирал ЛЕВЧЕНКО Гордей Иванович – 01.12.41 г. снят с должности и арестован, 18.12.41 г. лишен наград и приговорен к 10 годам лишения свободы, 31.01.42 г. помилован и понижен в воинском звании до капитана 1-го ранга.

• Командир 236-й стрелковой дивизии 44-й армии Закавказского фронта генерал-майор МОРОЗ Василий Константинович – 06.02.42 г. снят с должности и 22.02.42 г. расстрелян.

• Представитель Ставки Верховного Главнокомандования на Южном фронте заместитель наркома обороны СССР (начальник Главного артиллерийского управления РККА в мае 1937 – июне 1941 гг.) Герой Советского Союза Маршал Советского Союза КУЛИК Григорий Иванович – 19.02.42 г. снят со всех должностей и лишен наград, 17.03.42 г. ему было присвоено воинское звание генерал-майор.

• Представитель Ставки Верховного Главнокомандования на Крымском фронте заместитель наркома обороны СССР – начальник Главного политуправления Красной Армии армейский комиссар 1-го ранга МЕХЛИС Лев Захарович – 04.06.42 г. снят со всех должностей и понижен в воинском звании до корпусного комиссара.

• Командующий войсками Крымского фронта генерал-лейтенант КОЗЛОВ Дмитрий Тимофеевич – 04.06.42 г. снят с должности и понижен в воинском звании до генерал-майора.

• Член Военного совета Крымского фронта дивизионный комиссар ШАМАНИН Федор Афанасьевич – 04.06.42 г. снят с должности и понижен в воинском звании до бригадного комиссара.

• Начальник Научно-испытательного морского артиллерийского полигона (комендант Береговой обороны Балтийского района в июне – октябре 1941 г.) генерал-лейтенант береговой службы ЕЛИСЕЕВ Алексей Борисович – 18.12.42 г. снят с должности, 22.12.42 г.  застрелился.

Больше всех, однако, досталось сталинским соколам.

В конце апреля – начале июля 1941 г. было арестовано двадцать пять (!) генералов авиации, в т.ч. семь (!) Героев Советского Союза и один Дважды Герой Советского Союза (этих в стране на тот момент, вообще, было всего четверо)! Еще один генерал авиации, тоже Герой Советского Союза, застрелился сам. По официальной версии.

Половина арестованных была расстреляна 28.10.41 г. в п. Барбыш близ г. Куйбышев. Без суда. На основании предписания наркома внутренних дел генерального комиссара государственной безопасности Л.П. Берия. Остальных расстреляли 23.02.42 г. в г. Москве. По приговору Особого совещания НКВД СССР.

Но, все по порядку.


2. ЗЛОПОЛУЧНЫЙ «ЮНКЕРС»

08.11.40 г. была открыта международная авиалиния Москва — Минск — Белосток — Кёнигсберг — Данциг — Берлин, которую обслуживали «Аэрофлот» и «Дойче Люфтганза». Рейс был стыковочным: советские самолеты летали до Кёнигсберга, где пассажиры ночевали, а немецкие самолеты летели далее до Берлина. На линии курсировали «Дугласы ДС-3» с ежедневной частотой, время в пути составляло 24 часа с учетом стыковок и ночёвки.

С работой данной авиалинии был связан инцидент, имевший далеко идущие и весьма печальные последствия.

Генерал-лейтенант П.В. Судоплатов вспоминает: «В мае 1941 года немецкий «Юнкерс-52» вторгся в советское воздушное пространство и, незамеченный, благополучно приземлился на центральном аэродроме в Москве возле стадиона «Динамо». Это вызвало переполох в Кремле и привело к волне репрессий в среде военного командования: началось с увольнений, затем последовали аресты и расстрел высшего командования ВВС. Это феерическое приземление в центре Москвы показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских вооруженных сил».

20.05.41 г. Нарком госконтроля СССР Л.З. Мехлис направил на имя Председателя СНК СССР тов. Сталина докладную записку «О результатах расследования факта беспрепятственного пропуска через границу самолета Юнкерс Ю-52 15 мая 1941 г.», в которой сообщалось, что вопрос о полете самолета Ю-52 в Москву был согласован между Полпредством и Торгпредством СССР в Берлине и фирмой "Junkers Flugzeug und Motorenwerke AG". При этом была достигнута договоренность, что "самолет должен следовать по трассе, установленной Управлением Международных Воздушных линий Гражданского воздушного флота Союза ССР для линии Берлин - Кенигсберг - Москва и пересечь государственную границу Союза ССР в районе КПП "Белосток", имея опознавательный знак DUFAB. Срок вылета до 15 мая 1941 г. и продвижение по трассе по указанию советских властей".

По неизвестной причине немцы заранее не сообщили о вылете самолета из Кенигсберга в 13 ч. 53 мин. по московскому времени. Торгпредство СССР в Берлине было уведомлено только в 18 часов. Впоследствии в беседе с сопровождавшим немецких летчиков в Москве сотрудником Наркомата внешней торговли пилот Юнкерса сообщил, что они вылетели без уведомления Москвы или Торгпредства СССР в Берлине, так как "он не получал никаких письменных инструкций". Это «объяснение» наверняка вызвало у советской стороны еще большие подозрения в провокационном характере перелета.

В 14 ч. 10 мин. из Кенигсберга была послана радиограмма, полученная в 14 ч. 13 мин. Белостокским аэропортом Управления Международных Воздушных линий ГВФ СССР о том, что "DUFAB Ю-52 вылетел 11-53 среднеевропейское время". Эта радиограмма была далее передана "радиостанцией Белостокского аэропорта в г. Минск в 12 ч. 48 мин., а из Минска передана в Москву и принята радиостанцией Центрального Аэропорта ГВФ Москва в 13 ч. 18 мин. по среднеевропейскому времени".

Таким образом, уже в 13 ч. 18 мин. информация о полете Ю-52 стала известна в Москве.

В 14 ч. 36 мин. самолет установил радиосвязь с Белостокским аэропортом, а затем поддерживал радиосвязь с Минским, Смоленским и Московским аэропортами. В 14 ч. 44 мин. Ю-52 запрашивал разрешение на посадку в Белостоке, а в 15 ч. 50 мин. - в Минске, но в посадке ему оба раза было отказано. В 16 ч. 15 мин. самолет пролетел Минск, в 17 ч. 28 мин. - Смоленск и в 18 ч. 55 мин. прибыл в Москву.

Расследование НГК СССР установило, что, получив в 15 ч. 18 мин. (мск) радиограмму из Минска о полете Ю-52, диспетчер Управления Международных Воздушных линий ГВФ сообщила об этом дежурному 1-го корпуса ПВО и в Наркомат авиационной промышленности.
 
В 16 ч. 35 мин. помощник начальника летно-технической группы НКАП позвонил оперативному дежурному штаба ВВС Красной армии и сообщил "о вылете без разрешения в 13-53 одного немецкого с-та Ю-52 из Кенигсберга на Москву, что с-т в 15-02 прошел Белосток". Дежурный поставил в известность об этом ПВО и замначальника 1-го отдела штаба ВВС КА генерал-майора Грендаля, который приказал «обеспечить пролет». Об этом распоряжении дежурный известил ПВО и оперативного дежурного Минска.

Затем НКАП сообщил: "Самолет просит посадку в Москве на Ц.А. и стоянку на том месте, где стояли ранее прилетавшие три с-та Ю-52. Об этом доложил генералу Грендаль, получил приказание передать нач. Ц.А. комбригу Курилову обеспечить стоянку".

На самом деле ничего особенного в этом «внерейсовом» перелете Ю-52 не было. Как и в трех предыдущих. Которые отличались от этого лишь тем, что были заранее согласованы.

В 1940 г. Советский Союз закупил в Германии 30 различных самолетов. Фирма "Junkers Flugzeug und Motorenwerke AG" получила заказ на 10 самолетов Ju 52/3m, фирма "Heinkel" - на 2 самолета Hе 111, а фирма "Messerschmitt AG" - на 5 самолетов Bf.108 и 3 Bf.110. Минавиации Германии согласилось выполнить большую часть этих заказов между декабрем 1940 и маем 1941 гг. В первые четыре месяца 1941 г. в СССР было перегнано 3 самолета Ju 52/3m и 2 Bf.108. Прилетевший 15.05.41 г. Ju 52/3m был четвертым самолетом из этого же заказа. Именно поэтому вопросом о его полете изначально занимались советское Торгпредство в Берлине, НКВТ и НКАП в Москве.

Вот почему после получения информации о Юнкерсе-нарушителе из Москвы последовали распоряжения не препятствовать перелету, хотя он и не был заранее согласован в установленном порядке.

