Глава xviii. Храм Пророка Божия Илии. Семнадцатая

Глава XVIII. Храм Пророка Божия Илии. Семнадцатая кафисма.

     На девятый, сороковой день Вера, мама Лизы приготовила обед, раздала милостыню по Ольге. В кухне с раннего утра пахло блинами. Вера наделала начинок к блинам. Блины с мясным фаршем, печенью, творогом, грибами. Растопила сливочное масло в железной чашке, достала сметану. На столе в большом тазу, накрытые вафельным полотенцем, горкой лежали горячие пирожки с ливером, яйцом, грибами, картошкой, мясные беляши, а в отдельном блюде лежали сладкие пирожки с брусникой. Вера позвонила Лизе и позвала к себе на обед. Лиза забежала к матери на обед с работы.
-Ешь, Лиза, да с собой возьми на работу. Они хоть и не знали её. Я внуку уже отнесла по Ольге.
-Да, вкусно. Ладно, возьму, подам.
-Как хорошо, что отпели Ольгу, ты Лиза молодец, я бы не смогла и съездить туда, тяжело уже, ноги не ходят, устаю. Как хоть у тебя получилось. Ольга говорила, что церковь у них далеко, в Килках. Как нашла-то? Какая у них церковь? Ты сама там была, заходила?
-Оказывается это на краю Богандинского, а Килки это старое название. Съездила на машине. Соседи помогли, подсказали. Особо не запомнила, торопилась и переживала сильно, это же день похорон был. Большая, как наша с виду. Внутри просторная. Я же рано утром была, никого не было, службы не было. Батюшка с матушкой хорошие. Выслушали меня, про наш приход спросили, наших священников. Они их знают, оказывается. А тётя Оля мне почему-то даже не снится. Ни разу не приснилась.
-А что ей снится. Ты всё для неё сделала правильно. Читала молитвы, похоронила, отпевание организовала. Она и не снится. Это ведь говорят, что умершие во сне приходят и что-то просят. То есть, то холодно им или ещё что. Пусть покоится с миром. Я обед по ней сделала, поминаю. Она довольна должна быть там.
-А я сорокоуст заказала. В церкви записки написала, свечи за упокой ставлю.
-Ну и всё, что снится–то? А я видела её и мать во сне. Вот ещё летом оградку, да памятник съездите, если сможете, поставите. Сейчас пока рано, холодно, да и земля должна осесть на могилке. А я помогу деньгами, раз уж не съездить.
-Конечно, отпуск будет летом, с Володей съездим. Я пока адреса служб поищу в интернете, у соседей её спрошу по телефону, они знать должны, местные же. У меня все соседи записаны: Тамара, Люба, Татьяна, Надя.
-Мне Ольга про них по телефону рассказывала про всех. Кто у неё кроме нас, да соседей был? Когда сотового телефона у неё не было, она звонила от соседей по стационарному. А ещё, правда нет, говорила, что у них там, где-то ядерные секретные войска около них стояли. Все говорили, что раньше там проводили ракетные испытания, в шестидесятых-семидесятых, а потом всё взорвали. Говорит, что по грибы с соседками ходили на какие-то здания натыкались, на засыпанные землёй сооружения. Кругом радиация.
-Да, соседка рассказывала, что в начале шестидесятых годов около села построили секретную базу баллистических ракет стратегического назначения. Казармы частей находились напротив старого посёлка. А ракетные установки строили в лесу, дальше к деревне Княжево, за болотами на возвышении. В сорока километрах от Тюмени. Комплексы находились глубоко под землёй. Через два года базы были возведены. А в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году произвели пуск ракет в Тихий океан, в сторону Камчатки.  База с ракетами простояла пятнадцать лет. А потом ракеты все убрали. А пусковые устройства взорвали. Сейчас там везде таблички висят «Запретная зона». От уничтожения боеприпасов остались одни воронки до сих пор. Остались глубокие шахты до двадцати метров, куда может провалиться случайный грибник. Когда-то это был сверхзасекреченный объект. Рядом станция с железной дорогой в Богандинском. Вот грузы каждый день по шестьсот вагонов в день прибывали. Ракетные части расформировали, а артиллерийские остались. В построенном около посёлка военном городке остались жить. Жители близлежащих Княжево, Леваши, Головина, Богандинского, Килках, Онохино, Везелях помнят, как взрывали шахты, слышали и пуски ракет, и ликвидацию шахт. Говорят, ужас как переполошились. А столько денег затрачено впустую. Говорят, в то время ракетчики погибали от радиации. По онкозаболеваниям Богандинский – первый в Тюменском районе в то время был. И домашние животные, и дикие звери погибали. Сейчас там военные городки рядом остались. И почему люди там живут, не боятся, непонятно. Ещё и в те леса охотники и грибники ходят. Ходят слухи, что какой-то полковник американцам выдал сведения по размещению ракетной базы около Богандинского. А потом его расстреляли, он ещё какие-то сведения выдавал, другие расположения секретных баз.
