Путешествия Гулливера 1996 года - главный герой

МНОГОЛИКИЙ ГУЛЛИВЕР - ЧАСТЬ 2. ПЕРЕСКАЗЫ, ПЕРЕДЕЛКИ, ЭКРАНИЗАЦИИ

Весь цикл рецензий здесь: http://proza.ru/2024/09/13/1304

2.1. ПОНЯТЬ СВИФТА: ПОПЫТКА 1996 ГОДА

Начало рецензии-обзора (о фильме в целом) — здесь: http://proza.ru/2024/09/13/1317

ПРО ГЛАВНОГО ГЕРОЯ

Кто-то из русскоязычных зрителей сказал, что Тэд Дэнсон - отличный выбор на главную роль, что он хорошо играет, и что именно таким он, зритель, и представлял себе Гулливера, когда читал книгу. Гм... Тэд Дэнсон действительно актёр-трудяга: он терпеливо переносит всё, что подкидывают сценарист с режиссёром (а уж они его треплют, как Тузик тряпку) и очень верно переживает и показывает всё то, что эти сценарист с режиссёром задумали. Что с него требуют - то он и делает. Правда, игра его пропитана примесью той самой вульгарности, но ведь именно этого от него и хотят! Тем не менее он может передать и серьёзную мысль, и искреннее чувство, когда его попросят. И на него действительно интересно смотреть, когда он делает дело, а не дурачится. Насчёт того, насколько он похож на книжного героя... Внешность подходящая: "был Федот ни красавец, ни урод", нормальная обыкновенная человеческая наружность. И парик ему выдали что надо: шикарная шевелюра. А вот улыбка и глаза... того Гулливера, что в сценарии, но не того, что в книге. Совсем не того. Прочитав книгу, уже не забудешь этот взгляд в упор - твёрдый и ясный, то холодноватый, то сочувственный, умный, хоть и с примесью какой-то совершенно наивной прямолинейности и простодушия, и довольно жёсткий, хотя уже не со страхом и ненавистью, как это было сразу по возвращении из последнего путешествия, а с горечью и с вызовом. Совершенно трезвый взгляд упрямого и гордого, но и самокритичного до беспощадности к себе человека. А иногда в этих серьёзных глазах неожиданно вспыхивает то по-мальчишечьи задиристый протест против обиды, то искра такой иронии и насмешки над читателем, что если вовремя её не заметишь, сам окажешься в дураках у этого донельзя простодушного, но не лишённого чувства юмора товарища... Тэду Дэнсону до него далеко, как до Луны пешком, но причина тут не в нём самом, а в том, что он точно соответствует замыслу создателей фильма.

Книжного Гулливера иногда называют не "простодушным", а "простоватым", хотя это неуместно. С какой стати? Да, его наивная прямолинейность никуда не девается даже после всех разочарований, только приобретает другую окраску. Мышление у него своеобразное. В чём-то типичное для людей его эпохи и его круга, а в чём-то нестандартное. Более того: он - ещё тот ходячий сюрприз, способный и на глубокое философское наблюдение, и на остроумную выдумку, и на мальчишескую глуповатую выходку, и на прямолинейное легковерие, и на тонкую иронию, и на многое другое. Так что всё зависит от того, что читатель считает мерилом ума. Одни считают, что Свифт с Гулливером частью своего гениального ума поделился, а другие - что Гулливер у Свифта маленько глуповат. И то, и другое вполне гармонирует со взглядами Свифта, которые можно вкратце выразить так: "Человек - это не существо разумное, а существо, способное размышлять и действовать разумно, но не всегда эту способность проявляющее." Гулливер по уму оказывается иногда существенно выше среднего уровня, а иногда несколько ниже. Но ни гением, ни идиотом он не бывает. Единственная феноменальная способность у него - это изумительный талант к быстрому усвоению чужого языка.

