Мастер флага

Ветер рвал и метал, деревья бились в падучей, флаги на мачт-флагштоках бесновались. Я спешил на работу, моя машина стояла в ремонте, я шел к автобусной остановке под свист и завывания ветра, вселявшиe в душу тревогу и предчувствие перемен. Да, это был ветер перемен. И они не заставили себя ждать. Где-то рядом раздался треск, и на меня свалилось дерево. Я потерял сознание. Очнулся я, сидя на скамейке под навесом на остановке. Как я туда попал, не помню, наверное, кто-то помог добраться, какой-нибудь сердобольный прохожий, хотя рядом никого не было. Ветер исчез, ничто не напоминало о недавней буре, даже упавшее дерево куда-то пропало, наверное, успели убрать.

Я быстро ощупал себя на предмет травмы: руки, ноги были целы, но голова болела, что вполне понятно, на нее пришелся удар стволом, однако в целом я был в порядке. Но то, что меня окружало, выглядело несколько непривычно. Во-первых, скамейка. Ее раньше здесь не было, насколько я помню. Из прочих деталей: деревьев вроде стало поменьше, домов побольше и еще какие-то нюансы, невидимые глазу, но отмеченные подсознанием. Все это я приписал легкому шоку вследствие удара.

Приехал автобус с незнакомым номером, что меня несколько удивило, но не расстроило, так как все автобусы на этом участке улицы Веллингтон, где я живу, шли к Парламент-Хилл, где я работаю. Моя карта почему-то не сработала, пришлось платить наличными, при этом плата за проезд снова выросла, что не очень-то меня удивило, но расстроило.

Следующая остановка Робинсон/Бей – объявил автоинформатор и добавил в конце: не так ли? Вау! Вот это уже всерьез меня озадачило. Во-первых, изменилось название остановки и соответственно, улицы, которая всю жизнь называлась Веллингтон. Кто такой Робинсон я понятия не имел, а о герцоге Веллингтоне знает каждый англичанин – он победил Наполеона при Ватерлоо. Зачем поменяли название? Возможно, французы надавили в Сенате, ссылаясь на политкорректность, или вдруг всплыл компромат на герцога, может, он бил жену, или увиливал от налогов? Ну допустим. Но к чему этот нелепый вопрос: не так ли? В «устах» автомата, объявлявшего остановки, подобный речевой оборот звучал абсурдно. Сперва я решил, что ослышался, так как никто вокруг не выразил удивления. Я ждал нового объявления, и оно прозвучало: следующая остановка Робинсон/Лион, не так ли? Нет, не ослышался. Не так ли? – вопросительно-утвердительняя форма вопроса, требующая подтверждения и согласия, широко используемая в английской речи, но не автоматом же! А он тем временем уже объявлял следующую – мою остановку: Робинсон/Банк, не так ли? Что за черт! Пройдя к передней двери на выход, я спросил у водителя, кто такой Робинсон? Водитель взглянул на меня с укором в адрес моей неосведомленности и произнес: Свенд Робинсон – первый в истории Канады член Парламента – открытый гей.

Я вышел из автобуса с полным сумбуром в голове и направился к зданию Парламента. Я там работаю уже много лет, у меня почетная должность, я мастер флага. Раз в неделю я меняю флаги на восточном, западном и центральном блоках и каждый день, кроме выходных, я спускаю главный флаг – на Башне Мира и поднимаю новый. Я еду в лифте до подножия Башни, где находится железная дверь, с двух сторон которой сидят каменные львы, я зову их Уильям и Ричард, я жму им лапы, у нас такая традиция, затем открываю ключом дверь, поднимаюсь вверх по узкой лестнице, 141 ступенек, и распахиваю люк – выход в небо, где реет флаг...

Я вошел через служебный вход, как обычно, меня здесь все знают, и я знаю всех. Но в этот раз меня остановили. Незнакомый охранник потребовал пропуск, я предъявил. Он внимательно изучил его и сказал, что он недействителен. Я был в шоке, я стал ему объяснять, что я мастер флага и кроме меня никто не может поменять флаг на Башне. Его уже поменяли, – сказал охранник, подозрительно глядя на меня.