 -Вот ведь, всё под Тюменью. Она ведь тоже на секретном военном заводе работала говорила, в Тюмени-то, - Вера взяла с кухонного стола тарелки с выпечкой и пошла к своей соседке Зине, - отнесу Зине, пусть помянет, она Ольгу знала, видела, когда та к нам приезжала.
     Лиза решила подробнее поинтересоваться храмом, в котором в спешке была при сложившихся обстоятельствах.
     Тобольская митрополия. Историческая справка.
     Деревянный храм Пророка Божия Илии в Килках построен в тысяче восемьсот пятьдесят шестом году. В тысяча восемьсот девяносто девятом году случился пожар, здание храма сгорело. Приход небогатый. Более пяти лет богослужение совершалось в небольшом здании бывшего училища, куда прихожане еле вмещались. На строительство нового храма не было денег и материалов, не было надежды на скорое строительство. Но церковь решили строить каменной.
     Осенью тысяча девятьсот третьего года, празднуя храмовый праздник, во временной церкви пятью священниками были отслужены воскресная литургия и чин закладки нового каменного храма, совершён крестный ход. Приезжал хор из Тюмени. Приезжали прихожане из соседних деревень, приходов Тюменского и Ялуторовского уездов. С приходом нового настоятеля Владимира, храм начал отстраиваться. При его усердии собраны средства на пожертвование. Сборщики два раза отправлялись по всей епархии. Щедрым оказалось купечество. В тысяча девятьсот восьмом году храм освящён.
     Поднят новый колокол, весом в сто пудов. Храм просторный внутри, покрашен в светло-голубой цвет, расписан живописью. Храм выглядел нарядно в блеске позолоты картин на стенах, изображающих сцены из жизни Христа и библейские сюжеты. Картины украшали стены и служили средством религиозного просвещения. Посередине храма возвышалась арка, разделяющая на два зала. В алтаре, сбоку, были специальные комнаты, диаконники. Снаружи храм покрыт по кирпичу светло-жёлтой краской.
     На тысяча девятьсот тринадцатый год в приходе было пять деревень: Саксинская – находилась в четырнадцати верстах, Марайская – в двадцати верстах, Подборно-Солонцеватая – в пятнадцати верстах, Новая Аманадская – в семнадцати верстах, Княжевая – в десяти верстах. Расстояние до Консистории – двести шестьдесят километров.
     Отцу Владимиру, при ходатайстве прихожан пред Владыкой, был вручен наперсный серебряный крест. Позже был награждён орденом Св. Владимира 4 степени и золотым крестом за вклад в дело церковного строительства. А архипастырь, Владыка Антоний, вручил ему свой портрет с надписью.
     После перехода отца Владимира в другой приход, заявили о себе сектанты, жившие в отельной деревни, двадцати пяти километрах от храма. Адвентисты, приехавшие из Подольской губернии, стали основной заботой для новых настоятелей. Отец Сергий, отец Константин, потом отец Герасим вели противосектантскую работу.
     Село Килки построено в конце XVII века. Официально считается дата основания тысяча шестьсот девяносто четвёртый год. От чего произошло название – неизвестно. Второе название села Богандинское, произошло от татарских слов, что обозначают место, куда можно добраться за один день. Небольшая речка Боганда стекает в реку Пышма. На лошадях до Тюмени можно было доехать за день, это тридцать вёрст. Прошёл век, Тюменское и Сибирское ханство давно присоединены к России, но отголоски в названиях поселений остаются.