Однако в докладной Мехлиса основной упор был сделан на фактах бездеятельности и неорганизованности в работе системы ПВО по обеспечению контроля воздушного пространства в западных приграничных районах:

«1) Экипаж самолета Ю-52, имея разрешение консульского отдела полпредства СССР в Германии от 9 мая с.г. на вылет в Москву до 15 мая 1941 г. с условием "продвижения по трассе по указанию советских властей", грубо нарушил установленный порядок вылета и самовольно пересек советскую границу. Самоуправство германских летчиков могло привести к несчастному случаю. Они обязаны были получить разрешение на время вылета и трассу следования, в противном случае против них могли быть пущены средства ПВО.

2) Служба ВНОС в районе 4-й бригады ПВО ЗапОВО находится в неудовлетворительном состоянии. Посты №№ 1021, 1022, 1029 и РП-102 совсем не видели самолета Ю-52; посты - НП-1031 и БП-10 видели самолет Ю-52 на высоте 300 метров, но не опознали его, приняв за рейсовый самолет ДС-3, хотя Ю-52 с тремя моторами, а ДС-3 - с двумя. Самолет был впервые замечен постом НП-1031 лишь тогда, когда он углубился на советскую территорию на 29 километров. В силу плохой организации службы наблюдения, оповещения и связи в 4-й бригаде ПВО, а также по той причине, что наблюдатели не знают силуэтов германских самолетов, - Ю-52 безнаказанно пересек советскую границу и меры к прекращению его полета приняты не были.

3) Белостокский аэропорт первый узнал о самовольном вылете из Кенигсберга самолета Ю-52. Вместо того чтобы поставить в известность ПВО и нашу авиацию о нарушении немецким самолетом границы, Белостокский аэропорт установил с Ю-52 радиосвязь, содействовал его перелету на Москву путем сообщения ему пеленгов. Такое содействие самолету Ю-52, самовольно летевшему по советской территории, оказывали также аэропорты Минска и Смоленска. Наши радиостанции вступили с Ю-52 в переговоры, пеленгировали и сообщали направление и силу ветра.

4) Между Белостокским аэропортом и частями 4-й бригады ПВО с 9 апреля с.г. по день расследования порвана телефонная связь, и никто не хочет ее установить, хотя расстояние между ними около 5 километров.

5) Управление Военно-Воздушных Сил Красной армии, получив сведения о том, что Ю-52 вылетел 15 мая с.г. из Кенигсберга в Москву без разрешения, не только не приняло никаких мер к прекращению полета, но приказало обеспечить посадку самолета в Москве.

6) Посланный штабом ЗапОВО в Белосток план маршрутных полетов на 15 мая с.г., с включением в него без оговорок перелетов на соседних линиях, способствовал путанице в 10-м батальоне 4-й бригады ПВО».

По итогам расследования Мехлис своей властью отстранил от должностей дежурных по Белостокскому и Минскому аэропортам, начальнику радиостанции Белостокского аэропорта был объявлен строгий выговор, начальнику Белостокского аэропорта – выговор.

ГУ ВВС Красной армии предлагалось «немедленно восстановить телефонную связь 9-й смешанной авиадивизии с Белостокским аэропортом и наказать виновных в отсутствии связи».

Начальнику Управления международными воздушными линиями Гризодубовой было предложено «навести строгий порядок в Белостокском и Минском аэропортах, на радиостанциях и восстановить связь аэропорта с частями ВВС и ПВО Белостока».


3. ОБЪЯВИТЬ ВЫГОВОР

05.06.41 г. было принято Постановление СНК СССР N 1504-616 cc «О результатах расследования факта беспрепятственного пропуска через границу самолета Юнкерс Ю-52 15 мая 1941 г.», в котором указывалось:

«Внерейсовый самолет Ю-52 был беспрепятственно пропущен через советскую границу и совершил перелет по советской территории через Белосток, Минск и Смоленск в Москву. Никаких мер к прекращению его полета со стороны органов ПВО принято не было.

Самолет беспрепятственно пересек советскую границу в силу плохой организации службы наблюдения, оповещения и связи в 4-й отдельной бригаде ПВО Западного Особого Военного Округа… Начальник штаба 4-й отдельной бригады ПВО… и командующий западной зоной ПВО… никаких данных о перелете самолета Ю-52 до получения сообщения из Москвы не имели…

Белостокский, Минский и Смоленский аэропорты Управления Международных Воздушных линий нарушили установленный порядок и не сообщили органам ПВО о незаконном перелете самолета Ю-52…

Белостокский аэропорт, зная, что Ю-52 нарушил границу. Установил с ним радиосвязь и содействовал его перелету на Москву, сообщая ему пеленги. Также содействие оказывали аэропорты Минска и Смоленска. Радиостанции этих аэропортов вступали с Ю-52 в переговоры, пеленгировали и сообщали направление и силу ветра.

Начальник штаба ВВС Красной Армии Володин и начальник 2 отдела штаба ВВС КА Грендаль, получив данные о том, что Ю-52 пересек границу и находится на пути в Москву, самовольно разрешили посадку самолета на московском аэродроме и дали указания службе ПВО об обеспечении перелета.

Вскрытые расследованием Наркомата Госконтроля СССР факты свидетельствуют о неблагополучном положении со службой ПВО в Западном Особом Военном Округе, потере бдительности в 4 отдельной бригаде ПВО, на радиостанциях и аэропортах Белостока, Смоленска, Минска Управления Международных линий ГВФ.

Совет Народных Комиссаров Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. Обязать Наркома Обороны СССР т. Тимошенко тщательно проверить организацию службы ПВО в Западном Особом Военном Округе с целью наведения воинского порядка и недопущения в дальнейшем случаев, подобных тому, какой имел место с самолетом Ю-52. Виновных в допущении перелета Ю-52 наказать.

2. Обязать Наркомат Обороны немедленно восстановить телефонную линию связи Белостокского аэропорта с 9 смешанной авиадивизией и штабом 4 бригады ПВО ЗапОВО. В 5-дневный срок проверить состояние связи аэродромов со штабами ПВО в Западном Особом Военном Округе.

3. Указать Начальнику Управления Международных воздушных линий т. Гризодубовой на отсутствие порядка и дисциплины на радиостанциях и аэропортах Белостока, Минска и Смоленска. Обязать т. Гризодубову устранить вскрытые расследованием Наркомата Госконтроля недостатки, ликвидировать распущенность на радиостанциях и обеспечить немедленное сообщение ПВО и авиации о всяком случае нарушения самолетами государственной границы.

4. Командующему Западной зоной ПВО генерал-майору артиллерии Сазонову за отсутствие должного воинского порядка в 4 отдельной бригаде ПВО – объявить выговор.

5. Принять к сведению сообщение т.Мехлиса о том, что на виновных работников Управления Международными воздушными линиями Наркоматом Госконтроля СССР будут наложены дисциплинарные взыскания».

10.06.41 г. Нарком обороны СССР издал Приказ N 0035 "О факте беспрепятственного пропуска через границу самолета Ю-52 15 мая 1941 г.", в котором указывалось: "15 мая 1941 г. германский внерейсовый самолет Ю-52 совершенно беспрепятственно был пропущен через государственную границу и совершил перелет по советской территории через Белосток, Минск, Смоленск в Москву. Никаких мер к прекращению его полета со стороны органов ПВО принято не было.

Посты ВНОС 4-й отд. бригады ПВО Западного особого военного округа, вследствие плохой организации службы ВНОС, обнаружили нарушивший границу самолет лишь тогда, когда он углубился на советскую территорию на 29 км, но, не зная силуэтов германских самолетов, приняли его за рейсовый самолет ДС-3 и никого о появлении внерейсового Ю-52 не оповестили.

Белостокский аэропорт, имея телеграмму о вылете самолета Ю-52, также не поставил в известность командиров 4-й бригады ПВО и 9-й смешанной авиадивизии, так как связь с ними с 9 мая была порвана военнослужащими. Командование 9-й смешанной авиадивизии никаких мер к немедленному восстановлению связи не приняло, а вместо этого сутяжничало с Белостокским аэропортом о том, кому надлежит восстановить нарушенную связь.

В результате командир западной зоны ПВО генерал-майор артиллерии Сазонов и начальник штаба 4-й отд. бригады ПВО майор Автономов никаких данных о полете Ю-52 до извещения из Москвы не имели.

В свою очередь вследствие плохой организации службы в штабе 1-го корпуса ПВО г. Москвы командир 1-го корпуса ПВО генерал-майор артиллерии Тихонов и зам. начальника Главного управления ПВО генерал-майор артиллерии Осипов до 17 мая ничего не знали о самовольном перелете границы самолетом Ю-52, хотя дежурный 1-го корпуса ПВО 15 мая получил извещение от диспетчера Гражданского воздушного флота, что внерейсовый самолет пролетел Белосток.