Похоже, что в "порче его репутации" отчасти виноваты авторы западных экранизаций. Хотя не всех. В старом американском мультике 1939 года Гулливер выглядит по-настоящему нормальным человеком, без придури. В европейском фильме 1977 года он наивен, но отнюдь не глуп, его простодушная миролюбивость отсвечивает жизненной умудрённостью. В испанском мультике 1983 года главный герой смахивает наполовину на Гулливера, наполовину на Храброго Портняжку, но, во всяком случае, он не идиот. Однако остальные три зарубежных фильма, которые я видела — вольная "мушкетёрская" фантазия 1960 года, "поразительно верная" вульгарщина 1996 года, осовремененная пародия 2010 года — сняты в США или при участии США. С плачевными для главного героя результатами. В книге Свифта Гулливер порой выглядит чересчур смирным и покладистым, а в детских пересказах - тем более. Да и очень уж спокойным и уравновешенным. Как писал Чернышевский: "Мои герои - возмутительно скучные люди: они не бесятся без причины." Гулливер как раз из таких. Американцы не могут смириться с таким досадным недостатком и пытаются его исправить... Да так, что делают из Гулливера наглядный пример того, как ведёт себя на его месте человек, у которого действительно ума - невеликие закрома.

В фильме 1996 года вернувшийся домой Гулливер находится на грани самого реального сумасшествия. Что, впрочем, отнюдь не оправдывает попытку отправить его в сумасшедший дом: там бы его не вылечили, а доконали окончательно. Да и не таким уж сумасшедшим он выглядит посреди того дурдома "правильных" и "почтенных" людей, который его окружает и во время путешествий, и по возвращении на родину! Тем не менее даже во время путешествий, находясь в здравом рассудке, здешний Гулливер не выглядит вполне здоровым на голову человеком. Скорее это Иванушка-дурачок на американский лад, хотя и весьма эрудированный. Создателям фильма так надоел супергеройский пафос, напускавшийся в предыдущих экранизациях вопреки Свифту, что они, опять же вопреки Свифту, ударились в противоположную крайность и сделали из Гулливера нечто обаятельно-неказистое, макая его во что попало чаще, чем Свифт это делал.

Книжный Гулливер, вернувшись из последнего путешествия, напротив, впадать в буйное помешательство даже не собирается. Он и теперь, как всегда, изредка способен на вспышку ярости, у него бывают приступы отчаяния, но даже в эти моменты он непохож на буйного или истеричного. Да и с какой стати ему это делать? Он же так насмотрелся на буйный разгул страстей у еху, что у него зашкалило отвращение и отторжение от всего, что хоть отдалённо напоминает нечто подобное. И естественное стремление душевного самосохранения швырнуло его в противоположную крайность. К идеалу строгого благородного рационализма, которому он пытается добросовестно следовать, хотя и выходит у него... в общем, далеко ему до мудреца. Нет, этот человек не будет по возвращении домой устраивать родным цирк на дому. Он скорее замучает их нравоучениями. И хотя он немного чудачит, но это не от разгула стихий, а от прилежного следования новым правилам. Он ведёт себя не как сумасшедший, а как фанатик новой веры, исполняющий обеты и обряды, многие из которых выглядят в глазах окружающих бредово. Но ему не привыкать быть живой диковиной в чужих глазах, и он на этих окружающих глядит сверху вниз, как приобщившийся к высшему обществу и высшим истинам. Иногда это выглядит уместно, когда он кому-то "влепляет оплеуху" за дело, а иногда аж тошно делается от этого его превосходства, когда от его колючек достаётся кому попало, правому и виноватому без разбору. Но при этом на самом деле он далеко не высокого мнения о самом себе. К себе он скорее беспощаден. В том числе и в откровенности своей публичной исповеди. Тем не менее он не собирается позволять никому из себе подобных глядеть на него сверху вниз! Это перед гуигнгнгмами он ударился в скромность так, что перестарался. А перед людьми он... строго отмеряет, где можно себя похвалить, где глупо было бы нос задирать, а где вообще краснеть надо. Следит за тем, чтобы не заноситься, и старается не замахиваться на то, на что не имеет права. "Слишком горд, чтобы быть тщеславным," — это как будто про него сказано. И всех учит, как надо жить. Как будто навёрстывает упущенное за все годы, когда довольствовался ролью скромного наблюдателя. Именно религиозным фанатизмом от него несёт за километр! А вовсе не чем-то другим, что ему порой приписывают! Впрочем, необходимо отметить, что за свою нравоучительную книгу Гулливер взялся не по собственной инициативе, а потому что его вдохновил на это его друг, Ричард Симпсон. Причём убеждал долго и настойчиво. Да и гордость-то у Гулливера... скорее средство самообороны и самоподдержки. Просто он — не тот человек, которого легко раскатать по полу, как коврик. Да Свифту и нужен был такой, который гнётся не без сопротивления. Будь главный герой слабаком, легко смиряющимся с унижением, вся обличительная задумка книги превратилась бы в весьма сомнительную затею с нездоровой моралью...

