Как Егор Ильич СНТ родное пожёг...

Притча

Посадил как то Егор Ильич яблоньку. Прямо супротив кухни посадил под окном, чтоб на досуге за чаепитием любоваться на дело рук своих, тех, что не из задницы, а судя по хозяйству и ухоженному садику, что достались старику по наследству от покойных родителей, из другого, из правильного места, на теле человеческом произрастают.

Да не рассчитал дурень, времечко то быстро бежит, за десяток лет, яблонька силу взяла и наросла так, что свет божий собою закрывая, грозится погубить весь присадок томатов, что ежегодно по весне высаживает на подоконнике с южной стороны многоопытный огородник. Погоревал старичок над будущим урожаем да и решил до начала сезона яблоньку ту и спилить. Отыскал в чюланчике ножовочку, поправил старушку напильником, чтобы зубик к зубику и потихонечку, веточку за веточкой родненькую за недельку покромсал. Один только обрубок и оставил с голыми стволами, как сигнальщика на судне, что раскинул руки в разные стороны, флажков, разве что не хватает, а ещё рук получилось поболее чем две. Что же, пускай себе стоит, свету не мешает, год, другой поди снова расцветет, жалко ведь, все же какой никакой плод, да не простой, а райский  к тому же.

Сложил дедушка сучья спиленные на телегу, огроменная куча получилась, а на земле еще сколько осталось...
— Ничего в три ходки думаю управлюсь, торопится некуда...  — Раскинул умишком будущий местный Герострат, да на помойку объвязав бичёвочкой, чтоб не растреслось тихонько и повез. На ту, что аккурат возле ворот для въезда на территорию товарищества огородолюбителей, точно супротив будки сторожа Василича и расположилась. Ненароком отравляя зловонием быт охранника, да и соседские участки то же.

 Только не тут то было, как  доковылял Егор Ильич до мусорки, а путь неблизкий, широко за прудами раскинулось СНТ. Там невзначай, а чтоб ее черти взяли, не ко времени и машина мусорная ракорячившись баками во все стороны стоит, а возле машины той два злющих джигита, по всему  видно пришлые не наши, бородами безусыми трясут и глазами черными сверкают.

Несмотря на то, что: «не он первый, ни он последний», все кому не лень приносят да складывают туда ветки да палки. Погнали нашего старичка с тележкой и поклажей его не легкой восвояси, да и сторож на их стороне, что дворняга при хозяине подбрёхивает, может дерьмом надышался, а может паёк караульный отрабатывает, собака сутулая, а раньше приветливый такой был, в друзьях-приятелях числился.
— А-ну проваливай... — Говорят...
— Старый по добру поздорову, пока мы тебе убогому руки да ноги не поотрывали, а если хочешь что бы мы дрова твои вывезли, оплачивай отдельно, привезём специальный контейнер к дому, туда и складывай...

 Почесал  Егор Ильич лысину под кепочкой, цену названную прикинул, покряхтел для порядку, но спорить не стал, и обратно к дому своему толкая телегу колесами заскрипел, в сердцах обидчиков осуждая про меж себя:
— Ну и хрен с вами нехристи, я у дома все спалю, заодно и зола для огорода в пользу, вот только помельче порублю и спалю...А ты Василич еще попомнишь, как не поддержал друга старого, когда сам в дерьмо на пороге своем наступишь.

Два дня колупался Егор Ильич с ветками, а всеж справился таки. Наточил сперва топор на стареньком, доставшимся еще от деда наждачке, чурбачок из сарайки прикатил, выкопал ямку неглубокую в два штыка, да метра полтора в обе стороны и потихонечку, складывая туда палочку за палочкой, где ножевкой, где топориком всю ямку заполнил, а что неуместилось, рядышком сложил. Утомился, годы то немолодые, на утро яблоньковое аутодафе отложил. Только вот незадача, вечером по новостям в ночь ливень, а с утра дождь до конца недели пообещали. Опечалился старик, что поделаешь и решил поторопится, свечера все пожечь, только, вона как по поговорке все и вышло:«Тихо бы шёл - дошёл, а поторопился - с пути сбился». Облил Егор Ильич кучу дровяную маслом отработаным, что  соседа упросил, когда тот машину починял, да и припас в чуланчике на всякий случай, чиркнул спичкой и поджег. Не сразу занялось, помаялся , а уж когда разгорелось...

Не огорождает старость от глупости. Высоко в небо ночное, пламя зловещее поднялось, а дым от масла еще выше да чернее ночи. Не расчитал старик малость, да и не малость вовсе, сильно не расчитал, думал, как в поговорке: «кашу маслом не испортишь».  А тут, как на грех и ветер перед дождем занялся, и вроде бы несильный воперёд , а крутит и крутит не унимается, вот уже и порывами бросает пламя во все стороны, особливо к сараю соседскому. Испугался старый аж сердце кольнуло и к колодцу кинулся, водою жар  сбить, да споткнулся, ноги ватные подвели и упал, да неудачно так, что головою о чурбак неприбранный, и сознание из него вон.

Будний день да весна на дворе, соседей мало вокруг, пока разобрались и пожарных вызвали восемь дворов погорело не считая сараев и прочих строений, что поделаешь СНТ строят тесно, народ до земли дюже жадный. И дождь как назло токма краешком зацепил, да и прошел себе  мимо. Старика в больницу увезли бездыханного уже, где и упокоился сердешный, неского ущерб взыскивать, ни родных не близких. За-то яблонька уцелела, другой год пышно свежей молодью занялась, да и урожай уж который год добрый дает, малышне на радость, а старым дурням «на зубок».