Никаких мер к прекращению полета внерейсового самолета Ю-52 не было принято и по линии Главного управления ВВС КА. Более того, начальник штаба ВВС КА генерал-майор авиации Володин и заместитель начальника 1-го отдела штаба ВВС генерал-майор авиации Грендаль, зная о том, что самолет Ю-52 самовольно перелетел границу, не только не приняли мер к задержанию его, но и содействовали его полету в Москву разрешением посадки на Московском аэродроме и дачей указания службе ПВО обеспечить перелет.

Все эти факты говорят о неблагополучном состоянии службы ПВО Западного особого военного округа, о плохой ее организации, слабой подготовленности личного состава ВНОС ПВО, потере бдительности в 4-й отд. бригаде ПВО и отсутствии должной требовательности со стороны командующих военными округами и высшего начсостава ПВО и ВВС к четкости несения службы ПВО приказываю:

1. Военному совету Западного особого военного округа тщательно расследовать факт самовольного пролета самолета Ю-52 через территорию округа, выявить всех виновных лиц и наложить на них взыскания своею властью. Немедленно восстановить телефонную связь Белостокского аэропорта с 9-й смешанной авиадивизией и штабом 4-й бригады ПВО и в пятидневный срок проверить состояние связи аэропортов со штабами ПВО. Исполнение донести к 20.6.41 г.

2. Военным советам округов (ДВФ) назначить авторитетные комиссии, которые обязать к 1.7.41 г. обследовать всю систему ПВО на территории округов, обратив особое внимание на ее боеготовность, состояние службы наблюдения, оповещения, связи и подготовку постов ВНОС. Все недочеты, вскрытые комиссиями, устранить на месте в процессе их работы. Результаты обследования и о принятых мерах донести мне к 5.7.41 г.

3. Начальнику Главного управления ПВО до 1.7.41 г. обследовать состояние ПВО в Западном особом и Московском военных округах и результаты обследования доложить мне лично. Его же распоряжением обеспечить к 1.7.41 г. все посты ВНОС силуэтами самолетов и организовать поверку знаний постами ВНОС силуэтов и умения определять по ним принадлежность самолетов.

4. За плохую организацию службы ВНОС, отсутствие должного воинского порядка в частях ПВО и слабую подготовку личного состава постов ВНОС командующему Западной зоной ПВО генерал-майору артиллерии Сазонову, начальнику штаба 4-й бригады ПВО майору Автономову объявить выговор.

5. За самовольное разрешение пролета и посадки Ю-52 на московском аэродроме без поверки прав на полет в Москву начальнику штаба ВВС генерал-майору авиации Володину и заместителю начальника 1-го отдела штаба ВВС генерал-майору авиации Грендалю объявить замечание.

6. Командиру 1-го корпуса ПВО генерал-майору артиллерии Тихонову и заместителю начальника Главного управления ПВО генерал-майору артиллерии Осипову обратить особое внимание на слабую организацию системы наблюдения и оповещения».

Вот так. Устранить недочеты. Обратить внимание. Наложить взыскания. Строгий выговор. Выговор. Замечание. Ничего экстраординарного.

Оно и понятно. Ведь, это было далеко не первое нарушение германскими самолетами воздушных границ СССР. Только с 27 марта по 19 июня 1941 г. было зафиксировано 260 таких нарушений. То есть, в течение трех последних предвоенных месяцев ежедневно происходило в среднем до 5 нарушений.

При этом сбивать нарушителей категорически запрещалось. В соответствии с Директивой НКВД от 29.03.1940 N 102, а также советско-германской конвенцией о порядке урегулирования пограничных конфликтов и инцидентов от 10.06.1940 г.

Однако данный конкретный случай был вопиющим. А может, просто накипело. Сбивать немцев тов. Сталин разрешить не мог. Ясен хрен. Но наверняка был бы доволен, если бы кого-нибудь их них сбили. На хрен. Чтобы другим неповадно было. Конечно, за это тов. Сталин всех причастных наказал бы. Но, скорее всего, не так сурово. Как наказал за этот, так и не сбитый Юнкерс.

А наказали всех. И причастных. И не совсем.

За исключением одного человека – начальника Управления международных воздушных линий ГВФ т. Гризодубовой. Героини. Трижды орденоносицы. Депутатки. И так далее. И тому подобное. Которая отделалась легким испугом. Хотя любой другой начальник на ее месте за распущенность, потерю бдительности и прочий бардак получил бы по полной. Вплоть до 58-й статьи.

Впрочем, все остальные ее и получили. Со всей пролетарской сознательностью.


5. ВЫ НЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ТАК СКАЗАТЬ

Тучи над высшим комсоставом ВВС РККА начали сгущаться еще весной 1941 г.

В начале зимы 1940–41 гг. Замнаркома обороны СССР по авиации – начальник ГУ ВВС РККА Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации П.В. Рычагов издал приказ о полетах исключительно с колесного шасси. В целом идея этого распоряжения была разумной, но в результате нехватки техники для уборки и укатывания снега авиация практически перестала летать.

Вспоминает Маршал авиации Скрипко: "В декабре 1940 года... Рычагов вызвал в Москву командующих ВВС военных округов и командиров дальнебомбардировочных авиакорпусов. Мы не знали, с какой целью нас вызывают, но в столице стало известно, что по указанию Центрального Комитета партии созвано совещание высшего командного состава армии... С большим вниманием мы, авиационные командиры, прослушали доклад... Рычагова... Через день командующие ВВС округов и командиры дальнебомбардировочных авиакорпусов были приглашены в Кремль...

Открыв совещание, Сталин охарактеризовал международную обстановку и подчеркнул, что она резко обострилась... Он сообщил, что собрали нас для обмена мнениями о состоянии Военно-Воздушных Сил, боеготовности нашей авиации.

Мне ранее не приходилось бывать на совещаниях столь высокого уровня. Сталина я видел и слышал впервые. Держался он просто, естественно, говорил негромко, неторопливо, избегая риторики, вычурных слов. Четко, предельно ясно формулировал мысль, кратко ставил вопрос и логично, обоснованно разъяснял его...

Заранее составленного конспекта выступления у меня не было, набросал только перечень вопросов, которые хотел затронуть в своем выступлении. А говорил о трудностях, с которыми своими силами пока не можем справиться, о недостатках технических средств для подготовки аэродромов к полетам.

– Вы требуете от нас зимой летать только на колесах, и мы стремимся выполнить поставленную задачу. Но нынешней зимой выпадает небывало обильный снег, мы вынуждены круглосуточно убирать его с взлетно-посадочных полос и рулежных дорожек. Однако средств для вывоза снега у нас недостаточно. На один аэродром приходилось по один-два старых трактора, которые то и дело отказывали в работе, стояли неисправными. Мало было и бортовых автомашин. Поэтому для уборки снега на аэродром требовалось собирать весь автотранспорт, специальные машины, личный состав соединений, включая летный. И все же не управлялись. На некоторых аэродромах были вынуждены ограничиваться уплотнением снега аэродромными катками.

Тут Сталин прервал меня репликой:

– Вот азиатчина! Весь мир летает зимой на колесах, даже в Норвегии, где снег выпадает на несколько метров, справляются с расчисткой аэродромов и летают на колесах. Ведь лыжи снижают скорость полета и скороподъемность боевых машин. Это надо понять!

Заметив, что я пытаюсь что-то сказать и, возможно, ему возразить, Сталин чуть заметно улыбнулся, подправил мундштуком трубки усы и добавил:

– Правда, вы не просите, как некоторые другие, возврата к лыжам, и это уже хорошо.

Я, признаться, смутился, попросил разрешения уйти с трибуны и сесть на место.

– Нет, продолжайте, – сказал Сталин. – Мы вас слушаем.

Далее шел разговор о нехватке тракторов, отсутствии горючего, задержке в его подвозе. А ведь в то время, когда полки простаивали, не летая по этой причине, рядом были склады неприкосновенного запаса – до 15 тысяч тонн авиационного топлива. В случае перебоев с подвозом авиационного горючего, конечно, можно было заимствовать здесь часть топлива.

– Кому нужно будет это горючее, если вспыхнет война, а наши экипажи окажутся неподготовленными, – продолжал я. – И третий вопрос: многие самолеты простаивают из-за того, что двигатели на них выработали установленный ресурс. Нет резервных двигателей. В результате зимой даже редкие летные дни мы не можем использовать полноценно.

Я заметил, что после этих слов Сталин дал какие-то указания сидевшему в президиуме Рычагову".