     К концу XVIII века в селе было пятьсот дворов. Население занималось извозом. Во времена Крестьянской войны, жители примкнули к восстанию, после подавления восстания, в Тюменском воеводстве жителей казнили в Килках, орудия казни – виселица, колесо для колесования установили у церкви.
     В XIX веке через село проходил Сибирский тракт. Здесь уже жили крестьяне, ямщики, кузнецы, мастера для изготовления телег и саней. На постоялых дворах в год останавливались до десяти тысяч лошадей, которые перевозили грузы. Подводы шли на запад и на восток. Главным занятием стало рубка леса и заготовка дров. Возили лес в Тюмень. Изготавливали ольховые ящики для чаёв, собирали грузди и смородину для продажи, изготавливали бахромчатые ковры.
     В тысяча девятьсот двенадцатом году в Килках жили тысяча тридцать человек. В селе было училище, почта, четыре кузнецы, винная и торговые лавки, хлебозапасный магазин, постоялые дворы, бараки для ссыльных. Появились водяные мельницы на Пышме и маслобойка. В тысяча девятьсот тринадцатом году появилась железная дорога Тюмень-Омск. По тракту грузы почти не стали перевозиться. Часть ямщиков перешли в крестьяне. Остальная часть населения разъехались, разыскивая пригодные для пахоты земли в окрестностях. Так появились близлежащие деревни и сёла. А также после столыпинской аграрной реформы стали подселяться новые приезжавшие крестьяне из центра России. Так появилась новая часть Богандинская, там, где проходила железная дорога. А старая часть села - Богандинский, где храм, и со вторым названием - Килки.
     С приходом новой власти, село не миновала трагедия. Как и во всей России, после Революции и Гражданской войны, власть и спокойствие установились не сразу. Всё закрутилось вокруг железной дороги и железнодорожного моста. А село как раз здесь и расположилось. Железнодорожный мост был в полтора километров от села. Выставлена охрана моста – рота солдат. В течении гражданской войны рота солдат менялась несколько раз. Но все они были настроены против церкви. И обстановка в селе была тяжёлая. Советы установлены, но ни надолго.
     Пал Омск, Ишим. В Ялуторовске большевики сдались, без боя, отступая по линии железной дороги и утром вступили в село Богандинское. Жители села ещё надеялись, что фронт отдалится к Тюмени, но близлежащие озеро, болото, река, бор – благоприятствовали для сильной и долгой позиции. Жителей заставили рыть окопы. На колокольне устроили наблюдательный пункт. Оборона красноармейцев от отряда Колчака была около церкви. Всего на Богандинском фронте было около пяти тысяч человек. На другой линии фронта были тоже окопы – у опушки леса. Взрывы снарядов не прекращались. Жители прятались в погребах и ямах. Во всё время осады длилась перестрелка. Войска Временного Правительства запустили в село зажигательные снаряды, вспыхнул пожар и загорелись дома. Дом священника жители отстояли, но сгорело шестнадцать домов. Войска Временного Правительства вошли в село. А красноармейцы отступили в Тюмень. Деревянные мосты и паромы через Пышму сожгли, а железнодорожный мост взорвали.
     Обе стороны улицы села сгорели до церкви. Остальные ещё полыхали. Выбиты стёкла, оторваны рамы. Сильный запах разлагающихся трупов. Все десять дней осады, никто трупы на зарывал. В церкви все окна выбиты, снарядом разрушена угловая часть храма, другие стены, крыша испещрены пулями и снарядами. В самом храме стёкла, выбитые рамы, двери. Но все иконы не тронуты, так как большевики в сам храм не входили, а прятались за его стенами, оборонялись из двора церкви. Но всё равно ущерб был большим. А сколько полегло красноармейцев в селе и за селом, в окопах – неизвестно. Только пятьсот человек погибло при попытке двух отрядов обойти войска Временного правительства и выйти в тыл, переправляясь через Пышму. Все убитые отвозились в Тюмень.
     Село Богандинское стало жертвой, искупая собой бескровные становления Ялуторовского и Тюменского уезда. Церковь при отце Герасиме восстановили, отремонтировали. Но по линии железной дороги, до Тюмени, другие сёла тоже пострадали. В следующий год отступающие войска Временного Правительства снова прошли через Богандинское к Омску. Отец Герасим летом уходил с войсками, а к весне вернулся и служил в других Тюменских приходах.
