Силомер и культура...

     Когда человечеству, так говорят, уже исполнилось триста тысяч лет, никому, даже умникам, не удастся вспомнить, что появилось раньше: власть перед культурой, или культура перед властью.

     Умники придумали такое выражение: первобытный коммунизм.

     Если культуру рассматривать как явление, которое что-то облагораживает в человеческом поведении, то первобытным является коммунизм  без культуры, а настоящий коммунизм обязательно - культурный. То есть коммунистическим можно назвать лишь поведение, облагороженное культурой.

     В глубочайшей древности, вполне возможно, человеческое поведение не было благородным. А благородность поведения - это уже часть культуры. И, если предположить, что культура появилась после власти, то властное поведение не такое уж и культурное, не такое уж и благородное поведение.

     Умники, уже после того, как появилась в человечестве культура, придумали, что власть - это способность одного человека влиять на поведение других людей. Такое определение власти можно назвать культурным.

     А чем была власть до того, как появилась культура, которая есть, прежде всего, умение давать определения всему, что человек видит перед собой и в себе?

     Подсказку в том, чем была власть до появления культуры даёт поэт. "Всё куплю", - сказало злато. "Всё возьму", - сказал булат. То есть исключительно холодное, пока совсем не огнестрельное оружие.

      Булату, которым пользовались  в древности, в девятнадцатом веке придумали замену, - кольт, с которым культурное слово действует успешнее, чем без него. Без кольта.

     С помощью кольта, а до него, - с помощью булата, можно было хотя бы немного сравняться физическими силами с теми, у кого таких сил больше.

     Вполне возможно, что ту власть, которая существовала до появления культуры, можно определить наличием физической силы, позволяющим отобрать чужую долю, чужую пайку.

      Продовольствие в древности было почти единственной материальной ценностью, которую можно было всю или частично отобрать у тех, кто уступал в физической силе отбирающему.

     Культура же появляется тогда, когда физически сильному, отбирающему чужие доли-пайки общего ограниченного продовольствия, пришло в голову упорядочить свой отъём продовольственных пайков, оставляя часть пайка физически слабому, чтобы тот имел возможность взрастить в себе культуру подчинения.

     Культура подчинения была устремлена в будущее,  в котором   отъём у подчинённого  части его продовольственного пайка  и долей уже других, кроме продовольственных, материальных благ, продолжался. Но стал упорядоченным, по-научному, - систематическим.

     Упорядоченность или систематичность отъёма, который постепенно и благородно стали называть законным изыманием или изъятием, части продовольствия и других материальных благ - очень важная часть человеческой культуры. В том числе и прежде всего, - культуры государственности. 

     Это, конечно, примитивно, но какая-то  доля обоснованности есть в утверждении, что до появления культуры люди мерялись своими физическими силами, а с появлением культуры люди стали меряться силами своих обособленных друг от друга культур.

     И на этом выводе данную миниатюру можно закончить, а то она и так затянулась гораздо больше того, что себе обычно позволяет данный жанр художественной литературы, как важной составляющей и обособленной национальной, и общемировой культуры...