Скорее всего, инициатором полетов зимой только с колесного шасси был сам Сталин, уделявший много внимания вопросам боеготовности ВВС. Но зима выдалась суровой и снежной. Хорошая идея была загублена технической неподготовленностью аэродромов и нежеланием командиров брать на себя ответственность.

Возобновившиеся со сходом снега полеты вызвали шквал аварийности. Аварии и катастрофы всегда были одной из самых серьезных проблем советских Военно-воздушных сил. Но на этот раз ситуация совершенно вышла из-под контроля. За первые три месяца 1941 г. только в приграничных округах произошли 71 катастрофа и 156 аварий.

Нарком обороны Маршал Советского Союза Тимошенко и начальник Генштаба генерал армии Жуков направили докладную на имя Сталина о сложившейся обстановке.

09.04.41 г. состоялось совещание Политбюро ЦК ВКП(б), СНК СССР и руководящего состава наркомата обороны во главе со Сталиным, посвященное вопросам укрепления дисциплины в авиации.

В протоколе заседания указывалось: "ЦК ВКП(б) и СНК устанавливают, что аварии и катастрофы в авиации Красной Армии не только не уменьшаются, но все более увеличиваются из-за расхлябанности летного и командного состава, ведущей к нарушениям элементарных правил летной службы...

Ежедневно в среднем гибнет... при авариях и катастрофах 2-3 самолета, что составляет в год 600-900 самолетов. Нынешнее руководство ВВС оказалось неспособным повести серьезную борьбу за укрепление дисциплины в авиации и за уменьшение аварий и катастроф...

Руководство ВВС часто скрывает от правительства факты аварий и катастроф, а когда правительство обнаруживает эти факты, то руководство ВВС старается замазать эти факты, прибегая в ряде случаев к помощи наркома обороны...

Попытка т. Рычагова замазать расхлябанность и недисциплинированность в ВВС имела место в связи с тяжелой катастрофой, имевшей место 23.01.41 г., при перелете авиационного полка из Новосибирска через Семипалатинск в Ташкент, когда из-за грубого нарушения элементарных правил полета 3 самолета разбились, 2 самолета потерпели аварию, при этом погибли 12 и ранены 4 человека экипажа самолетов.

О развале дисциплины и отсутствии должного порядка в Борисоглебской авиашколе правительство также узнало помимо т. Рычагова.

О нарушениях ВВС решений правительства, воспрещающих полеты на лыжах, правительство также узнало помимо ВВС...

ЦК ВКП(б) и СНК СССР постановляют:

1. Снять т. Рычагова с поста начальника ВВС Красной Армии и с поста заместителя наркома обороны, как недисциплинированного и не справившегося с обязанностью руководителя ВВС".

Адмирал флота Советского Союза Исаков вспоминает: "Речь шла об аварийности в авиации, аварийность была большая. Сталин по своей привычке... курил трубку и ходил вдоль стола. Давались то те, то другие объяснения аварийности, пока очередь не дошла до... Рычагова. Он... вообще был молод, а уж выглядел совершенным мальчишкой по внешности. И вот, когда до него дошла очередь, он вдруг говорит:

– Аварийность и будет большая, потому что вы заставляете нас летать на гробах!

Это было совершенно неожиданно, он покраснел, сорвался, наступила абсолютно гробовая тишина. Стоял только Рычагов, еще не отошедший после своего выкрика, багровый и взволнованный, и в нескольких шагах от него стоял Сталин. Сталин много усилий отдавал авиации, много ею занимался и разбирался в связанных с ней вопросах...

Несомненно, эта реплика Рычагова в такой форме прозвучала для него личным оскорблением, и это все понимали. Сталин остановился и молчал. Все ждали, что будет. Он постоял, потом пошел мимо стола, в том же направлении, в каком шел. Дошел до конца, повернулся, прошел всю комнату назад в полной тишине, снова повернулся и, вынув трубку изо рта, сказал медленно и тихо, не повышая голоса:

– Вы не должны были так сказать!

И пошел опять. Опять дошел до конца, повернулся снова, прошел всю комнату, опять повернулся и остановился почти на том же самом месте, что и в первый раз, снова сказал тем же низким спокойным голосом:

– Вы не должны были так сказать, – и, сделав крошечную паузу, добавил. – Заседание закрывается.

И первым вышел из комнаты".

Три дня спустя Рычагов был снят с должности и направлен на учебу в Военную академию Генерального штаба РККА.

Но. Этим дело не закончилось. В конце апреля – начале мая 1941 г. были арестованы:

• Начальник Управления вооружения ВВС РККА дивизионный инженер САКРИЕР Иван Филимонович (21.04.41).

• Начальник 8-го управления Главного управления ВВС РККА военинженер 1-го ранга НИКОНОВ Петр Константинович (22.04.41).

• Начальник отделения опытного отдела Управления вооружения ВВС РККА военинженер 1-го ранга МИХНО Григорий Федорович (27.04.41).

• Начальник 4-го отдела НИИ ВВС РККА комбриг ЗАЛЕВСКИЙ Адам Иосифович (08.05.41).

• Начальник ОКБ–16 Наркомата тяжелой промышленности СССР, конструктор авиационного стрелково-пушечного вооружения ТАУБИН Яков Григорьевич (16.05.41)

• Начальник Научно-испытательного полигона авиационного вооружения ВВС РККА полковник ШЕВЧЕНКО Георгий Матвеевич (18.05.41).

Однако. На дворе был не 1937-й год, а 1941-й. Железный нарком в ежовых рукавицах был уже разоблачен. И давно расстрелян. Многих оклеветанных и невинно осужденных краскомов уже освободили. Жить, действительно, стало лучше и веселее.

Беда пришла, откуда не ждали.


6. АРЕСТЫ

Несмотря на вопиющую неблагодарность этого мальчишки – бывшего начальника ГУ ВВС РККА Рычагова, громить собственные, с таким трудом созданные, военно-воздушные силы тов. Сталин, из-за этого не собирался. Тем более, в преддверии войны с немцами. Которую считал неизбежной. Хотя и полагал, что она начнется не ранее следующего года. А, может, и того позже.

Если бы не майский перелет Ju 52/3m через всю страну с эпической посадкой на Центральном аэродроме им. Фрунзе в Москве, судьба прославленных сталинских соколов – Героев Испании могла сложиться иначе. И они совершили бы много новых подвигов.

Но. Злополучный «Юнкерс» изменил все. В одночасье.

В конце мая – начале июня 1941 г. были арестованы:

• Начальник НИИ ВВС генерал-майор авиации ФИЛИН Александр Иванович (23.05.41).

• Помощник командующего ВВС Орловского военного округа по высшим учебным заведениям Герой Советского Союза генерал-майор авиации ШАХТ Эрнст Генрихович (30.05.41).

• Командующий ВВС Московского военного округа Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации ПУМПУР Петр Иванович (31.05.41).

• Помощник генерал-инспектора по военно-учебным заведениям ВВС РККА комдив ВАСИЛЬЧЕНКО Николай Николаевич (01.06.41)

• Начальник опытного отдела Научно-испытательного полигона авиационного вооружения ВВС РККА военинженер 1-го ранга ОНИСЬКО Сергей Григорьевич (06.06.41).

• Начальник отделения опытного отдела Научно-испытательного полигона ВВС РККА военинженер 1-го ранга ЦИЛОВ Волько Яковлевич (06.06.41).

• Начальник курса Военно-воздушной академии РККА им. Проф. Н.Е. Жуковского комбриг ЧЕРНИЙ Иван Иосифович (07.06.41).

• Начальник Главного управления ПВО РККА Герой Советского Союза генерал-полковник ШТЕРН Григорий Михайлович (07.06.41).

• Помощник начальника Генерального штаба РККА по авиации (начальник Главного управления ВВС РККА в ноябре 1939 – августе 1940 гг.) Дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации СМУШКЕВИЧ Яков Владимирович (08.06.41).

• 3аместитель командующего ВВС Ленинградского военного округа генерал-майор авиации ЛЕВИН Александр Алексеевич (09.06.41).

• Командир 5-й смешанной авиадивизии Ленинградского военного округа комбриг ОРЛОВСКИЙ Афанасий Илларионович (12.06.41).

• Заместитель начальника штаба ВВС РККА генерал-майор авиации ЮСУПОВ Павел Павлович (17.06.41).

• Бывший командующий войсками Прибалтийского Особого военного округа (начальник Главного управления ВВС РККА в ноябре 1938 – ноябре 1939 гг.) генерал-полковник ЛОКТИОНОВ Александр Дмитриевич (19.06.41).