     Село было освобождено только в августе тысяча девятьсот девятнадцатого года. Тяжело пришлось и другим настоятелям храма в такое трудное время.  Началось изъятие ценностей церквей. Из Пророко-Ильинской церкви изъяли две серебряные позолоченные ризы с икон Илии Пророка и преподобного Феодосия Печерского, две серебряные чаши и два дискоса, две тарелки, звездицы, ковшичек, серебряный напрестольный крест и обложка Евангелия. До тысяча девятьсот двадцать восьмого года, богандинцев больше не трогали. Верующих было пятьсот четыре человека, а коммунистов – восемь, это были работники железнодорожной охраны, которые и находились в новой части Богандинского. Хотя в близлежащих деревнях Парфенова, Княжева, Яр, Мыс, Успенка, Головина – церкви отданы под клуб и школы. Затем начали травлю священников, публикация статей в газетах.
     После, только в тысяча девятьсот двадцать девятом году, единоличные хозяйства объединялись в колхозы и совхозы из близлежащих мелких селений и деревень. Появились спецпереселенцы – раскулаченные. Церковь в тысяча девятьсот тридцатом году – закрыли.
     Появился леспромхоз. Образовался совхоз «Тюменский» в шестидесятом году.
     Вначале в церкви была лесопилка, потом разместили склад под минеральные удобрения, кузнецу, тракторный цех. В семидесятых – был пожар и сгорела крыша. В восьмидесятых было наводнение и землю от церкви вывозили на засыпку размытой дороги. Перед храмом образовался карьер. Церковь стояла заброшенная с развалившимися стенами. Само село стало маленькой деревней. Раньше через Богандинское проходил Сибирский тракт, это было самое большое поселение на дороге Тюмень-Ялуторовск.
     С восстановлением церквей и храмов по стране, началось и строительство близлежащих сёл, санаторий, заводов около Тюмени. Выросли новые посёлки около Богандинского. Нашлись и деньги на реставрацию Ильинской церкви. Нашлись и люди – инициаторы и помощники. Большой денежный вклад внесла администрация, директора совхоза, заводов. И от населения поступали денежные средства. Помогали материалами и своим личным трудом на восстановлении церкви.
     В первое время на службы в храм священник приезжал из Тюмени из храма Всех святых и из Знаменского собора. С тысяча девятьсот девяносто девятого года появился свой настоятель иерей Сергий Швалев. Прихожанами стали жители крупных поселений Богандинского, Вензелей, Боровского и маленьких деревень. Духовная работа охватывает нуждающихся детской колонии, дома престарелых, психиатрической больницы и интерната, военную часть. После семидесятилетнего перерыва безверия отец Сергий своими трудами подарил благодать и радость. Из необитаемого места Килки превратились в объединяющее начало Тюменского района.  В две тысяча первом году батюшка Сергий переведён в Знаменский собор. А с августа две тысяча двенадцатого года отец Сергий назначен настоятелем прихода Храма «Всех скорбящих радость» в Межуреченском.
     Сложная судьба досталась сельскому храму Пророка Илии. Тяжёлые времена пережил. От полного разрушения до воскрешения. Сквозь перипетии истории России прошёл вместе со своими прихожанами.
     Много десятилетий «Иберь» - место пожаров, правления золотоордынцев с их постоянными делёжками и захватами власти между её осколками - чингизидами и тайбугинами, место распространения ислама и усиления его значения в Сибири, разгрома Сибирского ханства Ермаком, казни участников крестьянского восстания, колебаний престолов, кровопролитных боев гражданской войны, последующего безбожного лихолетья разрушения храма - ещё и обросло учреждениями с неблагоприятным социально-психологическим фоном: детская колония, областная психиатрическая больница, психоневрологический интернат, дом престарелых, а также военными частями с секретной базой баллистических ракет стратегического назначения.
     Но провидением божием Свято-Ильинский храм появился, вновь отстроился и устоял, духовно окормляя неблагополучных воспитанников колоний, больниц, интернатов, и взяв под своё крыло, под свою опеку прихожан близлежащих селений и деревень.
     Отец Олег, сегодняшний настоятель, дай Бог Вам здоровья за всё, что Вы делаете для людей более двадцати лет служения в храме Пророка Илии и за Ваши молитвы. Многая и благая лета!