Вконец потрясенный, я выбежал на улицу и глянул вверх. На Башне Мира развевался радужный флаг ЛГБТ. На боковых башнях трепетали канадские флаги. При этом главный элемент – кленовый лист на них выглядел странно. Снизу я не мог разглядеть, что с ним было не так, зато флаг на штоке у центрального входа я хорошо рассмотрел и с ужасом обнаружил, что лист имеет не одиннадцать концов, как ему положено, а... тринадцать! Тогда как именно одиннадцатиконечный лист менее всего подвержен искажению при сильном ветре, ведь не зря количество концов было выбрано после испытаний в аэродинамической трубе. Я, не веря своим глазам, вновь пересчитал концы: так и есть – тринадцать! Тут сумбур в моей голове стал рассеиваться, все нюансы всплыли из подсознания, пазл сложился. Я понял, что попал в параллельный мир. И это как-то связано с утренним ветром. 

А ведь я ни в какие другие миры не верил. Хотя мой сосед, программист, уверял, что они существуют, и он пару раз в них побывал, используя какие-то векторы и словарь с набором ключей и особых значений, но ему там не очень понравилось. Мне здесь тоже не нравится, но что теперь делать, как отсюда выбраться? И как быть с тринадцатиконечным листом? При сильном ветре он утратит форму и будет выглядеть... черт знает как! Этого нельзя допустить. Ни в одном мире. Я решил немедленно ехать домой за нормальным флагом, чтобы заменить им дефектный, пока не начался ветер. Хотя для меня это было большой жертвой. Ведь мой флаг не из тех, что продают в магазинах, он – с Башни Мира! Я как мастер получил его вне очереди. A очередь за флагами с Башни огромная, период ожидания свыше ста лет, у человека при жизни нет шансов его получить, он записывается в очередь для своих потомков, веря, что однажды его правнук получит флаг, который когда-то был поднят на Башне Мира.

Да, я готов был пойти на эту жертву ради того, чтобы все видели, каким должен быть нормальный кленовый лист. Я быстро поймал такси и назвал водителю адрес, хотя и не был уверен, что найду свой дом в том же месте, но у меня не было выбора. Таксист, проехав два светофора, остановился, сказав, что проголодался, и исчез в кафе под названием «Проголодался, не так ли?» Так, – подтвердил я в уме, почувствовав голод, но не стал развивать эту мысль, я спешил, а шофер все не появлялся. Тогда я пошел на отчаянный шаг – сел за руль и погнал такси без шофера. Я мчался по улице Веллингтон, или Робинсон, что было уже не важно, важно было скорее попасть домой, и я в спешке проскочил перекресток на красный свет. Только успел заметить, что стоп-линия окрашена в красный цвет. В тот же миг в меня начали стрелять. Пулеметный огонь, открытый с двух сторон, пробил шины и изрешетил стекла, после чего голос по радио произнес: красную линию нельзя пересекать, не так ли? И я потерял сознание.

Очнулся я на больничной койке, в голове мелькали обрывки мыслей, тот же голос из радио говорил: вы меня слышите, вы слышите, не так ли? Я открыл глаза: говорил доктор в белом халате.
– Доктор, в меня стрелали, – сообщил я. – Я ранен?
– Нет, у вас сотрясение мозга.
Я попытался встать.
– Вам пока нельзя, – возразил доктор.
Я задумался на минуту.
– Могу я попросить вас об одной услуге? – сказал я.
– Все, что в моих силах...
– Принесите мне, пожалуйста, государственный флаг.

Лицо врача выразило смущение, он не знал как отнестись к моей просьбе: как к проявлению высшего патриотизма, или безумию. Но я-то знал, что мне нужно. Мне нужно было выяснить, где я нахожусь, все еще в параллельном мире, или уже в своем, и определить это я мог только по кленовому листу.

Вскоре флаг был откуда-то доставлен, и услужливый персонал повесил его напротив моей кровати. Остальные больные в палате молча за этим наблюдали. Я взглянул на флаг... и из моих глаз полились слезы. Что было воспринято окружающими, как выражение глубокой любви и преданности отечеству, вызвав на их лицах умиление. Но они меня не так поняли. Это были слезы отчаяния. На флаге алел огромный кленовый лист – пятиконечный!