• Помощник командующего ВВС Приволжского военного округа по военно-учебным заведениям генерал-лейтенант авиации АЛЕКСЕЕВ Павел Александрович (19.06.41).

Кроме того, в конце мая 1941 г. были сняты с должностей и 04.06.41 г. и лишены звания генерал-майор авиации с понижением до полковника:

• Начальник управления кадров Главного Управления ВВС генерал-майор авиации БЕЛОВ Василий Павлович. За нарушение порядка в подборе командных кадров.

• Начальник Высшей летно-тактической школы ВВС РККА генерал-майор авиации ВАСИЛЬЕВ Иван Васильевич. Из-за знакомства с фигурантами «дела авиаторов».

Вероятно, оба еще долго благодарили судьбу за то, что легко отделались. Потому что продолжили службу. Хотя и на менее значимых должностях. И впоследствии снова стали генералами.

Так или иначе. Но. Даже если полет "Юнкерса" и не являлся тщательно спланированной провокацией Абвера, а был экспромтом, его результаты превзошли все ожидания.

Большинство арестованных были участниками национально-революционной войны в Испании. Их обвинили в том, что они являлись участниками военной заговорщической организации, по заданиям которой "проводили вражескую работу, направленную на поражение Республиканской Испании, снижение боевой подготовки ВВС Красной Армии и увеличение аварийности в Военно-Воздушных Силах".

А завтра была война. И это стало отягчающим обстоятельством.

Согласно рассекреченным документам спецфондов, вечером 21.06.41 г. начальник особого отдела НКВД ЗапОВО старший майор ГБ П.Г. Бегма получил спецсообщение из Москвы об «изъятии генерала И.И. Копец по вновь открывшимся обстоятельствам».  Основанием послужили показания генерал-лейтенанта авиации Я.В. Смушкевича о том, что он сам завербовал Копеца в свою группу. Около двух часов ночи 22.06.41 г. П.Г. Бегма лично предупредил генерала о предстоящем аресте.

А уже через час 637 бомбардировщиков и 231 истребитель Люфтваффе нанесли массированный удар по 26 аэродромам ВВС ЗапОВО. За ними шла вторая волна из 400 самолетов. Копец успел отдать 3 приказа: в 05.00 – 43-й истребительной авиадивизии прикрыть Минск и Бобруйск, в 09.30 передал 3 авиадивизии в оперативное подчинение общевойсковым командармам, в 12.02 приказал атаковать пехотные колонны Вермахта силами дальних бомбардировщиков ДБ-3ф и ТБ-3. 

В первый день войны было уничтожено 1811 советских самолетов, в т.ч. 322 самолета в воздухе и 1489 – на земле.

ВВС Западного фронта за день потеряли 738 самолетов, в т.ч. 528 – на стоянках. Совершив облет разрушенных аэродромов и узнав о масштабах потерь, командующий ВВС Западного Особого военного округа Герой Советского Союза генерал-майор авиации КОПЕЦ Иван Иванович вечером того же дня застрелился в своем служебном кабинете. Не дожидаясь пока за ним придут особисты.

Может быть, таким образом он хотел как-то облегчить судьбу своей жены и малолетних детей. Которые в случае его ареста автоматически становились членами семьи изменника Родины. Но. Это не помогло. Через два месяца вдова генерала была арестована и год спустя приговорена к 5 годам лишения свободы по ст. 58-1 УК РСФСР. Срок отбыла полностью. Впоследствии реабилитирована.

Версия о самоубийстве является официальной. Однако, по некоторым данным, Копец мог быть убит при задержании. Что объясняет последующий арест его вдовы и осуждение ее как Ч.С.И.Р.

С началом войны аресты не прекратились.

В конце июня – начале июля 1941 г. были арестованы:

• Слушатель Военной академии Генерального штаба РККА (начальник Главного управления ВВС РККА в августе 1940 – апреле 1941 гг.) Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации РЫЧАГОВ Павел Васильевич (24.06.41).

• Командующий ВВС Киевского Особого военного округа Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации ПТУХИН Евгений Саввич (24.06.41).

• Командующий ВВС 7-й армии Северо-Западного фронта (начальник Разведывательного управления РККА в апреле 1939 – апреле 1941 гг.) Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации ПРОСКУРОВ Иван Иосифович (27.06.41).

• Начальник штаба ВВС РККА генерал-майор авиации ВОЛОДИН Павел Семенович (27.06.41).

• Начальник Военной академии командного и штурманского состава ВВС (начальник штаба ВВС РККА в сентябре 1939 – сентябре 1940 гг.) генерал-лейтенант авиации АРЖЕНУХИН Федор Константинович (28.06.41).

• Командир 9-й смешанной авиадивизии Западного фронта Герой Советского Союза генерал-майор авиации ЧЕРНЫХ Сергей Александрович (08.07.41).

• Командующий ВВС Дальневосточного фронта (командующий ВВС Западного Особого военного округа в июне 1937 – июле 1940 гг.)  генерал-лейтенант авиации ГУСЕВ Константин Михайлович (11.07.41).

• Командующий ВВС Северо-Западного фронта (командующий ВВС Прибалтийского Особого военного округа в мае – июне 1941 г.) генерал-майор авиации ИОНОВ Алексей Павлович (11.07.41).

• Командующий ВВС Западного фронта (заместитель командующего ВВС Западного Особого военного округа с весны 1941 г.) генерал-майор авиации ТАЮРСКИЙ Андрей Иванович (12.07.41).

• Начальник штаба ВВС Юго-Западного фронта (ранее ВВС Киевского Особого военного округа) генерал-майор авиации ЛАСКИН Николай Алексеевич (12.07 41).


7. «СЛЕДСТВИЕ»

Генерала Рычагова арестовали на Курском вокзале. Как и многие другие командиры Красной Армии, отправленные в отпуск после заявления ТАСС от 14.06.1941 г., он вместе с женой отдыхал на юге. Но после выступления Молотова сразу же отправился на Сочинский вокзал. Даже ему, Герою Советского Союза, генералу и депутату Верховного Совета взять билеты удалось не сразу. Однако он умел добиваться своего. И 24-го был уже в Москве. Его попросили зайти к военному коменданту, где уже ждали люди в штатском. Ордер на арест подписал комиссар государственной безопасности 3-го ранга Б.З. Кобулов. Без санкции прокурора.

Его жена майор Мария Нестеренко, известная летчица, награжденная орденами Красной Звезды и Трудового Красного Знамени, в шоковом состоянии отправилась к месту своей службы. Ее взяли через два дня. Прямо на летном поле Центрального аэродрома им. М.В. Фрунзе.

В обвинительном заключении М.П. Нестеренко цинично указывалось, "будучи любимой женой Рычагова не могла не знать об изменнической деятельности своего мужа".

Генерал Проскуров за несколько дней до войны был назначен командующим ВВС 7-й армии. Прежде чем убыть к новому месту службы, он побывал в 5-м (разведывательном) управлении Красной Армии и ознакомился с положением дел на мурманском направлении. Узнав о сосредоточении немецких и финских войск у границ СССР, он передал приказ штабу ВВС в г. Петрозаводске о незамедлительной переброске самолетов с основных аэродромов на запасные. Что позволило сохранить от уничтожения авиацию 7-й армии. Выходные генерал собирался провести с семьей. Но война нарушила все планы. 22-го Проскуров уехал в Петрозаводск, чтобы вступить в командование вверенными частями. Но командовал он не долго. 27 июня его арестовали и этапировали в Москву.

Генерала Птухина арестовали в Тернополе. Куда был передислоцирован командный пункт ВВС Киевского Особого военного округа. Точнее, должен был передислоцироваться к воскресенью 22 июня. В соответствии с телеграммой Г.К. Жукова. Полученной в четверг 19-го. Но сделать это не успел. Вернее, успел только частично. Узел связи штаба ВВС в Киеве имел связь со всеми аэродромами, а КП в Тернополе ею обеспечен не был. В результате, правильное, в общем и целом, указание о передислокации привело к потере управления частями ВВС КОВО в первый день войны. 21 июня колонна основной группы штаба округа, включая штаб ВВС, выехала в Тернополь. Утром 22-го, когда Люфтваффе уже бомбили Киев, она находилась еще в 65 км от места назначения. Что и привело к тому, к чему привело.

В первый день войны ВВС КОВО потеряли 301 самолет, в т.ч. 109 на стоянках. Меньше, чем ЗапОВО, конечно. Но все равно слишком много. Лишь к вечеру, ценой огромных усилий, Птухину удалось восстановить управление частями и перейти к организованным действиям. Но взяли его не за это. Приказ о снятии его с должности за аварийность был подписан еще 20 июня. Но ознакомиться с ним Птухин не успел. И был вторично отстранен 24-го. И арестован.