Во всём этом и состоит одно из главных отличий книги от фильма, в который авторы вложили свои чувства, мысли, переживания и размышления, в основе преобразив написанное Свифтом. Отчасти их можно понять: ведь они наверняка насмотрелись на развесёлый детский мультик 1939 года, где главный герой богатырём смотрится, на ещё более супергеройски-фанфарную версию "Гулливера" 1960 года, где пафос просто оскомину набивает, и на добродушный и пушистый фильм 1977 года, где всё так легко и просто решается. Должно быть, они истосковались по фильму, который бы показал тяготы, страдания и проблемы, которых хватает и во взрослой книге про Гулливера, и в жизни. Вот им и захотелось изобразить... "банный веник с колючей проволокой, чтобы пробрало наконец!" (как говорил великий сатирик нашей эпохи, Михаил Николаевич Задорнов). Так сильно захотелось, что свифтовской беспощадности им показалось мало, и они взялись обскакать и переплюнуть автора первоисточника по части мучений главного героя. Как так можно обращаться с человеком?! Отправить сразу после лилипутов к великанам, сразу после великанов на летающий остров, а после всего этого - прямиком к разумным лошадям и озверелым людям, и всё это без передышки, без отпусков на побывку домой?! Свифт обращался с Гулливером безжалостно, как командир со своим солдатом, таскал его по всяким передрягам на пределе человеческой выносливости, но всё же не истязал до конца, и временами давал передышку. Что-то вроде "держись, товарищ, ты мне нужен живой и по возможности нормальный, нам ещё шагать и шагать, если слабость проявим - никто нас всерьёз воспринимать не будет". А создатели фильма психику главного героя совершенно не пощадили. Неудивительно, что он у них не только в людях разочаровался, как у Свифта, но ещё и дошёл до галлюцинаций, истерик, кратковременных приступов буйной агрессии, - доконали! Нарочно довели до максимально безобразного состояния. Потому что здоровый, нормальный, адекватный, как в книге, он им был не нужен. И даже такой, как в конце книги, - измученный, нелепый, делающий всё наперекосяк, портящий жизнь самым близким людям, но стойко держащийся за сохранившиеся у него остатки здравомыслия и справедливости, - такой для них он тоже не годится. Сатира, выходящая на уровень трагедии, - это же скучно и ни капли не трогательно! Никакого экшена. Никакой моднявой нервотрёпки. Те, кто выросли на сериалах и шоу, лучше классиков понимают, как писать надо. Причём, что удивительно, они это вытворяют не со зла! Они сами жалеют героя, которого мучают. Вон даже хэппи-энд слепить попытались. Спасибо и на этом... Чего ожидать от людей, которые пропитались средой американского entertainment — индустрии развлечений? "Кого мы только не играли в своих коллективах, лучше не вспоминать!“

Можно только посочувствовать Мэри, жене главного героя в фильме 1996 года. Она оказалась между двумя психами! Из которых один - откровенно полусумасшедший, но порядочный человек, не подлец, а второй - с виду нормальный, и не сразу его раскусишь, зато он манипулятор, коварный, жестокий и подлый до омерзения. На его фоне главный герой выглядит вполне симпатично и более-менее прилично. Ну, подумаешь, стащил со стола скатерть вместе с посудой, показывая, как тащил за собой блефусканский флот, и потом улёгся, накрывшись этой скатертью. Но ведь не подсовывал же никому возбуждающие вещества вместо лекарства и чужие письма не перехватывал... Ну, было дело, во время приступа галлюцинации накинулся на человека. Так ведь этот псих не соображал, что делает, в отличие от своего психиатра, который сознательно делал то, что отнюдь не способствовало возвращению больного в разум. Причём по собственной инициативе, из-за личной выгоды и личной ненависти! Ненависть у доктора Бейтса к Гулливеру давняя, многолетняя, на почве соперничества за руку и сердце Мэри. Он ему "жестоко, мучительно завидует", прямо аки Сальери Моцарту в пьесе Пушкина. "О небо, где ж правота", когда любящий взгляд этой женщины озаряет не его, такого нормального, правильного и обеспеченного, а этого "безумца, гуляку праздного", которому так трудно даются его жалкие заработки?! У Бейтса даже комплекс неполноценности возникает на этой почве: "Да, я трус, я не кидался в опасные странствия и не объездил полмира! Но зато сейчас я не развалина!“ Но Мэри в итоге вновь из двоих выбрала того, кто был прямым и искренним. И сумела своей любовью вылечить его. Кстати, на роль Мэри Гулливер взяли жену Тэда Дэнсона - Мэри Стинберген. Потому чувства между мужем и женой на экране и были правдоподобными, что они выросли из жизни самой.