Генерал Черных был взят под стражу 8 июля в Брянске. Но обвинять «в участии в военной заговорщической организации» его не стали. Хотя он тоже был «испанцем».

Данных о потерях 9-й сад в первый день войны в результате воздушного налета не имеется. Тем не менее, за первые три дня 347 самолетов из 429, имевшихся в дивизии, были уничтожены. Судя по всему, они были сожжены собственным личным составом при "перебазировании" в тыл. Командир дивизии, за 4 дня успевший "перебазироваться" на 700 с лишним километров, от Белостока до Брянска, ответственность за потерю материальной части возложил на Люфтваффе.

Поэтому Черных было предъявлено обвинение по ст. 193-21 УК РСФСР п. «б»: «Самовольное отступление начальника от данных ему для боя распоряжений… не в целях способствования неприятелю, но вопреки военным правилам, влечет за собой – лишение свободы на срок не ниже трех лет, а при наличии особо отягчающих обстоятельств – высшую меру социальной защиты».

В определении N 4н3218/58* Военной коллегии Верховного суда СССР от 5.08.58 г. указывается: "Черных признан виновным и осужден за то, что, будучи командиром 9-й авиадивизии, в период начала военных действий немецко-фашистских войск против СССР, он проявил преступное бездействие в выполнении возложенных на него обязанностей, в результате чего авиация противника уничтожила около 70 % материальной части дивизии, а в ночь на 27 июня 1941 года, находясь на Сещенском аэродроме и приняв прилетевшие на этот аэродром три советских самолета за фашистские, проявил трусость, объявил бесцельную тревогу, после чего, бросив руководство частями дивизии, бежал с фронта в гор. Брянск, где распространял провокационные измышления о том, что противник высадил на Сещенском аэродроме десант… Черных на суде признал себя виновным в том, что он ошибочно принял приземлившиеся на Сещенском аэродроме советские самолеты за фашистские и предпринял действия, чтобы захватить эти самолеты; в остальной части предъявленного ему обвинения Черных виновным себя не признал, и объяснил, что уничтожение противником материальной части дивизии было обусловлено не боеспособностью дивизии, о чем вышестоящее командование было осведомлено полностью".

Дважды Героя Советского Союза Смушкевича взяли в госпитале, где он проходил курс лечения. В «воронок» его несли на носилках. Обыском в генеральской квартире в печально знаменитом «Доме ЦИК и СНК СССР» (он же "Дом на Набережной") руководил лично Кобулов. Впрочем, это произошло еще за две недели до войны…

Кто-то из арестованных начал давать показания сразу, кто-то некоторое время еще держался. Вскоре после ареста, не выдержав побоев, начали давать показания Смушкевич и Мерецков. Рычагов признался на третьем допросе. Штерн продержался двадцать дней. Проскуров и Гусев виновными себя не признали. Но, в конце концов, под давлением следователей сознались почти все.

«Следствием» руководил начальник Следственной части НКВД СССР майор госбезопасности Л.Е. Влодзимирский.

28.07.41 г. Влодзимирский провел очную ставку бывшего помощника командующего ВВС Орловского военного округа по высшим учебным заведениям генерал-майора авиации Шахта с бывшим заместителем командующего ВВС Ленинградского военного округа генерал-майором авиации Левиным, уже давшим признательные показания.

Выписка из протокола очной ставки Левина и Шахта от 28.07.41 г.:
"В.: (к Левину) Что вы знаете о Шахте?
О.: Шахта я знаю с 1933 или 1934 г. В то время он был командиром эскадрильи Особого назначения при Алкснисе. Кроме того, знаю Шахта как германского шпиона.
В.: (к Шахту) Вы признаете, что являлись агентом германской разведки?
О.: Да, я уже показывал на следствии о своей шпионской работе в пользу германской разведки.
В.: (к Шахту) Были ли вы связаны с Левиным по шпионской работе в пользу немецкой разведки?
О.: С Левиным по шпионской работе на немецкую разведку я связи не имел.
В.: (к Шахту) В таком случае, откуда Левин знает о том, что вы являетесь германским шпионом?
О.: Удивлен, откуда ему это могло быть известно.
В.: (к Левину) Каким путем вы узнали, что Шахт шпион?
О.: В 1934 г. Шахт установил со мной связь по паролю, который был мне дан при моей вербовке немецкой разведкой в Берлине. В дальнейшем я передал Шахту ряд шпионских материалов по авиации.
В.: (к Шахту) Теперь вы начнете давать показания о связях с Левиным, не дожидаясь дальнейшего изобличения?
О.: Показания Левина я отрицаю. По шпионской работе я с ним не связывался".
Далее Левин повторяет собственноручные "признательные" показания от 15.07.41 г.: "В 1936 г. о уехал в Испанию, но предупредил меня, что во время его отсутствия ко мне может обращаться его жена, которая в курсе дела. Он сказал также, что в пределах возможного необходимо проводить вредительскую работу в школах направленную на ослабление качества и темпов работы школ. В конце 1936 г., встретив меня на лестнице дома, где мы проживали, жена Шахта предложила мне спуститься пройтись по улице и поговорить. Мы пошли в садик на Страстной бульвар. Тут она мне сказала, что необходимо получить от меня очередные данные о состоянии школ. В начале 1937 г. я передал ей этот свой доклад после совещания начальников школ. Передача произошла на лестнице дома, где живем. В 1938 г. я вновь передал жене Шахта сведения о количестве выпущенных кадров из школ. Это было примерно в апреле-мае месяце".
В.: (к Шахту) Имеет ли смысл ваше дальнейшее запирательство?
О.: Да, я вижу, что дальше скрывать правду мне не удастся. Я действительно был связан с Левиным по шпионской работе в пользу немецкой разведки с 1934 г. Я просто убит. О своих дальнейших связях и практической работе я дам показания на следствии, а поэтому прошу очную ставку прервать.
В.: (к Левину) До какого времени вы были связаны с Шахтом по шпионской работе?
О.: Я передавал Шахту шпионские материалы до его отъезда в Испанию в 1936 г. Перед отъездом Шахт назвал мне одно, о котором я дал показания на следствии, и предложил передавать этому лицу шпионские данные на время его отсутствия. Так продолжались до декабря 1940 г. Примерно 20.12.40 – около 23 часов я встретился с Шахтом в Петровском парке. Шахт дал задание, касающееся ВВС. Я это задание выполнил и привез необходимые материалы в парк.
О. (Шахт): Я не мог встретиться с Левиным 20.12.40, т. к. находился в это время в Сочи.
В.: (к Левину) Не путаете ли вы дату встречи?
О.: Я не могу ручаться за точность даты".

31.07.41 г. была арестована Эмма Фишер, жена Шахта. Все обвинения она отвергла. Но это уже не имело значения.

Выписка из протокола допроса Фишер от 05.09.41 г.:
"В.: Следствие требует, чтобы вы правдиво рассказали о своей шпионской деятельности.
О.: Я шпионской деятельностью не занималась.
В.: Вы неправдивы. Вы упрямо скрываете свою шпионскую деятельность и голо отрицаете связь с иностранной разведкой.
О.: Я отрицаю свои связи с какой-либо иностранной разведкой.
В.: В числе своих знакомых вы назвали Левина и его жену. Какие взаимоотношения у вас были с Левиными?
О.: Да, подтверждаю, что с Левиным и его женой я была знакома с конца 1933 г. Более близкие отношения установились с момента отъезда мужа в Испанию. Они бывали у нас, мы у них.
В.: С Левиным вы были связаны по шпионской работе?
О.: Нет, не была.
В.: А с мужем?
О.: И с мужем по шпионской работе связана не была.
В.: Ваш муж признался, что он еще до переезда в СССР был завербован и до дня ареста проводил работу, и вы ему в этом помогали.
О.: Об этом мне ничего не известно.
В.: Левин в своих показаниях уличил Вас.
О.: Левин этого показать не может, т.к. с ним связана не была. Лично с Левиным, без его жены у меня не было ни одной встречи.
В.: Вы говорите неправду. Левин 16.08.41 говорил в показаниях, что вы получали от него шпионские материалы. Как вы это отрицаете?
О.: Левин говорит неправду".

Генерала Проскурова "колол" старший следователь следственной части по особо важным делам НКВД СССР старший лейтенант В.Г. Цепков. Но Проскуров виновным себя так и не признал.

О том, что подследственных избивали, был вынужден признать в своих показаниях бывший начальник Следственной части НКВД СССР Влодзимирский.

На допросе 08.10.53 г. он показал: "В моем кабинете действительно применялись меры физического воздействия... к Мерецкову, Рычагову... к Локтионову. Били арестованных резиновой палкой, и они при этом естественно стонали и охали. Я помню, что один раз сильно побили Рычагова, но он не дал никаких показаний, несмотря на избиение".
 
31.08.41 г. Влодзимирский провел очную ставку Рычагова с генерал-майором авиации Левиным, уже давшим признательные показания.

Выписка из протокола очной ставки Рычагова и Левина от 31.08.41 г. (В – вопрос; О – ответ):
"В.: (к Левину) Подтверждаете ли вы ранее данные вами показания о своей враждебной работе?
О.: Подтверждаю.
В.: (к Левину) По враждебной работе вы были связаны с Рычаговым?
О.: Нет, с Рычаговым по враждебной работе я никакой связи не имел.
В.: (к Рычагову) Правильно ли показывает Левин?
О.: Нет. Левин говорит неправду. Он был непосредственно связан со мной по совместной враждебной работе в ВВС.
В.:(к Левину) Почему вы скрываете заговорщицкую связь с Рычаговым?
О.: Я ничего не скрываю. Я полностью признался в совершенных мною преступлениях, но я действительно не был связан.
В.: (к Рычагову) Откуда вам стало известно о принадлежности Левина к заговорщицкой организации?
О.: От Смушкевича в апреле 1938 г.
В.: (к Левину) А со Смушкевичем вы были связаны по антисоветской работе?
О.: Да, с 1940 г.".

Здесь уместно процитировать еще одно свидетельское показание. Оно подшито в деле Левина. Свидетель Болховитин на допросе 10.10.53 г. показал: "По указанию Влодзимирского в начале июля 1941 г. была проведена очная ставка Смушкевича с Рычаговым. До очной ставки Влодзимирский прислал ко мне в кабинет начальника 1-го отдела следственной части Зименкова и его зама Никитина. Никитин по указанию Влодзимирского в порядке "подготовки" Рычагова к очной ставке зверски избил Рычагова. После этого привели в мой кабинет Смушкевича, судя по его виду, очевидно, он неоднократно избивался. На очной ставке он дал невнятные показания о принадлежности Рычагова к военному заговору".

Выписка из протокола очной ставки Рычагова и Левина от 31.08.41 г.:
"В.: (к Рычагову) Уточните, когда вы связались по заговорщицкой работе с Левиным?
О.: В сентябре 1940 г. во время отъезда Смушкевича в отпуск Левин был у меня с докладом по делам Управления. По докладу выходило, что положение в Управлении неважное: не хватало горючего, матчасть была недостаточна. Выслушав, я сказал Левину, что неудовлетворительное положение в ВУЗах мне в основном понятно, т. к. Левин является участником заговора и ведет вредительскую работу.
В.: (к Левину) Так это было?
О.: Нет, Рычагов показывает неправду. Он со мной заговорщицкой связи не устанавливал.
В.: (к Левину) А вы знали, что Рычагов является участником заговора?
О.: Нет, не знал.
В.: (к Рычагову) В каком направлении вел враждебную работу Левин в ВУЗах?
О.: В основном вредительская работа Левина заключалась в том, что он создавал условия для снижения качества подготовки летного состава и уменьшения количества выпускаемых, из школ летчиков и пилотов.
В.: (Левина к Рычагову) Если вы имели со мной заговорщицкую связь, то при назначении моем в Ленинград должны были дать какие-либо указания по враждебной работе?
О.: Да, такие указания я вам дал.
В.: (Левина к Рычагову) Скажите, какие?
О.: Ознакомиться с обстановкой на месте, присмотреться к людям и при первом приезде в Москву сообщить мне.
Заявление Левина: То, что Рычагов показывает неправду видно из того факта, что в марте м-це я находился в Москве 3 дня в связи с работой Комиссии. Комиссия работала в здании Управления ВВС. Однако Рычагов меня к себе не вызывал, я не заходил и никакого отчета не давал и не получал указаний.
В.: (к Рычагову) Верно ли это?
О.: Да. Я не знал, что в это время Левин приезжал в Москву.
В.: (к Рычагову) Как же это могло быть?
О.: Я не предполагал, что эта Комиссия будет работать с участием Левина, в отношении которого, как мне было известно, комиссия должна была открыть ряд "грехов".
Следствие затягивалось. Признания множились. Следственные дела быстро толстели. Оставалось «убедить» всего нескольких арестованных. Но время поджимало.

По мере приближения немецких войск, чекисты эвакуировали из тюрем и лагерей заключенных. В первые дни войны, если не успевали вывезти, расстреливали. Эти убийства назывались «эвакуацией по 1-й категории». Немцы наступали быстро, так что чекисты торопились
 
16 октября 1941 г. в Москве было введено осадное положение. В тыл в срочном порядке стали вывозить наиболее важные государственные учреждения и организации. В частности, в Куйбышев, который по решению ГКО был объявлен запасной столицей Советского Союза, один за другим пошли эшелоны НКВД и НКГБ СССР. Однако в глубокий тыл вывозили не только имущество и штатных сотрудников наркомата. В отдельных вагонах в запасную столицу СССР отправили также и наиболее важных политических заключенных.


8. РАССТРЕЛ

18.10.41 г. начальник Следственной части НКВД СССР Л.Е. Влодзимирский по личному поручению Берии в течение суток подготовил предписание о расстреле 25 арестованных. Предписание было утверждено замнаркома внутренних дел СССР Б.З. Кобуловым и согласовано Прокурором СССР В.М. Бочковым.

Вот так. Срочно требовались виновники тяжелейших поражений Красной Армии. Особенно ВВС. И их нашли. Выбили признания. А потом расстреляли. Всех.

28 октября 1941 г. в поселке Барбыш близ Куйбышева, на спецучастке УНКВД по Куйбышевской области, на основании предписания наркома внутренних дел Берия N 2756/Б от 18.10.1941 г. Без суда. Было казнено 20 человек. Включая Штерна, Проскурова, Рычагова, Смушкевича, Локтионова, Нестеренко и др.

Еще 5 человек, поименованных в предписании, были расстреляны 3 дня спустя.

29 января 1942 г. нарком внутренних дел СССР Берия направил тов. Сталину список из 46 арестованных, "числящихся за НКВД СССР". Против каждой фамилии Берия указал год рождения, партийность, дату ареста и занимаемую до ареста должность. Кроме того, в нескольких строчках формулировалась вина арестованного.

О генерал-майоре авиации Шахте указывалось, что он "уличается, как германский шпион показаниями Линде, Втанд (от показаний отказались) и Левина. Показаниями Юсупова уличается, как участник антисоветского военного заговора. Сознался, что с 1922 г. являлся немецким шпионом. С 1936 г. членом антисоветского военного заговора. Связан с немецкими агентами Мейером, Фон-Волье и Мундт. Передавал немцам шпионские сведения о советском самолетостроении".

О генерал-лейтенанте авиации Птухине указывалось, что он "уличается показаниями Смушкевича, Чернобровкина, Юсупова... как участник антисоветского военного заговора. Дал показания, что с 1935 г. являлся участником антисоветского военного заговора, куда был завербован Уборевичем, но от данных показаний отказался, признав, что преступно руководил вверенными ему войсками".

О генерал-лейтенанте авиации Пумпуре указывалось, что он "как участник антисоветского военного заговора, на основании показаний... Рычагова, Алексеева, Ионова и очных ставок с двумя последними; во вредительской деятельности изобличается актом сдачи... ВВС МВО другому командующему и приказом НКО N 0031 от 31.05.41 г. Дал показания, что является участником антисоветского военного заговора, завербован Смушкевичем, но от данных показаний отказался".

Верховный главнокомандующий наложил окончательную резолюцию: "Расстрелять всех поименованных в списке. И. Сталин".

13 февраля 1942 г. Особое совещание НКВД СССР оформило постановление о расстреле генерал-лейтенантов авиации П.А. Алексеева, К.М. Гусева, Е.С. Птухина, П.И. Пумпура, генерал-лейтенанта технических войск Н.И. Трубецкого, генерал-лейтенантов П.С. Кленова, И.В. Селиванова, генерал-майоров авиации А.П. Ионова, Н.А. Ласкина, А.А. Левина, А.И. Филина, Э.Г. Шахта, П.П. Юсупова, генерал-майора танковых войск Н.Д. Гольцева, генерал-майоров А.Н. Де-Лазари, М.И. Петрова, комдива Н.Н. Васильченко и руководящих работников НКАП и НКБ во главе с наркомом боеприпасов И.П. Сергеевым.

23 февраля 1942 г. в г. Москве приговор был приведен в исполнение…

Безусловно, ответственность за неудовлетворительное положение дел в советской авиации лежит на руководстве ВВС РККА.