К сожалению, моменты правдоподобия и жизненности человеческих чувств в фильме не так часты, как хотелось бы. Модный тренд нашей эпохи - это не только зрительные, но и психологические "спецэффекты": триллеры, саспенсы, мистика, ужасы и прочая нервотрёпка. У Свифта много сцен, где Гулливер откровенно говорит о своём потрясении или страхе, но он описывает всё это как человек весьма психологически устойчивый. Даже в описании Глаббдобдриба - острова чёрных магов, беседующих с душами умерших - атмосфера текста спокойно-твёрдая, без налёта мистической жути. "Сперва мне было очень страшно, но потом я привык," — и всё. А в фильме — наоборот: примесь жути, как мистической, так и обыкновенной, встречается где попало, даже там, где её в принципе быть не должно. И даже в тех сценах, где нет страха, процветает психоз по другим поводам. Оазисы здоровых чувств есть, но они очень редки. Весь дух фильма - это неестественно-вздёрнутые, взвинченные, напряжённо-надрывные эмоции. Чувства человека слабого и хрупкого, на которого свалилось больше, чем может выдержать даже куда более сильный человек. Атмосфера, типичная для современного искусства. Много таких фильмов, много таких песен - нарочито-эмоциональных, искусственно-взвинченных до надрывного вопля, но внутренне слабых.

Книга совсем другая. Это боль и страдания, тоска и одиночество человека внутренне сильного, стойкого, храброго и выносливого. Крепкая здоровая натура, которая уже еле выдерживает накопившуюся многократную перегрузку, так что все несущие опоры трещат и кое-какие части уже поломаны. Ему очень плохо, словно он остался без кожи, и положение у него весьма уязвимое, но он не так уж беззащитен, он ещё может хлёстко и обидно послать куда подальше на своём чистейшем литературном языке любого, кто вздумает к нему приставать! И хотя на протяжении всей книги читатель очень часто сочувствует Гулливеру и периодически от души жалеет его, но... это совсем другая жалость. В такой жалости, как в фильме 1996 года, Гулливер из книги явно не нуждается, хотя в его рассказе о пережитом периодически проступает горечь. А в дерзком, ироничном, вызывающем тоне в конце так и слышится: "Как бы худо ни было - плакать не стану! Не дождётесь!"

Фильм 1996 года во многом построен на показе страданий героя, который, как Одиссей, после девяти лет скитаний наконец-то вернулся на Родину, но здесь его, как Одиссея, уже никто не ждёт, кроме верной жены. И он перестал понимать соотечественников, и они перестали его понимать. У него пытаются отнять всё: дом, жену с сыном, свободу, право называться нормальным человеком... И только жена и сын по-прежнему верят ему и стараются понять. Словом, положение гораздо более плачевное, чем в книге Свифта. Просто крик отчаяния.