Основные истребители Красной Армии, монопланы И-16 и бипланы И-153 и И-15бис, морально устарели и серьезно отставали от немецких самолетов по тактико-техническим характеристикам. Максимальная скорость Bf.109F превышала скорость И-153 с мотором М-63 на 162 км/ч, а скорость И-16 – на 123 км/ч.

Кроме того, на И-16 и И-153, не говоря уже об И-15бис, не было радиосвязи. Также как на новейших истребителях МиГ-3, Як-1 и ЛаГГ-3. А если на некоторых из них и стояли радиостанции (на одном из 15 самолетов устанавливались на заводе), то летчики ими не могли пользоваться из-за больших помех, создаваемых системой зажигания мотора и другими самолетными источниками. Тогда как все самолеты Люфтваффе имели радиостанции, радиокомпасы, оборудование для слепой посадки и другое оборудование, обеспечивающее боевое применение.

Основными бомбардировщиками Красной Армии были устаревшие еще несколько лет назад СБ, которые уступали всем модификациям Ju.88 и по скорости (с двигателями Jumo 211 на 20 км/ч, с BMW 801 на 90 км/ч), и по бомбовой нагрузке (в 4-5 раз), и по стрелковому вооружению (в 2-3 раза).

Авиационные соединения и части ВВС РККА имели громоздкую структуру. Бомбардировочные и штурмовые эскадрильи состояли из 4, а истребительные – из 5 звеньев по 3 самолета. В полку насчитывалось 4-5 эскадрилий (62-77 самолетов), а в дивизии – от 4 до 6 полков (до 350 самолетов). Тогда как в Люфтваффе на основании опыта гражданской войны в Испании звено (Kette) состояло из двух пар, в эскадрилье (Staffel) было 3 звена, в группе (Gruppe) – 3 эскадрильи и штабное звено, т.е. 40 самолетов, а в эскадре (Geschwader) – 3 полка, т.е. 120 самолетов.

Подавляющее большинство красвоенлетов имело низкий налет. Не случайно выпускников советских летных школ, имевших до 25 часов налета, называли «взлет – посадка». Тогда как в Люфтваффе общий учебный налет летчиков истребительной и бомбардировочной авиации до начала боевых вылетов составлял 300;400 часов, а в разведывательной авиации – 500;600 часов.

Все это не могло не сказаться на результатах боевой деятельности. И, ясное дело, сказалось. Поэтому в начале Великой Отечественной войны немецкие истребители сразу же завоевали господство в воздухе и молниеносно наращивали личный счет. Сбивая все, что появлялось в воздухе над линией фронта. А бомбардировщики терроризировали советские войска, не давая им даже головы поднять.

Однако значительная часть вины за плачевное состояние военно-воздушных сил ложится на тов. Сталина. Ибо. Кто в доме хозяин, тот и отвечает. За все…

Добиться господства в воздухе сталинские соколы смогли только к середине 1944 г. Заплатив за это очень высокую цену. В боях погибло 35 тыс. советских летчиков.

За годы Великой Отечественной войны Советский Союз потерял около 88300 боевых самолетов (из них до 45000 – в боях) и 18100 транспортных и прочих (из них до 9000 – в боях).

В связи с «делом авиаторов» были уничтожены лучшие авиационные кадры РККА. Все казненные имели огромный боевой опыт. Большинство прошли две – три войны. У Рычагова и Смушкевича за спиной было четыре. У Штерна – пять.

Чтобы подготовить хорошего командира авиадивизии требуется летная школа, высшая летно-тактическая школа, военно-воздушная академия, боевой опыт и не менее 15 лет последовательного прохождения всех ступеней службы, начиная с низших. Перед назначением на авиакорпус или воздушную армию необходимо окончить еще и академию Генштаба.

Да. У нас незаменимых нет. Однако. Для полноценной замены командира нужно время. Особенно, стольких командиров. А его у страны уже не было.

Но. Самое ужасное не это. А то, что все расстрелянные авиаторы были беззаветно преданы Родине. И делу Ленина – Сталина. Не раз это доказали. И за редким исключением высшей меры наказания не заслуживали. Более того, вообще не заслуживали уголовного наказания.


9. ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

13 лет спустя все казненные и убиенные были полностью реабилитированы. Ввиду отсутствия состава преступления.

А спусковым крючком ко всей этой кровавой вакханалии стал «беспосадочный перелет» Ju 52/3m из Кенигсберга в Москву 15 мая 1941 г. Происшедший по вине Управления Международных Воздушных линий ГУ ГВФ СССР. В связи с отсутствием контроля и слабым руководством со стороны начальницы управления т. Гризодубовой.

Да, войска ПВО проспали нарушителя. Которого надо было сажать. Или жечь. Не взирая на то, что на борту могли быть ни в чем неповинные люди. Ибо. На борту нарушителей воздушного пространства неповинных людей не бывает. По определению.

Но. Никто никого принуждать к посадке не стал. И жечь тоже. Потому что.

Во-первых. Самолет был заграничным. Более того, нес на крыльях кресты, а на хвосте свастику. То есть принадлежал дружественной стране. Почти что братской. С которой был Пакт.

Во-вторых. Самолет шел не глухой ночью. По-воровски. А белым днем. Следуя по трассе, установленной Управлением Международных Воздушных линий ГУ ГВФ СССР. И поддерживал связь с диспетчерами аэропортов Белостока, Минска, Смоленска и Москвы на всем протяжении перелета.

В-третьих. Международными Воздушными линиями ГУ ГВФ СССР управляла т. Гризодубова. Любимица страны. А самое главное, любимица тов. Сталина. Которая по любому поводу обращалась прямо в ЦК. Через голову прямого начальства. Так что связываться с ней было себе дороже.

Автор дзен-канала «Молодость в сапогах» пишет: «Самолет шел вне графика (внерейсовый), но о его вылете из Кенигсберга было известно, известен был и его маршрут. Известен в Управлении Международных Воздушных линий, которым как раз товарищ Гризодубова и заведовала в перерывах между публичными выступлениями и общественно-политической работой. Именно ее подчиненные решили, что в состоянии "разрулить" проблему без лишних формальностей – при таком-то начальнике и еще кому-то докладывать... Вот еще! Москву предупредили, так и быть, и хватит с них».

Неудивительно, что Управление, которым заведовала т. Гризодубова, распустилось. Учитывая ее загруженность по общественной линии. Очередные и внеочередные съезды, конференции и пленумы, безчисленные комиссии и всевозможные комитеты, праздничные демонстрации и парады, торжественные собрания и митинги, газетные передовицы и фотосессии, ответы на письма трудящихся, прием посетителей и встречи с трудовыми коллективами. Плюс учеба в Ленинградском институте инженеров ГВФ. И полеты, конечно.

Если руководитель отсутствует на рабочем месте большую часть рабочего времени, то вполне закономерно, что в конторе большую часть рабочего времени отсутствует порядок и дисциплина.

Стоит отметить еще один важный момент. Рыба гниет с головы. Поэтому подчиненные руководителя, пользующегося покровительством высокого начальства, тоже начинают этим пользоваться. Подражая руководителю. Считая, что его фарт и на них распространяется. Поэтому пренебрегают своими обязанностями. При любой возможности сваливая их на других. Потому что никто не посмеет жаловаться. А если посмеет, то сильно пожалеет! А им все равно ничего не будет.

Судя по всему, т. Гризодубова восприняла свое назначение на высокую должность как добавку к уже имеющимся титулам. То бишь, еще одну звезду на фюзеляж. В смысле, на жакет. Как очередное почетное звание. Ни к чему не обязывающее. Но обеспечивающее стахановскую зарплату, огромный служебный кабинет, персональный лимузин и прочие маленькие радости большого начальника.

В 1941 – 1945 гг. т. Гризодубова помимо прочего возглавляла Антифашистский комитет советских женщин, а в 1942 г. вошла в состав Комиссии по учёту и охране памятников, созданную при Комитете по делам искусств СНК СССР, а также в состав Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР. Кроме того, будучи депутатом, она регулярно встречалась со своими избирателями, а также получала огромное количество писем. В Президиуме ВС СССР говорили, что больше всех! На многих конвертах было написано «Москва. Сталину и Гризодубовой». Десятки людей приходили к ней прямо домой. И она всем помогала. Как могла.

Что же касается работы. По месту основной работы… А пусть работает железная пила, не для работы нас мама родила!

Впрочем. Не зря в народе говорят: сколько веревочке не виться, а кончик найдется. Однажды выдвиженка и любимица тов. Сталина окончательно зарвалась. Была задвинута им обратно. И оказалась на задворках. Но это уже совсем другая история.