В книге вернувшийся на родину из последнего путешествия Гулливер тоже несчастен, но несчастен иначе. Да, он нередко натыкается на непонимание и насмешки, когда рассказывает о пережитом или проявляет нажитые в последнем путешествии новые привычки. Но и только. Ни семью, ни имущество у него не отбирают. В психушку его не тащат. Во всяком случае, пока. Он даже может распоряжаться своими деньгами, домашним скотом и недвижимостью, как юридически дееспособный. Его друг в письме-предисловии вообще пишет, что Гулливеру повезло заслужить уважение соседей на новом месте... Правда ли? Не знаю. Возможно, это и правда, если на новом месте Гулливер решил не слишком распространяться о своём последнем путешествии к разумным лошадям в беседах с соседями. Или ему просто с соседями очень повезло... Хотя друг мог и приукрасить картину из лучших побуждений, стараясь защитить от лишних нападок автора издаваемых "Путешествий", который, по его убеждению, заслуживает доверия, и которому он взялся помогать. А вот то, что домашние Гулливера всячески берегут его нервную систему и заботятся о нём, несмотря на всю его теперешнюю невыносимость, - это уж точно: он сам это косвенно признаёт в своём письме, публикуемом в предисловии к книге. Он пишет, что впал в иллюзии насчёт возможного успеха в деле воспитания людей путём издания книги именно из-за того, что, вследствие неизбежного общения с некоторыми людьми, особенно с членами его семьи, в нём "воскресли некоторые старые пороки". От общения с плохой роднёй человек в розовые иллюзии не впал бы, скорее на стенку бы полез от отчаяния... Значит, семья у него хорошая. Но в том-то и беда, что теперь для него будут трудными даже самые щадящие условия. И когда Гулливер пишет о том, что ему теперь тяжело жить среди людей, - он не жалуется, не просит пощады, он спокойно констатирует неизбежный факт и дерзко швыряет этот факт в лицо читающим. Вся его книга хоть и довольно жёсткая, местами тяжёлая, но на удивление неслезливая. И эта черта - от автора. У самого Свифта был характер стойкого упрямого бойца: когда ему было плохо, он дерзил, но не жаловался. Он сам, глядя на творящееся вокруг, предрекал впереди горестную картину, сам готовился к худшему в своей личной жизни и в жизни всего общества, но при этом сам же с этой мрачной участью не смирялся и не позволял себе предаваться унынию и печали, - во всяком случае, при людях. Суровое негодование, раздирающее сердце - так он сам очень точно и верно назвал тот огонь, который и сжигал его, и давал ему силы.

В "Путешествиях Гулливера" 1996 года "передан дух свифтовской мизантропии"?! Как бы не так! Сценаристы этого фильма Свифта догнали, перегнали и далеко позади оставили по части изображения омерзительно уродливых человечьих сумасбродств и извращений! Свифт в большинстве случаев показывал жестокость либо цинично-расчётливую, либо туповато-бессознательную, умышленное издевательство редко появлялось на страницах его книги. Потому что он считал целесообразным бороться в первую очередь именно с теми случаями, когда человек совершает зло, воображая себя правильным и добропорядочным, и докатывается до безумства, считая себя ох каким разумным. А создатели фильма такими вещами не интересуются: они то и дело показывают жестокость садистскую, нарочитую, совершаемую с особым смаком. У Свифта подавляющее большинство действующих лиц - люди по сути своей вполне обыкновенные, с обычными глупостями, с обычным эгоизмом, то интеллектуально оснащённым, то легкомысленным, с обычной нечуткостью и равнодушием, - просто всё это обострено, подчёркнуто, укрупнено. "А у них всё как у нас, только больше в десять раз," как сказал в своём замечательном стихотворном пересказе "Путешествия Гулливера в Бробдингнег" Александр Розенбаум (на самом деле не в десять раз, а в двенадцать, но это мелочи). Картинка доведена до гротескного увеличения, но с сохранением всех пропорций, всех естественных соотношений. Да и то не всегда, порой она изображена в стандартном масштабе, только с другой точки зрения - с точки зрения нормального человека со вполне здоровым мышлением, который поначалу витает в некоторых иллюзиях, но затем постененно начинает осознавать то, чего не понимал или просто не знал прежде. Показана ненормальность многого из того, что привычно, обыденно и даже считается нормой. И атмосфера книги - это как горьковатое лекарство, порой становящееся невыносимо горьким.

В фильме же показана... не ненормальность нормы, а просто ненормальность. Настолько, что возникают сомнения в здравости рассудка сценариста с режиссёром. И кто их, бедных, так доконал?!

Если вы, товарищи читатели, ещё сомневаетесь в обоснованности подобных сомнений, — прошу на страницы следующей части рецензии: обзора героев и сюжета первой серии.

Продолжение рецензии-обзора:
о действующих лицах и событиях первой серии - http://proza.ru/2024/09/13/1373
о действующих лицах и событиях второй серии - http://proza.ru/2024/09/13/1389